Клык Хаоса. Ч-9. Из серии Мир Отъявленных Богов

У местных богов была дурная привычка –
ходить по домам атеистов и бить стёкла.
(из черновиков обиженного К. Маркса)

Преступление, совершённое кем-либо из богов,
преступлением не является.
(Шестой Закон Божественного Беспредела)

Невинность только способствует
потере этой самой невинности.
(условие для становления Матерью,
Героем и Матерью-Героиней)


1.
ВЕЛИКОЛЕПНАЯ   АТА
Не взирая на строгий запрет, Муммитролль не смог устоять перед искушением и щёлкнул каменную Ату по кончику острого носа.
-У-у, бестия лупоглазая, присмирела наконец-то. А вот щас я те ещё и под зад твой тощий засандалю… ой!
Получив ощутимый удар кулаком промеж рогов, Пахан Костогрызов испугано присел и обернулся - как и следовало ожидать, возмездие имело облик Владычицы Нифльхейма.
-Я чего, не ясно выразилась? – не трогать здесь никого и ничего!
-Да я только…
-Брысь вперёд. Эй, Къёлли, ты тоже ждёшь персональной затрещины? Живо выйди из пещеры.
Горбун поспешно выскочил в коридор, алые глазки его возбуждённо поблёскивали, узловатые пальцы с острыми коготками нервно пощипывали и без того облезлый волчий мех полушубка.
-Госпожа моя, неужели эта арка и есть Межмировой Портал? – прошипел он старательно подобострастным голоском.
-Портал, Портал, тебе-то что с того?
-Почему же ты сама ни разу не воспользовалась им, чтобы оказаться в Верхнем мире? Твоя заветная мечта…
-Не береди мне сердце, - оборвала Пахана Мародёров Хёль, чьё мёртвое сердце напоминало скорее замороженный кусок гнилого ливера. – А то я ни разу не пыталась! Но мне заказана дорога во внешний мир, заказана наложенными асами заклятьями и ненавистный магический запрет будет снят только с наступлением Рагнарёка.
Горбун щёлкнул языком, после чего его смуглое морщинистое лицо сморщилось ещё больше от хитрой улыбки.
-А ты не думала, госпожа, что, возможно, это время уже наступило и приход Изначального тому подтверждение?
Некоторое время Хёль молча таращила свои глазные яблоки на Пахана, который, всё с тем же ласково-змеиным выражением на лице, продолжил:
-Только представь себе, ты сможешь не только увидеть мир смертных и богов своими глазами, но и пребывать в нём сколь угодно, и уже никто не сможет запретить тебе этого.
-Владычица мёртвых - среди живых? – с удивлённым восхищением пробормо-тала Хёль. – А это забавная мысль.
-Ещё бы, - торопливо облизнул тонкие губы Къёлли. – Обретя полную свободу, ты смогла бы полностью изменить свою жизнь и наслаждаться теми благами, коих лишена была с самого рождения. – Горбун угодливо склонил голову. – И, кто знает, может, тогда Изначальный даровал бы тебе верховную власть над всеми Северными землями…
-Верховную власть! – зачаровано прошептала Хёль.
-…а возможно и назначил бы своей наместницей над всеми землями Ойкумены.
Потрясённая радужными перспективами, Владычица горделиво распрямилась, да так, что жалобно захрустели её трухлявые кости. Скрестив на груди руки, она затуманенным взором уставилась на арку Портала, уже представляя себя во всём блеске величия и с новым кожным покровом топ-модели на лице и теле. Словно угадав её мысли, горбун елейным голоском пропел:
-Первая красавица Ойкумены! Ты сможешь иметь любую кожу от любого смертного, сможешь менять свой облик по десять раз на дню, ибо царственная твоя стопа будет попирать всю землю, и не только смертные, но и боги, твои обидчики, покорно склонят свои главы пред твоим величием.
-Да! Да! – только и смогла выдохнуть богиня.
-А чего ж тогда Локи прошёл мимо этого вашего Портала и не польстился на такие захватывающие перспективы? – внезапно послышался скептический голос Муммитролля.
Къёлли бросил свирепый взгляд на своего компаньона, но было уже поздно, муть мечтаний в выпученных глазах Хёль разом развеялась, а сама Владычица рухнула в грубую реальность.
-А ведь рогатый прав, мой папашка отчего-то не воспользовался Порталом. – Хёль посмотрела на каменные фигуры у порога в пещеру. - Да и мои Кузины тоже.
Слова эти подтверждались нетронутым слоем пыли вблизи Портала, где не заметно было ни единого следа.
-Да какое тебе до всех них дело! – с досадой воскликнул Къёлли. – Локи – неудачник и трус, он просто побоялся сунуться в Портал.
-Может, и так, - строго ответила Хёль, - но не все же они трусы. Что с ними тут такое произошло, что они вдруг обратились в камень?
-Почём я знаю, - огрызнулся горбун, - может, иноземные боги таким образом отдыхают. Впали себе в спячку и релаксируют сейчас в своё удовольствие.
-Сомневаюсь, - с сомнением покачала головой Хёль, глядя на перекошенное каменное лицо Аты с широко раззявленным ртом. – Думаешь, она так быстро уснула, что даже не дозевала?
Не обращая больше внимания на уговоры и доводы горбуна, богиня внимательно осмотрела каждую скульптуру, потом закатила глазные яблоки под лобовую кость и занялась подсчётами.
Къёлли подскочил к Муммитроллю и злобно зашипел ему на ухо:
-Идиот, кто просил тебя открывать рот, ты же всё испортил!
-Что я испортил?
-Всё! Тебе охота рисковать шкурой и переться в эту Пещеру Откровений?
-А неужели у нас с тобой был выбор?
-Ещё какой! Я почти уже убедил Владычицу воспользоваться Порталом и подняться в Верхний мир, а вместе с ней могли уйти и все мы. Мне надоело гнить в Нифльхеле, ни перспектив, ни карьерного роста, а там, наверху!.. Ты посмотри сколько народу у нас с тобой осталось, мы же из-за Локи почти под корень сгубили две популяции Братков, а ведь в Красную книгу, таких как мы, заносить не станут.
-В этом «саду камней» не хватает двух булыжников, - торжественно озвучила Хёль итог своих подсчётов, - я не вижу Стикс и Локи. Почему?
-У них бессонница, - мрачно пробурчал Къёлли.
-В арсенале у моего папани такой магии точно нет, а вот Кузина Стикс вполне могла бы чего-то такого отчебучить. Полагаю, что они вдвоём ушли по Коридору в сторону жилища вёльвы. Значит, старая Кузина всё же не оставила мысли добраться до Пещеры Стража. И, значит, я была права: в этом месте намазано чем-то очень вкусным.
-О нет, - простонал Къёлли, заметив, как в выкаченных глазах богини вспыхнули алчные огоньки, и, поняв, какое решение богиня теперь примет.
-Короче, вот что я решила: Межмировой Портал никуда от нас не денется, а вот пропустить делёжку сладкого пирога я никак не хочу.
-Как бы запор у тебя не случился от такого пирога, - глухо буркнул в сторону Къёлли.
-Ты что-то сказал? – с любезностью оголодавшего людоеда спросила Хёль.
-Говорю: на редкость мудрое решение, госпожа моя.
-Вот и я так думаю. А теперь, хватит топтаться на месте, катите меня дальше.

Так как выше уже было сказано, что нижняя часть тела у Хёль представляла собой дурно выглядевший и ещё дурнее пахнувший протухший труп, передвигалась она с трудом, а потому редко совершала вылазки на длительные расстояния. Когда же такая необходимость всё же возникала, Владычица влезала на специальную тележку с колёсиками и, покрикивая на запряжённых цугом коротышек-цвергов, отправлялась в путь. Нынче почётную роль тягловой силы приходилось выполнять двум здоровякам Мемезёлам, чему они, кривя козлиные морды, глухо "радовались".
Къёлли с досадой матюгнулся, отвесил втихаря рогатому Пахану подзатыльник и, прихрамывая, поплёлся вслед за тележкой. За ними без особого энтузиазма потянулась колонна сопровождающих их чудовищ. Здесь были и Пожиратели Душ, и саблезубые махайроды, и преданные Стикс эмпусы, ликантропы, големы и прочие монстры. Делёж сладкого пирога мог перерасти в серьёзную проблему, а потому Хёль, решившая потребовать свой законный, как ей казалось, кус, прихватила с собой всех, кто так кстати оказался в нужное время в её Тронном Зале. Естественным исключением стали её братья – Ёрмунганд и Фенрир, потому что они братья, и два до невозможности тупых брата-ётуна, – но эти, потому что тупые, а не потому что братья.
…Никто не услышал за спиной тихий хруст и не заметил появившейся на каменном лице богини Безумия сеточки из мелких трещин.

*   *   *   *   *
Скрип колёсиков и топот ног быстро стих вдали, вновь погрузив коридор и пещеру с Порталом в непроглядную тьму, но подкравшаяся было к пещере тишина внезапно в панике шуганулась, едва заслышав звуки, напоминающие треск. Начав с вежливого одиночного как бы покашливания, шум стремительно разросся в целый оркестр надсадного старческого кашля.
Трещинки на каменном лице Аты сперва покрыли сетью всё лицо, затем сбежали по шее на грудь и, расширяясь, постепенно охватили всю фигуру. Первым из скорлупы вылупился острый клювик, гибкий кончик которого сейчас же беспокойно зашевелился и заработал ноздрями. Итогом этой гимнастики явился громкий чих. Насмерть перепуганная тишина бросилась наутёк, подгоняемая истеричными отзвуками эха. Атуля же не напрасно шевелила носом, стремясь вызвать чих, энергичная вибрация вызвала целую лавину каменных обломков, осыпавшихся с её лица и головы. Теперь можно было шевелить шеей и вылупляться дальше.
Через несколько минут процесс был успешно завершён, и Безумная в прежнем своём виде горделиво восстала на холмике из черепков. Мотнув головой, она сбросила с темечка последнюю скорлупку, напоминавшую шапочку, и огласила коридор негромким, но грозным клёкотом.
-Старая кошёлка, что, съела! Нет такого заклятья, чтоб с ним не могла справиться Великолепная Ата!
Сняв со спины рюкзачок, Безумная наощупь отыскала в нём резервный факел и спички от Гефеста. Запалив факел, богиня обернулась и вскрикнула от горя и ярости.
-Девочки! Подруженьки мои! Да как же так, да что же это такое! Вот стерва!!!
Причитая и рыча, она бросилась к статуям своих подружек и принялась метаться вокруг них, словно безутешная курочка над разорённым гнездом.
-Что же делать, что делать?!! – горестно кудахтала лохмогрудая «квочка», размахивая руками-крыльями. – Это ведь только я такая особенная, «магиеустойчивая», а остальные-то нет.
Ата подскочила к окаменевшей Гекате и обхватила её за широкие безразлично-холодные плечи.
-Ну и кой прок с того, что ты могучая чародейка, коли сейчас, даже мизинцем шевельнуть не можешь?
В отчаянье отпихнув от себя Гекату – так, что та угрожающе закачалась, - Ата возобновила горестные стенания и хаотичные прыжки возле истуканов.
-Бедный, бедный Хиранчик! – Атуля вдруг присела и подняла с пола отбитую рогатую голову ракшаса и заглянула в немигающие бельма. – Каким же ты был хорошеньким и безобидным! Дай я хоть сейчас напоследок чмокну тебя в губы.
Порыв был страстным, но поцелуй получился нелепым и невкусным, с тем же успехом можно было бы в засос чмокнуть могильный камень. Брезгливо сплюнув, Ата отбросила голову и, чтобы хоть как-то утешиться, ещё немного попрыгала вокруг каменных подружек. Притомившись, она, наконец, остановилась и, тяжело дыша, опустилась на пол, привалившись спиной к пещерному проёму. Блуждающим, отупевшим взглядом Атуля озиралась по сторонам, безуспешно стараясь согнать мысли в голове в общее стадце и устроить им строевой смотр. Мысли жалобно блеяли, метались и путались, упрямо избегая насильственной коллективизации.
«Как это всё нелепо, - с тоской подумала Безумная, - я ещё никогда не чувствовала себя такой несчастной и беспомощной. Подумать только, ведь я богиня! – а попала в ситуацию, в которой начинаю жалеть, что я не простая смертная баба. Сидела бы сейчас преспокойно дома, варила бы мужу и детям кашу, стирала бы бельё, да бегала к любовнику. Вот оно, счастье, и никакое бессмертие на хрен не нужно. Не нужно спасать мир, греть голову вселенскими проблемами и гордиться своею девственностью. Было бы чем гордиться! Подумать только! – мне уже столько веков, а я ещё ни разу никем так и не изнасилована. Пусть даже не по-любви, а просто».
Затуманенный набежавшими слезами взгляд богини уставился в одну точку. Притихшие мыслеовцы успокоились, перестали метаться и медленными, неуверенными шажками начали подбираться к своему вожаку, который и являлся сейчас источником необычной заманчиво-депрессивной элегии, царившей в голове у Аты.
«Хочу быть матерью, хочу чтобы меня бил любящий муж, хочу простого человеческого счастья. Всё, решено, если только я выберусь из всей этой переделки, первым делом обязательно заведу себе мужа, детей и прялку… и любовников… много. Научусь вышивать крестиком и доить котов... или кого там нужно доить для семейного счастья?..»
Столь несуразная и дикая мысль могла прийти в голову лишь богине Безумия, что она и сделала. В смысле, пришла. И, как ни странно, принесла с собою утешение и спокойствие. Улыбнувшись, Ата смахнула с глаз слёзы и собралась было продолжить бредить переустройством своего будущего, но вместо этого вдруг захлопала глазами и невольно напряглась. Только сейчас до неё дошло, что всё это время она бездумно пялилась не просто в одну ничего не значащую точку, нет, «точка» была не простая и очень напоминала небольшой кожаный мешочек. Он сиротливо валялся посреди коридора и, казалось, ничем таким необычным не отличался. Кроме разве что того, что его здесь, по идее, никак не должно было бы быть. Ата ловко ухватила одну из зазевавшихся мыслеовец и с её помощью попыталась добиться разумного умозаключения. Ну конечно же! Как она сразу не сообразила! Ведь точно такие же мешочки она видела на поясном ремне у Стикс! При одной мысли о подлой старухе, лёгкую на псих Атулю охватила ярость. Чем и попыталась воспользоваться мысле-овца, намереваясь выскользнуть из зоны внимания. Но Безумная ловко перехватила негодницу, и та, обречённо мекая, притихла в её когтях.
-Вот значит как, - пробормотала Ата, - мешочками значит, разбрасываться изволили. Интересно…
Прихватив горящий факел, она на четвереньках подрулила к мешочку и склонилась над ним, не решаясь пока взять его в руки, и пытливо рассматривая со стороны.
-Мешочек… нет, об этом я уже думала. – Ата как следует встряхнула пленную мыслеовцу, требуя от неё дальнейших действий. – Стикс у нас известная скряга и просто так не стала бы разбрасываться своим добром. Значит… - Ата не спеша загнула несколько пальцев, производя мысленные вычисления возможных вариантов. – Хм… - в некотором смущении, она уставилась аж на три загнутых пальца. – Три, - на всякий случай озвучила она количество пальцев и количество пришедших на ум вариантов. – Значит так, либо Стикс ненароком обронила свой мешочек, либо оставила его здесь с умыслом, либо… либо… - Несчастная мыслеовца подверглась насилию, после чего покорно выдала третий вариант: - …либо кто-то помог ей его потерять.
Потрясённая своими умозаключениями, Безумная некоторое время неподвижно стояла на карачках, нависнув над мешочком. Выжатая, обессиленная мыслеовца молчала, не подавая признаков жизни.
-В конце концов, что я теряю? – вопросила себя Ата. – Ничего.
Прислонив факел к стене, она осторожно взяла мешочек в руки и медленно потянула за «бантиком» завязанные тесёмки.
-Ё… - чуть слышно выдохнули губы.
Содержимым мешочка оказался буро-зелёный порошок. Ата пустила вход орган обоняния и не сдержала изумлённого всхлипа - даже в сухом, перемолотом виде только одно растение обладало таким пряным, специфически-уникальным ароматом. Ароматом смерти!
Так благоухали асфоделии, лилии загробного мира, орхидеи забвения. Лишь получив возможность ступить на благословенные поля этих цветов с бледно-жёлтыми лепестками, Душа умершего обретала окончательное упокоение, ибо асфоделии произрастали лишь в райских кущах Элизиума, том месте аида, что был предназначен для праведников, и куда грешная Душа, как бы не стремилась к тому, доступа не имела.
При виде такой картины мыслеовцы заметались по всей черепной коробке, не желая быть пойманными и принужденными к ответу. Но вожак-то всё ещё находился в плену, и чтобы переварить свалившуюся вдруг информацию, его Атуле было вполне достаточно. Посмотрев на три своих загнутых на руке пальца, и решительно разогнув два из них, она решительным тоном произнесла:
-Стикс, ты ду-ура. Девочки, потерпите, щас я вас высвобождать буду.
Обсыпать всех истуканов волшебным порошком – дело не долгое и не хитрое. Именно такую работу Безумная больше всего и любила. Главное, чтобы посев принёс ожидаемые всходы. И всходы не заставили себя долго ждать.
Интимный хруст возвестил о появлении на каменном лице Артемиды первого пучка трещин. Ему немедленно отозвался хруст со стороны Гекаты. Далее всё ближайшее пространство коридора заполнилось звуками, словно где-то поблизости на раскалённой плите жарили кукурузные зёрна. Продолжая цепляться за пол всеми четырьмя конечностями, обалдевшая Ата выпученными глазами следила, как из каменной скорлупы вылупляются и оживают её спутники. Измочаленная длительным глумлением мыслеовца, воспользовавшись ситуацией, сумела, наконец,  вырваться из плена, отчего взгляд Аты осиротел, уподобившись блестючим пуговкам, небрежно пришитым к морде старого плюшевого медведя.
-…твою мать, подохни, с-сука!!!
Именно этой сентенцией первым делом одарила Мирозданье Геката, лишь только губы её обрели возможность шевелиться.
-Как же долго я спала, и где тот герой, что расколдовал меня своим поцелуем? – примерно в том же духе высказалась вылупившаяся следом Артемида.
«Может, я поспешила, - уныло подумала Ата, - может, спокойнее было бы биться головой об стену и без лишних затей пускать ностальгические слюни?»
-Теперь уже поздно, - пробормотала она, - теперь главное убедить себя, что я не зря сделала то, что сделала. Будет трудно. А кому сейчас легко?
-Ты всю жисть мне испоганил, с-скотина, - продолжала бредить Геката, энергичным дёрганием помогая плечам сбрасывать с себя плен окаменелости. – Сдохни, с-сука!
«У-у, - пригорюнилась Ата, - похоже, сей панегирик в честь папеньки. Значит, мозги у тётушки ещё не полностью разжижились».
Булькающие хрипы отвлекли её внимание, но едва взглянув на дёргающееся в агонии обезглавленное тело ракшаса, Безумная поспешно отвернулась и прикрыла ладошкой рот. Увы, взгляд её теперь упёрся на куски расчленённой плоти, ранее принадлежавшие двум псам – белоснежному стигийцу и чёрному как смоль гриму. Поскольку животин сперва заколдовали, а уж потом разбили их окаменелые болванки, оба они только сейчас переживали мгновения своей мучительной гибели. Ата в замешательстве бросила взгляд на Артемиду. Та остекленевшими глазами взирала на обезображенные останки своего любимца.
«Уверена, у неё в голове сейчас те же мысли, что недавно посещали меня. Семья… любовники… рукоделие и умиротворяющая дойка котов».
Геката с решительным видом сошла с холмика из осколков каменной скорлупы.
-Месть! Лютая и беспощадная! – прорычала Чародейка, потрясая кулаками над головой. – Догнать и обесчестить!
-Положительно все сегодня думают чем-то ниже пояса, - подумала Ата.
-Я никуда не пойду, - бесцветным голосом прошелестела Артемида. Пошатываясь, она приблизилась к трём большим кускам, что ещё совсем недавно виляли хвостом и благодарно ловили каждое её слово, и опустилась на колени.
-А как же месть? – настойчиво спросила Геката.
-Провалитесь вы вместе со своей местью. Я потеряла единственного друга, единственного, в чём видела смысл своего бессмертия.
-Это очень, очень глупо, - строго подбоченилась Геката. – Ты – богиня, и так раскисать из-за какой-то собаки просто непозволительно. Мало ли их было в твоей жизни, - немеряно!
-О друзьях не судят по количеству, - тем же пугающе омертвевшим голосом отозвалась Артемида. Её тонкие пальцы с нежностью коснулись оскаленной собачьей морды. – Он был другом. Тебе этого не понять.
Геката шумно и демонстративно задышала.
-Хочешь сказать, что мы хуже собаки?
-Да.
-Ты сама-то понимаешь, что говоришь?!
-Более чем когда-либо.
Чувствуя предательский ком в горле, Ата опустила голову и только сейчас обнаружила, что по-прежнему  сжимает у себя в руках кожаный мешочек Стикс. На дне его ещё оставалось немного чудодейственного порошка.
-Тёть, ты же у нас вроде как некромантка? – обратилась она к Гекате.
-Ну, - насторожилась та.
-Поправь меня, если я ошибаюсь: грим – кладбищенский пёс, инфернальное существо, относящееся к разряду полумифических, так ведь?
Геката пошевелила бровями, помогая тем самым умственному процессу.
-Ну, - ещё более настороженно выдавила она, признавая правоту племянницы.
-Следовательно, грим не подпадает под те же законы, что и смертные?
-К чему ты клонишь? – не выдержала Чародейка.
-Тут в мешочке есть ещё немного порошка асфоделий, может, с помощью них и твоих заклинаний можно что-нибудь сотворить из ряда вон?
Полные слёз и боли глаза Артемиды уставились на Гекату.
-Прошу… умоляю… пожалуйста.
-Ну… я могу, конечно, попробовать, - смутилась Геката. – Только сразу предупреждаю, за результат ответственности не несу. У меня, безусловно, глобальный опыт, но таких трюков мне ещё не приходилось делать.
Артемида перевела страдальческий взгляд на Ату, та поспешно протянула мешочек Гекате.
-Вот смеху-то будет, если всё получится, - мрачно процедила сквозь зубы Чародейка, внимательно глядя на мешочек.

2.
МЕЖДУ   СЦИЛЛОЙ   И   ХАРИБДОЙ
-Ты?!!
Сказать, что Зевс был потрясён до глубины души, означало бы слишком скупо передать всю ту бурю чувств, что охватила Громовержца. Впрочем, в сравнение с остальными участниками Совета, он держался очень даже неплохо – к примеру, Аполлон лихорадочно тыкался в живот Немезиды, силясь заползти под подол её платья, а Гелиос, схватившись за Венец Света, так энергично дёрнул его вниз, что тот, примяв уши и ободрав бороду, оказался на шее. Один лишь Прометей – с недавних пор постоянный участник всех олимпийских посиделок – умудрялся сохранять на лице то скучающе-невозмутимое выражение, какое обычно бывает у людей, которым в десятый раз рассказывают один и тот же анекдот. Титан явно ожидал этой встречи и был готов к ней. В конце концов его всё же не зря звали Провидцем.
-Ты?!! – вновь прохрипел Зевс, не находя в себе сил для разнообразия.
Стоявший на пороге зала Антэрос устало вздохнул.
-Я. Я.
Заметив, что Кронид предпринимает попытку ещё что-то сказать, и, будучи абсолютно уверенным, что ничего нового парализованный шоком мозг выдать не сможет, Демогоргон поспешил упредить его очевидным ответом:
-Да, да это всё ещё я! Теперь, когда мы так придирчиво идентифицировали мою личность, могу я, наконец, присесть? Ноги что-то побаливают.
Не дожидаясь разрешения, титан шаркающей походкой приблизился к столу и выжидающе уставился на Асклепия. Айболит, позеленев лицом и убедительно продемонстрировав на своём примере истинный смысл определения «пресмыкаться», поспешно стёк с кресла под стол и переместился за спину обманчиво несокрушимой Немезиды, фигура которой продолжала колыхаться от толчков и нервозного шебуршения Лони, отыскавшего таки путь к оазису под подолом.
Демогоргон посмотрел на опустевшее кресло и с тихой, незлобивой радостью произнёс:
-Вот спасибочки, уважил дедусю.
После чего, кряхтя по-стариковски, уселся, пригладил свою седую бороду и медленно обвёл своим ужасным взглядом всех присутствующих. Персонального, но едва заметного кивка удостоились только двое: Танатос и Аид; Прометей был одарен долгим задумчивым взглядом.
-Судя по вашим лицам и вашей реакции, вы знаете, кто я такой. Что ж, приятно, хотя большинству из вас я знаком лишь по древним сплетням, именуемым мифами.
-Они видели твоё голографическое изображение, - холодно произнёс Прометей.
-Да? Как интересно. – На смуглом худом лице не дрогнул ни один мускул, и по нему нельзя было судить хоть о малейшей заинтересованности. – Я не очень-то фотогеничен, надеюсь, вы согласитесь, что в жизни я куда как симпатичнее.
-Э. М-м. Так. – Чудом переживший небывалое шоковое состояние Зевс, наконец, подал признаки жизни и попытался не только взять ускользающую инициативу в свои руки, но и состроить на лице особенно строгое выражение. – Такую пугальную страшилку как ты знает каждый ребёнок Эллады.
-Ново-Эллады, - невозмутимо поправил его Демогоргон. – Или тебя всё ещё мучает ностальгия по Старому Миру? Странно, вы вроде и здесь неплохо устроились.
Щека Громовержца изобразила пикантное па нервного тика, проще говоря, задёргалась, но слова для ответного наезда благоразумно притаились на задворках мозга – где-то в районе копчика.
Прометей удивлённо посмотрел на онемевшего Царя богов и понял, что в этом помещении, как оппонент, он одинок в своём здравомыслии.
-Как должно быть странно и досадно, события пошли по незапланированному сценарию, не так ли? – обратился он к Первейшему титану. – Всё было так хорошо, скатывалось в нужном направлении, и вдруг, надо ж такому приключиться... Третья Сила! Хреново, правда?
Антэрос некоторое время молча изучал дерзкое выражение на лице собрата, после чего позволил своим тонким губам изобразить усмешку.
-Да. Такого никто не ожидал. Это было пять баллов.
За столом воцарилась гробовая тишина. Даже Аполлон, почувствовав важность момента, затих в недрах немезидиного платья.
-Ну так… ты здесь, - нарушил молчание Прометей, - значит, Изначальному есть что предложить нам?
-Есть. Он согласен заключить временное перемирие и объединиться против угрозы из Запределья.
Звонко клацнув, челюсти Зевса сомкнулись, но ни один небожитель даже не глянул в его сторону.
-Забавно, - сказал Прометей, - тоже самое нам уже предложил Азатот.
-Он был здесь? – Лицо старца внешне оставалось бесстрастным, но голос едва заметно дрогнул.
-Угу.
-Надеюсь, у вас достало здравого смысла, отказаться от помощи Ушедших?
-Демон явится за ответом сегодня в полночь, и мы здесь как раз обсуждали, что именно ему ответить. Теперь вот благодаря тебе в повестке возник ещё один вопрос.
-Надеюсь, все присутствующие понимают, что союз с обитателями Дна Миров неприемлем в любом виде и однозначно приведёт к погибели.
-Что-то я не вижу особой разницы между ними и вами, между Пустотой и Хаосом. И то, и другое крайне вредно для современной эпохи и погибельно для обоих Миров.
-Это не так. Цель Пустоты уничтожить Порядок как таковой, Хаос же стремится лишь поменять полярность всех понятий, заменив один Порядок другим, противоположным.
-Это что-то типа того, что соль станет сладкой, а перелётные свиньи весной начнут вить гнёзда?
-Не совсем, это когда белое станет чёрным, но восприниматься будет именно как белое. Понятно?
Боги дружно и громко сглотнули.
-В таком случае, почему бы не предположить, что и Пустота стремится к какому-то своему Порядку, - жуткому, вывернутому, никому из нас не понятному и противному, но всё же Порядку.
-Я понимаю, к чему ты клонишь, - кивнул Демогоргон, - да, в мире есть не только белый и чёрный цвет, но в том-то всё и дело, что Пустоту не устроит ни один из них. Она стремится к Бесцветности. К Абсолютной Бесцветности Вселенной. Надеюсь, метафора понятна?
-Вполне, - улыбнулся одними губами Прометей, - и, ты прав, такой вариант нас не устроит. Но почему ты полагаешь, что Бессмертных устроит Порядок Хаоса?
-Так полагает Хаос, - пожал плечами Демогоргон, - а он может, когда захочет, быть убедительным. Впрочем, в свете изменившихся условий и появление на арене Третьей Силы, Изначальный вынужден был всерьёз пересмотреть свои концепции и цели. Он согласен дать ряд уступок и смягчить уготованную вам участь.
Прометей ехидно сощурился и покосился на Зевса: «Ой, чё щас бу-удет!»
-Нельзя ли поконкретней? – вкрадчиво попросил он.
Антэрос извлёк из широкого рукава своей хламиды свёрнутый трубочкой пергамент.
-Всё написано здесь. От себя лишь добавлю, что с доминирующей ролью вам всем придётся распрощаться. Верховная власть будет в руках Изначального.
Ах, как зря посол Хаоса упомянул эти два слова: «Верховная» и «власть», да ещё и связав их в устойчивое словосочетание и, тем самым, конкретизировав адресат. С равным успехом можно было сказать: а ну-ка, детишки, попробуйте отгадать слово из четырёх букв, на «Зе-» начинается, на «-вс» кончается, сидит на троне и командует богами, а после, для закрепления умопомрачительного успеха этого номера, ещё и подойти к Зевсу и похлопать его по плечу.
Ничто так отрезвляюще не действует на любого бога, как покушение на его власть. А уж тем более, если дело касается верховной власти. Зевс как раз таким кадром и являлся: он был богом, и был верховным. А потому, едва заслышав, какой оборот приняла речь Антэроса, Громовержец враз позабыл о своём смущении и страхе перед легендарным титаном.
-Чиииво?! – запальчиво вспетушился он.
Демогоргон, подспудно чувствуя, что надавил не на ту мозоль и не с той силой, не смог вовремя тормознуть и больше по инерции процедил прежним высокомерным тоном:
-Того. Я говорю, назрела классическая ситуация для смены власти и рэволюции: верхи не могут, а низы не хотят.
-Ага, щас прям! Ещё как могут! Ещё как захотят! А кто не захочет, мы знаем их национальность, в концлагерь и без базаров на мыло!
Пожалуй, впервые Антэрос не смог удержать в узде своё всегдашнее хладнокровие и удивлённо вскинул брови.
-Что?
-Ага, а как ты хотел! – прорычал разъярённый Зевс, который выйдя из ступора, впал в крайность, первым делом утратив присущую ему иногда политкорректность. - Бей жидов, спасай Элладу! – возопил он дурным голосом.
Демогоргон жидом не был, но, глядя на то, как беснуется Громовержец, почти ощутил им себя и нервно заёрзал в кресле.
-Ты чего несёшь? Прометей, чего он несёт? Какие жиды? При чём здесь опять несчастные жиды?
-Жиды всегда при чём, - мстительно улыбнулся титан, разводя руками. – Зря ты артачишься, лучше по-хорошему прими наши условия, а то ведь погромов не избежать.
Демогоргон в смятении бросил взгляд на Аида и Танатоса, надеясь хотя бы в лице своих бывших тюремщиков обрести, если не поддержку, то хотя бы сочувствие и понимание. Но Аид поспешно отвёл взгляд, а в глубоких, как тёмные омуты глазах бога Смерти Антэрос с разочарованием узрел поддержку, но уж никак не для себя - Танатос явно не возражал против погромов.
-Да вы тут все с ума посходили, - изумился Древнейший титан, - и о каких таких условиях ты, Прометей говоришь, я ни одного ещё не слышал.
-Я свой трон никому не отдам! – продолжал вопить Зевс. - Я его кровью и потом добыл, и какая разница, что не своим! Я честным, демократическим путём свергнул своего отца Крона и законно узурпировал верховную власть!
-Ой, сделайте его кто-нибудь потише, - поморщился Демогоргон.
Все почему-то дружно посмотрели на Немезиду, которая, испуганно улыбнувшись, поспешно убрала под стол свои кулаки, аккуратно возложив их на голову томящегося под подолом её платья Аполлону.
-Ну, будем считать, что первое требование ты уже услышал, - сказал Прометей послу Хаоса, - царём эллинских богов останется Зевс.
Демогоргон досадливо поджал губы.
-Кроме того, вы немедленно снимите осаду со всех твердынь наших Кузенов и освободите их.
Теперь недовольно скривился Посейдон.
Все остальные небожители, приободрённые смелой истерикой Зевса и уверенным тоном Прометея, зашевелились и уже без животного ужаса взирали на легендарного титана. Даже Лоня, уловив перемену климата, попытался было покинуть своё укрытие и выбраться из-под стола, но мощные бёдра Немезиды сдвинулись, как капканом защемив ему голову, а тяжёлая рука ухватила беднягу за загривок и ласковым рывком впихнула ещё глубже. Из-под стола донёсся жалобный полузадушенный писк – так должно быть кричит ещё живая мышка, чья голова уже находится глубоко в пасти у удава.
Ощутив немую поддержку сородичей, Провидец решил наглеть по полной программе.
-Короче говоря, нам нужны твёрдые гарантии, что после Войны будет восстановлен прежний порядок.
Демогоргон открыл рот. Закрыл. Снова открыл. Его смуглая кожа на лице с пугающей быстротой потемнела ещё больше, что у любого другого индивидуума означало бы крайнюю степень покраснения.
-Это шутка? – наконец через силу произнёс он.
-А похоже, что я улыбаюсь?
-Но ты сам-то понял, что сейчас сказал?
-Мне повторить?
-А это что-то изменит?
-Так, довольно! – не выдержал Зевс. – Ненавижу эту еврейскую манеру разговора. Чую первый погром произойдёт прямо здесь и сейчас.
-Тогда включите мозги и осознайте, какие требования вы выдвигаете, - прорычал Антэрос. – Вы, боги Нового Мира сейчас не в той ситуации, чтобы вообще хоть что-то требовать, вас обложили, как барсуков в норе, а вы ведёте себя так, будто у вас есть выбор. Неужели вы всерьёз полагаете, что титаны помогут вам отразить вторжение Ушедших, а после победы покорно сойдут в тартар в прежнем качестве пленников? Неужели вы думаете, что Изначальный способен удовольствоваться столь бесславным исходом, в особенности сейчас, когда победа почти что у него в руках?
-А неужели ты думаешь, что мы после победы над Пустотой отдадим вам власть и позволим себя пленить?
-Вот чтобы разрешить этот момент я и явился к вам. Всем нам не хочется, чтобы кто-то левый вмешивался в наши внутрисемейные разборки и, воспользовавшись ими, сам захватил власть.
-Звучит очень убедительно, – сказала Гея. – А почему Изначальный не вступит в союз с Ушедшими против нас?
-Потому что я отговорил его от этого безумия. Азатоту нельзя верить, а надвигающаяся Пустота наш общий враг, и это единственное, против чего мы могли бы, объединившись, выступить одной силой.
-Всё это, конечно, звучит до слёз патриотично, - проворчал Зевс, - но только уже сейчас я думаю о том, что будет, когда мы устраним эту Третью силу?
-Выдвинутые вами условия – неприемлемы, - отрезал Антэрос.
-А почему бы нам не поделить Миры между собой, как это предложил Азатот? – подал голос Аид. – Давайте уничтожим все связующие Порталы, замуруем их наглухо, и тогда Старый Мир останется у вас, а Новый – у нас. И – всё, никакой Третьей силы.
-Я – за! - воскликнул Посейдон. - А в качестве откупного бонуса можете оставить себе и всех наших Кузенов.
Свирепый взгляд Зевса и лёгкий подзатыльник от Геры заставили Пенноглавого заткнуться.
-Судя по твоему лицу, тебя не устраивает и этот вариант? – спросил Зевс Антэроса.
-Отчего же, - ледяным тоном ответил тот, - вариант не лишён прелести, но… но обсуждать я его готов только после того, как вы выслушаете основное условие, которое ставит перед вами Изначальный, и, само собой, согласитесь принять его.
-Вот он, тот ядовитый горчичник, которого я ожидал с самого начала, и которого я так боялся, - нервно рассмеялся Громовержец. Откинувшись на спинку трона, он скрестил руки на груди и процедил сквозь зубы: - Говори, но я уже знаю, какое именно условие выдвигает Изначальный.
-Да? – Смуглое лицо Демогоргона осталось каменным, но тонкие губы тронула лёгкая усмешка. – Тогда скажи мне, что ты думаешь по этому поводу?
-Очень гнусная и очень опасная хрень.
-Может быть. Но будет лучше, если ты согласишься.
-Это безумие! Единственный мой козырь, и ты хочешь, чтобы я расстался с ним, удовлетворившись какими-то там вашими сомнительными обещаниями?
-Козырь очень, очень сомнительный, и ещё не факт, что он действительно твой. Но ты прав, он единственный.
-Эй, мы не сильно мешаем вашей игре в загадки? – не выдержал Гермес.
-Да-да, - поддержала его Гея, с угрюмым видом ковыряясь мизинчиком в ухе, - как там на счёт погромов? Я согласна на общественных началах стать комендантом какого-нибудь маленького концлагеря.
-Шутка не удачная, - сказал Демогоргон.
-И не смешная, - в тон ему отозвался Зевс.
-Зато про вас обоих, умники.
-Так в чём собственно дело? – нетерпеливо задёргал под столом ножками Гермес.
-Не психуй, скотина, - разозлилась Ананка, - ты не Селена, и только на ляжках мне ещё синяков и не доставало. – Гермес испугано поджал ноги. А Ананка посмотрела на Демогоргона и произнесла: - Так в чём собственно дело?
Взгляды всех небожителей напряжённо впились в смуглое лицо седобородого старца - даже Лоня, вырвавшись из мускульного плена Немезидиных телес, высунулся из-под стола и, брезгливо облизываясь, также уставился на Демогоргона.
А тот, ловко избегнув контакта с чьим-либо взглядом, опустил голову, и, выдержав паузу, произнёс в абсолютной тишине глухим голосом:
-Условие одно: Амфилох Феникс не должен исполнить свою миссию.
Несколько минут Зал Советов пребывал всё в той же абсолютной тишине – боги, с непривычным для себя тугодумием, переваривали услышанное.
Потом последовал откат и реакция.
-Ха! – первым воскликнул возмущённый Аполлон, пытаясь восстать на ноги. Умудрённая прожитым опытом Немезида пожалела «молокососа» и заботливым кулаком запихнула его от греха подальше обратно под стол и чуток сдавила коленями.
-Что я вам говорил! – всплеснул руками Зевс. – Я же умный! Я так и знал!
-Все тут умные, все знали, - угрюмо заверила его Гея, после чего перевела свой тяжёлый взгляд на старого титана. – Ну ты, братец, и сказанул.
-Это не я «сказанул», - сухо поправил сестру Антэрос, - это требование Хаоса. Если не можете запретить смертному выполнить его задание, помешайте ему. – Древнейший холодно усмехнулся, глядя на Зевса. – Ведь вы и сами знаете, что может случиться, если он разойдётся и возжелает ухайдокать с помощью Клыка не только Изначального, но и кое-кого из Олимпийцев. Да что там, всех вас к ногтю приставить.
-Амфилох почитает своих богов и преклоняется перед ними, - пискнул полузадушенный Аполлон.
-Ага, - презрительно скривились тонкие губы Древнейшего, - кому-нибудь другому спой эту песню. Человек, оставшийся сиротой, лишённый друзей, близких и ка-кой бы то ни было личной жизни, - и всё это по прихоти вас!.. нас!.. - богов! Ты, Зевс, видимо, запамятовал любимый афоризм Крона: птичка в руке безопаснее той же птички над головой.
Зевс молча скрежетнул зубами. Его папаня-титан был известен своим пристра-стием к красивым фразкам, которые любил вставлять в разговоре к месту и не к месту. Упомянутая Демогоргоном присказка была одной из самых часто повторяемых Кроном. Именно её он поминал, заглатывая зевсовых братьев и сестёр. Как уж тут запамятовать!
-Ну, и как ты представляешь себе выполнение этого, хм, требования? – спросил Аид.
-Да! – запальчиво воскликнул Зевс. – Смертный по моим расчётам уже находится в преддверии Пещеры Безмолвия.
-Какая осведомлённость, - шевельнул бровью Демогоргон. – Значит, у тебя всё же есть с ним связь?
Боги дружно перевели заинтересованные взгляды на Громовержца, тот смутился и нервно заелозил на троне.
-Ой, как интересно, - недобрым баском произнесла Гея, - надо же, оказывается, наш Зюсик всё это время каким-то образом умудрялся контролировать славный поход нашего юного человечка, а мы, быдло небесное, и не знали об этом ничего.
-Да уж, папулик, - раздражённо проскрипел Гермес, - нехорошо как-то получается, дело вроде общее, шкурами своими мы все тут рискуем, а тут такое к нам недоверие, будто мы вражины какие.
-Самое время рассказать, - пророкотала Афина, грозно скрещивая на груди руки.
-Я ничего не стану рассказывать в присутствии врага, - набычился Зевс.
-Вообще-то он только что предлагал нам заключить союз, - осторожно заметила Гея.
Антэрос незаметно бросил благодарный взгляд на сестру. В принципе, по боль-шому счёту, ему плевать было на все олимпийские секретики вместе взятые, старый титан, в отличие от остальных Бессмертных никогда не отличался излишним любопытством, но на сей раз, он заинтересовался, и ему вовсе не улыбалось покинуть собрание на самом интересном месте.
-Возможно, я смогу вам чем-то помочь…
-Не надо нам твоей помощи, - упрямо стоял на своём Зевс, - и вопрос о союзничестве мы ещё не решили.
-Но ведь только объединив наши усилия…
-До свидания. Ты неплохо здесь выступил, мы тебя внимательно выслушали, теперь ты можешь вернуться назад, а мы продолжим наш совет, где непременно обсудим и предложение Изначального. Ведь ты не ждёшь, что я немедленно дам тебе ответ?
-Ты прав, - процедил сквозь зубы титан, - такого мудромыслия от тебя ждать не приходится.
-Вот только не надо мне тут сарказма. Такие важные вопросы с наскоку не решаются.
Демогоргон поднялся из кресла и суровым взором обвёл всё собрание, остановившись на лице Зевса.
-Ну и когда мы будем знать ваш ответ?
-Тогда же, когда его получит и Азатот, - после полуночи. Нашей полуночи, естественно, у вас-то в Старом Мире теперь светил нет. Да, и не вздумайте, пока длится перемирие, пытаться засылать в наш Мир своих шпионов и диверсантов, это тебе мы позволили свободно попасть сюда, все же остальные получат достойный отпор, вплоть до уничтожения.
-Теперь я понимаю, что помогло тебе занять Трон царя богов, - усмехнулся Антэрос.
-И что же?
-Непомерный гонор.
-Возможно. Но я ведь его занял.
-Но поскольку ты так и не сделал никаких выводов, гонор твой стал пустым, и именно по его же вине ты свой трон потеряешь.
Демогоргон направился к выходу. Уже на пороге он чуть замедлил шаг и, не оборачиваясь, бросил через плечо:
-Молите Рок, чтобы ваше решение было мудрым и не осенило вас слишком поздно.

*   *   *   *   *
Едва тяжёлые золотые створы дверей закрылись за посланником Хаоса, Зевс щёлкнул пальцами:
-Ганимед, красный уровень секретности!
Бедный бледный юноша, едва успевший прийти в себя от плотного контакта со злой и жёсткой стеной, подскочил и с вытаращенными глазами ринулся за Орами.
-Чё он сказал? - красный? – тихо на весь зал переспросил Гермес.
-Заткнись, недоразумение, если не хочешь повторить маршрут Антэроса, - рявкнул Громовержец.
-Вот, слышали? – с хорошей театральной горечью произнёс Вестник. – Шепчешь тут для всеобщего блага, безвинно сплетничаешь, а тебе не то что спасибо не скажут, так ещё и всячески мордой ткнут. Уйду я в какой-нибудь монастырь…
-Могу подсказать несколько подходящих адресов, - любезно отозвалась Афродита.
-Молчи, постылая, - разочаровано пригорюнился Гермес, видя, что никто и не собирается его утешать и отговаривать. – Злые вы все. Но хрен-то я от вас уйду. Мучайтесь со мной, пусть лучше вам хуже будет.
-Помогите!.. – послышался гулкий стон Гелиоса, замурованного в недрах Венца Света. Натянуть-то его аж до плеч у него с перепугу получилось, а вот выбраться самостоятельно из капкана помешали уши.
-Какой балаган! – брезгливо прошипела Гея. – Знала я, что рыба гниёт с головы, и что на вершине Олимпа давно уже гадко попахивает, но чтоб такая вонь! Помогите кто-нибудь моему непутёвому братцу. А ты!.. – она со злостью посмотрела на Зевса. – Ты, кажется, что-то хотел нам рассказать про смертного, давай, мы слушаем.
-Только не таким тоном… мамочка, - набычился Кронид.
-Может, не будем устраивать родственную грызню сейчас, - встрял в разговор Прометей, - имейте в виду, до полуночи осталось несколько часов, а мы так и не решили, что делать и на чью сторону встать.
-Это выбор между Сциллой и Харибдой, - проворчал Громовержец, - чью бы сторону мы не приняли, в итоге нас почти наверняка ожидает проигрыш.
-Ну, пока что это ещё не факт, и раз обе стороны предлагают нам вступить в союз именно с ними, значит, пока обе они нуждаются в нас, и значит, нужно постараться извлечь из ситуации максимальную выгоду. Расскажи нам всё, что мы ещё не знаем об этом смертном, возможно именно в нём и кроется наш шанс на победу. Так каким образом ты умудрился, находясь в другом Мире, контролировать его?
-Ну, контроль это слишком сильно сказано, я не могу управлять его волей и его действиями, но зато мне известно о каждом его шаге и частично знать, о чём он думает.
Боги удивлённо зашумели, переглядываясь между собой.
-Этого не может быть, в твоём арсенале нет такой магии, - воскликнула Гея. – Или ты создал и скрыл от нас какой-то новый артефакт?
-Успокойтесь, маман, всё куда как проще, но и удивительней. Я сам обнаружил такую возможность совсем недавно и совершенно случайно. Всё дело в тех доспехах, что изготовил для смертного Гефест. Как вам известно, они необычны, и не только потому, что выкованы из «истинного серебра», мифрила, - в них заключены Души нескольких Истинных Героев, что позволяет доспехам быть от части разумными, тем самым, оказывая своему обладателю помощь в затруднительных ситуациях. Как оказалось, опять же оговорюсь, совершенно случайно, именно это обстоятельство позволяет, скажем так, «слышать» и ощущать местонахождение Душ Героев, а стало быть и самого смертного. Этот же ментальный канал ведёт и к мозгу нашего человека, дозволяя услышать если и не сами мысли, то хотя бы их слабые отголоски.
-Всё это больше напоминает бред пьяного философа, - покачала головой Гея.
-Нет, это правда, я подтверждаю его слова, - неожиданно произнесла Фемида.
Боги воззрились на слепую богиню.
-Вот как? – насупилась Праматерь. – Ты, выходит, тоже у нас тихушница-заговорщица? Не ожидала.
-Расслабься, сестрица, никаких заговоров, просто миссия у смертного и в самом деле настолько важная, что трубить о ней на каждом перекрёстке верх глупости. Это, во-первых. А во-вторых, именно я и открыла Зевсу возможность подобной связи с нашим молодым человеком. И, тут ты права, подобный трюк оказался возможен именно при наличие особого артефакта. Правда, никто его специально  и втихушку не создавал и в «Общем Реестре Мировых Артефактов» он прописан.
-Ну и о чём же речь?
-О Роге Айгипана.
Физиономия Геи как-то враз из скептически-сморщеной перетекла в потрясённо-вытянутую. Более того, бедная старушка от избытка эмоций едва не вывалилась из кресла, успев в последний момент растопырить руки и схватиться за плечи Афродиты и Асклепия, чем насмерть перепугала обоих.
-Ты… ты… что ты сейчас сказала?! – прохрипела Праматерь.
-Да, да, ты, к сожалению, не оглохла, и всё правильно услышала, - с сыновней любезностью сказал Зевс, - Рог Айгипана, «Проклятье Титанов».
-Но ведь он…
-Нет, он никуда не пропал, и он не был утерян Гермесом, вернее, Гермес-то его действительно проворонил, зато его нашёл я.
-Ты?! – возмущённо взвился Вестник. – Так это ты спи… украл у меня артефакт?
-Эй-эй, - Зевс строго погрозил пальцем, - не украл, а похитил, ибо в тот раз ты ужрался нектаром до такого скотского состояния, что запросто мог потерять самого себя. К счастью я оказался поблизости, и от греха подальше забрал твою сумку, где находился Рог.
-Там был не только Рог, - насупился Гермес, - верни мне хотя бы всё остальное.
-Ты о тех надувных куклах, или о порносвитках?
Вестник густо покраснел и плюхнулся в кресло.
-Ку-ку, кто-нибудь тут ещё помнит, о чём мы говорили? – схватился за голову Прометей.
-Да помогите же мне! – донёсся отчаянный вопль Гелиоса со дна короны.
-Может, стоит вернуться к основной теме? – продолжил Прометей. - Итак, с помощью волшебного Рога ты можешь поддерживать одностороннюю связь со смертным. И где же он сейчас?
-Когда я в последний раз устанавливал с ним связь, он был в тронном зале гиперборейской Кузины Хёль, и там явно затевалась какая-то заварушка, потому что, как я понял, там же появились Стикс и Геката.
-Стикс там? – потрясённо воскликнула Гея.
-Геката там? – в тон Праматери вскричал из-под стола Аполлон. – Ноги прочь от меня!
Должно быть Феба и в самом деле не на шутку взволновало то, что он услышал, потому что ему удалось вырваться из крепких объятий Немезидиных ног и вскочить на свои.
-Да, обе эти стервы там, - подтвердил Зевс, - но спокойно, там же находятся и Артемида с Атой, а мои доченьки не дадут парня в обиду.
-А ты чего это так раздухарился? – Могучая рука Немезиды словно удав оплела тонкую талию Аполлона и с той же змеиной неотвратимостью повлекла жертву к себе. – Похоже, ты весьма не равнодушен к этому молодому смертному, а?
-Отстань, сказал! Да, я благоволю Амфилоху, ибо Ксантийское братство поклонялось мне, и я был первым Бессмертным, с кем ему довелось встретиться лично.
-Да-да, - поддержала брата Афина, - это ведь Лонька привёл парня к нам во дворец. А ещё, смертный, кажется, прямой потомок того самого Орфея.
-Орфея Феникса, - уточнила Фемида. – Отличная, между прочим, родословная у нашего Героя.
-Он ещё никакой не Герой, - раздражённо сказал Зевс.
-Да нет, раз так плотно впутался в наши дела и умудрился до сей поры остаться вживых, он точно Герой, - возразил Прометей.
-Не важно. Но факт в том, что смертный действительно сумел пройти весь путь и сейчас находится практически возле самого порога в Пещеру Откровений.
-Дело за малым, - усмехнулась Гея, - забрать у Стража Клык.
-Не совсем. – Зевс почесал переносицу и зыркнул на Прометея. – От Голосов, то есть от Нуменов мне известно, что прежде, чем смертный сможет войти в Пещеру, он должен преодолеть ещё одно испытание, самое сложное и трудное.
-И, даже если он сумеет пройти это испытание, - тихо продолжил Прометей, - ещё не известно, как встретит его Страж Наин.
-Спутники помогут ему, - пожала плечами Афина. – Арти и Атуля девки не глупые, небось подстрахуют парня, всё ж таки этот Наин - Бессмертный, наш Кузен, значит, шанс есть.
-Боюсь, что это не так, - печально произнёс Прометей, - Наин не совсем наш Кузен, он… Нумен.
-Да помогите же мне, у меня уже уши затекли!
Гулкий вопль погребённого в Венце Света Гелиоса был единственным звуком, что нарушил зловещую тишину, обрушившуюся на зал Советов.

3.
ЗАТИШЬЕ   ПЕРЕД   БУРЕЙ
 Только опустошив бутыль и стряхнув в рот последние капли, вёльва наконец посмотрела на непрошеных гостей. Хотя, «посмотрела», пожалуй, сильно сказано – мутные, водянисто-голубые бельма просто бездумно уставились в ту сторону, откуда появилась вожделенная бутыль, и откуда сейчас доносился невнятный встревоженный шёпот.
-Ну, и кому понадобилось будить меня? – сиплым от долгого сна и перепоя во-просила Гудрун. – Я ведь кажется предупреждала, кто в неурочный час меня побеспокоит таких трёхэтажных пророчеств услышит, на всю вечность хватит. – Она повела острым носом и шумно принюхалась. – Чую, что в Мире начался бардак небывалый, но это ещё не те Сумерки, какие я предсказывала. Так какого рожна вам от меня надо? Только не надо в молчанку играть, я ведь вас всё равно чую, и хоть ничего не вижу, но по астралу легко смогу узнать.
Орлиный нос вёльвы, покачиваясь, нацелился на застывших в молчании Нильду и Арейона. Некоторое время Гудрун хищно раздувала ноздри, шамкала морщинистыми губами и щёлкала остатками зубов. Наконец она дёрнула себя за седые патлы и удивлённо хмыкнула.
-Ничего не понимаю, вы чего, не асы что ли?
-Н-нет, - проблеял Арейон.
-Ну ты-то, похоже, и вовсе не человекообразный, - ткнула старуха когтистым пальцем в коня, - ещё один генетический говорящий урод…
-Позвольте! – возмутился конь.
-…а вот от тебя, - палец сместился на Нильду, - исходит очень знакомый запах, и аура твоя мне почему-то знакома, вот только очень смутно… Ты не мужчина, ты не бог и не великанша. Хм, мы знакомы?
-Да… очень давно, - хриплым от волнения голосом ответила валькирия.
При звуке её голоса вёльва вдруг вздрогнула, отшатнулась и схватилась ладонями за лицо, словно получив пощёчину. Арейон в недоумении оттопырил губы и завертел головой, глядя то на валькирию, то на пророчицу, и пытаясь понять, что происходит. Но так как обе женщины молчали, понять ему ничего не удалось. Пришлось напомнить о своём присутствии.
-Да, я говорящий конь, такое редко увидишь в зоопарке, но сейчас я почему-то чувствую себя не уникумом, а тупицей. Никто не хочет развеять мои сомнения и объяснить чего тут происходит?
-Этого не может быть, - прошептала потрясённая вёльва, не отнимая ладоней от лица.
-Ага, - обиделся конь, - никто не хочет. Что ж, пусть. Пусть говорящее парнокопытное чудо живёт и дальше с комплексом неполноценности, и подохнет от любопытства так ничего и не узнав.
Насупившись, оскорблённое «чудо» с укором воззрилось на валькирию, и только сейчас обнаружило, что на девушке самой лица нет. Лицо Нильды смертельно побледнело, глаза предательски поблёскивали от слёз, а плечи твердокаменной воительницы дрожали, словно от озноба.
-Э-э, - смутился конь, - я что-то не то брякнул? Это из-за меня?
Нильда отрывисто мотнула головой и отвернулась, пряча лицо.
-Столько лет прошло, - продолжала глухо бормотать пророчица, - но я не могла ошибиться, этот голос мне знаком, он до сих пор звучит в моём оледеневшем сердце, он до сих пор преследует меня в моих мёртвых снах. Я бегу от него, я напиваюсь до бесчувствия, но всё равно слышу его. Я слышу его!
Вытаращенными глазами Арейон уставился на Нильду.
-Она говорит… о тебе! Вы знакомы?!
-Это моя мать, - едва сдерживая рыдания, вымолвила девушка. – Я её дочь.
Задние ноги потрясённого коня подкосились, и он шлёпнулся крупом на обледеневший пол.
Слепая вёльва отняла руки от лица и безошибочно простёрла их в сторону валькирии.
-Иди ко мне, моя девочка, дай мне обнять тебя.
Уже не сдерживая рыданий, Нильда бросилась в материнские объятия.
Арейон взмахнул белоснежными крыльями и заслонился ими, оставляя мать и дитя наедине со своими чувствами и пряча собственные слёзы.
Пусть к демонам и ётунам гибнет весь мир, но подобная сцена достойна того, чтобы действие хоть ненадолго прервалось, и занавес опустился.

*   *   *   *   *
Артемида отняла лицо, мокрое от счастливых слёз, от холки радостно скулящего грима и с благодарностью посмотрела на Гекату.
-Теперь я твоя должница, тётушка и очень этому рада.
-Да ладно, - смущённо потёрла ладони Чародейка, - подумаешь. К тому же я постараюсь стребовать с тебя должок в таком размере, что радость твоя будет не столь радостной.
-Это точно, она может, - подтвердила Ата. – Но ты не забудь, сестрица, что мне-то ты тоже обязана, я идейку подкинула, как оживить пёсика, и я порошок из асфоделий нашла.
-Да-да, конечно, - согласилась с ней Артемида уже не столь счастливым тоном, - я всем должна. Кому отдать моё нижнее бельё?
-Локи, - хмыкнула Безумная. – Ему ты должна за сам порошок, похоже, это он «помог» Стикс потерять мешочек с ним.
-Значит, Локи может претендовать и на гекаткино бельё, - заметила Охотница.
-Ну, это только ежели Трикстер вздумает пошить из него воздушный шар, или обтянуть им стены небольшой пещерки. Шучу, шучу, - поспешила успокоить Атуля Чародейку, видя, что та обиженно нахмурилась. – Хватит с него и пушапов, пусть порадуется двум подушкам. Да шучу я опять, шучу, не зыркай ты на меня так. А вот какой должок мы, подруги, взыщем со старой Стикс, которая самым подлейшим образом надругалась над нами?
-Уроем падлу!!! – грозным хором воскликнули Геката и Артемида.
-Отлично! Так чего мы ждём?
Подхватив брошенные в углу вещи – оружие и рюкзаки, - три богини и грим решительно зашагали вглубь коридора, на ходу придумывая жуткие способы мести для вероломной родственницы.
-Вы ничего не чувствуете? – спросила Ата, останавливаясь, и шумно принюхиваясь.
-Нет. А что?
-Вонь. Слабая, но она прямо-таки меня изводит. А вот сейчас, кажись, она даже сильнее стала. Я уже все подмышки себе изнюхала и на ладошку дышала…
-А там?
-…и там, - нет, не от меня это прёт. Малыш, ты чуешь, от кого воняет?
Все настороженно посмотрели на пса, опасаясь, что чуткий нос зверя укажет на кого-то из них. Однако тот повёл по сторонам острой мордой, после чего приблизился к стене, опустил нос к полу и глухо зарычал. Незакомплексованная Ата тут же брякнулась на четвереньки и, дробно стуча коленками по каменному полу, присоседилась бок о бок с гримом, да ещё и уткнулась лицом в пол.
-Точно! Отсюда воняет. Геки, ну-ка посвети сюда, - попросила она, фырча как барсук.
Светящийся шар магического света, что сопровождал богинь и освещал им путь, плавно скользнул по воздуху вниз, неохотно обогнул откляченную вверх тощую задницу Безумной, и замер возле стены, едва не касаясь взлохмаченной головы.
-А-а!!! – вдруг пронзительно заорала Ата, вскакивая на ноги и размахивая руками. – Какая гадость, какая гадость!
-Срань олимпийская! – Артемида отшатнулась и брезгливо скривилась.
-М-м-м! – мучительно замычала Геката, зажимая ладонями рот, но с тоской понимая, что глаза уже успели растрепать всё мозгу, а тот не приминул поделиться информацией с желудком, и теперь оскорблённый желудок не успокоится, пока не выплеснет наружу хотя бы часть своего содержимого.

И ведь действительно было с чего так переполошиться. В углу лежала кучка кровавого месива, в котором лишь с превеликим трудом и при наличии богатой фантазии можно было распознать тельце одного из Пожирателей Душ. Только вот на сей раз «пожрали» самого беднягу, при чём весьма неаккуратно и изощрённо. Тщедушная тушка была буквально вывернута на изнанку, переломанные кости торчали наружу, изорванные внутренности мерзкой, спутанной мешаниной напоминали выброшенного на берег осьминога. Кровь у Пожирателя на удивления была почти как человеческая, только с каким-то коричневым оттенком, будто застарелая ржавая вода на дне бочки, - и этой кровью был залит весь угол, а также щедро забрызгана стена. Самым же ужасным было то, что вся эта «осминожья» куча шевелилась! Но вовсе не оттого, что в Пожирателе ещё теплилась жизнь, нет, скорее эта «жизнь» копошилась на нём. Сотни маленьких белых червей жадно пожирала стылую плоть и обгладывала кости, едва не на глазах превращая труп в голый скелет.
-Спокойно, девочки, спокойно, - гортанным голосом сказала Артемида, стараясь дышать через рот, при этом закрывая его рукавом, - всё не так страшно, мы ещё и не такую мерзость видели.
-Только не я, - билась в истерике Ата, - я хоть и не субтильная, мать её, эстетка и горло перегрызть могу за вишенку, но чтоб потом ещё в трупе своей жертвы палочкой ковыряться и кишки изучать! – никогда!
-Ты же похвалялась, что всё детство провела на скотобойне.
-Да, но я там плела венки из лютиков и сочиняла поэмы.
-В смысле, венки кобылам на могилу и надгробные эпитафии?
Ата перестала размахивать руками, зато принялась остервенело лупить себя по губам, рискуя выбить и ненароком заглотить золотые мосты на верхней челюсти.
-А-а, проклятье, я ткнулась губами прямо в эту дрянь! О Небеса, я опарафинена!
-Так ты и руками падаль трогала, - пожала плечами Артемида, - а теперь размазываешь заразу по всему лицу.
Ата взвизгнула, отдёрнула руки от себя и уставилась на них с таким ужасом, словно они тоже являлись частями зловонного трупа.
-Бв-вэ-эм-м-э-э! – рыдала у соседней стены Геката. – О-ой, да что ж это такое… что же это… это фисташки… я не ела фисташки.
-А ну, заткнитесь обе, - рявкнула на подруг Артемида, - вы же всё подземелье на уши поставите своей орнёй.
Превозмогая брезгливость, она шагнула к останкам и принялась внимательно изучать их.
-Ну и как же ты здесь оказался, а? Вы же оставались в зале с Хёль. И кто тебя так разделал?
-Может он сам того, ну, лопнул? – предположила Ата, с ненавистью разглядывая свои вытянутые руки. – Пердел, пердел, гад, переусердствовал, и – ба-бах! У кого-нибудь есть мыльце?
-Интересная версия. Но вот только судя по состоянию трупа, разорвало его не изнутри, бедняга был кем-то обстоятельно растерзан и… и пожёван.
-А эти мерзкие черви? Как могли так быстро появиться на нём могильные опарыши? Так есть у кого-нибудь мыло или что-нибудь из парфюма?
-Ой, ни слова о червях, - простонала Геката, и вновь загнулась, содрогаясь от желудочных спазмов.
-Ты права, сами черви здесь так скоро появиться не могли. - Артемида не смогла отказать себе в удовольствии лишний раз подразнить тётушкин желудок, и упомянула трупоедов нарочито громким голосом. – Если только брюхо Пожирателя ещё при жизни не было набито этой мерзостью. Но, посмотри-ка на вот этот странный след на каменном полу. - Богиня указала на кровавую полосу, идущую от трупа в глубь коридора и постепенно исчезающую. – Что скажешь?
-Похоже, на отпечаток колеса, - пожала плечами Ата, - но не думаю, что здесь оживлённое транспортное движение.
-Может и не оживлённое, но что-то тут явно проехало. И вряд ли это были Стикс или Локи.
-Неужели – Хёль?! - Безумная так изумилась собственной версии, что на миг даже позабыла о своих осквернённых руках и чуть было не схватилась ими за лицо, но, опомнившись, приняла прежнюю нелепую стойку. – Девки, дайте мне что-нибудь ароматическое, я изнемогаю уже от этой вони!
-У тебя в рюкзаке лежит баночка с дёгтем, - нахмурилась Артемида, - всё собиралась у тебя спросить, зачем тебе нужен дёготь, теперь всё ясно.
-Что за глупости, - возмутилась Ата, - вовсе не для этого. Но уж коли ты шарилась в моём мешке, помоги мне достать банку, не то и рюкзак придётся выкинуть.
Выругавшись, Охотница развернула сестру и полезла в её заплечный мешок.
-На. И вот ещё.
-А зачем ты достала мои трусики?
-Оботрёшься.
-Что?! Ты хочешь, чтобы я загубила свои любимые трусики! Беленькие в зелёный горошек!
-Они были когда-то беленькими, на заре рождения мира. И, хочу тебя расстроить: это не зелёный горох, это пятна от зелёнки, помнишь, Асклепий тебе прыщи на заднице прижигал?
-Не смей! На святое руку подняла.
-Ты о трусах или о заднице?
Оскорблённая Атка нервно отмахнулась и развернулась к Гекате.
-Геки, заманала своими брызгами! Ты у нас колдунья, - наколдуй мне тазик с чистой водой.
-Может, тебе ещё джакузи? – прокряхтела Чародейка.
-Не умничай. Просто немного чистой, не вонючей воды.
-Так на кой же ляд сюда попёрлась Хёль? - потёрла подбородок Артемида, задумчиво наблюдая за тем, как в руках Гекаты возникает кувшин с водой, а Атуля с радостным визгом скачет к тётушке. – Похоже, Кузина не утерпела и также решила посетить Пещеру Откровений. Бедняга Фил, знал бы он, сколько народу сейчас тянутся за ним следом, словно стая голодных волков за раненым оленем. Что ж, это хорошо, что мы малодушно не воспользовались Порталом и не ушли. Надо помочь парню и помешать устроенной на него облаве… Эй, Атка, совесть поимей, оставь и мне воды!

4.
СОВСЕМ   УЖ   НЕЖДАННОЕ   ПОСОЛЬСТВО
Зевс в очередной раз сокрушённо покачал головой.
-Не понимаю, и чего тебя так волнует людская популярность? – недоумённо пожал плечами Гермес.
-Какие же мы боги без поклонников? – возразила Афродита, желая помочь Громовержцу. – Я убеждена, что каждый Бессмертный просто обязан знать, что о нём думают люди.
-Выйди на балкон с ведром воды, вылей её какому-нибудь бедолаге на голову и наслаждайся людскими откровеньями. Ой, такое услышишь, такое узнаешь!
-Да, но это будет одна ругань и никакой объективности.
-Это, если ты спрячешься и твоя жертва не будет знать, кого именно она костерит. Хочешь объективности? – высунься из окна, и тогда тебя обложат по конкретному адресу.
-А если ты жертве ещё и улыбнёшься и радостно помашешь рукой, таких бонусов огребёшься! – поддержал брата Гефест.
-Я вообще не понимаю, почему эта странная тема возникла именно сейчас, - пожала плечами Афродита. - У нас что, грядут выборы богов среди смертных? Почему нас вообще должно волновать, о чём там они думают? С тем же успехом какой-нибудь пастух должен был бы озаботиться мнением овец о себе. Разве это для нас актуально? Особенно сейчас.
-Про овец это был весьма показательный пример, - с угрюмым видом заметил Зевс. – Похоже, в нынешней ситуации мы оказались хреновыми пастырями для наших смертных овец. И как бы одна из самых продвинутых овец сама не возомнила себя пастухом.
-Это ты про Амфилоха? – насторожился Аполлон. – Зря ты так на него, хороший он парень.
-Вот когда он будет спать зубами вниз в глубокой могиле, тогда я скажу, что он хороший, - огрызнулся Зевс.
-А вот не надо было с самого начала злобить его и настраивать против богов, тогда б он, возможно, и не был бы сейчас для тебя врагом.
-Не умничай, умник, не то сошлю тебя на землю, в какой-нибудь захудалый те-атр кукол, будешь там за одну прописку и временную регистрацию критикой снизу заниматься.
Умело запугав сынка, Кронид обернулся к Прометею.
-Ну, Провидец, долго ты ещё собираешься отмалчиваться? Время-то идёт. Чего будем отвечать Азатоту и Хаосу?
Титан поднял задумчивый взгляд на Громовержца и спокойным голосом произнёс:
-Сейчас самое главное не спешить. У нас ещё есть время. Я жду.
-Чего? Очередного транса, чтобы услышать невнятный бред от Нуменов?
-Попридержи язык, - нахмурился Прометей. – А если тебе так интересно, то знай, я уже слышал Голоса, и именно они велели мне ждать.
-Да чего ждать-то?! – всплеснул руками Зевс.
-Ответа на твой вопрос. Ты узнаешь всё совсем скоро. – Титан настороженно повёл головой и криво усмехнулся. – Да вот, похоже, ты сейчас уже всё и узнаешь.
Зевс в раздражении открыл было рот, чтобы что-то сказать дерзкому титану, но в этот момент в окно с шумом ворвались Эвр и Ганимед. Шум, естественно, исходил от юного фаворита Царя богов, которого Сквозняк тащил в своих объятьях, и который всё никак не мог свыкнуться со столь экзотичной доставкой своей персоны.
-Так! – побагровел от ярости Громовержец. - Это уже переходит всякие границы! Если ещё раз…
-Экспресс-доставка! Срочная молния! – выпалил Эвр, швыряя живую бандероль прямо посередь стола.
-Тучегонитель… Пресветлый… я… там… - с перекошенным от возбуждения лицом, Ганимед на карачках пополз по столу прямиком на Зевса. Тот ухватил его за шкиряк, рывком сдёрнул на пол и проорал прямо в побледневшее лицо:
-Заткнись, и говори!
-У подножия горы ожидают послы, - скороговоркой пролепетал полуобморочный виночерпий, – трое смертных.
-Смертных? – От удивления Зевс разжал кулаки, и Ганимед, потеряв точку опоры, немедленно брякнулся на пол, - а по пути ещё и ткнулся острым подбородком в зевсово колено. Звонко клацнул зубами, бедняжка в спасительном бесчувствии растянулся на полу.
-Да что ж ты слабенький такой, - с досадой прорычал Зевс, и ткнул пальцем в Эвра. – Что за бред он тут налепетал? Какие ещё смертные?
-Па-азвольте, - возмутился Сквозняк, - я в посыльные и привратники не нанимался. Ладно ещё по дружбе срочным образом подкинул сюда этого ипохондрика, но это вовсе не означает…
-Хватит выпендриваться! – рявкнул Зевс. – Или хочешь, чтобы я публично сказал от какой из моих дочерей у тебя хронические поллюции?
-О да, - громко прошептал ехидный Гермес, - а то никто не знает.
Зевс зло зыркнул в сторону Вестника и озвучил следующий козырь.
-Или мне запретить ей видеться с тобой?!
Угроза была жиденькой, но на чувствительного Эвра, как ни странно, подействовала.
-Да, всё так, - затараторил сломленный Сквозняк, - у подножия Ново-Олимпа стоят трое смертных, они желают говорить с тобой. И, имей в виду, это – евреи.
Последнее слово Эвр против своей воли выделил с особой интонацией, в которой угадывалось неприкрытое злорадство. Это заметили все. Кроме самого Зевса. Громовержца новость настолько поразила, что он, откинувшись на спинку трона, застыл в прострации.
-Вот до чего докатились, - с театрально-горестным видом покачал головой Гермес, - уже и эти отщепенцы-единобожники спокойно разгуливают по землям Ново-Эллады, и даже беспрепятственно дозволяют себе являться к нашей горе. Кошмар!
-Ага, - поддержал брата Аполлон, очевидно вспомнив себя в вынужденной роли «задней части» осла во время посещения Ново-Иерусалима. – Мало того, они ещё и, типа, нахально требуют у папы аудиенции.
-Ну уж нет, - очнулся Зевс, - ещё мне тут в моём дворце жидов не хватало, здесь не проходной двор.
Перст Царя богов повелительно взметнулся в сторону Эвра.
-Передай смертным иудеям – пусть ожидают, сейчас к ним явится их бог, Яхве.
Видя, что Ветер не двигается с места, Зевс рявкнул:
-Запрет на встречи! Живо! Вниз!
Эвр ринулся к окну, и с видом осознанного самоубийцы сиганул в пропасть.
-О нет, - замахал руками Гермес, - только не говори, что мне опять придётся гримировать тебя под иудейского Кузена.
-Никаких больше ослов! – в голос ему заверещал Аполлон.
-Расслабьтесь, - усмехнулся Зевс, и посмотрел на только что поднявшегося на ноги Ганимеда. – Как мило, что ты вовремя очнулся, ну-ка, живо дуй за Фтахом. И передай ему, что форма одежды парадная. Он поймёт, о чём речь.

*   *   *   *   *
Три патриархально седобородых старца вот уже битый час томились у отвесного подножия горы Ново-Олимп. Лишь один из них томился, сидя на большом камне – двое других стариканов нервно прохаживались взад-вперёд, то и дело задирая головы к небесам.
-А я таки говогю, шо ето била дугная идея, пгипегеться сюда, - занудно прокартавил один из иудеев. – На шо ти, Мося, понадеялся? Шо ети жлобы пгипогхнут к нам, аки вогобушки, и благосклонно выслушают твои азохенвеи?
-Ша, Аарон, - угрюмо цыкнул на родного брата сидевший на камне иудей, в речи которого классический еврейский прононс даже не угадывался. – Сказано было: «И да приидут идолища поганые по зову вашему, как миленькие».
-Ой, вэйзмиг, ви вот только пги идолищах не вздумайте их погаными называть, - испуганно замахал руками третий старец. – Всё ж таки, они боги!
Моисей нахмурил седые брови и, после короткой паузы, произнёс:
-Вот тебе, Авраам, шмайзел предлагает одну из трёх халявных путёвок: Содом, Гоморра и Вавилон, - ты какую выберешь?
-Вавилон, конэчно, - печально вздохнул старец, - куда мне стагому, секс-тугы.
-Погодь, погодь, - встрял Аарон, - зато в Содоме сегвис, говогят, получше.
Моисей сплюнул и невнятно ругнулся.
-Вот потому-то Грядущий и предрёк народу нашему вековые страдания, - с горечью упрекнул он спутников.
-Опять пегвосвященника из себя когчишь! – возмутился Авраам. – Я, между пгочим постагше тебя буду.
-Не наезжай на бгатана моего, - тут же вскипел Аарон. – Ты сынка своего, Исаака, чуть по-пьяни не пгигезал, а потом Всевышним пгикгывался, типа, это Он твою вегу испытывал. Паганоик! Всех иудейских белочек на плешь свою собгал!
-Ты на кого мацу кгошишь! Убью, паскуда обгезанная! – побагровел дипломи-рованный праведник Авраам.
-От обгезанца слышу, - парировал Аарон.
-Да заткнитесь вы оба! – рявкнул на спутников Моисей. – И хватит картавить, здесь никто не оценит ваших «чистых кровей», а меня вы уже своим «гэ-гэ» достали.
-Пр-ривычка, - с виноватым видом, пожал плечами Аарон.
В этот момент послышались отчётливые звуки льющейся жидкости и шорох. Старцы встревожено замотали головами и, в итоге, с недоумением, уставились на терновый куст, одиноко торчавший прямо среди каменистой осыпи. Через минуту в нос смертным ударил незнакомый резкий и неприятный запах.
-На дождик не похоже, - тихо сказал Авраам.
-Зато, похоже, что сверху кто-то решил помочиться, - заметил Аарон.
Все трое обеспокоено задрали головы и уставились в уходящий прямо в небеса отвесный склон горы.
-Хорошо, что ещё в нас не попали, - высказал общую мысль Авраам.
Внезапно послышался хлопок, и лица старцев упругой волной опалил жар. В ужасе они отшатнулись от полыхающего синим пламенем куста терновника.
-Чудо! Всеблагой явил нам Чудо! – взвыл Аарон и бухнулся на колени.
-Узнаю Его штучки, - пробормотал Авраам, также опускаясь на колени.
Моисей остался стоять на ногах. В глазах его, вместе с отблесками пожара, отражался страх, но губы и кулаки, тем не менее, были плотно сжаты.
-Узрите образ Господа вашего в сём пламени!!!
От грозного гласа разорвавшего тишину, казалось, содрогнулась и земля, и воздух, и ходуном заходила вся громадная гора.
-Яхве! Яхве! Это – он! – в благоговейном ужасе запричитал Аарон, тюкаясь лбом в дрожащие камни.
-Внемлем тебе с трепетом, Всеблагой наш Господин! – в голос ему заверещал перепуганный Авраам.
Полыхающий куст вспыхнул ещё ярче, а пространство содрогнулось от исполненного гнева возгласа:
-А почто один из вас не преклонил главы своей? Кому там гордыня на ермолку давит? На колени, дерзкий смертный!
-Ой, Мосенька, миленький, только не начинай сейчас опять выпендриваться, падай к нам, пока не испепелили! – истерично взвизгнул Аарон, хватая брата за подол длинного одеяния.
-Вы что, совсем от страха головы потеряли? – слегка дрожащим от волнения голосом произнёс Моисей. – Забыли, что говорил нам Грядущий? Наш Всеединый Господь ныне пребывает в Старом Мире, а потому не может Он с нами говорить. Не Он это.
-А кто же?! – хором воскликнули старцы, переставая кланяться, и с изумлением глядя то на Моисея, то на с треском прогорающий куст.
У подножия Ново-Олимпа воцарилась напряжённая тишина. Еврейские дедушки замерли в ожидании реакции, а трубный Глас неведомого божества не спешил подавать признаков жизни. В воздухе явно ощущалось избыточное количество предгрозового озона.
Внезапно несчастный горящий куст полыхнул с такой силой, словно на него плеснули целое ведро горючего.
-Да как ты смеешь, дерзкий смертный, произносить столь кощунственные речи! – От разъярённого рёва небожителя всколыхнулось всё вокруг. – Ты, на кого я щедрой дланью изливал свою благодать, теперь вздумал восстать против бога своего! Трепещи, ибо ныне на тебя прольётся не благость моя, но гнев!
Устрашённые старцы с готовностью затрепетали, но… не бухнулись бить поклоны, а с некоторым недоумением переглянулись. Что-то не то было в этом небесном Гласе. Как-то не так он прозвучал.
-Слышите? – с испуганно-торжествующим видом объявил Моисей. – Сейчас говорит уже кто-то явно другой!
-Господу нашему доступно всё, - неуверенно промямлил Авраам, - Он может глаголить на всех людских языках и изменять свой голос.
-У меня музыкальный слух, - сурово отрезал Моисей, - я же слышу, что сейчас говорил кто-то совсем другой. А наш Всеблагой Господь един. Эй! – крикнул он, взывая к небесам. – Мы пришли сюда, на землю язычников, чтобы говорить с языческими поган… э-э, богами, ибо такова была воля пославшего нас Сына Господа нашего! Нас трое, и каждому из нас в своё время являлся Господь наш и говорил с нами, а потому мы знаем его Голос, и знаем, что сейчас с нами говорил не Он.
Очередное «ведро» горючего, выплеснувшееся на бедный прогоревший куст, полыхнуло уже не так убедительно. Да и Голос прозвучал без прежней напористости.
-Так вы, дерзкие, смеете утверждать, что я не ваш Бог?
Аарон и Авраам испугано посмотрели на Моисея. Тот обречённо пожал плечами. И мужественно кивнул.
-Ну и хрен с вами! – разочаровано провозгласил Голос. – Ладно, попытка не пытка. Погодите немного.
Голос смолк. Зато над головами смертных послышались какие-то невнятные звуки. Старцы задрали головы и узрели сизое облачко, которое стремительно опускалось вниз, скользя вдоль отвесного склона горы.
-А ведь, похоже, брат, ты был прав, - потрясённо прошептал Аарон.
Облако плавно замедлило ход и остановилось у каменной осыпи, явив глазам изумлённых смертных пять стоящих на нём фигур. Незнакомцы сошли на землю и приблизились к смертным.
-В аэропорту приземлился Зевс, - с надменным видом произнёс тот, кто стоял первым. Он собирался было представить остальных из своей компании, но передумал, и, с хмурым видом, добавил: - …и сопровождающие его лица. Ну, евреи, чего вам в субботу дома не сидится? На кой припёрлись?

5.
ТЕРЕМ-ТЕРЕМОК
-Ну вот, наконец, я и добралась до Колодца Времён!
Стикс радостно рассмеялась и потёрла ладошки, осматривая конструкцию лифта. Из-за её спины возникла физиономия Локи. Очень такая кислая физиономия.
-Сразу предупреждаю, - прошипел он в ухо Хранительницы Клятв, - этот лифт был построен на заре времён и с той зари ещё ни разу не подвергался капремонту.
-И?..
-На нём и в одиночку-то боязно спускаться, а ты скачешь возле него, как мустанг, так что давай по очереди и с задержкой дыхания. Ты можешь слететь, э-э… спуститься первой.
-Опять темнишь, тютюнюшка, - подозрительно сощурилась богиня.
-Если б темнил, не стал бы предупреждать, - обиделся Трикстер. – Чего уставилась?
-Да вот, размышляю мысль, которая мне вдруг пришла в голову. – Стикс сцепила пальцы рук и сложила их на своём впалом животике. - Слушай, а ведь ты мне больше и не нужен в качестве проводника.
-То есть, как не нужен? – оторопел Локи.
-Свою работу ты уже выполнил – до вашей прорицательницы я и сама теперь доберусь, а уж она мне и без твоей помощи укажет путь к Пещере Откровений.
-Что ещё за бред! – переполошился Локи. – Да вёльва не станет сотрудничать с тобой, ты чужачка, только я смогу её убедить.
-А вот и нет, тютюнюшка.
-А вот и да, старая карга!
-Не беси меня, - промурлыкала Стикс, - ты не представляешь, какой злобной стервой я могу быть, если меня довести.
-Я думал ты умнее.
-Зря.
-Это я понял. Но вёльва не станет тебе помогать.
Стикс положила руку на деревянную раму кабины лифта и задумчиво погладила её.
-Ещё как станет, потому что...
Внезапно Стикс замолчала, пожевала губы, после чего насмешливо произнесла:
-А знаешь, мне, пожалуй, и её помощь не понадобится. Я нахожусь слишком близко к финишной черте, и… думаю, сумею справиться самостоятельно.
-Ты о чём это? – насторожился Локи.
-Гудбай, мой мальчик, гудбай, мой миленький, - с пошлой улыбкой пропела старуха и помахала рукой. – Надеюсь, я тебя ещё увижу, а вот ты меня – вряд ли.
С этими загадочными словами она взмахнула рукой и… исчезла! Локи от такого неожиданного трюка вскрикнул и присел. Некоторое время ошеломлённый ас усиленно смаргивал и щипал себя, но гадкая старуха похоже и в самом деле каким-то образом сумела не просто исчезнуть, то есть стать не видимой, а ещё и покинуть пещеру. Подобные фокусы под силу были далеко не каждому Бессмертному, и Локи никак не ожидал, что в магическом арсенале у Стикс есть подобные навыки. Сам Трикстер, к примеру, не мог такого совершить, хоть и считал себя искушённым колдуном. Наконец, справившись с первым шоком, Локи медленно приблизился к кабине лифта и принялся тщательно осматривать её и принюхиваться, всё ещё надеясь, что его спутница просто применила заклятье невидимости и сейчас затаилась где-то поблизости.
-Э-эй, старая швабра, ты меня слышишь? Отзовись. Ладно, признаю, ты произвела на меня впечатление, теперь можешь проявиться назад. – Локи нервно огляделся по сторонам, но Стикс «проявляться» не спешила. – Эй, так не честно, я же твой проводник, я тоже хочу попасть в Пещеру Откровений.
Так и не дождавшись ответа, Локи почувствовал, как его начинает охватывать ярость. Подумать только, обмануть профессионального обманщика! Оставить с носом лжеца лжецов! Какое низкое коварство! Трикстер уже готов был взорваться и отвести душу в самозабвенном приступе брани, но в этот момент тишину подземелья нарушили скрежещущие, визгливые звуки, которые насмешливое эхо усилило, размножило и превратило в пугающую какофонию шума.
Огромная холодная мурашка одиноко протопала по спине Локи, разведывая путь для остальных собратьев. В отчаянной попытке приободриться, бог истерично воскликнул:
-Это твоя работа, старая ублюдина? А ну, хватит дурака валять, выходи!
Далее последовал такой отборный мат, что даже привычное ко всему эхо, позабыв свои профессиональные обязанности, изумлённо притихло.
-Папуля, я могла ожидать чего угодно, но только не таких изощрённых диферамбов.
С этими словами из темноты коридора показались два Мемезёла, тащившие за собой скрипучую тележку, на которой тряслась тощая фигура Владычицы Нифльхеля. Следом шагала орава Братков во главе с двумя Паханами…      
 
Вёльва Гудрун долго и неторопливо ощупывала морду Арейона. До него той же процедуре подверглись голова и лицо Нильды, а вот сейчас капризной Провидице вздумалось пальпировать ещё и говорящего коня.
-Осторожно, глаз выдавишь, - недовольно буркнул Арейон, изнывая под унизительным ощупыванием. – Да, это ноздри, и не надо в них глубоко пихать пальцы, они у вас холодные и грязные. Ну что такое! – да, да, у меня отсутствует левый резец, что ж теперь ковыряться в этой дырке? Ты тоже, милочка, знаешь ли, далека от совершенства, даже криогенная заморозка не пощадила тебя.
-Арейон, - с укором сказала Нильда, - постарайся не забывать, что это моя мать.
-Да я помню, но это ещё не повод для подобной флюорографии, этак ей вздумается ещё и под хвостом меня прощупать.
-Она делает это не просто так.
-Правда? О, ну тогда это многое объясняет. Слушай, а она тут неплохо устроилась: пьёт, дрыхнет, а в свободное от коматоза время гостей щупает.
-Арейон! – возмутилась Нильда.
-Дерзкая конина! – проскрипела Гудрун. – Это на что ты намекаешь?
-Ты вроде как провидица, так? Так неужели же тебе для того, чтобы увидеть будущее клиента, необходимо лапать его?
-Нет, - хмуро процедила старуха, - и начнём с того, что «провижу» я своим «третьим глазом», для чего мне совсем не нужен осязаемый контакт.
-Но ты меня лапала, - возразил конь.
-Я просто захотела знать, с кем путешествует моя дочь и можно ли ему доверять.
-Какая наглость! – возмутился Арейон. – Ну, и что, можно?
-За неимением лучшего – сойдёт.
-Хм, - обиделся скакун, - по-видимому, вам, живущим в холодном климате, неведомо ни чувство такта, ни элементарная, благовоспитанная лесть. 
-Только не в отношении к дерзким животным, - заверила его вёльва. – Но я не успела сказать самое главное. Я открываю тайны будущего только лишь для богов, но ни как не для смертных и не для полубожественных.
-А-а, брезгуешь, - сокрушённо восторжествовал Арейон.
-Нет, просто не моя компетенция. Я работаю только с вип-клиентами, будущее же остальных сокрыто от меня.
-Спасибо, что мы хотя бы относимся к категории «остальных», а не «эй-как-вас-там-не помню».
Гудрун махнула рукой в сторону Нильды.
-Он всегда такой невыносимый зануда?
-Не то слово, - вздохнула валькирия.
Кивая головой, вёльва уселась на свои ледяные нары и безошибочно вперила незрячие бельма на стоявшую в стороне дочь и с удовлетворением сказала:
-Да. Он в тебя влюблён. Влюблён по-настоящему.
Нильда вспыхнула и густо покраснела. Зато Арейон взвился на дыбы от возмущения.
-Я?!! – прохрипел он. – Что ещё за чушь! Да, не скрою, я утончённый эстет и, бывало, заглядывался на кентаврих, но я не настолько извращенец, чтоб мечтать ещё и о человекообразных! Они на меня облизывались, но я – никогда!
-Ой, да не о тебе речь, - небрежно отмахнулась от коня вёльва, - я говорю о том молодом иноземном смертном.
-Мама, не надо, - прошептала девушка.
-Ой, тоже мне, секрет открыла, - фыркнул Арейон, - это и так всем видно было.
-А ты попробуй узнать это ничего не видя, - обиделась вёльва. – Вот что, доченька, - пророчица вновь обратилась к Нильде, - ваше совместное будущее для меня сокрыто, но я «вижу» как ты к нему относишься, и…
-Мама!
-…и твои чувства тоже искренни.
-Мама! Довольно!
-Да ладно тебе вопить-то, - по-свойски попытался утешить девушку конь. – Что ж у вас, у человекообразных, всё так сложно со спариванием. Вот у нас…
-Заткнись! – рявкнула разгневанная девушка.
-Молчу, молчу.
Нильда взяла холодную ладонь вёльвы в свои ладони и уже спокойным голосом произнесла:
-Мама, так ты поможешь нам?
-Тебе так не терпится покинуть меня, - горько вздохнула та.
-Вовсе нет, но сейчас дорога каждая минута, и мне необходимо закончить своё дело. А после этого я обязательно вернусь и заберу тебя из этого жуткого колодца. Я умолю Владычицу Хёль, и она отпустит тебя вместе со мной в Верхний мир. Уверена, асы примут нас в своей обители, а если нет, отпустят в Мидгард, к людям.
-Ты всё такая же наивная и простодушная, девочка моя, - рассмеялась вёльва. – Хёль не отпустит меня, асы не станут помогать, да и идти нам с тобой некуда, того мира, что был раньше, больше не существует.
-Если я помогу смертному Герою добыть Ледяной Зуб, Хаос будет повержен, война закончится и всё вернётся на прежние места.
-Нет, - с грустной улыбкой покачала головой Гудрун, - как прежде уже не будет никогда. И почему ты думаешь, что тебе вообще нужно помогать смертному? Я чувствую, в нём таится угроза и немалая опасность.
-Я не верю этому, Фил ни за что не использует артефакт во зло.
-Смотря, что считать злом, - многозначительно заметила Провидица. – Как только он завладеет Зубом, он станет источником смертельной опасности не только для Изначального, но и для всех богов, вряд ли Бессмертных устроит подобное положение вещей.
-О чём ты? – встревожилась валькирия.
-Даже если Хаос будет повержен, в мире по-прежнему останутся две противостоящие друг другу Силы, но на сей раз, всему сонму богов будет противостоять один лишь человек. – Гудрун немного помолчала. - Мне не известно, какая из этих двух Сил одержит победу, но одно очевидно даже для зрячих, - война продолжится. И последствия её могут быть куда как более катастрофичными, нежели угроза Хаоса.
-Она права, - сказал Арейон, - и я говорил тебе об этом. Как только Фил исполнит свою миссию до конца, боги уничтожат его без колебаний.
-Тогда мне тем более необходимо добраться до Пещеры Откровений, - решительно заявила Нильда. – Помоги мне, мама.
Вёльва собиралась что-то сказать, но внезапно всё её тело напряглось и вытянулось, лицо свело судорогой, а глаза закатились под лоб.
-Сюда идут, - глухо произнесла старуха. – Владычица… Локи… и нифльхеймские братки…
-Как быстро они опомнились, - неприятно поразилась валькирия. – Арейон, нам нужно срочно уходить, они не должны увидеть нас здесь. Мама!
Гудрун с трудом заставила себя выйти из транса и, покачиваясь, поднялась на ноги.
-Хорошо, я укажу вам секретный проход к Пещере Стража. И постараюсь задержать Хёль и Локи. Ну-ка, коняга, двигай мою кровать к боковой стене, под ней находится люк.
-Да ты с ума сошла! – обалдела коняга. - Да твои нары надо слонами двигать, это ж целый айсберг сплошного льда!
-Давай-ка, без истерик, всё не так страшно. Просто не верь глазам своим.
-Ага, зато твоим можно верить, - фыркнул конь, косясь на мутные бельма пророчицы.

-Я всё же так и не поняла, куда, ты говоришь, подевалась Стикс? – спросила Хёль у отца.
-Исчезла, - раздражённо пробурчал Локи. – Просто взяла и исчезла, и где она теперь я не имею ни малейшего представления.
-Ну-ну, - недоверчиво хмыкнула Хёль, - не хочешь говорить правду, не говори. Спущусь вниз – сама узнаю.
Локи скептически посмотрел на шаткую деревянную конструкцию лифта.
-Я же просил тебя починить этот катафалк, - сказал он Хёль, - и ты обещала отрядить сюда цвергов и нужные материалы.
-А ты обещал мне оплатить ремонт, - огрызнулась Владычица. – Ты видел, во что превратился сейчас мой дворец, так неужели мне есть дело до этой периферии, где я была всего один раз, да и то в далёкой молодости. Ты ж любил сюда шарашиться, вот пусть тебя и волнует дизайн подъёмника.
-Дура, тебе ж сейчас предстоит кататься на нём, а ну как всё рухнет?
-Я мёртвая, как-нибудь уж переживу. А ну, козлики, завозите меня в кабину!
Гужевые Мемезёлы, опасливо цокая копытами, вкатили тележку с богиней на деревянный помост, следом, с ещё большей опаской в кабину вошёл Локи.
-А вам особое приглашение нужно? – рыкнула Хёль на Паханов.
-Эй, эй, перегрузка будет, - заволновался Трикстер.
-Мемезёлы – наружу, Паханы – на их место. Четверых, полагаю, лифт выдержит.
После рокировки все находящиеся в лифте замерли, ожидая запуска автоматики на спуск и с тревогой прислушиваясь к потрескивающим звукам со всех сторон.
-Напомни мне, какова глубина Колодца? – спросила Хёль у отца.
-Достаточная, чтобы ты порадовалась своему мёртвому состоянию. – Локи осторожно обернулся к Паханам, которые старались не только не дышать, но даже и не моргать, дабы не вызвать критических колебаний. – Советую вам на всякий случай приглядеть поблизости от себя достаточно толстую верёвку, чтоб, если всё рухнет, вы успели за неё ухватиться.
-Давай, ещё покаркай, - разозлилась Хёль, - щас вот как скакну пару раз, так вам всем уже не верёвки приглядывать придётся, а костыли. – Ну, чего мы застряли, когда отправление?
В следующий момент всю кабину затрясло, послышался скрежет и дробный перестук, и лифт с тяжкими стонами медленно пополз вниз.
 
-Они уже спускаются, - прошептала побледневшая валькирия.
Арейон поспешил высунуть морду в дверной проём, но уже через мгновенье отшатнулся назад и в ужасе завопил:
-Полундра! Свистать всех слонов наверх!
-Чего? – не поняла Нильда.
-Слонов сюда, мебель пусть двигают.
-Хватит фигнёй маяться, - рявкнула на него Гудрун, и властным жестом указала на своё ложе, - живо приступай к работе.
-Да на ты, на!
Больше от отчаянья, Арейон подскочил к нарам и, с разворота, бортанул по ним крупом. К великому его удивлению монументальная с виду конструкция хоть и вяло, но всё же сдвинулась с места на пол-локтя. Убедившись, что дело не безнадёжно, приободрённый конь с ещё большей энергией вдарил по лежанке. А тут и валькирия пришла на помощь. Скрежеща, ледяные нары рывками поехали к боковой стене. От сотрясений меховые шкуры подпрыгивали на ложе и сваливались на пол. Мумии двух прежних вёльв также дрыгались и немилосердно бились затылками об ледяное ложе. «Надеюсь, они уже не проснутся, - подумал Арейон, нервно косясь на строгие лица покойниц, - хотя от такой тряски возможны любые чудеса».
Наконец прямоугольная крышка в полу освободилась полностью.
-Я – слон! – радостно завопил Арейон. – Слоноконь!
Услышав, что ложе убрали, Гудрун подошла к стене, нащупала нужное место и надавила на него ладонью, - глухо заскрипев, крышка отошла в сторону, открывая секретный проход.
-Бегите, - приказала вёльва, - там нет света, но нет и ловушек, а пол ровный. Коридор выведет вас к самому порогу в Пещеру Откровений.
Арейон сунул морду в подземелье и застонал.
-О нет! Опять вниз, да сколько же можно!
-Успокойся, - утешила его Гудрун, - это последний спуск на самый нижний ярус Нифльхейма.
-Безобразие! Это не коридор, а кротовая нора какая-то. Тут разве что для пони место найдётся, а мне что же, на брюхе прикажете ползти?
-Слоноконь не должен пугаться таких мелочей, - едко заметила Гудрун.
-Мама! – Нильда подбежала к старухе и крепко обняла её. – Я вернусь за тобой, обещаю!
-Да, да, конечно, - улыбнулась провидица. – Будь осторожна, доченька, и… будь счастлива.
Натужный скрежет канатов возвестил о том, что лифт начал опускаться вниз.
-Торопитесь, мне ещё нужно закрыть за вами проход.
Арейон выпучил глаза.
-И как ты в одиночку думаешь со всем управиться?
-Это моя забота. Торопитесь!
-Дамы вперёд. – Конь галантно взмахнул крыльями. – А то, как бы мне не застрять в этой кишке, тогда мы оба будем как вот эти две мертвецки спокойные бабушки. – Он указал на умерших вёльв.
Нильда, бросив прощальный взгляд в сторону матери, решительно прыгнула в колодец.
-Э. – Арейон хмуро посмотрел во тьму подземелья, потом обернулся к провидице. – Знаешь, когда всё тут у тебя уладится, ты на всякий пожарный приложи ухо к полу, если там внизу я застряну, я периодически буду закатывать лёгкие истерики и бить копытами по стенам, уж постарайся тогда меня спасти.
-Стучитесь, и вас откопают, - ласковым тоном бывалой гробокопательницы заверила его вёльва.
Конь шагнул к подземелью и замер перед прыжком.
-Или аккуратно добей меня, чтоб я не мучился.
-С удовольствием. – Гудрун одарила коня беззубой, доброй улыбкой.
-Только гуманно, без фанатизма.
-Это уж как водится. Ломиком в глаз, колотушкой промеж ушей.
-И обещай, потом не сдирать с меня шкуру, - капризно потребовал конь. – Не хочу валяться на твоей тахте, чтобы ты куталась в меня, а уж тем более вытирала моим хвостом пролитый самогон. Бр-р! – Арейона аж передёрнуло от этой мысли.
-Поверь, мне самой противно было бы иметь такой плед.
-Это ещё почему? – обиделся конь.
-По-кочану. Проваливай!!!
От вопля потерявшей терпение провидицы, скакун дёрнулся и с жалобным криком провалился в подземелье. Едва он исчез, крышка люка с лязгом закрылась, а громоздкие ледяные нары сами собой поползли от стены на прежнее своё место. Гудрун без промедления плюхнулась на ложе и ловко зарылась в шкурах. Через минуту из вороха показалась её костлявая рука, а тишину нарушил глухой и невнятный насмешливый голос старухи.
-Зря вы это сделали, ох, зря. Три… два… один, - упс!
Вёльва звучно щёлкнула пальцами. Почти сразу же за стенами её жилища послышался оглушительный грохот и душераздирающие вопли. Провидица злорадно расхохоталась.
А над ледяным ложем, из мехового вороха продолжала выситься худющая рука; ладонь была крепко сжата в кулак, но средний палец – узловатый, морщинистый, с длинным искривлённым ногтём – горделиво торчал вверх, указывая на трухлявый деревянный потолок.

М-да… Жаль, что вёльва Гудрун была слепа, и не смогла насладиться небывалым зрелищем, разыгравшимся за стенами её утлого домишки. Конечно, она была провидицей, а потому мысленно «узрела» шоу ещё до того, как оно произошло. Но подобные аттракционы всё же надобно лицезреть воочию.
А произошло вот что. Ветхий лифт с четырьмя пассажирами всё ж таки не выдержал перегрузки и рухнул. Локи, когда предлагал Паханам присмотреть себе страховочные верёвки, конечно же, шутил и никак не рассчитывал, что и в самом деле придётся ими воспользоваться. Но именно эта его шутка и спасла Къёлли с Муммитроллем от падения, переломов, а, возможно, и чего похуже.
Зато пренебрёгшая предупреждением Хёль совершила головокружительный полёт по нутру Колодца в компании с обломками кабины. Шансов у бедняжки не было никаких. Во-первых, тележка, на которой она стояла, находилась посередине кабины, а потому ни до одного каната она дотянуться просто бы не успела. А во-вторых, когда лифт начал с треском разваливаться, на обалдевшую Владычицу напал такой плотный столбняк, что она задёргалась и заорала уже находясь в свободном полёте. А вот орала-то она знатно, сразу за всю четвёрку! Но это ей не помогло. Прогрохотав по шахте, словно коробка с погремушками по мусоропроводу, бедная подбитая «лебедь» стрелой влетела в пещеру, и её далеко нелебединую орню жестоко оборвал ледяной пол пещеры, а мгновением спустя на незадачливую богиню обрушились обломки лифта и погребли её под собой.

Вёльва Гудрун осторожно высунула голову из вороха мехов и прислушалась.
-Всё же в профессии провидицы есть свои неоспоримые плюсы, - с удовлетворением пробормотала она. – Теперь эти мерзавцы не смогут нагнать мою дочь. Да и подкрепления им не дождаться.
Уловив чутким ухом визг лебёдок и перестук шестерёнок, вёльва поспешила нырнуть в меха.

-Отпусти, отпусти, ты мне рог обломаешь! – простонал Муммитролль.
-Не комкай мне горб, больно! – в тон ему подвывал Къёлли.
-Терпите, канальи, немного уже осталось, - рычал в ответ Локи.
Трикстер болтался меж Паханов, вцепившись одному в рог, а другого обхватив за одну из вершин горба. Кабина лифта рухнула, но канаты, на которых он держался, уцелели, не смотря на то, что Паханам и Локи пришлось головами пробивать трухлявую крышу лифта. Механизм продолжал работать как ни в чём не бывало, и трое незадачливых пассажиров медленно опускались по прямоугольной шахте вниз.
-Ой-ё-ёй, да больно же! – взвизгнул Пахан Костогрызов.
-А ты дыши ровнее и не думай о боли, - возразил ему Локи.
-Да как же не думать, рога-то у меня не казённые.
-Всё, - прохрипел Пахан Мародёров, - у меня уже руки не держат… я отпускаюсь.
-Держать! – рявкнул Локи. – Мы ж разобьёмся.
-Да и хрен с ним. Глядишь, может, так удачно шмякнусь, что и горб вдавлю.
-Идиот! У тебя скорее третий появится. Потерпите, голубчики, потерпите ещё чуть-чуть, я уже вижу внизу светлое пятнышко просвета.
-Пятнышко… - простонал Муммитролль. – Это пятнышко не «светлое», а скорее «мокрое», и оно осталось от твоей разлюбезной доченьки.
-Не забывай, она Бессмертная, - вздохнул Трикстер, - так что жива эта мертвечина, жива... только вот цела вряд ли.
-Подумаешь, живое «мокрое» пятнышко. Ой, да не дёргай ты хотя бы мой несчастный рог!
-Не, вы как хотите, - прохрипел Къёлли, - а я надумал падать.
-Нет! Нет! – в голос завопили Локи и Муммитролль, но было уже поздно – канат выскользнул из онемевших рук горбуна, и он камнем полетел вниз.
Локи чуть было не ухнул следом за Паханом, едва успев выпустить из объятий его горб и попытался освободившейся рукой вцепиться в свою оставшуюся рогатую жертву. Но мало того, что на Муммитролля теперь сместился полностью весь вес небожителя, так ещё и по вине захребетника беднягу так заколыхало, что развязка не заставила себя долго ждать.
-Ну что ж ты за паскуда!
Именно с этим тоскливым воплем, Муммитролль соскользнул по канату вниз и, трепыхаясь в воздухе, вместе с Локи полетел проторенным маршрутом к твёрдой земле.

Хёль к боли была нечувствительна, но падение с такой высоты оказалось неприятным даже для неё. Она стряхнула с себя обломки досок и, обалдело мотая головой, попыталась встать на карачки.
-А на ремонт я всё же зря не раскошелилась, - прокряхтела она, поднимаясь на колени и принимаясь ощупывать и осматривать себя. – Но кто ж знал, что мне самой придётся воспользоваться лифтом… - Хёль замолчала, обнаружив под костлявыми пальцами торчащие, выломанные в бок три ребра. Без лишних церемоний, богиня с хрустом доломала кости и сунула их себе за пазуху. – Нет, это не лифт, это «тарзанка» какая-то! Так… ну вот, ещё и перелом обеих ног. Что ж, на сей раз, я легко отделалась. Немного физиотерапии, примочки-припарки, и буду как новенькая.
Сверху послышался нарастающий шум и истошный ор.
-О, нет, только не это, - с тоской сказала Хёль и подняла голову.
Горбатый Пахан, воющим метеором, рухнул прямо у неё за спиной, взметнув тучи щепок и скрывшись под обломками лифта.
-Да, легко отделалась, - с облегчением повторила Хёль. - …или нет, - добавила она чуть погодя, услышав над головой дуэт душераздирающих криков. Наверх она смотреть даже не стала, а обречённо сжалась и приготовилась к новым переломам.
Как видно в полёте Муммитролль и Локи успели изрядно побиться обо все стенки шахты, поэтому и прицел на точку падения у них сбился, и, шумно вылетев из дыры в потолке, они обрушились точнёхонько на застывшую фигуру Хёль. Сперва дочь припечатал папашка-Локи, а следом кучу-малу дополнил собой рогатый Пахан.

-Давненько я так не веселилась, - донёсся из меховых дебрей довольный голос провидицы. – Да нет, нет, все они живы конечно, но уж точно долго будут очухиваться. А мне остаётся лишь прикинуться пьяной дурочкой и задержать их ещё дольше.   

-В гробу я видала такие припарки, - послышался из глубины деревянных обломков мрачный голос Хёль. – А ну-ка, живо слазьте с меня, извращенцы!
-Эй, эй, аккуратнее, - простонал Локи, - это моя нога.
-А это моя шея. И, по-моему, она сломана.
Первым на поверхность выбрался Локи. Его подбитая лисьим мехом одёжка была изодрана в клочья, а лицо опухло от ссадин и синяков. Всё же у него хватило галантности помочь дочери: ухватив её за шкирку, Трикстер рывком вытянул Хёль из-под обломков. Владычица также выглядела не лучшим образом, и напоминала большую тряпичную марионетку, у которой срезали половину жизненно важных верёвочек. К тому же, шея у неё действительно оказалась сломана, - ерунда, конечно, для уже мёртвой, да ещё и бессмертной, но всё же неприятно, когда твоя голова болтается безвольной тыковкой и смотреть на всё приходится исподлобья.
-Как же ты отяжелела, - пропыхтел Локи.
-Это потому что ко мне прилепился ублюдок Муммитролль, - с ненавистью прорычала богиня. - Его мерзкий рог вонзился мне прямо в брюхо. Ну-ка, погоди, не тряси меня, я сейчас избавлюсь от него.
Хёль ухватила бесчувственного Пахана обеими руками за голову и рывком выдрала его рог из своего живота.
-Не, ну ты поглянь на этого гада, весь ливер мне наружу вытянул, а теперь ещё и прикемарил!
-Э… - начал было Трикстер, но в этот момент Хёль со спокойным видом крутанула башку Муммитролля и с отвратительным хрустом свернула ему шею. Обалдевший Локи уставился на дочь. – Э… ты чё сделала?
-Это хоть немного утешит меня и мои поруганные внутренности.
-Но ты же его убила!
-Правда? Какая неприятность.
Локи заглянул под обломки, где лежал второй Пахан.
-Къёлли тоже готов, у него размозжен череп. Хотя, как ни странно, горб он себе всё же вправил, точнее, вдавил его в себя. А значит, позвоночник у него тоже переломан.
-Я обязательно спою что-нибудь грустное над его могилой, - пожала плечами Хёль.
-Не, ты действительно дура или умело прикидываешься?
-Это вопрос с подвохом?
-А ты сама посуди, оба Пахана мертвы, лифт разрушен, а потому те, кто остался наверху, спуститься к нам не смогут, ты усекаешь, что мы остались вдвоём?
-Если это намёк на возможную близость между нами, то сразу забудь.
-Нет, - всплеснул руками Локи, - эта дура не прикидывается дурой!
Хёль посмотрела на отца с той же признательностью, что муха смотрит на мухомор, но сдержалась и промолчала.
-Хорошо, я тебе объясню. Ты – убогая инвалидка, которая еле шевелит ногами, твоя тележка разбита в щепки, носильщиков нет. Вопрос: как ты думаешь продолжать путь дальше?
Взгляд великовозрастной мухи нисколько не смягчился, наоборот, стал ещё жёстче. В воздухе запахло насилием.
-Не, не, даже не рассчитывай, что я тебя понесу на себе, - возмутился догадливый Трикстер.
-Тогда тебе ни за что не оказаться в Пещере Откровений, - процедила Хёль сквозь зубы.
-Да вы все прям сговорились! Так нечестно!
-Либо мы придём туда вместе, либо тебя там точно не досчитаются.
Локи некоторое время внимательно изучал лик дочуркиного черепа, после чего, покачиваясь, поднялся на ноги.
-Мне надо всё обдумать, побудь здесь, я сейчас вернусь.
Хромая на обе ноги, и ойкая при каждом шаге, Трикстер направился к избушке вёльвы.
-Решил сам с ней поговорить? – пробормотала Владычица, провожая его взглядом. - Ну-ну, наивный северный мальчик, Гудрун ещё и не таких обламывала, щас и ты огребёшься.
…Локи отсутствовал довольно долго, но, как и полагала Хёль, он всё же появился на пороге хижины, и вид у аса был откровенно удручённым.
-Что такое? – ехидно изумилась богиня. – Ты не добился консенсуса? Гений обмана и лжи потерпел фиаско?
-Знаешь, - с тихой ненавистью произнёс Локи, - меня сейчас мучает только один вопрос: ведь аборты у асов не запрещены, так почему же я не выковырял тебя в зародышном состоянии из брюха Ангрбоды?
-Ну, уж ежу понятно, что не от любви, - зло ощерилась Хёль. – Кто, если не я смог бы совладать с твоими сыновьями, моими братьями. А ведь именно за их спинами ты частенько прятался от гнева асов. Так что не надо сейчас передо мной вставать в революционные позы и корчить из себя… - Хёль немного помолчала. – А я даже и сказать-то не могу, кого ты тут из себя корчишь.
-Ладно, хватит ругани, - устало махнул рукой Локи, - твоя взяла. Надеюсь, что мне не долго придётся тебя таскать.
Трикстер со вздохом нагнулся и закряхтел, когда на его горбушку взобралась длинная и костлявая дочурка.
-Вроде кожа да кости, а такая тяжёлая, - прохрипел бог, - тебе надо тыквенные семечки есть и молоко с огурцами, да почаще посещать отхожее место.
-Цоп-цобе, - распорядилась Хёль, - скачи к домику вёльвы. Кстати, о чём вы с ней говорили?
-Да ни о чём. Эта стерва как всегда пьяна и сонлива, еле растолкал её, а когда она всё ж таки зенки продрала, так ничего вразумительного произнесть не сумела.
-Э, не умеешь ты с ней общаться, - усмехнулась богиня, - сейчас я тебе покажу, как это надо делать.

*   *   *   *   *
Растоптанные жизнью, преданные начальством Братки тихо грустили возле сломанного спускного механизма. Большая их часть, в основном крысолюды, сидела на корточках и тоскливо сплёвывала во тьму шахты. Костогрызы, и в частности Мемезёлы, морды у которых имели козлоподобное строение, отвести душу плевками не могли, а потому, с завистью косясь на востромордых Мародёров, они тихо матерились и продолжали грустить.   
-Всем стоять, всем бояться! – гаркнула Ата, первой возникая из темноты коридора перед толпой Братков. Те, что сидели на корточках, плюхнулись на задницы, а те, что стояли – присели. Обитатели Нифльхейма обалдело уставились на Безумную, а через пару мгновений и на остальных её спутников.
Атка продолжала воинственно вопить, и при этом яростно размахивать двумя кривыми сабельками; две другие богини также держали в руках оружие и, судя по суровым лицам, были настроены на нечто схожее с геноцидом, – и даже громадный чёрный пёс, казалось, только и ждал команды ринуться в атаку. Неудивительно, что никто из Братков даже не попытался дёрнуться и как-либо возразить. К тому же Братки и без того пребывали в состоянии близком к отчаянию: они прекрасно слышали грохот и крики, незадолго до этого донёсшиеся из недр шахты, возвестившие о том, что кабина лифта рухнула, и все их командиры исчезли неведомо куда.
Неожиданное явление компании чужеземных богов так потрясло Братков, что они едва не попрыгали в шахту, и лишь грозные вопли Безумной пригвоздили их к месту и тем самым спасли жизни. Подумать только, ведь совсем недавно эта вот полоротая с вздыбленными, явно крашеными волосами, спокойно и тихо стояла в коридоре совсем не страшным каменным столбиком. Также как и обе её спутницы, и этот кошмарный пёс. Неужели даже камень не способен остановить чужеземных богинь?!
Ата перестала драть глотку и размахивать саблями.
-У меня что, тушь потекла, или прыщик вскочил? – недовольно нахмурилась она. – Чего вы на меня так уставились? И где ваши Паханы? Где Стикс, где Локи и Хёль?
-Погоди, - осадила подругу Геката, выступая вперёд и указывая пальцем на здоровенного крысолюда вооружённого глефой. – Тебя, кажется, зовут… э-э… Хлюп, так?
-Склиз, - удивлённо захлопал красными глазками крысолюд.
-Во-во, видишь, у меня хорошая память, - самодовольно кивнула Чародейка. – Ты ведь любимчик горбатого Къёлли, так?
-Э. Я. Нет. Ничего личного. – Склиз выглядел страшно смущённым. – Я просто его лучший боец.
-Да, да, - поморщилась Геката, - я именно это и имела в виду. И ещё я заметила, что у тебя сложились на удивление тёплые отношения с нашим смертным воином, так ведь?
-С Ингеном? – встрепенулся крысолюд.
-С кем? – Лицо Гекаты перекосилось от взаимного удивления, но прожженная любительница придворных интрижек мгновенно сориентировалась в обстановке. - А! Ну да, с Ингеном, с ним самым.
-Да, я его знаю, - кивнул Склиз. – Знатный воин. Опытный, сильный, почтительный. Я и мои ребята считаем его настоящим Героем, в чьих жилах течёт кровь небожителей.
-Чего? – изумилась Геката. – Это кто вам такое сказал? Локи, что ли?
-Нет. Но по нему и так всё видно.
-Надо же, как мило, - скривилась богиня. – Но сейчас речь не об этом. Поскольку вы остались без своих начальников, их роль придётся выполнить нам. Если есть несогласные с этим решением, пусть они не таятся, а откровенно выскажутся.
-И их отпустят домой? – поинтересовался кто-то из толпы.
-И им свернут бошки, - заверила Геката. – Я так понимаю, вы все единогласно решили ещё немного пожить, замечательно. Говорите, что любите и уважаете смертного воина? – отлично, тогда вам не сложно будет выполнить наш приказ, а он таков: нам всем во что бы то ни стало необходимо попасть туда, куда направился этот воин.
Геката обернулась и посмотрела на подруг.
-Для начала было бы неплохо спуститься вниз, но, я так понимаю, что с этим у нас возникли проблемы. Но спуститься нужно. У кого-нибудь есть мысли, как это можно сделать?
Ата заглянула в шахту, подёргала болтающиеся тросы, после чего, тоном заядлой лифтёрши, сообщила:
-Я, конечно, смогу спуститься вниз по этим верёвкам…
-Да и я тоже, - с уверенностью поддержала сестру Артемида.
-…но вот на счёт остальных…
Безумная говорила про остальных, но при этом с сомнением поглядывала на монументальную фигуру Гекаты, для которой, как для увесистой коровки, скорее сгодились бы металлические, толстые тросы.
-Я бы попросила! – оскорбилась Чародейка. – Я уже месяц как не доедаю, а потому, погляньте, у меня даже талия кое-где проклюнулась. Да я, если только боком встану!..
-Да, да, сразу станешь невидимкой, - поспешила согласиться Ата. – Один твой почти плоский профиль чего стоит.
-Да я как тростиночка стала!
-Ага. Палочка. Кишечная. Что ж, если ты так уверена в своих полётных данных, давай, спускайся первой.
-А почему именно я первой?
-Потому что я не хочу, чтобы на мою голову рухнуло разом столько изящной стройности.
-Хорошо сказала, дай пять, сестрёнка! – Артемида обменялась с Атой звучным шлепком пятернями, после чего, не меняя озабоченной улыбки, вопросила: - Мы-то ладно, а вот как  они спустятся? – Улыбающаяся богиня указала на Братков.
-Тебя это так колышит? – спросила Безумная.
-Да.
-Тогда это проблема. Хотя… - Ата вновь заглянула в шахту, пошевелила бровями. – Оставайтесь на месте, я сейчас.
Атуля поплевала на ладошки, деловито размазала на них застарелую грязь, после чего ухватилась за один из болтающихся тросов и сиганула вниз. Из глоток Братков вырвался вздох изумления.
Геката покачала головой.
-Теперь я, кажется, начинаю понимать, кого именно имел в виду Асклепий, когда однажды по пьяни выдвинул версию, что первые люди произошли от обезьян.
-Атка-то не смертная.
-Да, но, похоже, она и была той Обезьяной Прародительницей.
-Атка – девственница.
-Значит, Непорочной Обезьяной Праматерью.
В этот момент Склиз вежливым кашлем попытался привлечь к себе внимание богинь.
-А с чего вы взяли, что мы отправимся с вами? Мы подчиняемся приказам своих Паханов. Ну, в крайнем случае, приказам своих богов. Вы-то тут при чём?
-Ты правда хочешь знать наши аргументы? – недобрым тоном поинтересовалась Геката и подняла руку. Меж её пальцев с треском пробежали ниточки голубых молний, и на ладони возник алый шар магического огня. – Убедительно?
Склиз покорно склонил голову. Геката обвела взглядом притихших Братков и, убедившись, что они полностью солидарны в своём страхе с крысолюдом, позволила шару исчезнуть и опустила руку.
-Приятно сознавать, что к твоему мнению ещё кто-то прислушивается, - заметила она, обращаясь к Артемиде.
Та в этот момент с озабоченным видом заглядывала в шахту лифта.
-Что-то наша обезьянка давно не подаёт признаков жизни. Уж не сорвалась ли.
-Не сорвалась, не сорвалась, не дождётесь, - услышали все голос Безумной. Через минуту её довольная физиономия высунулась из темноты провала. – Скучали?
Ата ловко выкарабкалась на твёрдую землю и отряхнулась.
-Всё в порядке, канаты свисают почти до самого низа, так что спуститься мы сможем без проблем. Но, девочки, что я узрела там, внизу! Прикиньте, оба Пахана лежат бездыханные, словно их насиловали без передыху. – Ата лучезарно улыбнулась в сторону Братков. - Так что вы теперь наши со всеми потрохами.
-А кто же их так? – спросила Геката.
-Они скромно отмолчались, - фыркнула Ата. – Ну что, спускаться будем?

*   *   *   *   *
Стол с грохотом перевернулся, вся посуда с него со звоном покатилась по полу.
-Подними её, - приказала Хёль Локи.
Тот, качая головой, шагнул к стонущей под деревянными обломками вёльве.
-Слушай, ты палку-то не перегибай, может, не нужно со старухой так-то уж грубо.
-Да пожалуйста, - развела руками Владычица, - пусть только эта упрямица начнёт отвечать на наши вопросы, и я тут же прекращу. А, Гудрун, ты готова к диалогу?
Провидица жалобно закряхтела, но ничего не ответила.
-Вот видишь, - вновь всплеснула руками Хёль, - это не я её мучаю, это она нас истязает своим глупым упрямством.
-В самом деле, Гудрун, почему ты упорствуешь? – Локи с несвойственной ему заботой, помог вёльве подняться на ноги и даже помог ей усесться на своё ложе. – Ведь ты же не станешь отрицать, что твоя дочь и говорящий конь были здесь? Так скажи же, куда они подевались, какой путь ты им открыла?
-Вам не стоит этого знать, - наконец произнесла старуха, тяжело и хрипло дыша, - вам не следует идти за ними.
-Да? И почему же?
-Для своего же собственного блага. Мне было видение. Я видела, что для одного из вас этот путь станет последним, и, шагнув за порог Пещеры Откровений, один из вас уже никогда не сможет вернуться назад.
Хёль и Локи переглянулись и, не сговариваясь, воскликнули:
-Кто?!
-Почём я знаю, - пожала плечами вёльва. – Знаю только, что эта участь ожидает одного из Бессмертных.
Именно в этот момент снаружи хижины послышались возбуждённые голоса и до боли знакомые визгливые вопли эллинской Кузины Аты.
-Бросай курить вставай на лыжи и вместо рака будет грыжа! Дева-ачки, давайте посмотрим на себя непредвзято и восхитимся - мы ещё и недурственные альпинистки!
-Ётун меня задери! – прошептал изумлённый Локи, оседая на кровать рядышком с притихшей вёльвой. – Понятия не имею, как этим оторвам удалось справиться с магией Стикс, но, клянусь рогами Аудумлы, кажется, наши шансы побывать в Пещере Стража и выбраться оттуда значительно возросли.
-У меня сегодня прям-таки не хижина отшельницы, а терем-теремок, - недовольно проворчала Гудрун.
-Милочка, как же я тебя понимаю, - вздохнула Хёль, - сама недавно пережила подобное столпотворение.
В дверном проёме возникла пританцовывающая фигурка вечно жизнерадостной до идиотизма Атули, физиономия которой лучезарно сияла от ещё более идиотского восторга.
-Ба! Какие до тошноты знакомые лица! Арти, захвати пару досок, тут кое-кого надо вывести из столбняка!

6.
ИСПЫТАНИЕ
Сознание возвращалось медленно, как бы нехотя, и напоминало пловца, судорожно рвущегося сквозь толщу вязкой болотной жижи к долгожданной поверхности, к благословенному глотку чистого воздуха. И когда наступил этот миг, когда даже через сомкнутые веки глаза резанула нестерпимо яркая вспышка света, - в тот же миг всё тело пронзила чудовищная боль. Источник боли находился в левом плече, именно оттуда пульсирующие волны накатывали на мозг, а уже через него раскалённый поток разносился по всему организму, умудряясь подвергнуть страданию каждую клеточку, каждый атом.
Фил глухо застонал сквозь стиснутые зубы и медленно открыл глаза. Сперва ничего кроме алых вспышек и огненных взрывающихся точек он не увидел. Сморгнув несколько раз, юноша сумел разорвать пелену и усилием воли вырваться из тумана. Прояснившийся взгляд упёрся в высокий куполообразный свод. Он сверкал серебром и мириадами мерцающих звёздочек, благодаря которым помещение освещалось мягким и ровным светом. Кругом царила звенящая тишина, какая обычно бывает в храмах или в большом помещении. Но самое важное, что с волнением осознал юноша: он никуда больше не двигался, а пребывал на одном месте - сумасшедшая ледяная горка закончилась!
Превозмогая дикую боль, Фил кое-как приподнялся и только тогда смог оглядеться по сторонам. Он сидел на щите, с которого лишь чудом не свалился, когда потерял сознание, а сам щит находился посреди обширного зала с куполообразным сводом. И это была не подземная пещера, не гигантская каверна, а именно зал – причудливый, необычный, но явно рукотворный, ибо и стены, и пол, как впрочем, и выгнутый, мерцающий огоньками потолок, были покрыты листами неведомого металла серебристого цвета. На стенах металл был отполирован до зеркального блеска, а вот на полу он был матовым, и как выяснилось позднее, имел шершавую структуру, что значительно облегчало передвижение по нему. Странный зал был абсолютно пустым: ни колонн, ни какой-либо мебели - ничего.
Оглянувшись, Фил увидел позади себя, в дальней стене рядышком два чернеющих арочных провала, - один из них, без сомнения, был именно тем, через кото-рый он и прибыл сюда. Посмотрев вперёд, воин увидел на противоположной стене что-то вроде большой прямоугольной рамы сделанной из того же серебристого металла. Однако рама была пуста и внутри неё виделась всё та же зеркально отполи-рованная металлическая стена.
Рыча от боли, смертный выбрался из саней, коими послужил для него щит, и поднялся на ноги. Весь левый бок полыхал от крайне болезненного огня – рука от самого плеча вовсе висела как плеть, отзываясь на любую попытку шевельнуть хотя бы пальцем пронзительной болью и сильным головокруженьем. Подобрав щит, и с трудом прицепив его на спине, воин вытащил из ножен меч. Серапис, словно ощущая боль своего хозяина, сочувственно завибрировал в ладони. Благодарно подмигнув мечу, Фил поковылял к раме на стене. На каждый его шаг немедленно отзывалось гулкое эхо, отчего вскоре стало казаться, что по углам, где прятались тени, кто-то настороженно перешёптывается. Фил бросил взгляд наверх, и его замутнённому болью разуму почудилось, что мерцавшие под куполом огоньки превратились в мириады чьих-то глаз, словно бы над ним навис всевидящий любопытный великан Аргус. Юноша сморгнул, - морок исчез.
Возле стены юноша остановился. Теперь странное прямоугольное обрамление напоминало огромное зеркало, помещённое на зеркальную же стену. Подобный изыск мог прийти в голову разве что отъявленному оригиналу, либо сумасшедшему. Фил про себя решил, что ближе к истине, скорее всего, второй вариант. Окинув взглядом всю раму, Фил уставился на своё зеркальное отражение и застыл от изумления. На него смотрел незнакомый человек, в чьих чертах лишь отдалённо можно было признать того робкого, несмышлёного юнца, что когда-то давно покинул обгорелые стены Ксантийского храма и отправился в неоконченный и до ныне поход. Теперь это был самый настоящий взрослый воин, с суровым, бледным лицом и жёстким, настороженным взглядом.
-О боги, неужели же это я?! – потрясённо прошептал Фил, и воин в зеркальном отражении зашевелил губами вслед за ним.
Фил взмахнул мечом и повертел головой – воин синхронно повторил каждое его движение.
-Вот это да! Не верю своим глазам!
Внезапно отражённая фигура усмехнулась ему и подняла руку – больную руку, которой он даже не мог шевельнуть! Фил от неожиданности отступил на шаг назад. Фигура осталась на месте. Более того, его поднятая рука поманила его к себе, призывая подойти поближе.
-Похоже, я всё-таки ушиб голову, - пробормотал юноша, - у меня либо галлюцинации, либо я плотно сошёл с ума. Но ведь сумасшедшие не могут знать, что они сумасшедшие, а я это знаю. Значит, я не сошёл с ума. Значит, всё гораздо хуже.
-Успокойся, ты никакой не сумасшедший, - внезапно услышал он свой собственный голос, и голос этот исходил от его собственного двойника в зеркале, который, хоть и являлся его двойником, но, похоже, уверенно жил своей самостоятельной жизнью.
-Ещё раз говорю, тебе нечего опасаться. Я – это ты. Ну… почти что ты. - Двойник бодро улыбнулся и вновь поманил свой реальный образец к себе. – Я знаю, зачем ты здесь, и что ты хочешь, и я помогу тебе. Подойди и дай мне свою руку.
Что это, – демонический морок? Чужеземная магия? Потомок Фениксов терялся в догадках, с подозрением взирая на своё же собственное улыбающееся лицо, хотя сам и не думал улыбаться.
-Ну же, - бодро подмигнул двойник в зеркале, - поверь, тебе не стоит меня бояться. Сейчас ты стоишь в нескольких шагах от цели своего путешествия. Ты проделал долгий и многотрудный путь, ни одному смертному до тебя не удавалось совершить такого славного Подвига, а потому, воистину, ты уже сейчас достоин звания Героя. Сделай же шаг, вложи свою руку в мою, и насладись заслуженной победой.
Зеркальный Фил вложил меч в заплечные ножны и взмахнул руками. В тот же миг мифриловые доспехи на нём исчезли, а сама фигура предстала в богатых и пышных одеждах, сверкающих чистым золотом и россыпью драгоценных камней. Голову венчал роскошнейший венец, усыпанный блистающими бриллиантами.
-Вот чего ты заслуживаешь теперь по праву! – торжественно произнёс призрак. – И это не одеяние земного царя царей, это одеяния нового владыки всего Мира! Ты заслужил не просто Бессмертия, ты заслужил небесного трона повелителя богов! Разве сам ты не согласен с этим? Разве сам ты не ощущаешь в себе этой силы?
Зеркальный двойник протянул вперёд руку и она, чудесным образом выскользнув за пределы плоской амальгамы, вынырнула из зеркала, призывно шевеля пальцами.
-Да, я достоин, - зачаровано прошептал Фил, - да, я чувствую в себе эту силу.
С этими словами, он шагнул вперёд и вложил свою руку в холодную ладонь своего отражения.
-О, да, ты сделал свой выбор!
Ликующий двойник повлёк оригинал к себе. Смертный воин шагнул за границу зеркальной рамы так, словно нырнул в пруд, заполненный жидкой ртутью. Зеркальная поверхность за его спиной сомкнулась и лишь лёгкая, пробежавшая рябь напомнила о том, что ему действительно удалось проделать этот невероятный трюк.

*   *   *   *   *
…Едва только полированная поверхность магического портала разгладилась, как в зал, шумно хлопая полами багряного плаща, влетел Антарес. Проделав стремительный полукруг вдоль стены, вампир сложил крылья и грузно шлёпнулся на серебристо-матовый пол. Антарес выглядел помятым, взъерошенным и очень злым. С превеликим трудом ему удалось выбраться из-под гигантской сосульки, но при этом не обошлось без потерь. Прежде всего, гадкая льдина расквасила ему нос, ободрала всё лицо и выбила второй клык, который не являлся фиксой, а был настоящим. Кроме того, любимчик Мормолика обнаружил свой серпообразный гребень безнадёжно разломанным, так что теперь обычно гладко зачёсанные назад длинные иссиня-черные волосы были беспорядочно взлохмачены, словно грива льва, которо-го долбануло молнией. Вообще, более чем плотное знакомство с громадным сталактитом не прошло даром для Антареса, превратив и без того злобного разбойника в настоящее исчадие аида.
Обведя обезумевшим взглядом единственного ока пустынные просторы стального зала, Антарес истошно взревел:
-Где ты, мерзкий курёнок?!! Тебе всё равно не скрыться от меня, я вырву твоё сердце и высосу всю твою кровь!
Обнаружив второй вход по соседству с первым, вампир метнулся к нему и сунул туда голову. К великому сожалению это оказалась шахта, ствол которой вертикально уходил вверх. Более того, обладая острым чутьём, вампир безошибочно определил, что его жертва здесь не побывала, а потому искать её следовало в совсем другом месте. Но где? Обозлённый Антарес обвёл взглядом зеркальные стены помещения, задрав голову, посмотрел на мерцающий огоньками купол, после чего медленно побрёл вдоль ближайшей стены по периметру зала, внимательно изучая каждую пядь пространства и принюхиваясь. Так он и добрёл до огромной прямоугольной рамки, где остановился. Слабый запах напоминающий о смертном внезапно защекотал его раздутые ноздри. Антарес удивлённо покрутил головой и поскрёб когтистыми паль-цами зеркальную поверхность.
-Я не могу ошибаться, ты всё-таки был здесь, - пробормотал он. Нахмурившись, бандит уставился на своё отражение. – Что-то здесь не так. Я же вампир, я не должен отражаться в зеркале, это известно любому ребёнку.
Кривой желтоватый коготь вновь со скрипом прошёлся по полированному металлу. Скрестив руки на груди, Антарес нахохлился, и с интересом уставился на своё отражение, впервые получив возможность зреть себя со стороны.
-М-да… ну и рожа у тебя, однако, - наконец процедил он сквозь зубы. - Немудрено, что ты до сих пор один, кто ж позарится на такого урода!
-Ты не справедлив к себе, мой дорогой, - внезапно произнёс его двойник в зеркале, и широко улыбнулся, демонстрируя зубастую пасть с острыми клыками, кото-рые, в отличие от оригинальной версии были на своих местах! Кроме того, волшебным образом с бледного лица исчезли все синяки, царапины шишки и кровоподтёки, а самым невероятным оказалось то, что загубленный серповидный гребень вновь красовался в его приглаженных волосах, и на манер маленьких рожек, торчал острыми кончиками вверх. На высоком лбу зловеще красовался знак Хаоса: красный полумесяц – рожками вверх, а в просвете, между его острыми кончиками – черная, блестящая точка.
Подскочив от неожиданности, Антарес шарахнулся прочь от зеркала. Его двойник как ни в чём ни бывало, остался спокойно стоять на своём месте.
-Расслабься, красавчик, с твоими мозгами всё в порядке и тебе нечего опасаться. Я – это ты. Ну… почти что ты. - Двойник вновь бодро заулыбался и взмахнул рукой, приглашая вампира приблизиться. – Я знаю, зачем ты здесь, и что ты хочешь, и я помогу тебе. Подойди и дай мне свою руку.

*   *   *   *   *
Фил в немом изумлении озирал сказочные чертоги, в которых он оказался. Ему довелось побывать на самом Олимпе, но даже там, в заоблачном дворце бессмертных богов, не видел он такого изысканного великолепия, такого буйства красок и благоухания дивных ароматов. Всё вокруг сверкало от золота и блистало россыпями драгоценных самоцветов. Колонны из чистого горного хрусталя покрывала причудливая резьба и увивали гирлянды живых цветов сказочной красоты. Вдоль задрапированных цветастыми тканями стен плотным строем стояли огромные сундуки с откинутыми крышками, и в каждом из них сверкали горы рубинов, изумрудов и алмазов. На мраморных статуях красовались причудливые доспехи из золота и роскошные одеяния, каким позавидовал бы любой земной царь. Невиданной красоты пёстрые птицы свободно порхали среди розовых кустов и деревьев, радостно распевая свои песни. Три фонтана таинственно журчали в густых зарослях изумрудной зелени, и в одном пенился рубиновый поток молодого виноградного вина, в другом – янтарный щербет, а в третьем – призывно благоухал божественный медовый напиток богов, окольнир. Посреди райского сада возвышался увитый гирляндами цветов шатёр, чьи пологи из тончайшего шёлка и золочёной парчи были подняты, открывая взгляду готовый к пиршеству стол, уставленный всевозможными диковинными яствами.
В смятении Фил поднял руку и коснулся своего лба, но вместо холодного металла воинского шлема, он ощутил под пальцами причудливую филигрань золотого венца и выпуклости огромных алмазов. Изумлённый воин сделал движение и, услышав странный шорох, опустил взгляд, посмотрев на себя. На нём было то самое роскошнейшее одеяние, в какое минуту назад был облачён его двойник из зеркала.
Фил обернулся, надеясь увидеть за спиной зеркальную стену, сквозь которую он чудесным образом прошёл и оказался здесь, но стены не было.
-Чародейство, - пробормотал Фил и поспешил выхватить меч из заплечных ножен, но… меча не было! При нём вообще не оказалось ничего из тех вещей, что были с ним во всё время его путешествия, ни оружия, ни доспехов. Каким-то безотчётным движением руки, Фил потянулся к заветному родовому медальону, что всегда носил на шее… 
-Господин мой, приветствую тебя в этом райском оазисе!
Нежный и переливчатый, словно колокольчик, голосок заставил Фила вздрогнуть и резко обернуться. Перед ним стояла… Нильда! Юноша смог узнать её только по знакомым чертам лица и улыбке, ибо вместо воинских доспехов на девушке сейчас были роскошные царские одежды, сверкавшие золотом и драгоценностями, а шлем с орлиными крыльями она сменила на венец из хрусталя с бриллиантами. Теперь роскошные косы валькирии были расплетены и свободным золотистым потоком ниспадали на плечи и спину. В глубоком вырезе платья соблазнительно и волнующе углядывалась упругая девичья грудь. Юноша поспешил оторвать от неё свой нескромный взгляд и перевести его на лицо юной прелестницы.
-Нильда? – смущённо выдавил он из себя. – Это действительно ты?
-Конечно, - весело рассмеялась дева и протянула к смертному обе руки. – Как я рада, что ты пришёл сюда. Идём, пора начинать празднество.
Безотчётно Фил ухватил девушку за руку, и обомлел – вместо мифрилового налокотника и кольчужной перчатки он увидел златотканый рукав и свою руку, пальцы которой были унизаны драгоценными перстнями.
- Постой, но… но как ты здесь оказалась? Ты ведь оставалась в зале Владычицы Хёль.
-Есть разные пути, ведущие к этому заповедному месту, - таинственно блеснув глазами, произнесла валькирия, - но оказаться здесь можно лишь по своему желанию и по доброй воле. Идём же, мой Герой.
Фил подчинился и последовал за девушкой к шатру, но что-то в её словах обеспокоило его, заставляя сердце тревожно сжиматься. Нильда усадила гостя на узорчатые пуховые подушки за стол, устроилась рядышком, после чего хлопнула в ладоши. Из цветочных зарослей немедленно выпорхнули две юные наяды и, лёгкой поступью подбежав к столу, принялись разливать напитки и накладывать на блюда угощения. Нильда хлопнула в ладоши ещё раз, и в благоухающем ароматами воздухе зазвучала чарующая музыка, а на беломраморной площадке перед шатром возникли три юные девы и трое юношей, - они были полностью обнажены, и их прекрасные, гибкие тела, блестящие от масел и золотой пыльцы, закружились в причудливых движениях танца.
-Выпьем за то, что ты, наконец, нашёл то, что искал и обрёл своё счастье, - нежно проворковала Нильда, протягивая Филу хрустальный фиал до краёв наполненный рубиновым вином.
-Но я искал вовсе не это, - возразил воин.
-О чём ты? – весело рассмеялась дева.
-Мне нужен Клык Хаоса.
-Нет, он нужен не тебе, а твоим жадным и несправедливым богам, которые взвалили на тебя, смертного, эту непосильную ношу и послали почти что на убой. Думаешь, они проявят к тебе благодарность и заслуженно наградят? Никогда.
-Я и не жду награды, мне не надо. Но я Избранный! От меня одного зависит судьба обоих Миров.
С чарующей улыбкой, дева сама поднесла чашу к губам воина и с мягкой настойчивостью заставила сделать глоток.
-Ты уже сделал то, чего до тебя не делал никто, - услышал юноша воркующий шёпот над самым ухом. – Ты, простой смертный, сумел встать вровень с могущественными богами. Но не жди благодарности ни от богов, ни от смертных, ибо слава живого героя скоротечна, и гораздо спокойнее преклоняться пред мёртвым героем. Невозможно всем дать всё, ибо всех много, а всего мало. А потому, прежде всего, подумай о себе самом. Вспомни всех врагов и чудовищ, с какими тебе пришлось сразиться, вспомни все трудности и опасности, какие тебе пришлось преодолеть, вспомни весь свой путь до нынешнего момента, и скажи, разве есть кто-нибудь иной, кто делал что-либо подобное до тебя? О да, ты Избранный, но избран ты отнюдь не богами, а всемогущим Роком! Люди за твои подвиги назвали бы тебя Героем, но, согла-сись, даже это звание не достойно твоих славных деяний.
Зачаровано внимая нежному голосу, воин безотчётно сделал ещё несколько глотков из подставленной чаши, и мысли в его голове начали путаться. Сладковато-терпкая влага разом расслабила мышцы, а, смешавшись с кровью, потекла по венам убаюкивающим, умиротворяющим покоем. Теперь уже слова, произнесённые красавицей, не вызывали в нём протеста; сомнения уступили место всё возрастающей уверенности, - уверенности в том, что дева абсолютно права, он и в самом деле совершил невозможное, он и в самом деле превзошёл своею доблестью самих богов, и, да, она, конечно же, права, банальный титул Героя выглядит слишком блёклым венком на столь славной главе. Нет, ну в самом деле, разве можно сравнивать подвиги Персея, Тесея, Ясона, Одиссея, да что там, самого Геракла! – с тем небывалым Подвигом, что удалось совершить ему! Ему, обычному смертному с периферии. Обычному? Ну уж нет! Этот смертный явно с самого своего рождения явно был предназначен для столь не тривиальной участи. Да нет, он просто обречён был стать Героем!
-Твоя участь с рождения была стать героем, - нежно прошелестела в ухо Фила валькирия.
-Но ведь я… - попробовал возразить юноша, но дева мягко прикрыла его уста ладошкой и продолжила шептать в ухо:
-Нет, мой желанный, ты не простой смертный, и именно потому Рок определил для тебя такую судьбу. Вспомни, кем был твой славный предок, основатель вашего рода. Славный Орфей, первый из рода Фениксов! Именно он возмутил богов своею дерзостью, и именно он осмелился первым бросить вызов Бессмертным.
-Но ведь…
-Да, Орфей был не воином, а певцом, но он первым сумел добиться от богов выполнения своей воли, он первым смог победить саму Смерть!
Фил, зная, чем окончилась дерзкая выходка его предка, горестно усмехнулся. Но дева с улыбкой прошептала:
-Орфей добился своей цели. Пусть вскоре он погиб, но всё же добился. Он был первым, кто доказал богам, что такое Истинный Герой.
-Что же это? – пробормотал юноша. – Кто - это?
-Тот, кто может и хочет стать богом. Орфей не успел шагнуть в бессмертие, в твоих же силах сделать этот последний шаг. – Нильда протянула Филу гроздь винограда и, с обворожительной улыбкой, проворковала: - Я помогу тебе сделать этот шаг. Ведь ты же хочешь этого?
-Я… да… но… но всё это как-то не правильно.
-Что неправильно? – слегка нахмурилась дева.
-Всё неправильно. Я не узнаю тебя, не понимаю твоих слов и поступков. Ты… ты какая-то другая, ты очень изменилась.
-Разве я стала менее желанной для тебя? – вскинула брови дева.
-Н-нет…
-Разве ты стал меньше любить и желать меня?
Юноша потрясённо отшатнулся от протянутой руки.
-Что с тобой, мой господин?
-Ты… ты никогда не называла меня так. – Дева поспешно отдёрнула руку и досадливо прикусила губу. - И ты… ты была другой. Более…
-Более - какой? – натянуто улыбнулась дева.
-Более целомудренной, скромной. Прости, - поспешил добавить смущённый юноша, - я не хотел оскорбить тебя.
Нильда некоторое время внимательным, не мигающим взглядом смотрела в лицо Фила, после чего негромко рассмеялась.
-Нет, ты ничуть меня не оскорбил. Напротив, это я должна просить у тебя прощения за свою дерзость. Но она вполне объяснима. Поверь, я слишком долго пыталась скрывать свои чувства к тебе. И раз уж юноша не осмеливается первым сделать шаги навстречу очевидному и взаимному, то девушке самой приходится брать инициативу на себя. Поверь, эта роль чужда для меня, и мне пришлось нелегко. – Узкая тёплая ладонь нежно легла на плечо юноши. – Неужели ты не поможешь мне?
-Всё это слишком похоже на сон, - прошептал Фил, закрывая глаза, - на сказочный, волшебный сон. Наверное, только сейчас я понимаю, что мечтал не только грезить об этом моменте.
-Мудрецы не зря говорят, - проворковала Нильда, - самые заветные мечты способны воплотиться, нужно лишь страстно желать этого.
Дева протянула ладонь, желая возложить её на грудь юноши, но в самый последний момент, слегка поморщившись, сместила её чуть ниже и коснулась солнечного сплетения.
-Ощущаешь ли ты мою любовь к тебе? – страстно прошептала она. – Я люблю тебя, мой господин, и сделаю всё, чтобы ты был счастлив и остался со мною навсегда.
Сладострастная судорога пробежала по телу смертного, отзываясь на нежное прикосновение, настойчиво соскальзывающее ниже.
-О-о… но…
-Не говори ни слова, мой господин. Ты, поправший не только самих богов, но и возвысившийся над ними, ты! – отныне ты мой, и только мой!
-Да нет же, Нильда, - рассмеялся Фил, - ты меня не так поняла, я вовсе не имею желания становиться богом, и тем более попирать их. Согласись, при всём своём всемогуществе, они, тем не менее, так же несчастны, как и обычные смертные. Их власть только кажется неограниченной, на самом же деле, они, как и мы, смертные, являются заложниками куда как более могущественных сил.
Страстная ладонь девы внезапно замерла на бедре юноши.
-О каких силах ты говоришь? – каким-то чужим, напряжённым голосом спросила дева. – Нет, молчи! Я не хочу слышать. Как это печально…
-О чём ты? – Фил изумлённо посмотрел на возлюбленную.
-Ты не любишь меня.
-Нильда!..
-Нет, не спорь, это так. Иначе ты не стал бы противиться той силе… той власти, что сама просится в твои руки.
-Но к чему она, когда у меня есть любовь! – изумился юноша, пытаясь приобнять девушку.
Но та, с глазами полными слёз, отстранила его руку.
-Как ты можешь так говорить, зная, что боги против нашей любви? Да, я Полубожественная, но ведь когда-то я была простой смертной, как и ты. И неужели ты думаешь, что боги допустят наше счастье быть вдвоём, зная, какую угрозу ты для них представляешь?
-Они не посмеют, - нахмурился юный воин.
-Мой милый, наивный мальчик, - с грустью произнесла дева, возобновляя по-глаживания ладонью по бедру. – А ведь в твоей власти сейчас не только не верить богам, но и восстать против их тирании. Так неужели ты позволишь им встать между нами? Встать между нашей любовью?
-Ни за что! – страстно воскликнул смертный, предприняв попытку приподняться.
Нильда мягко, но настойчиво удержала его в своих объятьях. В тот же момент сладкозвучные переливы неведомо откуда идущей музыки усилились, а танцоры с ещё большим воодушевлением закружились в танце, постепенно приближаясь к беседке всё ближе и ближе.
Лишь самый отдалённый уголок в сознании Фила понял, что к губам его телесной оболочки вновь поднесли фиал с вином, и губы зачарованного тела сделали ещё один неосознанный глоток.
Зелёные глаза юноши с неестественно расширенными зрачками, не мигая и с восторгом, взирали на плавные движения трёх танцующих обнажённых пар.
-Разве они не прекрасны? – услышал он жаркий шёпот возле своего уха. - Только скажи, с кем из них ты хотел бы познать сладость любовных утех, и твоё желание будет немедленно исполнено. Взгляни на этих юных дев, - они непорочны и девственны, но каждая из них способна доставить тебе такое удовольствие, какого ты никогда не получишь даже от самой многоопытной женщины. А эти прекрасные юноши! Поверь, каждый из них, по своему мастерству, стоит десятка храмовых шлюх. Их невинность обманчива, даже мизинцем они способны доставить тебе удовольст-вие несравнимое ни с чем. Кого из них желает мой, господин?
-Тебя. Только тебя, - прошептали губы юноши.
Сам же он, захмелевший от пряного напитка, уже неумолимо погружался в ликующую бездну сладострастья, отделившись от своего сознания и своей воли. Словно бы со стороны он вдруг узрел собственную фигуру, свободно парящую над этой пустотой, из жадного, погружённого во тьму жерла которой доносились отголоски насмешливого хохота. С трудом оторвав взгляд от пугающего тёмного дна, в которое неумолимо неслась его бестелесная оболочка, Фил увидел, что падает не один, а вместе с хороводом из семи безликих, блистающих золотом фигур. И одна из них, кружась, непрерывным речитативом бесконечно повторяет одну и ту же фразу:
- ГОРДЫНЯ-АЛЧНОСТЬ-ВОЖДЕЛЕНИЕ-ЗАВИСТЬ-ПЬЯНСТВО-ГНЕВ-ЛЕНОСТЬ, - вот то, что все вы ищете, и то, чего вы достойны…

7.
ВЫБОР   ПУТИ
На самом деле, боги не хуже королей знают цену точности, хотя и не считают её признаком вежливости. На то они и боги, чтобы самим устанавливать свои правила, и отвергать их, когда они мешают лёгкому течению вечной жизни. Отвергать, во избежание каких-либо проблем, либо чтобы спровоцировать наступление этих проблем, дабы изменить спокойную текучесть событий и привнести в них пикантную остроту и развеять скуку.
События последних месяцев назвать скучными не повернулся бы язык ни у одного живого существа. Все и так жили в нервозном ожидании Войны, а потому подгонять сейчас события, которые и без того происходили с пугающей активностью, было, по меньшей мере, глупо, а по большей – самоубийственно. Уж коли, даже в стане самого Изначального вдруг протрезвели и всерьёз обеспокоились результатом глобального противостояния между богами и шансами на собственный успех, то, видимо, и в самом деле незачем было так опрометчиво раскачивать чаши весов Мирового Равновесия. К то ж мог знать, что так нежданно-негаданно на вселенской арене объявится Третья Сила, да ещё и такая грозная, в лице Ушедших, кошмарных существ со Дна Миров. Тут призадумается и взгрустнёт даже явный фаворит и почти что победитель, коим мнил себя Хаос. Именно поэтому он и пошёл на, казалось бы, немыслимый шаг - переговоры со своими лютыми врагами, эллинскими небожителями, предлагая им союзничество.
И именно поэтому Антэрос появился на пороге Тронного Зала точно и ровно в полночь.
Ещё только шагнув меж широко распахнутых створов Золотых Врат, посол Изначального сразу же понял, что успеху его миссии грозит крах. Зевс восседал на своём троне, величественный и грозный, как в лучшие годы своего верховного правления. По такому случаю Кронид напялил на свою коротко стриженую голову золотой Венец Молний и обрядился в пурпурную тогу; в руке он держал короткий золотой жезл. По обе руки от Громовержца восседали прочие Олимпийцы, такие же разряженные и с не менее серьёзными, торжественными физиономиями. Внимательный взгляд Демогоргона обежал лица всех присутствующих и остановился на Прометее, который сидел последним с левого края, в скромной серенькой хламиде, и в отличие от остальных не очень-то пыжился явить своё величие и значимость. Глаза Провидца прикрывали очки с непроницаемо чёрными стёклами.
Посланник Хаоса приблизился к трону Громовержца и остановился в нескольких шагах от него.
-Та-ак… - негромко произнёс старец. – Любопытная картина. Я так понимаю, что вы приняли решение и готовы дать ответ.
-Так и есть, - звенящим от волнения голосом провозгласил Зевс.
Антэрос шевельнул бровями, давая понять, что с нетерпением ждёт приговора.
-Властью, данной мне мною, я объявляю свою волю! - продолжил вещать Зевс, нервно постукивая кончиком жезла себе по колену. – Я даю последнюю возможность Хаосу Изначальному и его приверженцам сложить оружие и отдаться на милость моего правосудия.
Смуглое лицо Демогоргона так вытянулось от изумления и гнева, что на нём разгладилось половина морщин. Зевс видел реакцию старца, внутренне содрогался от ужаса, но поделать ничего уже не мог, а потому, с отчаянием обречённого, заключил:
-Из вышесказанного ясно, что ни о каком союзе между Олимпийцами и Хаосом и речи быть не может. Либо он станет нашим пленником по своей воле, либо будет брошен в тартар силой.
-Это откуда ж у тебя появилась вдруг такая сила, позволь узнать? – прошипел Антэрос, едва сдерживая клокочущую в нём ярость.
Кронид сглотнул и, избегая смотреть послу в глаза, ответил:
-Не боись, всё под контролем. Как я думаю.
-И сдаётся, я даже знаю, под чьим. – Антэрос развернулся всем корпусом и вперил полный ненависти взгляд в Прометея. – Твоя работа? Ты опять воду мутишь?
Прометей поправил  на носу очки с затемнёнными стёклами, и спокойно сказал:
-Да. И что?
-Ты хоть сам понимаешь, в какую серьёзную игру ты влез?
-О, да. И что?
-Ты тупой, или прикалываешься?
-Давай так: я тупой и прикалываюсь. Тебе легче?
-Нет, - прошипел посол.
-И мне, нет! - величаво возмутился Зевс.
-Ваши проблемы, - невозмутимо пожал плечами Прометей.
Демогоргон  резко развернулся к Зевсу.
-А ты! Тебя используют, как пешку, вас всех используют, вам навязывают чуждую волю.
-Кто бы говорил, - пробурчала Гея.
-Вы поверили посулам Азатота и отказались от союза с Хаосом, не понимая, что тем самым подписали смертный приговор обоим Мирам. Легионы Ушедших уничтожат Старый Мир, а после они обрушатся и на Новый Мир, и его ожидает та же незавидная участь.
-А с чего ты взял, что мы собираемся заключать союз с Ушедшими? - нахмурился Зевс.
-Но… - опешивший Демогоргон на миг потерял дар речи. – Что-то я не понял. Так какое же решение вы приняли?
-Боги Нового Мира не вступят в союз ни с Хаосом, ни с Ушедшими.
В тёмных и глубоких, как омуты, глазах Антэроса промелькнули искорки удивления.
-Безумцы! На что вы надеетесь?
-Ступай. – Громовержец устало махнул рукой. – И передай наш ответ Изначальному.
Демогоргон внимательно оглядел застывшие фигуры богов, покачал головой и, так больше ничего и не сказав, вышел из зала.
Некоторое время  царила тишина. Небожители молча переглядывались, и в глазах почти всех отражался страх.
-Ты доволен? – наконец произнёс Зевс, обращаясь к Прометею.
-Нет. – Титан снял тёмные очки, и устало потёр переносицу. – Но ты сделал всё правильно. Теперь осталось собрать всё своё мужество и дать тот же ответ Азатоту.
-Всё мужество? – Кронид зло оскалился. – При чём тут мужество, когда уместнее было бы говорить о здравом смысле и инстинкте самосохранения.
-Ты имеешь в виду трусость и страх за свою шкуру? – презрительно усмехнулся титан.
-Называй, как угодно, но мне моя шкура дорога, она у меня одна и потерять её из-за глупой бравады я не желаю. Почему ты заставил меня прислушаться к тому, что сказали те иудеи?
-Потому что об их приходе сообщили Голоса.
-Да-да, - затопал ногами Громовержец, - ты только об этом и твердишь мне постоянно, все уши уже прожужжал. Но где гарантия, что эти твои Голоса глаголют одну лишь истину и никогда не ошибаются?
Лицо Прометея побледнело от возмущения.
-Нумены никогда не ошибаются! И если они предрекли приход Грядущего именно сейчас, когда решаются судьбы обоих Миров, то это случится непременно. Не забывайся, и помни, на какие Силы ты осмеливаешься замахиваться.
-Это ты не забывайся! – Тут уже в лице переменился Зевс - только оно у него побагровело от ярости. – Ещё пару месяцев назад мы и знать не знали ни о каких Нуменах, а Голоса, если кто и слышал, так враз становился пациентом у Асклепия.
-Ну, положим, о существовании во Вселенной Безымянных знали все небожители, - внятно и довольно громко сказала Гея, желая лишний раз поддеть сыночка. Сказала, и тут же пожалела. Ибо бешеный взгляд Громовержца враз пригвоздил старуху к месту и едва не перекрыл бабульке кислород. Гея поспешно отвела глаза в сторону и надолго замолчала.
Но после её слов замолчал и Царь богов.
Прошла минута, другая, а Зевс по-прежнему молчал, тараща выпученные глаза на Прометея, но, скорее всего, не видя его. Губы Кронида беззвучно шевелились.
Наконец, первой догадалась в чём дело Афина.
-Кажется, папаня потерял нить разговора.
-Чего? – опасливо переспросил Прометей, чувствуя себя примерно так же, как человек, столкнувшийся нос к носу с бешеной собакой – от одного лишь безумного взгляда Зевса уже хотелось вколоть в живот что-нибудь обеззараживающее.
-Он позабыл, о чём говорил, - пояснила Паллада. – Да всё нормально, с ним такое иногда бывает. Он от расстройства впадает в прострацию и лёгкий маразм.
-Жуткое зрелище, - покачал головой титан. – Был бы он смертным, я посоветовал бы ему прикладывать к затылку лернейских пиявок.
-Этому уже и сама Гидра помочь не сможет. Ты просто напомни ему его последнюю фразу, восстанови, так сказать, целостность логической цепочки.
Прометей наморщил лоб, силясь вспомнить, какую нетленку изрёк Громовержец перед самым припадком. А вспомнив, сурово нахмурился.
-Он оскорбил Нуменов, усомнившись в их словах.
-Нет, не то, - скривилась Афина, - не надо выводов и общих фраз. Конкретные его слова нужны.
-О-о, как всё запущено, - поразился титан. - Вот уж воистину, где непочатый край работы для Асклепия.
Едва только прозвучало имя Айболита, как Зевса передёрнуло, и он, как ни в чём не бывало, напористым тоном продолжил:
-…да, именно! Только психи и могут похвастать таким даром.
Боги, словно врачи на консилиуме в дурдоме, понимающе обменялись взглядами.
-Чего, чего вы перемигиваетесь! – рявкнул на них Кронид. – Я говорю о Голосах!
-Батенька, успокойтесь, с вами никто и не думает спорить, - ласковым тоном медсестры заверила отца Афина.
-Не суди о том, чего не можешь понять, - сказал ему Прометей. – Мы уже, кажется, говорили с тобой на эту тему, когда ты впервые за долгие века соизволил посетить мой дом. Ты ведь сам слышал Голоса Нуменов и ощутил их небывалую Силу, разве нет?
-Сейчас речь не об этом, - упрямо мотнул головой Зевс. – Меня больше беспокоят другие вопросы: существует ли в реальности эта самая Третья Сила; насколько она сильна, и сумеет ли одолеть всех наших врагов. Но! – Тут Кронид поднял вверх золотой жезл, желая придать этому «но» особое значение. – Но самое главное, что меня волнует, это – что случится с Мирами и со всеми нами, если Грядущий одержит победу над Изначальным и Ушедшими.
-Что ты имеешь в виду?
-Не прикидывайся, что не понимаешь. Цель любой войны – победа; причина же, по которой затеваются все войны – власть. Так было и у людей, так было и у богов. Даже звери грызутся между собой именно по этой причине, - доминировать и властвовать. Так чем же хуже твой хвалёный Грядущий?
Зевс окинул мрачным взглядом напряжённые лица сородичей, и продолжил, не замечая, что большинство из них неотрывно смотрит не на него, а куда-то в сторону окна:
-Какая нам всем к демонам разница, кто в итоге покусится на нашу власть…
-Папаня, - сдавленным голосом сказала Афина, и вытянула руку, указывая на что-то за спиной Громовержца.
Но токующий бог не обратил внимания на жест дочери, продолжая излагать своё мнение на всемировой заговор. Вслед за Палладой прервать Кронида попытались и Аполлон с Гермесом, но и на них он не призрел. Тогда в бой выдвинулась тяжёлая артиллерия в лице Немизиды.
-Зевс! – рявкнула обладательница самых пышных на Ново-Олимпе форм.
Помеху такого уровня проигнорировать было сложно. Громовержец умолк и сурово уставился на дерзкую родственницу.
-Не фиг прожигать меня взглядом, - спокойно сказала Неотвратимая, - лучше обернись и посмотри.
Свои слова богиня сопроводила жестом, указав пухлым пальчиком, куда именно должен посмотреть Царь богов. Зевс обернулся к окну и… обомлел.
Чуть пониже оконного проёма прямо к беломраморной стене был пришпилен развёрнутый лист пергамента, на котором огненно-алыми буквами сверкало короткое послание.
«Незримо был с вами зпт  какой ответ слышал тчк готовьтесь к крупным неприятностям тчк всегда ваш Азатот».

8.
ВЫБОР   ПУТИ - 2
Падение в бездну продолжалось, и, казалось, что прошла уже целая вечность с того момента, как Фил оказался в Межреальности. Семь золотых фантомов всё так же порхали вокруг его бестелесной оболочки, и в уши по-прежнему лился насмешливо-презрительный шёпот одного из них. Если лики шестерых призраков были размыты и представляли собой невразумительные бликующие пятна, то лицо седьмого, старшего и говорливого, имело чёткий вид застывшей золотой маски, и маска эта один в один походила на лицо прекрасной валькирии. Именно эта поразительная схожесть образа так предательски заставляла и без того одурманенный разум Фила расслабиться и поддаться шепчущим увещеваниям. Золотые губы не шевелились, но знакомый голос убеждал забыть обо всём суетном, покориться и довериться. Как же можно было противиться той, кого любишь! И всё же…
Всё же, юношу не оставляло странное чувство, что что-то во всём, что он видит и чувствует не правильно. Крохотный червячок сомнения трепыхался где-то на самом дне его подсознания, не позволяя полностью расслабиться, раствориться… Фил отупевшим взглядом не мигая пялился на золотую маску с милыми сердцу чертами, но то же сердце отчего-то не желало принять зримый образ, противилось и даже предпринимало слабые попытки бунтовать. Это отвлекало, не давало возможности полностью погрузиться в ту нирвану забытья, куда так настойчиво зазывал голос, не давало полностью отключиться разуму, который, хоть и на малых оборотах, с изрядной пробуксовкой, всё же продолжал работать, анализировать и выдавать за-ключения.
Один из выводов полусонного разума вызывал особое беспокойство. Фил вдруг с удивлением осознал, что на фоне общей нечувствительности своего физического тела, всё же ощущает некое непонятное пульсирующее тепло где-то в районе груди. Толчки были слабыми, но непрерывными и настойчивыми, и, чем зазывней нашёптывал голос, тем упорней становилась пульсация тепла. Отвести взгляд от золотой маски и опустить голову, чтобы посмотреть на источник странного беспокойства юноша, как ни старался, не мог. Тогда он предпринял попытку прикоснуться к груди рукой. Но едва его пальцы медленно поползли к цели, фантомы обеспокоено всколыхнулись и ускорили круговерть, а золотая маска с лицом Нильды надвину-лась ближе.
-Остановись, упрямец, - угрожающе прошипел голос, - тебе незачем беспокоиться, ты нашел, что искал, и твой путь на этом окончен. Расслабься, не думай ни о чём, просто следуй за нами, как только мы достигнем самого дна, ты обретёшь вечный покой.
Рука, убаюканная шёпотом, покорно замерла и уже готова была бессильно обвиснуть, но в этот момент в грудь словно впилась раскалённая игла – Фил дёрнулся, глухо застонал, и инстинктивно схватился рукой за больное место. Все семь фантомов яростно взвыли и отшатнулись от человека. По золотой маске пробежала волной сильная рябь, послышался треск, и на гладкой металлической поверхности появилась сеточка трещин.
-Глупец, что ты делаешь, не смей! – звенящим эхом прокатился гневный возглас.
А Фил и не понимал, что он делает. Более того, его разум, одурманенный неведомой магией, устрашился предупреждения и был готов последовать его приказу.
Как же хорошо, что люди иногда пренебрегают советами разума и полагаются на веления сердца! В данном случае был как раз именно такой момент.
Ладонь накрыла висевший на шее золотой медальон, чья поверхность сейчас была нагрета до такой степени, что едва не обжигала. И едва пальцы ухватились за золотой кружок, как парящие вокруг юноши фантомы истошно взвыли и исчезли в ослепительных вспышках белого пламени. Золотая маска седьмого призрака со звоном взорвалась и разлетелась на мириады сверкающих золотых пылинок. От ярких вспышек в глазах у Фила потемнело, голова закружилась, и последнее, что он успел осознать перед тем, как погрузиться во тьму бессознательности, это что падение его в бездну прекратилось, - более того, незримый, но мощный поток тёплого воздуха подхватил его и стремительно повлёк наверх…

*   *   *   *   *
Коренастая фигура одноглазого вампира словно невесомо-лёгкое пёрышко парило над бездной, из тьмы которой доносились то призывный шёпот, то взрывы гомерического хохота. Одурманенный выпитой кровью Антарес тупо поглядывал на стайку блистающих золотом фантомов, круживших вокруг него. Он сейчас напоми-нал сытого крокодила, флегматично наблюдающего, как рядом с его пастью резвятся глупые рыбёшки. Щёлкнуть пастью и шикнуть на мелюзгу «крокодил» не спешил, ему было лень шевельнуть и коготком. Но вот одна из «рыбёшек» явно выделялась от остальных и с особой настойчивостью мельтешила едва ли не у самого носа. Самое забавное, что застывшее, словно маска, лицо призрака один в один похо-дило на Мормолика, Царя вампиров и бывшего супруга Гекаты. Сперва Антарес оробел, но фантом мягким, успокаивающим шёпотом внушил ему, что пугаться нечего, напротив, теперь он может забыть обо всех треволнениях и проблемах, расслабиться и насладиться.
-Чем? – прошелестел призрак. – О, ты узнаешь это совсем скоро, сразу же, как достигнешь Дна. Но уже сейчас ты полностью свободен от всех клятв и обязательств, у тебя больше нет хозяев, нет целей, ты всего добился.

*   *   *   *   *
Геката зарычала от ярости и вперила испепеляющий взгляд в Ату. Она вот-вот уже готова была открыть рот, дабы пролить на голову бедовой племянницы поток брани, но предупреждающий кашель Артемиды и её же строгий взгляд заставили Чародейку поперхнуться своим гневом, и вместо взрыва последовал сдавленный рык.
-Что-то не так? – поинтересовалась чуткая вёльва.
-Да ну, ерунда, не обращай внимания. – Пьяная Атуля развязно махнула рукой в сторону безмолвно сатанеющей Гекаты.
-Но звуки больно странные.
-Нашу подругу просто мучают газы.
Геката свирепо стиснула кулаки и завращала выпученными глазами.
-Очень мучают, - расхохоталась Безумная, откровенно потешаясь над бессильной злобой тётушки.
-У меня где-то тут был закрепляющий настой, - встрепенулась Гудрун и предприняла попытку занырнуть в меховые залежи на кровати. Однако Атка ловко ухватила старуху за плечи и вновь усадила рядом с собой.
-Да брось ты гоношиться, пускай себе пропукается, она после этого только добрей и спокойней будет. Ты, давай, не отвлекайся, а наливай по новой.
Вёльва была хоть и слепой, но считать в уме умела хорошо, а потому уже сейчас прекрасно сознавала, что её, казалось, неисчерпаемым запасам спиртного, скоро может прийти конец. В особенности, когда за дело берётся такая лужёная глотка, как аткина. Даже не видя и впервые принимая у себя в гостях Безумную, Провидица с тихим ужасом пришла к выводу, что знатные бражники асы – сущие дети в сравне-нии с этой чужеземной Бессмертной.
Беспардонно наглая, энергично взрывная и дьявольски обаятельная, Атуля первой ворвалась в хижину вёльвы, и там сразу же стало тесно, словно к вам нежданно-негаданно завалилась целая орава непрошеных гостей. Зорким глазом Атка мгновенно узрела полчища бутылок и чеплашек, а острым нюхом учуяла, что в тех пузатых ёмкостях, что рядком стоят у стены, плещется тот самый «вечный праздник жизни», благодаря которому каждый смертный может с лёгкостью ощутить себя богом. Правда, ненадолго.
Мимолётно окинув взглядом убогое жилище, и чуток задержавшись на его хозяйке и безмолвно застывших Локи и Хёль, Безумная разумно оценила, что именно её-то здесь и ждали.
-Привет, привет! – с восторгом возопила она, и закружила по комнатке, неуклонно приближаясь к вожделенным бочкам. – Не надо свечей и белых скатертей, не надо лепёшек с солью и баб в кокошниках, просто давайте бухать!

Так незатейливо и без помпы и начался этот странный дипломатический приём, на самом что ни на есть низшем уровне. С кислой, вымученной улыбкой вёльва грустно прислушивалась, как в очередной раз булькает её стратегический запас: сперва из бочки в объёмистую чашу, а затем – из чаши в ненасытную глотку эллинской богини. Артемида и Локи тоже не отказались от дармового угощения, но были более умерены в аппетитах. Хёль, с рождения ничего не едавшая и не пившая, сидела на кровати, мрачно нахохлившись. Геката же поначалу сгоряча отказалась от выпивки, о чём теперь горько жалела, но из вредности продолжала упорствовать, на что Атке было ровным счётом наплевать. Вот уже около часа продолжался этот беспрецедентный алкогольный геноцид, и старая пророчица успела свыкнуться с печальной мыслью, что после ухода гостей ничего согревающего, кроме старых шкур, в её доме не останется.
Но если Гудрун смирилась, то Геката сделать этого ни как не могла. Правда клокотала богиня ни как не из-за самого погрома, а из-за его затянувшихся темпов. Всё ж таки они находились в самом центре ледяного сердца Нифльхеля, и, несмотря на чудесную одёжку от рукодельницы Афины, и серьёзное магическое заклятье против холода, один вид вековых сосулек и окаменевшего снега, против воли вызывал дрожь и желание попрыгать на одной ноге. Прыгать Геката не собиралась, позорно стучать зубами тоже. Оставалось одно проверенное средство – беситься и вымещать свою злость на других.
Да только и этого последнего удовольствия её жестоко лишила Артемида, категорически запретив вмешиваться в дипломатическую пьянку, устроенную Атой.
Слепошарая провидица сперва отнекивалась и отбрыкивалась от участия в попойке, но не так-то просто отвязаться от Безумной, которой ужасно хотелось отведать халявной спиртяги, а моральные принципы эллинской небожительницы претили напиваться без участия хозяев. К тому же и сама Гудрун очень даже не прочь была полечить пересохшее с похмелья горлышко. В общем, вёльва уговорилась. И теперь злой, тверёзой и продрогшей Гекате приходилось злобно коситься и шипеть сразу на два адреса.
Зато спортивную и закалённую Артемиду никакой мороз не брал. Стащив с кровати несколько шкур, и бросив их на пол, Охотница уселась на них, скрестив ноги, а для пущего удобства ещё и позволила Малышу улечься рядом, свернуться калачиком, и, таким образом, обеспечила себе дополнительный обогрев нижних конечностей. Локи, как изголодавшийся шакалёнок, несколько раз предпринимал попытки примоститься рядом с симпатичной и такой тёпленькой Кузиной, но ледяной взгляд грима каждый раз лишал его смелости и вынуждал мигрировать поближе к трупу дочери.
Устав метаться, Геката подскочила к Артемиде, которая с лёгкой, блуждающей на губах улыбкой, умиротворённо наблюдала за Аткиными безобразиями, и яростно прошипела ей в ухо:
-Мне нужно срочно подержаться за чьё-то горло, иначе я не успокоюсь и просто лопну от злости!
-Так у тебя и в самом деле непорядок с желудком? – промурлыкала Охотница. – Попросить хозяйку дома отыскать для тебя её чудодейственный настой?
-Вот только ты ещё меня не доставай, ладно?! Лучше образумь свою непутёвую сестрицу, мы впустую теряем ценное время.
-Расслабься. Атуля знает, что делает. И я это вижу. В данный момент она очень грамотно обрабатывает клиента; ещё парочка чаш, и старуха всё нам сама расскажет.
-Ещё парочка чаш, и вечные снега здесь растают и потекут, потому что уже сейчас дым коромыслом стоит. Да они обе лыка вязать не смогут!
-Расслабься, говорю тебе, у Атки большой опыт по части пиршественных оргий, а уж эта незрячая инвалидка и вовсе профессионалка.
Поняв, что поддержки не дождаться, Геката возобновила свои нервные пробежки взад-вперёд, сопровождая их глухими рыками и испепеляющими взглядами в сторону уже изрядно захмелевшей парочки.
Перепить Гудрун и в самом деле была задача не из лёгких - Ата поняла это сразу, но сдаваться не спешила. Она продолжала без умолку болтать всякую ерунду, хохотать в голос, а между делом с заботливой настырностью накачивать вёльву её же пойлом. Сама Безумная незаметно перешла на воробьиную дозу, лишь смачивая алкоголем губы, а вот чаша хозяйки ледяной избушки неизменно оказывалась полной до краёв.
-Не-не, до дна, до дна, - весело кричала Атка, едва ли не насильно вливая очередную порцию в старческую глотку. – Слушай, а хорошо-то у тебя здесь как! Свежо, уютно и выпивка всегда есть. Вот выйду на пенсию, точно так же заживу, правда-правда.
-Кхе-кхе! – свирепо вращая глазами, напомнила о себе Геката.
-Ну разве что моё пенсионерское бунгало будет находиться где-нибудь в экваториальной зоне, - поправила саму себя Атуля, и бросила не менее свирепый взгляд в сторону тётушки.
Как-то подозрительно разом протрезвевшая вёльва поджала губы, и спросила:
-Вот только честно, ты меня так приятно окучиваешь, что бы что узнать?
-Фу! - возмутилась Безумная. - Ну зачем так грубо и откровенно! Ты хочешь испортить своим цинизмом такую чудную посиделку?
-Нет, но я вас, Бессмертных, слишком хорошо знаю, ко мне никто просто так не приходит.
Ата в запальчивости открыла было рот, чтобы заявить, что вот как раз-таки она с подругами заявилась в гости именно просто так, не имея иных целей, кроме как посидеть в уютной избе-холодильнике среди сосулек и инея, посудачить обо всякой бабской ерунде, да попить дармовых пуншей, - открыла рот,  но вовремя спохватилась и покосилась на замершую компанию.
-Ну… - смущённо произнесла она после короткого замешательства. – В общем-то, ты права. Было бы глупо утверждать, что мы случайно забрели в такие дебри, или что припёрлись из Нового Мира исключительно проведать тебя.
Вёльва с горечью кивнула.
-Можешь не оправдываться, спасибо, что хоть призналась честно. И можете не говорить мне, куда именно вы направляетесь, я и так догадалась.
В этом месте Хёль заинтересованно встрепенулась и навострила пришитые уши. Локи так же, разом позабыв про искусительно-тёплое тело Артемиды, уставился на провидицу.
-Правда? – обрадовалась Ата. – Вот и отлично! Тогда, ты сама понимаешь, что нет смысла тратить время попусту, и может, ты подскажешь нам, как и куда подевались все те, что побывали у тебя до нас?
Вёльва нахмурилась, напряглась и плотно стиснула губы.
-Ой, вот только не надо тебе сейчас уже хорохориться, - обижено воскликнула Ата. – Девчонка с болтливым конём и наша Кузина Стикс, - они не могли миновать тебя, они наверняка были здесь, ведь так?
-Послушайте моего совета, - глухо произнесла слепая провидица, - не ходите туда, отступитесь.
-Это ещё почему? – влезла в разговор Геката.
-Потому что это очень опасный путь. Я знаю, я видела. Я видела смерть!
Н-да, на такой откровенный наезд Геката просто не могла не отреагировать. Уперев руки в свои крутые бока, богиня надменно заявила:
-Голубушка, может, ты позабыла, что разговариваешь с Бессмертными? Так их здесь целых пять!
-Это сейчас – пять… - зловеще прошамкала старуха.
Боги невольно вздрогнули и переглянулись.
-Что это ещё значит? – опешила Чародейка.
Гудрун безошибочно точно ткнула когтистым пальцем в сторону Хёль и Локи.
-Я уже говорила им, что каждый, кто шагнёт за порог Пещеры Откровений, рискует остаться там навечно.
-Не говори с богами о вечности, зря истратишь свою жизнь, - презрительно прошипела Хёль.
-Вы не понимаете, вы ничего не понимаете! – простонала вёльва. – Вы все во власти неумолимого Рока. А Он в свою очередь лишь рупор, глашатай воли Создателя. Для них обоих вы такие же смертные, ничтожные существа, вы – фигурки на шахматном поле, вами играют, вами помыкают и руководят. Каждый ваш шаг предопределён, в нём нет самостоятельности и собственной воли. Вы – марионетки!
Ошарашенные Бессмертные переглянулись. Артемида даже отпихнула Малыша и поднялась на ноги.
-Это чего она сейчас такое сказала? – удивилась богиня.
-Не знаю, но я себя чувствую какой-то подопытной мышкой-дрозофилой, - пожаловалась Ата. – Эй, бабуся, окстись, мы – боги, это мы и есть создатели всего в этом мире.
-Ошибаешься, - прохрипела вёльва, уже плевать хотевшая на какие бы то ни было авторитеты, - Вселенная была создана не вами и не для вас. Да, люди букашки для вас, но есть Те, для кого и вы всего лишь ничтожные копошащиеся бактерии.
-Это я-то – бактерия?! – взревела оскорблённая Геката.
-Знаешь, - попыталась утешить тётушку Атуля, - очень многие согласились бы с таким эпитетом для тебя, но уж коли так обзывают всех, да ещё и всерьёз!..
-Милая, - строго поинтересовалась у вёльвы Хёль, - скажи мне только одно, ты свои мозги пропила или обморозила? Скажи, и я успокоюсь.
-Похоже, и то и другое, - раздражённо пробормотал Локи.
-Можете думать, что угодно. – Гудрун закатила незрячие глаза под лоб; сложила руки крест-накрест на груди. Внимательно посмотрев на неё, Трикстер озабочено нахмурился.
-А ведь она не врёт, - тихо сообщил он богиням. – Мне знакомо это её состояние. У неё только что было Озарение. Она видела, то, что недоступно никому из нас.
-Ну и что? – прорычала Геката. – Значит, ты хочешь сказать, что мы должны послушать эту курву и никуда не идти?
-Да нет, - смутился Локи, - я просто довожу до вашего сведения, что в словах старухи нет вранья.
-Мне гораздо легче. А теперь давайте решать, что делать дальше.
-Всё и так уже решено, - решительно рубанула рукой воздух Ата, - мы назад не повернём, и не отступимся. – Безумная легонько хлопнула провидицу по плечу. – Эй, ты нас предупредила, мы всё уяснили и сделали выводы, а теперь давай, показывай нам путь к этой треклятой Пещере.
Гудрун потрясённо вылупила свои незрячие бельма на богиню.
-Так вы всё равно решили идти туда? - выдохнула она.
-А у нас что, богатый выбор? Там ведь, между прочим, скоро окажется и твоя дочь. Думаю, ты заинтересована в том, чтобы с ней ничего не приключилось. А мы вот заинтересованы в том, чтобы наш смертный парень добился-таки своего.
-И вы не боитесь той угрозы, что он может нести в себе, коли добьётся своей цели?
На этот аргумент Ата не нашлась что ответить, лишь нервно передёрнула плечами. Зато очень даже нашлась Артемида.
-Может, парень и станет опасен для Бессмертных, когда получит в руки Клык Хаоса, может, после этого он и возжелает переустроить мир и объявит нам войну, но в данный момент для всех нас гораздо важнее, чтоб он заполучил-таки артефакт. Я не знаю ничего про того Создателя, которого ты тут упоминала – лично меня, вместе с братиком Лоней, создали мой папаня Зевс и маманя Лето. Но вот что я знаю точно, и безо всякого дара ясновидения, так это то, что всем нам придёт мучительный кирдык, если войну выиграет Изначальный и сумеет захватить Новый Мир. Так не кажется ли тебе, милая моя Гудрун, что гораздо разумнее было бы сейчас помочь тем, кто собирается помочь смертному в его миссии. И кому сейчас помогает твоя дочь. А?
Ата еле удержалась от восторженных аплодисментов. Геката с невольным уважением посмотрела на племянницу, оценив мудрость её доводов. Локи и Хёль также одобрительно закивали головами.
Гудрун смутилась, зашамкала губами и заёрзала на кровати. Крыть ей явно было не чем, и Артемида с удовлетворением решила добить жертву своей эскапады.
-Знаешь, - ласково произнесла она, - а ведь ты можешь отправиться вместе с нами и тоже ступить за порог Пещеры Откровений.
-Я?! – оторопела вёльва.
Бессмертные, не менее удивлённые, уставились на Охотницу.
-Да, ты. Как я понимаю, ты способна прозревать будущее лишь у богов. Но это не страшно. Даже, если ты не станешь полезной для смертного, ты, возможно, сможешь оказаться полезной для нас. А мы на стороне смертного, значит, общая цель объединит наши усилия и упрочит наши силы. Ну, так как, ты согласна?
Вёльва долго хранила молчание, нагнетая и без того напряжённую ситуацию. Нетерпеливая Ата несколько раз порывалась что-то сказать, но строгий взгляд сестры неизменно затыкал ей рот.
-Я согласна, - наконец тихо промолвила провидица. – Я помогу вам.

*   *   *   *   *
Эреб стоял в дельфийском храме Аполлону перед священным камнем Омфалосом. Камень имел форму вытянутой полусферы, из вершины которой торчал штырь, а на нём были закреплены изображения двух золотых орлов1.
-Кронос, Кронос, - тихо произнёс Мрак, - как же ты мог перепутать этот булыжник со своим сыночком2? Скольких бед мы смогли бы избежать…
Чёрное лицо Мрака исказила злая усмешка, когда одним резким взмахом руки он снёс со своего места штырь с орлами.
-Что ж, теперь есть реальная возможность исправить ситуацию нам на пользу.
Эреб достал из сумки чёрный футляр и раскрыл его. На подложке из тёмно-синего бархата лежал круглый кристалл золотистого цвета, в сердцевине которого темнело кольцевидное вкрапление. Эреб осторожно вынул кристалл из гнезда и возложил его на вершину Омфалоса, туда, где ещё недавно торчал штырь с орлами.
Рука Бессмертного поднялась, угольно-чёрные пальцы щёлкнули, и два закованных в броню эмпуса немедленно подтащили к священному камню малолетнюю девочку. Смертный ребёнок был абсолютно нагим, и до такой степени перепуган, что не мог даже кричать. Эреб скользнул равнодушным взглядом по искажённому от ужаса личику и махнул рукой. Один из эмпусов ловко, как пушинку, подхватил ребёнка на руки, так что тот безвольно обвис горизонтально земле. Второй вампир протянул Бессмертному нож с коротким изогнутым клинком. Ни слова не говоря, Эреб одним ударом вонзил лезвие в детскую грудь и размашисто вспорол грудную клетку. Жертва ещё хрипела и билась в агонии, а в чёрной ладони уже трепыхался маленький окровавленный комочек. Мрак занёс вырванное сердце над Кристаллом Мары и стиснул пальцы. Алая кровь брызнула во все стороны, но основной её поток пролился на артефакт, заливая мелкие грани и растекаясь по усечённой макушке каменного алтаря. Угольные губы бога разомкнулись и тишину в храмовом помещении нарушили звуки неслыханного доселе колдовского языка. Гортанные, резкие, они даже отдалённо ни чем не походили на удивительное пение некоторых северных народов. И, более того, звуки эти несли в себе могучую, древнюю, потаённую Силу, способную бросить вызов даже могуществу богов. Сколь ужасен и могуч был этот неведомый язык можно было судить хотя бы потому, что с первых же мгновений толстые стены храма задрожали от основания, а с потолка вниз густым дождём по-сыпалась пыль. Чёрные пальцы всё крепче и крепче сжимали жертвенное сердце, выдавливая из него последние капли крови, а страшный голос Эреба продолжал метаться меж ходящими ходуном стенами дельфийского храма.

«Звук» и «кровь» - две самые древние, самые архаичные составляющие Магии. Любой мало-мальски сведущей ведьме хорошо известна могучая сила, заключенная в звуковых колебаниях произносимого вслух заклинания, любому чернокнижнику знакома ещё большая, почти запредельная мощь, таящаяся в жертвенной крови. Магическая жестикуляция, направленные мыслеформы – всё это из багажа современных чародеев, и способы эти достаточно сильны и действенны, но лишь произносимые вслух заклинанья над пролитой кровью жертвы открывают перед мастером пути к Источнику Истинной Магии, где стираются все грани и различия, и где смертный гоэт может стать равным по силе самим богам!
Именно такая особая, запредельная сила и требовалась сейчас Эребу для того чтобы пробудить артефакт и заставить его начать действовать.

Несколько минут ничего не происходило, но Эреб невозмутимо продолжал произносить слова заклинания, и вскоре был вознаграждён за своё упорство. Стены дельфийского храма содрогнулись с новой силой, но на сей раз от дрожи идущей откуда-то из глубин земли. Пробудился, завибрировал на Омфалосе Кристалл Мары, в миг единый поглотил без остатка жертвенную кровь, что покрывала его – и кольцевидное вкрапление в сердцевине камня налилось алым сиянием. А дрожь великая покатилась направленной волной по земле дальше, держа курс точно в сторону афинского Акрополя. Не прошло и нескольких минут, как землетрясение достигло пределов бывшего столичного полиса Эллады.

…Хаос Изначальный стоял на краю скального плато, на котором располагался комплекс храмовых зданий Акрополя. Точнее, теперь уже руин, того, что от этих зданий осталось. С этой наивысшей точки ему хорошо были видны все Помпы - сооружения в виде изогнутых колонн из чёрного металла, что широким кольцом окружали долину вокруг Акрополя.
Изначальный ощутил пробудившуюся мощь артефакта сразу, ещё когда она не покинула границы Дельф. Теперь же он с мрачным удовлетворением воотчию наблюдал, как внизу дыбится, стонет, корёжится и без того измученная земля, и как магическая сила неудержимыми потоками вливается в чёрные «бутоны» построенных им накопителей этой силы.
-Получится… должно получиться, - возбуждённо пробормотал Хаос. - Не может не получиться, а? – Он обернулся к стоявшему у него за спиной Антэросу. Тот холодно пожал плечами. Хаос досадливо поморщился, и вновь с жадностью продолжил наблюдать за тем, как оживает и меняет свой внешний облик его детище. Железные лепестки Помпов пришли в движение и с глухим скрежетом начали расползаться, раскрывая чёрные «бутоны». По чёрным изогнутым колоннам побежали вверх трескучие цепочки голубых искр. Скапливаясь на вершинах, они вспыхивали шарообразными сгустками, и тогда в иссушённую землю между колоннами с рёвом и грохотом вонзались ветвистые молнии.
-Пятьсот Порталов готовы раскрыться и проложить пути из Старого Мира в Новый! – воскликнул Изначальный. – Земля всей Ойкумены Нового Мира в ближайшие часы покроется набухающими струпьями, и, когда они вызреют и лопнут, чрез них хлынет потоками моя Армада!
Пылающее от возбуждения лицо Изначального вновь обратилось к Антэросу; титан хмуро взирал на стремительно меняющийся вокруг ландшафт, и он явно не разделял восторгов своего повелителя.
-Ну, что ещё? – поджал губы Хаос. – Чем ты недоволен?
-Ценой, - тихо произнёс Демогоргон. – Я уже сейчас прикидываю, какова она окажется, когда Азатот предъявит счёт за свой дар.
Хаос глухо зарычал, порывисто отвернулся и, уже без прежней радости, скрестив на груди руки, уставился на бушующий внизу океан энергии.

*   *   *   *   *
Створы золотых дверей с грохотом распахнулись, и в зал ворвалась возбуждённая донельзя Афина. Зевс, сидевший на своём троне, только взглянул в глаза дочери, и сразу же всё понял.
-Началось? – с тоской спросил он.
-Да, и сразу во многих местах Ойкумены. Десятки чёрных Пузырей вспухают из земли, патрульные отряды блокируют их и уничтожают, но их так много... – Паллада немного помолчала, после чего добавила: - И, что характерно, возникают они именно в тех местах, где находятся алтари и жертвенные камни.
-Так пусть уничтожают все жертвенники! – воскликнул Громовержец.
-Но это же алтари, посвящённые нам, богам, ты понимаешь, к чему это может привести? Ты хочешь, чтобы накануне заварушки люди отвернулись от нас? Чтобы они усомнились в нашей божественности и силе? Не забывай, что наша Сила  - в вере смертных, и что добрая её часть исходит именно от алтарей, где нам возносят молитвы и приносят жертвы. То, что ты приказываешь равносильно самоубийству.
-И что же ты предлагаешь?
-Немногое. Намоленные места алтарей под завязку полны магической силы, неудивительно, что именно эти точки первыми откликнулись на зов пробудившегося в Старом Мире артефакта. Теперь каждый алтарь потенциально может стать Порталом между Мирами. Нам остаётся взять по возможности под свой контроль все эти места и не дать свершиться Прорыву.
-Все места?! Ты сама соображаешь, что говоришь? Невозможно контролировать каждый алтарь, каждый жертвенник, каждый намоленный камень в храме. Бессмертных в Новом Мире слишком мало, и всю Ойкумену нам не охватить.
Кронид обхватил коротко стриженую голову руками и глухо застонал.
-Кристалл Мары… Значит, Изначальный всё-таки решился воспользоваться его силой.
-Было бы странно, если бы он поступил иначе, - фыркнула Афина. – Твой отказ от союза с ним против Ушедших привёл в действие смертоносный маятник. А я предупреждала тебя…
-Хватит каркать! – рявкнул Зевс. – От твоей вороньей прозорливости ситуация не улучшится. – Громовержец нервно почесал небритый подбородок. – Значит, прорыв неизбежен. Хоть один-два из Порталов да сумеют открыться, и тогда через Помпы в Новый Мир хлынет поток Армады Хаоса. Сумеем ли мы удержать его? Нет.
-Вот когда нам пригодился бы тот смертный, которого ты отправил в Северные земли, - заметила Паллада. – Есть от него новости?
-Никаких. Пытался дозвониться нашим девочкам – «абонент не доступен».
-Что ж, тогда остаётся, как обычно, надеяться лишь на свои силы. Объявляй всеобщую мобилизацию. Теперь каждый смертный важен для нас.
-Пожалуй, это самое хреновое, - покачал головой Зевс.
-В смысле?
-Если боги настолько зависят от смертных, они уже не боги.
-Боюсь, что проблема заключается уже не в нашей зависимости от людей, - вздохнула Афина. – Речь идёт о нашей жизни как таковой, как бы это ни звучало диким из уст Бессмертного.
Зевс громыхнул кулаком по подлокотнику трона.
-Лично для меня самой непостижимой гнусью является анонсированное Прометеем скорое явление на сцене этого странного типа, с дерзким и революционным прозвищем Спаситель. Что это такое? Кто он такой? Спаситель. Кого - спаситель? Богов, что ли? Возмутительно! И, это что же получается: Ушедшие собираются вклиниться в нашу войну с Изначальным, обозначив себя Третьей силой, а Спаситель, получается, сила уже Четвёртая? Бред какой-то!
Афина, взирая, как бесится от бессилия её отец, участливо покачала головой, но от комментариев воздержалась. Громовержец же, с заботливым мазохизмом развивая свою мысль, пришёл к очевидному и излюбленному для всякого правителя выводу, который и озвучил с самым мрачным видом.
-Сколько же охотников разом сыскалось на мой трон. Слетелись, стервятники, поклевать золотые крошки с моего престола.
-Да на кой им крошки? – усмехнулась Паллада. – Они сам престол твой сожрут, с тобой и нами всеми в придачу.
-А вот им всем! – Кронид в запальчивости продемонстрировал весьма незатейливую комбинацию из трёх пальцев. Явно не удовлетворившись, он и второй рукой выдал гневную фигушку. – Я ни с кем свою власть делить не намерен. Да я лучше сам, своими перунами, разметаю Новый Мир в клочья, но не уступлю! И рабом ни чьим не стану! К демонам этого Спасителя!
-Возможно, тебе не следовало бы так выражаться. – Зевс с удивлением обнаружил, что в голосе дочери громыхнул металл. Афина извлекла из сумки, висящей на плече, свёрнутый трубкой пергамент. – Это передал тебе Прометей, как чувствовал, что возникнет надобность.
-Что это? Ты смотрела?
-Конечно. Он там суммировал всю информацию, имеющуюся в Ойкумене на Спасителя. Прочти, очень любопытно. И поучительно.
Кронид с недовольным видом забрал свиток и, разворачивая его, проворчал:
-Ишь ты, суммировал информацию. Откуда она вообще могла оказаться в пределах Ойкумены, и почему я до сих пор не ознакомлен с нею?
-В последнее время и я прихожу к мысли, что мы много чего не знали, - согласилась богиня. – Эйдолоны, Безымянные, Пустота Лэнга и Анти-Сущность с Ушедшими… как-то поневоле начинаешь сомневаться в нашей исключительности и все-знайстве.
Зевс никак не прореагировал на слова дочери, он с головой ушёл в чтение свитка, и чем больше он читал, тем бледнее становилось его лицо. Вскоре даже белоснежные чехлы на здешней мебели слегка посерели в сравнении со смертельной бледностью Громовержца. Афина, заметив такие пугающие перемены, всерьёз встревожилась.
-Пресвятые Небеса, - пробормотала она, - я ведь и сама читала свиток, но для такого потрясения повода вроде не нашла. Папаня, ты как себя чувствуешь? Может, Клёпу с клизмами позвать?
Зевс безумными глазами посмотрел на дочь.
-Я так и знал, - прохрипел он, - нас заманили в ловушку. Где Прометей?!

9.
ШАГ   ЗА   ПОСЛЕДНЮЮ   ЧЕРТУ
Фил открыл глаза. И с удивлением обнаружил, что стоит, прислонившись лбом к стене. Стена была гладкой, идеально ровной и абсолютно чёрной. Настолько чёрной, что умудрялась даже поглощать своей чернотой и малейший свет, и любое отражение. Казалось, что перед тобой нависла застывшая чёрная Бездна.
Фил невольно отпрянул от странной стены и обернулся. Он стоял в узком коридоре, пол которого, как и стены чернел нереальной, поглощающей всё, чернотой. Потолка не было. Точнее его не было видно, ибо аспидно-угольные стены свободно уходили в высь и терялись в серой, мерцающей серебристыми пылинками, дымке, разлитой по всему коридору. Фил посмотрел по сторонам – в обоих направлениях коридор казался бесконечным и именно этот факт серьёзно обеспокоил юношу. Двигаться по коридору, так или иначе, придётся, но вот в какую сторону? Словно отзы-ваясь на его мысли, из глубины левого прохода послышался далёкий, приглушённый звук. Размеренный, тяжкий, он напоминал биение исполинского сердца. Теперь сомневаться уже не приходилось: именно туда и следовало шагать.
Некоторое время Фил задумчиво вглядывался в серый сумрак выбранного пути. Наконец он очнулся, ощутив слабую, пульсирующую боль в левой ладони. Только сейчас юноша осознал, что держится рукой за медальон, висящий у него на шее. Фил опустил голову, и с изумлением обнаружил, что он вновь облачён в доспехи из мифрила. Схватившись за плечо, воин радостно воскликнул – заплечные ножны и его меч Серапис были на месте!
-Значит, всё, что произошло со мною, было злым мороком, - прошептал он. – О, теперь я всё понял. Страж испытывал меня. И судя по всему, мне удалось пройти его испытание. – Фил с благодарностью коснулся медальона. – Спасибо вам, мои славные предки, спасибо тебе, Орфей!
Золотой кругляш откликнулся пульсирующим биением в грудь.
-Что ж, мне радостно сознавать, что я здесь не один, дух рода Фениксов поддерживает меня и питает силой. Вперёд!
Едва он сделал первый шаг в выбранном направлении, далёкое гулкое буханье разом смолкло.

*   *   *   *   *
Гудрун таки согласилась в третий уже раз сдвинуть кровать со своего места и открыть секретный проход, ведущий к заветной для всех Пещере Откровений. На этот раз в компании тех, кто спустился в туннель, оказалась и она сама. Впервые за все те долгие годы, что Гудрун пребывала на посту вёльвы, она покинула свою ледяную избу.
Как ни странно, путешествие по очередному коридору особой радости не вызвало ни у кого, за исключением, пожалуй что Хёль. Было холодно, под ногами хрустел битый лёд, от затхлого, воняющего какой-то кислятиной воздуха першило в горле и резало в глазах, да ещё и на сознание давил невидимый пресс дурных предчувствий и неотвратимо надвигающейся беды. Только Хёль не утратила сейчас присутствия духа. Разбитую тележку заменили могучие спины Братков, которым теперь по оче-реди пришлось таскать на себе привередливую богиню.
Крысомордые Мародёры, под предводительством Склиза, шагали в авангарде отряда, козломордые Костогрызы, которыми заправляли трое здоровяков Мемезёлов, прикрывали арьергард и обслуживали богов. Работёнка, показавшаяся им по началу лафой, на деле обернулась сущим адом, ибо, чем дальше, тем раздражительнее и капризнее становились богини. Да те и сами чувствовали разлитое в окружающем вонючем воздухе напряжение, пытались противостоять враждебному напору, кто силой воли, а кто и при помощи магии, но тщетно.
-Да что с нами такое происходит? – плаксиво воскликнула Ата, и тут же со злостью рявкнула на идущего за её спиной Мемезёла: - Куда прёшь, козлятина! Не фиг дышать мне в спину!.. Ой, ну почему я стала такой раздражительной, словно беременная баба?
-Ну что, - грустно усмехнулась вёльва, - кажется, теперь вы и сами ощущаете простёртую над вашими головами длань всемогущего Рока. Вот только на чьё чело она опустится…
-Слушай, заткнись, а! – не выдержала Геката. – И без твоего карканья тошно.
-Так почему же вы всё-таки не воспользовались Порталом и не ушли в Новый Мир? – спросила Хёль. - Ведь он был прямо перед вами, один только шаг, и вы там.
-Ты же была там и видела, в каком, э-э… закостенелом виде мы пребывали, - попыталась увильнуть от прямого ответа Геката. – Стерва Стикс помешала нам.
-Ерунда. Стерву Стикс куда как больше устроило, если бы вы вернулись к своим, и не мешали ей, она не настолько кровожадна, чтобы физически устранять своих сородичей. Да ладно, Локи всё мне рассказал как было, я знаю, что вы решили остаться, чтобы помочь смертному. Я вот только никак в толк не возьму, вам-то какая с того выгода? Вы же прекрасно представляете, какая Великая Сила окажется в руках этого мальчишки, если он завладеет Зубом Хаоса.
-Клыком, - поправила Кузину Артемида. – Да, мы всё это знаем и представляем. Но выбор не велик. Изначальный не должен победить.

*   *   *   *   *
С откровенно обезумевшим лицом, Зевс нёсся по коридорам своего дворца, держа курс к самой отдалённой его части – той, где, как уверил его вусмерть перепуганный допросом Ганимед, сейчас находился Прометей. И местом этим оказался полигон Гефеста, чему Кронид не очень-то и удивился.
Следом за Громовержцем поспешала Афина. Она смотрела на широкую отцову спину и с тревогой пыталась предугадать, что именно предстоит вскоре услышать Провидцу и какая реакция последует вослед этому. В том, что разговор назревает неприятный, она нисколько не сомневалась, и надеялась только, что до мордобоя и поножовщины дело не дойдёт. Хотя Кронид, судя опять же по его теперешнему состоянию, был в опасной близости и к тому, и к другому.
Что же такого ужасного вычитал Царь богов в «аналитической записке» Прометея, что так резко возбудился и даже не стал вызывать титана к себе, а сам ринулся на его поиски? Афина не знала ответа на этот вопрос, но ей достало мудрости не лезть к отцу с вопросами, а терпеливо дожидаться, когда всё проясниться само собой.
Благо впереди уже показалась высокая каменная изгородь, окружавшая территорию, выделенную Гефесту для его научно-технических изысканий.
Прежде чем Зевс и Афина успели достичь закрытых ворот, земля под их ногами содрогнулась, а по всей округе пронеслось раскатистое эхо от могучего взрыва. Прямо на глазах у богов над каменной стеной взметнулся ввысь столп огня и дыма, вершина которого стремительно разбухла и приняла вид гигантской грибной шляпки. Волна сухого, горячего воздуха сильным порывом обдала лица Бессмертных, оставив на губах тошнотворно-горький привкус.
-Да он окончательно сдурел! – взвыл Зевс. – Он что, вздумал разнести мой дворец?! И всю Гору в придачу! Ну хромать ему на обе руки сразу!
-Ноги, - решилась поправить отца Афина.
-Какие ноги? – я их ему вырву! А ну, прочь с моего пути!
Последние слова предназначались плотно запертым створкам ворот, которые для надёжности изнутри были ещё и замкнуты на огромный висячий замок. Мозгов у дверей не было, но даже их полное отсутствие не помешало им на каком-то деревянно-молекулярном уровне сообразить, что любые возражения неприемлемы и летальны. В буквальном смысле. Слететь с вершины Горы небожителей вниз на грешную землю не захотел бы никто. И - ничто. Даже ворота. А потому, выломав с мясом из своей деревянной плоти мощные железные дужки, на которых висел замок, створки ворот сами собой незамедлительно и широко распахнулись. Жалобно звяк-нув, прочь отлетела и жестяная табличка, на которой красной краской было вкривь и вкось намалёвано:
«ВХОД   СТРОГА   ВАСПРИСЧЁН!!!
ИДУТ   АПАСНЫИ   ОПЫТЫ».
Зевс ворвался на территорию полигона, а мгновение спустя гору сотряс ещё один могучий взрыв. На сей раз защиты в виде стены между Зевсом и взрывной волной, не оказалось, а потому, прежде чем Громовержец успел охнуть, его подбросило в воздух и отшвырнуло назад, за пределы полигона. Более расторопная Афина едва успела увернуться от летящего папаши и спрятаться за стеной.

…Кронид выполз из густых зарослей акации багровым от бешенства и в ободранной колючками одежде.
-Руки ему тоже ни к чему, - прохрипел он, - именно от них все мои несчастья.
-Да руки-то при чём, - попыталась защитить брата Афина, - они ведь делают то, что приказала им голова.
-Голова, говоришь? – нехорошо оскалился Зевс. – Что ж, возможно, и она для него излишняя роскошь.
Подскочив с карачек на ноги, Царь богов с решительным видом ринулся на вторичный приступ. Афина вздохнула и поспешила вослед родителю.

Гефест и Прометей копошились на дымящихся руинах, оставшихся от испытательного стенда. То, что ещё несколько минут назад было башней из бронированного металла, сейчас являло собой искорёженный остов – оплавленный и обугленный.
-Да нет же, говорю тебе, это было великолепно! – возбуждённо размахивал руками Кузнец. – Такой разрушительный результат от такой крохотной фитюльки мне даже и не снился. Подумать только, всего лишь крупица белого металла способна произвести такие разрушения!
-Да, материал неплох, но… - Прометей хмуро пошевелил бровями. – В общем, надо ещё покумекать, и попробовать поработать не с четырёхвалентным ангидритом, а с шестивалентным - константа диссоциации у него должна оказаться более активной.
Гефест с глубоким уважением посмотрел на титана, который с такой лёгкостью оперировал столь сложными научными терминами. Он-то сам обходился более приземлённым языком, предпочитая использовать незатейливые объяснения типа: «суём хреновину в фиговину и дёргаем за эту вот загогулину, пока не пойдёт дым, опосля чего зашвыриваем всё подальше, а сами тикаем сломя голову и затыкаем ухи…»
-Кон-стан-та, - смакуя по слогам повторил Гефест понравившееся слово. В следующее мгновение его левое ухо пронзила острая боль, а какая-то сила резко и грубо дёрнула вверх. Кузнец истошно заверещал и задёргался.
-Я тебя предупреждал! Я тебе говорил, не сметь ничего взрывать в пределах моего дворца!
Разъярённый Зевс орал и остервенело выкручивал ухо несчастного сына, не обращая внимания на его протестующие вопли и дружные увещевания Афины с Прометеем. Поняв, наконец, что этим ничего не добиться, Прометей со словами: «я не хотел, но вынужден», выхватил из-за пояса короткую серебристую дубинку и ткнул её концом под зевсову коленку. Тела Кронида и Кузнеца сперва сильно тряхануло, а после разбросало в разные стороны. Афина, зажав рот ладонями, в ужасе уставилась на отца – в частности, на его руки, - опасаясь увидеть в одной из них оторванное ухо брата. К счастью до членовредительства не дошло.
-Т-ты… Зевс попытался встать на ноги, но не смог, пришлось вновь утвердиться на карачках. – К-как т-ты п-посмел…
В результате доброй встряски от удара электрическим током Громовержец явно пребывал очень не в себе. Мышцы непроизвольно и судорожно сокращались, отчего руки и ноги то и дело подёргивались. По той же причине губы не слушались, язык еле ворочался, и слова приходилось буквально отдельными звуками выталкивать из себя. А тут ещё и некстати обильно потекла слюна…
-Ч-чтож т-ты, г-гад, т-творишь, - промычала жертва шоковой электротерапии. – В-в м-моём д-дому м-меня же и… - Зевс шумно втянул набежавшую слюну меж непослушных губ.
-Ну уж звиняйте, - развёл руками титан, - надо было как-то вернуть тебя к реальности, а иначе не достучишься. Зато, глянь, как быстро ты присмирел.
-Я не ц-цирковая с-скотина! Н-не с-сметь м-меня ус-смирять!
Афина тем временем помогала Гефесту встать на ноги. Бедняга, невольно оказавшийся частью электроцепи, как и Зевс сейчас был временно не в ладах со своим организмом. Только благодаря протезу отделался он сравнительно легко – разряд не стал метаться по телу жертвы, а, через механическую конечность, как по громоотводу, мгновенно ушёл в землю. Конечно, и Гефеста слегка подёргивало в конвульсиях, но слабенько, как лягушонка чудом выжившего после урока биологии. Кузнецу даже удалось с первого раза утвердиться на ногах, и теперь он стоял, покачиваясь, изредка взбрыкивая и дёргая плечами, и улыбаясь фирменным оскалом законченного имбицила.
-Ну вот, - сказал Прометей, не обращая внимания на продолжающего ругаться Зевса, - мы успешно испытали и ещё одно моё изобретение. На, это тебе. – Титан протянул серебристую дубинку Гефесту. – Нужно всем Бессмертным сделать такие, сам видел, как это удобно и действенно.
-В спорах с Громовержцем? – не удержавшись, съехидничала Афина.
-С-с-с… сволочи! – возмутился Царь богов.
-А вы вообще, чего сюда припёрлись? – неожиданно сменил тему Провидец. – На воротах же было вывешено предупреждение: «Идут опасные опыты».
-Эт-то м-мой д-дворец! – завёл старую песню Зевс. Злость придала ему сил, и он с карачек восстал на ноги. – М-мой! И н-нефиг меня ограничивать!
Однако Прометея нисколько не смутили подобные доводы. Напротив, он сурово нахмурился и скрестил руки над объёмистым брюшком.
-Да мы тут, знаешь ли, не самогонку варим, мы тут на общее наше благо работаем. – Титан гневно мотнул бородой в сторону ещё дымящихся руин. – Ты требовал новое мощное оружие? Вот оно, - сверх-мощное!
-А иначе, как здесь испытать его было не где?
-А сроки? – заорал взбешённый Прометей.
-А убытки? – завопил в свою очередь Зевс, тыча пальцем во множество трещин, что зигзагами расползались по земле от эпицентра взрыва.
-Пластырем залепим, бетоном зальём, подумаешь, проблема какая, - свирепо прорычал Прометей. – Ты-то сам, какого рожна сюда припёрся? Всё заговоры вынюхиваешь?
Неизвестно во что могла бы перерасти эта перепалка, только в следующий момент в распахнутые ворота ворвался вусмерть перепуганный Ганимед.
-Война! – визгливо заорал он прямо с порога. – Враг прорвался в Новый Мир!
Несколько минут царила мёртвая тишина, ошарашенные небожители молча пялились на перекошенное от ужаса лицо молодого виночерпия, который от переизбытка чувств в дальнейшем лишился дара речи и мог только скакать на месте и размахивать руками.
-Чего я припёрся? – наконец тихо вымолвил Зевс. – Да вот хотел порасспросить тебя о нашем спасительном Спасителе. И выяснить, когда же припрётся он. И как именно станет нас спасать.
Прометей под пристальными взглядами богов смутился и принялся нервно попинывать носком сапога расплавленный металлический окатыш на земле.
Зевс печально хмыкнул.
-Понятно. Не знаешь. Значит, как всегда: спасайся, кто может.
Ничто так не придаёт сил, как отчаянное осознание того, что ты припёрт к стенке и надеяться остаётся только на самого себя. Проникнувшись этой истиной, Кронид вскинул голову и прежним уверенным голосом вопросил у Ганимеда:
-Где именно произошёл Прорыв?
-В долине Ново-Кара-Гурус, это под ново-айгюптскими Фивами, - пролепетал молодой бог.
-Кто там из наших? – Громовержец повернулся к Афине, которая наизусть помнила все диспозиционные тонкости армий Нового Мира.
Паллада немедленно и чётко выдала всю известную ей информацию:
-Именно из наших, в качестве «военного советника», там сейчас Аполлон. Хотя номинально территория Ново-Айгюпта находится под патронажем Фтаха. Наш Кузен утверждает, что Ново-Фиванский фараон Рамзес способен выставить войско до ста тысяч человек. Из полубожественных там сейчас отряд сфинксов в триста голов, эскадрон кентавров в пятьсот голов, стадо циклопов и так ещё мелочь всякая, навроде сатиров. Кроме того, в течение часа к месту Прорыва могут прибыть не менее трёх конных батальонов амазонок, и стая, а то и две – Стимфалийских птиц из соседних секторов.
Зевс, выслушав доклад, покачал головой.
-Лоня один может и не управиться, надо бы направить туда ещё кого из наших, поопытней.
-Уже исполнено! - подобострастно пискнул Ганимед. - К месту Прорыва вылетел Гермес.
-Я сказал: «поопытней», - поморщился Зевс.
-Ближе никого не оказалось, - пожал плечами Ганимед, явно обиженный тем, что рвение его не оценили. – Он же так, для надзора и консультаций.
-Там воевать придётся, а не языком чесать, тоже мне, наблюдатель в голубой каске.
-Да хватит, я думаю, чтобы уничтожить один разнесчастный пузырь, - высказалась Афина.
-Э… - Ганимед смущённо потёр ладошки. – Гонец доложил мне, что Прорыв, судя по всему, обещает быть серьёзным.
-Что это значит? – нахмурился Кронид.
-Пузырь. Он на редкость крупный и хорошо защищён от любой боевой магии. По крайней мере, Аполлон не сумел его уничтожить.
-Срочно! – побледневший Зевс вскинул руку. – Немедленно отправьте в Ново-Кара-Гурус всех, кто находится поблизости! Я чувствую, что именно в этом месте Изначальный замыслил серьёзную атаку. Во что бы то ни стало нужно помешать осуществлению Прорыва!

10.
БИТВА   ПРИ   НОВО-КАРА-ГУРУСЕ
Фтах медленно поводил ладонями над растрескавшейся землёй и с удовлетворением произнёс:
-Хорошее… хорошее здесь место, прям самое то для предстоящей заварухи.
Он ещё раз вытянул ладони перед собой и радостно закудахтал при виде того, как растопыренные пальцы начали сами собой нервно подёргиваться, ощущая затаившееся в недрах земли... нечто. Не взирая на отсутствие в Новом Мире Кернетера, Фтах всё же был хтоническим богом, а потому прекрасно знал, что там находится, другое дело, он никак не мог понять, почему на картах его патрона, Анубиса это место никак не обозначено. Объяснение такому невероятному факту могло быть лишь одно: здешний шениу относится к… До-Древнейшей Эпохе. Потрясающе!
Фтах улыбнулся и погладил висевший на поясном ремне сбухтованный бич. 
-Не зря я прихватил с собою нехех. Хорошее место. Пожалуй, может и получится.

*   *   *   *   *
Какой демон надоумил Громовержца именно Аполлона поставить старшим над войсками в Ново-Кара-Гурусе - видимо, так и останется необъяснимой загадкой. Нет, Лоня по природе своей был весьма драчлив и задирист – особенно когда пребывал в подпитии, и по близости находились достойные очевидцы-свидетели, способные вовремя кинуться разнимать и взывать о примирении. Но в обычной своей жизни этот Бессмертный конфликты – а тем паче с мордобитием и членовредительством – не любил. И уж тем более не имел никаких талантов к умелому руководству армиями, не знаком был с азами военачальницкого искусства, и всего, что необхо-димо для того, чтобы повести за собой воинов и воодушевить их на победу. Но вот ведь не Афину, не Ареса, да на худой конец, не кого-либо из братьев своих, Посейдона или Аида, - а именно его, Аполлона, турнул Зевс на такое ответственное задание. Вроде бы и честь великая, доверие там и всё такое, а только вот чуяла чувствительная задница Кифарета, загодя чуяла, что такую честь и такое доверие – обложить бы матом трёхэтажным, или, как минимум, скромно прикинуться хворым, да отказаться в пользу какого другого идиота. Но Рок судил именно бедовому Лоньке этим самым идиотом оказаться. Вовремя вякнуть против папкиного решения он не успел, а уж потом было поздно, как говорится: после секса трусами не машут…

День был ясным, солнечным, к тому же предстоящие события должны были произойти в пустыне, а потому одинокое белоснежное облако, застывшее высоко над землёй, выглядело, по меньшей мере, весьма не к месту. Но так могли полагать только смертные, ибо, разумеется, облако возникло над пустыней вовсе не случайно. Более того, это было облако не из разряда тех, что рождаются по прихоти природных явлений, на радость усталым путешественникам или страдающим поэтам. Облако было рукотворным, и даже имело свой инвентарный номер, так как числилось в списках Ново-Олимпийского аэродрома. В основе своей сие летающее чудо походило на вульгарный матрас, обшитый белоснежным длинноворсным руном. Но, согласитесь, порхающий по небу шерстяной матрас у любого здравомыслящего человека вызывает слабые ассоциации с облаком. Вот тут-то в полной мере и проявился боже-ственный гений умницы Гефеста, ибо после долгой и кропотливой работы в Лаборатории, на свет божий появилась особо-специальная «приблуда», как её любовно обозначил сам Гефест. От небольшого серебристого ящика, установленного в условно кормовой части «облака», по всей поверхности объекта шло множество тонких, гибко изогнутых трубок, в которых Гефест и помогавший ему Дедал старательно наковыряли множество крохотных дырочек. Сложный механизм, запрятанный внутри ящика, вырабатывал особого рода холод, который, слабо конденсируясь, обращался в ещё более особого рода «тяжёлый» пар. Исходя из множества отверстий в трубках, пар и придавал «летающему матрасу» обманчивый облик «настоящего» пушистого облачка. Всего в парке Ново-Олимпийского аэродрома значилось двести тридцать пять таких матрасов, и воспользоваться ими мог любой Бессмертный. Разумеется, часть «облаков» имела vip-овский статус и персонального клиента, на что указывала бирка с соответствующим именем. Поскольку среди небожителей пышно процветала коррупция и её отнюдь не считали порочным и постыдным явлением, а скромно жить полагалось лишь смертным, Зевс без этой самой ложной скромности отхватил в личное пользование сразу семь «матрасов». Эту летающую стайку, с подачи острого на язык Гермеса, Олимпийцы окрестили «неделькой», ибо чванливый Кронид желал каждый день пользоваться услугами нового транспорта. Кстати, за самим Гермесом было закреплено три «облака» - хитрец мотивировал это своими частыми служебными командировками. 

…Аполлон сидел на своём персональном облаке, свесив с него ножки, и из-под ладони с тревогой наблюдал за угрожающим ростом аспидно-чёрного пузыря. За каких-то три часа кокон приобрёл колоссальные размеры, вздувшись в высоту почти под стадий. Каких же чудовищных размеров окажется сам Портал, когда этот пузырь прорвётся!
Феб закрыл глаза и мысленно потянулся к кокону, в который уже раз с помощью магии ощупывая его и пытаясь проникнуть за оболочку - в потаённое нутро. Аспидно-чёрный покров пузыря внешне казался тонким и напоминал нутряную оболочку воловьей кишки. Но на деле пробить и прорвать его не удалось даже хвалёным золотым стрелам Феба. Первая же попытка приблизиться к кокону вплотную окончилась для посланных с этой целью разведчиков из смертных крайне плачевно – неведомая магическая Сила вмиг подхватила людей, притянула к себе и буквально размазала их тела по своей пульсирующей поверхности. Кокон просто сочился от переполнявшей его магической энергии. Сама атмосфера Ново-Кара-Гуруса была до-нельзя насыщена флюидами этой магической Силы. Аполлон даже время от времени ловил себя на мысли, что чувствует себя находящимся в непосредственной близости от Истинного Источника.
Кифарет открыл глаза и тяжело вздохнул: даже ему, далеко не последнему Бессмертному, не под силу было управиться с той мощной бронёй, что окружала Портал. А кто бы интересно смог? К примеру, Зевсу удалось бы? Или Гекате? Лоня вновь испустил тяжкий вздох. Да, вот Чародейке, с её выдающимися колдовскими способностями, такая задачка скорей всего оказалась бы по зубам. Но, как говорится: иных уж нет, а те – далече…
-Какой могучий артефакт профукали, - покачал головой бог. – Вот кабы Кристалл Мары у нас оказался... Это ж мы, ка-ароче, и без помощи смертного Избранного сумели б войну выиграть. Да, опростоволосились девки, непростительно опростоволосились.
Живое воображение Аполлона тут же нарисовало для него образы Артемиды, Аты и Гекаты – с распущенными волосами, и почему-то при этом в одних белых ночнушках, да ещё и босоногих. Приведение Артемиды медленно повернулось, посмотрело на брата и неожиданно явственным голосом строго произнесло:
-Что, размечтался, сучонок? Ну я тебе устрою полёт фантазий, когда вернусь, уж поквитаюсь за тот пинок, каким ты отправил меня в долгий вояж!..
Аполлон испуганно дёрнулся и едва не свалился с облака, судорожно вцепившись пальцами в пушистую обивку транспортного средства.
-Что с тобой? – поинтересовался подлетевший в этот момент Эвр. Зависнув над самым облачком, он аккуратным движением ноги отодвинул в сторонку золотой поднос, на котором стоял кувшин с вином и блюдо с изюмом, после чего сам плюхнулся на освободившееся местечко, рядышком с Кифаретом. Сквозняк, как и Лоня, был облачён в боевой доспех «от Гефеста» и вооружён до зубов. Кроме того, на шее у молодого бога висела целая гирлянда амулетов, под завязку заряженных магией. Аполлон заметил среди них и несколько артефактов, позволявших Эвру, в случае необходимости, значительно повысить и усилить свой магический потенциал. Губы Феба дрогнули от зарождающейся презрительной ухмылки, но бог во время успел сдержать эмоции, вспомнив, что и у него самого под одеждой на груди имеется три весьма мощных амулета.
-Чего, спрашиваю, дёргаешься? – повторил вопрос ветродуй.
-Да так, - мотнул головой Феб, отгоняя остатки неприятного видения. - Сестрица вдруг приморочилась.
-Ой, ты тоже скучаешь по ней? – немедленно возбудился молодой бог.
-Я?! По ней?! Да ты что!..
Аполлон понял, что совершил грубейший промах, но было уже поздно. В каких бы нелепых дураков и глухих слепцов не превращала своих жертв любовь, но даже такой откровенно пострадавший от неё, как Эвр, не мог не заметить язвительной иронии.
Всё же Лоня предпринял отчаянную попытку исправить ситуацию.
-Да ты что, ты что! Скучаю – не то слово! Прям, типа, извёлся весь. Веришь, кушать не могу.
-Ну-ну, - процедил сквозь зубы Сквозняк, и покосился на дармовой изюм. 
Феб счёл за лучшее замять неприятную тему, для чего изобразил на лице крайнюю озабоченность и, при помощи длинной подзорной трубы, оправленной в золото, принялся оглядывать окрестности. С высоты парящего высоко над землёй командного пункта, где восседал Олимпиец, долина Ново-Кара-Гурус видна была как на ладони.
По правде сказать, назвать эту мёртвую землю, расположенную на северо-восточной оконечности Ливийской пустыни, «долиной» мог разве что большой оригинал. Само название местности лишь от части подкрепляло подобную мысль. «Ка-ра-Гурус», в переводе с местного наречия означало - «Чёрная Пустошь». Хотя почва здесь имела исключительно красноватый оттенок, почему и вся пустынная, южная, область Айгюпта прозывалась Даршет, «Красная Земля». Даже находящийся чуть севернее оазис Харга, со своим десятком чахлых пальм и двумя колодцами с мутной, солоноватой водой только усиливал гнетущее впечатление от царившей вокруг мёртвой пустоты. Безумному караванщику, неведомо с какой дури, проложившему бы свой маршрут через Ново-Кара-Гурус, следовало преодолеть ещё два дня пути на восток, прежде чем он смог бы достичь белоснежных стен города Фивы. В Новом Мире – Ново-Фив. Но сперва этому горе-караванщику пришлось бы перевалить че-рез тройную цепь горных хребтов, не зря прозываемую айгюптянами «Зубами Амамат». Вот именно у подножья первой горной цепи и возник внезапно чёрный пузырь Портала. Как раз на том месте, где безымянным кочевым племенем был сооружён каменный алтарь львиноголовой богине Пахет, покровительницы восточной пусты-ни.
…Отложив в сторону подзорную трубу, Аполлон вновь прикрыл глаза и вытянул вперёд руки, но на сей раз, ладони его были обращены вниз, к земле. Только так, с применением магии, и призвав на помощь элементалей Земли, можно было почувствовать то незримое, что таилось глубоко в недрах омертвевшей почвы. Феб уже трижды за сегодняшний день проделывал этот фокус, но и сейчас, зная наперёд результат, не смог удержать невольной дрожи.
-Мать моя, Лада! - дёргая плечами, прошептал он. – Это ж какое богатство! Ка-кая силища!
Дело в том, что здесь, на глубине в несколько сотен локтей, был расположен громадный подземный резервуар горючей жидкости, охватывающий по площади до-брых две трети Ново-Кара-Гуруса. Смертные называли эту густую, маслянистую жижу – есир, «светящейся водой» и прочили ей великое будущее, хотя пока в основном использовали в очищенном виде только для заправки светильников, а в неочищенном и загустевшем, превратившемся в битум – для приготовления кирпичей, в смеси с песком и глиной. Умница Гефест как-то попытался прочесть на Олимпе лекцию на тему: «О перспективах развития углеводородной промышленности и необходимости введения на неё божественной монополии», но, как и следовало ожидать, никто из Бессмертных ничегошеньки не понял, и взбешённый Кузнец покинул собрание под дружный храп сородичей. Однако, сквозь сон, присутствовавший на лекции Аполлон, всё же смог уяснить, что «жижа» эта легко воспламеняется, трудно гасится и при горении выделяет изрядное количество тепла.
«Химик-то из меня, может быть, и никакой, но вот то, что есир вполне сможет оказать мне добрую услугу, это да!»
-Это будет очень сложно, но… но попробовать придётся.
-Ты опять бормочешь какую-то гадость про меня?
Слегка опешивший Аполлон уставился на Эвра. Тот, подозрительно прищурившись, буравил злыми глазками лицо Олимпийца.
-Кого ты там задумал попробовать? Предупреждаю, если что, я знаю пару убойных приёмчиков…
-Расслабься, - фыркнул Кифарет, - я, конечно, извращенец, но… знаешь, уж лучше с болонкой.
-Чи-иво?! Это чем же лучше? – возмутился Сквозняк, багровея. – Да ты… ты хоть знаешь, какой у меня… э-э… потенциал?
-Да знаю, знаю, - вторично фыркнул Кифарет. – Сестра между делом что-то об этом рассказывала.
С лица Эвра стремительно схлынула краска, уступив место смертельной бледности.
-И… что? – пролепетал он.
-Да ничего. Все посмеялись. Зевс так вообще до упаду. Он счёл это очень забавным.
Бледное личико Эвра вытянулось так, что бедняга стал похожим на пони, которому вместо овса подсунули учебник тригонометрии.
-Это всё неправда, - ослабевшим голосом проблеял бог, - Артемида не могла такого сказать, ведь мне она не раз говорила, что я её полностью удовлетворяю.
-Чи-иво?! – Теперь уже и шокированный Аполлон сделался похожим на озадаченную лошадь.
Сквозняк хоть и запоздало, но спохватился; такая его болтливость вряд ли придётся по душе Артемиде. И Зевсу. И большинству Олимпийцев. Хотя, нет, Гермес и та же Атка, будут очень рады обсосать каждую косточку столь пикантной темы.
-Жарковато сегодня, - пробормотал Эвр первую пришедшую на ум глупость. – Да. Очень жарко. И дождя, похоже, не предвидится.
-Что, правда? Да здесь годами не бывает дождей, мы ведь вроде как в пустыне, если не заметил, - заметил Аполлон, и с сарказмом добавил: – Метеоролог.
Вдоволь насладившись унижением родственника, Феб взялся за подзорную трубу и продолжил осмотр вверенных ему войск. 
…Многотысячное войско смертных, которое безропотно, по первому же приказу богов, привёл сюда фараон Рамзес, встало широким полукольцом напротив готового вот-вот открыться Портала. Армии заняли позицию с раннего утра, и встали на достаточном удалении от кокона – не менее десяти стадий. По центру расположились пехотинцы, первые три линии которых были вооружены длинными копьями с посеребрёнными наконечниками и продолговатыми щитами. За ними, ещё двумя линиями, стояли воины тоже с копьями, но уже короткими, предназначенными для метания. Эти дроты, называемые гаэса, также были покрыты слоем серебра. Далее расположились основные силы айгюптского войска, это были пешие воины, вооружённые разнообразным холодным оружием – в основном мечами. Позади всех, на специально насыпанной гряде, стояла линия лучников. И клинки мечей, и шипы кистеней - и даже каждый наконечник стрелы, - были посеребрены. И причина такой небывалой роскоши крылась вовсе не в том, что сами боги вознамерились принять участие в битве, а в том, что, как это не банально, лишь серебро могло действенно поспособствовать умерщвлению нежити. А о том, что тварей, не переносящих этот металл, в Армаде Изначального превеликое множество, знали все.

Оба крыла айгюптского войска были укреплены кавалерией. Аполлон направил окуляр Хрустального Ока на левый фланг и обозрел широкий строй серпоносных колесниц. Помимо возничего в каждой повозке находилось по двое иппетов, один из которых был лучником, а другой – метателем копий. На каждом коне боевой квадриги были попона и чепрак, расшитые серебром, а по бокам – и в особенности на шее – защита усиливалась множеством серебряных клёпок в виде шипов. Затем бог перевёл трубу на правый фланг – здесь сосредоточился крупный табун кентавров, вооружённых копьями и луками, а на случай близкого боя – мечами и шипастыми дубинами. Всё оружие, само собой, содержало серебро. В довершение всего, по рекомендации Асклепия, тела всех копытных натёрли чесночным соком – грамотей где-то вычитал, что твари вроде вампиров и оборотней на дух не переносят чесночный аромат. Но первыми сатанеть от невыносимой вони почему-то стали именно жертвы эксперимента, у которых поголовно начали слезиться глаза и першить в глотке. Но если кони просто возмущённо фыркали, ржали и взбрыкивали, то кентавры едва не подняли самый настоящий бунт. «Мы не чесночная колбаса на ножках! – орал громче всех заядлый скандалист Несс, - он, кстати, и командовал кентаврским эскадроном. – Вы нам ещё по пучку петрушки в зад воткните и по огурцу в ухи!» Разъярённые и бородатые коне-люди шумно поддерживали своего предводителя, грозя немедленно покинуть поле боя, а из Асклепия накрутить «докторскую» колбасу. Аполлону с превеликим трудом удалось успокоить буйных смутьянов, клятвенно пообещав расплатиться за все неудобства богатыми дарами и девственницами. Окончательно же усмирили кентавров две большие бочки с вином…
Удовлетворённо крякнув, Феб переместил свой вооружённый взгляд вдаль, к самому подножью скалистой гряды, возле которой – и над которой - возвышался гигантский кокон. Убедившись, что чёрный «бутон» перестал прогрессировать в росте и пока не подаёт никаких признаков жизни, бог сместил окуляр влево – здесь терпеливо ожидал своего часа батальон боевых слонов. И могучие ноги животных, и даже их грозные бивни, конечно же, были покрыты серебром. На спинах грозных, ходячих «башен», в специальных больших корзинах, разместились по два-три воина. Ещё одно «ноу-хау» Аполлон разглядел, переведя трубу вправо от кокона. Там, флегматично переминаясь с ноги на ногу, стоял полуторатысячный отряд боевых верблюдов.
-А с них-то какой прок? - пробормотал бог. – Разве что заплюют до смерти. Ох уж мне эта восточная экзотика. Хорошо хоть сюда не притащился какой-нибудь ишачий эскадрон.
Лоня, конечно, прекрасно видел, что на каждом одногорбом дромадере сидит до зубов вооружённый воин, и он знал, что верблюды способны развивать в беге неплохую скорость, немногим уступающую лошадям, но уж очень необычно смотрелся здесь этот жвачный эскадрон. Порыскав взглядом по верблюжьим телам, Феб к своему удивлению не обнаружил на них ни единого кусочка серебра. Пришлось включить воображение, и успокоить себя тем, что возможно слюна животин каким-то образом являлась погибельной для хаосовских тварей.
Оставив в покое военизированных верблюдов, Аполлон обратил свой взор на передний край выставленного заслона. Здесь, прямо перед айгюптской армией расположились сборные силы полубожественных. В первую очередь стоило отметить трёхсотенный отряд сфинксов. Крылатые львы с человеческими головами застыли в горделивой неподвижности, напоминая скорее ряды каменных изваяний, нежели живых существ. Бок о бок со сфинксами заняла своё место крупная стая химер. Трёхглавые создания хоть и считались номинально порождениями бывшей нимфы Химеры, той, что встала под знамёна Изначального, но в действительности таковыми не являлись, представляя собой отдельный вид мифологических существ. В том, что в этой войне племя химер выступило на стороне эллинских небожителей, была неоспоримая заслуга пронырливого Гермеса, сумевшего найти нужный подход к Ца-рице химер, Хрисаэре.
Широким полукружьем возле этой элиты выстроились прочие мобилизованные сюда полубессмертные. В наличие имелись одноглазые гиганты киклопы, драконоподобные, размером с лошадь, амфисбены, косматые минотавры и лохматые сатиры. Всеми ими был поставлен командовать киклоп Полифем. Не самый удачный вариант, далеко не самый удачный. Да, сын Посейдона, да, великан с горой мускулов и немереной силой. Но тупой! Тупой до ужаса. Именно по причине своей редкостной простоты, а проще сказать, скудоумия, Полифем в своё время чуть было не лишился единственного глаза, который ему едва не выколол хитроумный смертный Уллис. Только благодаря опять же своей тупости, киклоп отделался в итоге временным косоглазием и прогрессирующей близорукостью.
Аполлон вздохнул и покачал головой.
-На кой ляд сатиров-то сюда пригнали? – пробормотал он себе под нос. – Ну да, они типа сильные, ну да, типа выносливые, но ведь им куда как сподручнее марафоны по лесам за нимфами нарезать, и вместо дубин и луков – в свирели дудеть.
Сохраняя на лице недовольное выражение, Кифарет снова навёл подзорную трубу на армию смертных, а конкретно, на то место, где в окружении многочисленного отряда меджаев-телохранителей расположился Фтах. Отыскать айгюптского Кузена оказалось несложно. Тот сидел на спине самого могучего и мудрого из сфинксов (являвшегося к тому же их Царём, по имени Сиринга), облачённый в диковинный доспех – чёрный с продольными серебряными полосами, и в шлеме, имевшем форму чёрной шакальей головы. На груди, на толстых золотых цепях висели два амулета – бриллиантовый скарабей и рубиновый крест-анкх. Первый амулет симво-лизировал солнце и являлся конденсатором магии Огня; второй имел отношение к культу загробной жизни у смертных и являлся вместилищем элементалей Земли. Фтах внимательно выслушивал доклад разведчика, только что прибывшего с передовой, от кокона. Судя по хмурому лицу, ничего хорошего он не услышал. Сняв с руки латную перчатку, он принялся нервно мять и чесать свой большой нос, нисколько не заботясь при этом, что могут подумать окружавшие его смертные. Ближе всех остальных людей к Бессмертному находился Рамзес. Фараон сидел верхом на великолепном белом скакуне, в вызолоченном доспехе, но с такой угрюмой физиономией, что сразу было ясно – фараон уже поставил на своей жизни большой и жирный анкх и находится здесь не для того, чтобы сражаться и победить, а для того, чтобы, исполнив свой последний долг, погибнуть в угоду богам.
Аполлон поднял голову и посмотрел на кружащую в вышине - даже выше, чем его облако - большую стаю Стимфалийских птиц. Именно этими железнопёрыми тварями был поставлен командовать здесь Эвр.
«А ведь Зевс нарочно услал Сквозняка подальше от своего дворца, - подумал Лоня. – Недолюбливает его пахан, это точно, и причиной тому – его пылкая, но односторонняя страсть к Артемиде».
Феб осторожно покосился на молодого ветродуя. Тот сидел на краю облачка, с угрюмым видом жевал изюм и сплёвывал косточки вниз, на рогатые головы минотавров.
«Вот ведь молодой и дурак редкостный, а, похоже, всё понимает, - невольно посочувствовал он Эвру. – Ведь не светит тебе ничего, зря только себя гробишь».
Почему именно «не светит» Аполлон чётко сформулировать не мог, но он был верным сыном своего отца, знал Зевсово мнение на сей счёт, а потому твёрдо верил, что «не светит» и всё тут.
И ещё он прекрасно знал натуру своей сестрицы. Закоренелые девственницы, вроде неё, они ведь все с прибабахом. Но такая девственница, как Артемида и «прибабах» имела особенный. Редкостно закоренелый. Она скорее даст загонять себя до одурения по лесам-долам, без проблем поваляется хоть с целой с ватагой сатиров среди ромашек, но чтоб вот так, за одни только слюнявые признанья в «любви-до-гроба», томные вздохи и назойливые ухаживания, - не-не, маловато будет. «А мне бы хватило, - заверил сам себя Лоня, - а вот сеструхе моей маловато будет. Эврика и самого-то… - Лоня вновь исподтишка покосился на малорослого Сквозняка, - …маловато; так что, даже с довеском в виде всех его любовных чувств, Арти этого не хватит».
-Чего «не хватит»? – послышался вдруг голос Эвра.
Аполлон вздрогнул и с ужасом осознал, что в пылу своей задумчивости, последние мысли проговорил вслух.
-Эй, ты чего на меня так косился? – продолжал наседать на него Эвр. – Я тебе не муза Харита какая, ты даже и не мечтай.
-Хм, можно подумать, что ты типа всегда был таким недотрогой, - еле слышно пробормотал Кифарет, а вслух, старательно смутившись, произнёс: - Да нет, что ты, я вот всё прикидываю: хватит-не хватит у нас сил, чтобы пресечь Прорыв. Да, силы у нас превеликие, но вот сколько выйдет против них? Опять же, кокон что-то уж больно большой, гораздо больше тех, что уже появлялись…
В этот момент гигантский чёрный бутон начал РАСКРЫВАТЬСЯ!!! Вершина его треснула, и громадные лепестки поползли вниз, закручиваясь. Лишь только образовался просвет, как из сердцевины кокона в голубое, безоблачное небо вырвался отвесный столп багрово-алого света, окутанный спиралями чёрного дыма. Низкий, резонирующий гул прокатился по всей долине, заставив землю содрогнуться и глухо застонать от боли. Тончайший, но непреодолимый для магии и смертного оружия покров тугими валиками сполз на иссушённую землю, открывая Межмировой Портал. Громадная арка из призрачно колеблющегося серого марева угрожающе зависла над пустынной равниной – и именно из наивысшей точки этой арки брал начало багровый луч, нацеленный в небеса. Мгновенная и ярчайшая вспышка ослепила всех, кто заворожено взирал на это Чудо, - и столп света исчез. Зато тем же кровавым сиянием теперь была озарена сама арка Портала. А её обширное внутреннее пространство затягивала мутная занавесь серого тумана.
Леденящая душу, гулкая тишина повисла над Ново-Кара-Гурусом. Армии Нового Мира застыли в оцепенении, взирая на алую арку.
Аполлон нервно заёрзал на облаке и схватился за золочёный лук, суетливо конденсируя всю свою магическую силу в руках для первого же удара.
-Пожалуй, я полетел, не то мои боевые куры разлетятся ещё до начала битвы.
С этими словами Эвр с места стремительно стартанул ввысь.
-Будь на связи! - крикнул Феб ему вслед. – Атака только по моей команде, никакой самодеятельности!
-…тебя и твою мать… - донеслось из далёкого далека.
-Ах так! – Аполлон схватился за серебристый передатчик, висевший на шее и рявкнул в него: - Э-э, алё, «Стриж», ответь «Соколу», приём!
-«Стриж» у аппарата, чё надо? – послышался из передатчика недовольный голос Эвра.
-Ка-ароче, операцией назначен командовать я, поэтому, «Стриж», не будь свиньёй, следи за базаром и не своевольничай. Как типа понял?
Из динамика донеслось свирепое рычание ветродуя, но после короткой паузы тот с неохотой отозвался:
-Понял я, понял. Ты – главный.
-То-то же. Конец связи.
Аполлон какое-то время взирал на гигантский чёрный «бутон», но звенящая вокруг тишина и всеобщее оцепенение внизу нервировали так, что хотелось чесаться. Бессмертный снова взялся за передатчик.
-«Шакал», «Шакал», ответь «Соколу», приём.
-«Шакал» на связи, - отозвался Фтах. Голос был спокойным, ровным, но в нём всё же угадывались нотки хорошо скрываемого волнения.
-«Шакал», доложи текущую обстановку, приём.
Доклад оказался коротким, ёмким и убедительным:
-Отвянь. Бесишь.
Лоне почудилось, что с голубой высокой выси донёсся слабый отголосок злорадного эврова смеха, но олимпиец, собрав волю в кулак, не решился в такой обстановке устраивать дешёвых разборок ещё и с Кузеном.
-Все действия только по моей команде, - принуждённо-деловым голосом распорядился Аполлон. - Шаг влево-вправо… ну ты в курсе.
-Бе-сишь, - по слогам напомнил ему Фтах. – Займись чем-нибудь полезным.
Лоня покосился на блюдо с изюмом. Нет, есть ему сейчас не хотелось.
Бог нажал на кнопку передатчика.
-«Суслик», ответь «Соколу», приём.
Ответа не последовало. Аполлон нервно засучил ножками, раскачивая облако.
-«Суслик», ответь «Соколу»!.. «Суслик», козёл, немедленно ответь!
В динамике наконец послышался треск и чьё-то тяжёлое сопение, а после короткой возни густой бас пророкотал:
-«Суслик» на связи.
-Полифем, мать твою Тоосу! В чём дело?!
-Э-э… прости, стреловержец, но эта штуковина завалилась мне за пазуху и запуталась в шерсти.
-Какой шерсти?
-Ну… это… на груди у меня которая.
Аполлон в изнеможении закатил глаза и беззвучно выругался. Он с самого начала знал, что идея назначить туповатого киклопа старшим над войском полубессмертных крайне неудачна, но Посейдон благоволил своему одноглазому сыну и сумел уговорить Зевса. Вот и результат. Но распекать в такой ответственный момент даже такого тупицу явно ещё глупее. Потому Аполлон лишь сдержанно прорычал:
-Сейчас начнётся, приготовь своих. И что б никакой самодеятельности, в бой вступите только по моему приказу, понял?
-Понял, - пробасил Полифем.
-Точно понял?
-Да.
Феб опять уставился на багрово-алое коромысло, зловеще возвышающееся над пустыней.
-Так хватит нам сил или не хватит? – пробормотал он. - Хватит-не хватит…
Мутно-серый туман внутри арки взорвался, когда из недр Портала на землю Нового Мира неудержимым и страшным половодьем хлынули легионы Армады Хаоса. Первыми, надрывая глотки в обезумевшем от кровожадной ненависти рёве, неслись стаи ликантропов. Оборотни выскакивали из Портала ещё в человечьем обличье, но прямо набегу, они перекидывались в зверей, что позволяло значительно ускорить бег. Второй волной показалась кавалерия. Это были калликанцары. Не признающие никакой одежды слепые уродцы скакали верхом на огромных чёрных гримах, потрясая мечами с кривыми клинками и длинными пиками. Тысячи и тысячи ликантропов и калликанцаров стремительно заполняли пространство перед алой аркой.
-Ё… Вот уж не думал, что в Ойкумене такая прорва оборотней, - выдохнул потрясённый Аполлон. – М-да, недосмотрела охотинспекция, тут свободного убоя без лицензий лет бы на двести хватило.
Внезапно все предметы вблизи Портала как-то враз утратили свои цвета и краски, потускнели, омертвели. Воздух загустел, задрожал, словно марево в раскалённой пустыне. И из клубящейся в границах арки пелены выступила фигура, облачённая в чёрные как смоль одежды. Даже лик существа был угольно чёрным. Аспидный плащ, в который оно куталось, ниспадал до самой земли, высокий шлем венчали винтообразные бараньи рога. В костлявой и чёрной, будто у обугленного скелета, руке существо держало длинный белоснежный жезл, на вершине которого зловеще полыхал багрово-алым пожарищем сгусток магического огня. И точно та-кое же инфернально-кровавое пламя горело в немигающих глазах существа.
Конечно же, это был повелитель Мрака, Эреб, - кто же ещё! Аполлон признал бы своего сурового предка даже без помощи подзорной трубы. Так вот кому Изначальный доверил осуществить Прорыв! Вот кто вёл легионы Армады, и с кем Фебу предстояло сейчас помериться силами в битве. Очень, о-очень сомнительная честь. Положение усугублялось ещё и тем, что Феб также узнал и жезл, на который опирался Эреб. О, нет, белоснежная палка была не деревянной и не металлической, она была - костяной! И гигантская кость эта была взята от обломка ребра древнего дракона Пифона. По иронии всемогущего Рока именно рука Аполлона повергла много веков тому назад страшное чудовище. В мрачных недрах тартара, в мастерской Демогоргона-Антэроса родился и получил чудовищную Силу этот артефакт. И сейчас, не-вольно трепеща, Аполлон взирал на Жезл Пифона, и словно заново переживал дра-матические события той эпохальной битвы. В его ушах вновь слышался последний громоподобный крик Пифона, который, предрекая, картаво проорал: «Из искгы газгогится пламя!!! А я ещё вегнусь… с надеждой!!!»
Что означали эти последние слова Пифона, и что за спутница по имени «Надежда» вернётся с ним, Аполлон понятия не имел, но был твёрдо убеждён, что пару такому жуткому чудовищу как Пифон может составить только не менее жуткое чудовище. Именно поэтому в манускрипте «Артефакты Ойкумены», что хранился в библиотеке Олимпа, Жезл Пифона имел и второе название – «Посох Надежды»…
Стиснув золочёную рукоять лука так, что побелели костяшки пальцев, Аполлон взирал, как выползает на свет божий тысяченогое и тысячеглавое чудище Армады, как неотвратимо расползается оно перед громадной аркой, и как передовые отряды ликантропов и калликанцаров на гримах неудержимой лавиной несутся на застывший строй сфинксов и химер.
Эреб не произнёс ни единого слова, лишь неспешным движением повёл жезлом, но хватило и этого - стаи ликантропов и калликанцаров мгновенно изменили направление, и их широкий клин плавно сместился чуть левее.
Лоня хлопнул себя по бедру и ощутил под пальцами острое ребро небольшой металлической шкатулки, что перед самым расставанием вручил ему Гефест. Сами собой вдруг вспомнились напутственные слова Кузнеца:
-Братец, ты безалаберный балбес, но заклинаю тебя, постарайся запомнить, эту «капсулу» ты должен использовать в самой пиковой ситуации. Моё изобретение поможет тебе, только сделай всё точно по инструкции.
Аполлон через ткань одежды крепко стиснул в ладони коробочку и, чуть помедлив, мотнул головой. Нет, нынешнее его положение ещё ни как нельзя было назвать пиковым. Пальцы разжались. Кифарет нервно нащупал справа от себя бок деревянного короба, и пододвинул его поближе. В ящике лежали стрелы новейшей модификации. Экспериментальная партия, произведённая в Лаборатории Гефеста. Фишка заключалась в особенных наконечниках, они были начинены взрывчатым порошком, детонирующим при малейшем ударе. Здесь же, аккуратным штабелем лежали гефестовский гранаты, прозванные «лимонками». Перед отправкой в Ново-Кара-Гурус Аполлон успел побывать на Полигоне и увидеть небывало разрушительное действие всего этого оружия. Именно поэтому ящик он к себе вежливо пододвинул, а не дёрнул. Ибо богу хорошо быть бессмертным именно потому, что у него нет веского повода для смерти.
Не отводя взгляда от разворачивающихся на земле событий, Аполлон ухватил одну из чудо-стрел и наложил на лук, не натягивая тетивы.
-Ну ладно, пробить кожуру кокона мне не удалось, но не думаю, что и эти ублюдки столь же надёжно защищены. Давайте, давайте, поближе…
Внезапно до Кифарета дошло, что вражьи стаи, огибая заслон из полубожественных, несутся прямиком на смертных, избрав жертвами своей первой атаки войско фараона.
-Опа. Хитёр Эреб. Что ж, Фтах-счастливчик, Року угодно, чтобы именно ты начал битву первым.
Лоня схватился за передатчик.
-«Шакал»! Они идут на тебя, приготовься!
Но айгюптский Кузен и сам всё понял. Феб со своего облака услышал, как взревели сигнальные рога, заметил, как заметались посыльные, и как плотнее сомкну-лись передние шеренги, ощетинившись выставленными копьями. К чести Фтаха, он не собирался отсиживаться за спинами телохранителей, а явно намеревался принять личное участие в битве. Не пристало спутнику свирепого Анубиса проявлять трусость и малодушие, а тем более, когда на тебя с надеждой взирают глаза тысяч смертных. Всё это, конечно, так, но Лоня никак не ожидал подобной боевой прыти от своего носатого и тощего Кузена. Оставив Рамзеса и его свиту в сердце войска, Бессмертный приказал Сирингу взлететь и взять курс на передовую. В одной руке Фтах держал железный трезубец с крючьями на концах, в другой – сбухтованный кнут. Странный, конечно же, набор для серьёзного боя, ну да кто осмелится указать на это богу.
Нет, но откуда вдруг взялась такая сила в этом доходяге?! - Аполлон изумлённо покачал головой.
Но по-настоящему его встревожило другое открытие. Сумеречные и ночные твари, всегда в панике бежавшие от любого источника яркого света, каким-то непостижимым образом вольготно чувствовали себя сейчас, в самый разгар дня, под лучами застывшего в зените солнца! Ни один гоблин, ни один эмпус - а уж тем более, ни один ликантроп! – не имел защиты от прямых солнечных лучей, и хватило бы не больше минуты, чтобы эти исчадия тьмы днём превратились в пригоршню праха. Вывод напрашивался сам собой - и он очень не понравился Аполлону. Только мощная магия способна была дать такую защиту такому количеству монстров. Феб тоскливо взвыл, вновь вспомнив про утраченный бхаратский артефакт, и вновь помянув недобрым тихим словом Гекату, Ату и Артемиду. Возможности Кристалла Мары, похоже, были неисчерпаемыми. Как жаль – с учётом нынешней-то ситуации…
Царь сфинксов Сиринг издал пронзительный визг, и в следующее мгновение в воздух стремительно взмыли все остальные крылатые львы с человеческими головами. Аполлон поспешил схватиться за передатчик.
-Фтах… тьфу ты! «Шакал», приём!
-Чего тебе? – услышал он возбуждённо-раздражённый голос Кузена.
-Дай мне буквально пару сек, я хочу опробовать новые стрелы. Прикажи сфинксам отлететь и я прорежу стаю.
-У тебя время на три немедленных выстрела. Потом я начинаю бой.
Без промедления Аполлон вскинул лук и прицелился. Уже спуская тетиву, он увидел, как крылатые львы прянули по сторонам, освобождая сектор для обстрела.
Артемида по праву могла гордиться своим братом – за то время пока сфинксы успели трижды взмахнуть крыльями, Аполлон послал в полёт не три, а пять стрел! Все пять угодили в гущу несущейся орды, но… ожидаемый эффект последовал лишь от одной. Небольшой взрыв разметал в клочья с десяток ликантропов и вызвал лёгкую панику у ближайших тварей. Однако Кифарет был разочарован, по его мнению, грохота и дыма оказалось куда больше реальной убойной силы.
-Хромой халтурщик! – зло прорычал бог. – Даже в таком важном деле не обошёлся без брака. Ну дай только выжить!..
Смятение нападающих было недолгим. Один взмах жезла в руке Эреба, и орда с воем возобновила прерванную атаку.
Пожалуй, только талантливому Гомеру под силу было описать начало грандиозного сражения. Но Гомера не позвали, и никого из его менее талантливых коллег тоже. В Верховной Ставке решили на сей раз обойтись без фронтовых бардов-журналистов, справедливо посчитав, что итог важного сражения может оказаться столь плачевным, что даже гениальным гомеровским враньём обелить себя не удастся. Если вообще останется кого обелять. А так, уже после, всегда можно большую часть событий выдумать и, как обычно, приукрасить.
-Давай, Фтах!
Вопль Аполлона прозвучал одновременно с пронзительным криком Сиринга. Сфинксы мгновенно сбились в общую стаю и вслед за своим Царём устремились навстречу врагу.
-«Суслик», в атаку!
Киклоп взметнул над головой свою громадную дубину и первым ринулся вперёд, увлекая за собой армию полубожественных.
-«Стриж», гони Стимфалов к Порталу! И дай команду слонам и верблюдам сомкнуть клещи! Нужно окружить тварей!
Высоко в небе послышался лязг сотен стальных перьев, когда стая стимфалийских птиц разом взмахнула крыльями и взяла курс на алую арку Портала. Одновременно с птицами к Порталу с двух сторон двинулись слоны и верблюды.
В этот момент сфинксы наконец достигли первой волны монстров и с грозным клёкотом пали сверху на врага. Ударами могучих когтистых лап они расшвыривали ликантропов по сторонам, сминали им черепа, ломали кости. Оборотни, в свою очередь, не оставались в долгу, яростно огрызались и, высоко подпрыгивая, пытались вцепиться в нападавших зубастыми пастями, или полоснуть их острыми, как бритвы, когтями. Крылатые львы ловко увёртывались, но всё же не всегда и не от каждой твари. Двум ликантропам, одновременно взмывшим в прыжке, удалось вцепиться в крыло одному из сфинксов и утянуть его тяжестью своих туш к земле. Вмиг на несчастную жертву набросилась целая стая и растерзала в клочья.
Всё же орда нечисти была так велика, что её никак не могла задержать трёхсотенная стая сфинксов, а потому большая часть монстров продолжила свою атаку в сторону смертных. Но на пути тварей возникла новая преграда – это были химеры во главе с царицей Хрисаэрой. И сюда же поспешала армия Полифема. Чёрная лавина ликантропов и скачущих на гримах калликанцаров сшиблась с химерами, и даже до облака, где сидел Аполлон, донёсся сумасшедший ор, визг и гвалт завязавшейся схватки. Треглавые химеры яростно таранили врага рогами на козлиных головах, вцеплялись в оборотней клыкастыми пастями голов львиных и, в довершении всего, огнедышащие змеиные головы изрыгали на тварей струи жидкого горящего напалма. В воздухе так и мелькали их мощные скорпионьи хвосты, один удар которых мог запросто сбить с ног быка трёхлетку, а сочащееся ядом жало – того же быка умертвить в мгновение ока. Однако на стороне врага было неоспоримое численное превосходство. Пока одна химера успевала вывести из строя трёх противников, на неё со всех сторон набрасывался с десяток других тварей; бедняжку разрывали в клочья, и хорошо ещё, если ей перед гибелью удавалось успеть захватить с собой хотя бы парочку монстров.
-Надо вводить колесницы и кентавров, - решил Феб. Но прежде, чем он успел схватиться за передатчик, чтобы дать команду, он увидел, как и колесницы и кентавры самостоятельно ринулись в атаку.
-Эй, алё-о! – возмущённо заорал бог. – Чё за анархия, в натуре! А я тут на что?!
Но коней и коне-людей было уже не остановить. Оторвавшись от войска фараона, они с обоих флангов неслись в сторону кипевшей битвы. В лучах полуденного солнца ярко посверкивали хищно торчащие из колесничных осей жала серпов. Улюлюкающий эскадрон захмелевших кентавров на скаку размахивал дубинами и мечами, оставляя за собой шлейф тошнотворной чесночной вони – и Аполлону оставалось радоваться, что в их волосатых руках сейчас нет луков и копий. Хотя, нет… - подзорная труба в руке Феба дрогнула, когда он заметил, что в табуне, оказывается, есть таки лучники. О-ёй, только бы какой-нибудь пьяный дуралей не вздумал паль-нуть вверх, тем паче в сторону его облачка.
Более мобильные и лёгкие «на копыто» кентавры раньше колесниц сблизились с врагом, и как только это произошло, рой посеребрённых стрел со свистом взвился в воздух. С кровожадным восторгом Аполлон увидел, что многие таланты серебра, выделенные Зевсом на оснастку вооружения, не пропали зря: поражённые стрелами ликантропы – даже получившие не смертельное ранение – как подкошенные валились на землю, бились в мучительных корчах, в то время как их организм судорожно боролся с агрессивным, жгущим плоть металлом, пытаясь исторгнуть его из себя.
Неожиданно из чёрного половодья с оглушительным гиканьем вырвался крупный отряд верховых калликанцаров и ринулся в атаку на кентавров. Прежде чем коне-люди успели опомниться, на них обрушился целый град из камней. Один из галопирующих кентавров отрывисто вскрикнул и с пробитым черепом кубарем покатился по земле. Та же печальная участь постигла ещё двоих. В результате эскадрон дрогнул и сбавил ход; хмельные кентавры с изумлением воззрились на низкорослых заморышей, так нелепо смотревшихся на спинах огромных чёрных псин. А дико улюлюкающие калликанцары уже дали новый залп из пращей, умудрившись с не-вероятной точностью поразить насмерть ещё нескольких кентавров.
-Они же абсолютно слепы! – воскликнул потрясённый Аполлон.
Подчиняясь скорее наитию, нежели чему-то осознанному, он навёл Хрустальное Око на алеющую арку Портала – и сразу же всё понял. Эреб стоял с вознесённым над головой жезлом Тифона, навершие которого окутывала пульсирующая багровым сиянием сфера. Мрак явно творил волшбу, и именно он управлял сейчас всеми действиями калликанцаров, восполняя для них отсутствующее зрение.
-Какая низость! Так нечестно! – возмутился Аполлон.
Оправившись от неожиданного нападения, кентавры бросились на тварей, метая в них стрелы и копья, и стремясь сблизиться, чтобы пустить в ход мечи. Дружная атака рассвирепевших коне-людей принесла немедленные плоды – передние ряды сражённых калликанцаров и гримов валились на землю десятками. Однако и неослабевающий каменный град продолжал жестоко прореживать кентаврскую братию, и если коне-людям приходилось надеяться лишь на зоркость своего глаза и точность руки, то калликанцаров по-прежнему опекала магия Эреба.
Необходимо было срочно что-то противопоставить магии врага, - что-то не менее действенное и убойное. Что? Аполлон посмотрел на короб со стрелами и гранатами - нет, не то; мысленно пробежался по списку своих возможностей, и… не нашёл ничего адекватного. Пришлось действовать по-старинке. Заклятье Самопожертвования наиболее подходило в данной ситуации. Да, его жертвы были практически обречены, но кто станет оплакивать три сотни кентавров, если битва в итоге окажется выигранной?! Расходный материал, пушечное мясо – минимальная плата для достижения цели. Богу не привыкать к подобным разменам. Аполлон сплёл заклинание и швырнул его в толпу кентавров, метя в первую очередь в бородатого Несса, руководившего атакой сородичей из глубины строя, под прикрытием щитов.
-Пойдёмте на болото, нажрёмся жабонят! – внезапно дурным голосом завопил Несс, выхватывая из заплечных ножен мечи и ударом передних копыт сметая забор из щитов. – Эххх! На что такая жисть, коли нашим богам-благодетелям безродные паскуды разор учиняют! – В выпученных глазах кентавра плескалось безумие, на перекошенных губах выступили клочья белой пены. Окружавшие его собратья выглядели не лучшим образом, казалось, ещё немного и одурманенный табун взмоет ввысь соколиной стаей, чтобы повыдергать с небосвода все звёзды в дар любимым богам, а в качестве бонуса ещё и Венец Света притащит, к которому с недавних пор намертво был припарен бедняга Гелиос. Один из молодых кентавров истеричным, по-бабьи тонким голоском завопил:
-Господа! Господа! А поедемте к цыганам! Оне коников любят…
Крепкий удар копытом в грудь охолонил провокатора. И послышались политически-грамотные лозунги:
-Братья! Сдохнем как один за наших богов! Вперёд! Вперёд!
Дружный рёв, вырвавшийся из сотен лужёных глоток, на миг перекрыл всеобщий гвалт битвы. Подчиняясь необъяснимому, но страстному желанию, во что бы то ни стало пожертвовать свою жизнь во благо богам, одурманенные магией и вином кентавры бросились в атаку на врага. Падая и погибая под непрекращающимся градом камней, стрел и дротиков, кентавры всё же сумели добраться до калликанцаров, и гикающей, свирепой бандой нахлынули на орду неприятеля. Здесь уже несладкого рассолу пришлось хлебнуть слепошарым уродам, ибо рассвирепевший, да ещё и пьяный кентавр по-настоящему опасен и страшен. В воздухе мелькали срубленные лысые черепа калликанцаров, десятки искромсанных мечами, пробитых копытами тел валились на землю, и песок жадно впитывал в себя пенные потоки буро-зелёной крови. С особой яростью обезумевшие кентавры рубили громадных чёрных псов, по праву считая гримов исконными врагами своего племени.
…По другую сторону широкого фронта разор во вражеском войске чинили боевые колесницы. Кони, несущиеся в бешенном галопе, словно бритва вспарывали серое половодье тварей. Ликантропы отскакивали с особой прытью, ибо чуяли нестерпимый дух чеснока и не в силах были обороть его. Гримы же, понукаемые калликанцарами, бросались вперёд и с фатальной неизбежностью попадали на смертоносные серпы, которые в мгновение ока полосовали их вдоль и поперёк. Всё же несколько колесниц тварям перевернуть удалось, в первую очередь благодаря ловко-сти и силе гримов, после чего на придавленных упряжью коней набросились слепые калликанцары, и безжалостно растерзали их. Однако общий клин колесниц, про-мчавшись через все Орды, и ощутимо проредив их, провёл слаженный разворот и устремился в новую атаку.

Кудахтая от восторга, Аполлон направил подзорную трубу на Эреба, надеясь узреть на его смоляном лице смятение, но жестоко обманулся. Мрак, похоже, даже не заметил контратаки кентавров, ибо всё его внимание уже было сосредоточено на другом участке сражения.
В то время как сфинксы, химеры и подоспевшие к ним на подмогу циклопы, амфисбены и минотавры увязли в сражении с основными силами вражеских орд, несколько тысяч ликантропов обогнули заварушку с флангов и, соединившись в один крупный отряд, устремились прямиком на армию фараона. Аполлон слишком поздно разглядел этот манёвр.
-«Стриж», назад! – завопил он в передатчик. – Гони Стимфалов назад, нужно прикрыть смертных!
-Да ты заманал, цезарь хренов, - донёсся из динамика голос разъярённого Эвра.
Всё же огромная стая боевых птиц развернулась от Портала и устремилась к месту новой дислокации.
-Быстрее! Быстрее! – визжал Аполлон, хотя прекрасно сознавал, что подмога вряд ли поспеет.
Тем не менее, он был богом и с большим боевым арсеналом магических возможностей, а потому на головы галопом несущихся оборотней обрушился ливень огненных магических шаров. Малиновые вспышки засверкали среди чёрного половодья, а трескучие разрывы добавили какофонии битвы новых страшных аккордов. Руки у взволнованного Аполлона тряслись немилосердно, а потому файерболы, срывающиеся с его пальцев, прицельность имели весьма слабую, давая широкий разброс и по большей части неточное попадание. Фебу хотелось устроить огневой заслон для смертных, но вместо этого яростно шипящие сгустки огня летели в хаотичных направлениях, нанося разор в глубине и по краям орды, но никак не на передовой линии. А тут ещё подоспела помощь с воздуха – стаи стимфалийских птиц, выстро-ившись широким клином, прошлись на бреющем полёте над бегущими ордами, щедро осыпая тварей своими смертоносными острыми перьями из меди. Аполлон поспешно вскинул руки, из опасения задеть огнём своих. С грозным, пронзительным клёкотом Стимфалы совершили вираж, и пошли на второй заход. Над клювастыми головами арьергарда Феб заметил мельтешащую короткими ножками фигурку Эвра, который с азартом направлял своих подопечных и корректировал их курс. Один лишь пролёт железнопёрых птиц выкосил из вражьего строя около сотни бестий. Беда в том, что обрабатывать медные перья серебром было бессмысленно, ибо на смену использованным немедленно отрастали новые, лишённые серебряного покрытия. Поэтому та сотня, что рухнула на землю, дееспособности лишилась только на короткое время – организм оборотней могуч, и, даже пронзённое насквозь тело или раскроенный череп способны восстановиться в считанные минуты. Аполлон знал это прекрасно, а потому понял, что ввод Стимфалов в бой был скорее ошибкой – они только мешались, и от его файерболов толку было куда больше. Кроме того, расстояние между застывшей на позициях армией смертных и несущейся прямо на неё многотысячной ордой ликантропов стремительно сокращалось. Оставалась одна-две минуты до рокового столкновения.
И Феб решился.

Заклинание Стена Керос ему когда-то показал Аид. Оно было довольно сложным, и основу его Плетения составляли элементали Земли, что было не совсем по Фебову профилю, магическое искусство которого в основном относилось к духам Воздуха и Огня. Сделав глубокий вдох, и крепко зажмурив глаза, Аполлон собрал всю магическую Силу доступную ему сейчас и сконцентрировал её в сложенных «лодочкой» ладонях. Феб был далеко не последним богом на Олимпе и имел доступ к магии Первого Порядка, но даже его потрясла та небывалая мощь, которую ему удалось зачерпнуть от Истинного Источника. Он сознавал, что подобный фокус ему ни-когда не удался бы без помощи тех амулетов, что были при нём. Они являлись как бы резервными ёмкостями его собственного магического потенциала, значительно расширив его и позволив заступить за грань возможного. Лишь два обстоятельства не позволяли сейчас богу раствориться в нирване всемогущества: ледяной хлад, исходивший от амулетов и болезненно обжигавший кожу, и непосредственное присутствие врага.
Мысленно сплетя требуемый Узор Образа, бог открыл глаза, прицелился и резко выбросил ладони в сторону цели. Отдача оказалась столь велика, что облако отбросило назад на несколько локтей. Зато и эффект был поразительным! Мёртвая плоть пустыни задрожала и загудела. Прямо на глазах у обомлевших айгюптских воинов, всего в каких-то трёх десятках локтей от линии их строя, на земле появилась, и начала быстро разрастаться, и, змеясь, расползаться в обе стороны, трещина. Из провала повалил густой, сизый пар и, судя по тому, как передние шеренги воинов начали суетливо пятиться, пар этот розами не благоухал. Лоб Аполлона заблестел от испарины, ибо теперь, удерживая прихотливый Узор, ему необходимо было вспороть плоть земли широкой дугой на пути неприятеля. Да ещё и приберечь сил для завершающего аккорда.
Феб призвал элементаля Огня, и как только на его левом мизинце сверкнула искорка огня, он послал её в расползающуюся брешь пролома.   
Земля пустыни с грохотом взорвалась и прямо на пути ликантропов вдруг выросла огромная стена из ревущего огня. Ярко-рыжее пламя широкой дугой пролегло через долину, преграждая путь хаосовским тварям. Лицо Аполлона побагровело от напряжения, вытянутые руки судорожно тряслись, однако бог продолжал удерживать плетение заклятья, и посылать в глубину провала бесперебойный поток магического огня. От этого клокочущее чёрное море есира безумствовало и рвалось на поверхность, заставляя ревущую стену огня вздыматься ещё выше.
Но богу противостоял бог. И не просто бог, а – сам Эреб! И в руках Эреба был жезл Тифона. Жезл Надежды. Страшной и непонятной - на что и для кого - надежды. Но уж коли такая надежда находилась в руках Эреба, надеяться особо было не на что. Поэтому Аполлон тупо и безо всякого удивления увидел, как лавина оборотней, даже не замешкавшись у линии бушующей стены огня, бросилась сквозь неё к цели. Около сотни тварей исчезли в провале, мгновенно превратившись в обугленные головёшки. Следующие несколько сотен оборотней также немедленно погибли, но своими обезображенными, обугленными трупами они умудрились каким-то невероятным образом пробить пламя и вымостить дорогу для остальных. Страшный мост из почерневших, тлеющих трупов полутысячи ликантропов завис между берегами разлома. Можно было представить себе, какой ужас захлестнул души смертных айгюптских воинов, когда в образовавшуюся в огненной стене брешь хлынул яростно лающий и завывающий поток чудовищ. Опомнившийся фараон что-то закричал и взмахнул мечом, и на мохнатые головы оборотней обрушился ливень пущенных стрел и дротиков. Аполлон ещё пытался как-то исправить ситуацию, перенаправив потоки Силы и пытаясь заткнуть брешь. Но едва ревущие кромки пламени начали смыкаться, со стороны Портала немедленно последовал ответный магический удар. Эреб уже в открытую направил жезл на точку разрыва, блокируя все потуги своего пра-правнука.
-Демон тебя задери! – в сердцах рявкнул Лоня.
Схватив лук, он пустил в сородича несколько стрел с взрывчаткой. Мрак, продолжая одной рукой удерживать жезл и целить им в Стену Керос, другой рукой сделал вялый взмах, будто отмахиваясь от надоедливой мухи. На самом подлёте стрелы вдруг словно натолкнулись на невидимую преграду - «вонзившись» в воздух, они пару мгновений, вибрируя оперением, висели в пустоте, после чего с оглушительным грохотом взорвались.
-Ну Геф, ну паскуда! - взвыл Феб. – Ты поглянь, когда не надо, - взрываются!
Он вскинул руки над головой и резко опустил их. В тот же миг с неба на Эреба обрушился ливень жидкого огня. Но Мрак даже не дёрнулся, а напалм, шипя и пузырясь, обтекал по невидимому глазу щиту, который Бессмертный выставил над собой.
-Ах так! – задохнулся от ярости Аполлон, напрочь забывая, что перед ним Древнейший со всем своим богатейшим магическим арсеналом.
Короткий взмах руками, замысловатые движения пальцами, сплетающими невидимые пряди из элементов Огня и Воздуха – и жидкий огненный ливень сменился летящими с небес огненными стрелами. Стрелы падали так быстро и так густо, что, казалось, на Эреба обрушился цельный столп огня, который поглотил и скрыл из вида фигуру бога.
-Ну… Ну!!! – воскликнул Аполлон, сам едва не сгорая от нетерпеливого желания узреть какой эффект произвела его атака.
Когда в нескольких шагах от огненной колонны в воздухе прямо из пустоты возник пульсирующий чернильный сгусток, Лоня ахнул и едва не навернулся с облака. Невозмутимый Эреб выступил из тьмы и спокойно встал возле ревущего пламени, которое тут же исчезло. Вскользь бросив взгляд на облако и обомлевшего Кифарета, Мрак повернулся к Стене Керос и направил на неё свой жезл, - именно там происходило сейчас то, что интересовало его больше всего.
-Ну ты и гад! - поразился Аполлон. – Но всему же есть предел.
Он сцепил пальцы рук в замок, вывернул их до хруста, после чего процедил сквозь зубы:
-Уел, прадедулька, уел, но сей раз мы не на полигоне, всё всерьёз и взаправду, так что уж не обессудь.
С этими словами Феб энергично взмахнул руками, сплетая уже знакомый Узор заклятья. С трескучим грохотом земля под ногами Эреба вдруг взорвалась. Его чёрная фигура, окутанная клубами густого пара, поднялась на обломках вверх, на мгновения замерла… а затем полетела в провал, - прямо в клокочущее море есира. Аполлон успел заметить повернувшееся к нему перекошенное лицо Эреба и его выпученные от ужаса глаза.
-Ага! – торжествующе заорал Феб. – И тебя проняло! Сдохнуть ты не сдохнешь, но уж прожаришься на славу!
Крохотный рыжий файербол со скоростью молнии пронёсся над долиной и нырнул в дымящий провал.
-Типа… БУМ! – с кривой ухмылкой сказал Аполлон.
С неистовым рёвом из провала вырвался огненный смерч и взметнулся высоко к небу. Задрожавшая под ногами земля и яркая вспышка вынудили на несколько мгновений всех, кто находился сейчас в долине Ново-Кара-Гурус, застыть и обернуться в сторону гигантского огненного факела, выросшего перед аркой Портала. Вслед за грохотом – и даже перекрывая его – раздался протяжный вой самого Эреба.
-Не нравится, - понимающе кивнул головой Аполлон. – Ну ясен перец, а кому бы понравился такой экстремальный джакузи. Но выбирать не приходится, довёл ты меня, предок, довёл, как говорится, до белого каления, так что уж не обессудь. Кстати!.. – Идея, внезапно посетившая его голову с дружеским визитом, привела Лоню в совершеннейшее восхищение собственными талантами. – Кстати, а что у нас так не любят большие любители темноты - совы и нетопыри? Правильно, - света.
Пожалуй, ни один садист в Ойкумене не испытывал большего удовольствия, чем то, с каким Аполлон сплетал новое заклятье. Основой Узора стали элементали Воздуха, но вот сердцевиной!.. В качестве ядра к заклинанию Феб взял животворную энергию от фаэтонов из Венца Света Гелиоса, благо он был в поле зрения – «светоносил» изо всех сил в зените безоблачного неба. Победоносно-небрежным жестом Аполлон набросил сверкающую сеть на провал и наложил на неё сдерживающие печати. Для Древнейшего они, конечно, были весьма условно сдерживающей помехой. Но всё же какую-то фору по времени дать могли. Феб и надеялся только на эту многоуровневую по сложности снятия преграду, дабы воспрепятствовать Эребу слишком быстро высвободиться из огненной ловушки.
Прежде чем все успели опомниться, долину сотряс ещё один чудовищный по силе звук. Это был вопль. Он исходил из недр земли, из глубины объятого пламенем провала. Вопль этот принадлежал Эребу, и в нём было столько ярости, столько ненависти ко всему живому, что в страхе содрогнулись даже полубессмертные, что уж было говорить о простых людях! Некоторые из воинов фараона от ужаса просто попадали на колени. Но общий строй всё же устоял и достойно встретил атакующих оборотней.
…Аполлон так и не увидел начала сражения между армией фараона и ордами ликантропов - когда он бросил взгляд за Стену Керос, там уже вовсю кипела битва. Около сотни оборотней погибли за первую же минуту боя – они в безумном исступлении бросились прямо на выставленные копья. Серебро помешало тварям регенерировать, обрекая их на окончательную и мучительную смерть. Но их жертва не оказалась бесполезной. Унизанные телами оборотней копья опустились, открывая путь в глубину строя, чем ликантропы не преминули воспользоваться. Дико завы-вающая лавина чудовищ, сминая шеренги копейщиков, устремилась вперёд.
-Проклятье!
Аполлон взмахнул рукой, поспешно «штопая» брешь в огненной стене. Без помех со стороны Эреба сделать это оказалось плёвым делом. Кромки пламени сошлись, отрезая ликантропам дорогу, а мгновением позже в объятую огнём трещину рухнул и мост из сплавленных и уже полностью обугленных трупов тварей. Добрая треть орды, не успевшая перебраться за огненную стену, беспорядочной толпой суетилась возле неё, ярясь от бессильной злобы.
-«Суслик»! Немедленно поворачивай со своими назад, добейте, порвите в клочья и сбросьте оборотней в провал!
В ответ на крик Аполлона, из передатчика донеслись лишь шум и крики. Глянув туда, где сейчас находился Полифем, бог понял, что помощи от полубожественных не дождаться: хаотичная масса сражавшихся в центре долины существ не только не убывала, напротив поле масштабной битвы пугающе быстро разрасталось, ибо сюда со всех сторон продолжали стекаться всё новые отряды бойцов. Здесь уже были и слоны с верблюдами, и кентавры с колесницами. Над головами с пронзительным клёкотом реяли стимфалы, из-за всеобщей сумятицы им теперь приходилось вести одиночно-прицельную бомбардировку перьями, чтобы ненароком не поразить союзников. Раздухарившийся Эвр метался среди своей эскадрильи, меча в неприятеля посеребрёнными стрелами, а иногда и позволяя себе дерзкие налёты, осуществляя непосредственный контакт своих окованных железом сапожек с мордами ликантро-пов и калликанцаров.
Наконец-то и кентавры оценили всю прелесть своего чесночного репеллента. Под лучами палящего солнца и в пылу битвы они взмокли так, что резкая вонь конского пота в смеси с чесноком заволокла казалось всю долину. Даже сражавшиеся поблизости минотавры и сатиры – в общем-то привыкшие к скотской жизни и запашистые по природе своей – кряхтели, кашляли и задыхались, что уж было говорить о ликантропах, на дух не выносивших чесночный запах. Несчастных тварей можно было только пожалеть, ибо в панике шарахаясь от источавших нестерпимую вонь кентавров, они невольно сами кидались на посеребрённые клинки других вои-нов.
Но особенно заметен в этом месиве был Фтах. Может оттого, что Сиринг, на спине которого сидел бог, не забывал пользоваться своими крыльями и то и дело мелькал над головами сражающихся - он подпрыгивал невысоко, но вполне достаточно для того, чтобы ударом когтистой лапы сверху раскроить ушастую башку очередному ликантропу, или опрокинуть зазевавшегося грима, а его слепого наездника, калликанцара, смять, скомкать в кровавый ошмёток. Но, по правде сказать, Фтаха и без царя сфинксов невозможно было не заметить, ибо Кузен во всю использовал доступную ему боевую магию. Будучи хтоническим божеством, он в первую очередь обращался к элементалям Земли и Огня. Свой кнут он по-прежнему свёрнутым держал на поясе, а пользовался в основном боевым железным трезубцем, концы которого были снабжены острыми крючьями. Ещё до начала сражения Фтах зарядил трезубец мощным заклятьем «Дыхание Асеба», мастерски закрепив полярные точки Плетения таким образом, что элементали Огня могли беспрепятственно и самостоятельно подпитывать орудие по мере его использования. Таким образом, бог освободил себе одну руку и имел возможность плести другие заклятья прямо по ходу боя. Что он с успехом и делал. В паре со сфинксом учиняемый разор впечатлял.
Едва Сиринг взмывал над морем голов, как с пальцев Фтаха срывался веер трескучих белых молний, способных прошить насквозь даже ствол столетнего дуба. Сиринг камнем падал вниз, и во все стороны летели брызги чёрной и буро-зелёной крови и куски разодранной плоти – при этом часть тварей становились жертвами когтей сфинкса, а часть погибала под разящими ударами как самим трезубцем, так и той магии, что была в нём заключена - с острых крючьев брызгала пылающая сера и летели взрывающиеся сгустки огня.
Медленно, очень медленно армия Аполлона теснила Орды, стремясь замкнуть кольцо окружения и начать тотальное уничтожение оставшихся врагов.
-Медленно, очень медленно, - недовольно хмыкнул Аполлон. - Я-то вон, с целым Древнейшим совладать смог. Ладно, придётся опять всё самому делать.
Он сплёл заклинание Огня и повернулся к Стене Керос, намереваясь забросать файерболами непрорвавшихся к смертным оборотней. Он успел только увидеть, как большая стая ликантропов развернулась и решительно поскакала от Стены к месту основного сражения. И успел замахнуться в их сторону пригоршней огненных шаров. Но сделать этого так и не успел.
-Шухер!!!
Истошный вопль, вырвавшийся из динамика передатчика, заставил Феба подпрыгнуть так, что он едва не выронил из ладони новорожденные огненные шары, рискуя тем самым подорвать собственное облако – да и себя самого в придачу. С трудом удержав магию в руке, а себя на облаке, Аполлон взбешённо зарычал, ибо спутать с кем-либо другим этот визгливо-надрывный голос было просто невозможно. Виновником, достойным хорошей порки, конечно же, был Эвр. Преисполненный желанием наказать возмутителя спокойствия, Аполлон порывисто развернулся… да так и застыл в потрясении. Из дымных недр Портала на свет божий беспрерывным потоком вытекали новые Легионы и Орды Армады! И на сей раз, даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять насколько эта «вторая волна» была серьёзней и опасней. И Аполлон содрогнулся и побледнел, узрев, каких именно тварей бросил против него Изначальный.
 Были здесь и двуглавые кэпкуэны, и великаны тролли, и вертлявые гоблины, и безобразные орки. Мерной поступью, сотрясая землю, шагали неповоротливые каменные големы. Бок о бок с ними двигались бездумные зомби. Наконец, с лязгом и грохотом, показались закованные в глухую, чёрную броню эмпусы. Гулко громыхнули там-тамы, и около десяти тысяч монстров, перестроившись в боевые порядки, неторопливо замаршировали в сторону неутихающей битвы.
-Шухер!!!
Свой новый предупреждающий вопль Эвр сопровождал отчаянной жестикуляцией при помощи и рук и ног, напоминая собой зависший в воздухе и безнадёжно сошедший с ума семафор.
Большинству тварей плевать было на посеребрённое оружие - разве что вампиры-эмпусы могли в какой-то степени опасаться особых свойств этого металла, но чтобы добиться требуемого эффекта, нужно было ещё пробить крепкую чёрную броню, а уж эмпусы это вам не мидии какие, перочинным ножичком не колупнёшь. В общем, от одного лишь вида вражеского дефиле Аполлон в отчаянии едва не схватился за голову, но вовремя вспомнил о файерболах в руке. На ум сами собой так и шли новые матюги в адрес Зевса, по воле которого он вляпался в эту безнадёжную переделку.
Не дожидаясь команды свыше, колесницы и кентавры устремились в атаку на новые силы врага; вслед за ними ринулись химеры, несколько циклопов и часть других полубожественных. Стимфалийские птицы слаженной эскадрильей взмыли в небо и также повернули в сторону Портала. Их отчаянная храбрость восхитила Аполлона, но численное превосходство Орд было столь очевидным, что бог лишь стиснул зубы и глухо застонал. Даже если вся его изрядно потрёпанная армия сейчас бы выступила против свежих сил противника, то и тогда надежды на успех практически не было.
Неожиданно Феб увидел взметнувшегося над побоищем Сиринга с восседающим на нём Фтахом. Кузен отчаянно размахивал трезубцем, и что-то кричал добровольцам-смельчакам. Через мгновение из динамика донёсся гортанный голос Фтаха:
-Кузен Эвр, немедленно отзови назад своих птиц и вернись сам. Всем вернуться! Никакой атаки, слышите меня? – это приказ!
-Да что ж такое! Не «Кузен Эвр», а «Стриж»! – возмущённо пробормотал Аполлон. – И потом, что это за липовые приказы, когда я тут командир?!
-Кузен Эвр, Полифем, и все кто меня сейчас слышит, - властным, непререкаемым тоном продолжал отдавать «липовые» приказы Фтах, - назначить командиров над отрядами, которые продолжат добивать окружённых тварей. Всем остальным силам выстроить фронт на Портал и занять оборону. Без приказа атаку не начинать!
-Не, ну борзёшь! – разозлился Аполлон, хватаясь за передатчик. - Я-то что здесь, тварь дрожащая, или слово имею?!
Но все слова, которые он имел, разом застряли у него в глотке при одном лишь взгляде, брошенном в сторону Портала. В сизом тумане, по-прежнему клубившемся внутри алой арки, замелькали гибкие серые тени. Аполлон порывисто вскинул Хрустальное Око и, едва глянув через него, похолодел. Ему ещё ни разу не довелось видеть эйдолонов, но зато он уже успел наслушаться пугающих рассказов об этих кошмарных тварях, и в частности об одной из них, которой непостижимым образом удалось пробраться в святая святых эллинских небожителей, на Олимп, во дворец самого Громовержца! И подлая та тварь имела его, Аполлонову личину!!!
Полсотни серокожих существ скользящей походкой обогнули с двух сторон пылающий колодец, на дне которого продолжал орать пленённый Эреб, и, рассредоточившись, широкой цепью неспешно и крадучись двинулись вслед за Легионом эмпусов. Феб был так потрясён увиденным, что даже не услышал рёв труб. Он очнулся и вздрогнул лишь когда из передатчика послышался возмущённый рык Фтаха:
-Да ты оглох что ли?! Немедленно убери свой огненный заслон!
Аполлон тупо воззрился на Стену Керос, из-за которой продолжал нестись нетерпеливый трубный рёв.
-Убери заслон, идиот, и дай возможность Рамзесу провести своих людей через трещину! Несколько тысяч солдат готовы присоединиться к общему войску.
На этот раз сердитый голос Кузена слышался не из динамика передатчика. Аполлон поднял голову и увидел парящего над облаком Сиринга, со спины которого гневно сверкал очами Фтах. И сфинкс, и Кузен были с ног до головы забрызганы разноцветной кровью, а на когтях сфинкса болтались ошмётки чьей-то плоти, от вида которых к горлу Аполлона подкатил тошнотворный ком. Кроме того, красивое человеческое лицо Сиринга было до сих пор искажено кровожадной гримасой, с какой он, видимо, потрошил тварей на поле битвы.
-Не тормози, бесишь! – рявкнул Фтах.
Этот крик вернул Феба к действительности. Швырнув не глядя горсть угасающих файерболов в сторону Портала, бог суетливо зашевелил пальцами в воздухе. Фтах некоторое время следил за его действиями, после чего, не выдержав, хмуро спросил:
-Ты чего делаешь?
Нет, он без сомнения видел, как перед Лоней возникают мерцающие пряди призванных элементалей, но смысла в творимых Плетениях уловить никак не мог.
-Хорошо, спрошу по-другому: ты сам понимаешь, что ты делаешь?
Вместо ответа Лоня лишь жалобно заскулил и в бессилии уронил руки. Он понятия не имел, каким образом теперь можно справиться со столь масштабным пожаром, который к тому же бесперебойно подпитывался нескончаемым морем есира. Небо было абсолютно чистым, ни единого облачка на сотни стадий, так что элементали Воды не имели здесь полной силы, и с их помощью можно было добиться разве что кратковременного дождичка, но уж никак не потопа.
Фтах это тоже понимал. Бросив взгляд на приближающихся врагов, он нервно подпрыгнул на спине сфинкса.
-Хрен с ней, с водой! Тебе вовсе не обязательно тушить весь огонь, достаточно раздвинуть Стену и проложить мост через провал. Давай, действуй, а мне пора начинать!
-Эй! Эй! – жалобно взвизгнул Аполлон в уже удаляющуюся спину Кузена. – А как я «раздвину» и «проложу»?
-Землетрясение, идиот! Обрушь края разлома и завали огонь! Призови духов Земли.
-Да, но для этого мне понадобиться невиданная мощь, а моей Силы, даже с учётом амулетов вряд ли хватит. Не мог бы ты…
-Забудь! – перебил его крик Фтаха. – Мой рубиновый анкх предназначен для иной задачи. И мне предстоит воспользоваться им гораздо раньше, чем ты думаешь.
Аполлону от этого загадочного признания легче не стало, от отчаянья он вообще был готов разрыдаться.
-Но ломать всегда легче, чем восстанавливать. Я не смогу…
-Идиот! Усиль действие потоками Воздуха.
-Рулёз! А ведь и верно, - обрадовался Лоня, чей парализованный страхом мозг явно нуждался в витаминах. И его даже не покоробило, когда из динамика послышался деловой голос нового главнокомандующего:
-Кузен Эвр, немедленно ко мне!
Ну… не покоробило, а лишь слегка затрясло. Редко кто всерьёз и безнаказанно дважды подряд обзывал его «идиотом». Это заставляло задуматься: либо он и в самом деле идиот, либо кто-то напрашивается на неприятные разборки с поединком на педикюрных пилочках. Но разборки лучше будет учинить после, когда всё закончится. Если ещё будет желание и возможность. Пока же разумнее сосредоточить всю свою досаду и злость на Плетении нужного заклятья, чем слегка взбодрённый Лоня немедленно и занялся.

*   *   *   *   *
Фтах проводил взглядом Эвра, унёсшегося выполнять полученное приказание.
«Только бы малец ничего не напутал», - подумал бог, и, глубоко вздохнув, отцепил от пояса бич. Айгюптяне называли его нехех. Он имел короткую позолоченную рукоять и длинный хвост из туго сплетённых кожаных ремней. В свите Анубиса Фтах не даром пользовался репутацией «Мастера Боли», ибо с лёгкостью управлялся нехехом, и мог парой-тройкой профессиональных ударов любого строптивого клиента-покойника привести в состояние полного душевного повиновения. Строго говоря, бич являлся не артефактной вещью, а проводником, способным сфокусировать и усилить направляемую через него магию.
Фтах ласково потрепал сфинкса по загривку.
-Давай, Сиринг, ты знаешь, что нужно делать.
Сфинкс мурлыкнул и, взмахнув мощными крыльями, устремился вперёд.
К этому моменту обе армии разделяло расстояние не больше двух плетров. Шеренги шагавших в авангарде гоблинов с дубинами в лапах неторопливо растягивались широкой цепью, позволяя огромным, мохнатым троллям выдвигаться вперёд и занимать места в просветах строя. Часть эмпусов, обогнав собратьев, взяли на себя роль капитанов и возглавили звериные Орды. Не было слышно ни рычания, ни воя, все перестановки чудовища совершали молча, под одни лишь глухие удары в там-тамы.
Сиринг пружинисто приземлился в плетре от надвигающихся вражеских рядов. Широко расставив могучие лапы, он замер неподвижным истуканом - свою задачу он выполнил, теперь дело было за его наездником. И тот не заставил себя долго ждать.
Фтах вскинул руку с бичом и уверенно закрутил его длинный хвост над своей головой. Только глаза Бессмертного могли увидеть, как в тот же миг вокруг айгюптского бога возник смерч магических завихрений, состоящий из элементалей Земли, внешне же только рубиновый анкх на шее Фтаха заполыхал ярко-малиновым заревом. Магическое пламя скользнуло по гибкому телу бича, брызжа огненными искрами. Плетёный хвост с оттяжкой хлестнул по сухой земле. Хлестнул ещё раз. И ещё раз.
Даже сам Фтах не ожидал столь скорой и бурной реакции. Пустыня вокруг него вдруг словно бы взорвалась. Комья иссушённой земли с треском взметнулись в воздух, зашевелившись под ногами целыми пластами. Рука Фтаха опустилась, а сам он застыл без движения, глядя, как на свет божий лезут те, кого он пробудил от вечного сна и призвал служить себе.
Это были даже не зомби, обтянутые морщинистой кожей и с тупым блеском в немигающих, выпученных бельмах. Из небытия восставали существа куда как более древние, напрочь лишённые и жира и мяса, ожившие скелеты, чьи глубокие глазницы были пусты, а в черепах не осталось даже намёка на мозг. Но не это вызвало невольный ступор у Бессмертного, привыкшего к мертвецам, многие из которых переступали порог Дуата и в более нелицеприятном виде. Фтах был потрясён одеяниями мертвецов и теми вещами, что они тащили в своих когтистых руках в мир живых.
Мертвяки были облачены в выцветшие, бурые лохмотья из ткани, черепа покрывали проржавевшие железные шлемы необычной формы. На груди у многих болтался значок в форме креста, а на левом рукаве (у кого ещё сохранились рукава, да и сами руки) алела повязка, где в центре белого кружка извивался похожий на паука ещё один крест, с загнутыми в одну сторону концами. Над повязкой – а кое у кого и на груди – тускнел небольшой силуэт раскинувшего крылья орла, держащего в когтистых лапах всё тот же «паучий» крест. На шее у каждого мертвеца на ремне висела странного вида железная палка с двумя торчащими вниз рукоятками.
-Вас ист нун зу тун, майн фюра?
При звуке этого грубого, словно хруст полусгнивших костей, голоса, Фтах вздрогнул и порывисто повернулся. Рядом с ним стояли три мертвеца в лохмотьях чёрного цвета. На их черепах не было шлемов, зато имелись причудливой формы шапки с лакированными козырьками, над которыми тускло блестел значок в виде человеческого черепа и скрещенных костей, а ещё выше – на ободе вздёрнутого, плоского купола странного головного убора – красовалась хищная птица с раскинутыми крылами. Обтянутые пепельной кожей лица, безносые, с оскаленными, голыми челюстями и глубокими пустыми провалами на месте глаз, были обращены на ошарашенного Бессмертного. Когда же все трое, как по команде, одновременно вскинули вверх правую руку, бог от неожиданности едва не свалился со спины сфинкса.
-Ёп… - судорожно выдохнул Фтах. – Ур-роды. Вы чего так подкрадываетесь?
-Всё в порядке, - промурлыкал Сиринг. – Они приветствуют тебя как своего вождя и ждут твоих приказов.
-Ты знаешь их язык? – подозрительно прищурился бог.
-Он очень похож на язык народов Северных Земель.
-То, что это гномья брехня я и сам признал. Ты-то откуда его понимаешь?
-Ты верно забыл, что я – сфинкс, - обиделся сфинкс. – Моя раса мудрейшая из Полубожественных. А я к тому же ещё и Царь сфинксов. Смысловую нагрузку чуешь?
-Но каким образом здесь оказались мертвецы, говорящие на языке северных гномов?
-Понятия не имею. Но перед нами явно трупаки о-очень древние. – Умные человеческие глаза сфинкса пристально посмотрели на бога. – Древнее даже, чем мы с тобой.
-До-Древнейшая Эпоха? – вскинул брови Фтах.
-Бери выше, в смысле – копай глубже, тут попахивает Предыдущим Циклом.
Чудовищный грохот, прокатившийся над долиной, оборвал разговор. Это Аполлон усердно крушил края трещины и заваливал огонь.
-Майн фюра, гебитен, вир дие зольдатн, - прохрустел один из мертвецов, и вся троица в чёрном вновь вскинула руки в приветственном салюте.
-Да-да, - вымученно улыбнулся Бессмертный, и, желая не ударить в грязь лицом, выдал скороговоркой все известные ему иностранные тексты: - Гебен зе битте… жё не ман па сис жур… цигель-цигель ай лю-лю... монгол шуудан. Ну…что-то типа того.
-Не порть впечатления, приказывай им, - нетерпеливо ударил лапой по земле сфинкс. – Они твои солдаты и ждут приказаний.
Фтах кинул взгляд на неторопливо приближающиеся Орды, после чего посмотрел по сторонам и удивлённо присвистнул. При помощи заклятья «Касание Исдеса» ему удалось вырвать из недр пустыни несколько сотен диковинных мертвецов. Странным образом не успевшая обратиться в прах армия существ, много Эпох тому назад сгинувшая в здешних песках, стояла, замерев, в ожидании приказа от него. 
-А оружие-то у них есть?
-Беи их хабен ваффен? – обратился Сиринг к старшему упырю.
Невероятно, но Фтаху почудилось, что в пустых глазницах на миг вспыхнули искорки чего-то похожего на разум.
-Натюрлих! - кровожадно проскрипел старший мертвец. – Унд нох вёльч!
-Говорит, что есть, - в некотором смущении перевёл Сиринг. – И… и что-то типа того, что… ого-го.
-В смысле?
Вместо ответа Сиринг указал лапой на что-то за спиной Фтаха. Бог обернулся и невольно хрюкнул от изумления. Оказывается, его магия исторгла из недр пустыни не только сотни мёртвых воинов, но и шесть редкостно зачудесенных агрегатов из металла. Каждый из них стоял на двух колёсах, имел длинный «хвост» и вертикальную перегородку-щит, из которой вперёд торчала толстая труба.
-И что это за нелепица? – спросил Фтах. – Тараны что ли?
-А я знаю? – хмыкнул сфинкс. - Но уж точно не сепаратор для дойки коров.
-Чего? – изумился бог.
-Забудь. Я пошутил. Короче, эти штуки явно и есть их «ого-гошное» оружие. Что-то типа баллист или требушетов. Только не спрашивай меня, как оно действует, я понятия не имею.
В этот момент из передатчика донёсся возмущённый голос Аполлона:
-Какого демона ты там теряешь время?! Дополнительная армия нежити? – отлично! Так посылай её в атаку!
Фтах раздражённо стиснул кулаки и сквозь зубы процедил:
-Сиринг.
-Аттакирен! – прорычал сфинкс.
Старший мертвец с хрустом взмахнул рукой, и хрипло пролаял приказ. Два его спутника в чёрных лохмотьях, пошатываясь, двинулись вперёд, увлекая за собой остальных. Все они вскинули на уровень груди свои чёрные палки, направив их концы в сторону противника.
-Бред какой-то, - мотнул головой Фтах. – Что же у них за оружие такое? Надеюсь, они не собираются затыкать до смерти этими палками всех тварей.
Нет, судя по всему, армия мертвецов готовилась к чему-то иному. Не пройдя и десяти шагов, их цепь остановилась.
-Ауф! – прохрустели двое командиров, становясь за спинами своих солдат.
Фтах повернул голову и обнаружил, что старший упырь по-прежнему стоит рядом.
-Ни хрена не понимаю. Спроси, кем эти парни были при жизни?
Сиринг ткнул лапой в мертвеца и, с трудом подбирая нужные слова, спросил:
-Вер дие, э-э… эхемалиг зу… верганген лебен?
-Вир зольдатн африканеш корпс генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, - проскрипел упырь, и в его голосе почудились нотки гордости.
(Бред какой-то! Ну откуда в пустой голове, с трухой вместо мозгов, взяться чувствам и эмоциям?!)
-Их бин оберстштурбманфюра эс-эс Вольф Найтлер!
Фраза прозвучала явно как представление, и, словно подтверждая эту мысль, мертвец попытался молодцевато щёлкнуть каблуками сапог. Лучше бы он не делал этого. Ни прогнившая обувка, ни трухлявые кости не выдержали чрезмерного усердия. И Вольф Найдлер с переломанными ногами рухнул на землю.
-Ну чисто дурдом, - пробормотал Фтах. – Может, мы зря их сюда…
Договорить он не успел, ибо к всеобщей какофонии звуков внезапно добавились такие резкие грохочущие очереди и ухающие взрывы, что насмерть перепуганный бог всё ж таки пикернул со спины сфинкса. Последнее, что он успел увидеть – веера огнистых пунктиров со стрёкотом летящие в сторону вражьих полчищ, косящие их, как спелые колосья, и с грохотом вздымающаяся в воздух земля, в которой мелькали оторванные конечности и окровавленные куски плоти. Недолгий полёт Фтаха был коварно оборван сухой и жёсткой почвой, к которой он и приложился своей бедовой головушкой.
Дальше затемнение и, как говорится, тишина…

11.
ТРОПА   ИЗМЕНЫ
Узкая тропа, зажатая в теснине двух громадных чёрных стен, закончилась внезапно – буквально из пустоты прямо перед носом у Фила возникла мерцающая серебром арка, над которой, опять таки в пустоте, висела белоснежная мраморная голова… лося. С большим, вислым носом и ветвистыми рогами. Слегка ошарашенный смертный остановился у порога и молча воззрился на нелепую фантасмагорию. После долгого и внимательного изучения лосиной головы, он решился сделать ещё один осторожный шажок и заглянуть за арку. Впереди насколько хватало взгляда, раскинулось абсолютно пустое ни чем не ограниченное пространство: ни стен, ни пола, ни потолка. Рассеянный сумрачный свет холодно струился в пустоте, тщетно стараясь отыскать хотя бы микроскопический объект, на который можно было бы пасть и бросить тень. Но пространство оставалось безнадёжно и девственно пустым, отчего наличие в нём света угадывалось лишь теоретически. Заворожённый этой загадкой Фил медленно протянул руку вперёд и тут же на его открытую ладонь с жадностью набросился изголодавшийся свет. Кожа на руке вспыхнула ярким молочно-белым сиянием. Юноша поспешно отдёрнул руку и отступил на шаг вглубь коридора. Пустота за серебристой аркой отозвалась едва слышным шорохом, похожим на разочарованный вздох. Фил качнул головой и уже собирался было что-то сказать, но в следующий момент над его головой послышался протяжный скрежещущий звук. Юноша отпрянул назад и вскинул голову; его взгляд упёрся в мраморную лосиную морду.
-Привет, - сказала голова, - давненько я не видел здесь живых.
Фил был настолько потрясён, что чтобы не упасть, вынужден был привалиться плечом к чёрной стене.
-Да, если честно, и мёртвые здесь не шастают.
Белые глаза лося с дырочками вместо зрачков внимательно разглядывали посетителя. Не дождавшись ответа, лось продолжил:
-Меня зовут Глер. Как ты уже, наверное, заметил, я – лось. Но не простой, а тот самый Каменный Лось.
Голова замолчала, явно ожидая бурного удивления и восторга, но смертный продолжал молча взирать на него и, судя по выражению лица, никак не прочувствовал всю важность момента. Это озадачило лося.
-Я – Глер, - по слогам повторил он, - Каменный Лось, родной брат того самого Оленя Гисля2, что живёт у корней Мирового Ясеня Иггдрасиля… Ну?.. Ну?!!.. Да блин, ты чё, не местный?
Фил покачал головой.
-Ну зашибись. – Глер с хрустом поджал толстые мраморные губы. – Хорошо ещё, хоть понимаешь, что я говорю. Ну, и с какой же периферии тебя к нам занесло?
-Я из Эллады, - хриплым голосом произнёс юноша.
-О! Ну, хвала богам, что ты хоть не немой… Эллада, говоришь?.. – Каменные брови со скрипом нахмурились. – Южные Земли. Да-да, слышал. Ну, и какого ты сюда припёрся?
-Мне нужен Клык Хаоса, - с бесхитростной дерзостью сообщил воин.
Каменный Лось явно не ожидал таких признаний.
-Тебе нужно что? Не, не повторяй, до меня, кажется, дошло. Ничего себе претензии! – Глер по-новому оглядел стоящего перед ним смертного. – Значит, ты и есть Избранный? М-да, я знаком с Пророчеством, но не думал, что оно начнёт исполняться так скоро. Скажи, неужели там, на поверхности, всё и в самом деле так скверно?
Фил тяжело вздохнул и кивнул головой.
-М-да… Тогда твой приход объясним. Ну что ж, если так, не будем попусту тратить время.
Витающая над аркой голова взмыла ещё выше, и в гулкой тишине послышался торжественный глас:
-Внемли, Избранный, ибо стоишь ты у порога Предела. Бездна смотрит на тебя и ждёт твоего шага. Испытай себя и шагни за грань…
-В последнее время только этим и занимаюсь, - пробормотал юноша.
-Ч-чего? – осеклась лосиная голова и невольно съехала вниз.
-Нет-нет, ничего. А нельзя ли более просто и доходчиво объяснить то, что ты сейчас говорил?
-Я говорил то, что мне было велено, - обиделся Глер, - и, по-моему, текст доступен для понимания даже тупоголовым ётуном.
-Я не местный, - скромно напомнил Фил.
-Но не с другой же планеты. К тому же претендуешь на роль Избранного.
-Я ни на что не претендую, - нахмурился смертный, которого явно задел сарказм говорящего камня. – Не по своей воле я оказался втянутым в эту историю, и уж если кому и предъявлять претензии, то Всемогущему и слепому Року.
Каменный Лось удивлённо присвистнул.
-А ты дерзок. Ну, хорошо, спрашивай, что тебе непонятно.
-Скажи, там, за порогом находится Пещера Откровений?
-Нет. Но ты буквально в шаге от неё. Вот только шаг этот может стоить тебе жизни.
-Почему?
-Ты сам поймёшь это, когда переступишь порог.
-Тогда будет уже поздно радоваться такому пониманию, - проворчал воин. - А этот путь единственный?
-О да. И, если ты действительно Избранный, то сумеешь преодолеть Тропу Измены.
-Мерзкое название.
-Ну почему же, по-моему, очень даже звучно и интригующе, и плюс ко всему точно отражает свою суть. И, опять же, знаешь, люди, как и боги, измену и предательство не любят, но всегда готовы на них.
-Ко мне это не относится, - оскорбился воин.
-Тогда ты редчайшее исключение.
-Ты что-то говорил про суть, так в чём же она?
-Сейчас сказать не могу. Вот когда ты переступишь порог…
-Послушай, Глер, ты начинаешь повторяться, неужели так сложно не выпендриваться, а просто всё объяснить?
-Если бы мог, так бы и сделал. Согласно инструкции, я вообще не должен вступать с тобой в разговор, просто произнести одну дежурную фразу при встрече и вторую, когда ты уже окажешься за порогом. Но за последние дни мир явно настолько изменился, что даже его запреты слегка ослабли.
-Стража? – удивился Фил.
-Кого? – изумился Глер.
-Ну… Стража Клыка.
Каменный Лось некоторое время молча пялился на смертного, наконец, искра понимания блеснула в его дырочках-зрачках.
-А-а…
-Что-то не так?
Лось ничего не ответил. Зато вдруг зашевелились его развесистые беломраморные рога, и в тишине отчётливо послышался их царапающий хруст.
-Я имел в виду того, кто охраняет Клык Хаоса, - неуверенно уточнил Фил. - И кого зовут Наин. Эй! Ты меня слышишь?
-Прекрасно, - странным тоном произнёс Глер. – И он тоже.
-Кто, он?
-Тот, кого ты назвал Стражем Клыка и Наином. На самом деле это не его имена, и придуманы они были теми немногими, кто знает о его существовании.
-Как же его зовут?
Глер уже собирался ответить, но вдруг спохватился, несколько мгновений напряжённо дёргал мраморными ушами, и, наконец, сдержанно ответил:
-Он не хочет, чтобы я отвечал на этот вопрос. Сперва тебе придётся доказать, что ты действительно тот самый Избранный, которого он ждёт.
-Он ждёт меня? – изумился Фил.
-Не тебя, а Избранного. Ну, твои вопросы иссякли?
-Ещё один. Что там? – Фил указал пальцем вниз, в развёрстую пасть бездны, со дна которой мерцал багровый свет.
-О, парень, там – Предел. Буквально. Там – ядро нашей планеты. Да-да, ты, наверное, очень удивишься, узнав, что наша планета… круглая! Но это так.
-Да, в общем-то, я такую версию уже слышал, - смутился юноша, - и слышал от уважаемого мной чел… э-э… гнома.
-Хм. – Лось со скрипом развёл рогами. – Ну и подпортил ты мне кайф, мог бы хоть для виду удивиться. Ладно, не важно. Короче, очень тебе не советую увидеть Предел вблизи. – Беломраморная голова скользнула по воздуху чуть вниз, а сам Глер зачем-то перешёл на интимный шёпот: - Знаешь, я слышал, что даже Дно Миров не так ужасно, как этот самый Предел.
-Почему?
-Да потому что оттуда не возвращаются. Там гибнет и развоплощается всё материальное. Даже Бессмертные. Так я слышал. Ой!..
Каменная голова, словно от удара, резко дёрнулась и взмыла на прежнюю высоту.
-Ступай, - казённым, сухим тоном произнёс Глер, - тебе пора.
-Может, ты объяснишь мне…
-Просто сделай шаг за порог, и тогда мы наболтаемся всласть, - попросил Глер.
-Не смотря на богатейший выбор, я именно так и сделаю, - хмыкнул смертный и шагнул в мерцающую серебряными искорками арку.
Он сделал только один шаг - просто переступил невидимый порог и ничего больше.
-Теперь ты доволен?
Фил обернулся… и обомлел. Позади ничего не было. Ни арки, ни узкой тропы между чёрных стен, ни говорящей лосиной головы. Он оказался в абсолютно пустом пространстве, где не было видно ни стен, ни потолка, - ничего. Фил огляделся по сторонам, после чего опустил взгляд вниз, и… сердце его остановилось. Его ноги висели в пустоте - пола не было!!! Остекленевшим взглядом воин глядел в широко распахнутую прямо под ним пасть бездны. Чернеющей спиралью уходила она к са-мому чреву земли, и лишь в самой её сердцевине, с глубины, которую невозможно было даже вообразить, мерцала багрово-алая точка. Фил захрипел, раскинул руки и зашатался, чувствуя, как всё вокруг начинает плыть, а мышцы предательски слабеют.
Прошло несколько минут, прежде чем воин осознал, что по-прежнему находится на одном и том же месте и, судя по ощущениям, никуда не падает. Теперь сердце в его груди колотилось в таком бешеном ритме, что перед глазами поплыли алые круги. Если до этого Фил приложил немалые усилия для того, чтобы устоять и удержаться на ногах, то теперь ему потребовалось гораздо больше усилий, чтобы принудить онемевшие мышцы к послушанию. Едва ли не со скрипом колени подогнулись, и воин тяжело осел. Мифриловые наколенники глухо звякнули, ударившись о невидимую твердь. С трудом стянув с руки перчатку, Фил потянулся к тому, что не видели его глаза. Дрожащие пальцы коснулись идеально гладкой поверхности, и кожу обожгло ледяным холодом. Лёд! Он находился на платформе из чистого льда, на-столько чистого, что, даже стоя на нём, невозможно было поверить в его существо-вание.
-После всего, что мне пришлось пережить, было бы глупо даже заикаться о чуде, - пробормотал воин. Но, после короткой паузы, его губы сами прошептали: - Это чудо!
-Привет! С вами снова радио преисподней, и мы ведём свой прямой репортаж с Тропы Измены, где как раз сейчас появился новый претендент на обладание бесценным артефактом.
Фил едва не завалился на бок от изумления, когда неожиданно услышал прямо над своей головой этот бодрый и знакомый голос. Подняв взгляд, он, конечно же, увидел рядом с собой витающую в пустоте лосиную голову. Только на этот раз она была не материальной, не вещественной, а скорее фантомной, сотканной из серебристой, переливающейся дымки.
-Глер? – спросил воин.
-Не совсем, парень, но что-то очень близкое к моему оригиналу.
Рогатый фантом плавно переместился вниз и завис прямо напротив лица смертного.
-Теперь ты в игре, и я, наконец-то, могу объяснить тебе её правила. Немного нечестно, но уж, извини, таковы эти правила.
Взлетев повыше, Глер продолжил:
-Имей в виду, у меня сейчас такая же премьера, как и у тебя, ибо ты первый, кто сумел сюда добраться.
-Сколько же тебе лет? – спросил Фил.
-Женщинам и лосям такие вопросы задавать неприлично, - строго покачал головой лось. – К тому же, я свои года не считаю, какой в этом смысл для Бессмертного.
-Так ты бог? – подозрительно нахмурился воин.
-А разве только боги обладают бессмертием?
Воин промолчал.
-Вижу, ты не жалуешь богов. Странно. Я полагал, что именно они тебя сюда и прислали.
-Так и есть, - процедил смертный сквозь зубы. - Вот только интересы у нас, как выяснилось, разные.
-О-ёй, вот только не надо меня вмешивать в большую политику; я просто делаю свою работу и в чужие проблемы нос не сую.
-Очень удобно. Полагаю, именно так и становятся Бессмертными.
-Будем считать, что это была шутка, а не оскорбление. А теперь, давай-ка, вернёмся к нашей… игре. Для начала посмотри вот на это.
Послышался хрустальный перезвон невидимых колокольчиков и в нескольких сотнях шагах впереди прямо из непроглядной тьмы вынырнул мерцающий белый контур арочного проёма.
-Это – твой конечный пункт, до него ты должен добраться без потерь и тогда можешь считать себя победителем. Вроде как шагать недалеко. Но!.. Тебе придётся преодолеть ряд испытаний.
-Что означает, «без потерь»? – угрюмо спросил Фил.
-Ну… ты просто должен добраться. Но добраться… целиком.
-А есть альтернатива?
-Хорошее слово, умное, - похвалил Глер. – Да. Это если ты доберёшься до входа без руки-ноги-головы. В этом случае тебе будет засчитан частичный проигрыш и последует наказание.
-Без головы?.. М-да, пожалуй, это действительно можно считать проигрышем.
-Ты не понял. Любая царапина, повлёкшая даже малейшую кровопотерю, приравнивается к частичному проигрышу. Тропа Измены сама по себе почти что живое существо, и при том хищное; она агрессивно среагирует не то что на каплю крови, а даже на малейший её запах. А уж агрессии ей не занимать, поверь мне.
-Вот даже как?
Фил внимательно пробежал взглядом невидимую трассу по прямой – от себя до мерцающей арки. На мгновение ему почудилось, что в пространстве над головой что-то слабо блеснуло – он присмотрелся повнимательнее, но так ничего и не разглядел.
-Значит, говоришь, частичный? А как на счёт полного проигрыша?
-В этом случае единственным утешением может послужить незабываемый и последний полёт. – Призрачные рога Глера изогнулись вниз и всеми своими веточками выразительно указали на бездну. – Само собой незабываемым он будет для меня, а вот последним для тебя.
-Ну и в чём подвох?
-В том, что ты стоишь на Тропе Измены, и понимать её название нужно в буквальном смысле. Сейчас ты находишься на единственном стабильном участке Тропы, но стоит тебе сделать неосторожный шаг вперёд, и… - Последовало вторичное указание на бездну.
Фил задумчиво осмотрелся. Сняв с руки вторую перчатку, он, вслед за первой, заткнул её за пояс, после чего потянулся вперёд, скользя ладонями по невидимой, но гладкой и холодной поверхности.
-Вообще-то, я не должен тебе этого говорить, но всё же будь осторожен, не увлекайся, - заметил Глер, когда воин на коленях преодолел первый локоть.
-Я привык полагаться на свои реальные ощущения. И пока что…
Договорить Фил не успел, ибо обе его ладони, ещё мгновение назад чувствовавшие под собой незыблемую и холодную твердь, внезапно провалились в пустоту. Лишившись разом сразу двух точек опоры, Фил не мог не потерять равновесие, – и он его потерял. Как-то выправить положение и удержаться было просто не реально. Сдавлено вскрикнув, юноша уже устремился было в бездну, но в самый последний миг неведомая сила подхватила его и отбросила назад.
-Ничего себе! – потрясённо воскликнул рогатый фантом, разглядывая опрокинутого на спину воина. – Так ты ещё и чародей?
-Я… я не… - Фил ошалело замотал головой. – Я не чародей. Всё дело в моих доспехах, в них заключена великая сила и, кажется, именно они в очередной раз спасли меня от верной смерти.
-Хорошо иметь такую надёжную крышу, - с уважением сказал Глер. – В смысле прикрытие. Что ж, благодаря ему ты получил ещё один шанс. И наглядно уяснил, насколько нужно быть осторожным. Тропа состоит из ледяных плит, но их положение нестабильно, в любой момент они могут исчезнуть под твоей ногой, а в другом месте, напротив, возникнуть. Кроме того, существует ещё и множество ловушек: плита может внезапно перевернуться, из окружающей тьмы могут вылететь ледяные копья, а сверху обвалиться тяжёлые глыбы. Я уж не говорю о том, какой бедлам начнётся, если ты прольёшь хоть каплю крови.
Возмущённый воин хотел было что-то сказать, но фантом опередил его.
-Ты можешь спросить: а зачем столько уловок и есть ли хоть малейшая возможность преодолеть Тропу до конца? Отвечаю: понятия не имею, ибо командую парадом здесь не я и, повторюсь в очередной раз, ты – первый, кому «посчастливилось» вступить на Тропу. Но, если ты и в самом деле Избранный, то сможешь…
-Да-да, ты говорил, - отмахнулся воин.
-Я помогу тебе, - внезапно услышал он тихий шёпот над самым ухом.
Фил дёрнулся и завертел головой, но никого возле себя не увидел.
-Ты чего? – удивился Глер.
-Ничего. Так… показалось.
-Доверься мне, и я помогу тебе преодолеть Тропу.
На сей раз Фил подскочил как ужаленный; нет, это не галлюцинации, он действительно слышит чей-то голос! Испугано озираясь, воин замахал вокруг себя руками.
-Эй, поздно сходить с ума, - заявил рогатый фантом, - у нас здесь медицинские справки не канают.
-Разве ты ничего не слышал? – взволнованно воскликнул юноша.
-Конечно же, слышал, у меня очень приятный, бархатистый баритон.
-Да нет же, я о другом…
-Нет смысла выдавать меня, - сердито прошипел голос. – Так тебе нужна моя помощь?
-Д-да.
-Что, «да»? – нахмурился Глер. – Парень, ты начинаешь всерьёз меня беспокоить.
-Тогда закрой глаза и сосредоточься. Как только разум твой успокоится, а сердце начнёт биться ровно, ты увидишь Путь.
-К-кто ты? – спросил Фил.
-Обалдеть! – обалдел Каменный Лось. - Ты удивишься, но я всё тот же Глер.
-Уж явно не враг, раз собираюсь помочь, - прошипел голос. – Встань.
-Это безумие, - пробормотал юноша, поднимаясь на ноги.
-Делай, что я говорю.
-Конечно, безумие! – воскликнул Глер. – Ты же разговариваешь сам с собой.
-Помолчи, - прикрикнул на него воин. И закрыл глаза.
Он ясно осознавал, что ведёт себя совершенно глупо, но что-то в этом бесплотном голосе подталкивало его подчиниться и принять предложенные условия стран-ной игры.
-Так, теперь он ещё и спать тут собрался, - услышал он недовольное бухтение фантома. – Только безумца в коме здесь и не доставало.
-Заткнись, пожалуйста, - сквозь зубы процедил Фил, не открывая глаз, - ты мне мешаешь.
-Ах, простите. Подушку не принести?
Под невнятный бубнёж Каменного Лося, Фил старательно пытался успокоиться и обуздать хоровод мыслей. Получалось довольно слабо, и, если с привыкшим к повиновению телом справиться удалось быстро и легко, то вольнолюбивый разум, сам привыкший отдавать приказы, угомониться и сосредоточиться упорно отказывался. Ещё бы! Столько событий, столько впечатлений и информации. Да тут для любого уважающего себя мозга работы не-початый край, какое уж тут спокойствие! Фил был со своим мозгом полностью согласен, но вместе с тем он чувствовал подступающую волну отчаяния, ибо, продолжая стоять с закрытыми глазами, он не видел обещанного таинственным голосом Пути. Не видел! Абсолютно и ничего не видел!
Фил вздрогнул и едва не захлебнулся своими сомнениями, когда его висков внезапно коснулись чьи-то холодные как лёд ладони. Даже не кося взгляд на сторону, он видел, что рядом никого нет, и что либо он начинает сходить с ума, либо невидимый голос теперь ещё и выказал присутствие своей невидимой плоти.
-Не волнуйся, - услышал он вкрадчивый шёпот в своё ухо, - доверься, и я помогу тебе увидеть Путь.
Едва голос смолк, Фил ощутил слабый, но чувствительный укол в грудь. Медальон. Странно. Сила Предков пробудилась совсем некстати. Хотя, с другой стороны, Предки не стали бы зря беспокоить его в такой момент. Так в чём дело? – Фил накрыл ладонью Медальон и попытался прислушаться к своим ощущениям.
-В чём дело? Вообще-то я пытаюсь тебя расслабить и настроить на нужную волну, а вместо этого ты начал возбуждаться с новой силой. Тебя что-то беспокоит?
-Да, беспокоит, - честно признался юноша.
У лосиного фантома отвисла челюсть.
-Парень точно не в себе, - пробормотал он еле слышно, и ещё тише прошептал: - Надеюсь, ты всё слышал сам. Как тебе такой странный Избранный?
Ответ услышал только он сам, но, получив его, лишь грустно вздохнул и развёл туманными рогами.
-Как знаешь, ты здесь главный.
Медальон затих также внезапно, как и оживился до этого. Фил недоумённо потискал золотой кругляш в пальцах, но тот никак не отозвался.
-У нас мало времени, - услышал воин шёпот таинственного помощника, в чьём тоне сейчас угадывалось нетерпеливое раздражение. Юноша невольно отметил ещё одну странность: голос сказал «у нас», как будто его обладатель и сам стремился поскорее попасть в Пещеру Стража.
-Хорошо. – Фил сделал глубокий вдох и на выдохе закрыл глаза. - Я готов.
Чувство необычайного покоя и расслабленности затопило его разум, подобно водному потоку, вышедшему весной из берегов. От прохладных, невидимых ладоней, касавшихся головы, струились флюиды Силы, которые мгновенно растеклись по всему телу, расслабили каждый мускул и взяли под свой контроль работу всего организма. Мысли сразу же упорядочились, сердце забилось ровно, и… Фил увидел Путь! Глаза его были закрыты, но, тем не менее, он видел его!
Перед мысленным взором смертного возникла плоскость, поделённая светящимися зелёными линиями на квадратные сектора. Создавалось впечатление, что он стоит на гигантском подобии шахматной доски. Вот только рисунок на клетках был весьма необычным. Светящиеся зелёным призрачным огнём секторы вспыхивали по всей плоскости в хаотичном порядке, горели так не больше минуты, после чего гасли, но на смену им вспыхивали и появлялись в других местах другие зелёные квадраты.
-Ты видишь это? – прошептал голос. – Вот он, Путь. Приглядись внимательно, видишь эти появляющиеся время от времени квадраты? Это те места, куда ты можешь встать, чтобы продвинуться вперёд. Но они стабильны на короткое время, поэтому, прежде чем квадрат, на котором ты будешь находишься, исчезнет, ты должен успеть перепрыгнуть на ближайший по соседству. От твоей ловкости и внимательности зависит, доберёшься ты до цели или рухнешь в бездну. Вопросы есть?
-Только один. - Фил судорожно сглотнул. – Каков твой интерес?
-Доберись до арки, тогда всё узнаешь.
-А если я откажусь?
-У тебя нет такого выбора. Ты же не хочешь погибнуть буквально в шаге от своей цели?
Воин стиснул зубы и некоторое время внимательно наблюдал, как то здесь, то там вспыхивают и гаснут зелёные квадраты.
-Ты теряешь время, - вновь поторопил его голос. - Вряд ли тебе удастся так быстро уловить систему появления секторов, будет лучше, если ты доверишься своей реакции и интуиции. Я бы на твоём месте…
Закончить голос не успел, потому как смертный неожиданно сделал широкий шаг вперёд. Фантом Каменного Лося сдавленно вскрикнул, при виде того, как фигура смертного зависла в сумрачном воздухе… несколько мгновений постояла на месте… а затем, резко скакнула в сторону и, замахав расставленными руками, вновь повисла в пустоте, чтобы через мгновения опять совершить замысловатый прыжок в неожиданном направлении и ещё немного приблизиться к сверкающей во тьме арке. Глер, так долго понукавший воина начать действовать, тем не менее, сейчас пре-бывал в изумлении: глаза воина были плотно зажмурены, сам он, как лунатик, пребывал словно бы в прострации, но каждый прыжок в пустоту неизменно оканчивался тем, что ступни смертного безошибочно оказывались на невидимой, но твёрдой поверхности.
-Он воистину Избранный! – восхитился Каменный Лось, и, обращаясь к невидимому собеседнику, с жаром зашептал: – Слышишь? – он – настоящий Избранный!.. Что значит: что я хочу этим сказать? Разве ты не понимаешь? Не, я не наезжаю, просто ответ, вроде, так очевиден. Какой именно? Что тебе не стоит подвергать его столь опасному испытанию, раз уж он смог добраться сюда. Да, минуту назад я ещё не был уверен в этом, но сейчас… Но ведь ты столько веков ждал его прихода… Ах, ты заскучал и хочешь развлечься? Ну… такому капризу мне сложно возразить. Поступай, как знаешь… но своё мнение я озвучил.
Фил между тем продолжал перескакивать с одной невидимой обычному зрению плиты на другую. Пока что это ему удавалось без особых проблем. Вскоре он уже преодолел треть пути. При чём осознание этого факта проникло в его расслабленный разум внезапно и как будто бы со стороны, извне.
«Смотри, ты уже совсем рядом от своей заветной цели, - возликовала предательская мысль-смутьянка, разом нарушая сонную идиллию в голове и пробуждая своих товарок. В следующий миг поле зелёных клеток зарябило, поблёкло и начало исчезать.
-Что ты делаешь, безумец! – эхом отозвался в ушах смертного яростный голос невидимого поводыря. – Немедленно успокойся и перестань думать!
Лишь приложив невероятное усилие Фил успел заметить, как по обеим сторонам от него тускло загорелись два квадрата, а тот, на котором он сейчас стоял, начал гаснуть и исчезать. Пожалуй, больше интуитивно, чем осознано, он успел сделать шаг вправо и с облегчением ощутить под ногами твёрдую поверхность, - но её он уже не видел.
-Ты погубил нас обоих! – сдавленно прохрипел голос, и в нём слышался неприкрытый, животный ужас. – Через несколько секунд твоя опора исчезнет, и тогда…
Истерика невидимки окончательно вывела мозг смертного из ступора - Фил широко раскрыл глаза и задышал глубоко и часто. Он ощущал под ногами незримую плиту и прекрасно понимал, что через пару-тройку мгновений она исчезнет, став не только незримой, но и невещественной. Застывшим взглядом, он уставился в раззявленную пасть чернеющей бездны, над самым центром которой он сейчас стоял. Ещё несколько мгновений, и он устремится в эту ненасытную глотку и беспомощной былинкой понесётся навстречу последнему Пределу, где бушует негасимое, вечное пламя, способное не только уничтожить всё живое, но даже развоплотить Бессмертного…
Фил вздрогнул, ощутив пульсацию внезапно ожившего на груди медальона. В следующий миг он почувствовал слабый зуд в левом запястье. Все дальнейшие действия воина хоть и происходили при непосредственном его участии, но сравнимы были скорее с невольной ролью послушной марионетки. Левая рука резко поднялась над головой и из мифрилового наруча со свистом вырвалась сверкающая нить. Она стремительно понеслась ввысь. Фил тупо проследил этот полёт в пустоту и вздрогнул, услышав над головой звон и увидев, как серебристая проволока со скрежетом обвилась вокруг чего-то невидимого. Одновременно с этим удивительным зрелищем, смертный ощутил, как незримая плита под его ногами исчезает, а сам он проваливается вниз. Полёт был недолгим, но когда он с резким рывком был остановлен, зависший над бездной воин ощутил за спиной давлеющую тяжесть необъяснимого груза, а плечи оплели чьи-то незримые руки.
-Воистину, ты – Избранный, и хоть на твоей горбушке, но я въеду в свой рай, - услышал он торжествующий голос своего невидимого спутника.
-Ты… ты… как ты умудрился это сделать? – Потрясённый фантом Глера плавно спустился вниз и завис перед смертным. – Ты не мог видеть Хрустальные Колонны, их вообще никто не может увидеть, даже я только слышал, что они вроде бы существуют, но сам никогда не видел.
-Да я и сейчас не вижу твоих колонн, - прохрипел Фил, качаясь над бездной и с тревогой чувствуя, как под тяжестью невидимого груза за спиной, его левая рука стремительно немеет.
-А как же ты тогда… - начал было Глер, но тут же с пониманием качнул рогами. – Ах, ну да, твои чудесные доспехи.
Некоторое время он молча, с уважительным интересом разглядывал Избранного, который от непосильной нагрузки и нарастающей боли в напряжённой руке начал глухо рычать и скрежетать стиснутыми зубами.
-Ну? – наконец сказал Каменный Лось. – Долго ты ещё собираешься просто висеть?
-А ты ждёшь от меня песен? – зло огрызнулся воин.
-Нет. Но хотелось бы увидеть, как ты сумеешь продолжить путь. Я лично не представляю, как такое возможно, но ты – Избранный, удиви меня.
Фил уже открыл рот, собираясь послать бесполезного зрителя куда подальше, но в этот момент его правая рука самовольно взметнулась вверх и из мифрилового манжеты со свистом вылетела ещё одна серебристая нить. Она унеслась вперёд, и воин даже не удивился, когда из сумрака до него донёсся глухой звон и протяжный скрежет. Едва лишь правая рука дёрнулась и напряглась от натяжения, как левая, на которой он висел, резко обвисла, и тело смертного, подобно маятнику, понесло вперёд, прямо на висящую в воздухе рогатую голову. Смертный с лёгкостью прошил фантомный сгусток и полетел дальше.
-Поразительно, - прошептал Глер, глядя вслед воину. – Он, как паучок, выпускающий липкую паутину. Хм, «человек-паук»… какая нелепость!
Амплитуда невероятного перелёта достигла своего апогея, и Фил нисколько не удивился, когда его левая рука сама собой вскинулась вверх и из неё выстрелила стальная нить. Едва правая рука высвободилась от захвата и новый маятник начал свой ход, - и, судя по всему, завершающий, ибо до мерцающей арки было не больше десятка локтей, - так вот когда это произошло, случилось нечто непредвиденное. Не позже и не раньше, а именно в этот самый момент на пути стальной нити возник квадрат ледяной глыбы – один из сегментов Пути. Само собой, он был невидим, зато очень даже осязаем. Мифрил впился в лёд, с хрустом вспарывая глыбу, и, само собой, гася скорость. Разрезать вековой, да ещё и зачарованный лёд полностью не уда-лось даже легендарному мифрилу: стальная струна застряла, глубоко располосовав квадрат. Но скорость, с какой Фила по инерции продолжало нести вперёд, до конца погасить не удалось даже этому. Его сильно тряхнуло и по дуге понесло дальше, за-нося вверх. Стальная струна продолжила резать лёд, с хрустом прочертив длинный шрам по днищу глыбы.
-Что ж ты творишь, - сквозь свист в ушах услышал Фил за своей спиной. – Меня сейчас стошнит.
Невидимые руки ещё крепче обвили его шею, грозя удушить. Филу показалось, что он внезапно провалился в кошмарный сон. Вот мимо его глаз промелькнула молочно-матовая линия прорези, висящей в пустоте, она удлинялась прямо на глазах – к тому моменту, когда тело воина на натянутой струне заняло горизонтальную позицию, струна начала «грызть» второй торец глыбы. Вот Фила вознесло ещё выше, к самой точке зенита, и теперь он находился вертикально вниз головой, не ощущая ни веса своего тела, ни тяжести невидимой ноши за спиной. На мгновение он завис в неподвижности… медленно перевалил за точку апогея, и… Сила тяготения обрушилась на него внезапно и, жадно вцепившись, потащила вниз, прямо на белеющий в воздухе шрам разреза. Фил с ужасом осознал, что сейчас рухнет на невидимую ледяную глыбу, и даже если не размозжит при этом себе голову, то уж точно покалечится – после чего, уж несомненно точно, полетит в огненную бездну Предела. Невидимый спутник за спиной пронзительно завизжал и забился в панической истерике. Ско-рость падения нарастала, нарастала так быстро, что мифриловая нить обвисла, не успевая скручиваться назад в манжет.
-Это конец, конец! – верещал неведимка.
Как в замедленном кошмарном сне Фил падал вниз. Он не видел плиту, но видел матовый распил, который надвигался всё ближе и ближе. В невероятном усилии мышц воин вывернулся словно кошка, стремясь вывести тело из вертикального положения и встретить неизбежное столкновение с колдовской твердью руками и ногами. Одновременно с этим он инстинктивно схватился правой рукой за хаотично мелькавшую перед лицом мифриловую струну. Взгляд скользнул в сторону мерцающей серебром арки, такой близкой, и такой недоступной – до неё сейчас было не больше десятка шагов, но это расстояние казалось непреодолимо далёким.
-Исчезни, пожалуйста, исчезни, - безостановочно шептали губы смертного, взгляд которого теперь был прикован к невидимой плите, обозначенной белеющим угловатым шрамом.
Кошмарный сон замедленного полёта оборвался внезапно, всё дальнейшее произошло за несколько мгновений. Невидимая плита исчезла, и Фил пролетел сквозь опустевшее место, успев ощутить кожей лица её леденящий хлад. Освободившаяся мифриловая струна звонко зазвенела и, словно обезумевшая змея замелькала в воздухе, дёргаясь волнами, сворачиваясь кольцами, и стремясь поскорее убраться в свою «нору» в наруче. В сумрачном воздухе маленькой серебристой молнией засверкала бешено метавшаяся из стороны в сторону «головка» мифриловой нити, в виде стреловидного наконечника с четырьмя острыми зазубренными жалами. Но Фил не обратил внимания на яростные выкрутасы стальной «змейки»; его куда больше занимала пугающая панорама бездны, в разверстый зев которой он сейчас летел - без страховки и малейшего намёка на возможную помощь.
Мифриловая «змея» продолжала метаться и судорожно, рывками сокращаться, сматываясь в левый наруч; что-то будто бы мешало струне, замедляя её обратный ход. А смертный воин падал в бездну. Из-за его спины неслись истошные вопли невидимки. Фантом Каменного Лося потрясённо взирал на очевидный крах своей премьеры.
Казалось бы! - что может быть хуже? Увы, оказалось, может.
Внезапно по всему гибкому телу взбесившейся мифриловой «змеи» пробежала сильная нервическая дрожь и прошла волна кольцеобразных сокращений. Это произошло настолько стремительно, что Фил не успел даже подумать о возможных последствиях. Расплата наступила мгновенно. Серебристая петля со свистом захлестнула правое запястье незащищённой ладони и сократилась. Это произошло настолько стремительно, что рассечённая кость даже не хрустнула, струна прошла через неё как горячий нож сквозь масло. Правая кисть отделилась от руки и скрылась в сумраке. Из обрубка хлынула кровь, и только сейчас Фила пронзила чудовищная боль, от которой он закричал.
-Чего ты орёшь? Я не слышу своих криков, - услышал он злой голос невидимки сквозь свист ветра в ушах.
-Моя рука… - прохрипел юноша.
-Подумаешь, рука! Через несколько минут тебя самого не станет. И меня!!! – визгливо заорал невидимка.
-Ты обещал мне помощь! – воскликнул воин.
-Я не могу! Какая-то невероятно сильная сила ограничивает мои возможности.
Призрачная рогатая голова Глера появилась внезапно, она летела вниз с той же скоростью, с какой падал смертный, отчего создавалось впечатление, что она неподвижна. Глазки-дырочки быстро пробежали по скрюченной фигуре и остановились на обрубке, который продолжал щедро фонтанировать кровью, и который юноша безуспешно пытался пережать пальцами здоровой руки.
-По идее, конечно, следовало бы наложить жгут, чтобы остановить кровь, но… - Каменный Лось грустно скривил губы. - Ты даже не представляешь, как мне жаль, - с грустью заявил Лось, - я ведь полностью уверился в том, что ты Избранный. А теперь ты падаешь вниз, да ещё и лишился руки. Увы, парень, ты провалил испытание, причём буквально. Я буду вспоминать тебя. Прощай.
-Если не можешь помочь, проваливай, никчёмный ублюдок! – вдруг истерично заорал неведимка.
Глазки-дырочки Глера от потрясения разом превратились в глаза-дыры.
-Это ведь не ты сказал? – пролепетал он, глядя на искажённое от боли лицо смертного. – Нет-нет, не ты, это был не твой голос. Кто здесь? Здесь нельзя находиться посторонним.
-Проваливай, рогатый мираж, и без тебя тошно!
Прямо из пустоты в воздухе вдруг материализовался плетёный шнур, который оплёл правое предплечье смертного и туго затянулся на нём в узел. Кровавый фонтан ослаб, а через несколько мгновений и вовсе иссяк. Рогатый фантом, узрев такое чудо, в смятении отшатнулся прочь, да так рьяно, что налетел на спиралевидное ребро стены и… вмиг развеялся.
-Благодарю, - обессилено прошептал воин.
-Ай, не стоит, я просто не хочу с ног до головы уляпаться твоей кровью. 
Превозмогая жуткую боль в отсечённой руке, Фил посмотрел вниз, - он стремительно летел в бездну, багровая точка на дне разрасталась, а окружающий воздух быстро нагревался. Теперь уже не долго, скоро всё закончится. Обидно, что случилось это в самом конце, когда до цели было рукой подать, но что поделаешь, от судьбы не уйти и Рок не одолеть. Фил уже не сомневался, что, уцепившись за его плечи, за спиной находится кто-то из Бессмертных. Подлое, предательское племя, они даже здесь умудрились найти его и использовать в своих интересах. Что ж, судя по истеричным воплям, этот Бессмертный тоже не ожидал такого поворота событий и сейчас был насмерть перепуган. Ещё бы! Бездна Предела, как сказал Каменный Лось, способна поглотить даже бога. Вот через несколько минут одним из них и станет меньше.
-Ну сделай же что-нибудь! – заорал невидимка. – Я не хочу сдохнуть, тем более, здесь и сейчас. Ты же – Избранный! Ты не можешь погибнуть так глупо!
-Смерть это всегда глупо, - прохрипел Фил. – И у тебя есть возможность первым из богов почувствовать то, что рано или поздно чувствуют все люди.
-Не смей сравнивать меня со смертными! – завизжал невидимка. – И не смей говорить мне о смерти! И не смей падать просто так!
-Если ты такой умный, слазь с моей спины и начинай махать руками, глядишь, получится самостоятельно улететь наверх.
-Не хочу! Не хочу умирать! В моём возрасте, с моими амбициями, какая несправедливость! Кто-нибудь, да сделайте же что-нибудь!
-Бессмертный?! Здесь Бессмертный?!! – Возникший в воздухе фантом Каменного Лося изумлённо всплеснул туманными рогами. – Но в Чертог Поименованного воспрещён вход даже богам, только Избранный может первым переступить…
-Кто-нибудь, пристрелите эту тупую животину! Разве ты не видишь, что в моих планах не было намерения переступать порога прежде смертного!
-Не вижу. Я и самого тебя не вижу. Может, скажешь напоследок, кто ты?
-Я та, что с рождения ненавидит всё живое лютой ненавистью, - прорычал невидимка. – Но только теперь я понимаю, что самую запредельную ненависть я испытываю к лосям, именно к лосям!
-Так ты – богиня! - судорожно сглотнул Глер. - Тогда ты удачно попала в этот переплёт, и я очень рад, что такая бессмертная стерва умудрилась-таки найти свою смерть.
-Горло! Позволь мне подержаться за твоё горло! – исступлённо заорала невидимая богиня.
Но Каменный Лось уже не слушал, всё его внимание сейчас было приковано к скрюченной фигурке смертного, чьё лицо закаменело, взгляд затуманился, и лишь губы продолжали шевелиться, беспрестанно повторяя одно только слово. Глер задёргал туманными ушами, напрягая слух.
-Нильда… Нильда… Нильда… - не без труда расслышал он.
-Где-то я уже слышал это имя, - пробормотал Глер. – Ты тоже? – удивился он, обращаясь в пустоту. – Уж не дочь ли она… нашей Провидицы?.. Да я-то почём знаю, какая меж ними связь. Видать, самая конкретная, любовная. Что? - забавно? Ах, просто любопытно? Мне тоже. Почему? Ну… ты просто никогда до этого не про-являл столько приземлённых эмоций. Типа там чувства, любовь, и всё такое. Что? Тебе и в самом деле стало интересно? – Глер изумлённо и с особым вниманием посмотрел на обречённо летящую вниз скрюченную фигуру смертного. – Да нет, парень он прикольный, необычный, но…
Внезапно отвесные стены колодца содрогнулись от душераздирающего вопля, от которого смертный едва не оглох, ибо заорали ему в самое ухо. В следующее мгновение его падение было остановлено таким резким рывком, что у Фила потемнело в глазах. По кольчужной спине суматошно заскребли невидимые пальцы, словно седок, сползая, пытался удержаться, после чего шею сдавили цепкие объятья невидимых рук.
-Воистину он – Избранный! – благоговейно прошептал Глер, замирая на месте чуть ниже неподвижно зависшего в воздухе смертного. – И ты, похоже, тоже в этом уверился.
-Я знала, что этот кошмар не доведут до полного маразма, - надрывно всхлипнул невидимка.
Лишь Фил никак не высказался, он пребывал в таком шоке, что мог лишь молча озираться по сторонам, с трудом воспринимая тот факт, что неведомая сила, остановившая его падение, теперь повлекла его наверх.
-Да, да, скорее, скорее, мне противопоказаны экстремальные сауны! - в радостном возбуждении воскликнул невидимка. – Потеть нечему, а усыхать ещё больше мне вредно!
Через несколько минут стремительное вознесение завершилось, и теперь Фил вновь находился на том же невидимом уровне, с какого начал своё падение. В нескольких шагах перед собой он увидел мерцающую молочно-белым серебром арку. Следом неподалёку от него всплыла и рогатая голова Глера.
-Ну, парень, ну ты и везунчик! – возбуждённо воскликнул тот. – От неминуемой гибели тебя спасло всего лишь на всего любопытство моего господина. Невероятно, но ты умудрился чем-то его заинтересовать. – Лось немного помолчал. – Да так, что он даже перестал затыкать мне рот.
Неведомая Сила аккуратно опустила смертного на матовый «язык» ледяного порога, возникшего из пустоты и ведущего прямо к порогу арки. Едва Фил ощутил под ногами твёрдую поверхность, как ноги его подкосились и он обессилено рухнул на колени.
-Надо же, как всё просто! – умилился Лось.
-Даже не заикайся о простоте, - рыкнула невидимая богиня, - я взмокла вся и везде.
-Да, а что касаемо тебя, разлюбезная инкогнита, - спохватился Глер, - боюсь, ты зря потела, билет на право посещения Чертога Поименованного выдан на одно лицо, а у тебя лица и вовсе нет, так что дальнейший путь для тебя закрыт.
-Не припомню, чтобы я интересовалась лосячьим мнением.
С этими словами рядом со смертным из пустоты материализовалась долговязая фигура в сером балахоне.
-Ну вот, лицо появилось, так что права на билет можно оспорить.
-Ты?!! – воскликнул поражённый Лось. – Как же я сразу не признал твой голос!
Рогатая голова фантома стремительно переместилась по воздуху и преградила дорогу к арке.
-Тебе тем более заказан вход в Чертог!
-Тютюнюшка, - криво усмехнулась Стикс, - я войду в Чертог, и ни что не сможет помешать мне сделать это.
-Но только Хранитель может… - начал было Глер.
-Вот следом за ним я туда и войду.
С этими словами Стикс наклонилась, ухватила Хранителя подмышки и без особых усилий рывком поставила на ноги.
-Вот так мы и зайдём, не нарушая установленного Запрета: Хранитель – первым, я – вплотную за ним.
-Чудовищное, вопиющее коварство! – заголосил Каменный Лось. – Это вам не турникет в метро!
-Не создавай духоту, заткнись. – Высвободив одну руку, Стикс небрежно взмахнула ею в сторону фантома… но ожидаемого эффекта не произошло. – Не поняла, - не поняла Стикс, и с удвоенным усердием замахала рукой, но единственное что ей удалось добиться – несколько крохотных искрящихся брызг сорвавшихся с кончиков пальцев и тут же погасших.
-Здесь не бывает мух, - мстительно съехидничал Глер. – И, кстати, магии тоже. Чертог отрезан мощным щитом от Истинного Источника, так что побереги свои силы.
Вот уж чего никак не ожидала Стикс. Ей казалось, что план её безупречен, продуман на множество ходов вперёд, со всеми возможными и невозможными вариантами препятствий, продуман вплоть до последнего, завершающего аккорда. Но кто бы мог знать, что Страж решится на такое и полностью оградит своё местопребывание от сил магии. Гениально надёжно и безрассудно глупо! Надёжно потому что никто из Бессмертных не сможет воспользоваться магией для проникновения в заповедный Чертог. Глупо потому что Страж сам таким образом лишил себя возможности для магической обороны. Или нет?..
-Но ведь мне удалось каким-то образом оставаться невидимой, а без магии я не сумела бы…
-На всё воля моего господина, - торжественно изрёк Лось.
Потрясённая Стикс замерла. Но не надолго. Из ступора её вывела волна захлестнувшей ярости. Зарычав, она будто куклу подхватила смертного и резко мотнула его к краю ледяного «языка» - ноги воина скользнули по гладкой поверхности и… зависли над бездной.
-Ты с ума сошла! Что ты делаешь! – ужаснулся Глер, бросаясь к богине.
-Назад! – рявкнула та, и для пущей убедительности встряхнула свою добычу. – Если до этого мальчишка только номинально был заложником моих интересов, то теперь он стал им натурально. При малейшей для меня угрозе я без колебаний сброшу его вниз.
-Эй, эй, успокойся, я и не собирался тебя трогать. – Фантом поспешил сдать назад и завис на некотором расстоянии от взбеленившейся террористки. Он даже слегка развёл в стороны свои туманные рога, чтобы та могла видеть, что в них нет никакой угрозы. – М-да, хлорофиллу тебе явно не достаёт.
-Чего?
-Говорю, ты вконец отупела без солнечных лучей! Ты же только что видела, как мой господин выудил парня из бездны, неужели думаешь, он не сможет этого повторить.
На осмысление выдвинутого довода ушло несколько мгновений, после чего Стикс рванула полуобморочного смертного прочь от бездны, но при этом плотно прижала к себе.
-Вы тут типа все умные, да? Типа умней меня, да? А вот хрен вам!
В сумрачном воздухе сверкнула серебристая полоса, и в шею воина ткнулось острие кинжала.
-Распишу, как поросёнка, - грозно заявила Стикс. – Магии тут нет, так что остановить меня твой босс не сможет.
-Господин, - поправил её Глер и грустно покачал головой. – Нет, солнце тебе уже не поможет. Ну, и чего ты добиваешься?
-Прочь с дороги, животное! Сейчас мы вдвоём пройдём через арку, и никто не должен нам мешать.
-Да это я и так понял, - терпеливо сказал Лось, - а дальше-то что делать будешь?
-Тебя это касается меньше всего. Выполнять мои условия!
Очевидно, Каменный Лось собирался ещё что-то сказать, но после короткой паузы как-то недобро хмыкнул и отплыл в сторону, освобождая тропу.
-Давай, давай, тютюнюшка, - прорычала богиня в ухо смертному, подталкивая его вперёд, - тебе осталось сделать всего ничего, только проведи меня в Храм и тогда можешь упокоиться с миром на веки вечные.
-Зря ты затеяла эту бузу, ох и зря, - бросил ей вслед Глер. – Не добиться тебе во-жделенной цели такими методами.
-Брысь, рогатый, не тебе меня судить, - огрызнулась Стикс. Внезапно богиню осенила мысль, да так, что её аж передёрнуло. Она резко обернулась к фантому. – Какая ещё вожделенная цель? Ты о чём?
-Да уж знамо дело какая, ради другой ты бы сюда не заявилась. Помню, помню я, как несколько веков назад ты будто лиса возле курятника трижды крутилась в окрестностях Тропы. Твоё счастье, что тогда так и не решилась сунуться, но нынче, видать, припекло, решилась-таки. Зря. Не видать тебе этой Доли. Недостойна ты её.
-Не пугай меня, дурь рогатая. Я первой до пирога добралась, так что моим он будет, и ничего Хранитель мне не сделает. И, хотя бы потому, что со мной Избранный. А без меня он к нему не попадёт.
В подтверждение своих слов Стикс грозно, но аккуратно поводила лезвием кинжала по горлу своего заложника. Фил никак не отреагировал; создавалось впечатление, что либо его парализованный болью разум замкнулся глубоко в себе, либо поглощён настолько важной мыслью, что сама реальность для него вынуждена была отойти на второй план.
-Что ж, ступай. – Дымные рога Глера с издевательской услужливостью указали на мерцающую арку. – Но будь готова ко всему.
-Я уже давно готова ко всему, - пробормотала богиня, - и очень надеюсь, что сегодня же это «всё» станет моим.
С этими словами она буквально втолкнула покорного смертного в непроглядную черноту входа.
…Они оказались в небольшом квадратном помещении, с металлическими стенами.
-Так, – недовольно нахмурилась Стикс, – и где же Храм?
Она опустила взгляд и уставилась на железную решётку под ногами.
-Решётка. Чёрная и мохнатая от копоти. Такое впечатление, будто я оказалась в огромной печке. Мне кажется, или и запашок здесь похожий? Как будто пахнет серой…
Стикс ухватила смертного за плечи и рывком развернула к себе.
-Эй, Избранный, ты ещё долго собираешься прикидываться сумасшедшим? Ты ведь лишился части руки, а не мозгов.
Воин отстранённым, затуманенным взглядом посмотрел на богиню и, улыбнулся так, что Бессмертную передёрнуло, после чего глухо произнёс:
-Последнее испытание… приготовься… будет очень больно…
Стикс собиралась что-то сказать, но не успела. Сумрак помещения внезапно пронзили лучи багрово-алого света, зловещее сияние которых с каждой секундой усиливалось. Богиня глянула на решётку под ногами и ахнула: из залитой заревом глубины на неё стремительно надвигалась клокочущая масса раскалённой до бела магмы.
-Тебе лучше уйти, - тем же глухим, бесстрастным голосом сказал воин, - оставь меня здесь и уходи назад.
Стикс метнула взгляд на тускло мерцающую в полумраке арку.
-Нет! Только не сейчас! – закричала она. – Один шаг до заветной цели, так не честно!
-Ты - богиня, но сейчас ты лишена своей божественной Силы и не способна противостоять силам природы. Беги! Спасайся!
Стикс обернулась к смертному, и глаза её округлились от ужаса – на неподвижном лице воина плясали пугающие алые отсветы приближающейся лавы, а губы его кривились в зловещей усмешке.
-Не смей так лыбиться! – срывающимся на визг истеричным криком завопила богиня. – Я всё поставила на кон и не могу проиграть! Я должна попасть в Храм, слышишь, ты меня, Наин?! Я заслужила право лишиться своего имени!
От стремительно нарастающего жара воздух в помещении начал дрожать.
-Если ты промедлишь, то точно лишишься своего тела, - мрачно сверкнул глазами воин. – Убирайся немедленно, эта Доля не твоя.
Словно в подтверждение его слов подол платья на богине задымился и начал тлеть, а через пару мгновений Стикс ощутила кусающую боль в пятках и вонь горелой кожи – жар, раскаливший решётку, жадно грыз подошвы её сапожек. Дёргая ногами и подпрыгивая, богиня отступила к самой арке, но шагнуть в неё она всё же не решалась, и вновь обернулась к смертному. Тот неподвижно стоял на прежнем мес-те, фигуру его окутывали клубы сизого дыма.
-Ведь ты тоже чувствуешь боль! – закричала Стикс. – Почему ты терпишь её? Ты ведь сейчас умрёшь!
-Я знаю, - спокойно ответил воин.
-Но ради чего? Ты же не обладаешь бессмертием!
-Истинным бессмертием обладает Дух, но не тело. И я вверяю его воле Рока.
-Безумец, не корчь из себя Героя! Ты должен спасти Мир, но, подумай, стоит ли он твоей жизни?
-Богам этого не понять. Вы цените вечную жизнь без смерти, но не саму жизнь, с её мимолётными радостями и краткими мгновеньями счастья. Только человек может понять Великую ценность жизни, и только ему дано право пожертвовать ею ради великой цели.
-Красивые, но глупые слова! Так ради какой цели ты готов изжариться заживо?!
Вместо ответа Фил молча поднял и широко развёл в стороны руки. В следую-щий момент подол хламиды вспыхнул на Стикс, а сама богиня с визгом метнулась к арке и без колебаний прыгнула в её чернильную темноту. В последний момент она успела ухватиться пальцами за края серебристо мерцающей рамы и оставить внутри помещения свою голову. Лицо нещадно обжигал усиливающийся жар, но привыкшая к экстремальным условиям жизни в преисподней богиня всё же сумела заставить себя открыть глаза и посмотреть. И она увидела.
Смертный всё также стоял неподвижно на месте, с разведёнными в стороны ру-ками, и вся фигура его была объята яростно бушующим пламенем. Даже чудодейственный мифрил не в силах был устоять против такого немыслимого жара, - раскаляясь, доспехи плавились и серебристыми ручейками стекали на решётку, а сквозь неё капали в ревущую бездну. Но даже потерявший свою форму мифриловый доспех, а точнее, Души Героев, заключённые в нём, продолжали отчаянно сопротивляться. Каждая капля расплавленного мифрила яростно атаковала вздымающуюся лаву, препятствуя её продвижению. Силы были неравны, металл явно проигрывал сраже-ние, но всё же жидкое море огня вынуждено было сбавить напор.
-Ради чего?! – обжигая горло, прохрипела Стикс.
Упругая волна раскалённого воздуха вышвырнула богиню за пределы огромной печи. Последнее, что запомнилось Стикс, был взметнувшийся столп ослепительно белого огня, внутри которого чернела крестообразная фигура. Возможно, под воздействием чудовищной температуры обугленные руки искривились и взметнулись вверх. Последние струйки жидкого мифрила, стекавшие по рукам, сверкнули в огне блистающими нитями бисера, будто в последний раз расправленные птичьи крылья. И – крик, душераздирающий вопль, перекрывший рёв огненного урагана.
-Нильда, ты бы меня поняла!!!..

*   *   *   *   *
-Ба! Тятя, тятя, наши сети притащили… какую-то падаль.
Стикс с трудом смогла разодрать обожжённые опухшие веки, и очумело уставилась в склонённые над ней лица. Геката. Артемида. И - о, хляби тартара! - Ата. Чуть поодаль в мутном тумане зрения плавали ещё две физиономии - Локи и Хёль.
-Так вот кто обитает в аду для умерших богов, - пробормотала Стикс. – И впрямь жуткое место.
Она со стоном приподняла голову и не без труда разглядела за спинами богов ещё и небольшое стадце Братков, испуганно жавшихся друг к другу.
-Жуткое место, - повторила Хранительница Клятв, - и персонал никудышный, раз сюда пускают такое отребье.
-Ну что, кошёлка, не ожидала такой встречи? – сквозь туман услышала Стикс знакомый до тошноты насмешливый голос.
-Даже посмертие не изменило эту больную, - вслух удивилась Стикс. – Неужели местному персоналу не пришла в голову мысль залить в её глотку смолы?
Оскорблённая Атка легонько лягнула лежащую бабульку под рёбра.
-Эй ты, пыльная чаровница, я не больная, я – эксцентричная, и протри свои зенки-барбекю, ты хоть и в Преисподней, но всё ещё жива, а уж я-то тем более, так что следи за базаром.
-Да-а, Природу торопить бесполезно, - огорчилась старая богиня.
-Сестрёнка, - медовым голоском пропела Безумная, - напомни-ка мне один крохотный момент из нашей биографии: не та ли это сука, что хотела избавиться от нас, превратив в каменные сосульки?
-Уж так похожа, что сдаётся она это и есть, - мрачно ухмыльнулась Артемида. – Ну, привет тебе, бабусенька. Скучала без нас?
-Как… как вам удалось… снять заклятье? – спросила Стикс.
-Па-бам! – радостно воскликнула Атка, и, кокетливо изогнувшись, словно старлетка, презентирующая на выставке новый велосипед, обеими руками ткнула себя в плоскую грудь.
-Но Тропа Измены…
-А уж здесь не обошлось без моей помощи, - послышался ревнивый голос Каменного Лося - его рогатая башка возникла над головами богинь, и она отчего-то сейчас пребывала не в фантомном обличье, а в своём натуральном, беломраморном.
-Скромнее, Глер, ещё скромнее, - одёрнул Лося Локи.
-Но я сказал правду, - возмутился тот, - я ведь помог вам пройти Тропу.
-Не совсем. Ты просто сопроводил нас. После того, как Тропу преодолел Избранный, она перестала быть заповедной зоной, ледяные сектора больше не исчезают, и теперь на неё может вступить каждый. Разве нет?
-Но свалиться с Тропы можно и сейчас, - сварливо гнул своё Глер, - а я проследил, чтобы с вами этого не произошло.
Хёль презрительно фыркнула.
-Только конченый тупица или заведомый самоубийца не сумеет пройти по прямой, а я так и вовсе – проехала, так что не набивай себе цену.
-То есть, благодарности и бонусов, я так понимаю, мне не видать, - обиделся Лось. – А я так надеялся…
-Халявные призы бюджетом не предусмотрены. И хватит об этом.
Стикс внимательно выслушала разговор и сокрушённо покачала головой.
-Да… мне следовало предусмотреть ваши силы, тютюнюшки.
При упоминании магической Силы, от которой она сейчас напрочь была отрезана, Стикс глухо завыла.
-Во-во, добро пожаловать в наш клуб «бессильных сильных мира сего», - невесело хмыкнула Артемида. – Хвала Небесам, у нас уже был подобный опыт.
-Мне стало гораздо легче, - процедила Стикс сквозь зубы и забарахталась, пытаясь подняться. – Уберите от меня свои руки, лучше помогите встать.
Тяжёлая стопа Гекаты ткнулась ей в грудь и придавила к ледяному полу.
-Не спеши, - сурово произнесла Чародейка, - лучше будет, если ты объяснишь нам, что происходит. И где смертный?
Стикс смерила племянницу полным ненависти взглядом.
-Смертный оказался смертным, - ответила она. – Страж испепелил его заживо.
-Нет! Нет!!! – хором воскликнули три богини. Их лица исказились от ужаса.
-Я не верю тебе! – прорычала Артемида. - Он не мог погибнуть, он – Избранный!
-Я тоже едва не уверовала в это, но его смерть я видела вот этими глазами.
-Хм, - скривилась Ата, - вот этим-то маленьким, опухшим, слезящимся глазкам я бы поверила в самую распоследнюю очередь.
-Что?! Да как ты смеешь!
Возмущённая Стикс в лежачем положении взмахнула руками, собираясь наглядно описать последние мгновения жизни смертного воина, но неожиданно осеклась и потрясённо захрипела. Она бы сейчас с удовольствием захлопала ресницами и задрала брови повыше на лоб, но… ресниц не было, как не было и бровей – на багровой, как свёкла, физиономии Стикс не было ни волосинки, всё безжалостно пожрал огонь, а потому на долю бедняжки оставались лишь энергичные движения лицевыми мышцами.
-Не может этого быть! – услышали боги её сдавленный голос. – Не может! Но ведь именно это я видела!
Стикс как заведённая снова и снова разводила в стороны свои руки, напоминая обезумевшую птицу, тщетно пытающуюся махать крыльями и, лёжа на спине, всё же взлететь. Картина была столь ошеломляющей, что Геката поспешила убрать ногу с груди тётушки и отступить на безопасное расстояние.
-Всё, - пробормотала она, - укаталась наша старушенция, доэкстремалилась.
-Вы правы! – внезапно завопила Стикс. – Как же я сразу не поняла! Он – не погиб!
-И это радует!
Боги, как по команде, одновременно обернулись, услышав за спиной этот возглас.
На невидимой глазу тропе стоял конь Арейон. Рядом с ним неподвижно застыла валькирия Нильда.
-Очень радует, - повторил Арейон, и, судя по его тону, на сей раз, язвительное животное было не расположено шутить. Впрочем, как и Дева битв.
-Где Фил? – глухим, недобрым голосом произнесла она.
Отвечать никто не спешил. Зато взгляды всех Бессмертных сфокусировались на лежащей фигуре Стикс.      

12.
ВСЕ   ЛЕТЯТ   НА   ФРОНТ
Зевс, сурово хмурясь, наблюдал за тем, как около сотни Бессмертных седлают облака. На его памяти только один раз боги в таком количестве выступали на войну, - это случилось во времена Войны с Титанами. Тогда Зевс был уверен в своей победе, и победил. Сейчас же он со страхом осознавал, что не чувствует подобной уверенности. Будущее вышло из-под контроля богов и наслаждалось своей абсолютной непредсказуемостью.
Громовержец был облачён в блистающие золотом доспехи; под мышкой он держал свой увенчанный перьевым гребнем шлем, а другой рукой опирался на боевой жезл. На перевязи через плечо у левого бедра висел продолговатый футляр из чёрной бычьей кожи – что было в нём, знал только сам Зевс, остальные лишь заинтересованно косились на таинственный предмет и терялись в догадках. Участвующие в миссии небожители озабочено поглядывали и на своего вождя, молча переглядывались, но задавать вопросов не решались, чувствуя неуместность своего любопытства и фатальность его последствий. К счастью для себя Афина была лишена подобных предрассудков. Поэтому она, так же вся из себя по-военному разодетая, без особых церемоний подошла к отцу и по-простецки заявила:
-Я дура, мне всё можно. Поэтому ещё раз объясни, почему ты считаешь, что именно в Ново-Кара-Гурусе Хаос собирается предпринять основную вылазку?
Зевс бросил тяжёлый взгляд на Палладу, после чего сосредоточил всё своё внимание на трёх громадных цистернах на колёсах, которые в этот момент сюда подкатывали могучие Орры. Поскольку Кронид явно не собирался отвечать, Афина продолжила:
-Во всей Ойкумене, как ты сам знаешь, есть тысячи потенциальных мест для решающего Прорыва, но твой выбор почему-то пал именно на это место. Ты не боишься совершить ошибку? Роковую, между прочим, для нас всех.
-Боюсь, - тихо произнёс Кронид. – Но пока я уверен, что действую правильно, я буду делать то, что делаю. На это у меня есть основания.
-И? – нетерпеливо рыкнула Афина, желая поторопить ход мыслей отца.
-Ваш, так называемый, Спаситель, полагает, что главный Прорыв состоится именно в Ново-Кара-Гурусе.
Афина в изумлении уставилась на Громовержца, немного помолчала, после чего сказала:
-Начнём с того, что Он такой же «наш», как и «твой». А вот теперь, пожалуйста, поподробней, откуда взялась такая информация?
Вместо ответа Зевс протянул дочери свёрнутый трубочкой пергамент.
-На, это твой доклад о Спасителе, который ты приготовила для меня, перечитай его внимательно и сама всё поймёшь.
Глаза Афины потемнели от ярости.
-Не проще ли по-простому просто всё объяснить? Устно.
-Нет. Я мозги напрягал, теперь твоя очередь.
Поняв, что темнеть дальше уже некуда, глаза Афины ломанулись в другую крайность, в результате чего, после короткой паузы, Паллада стала похожа на хорошо вываренную рыбицу.
-Любить-то я тебя по-дочернему, конечно, люблю, просто обязана любить… по-сценарию… но как же люто ты меня бесишь своими выкрутасами.
Зевс угрюмо усмехнулся, но ничего не ответил. Афина, дословно помнившая каждое слово из своего письменного доклада, и ничего экстраординарного в нём не припоминавшая, пожулькала свиток в руке, но разворачивать его не стала.
-Может, всё же поможешь? Эй, папуля, мне нужна твоя помощь!
-А мне нужна здоровая простата. Может, поможешь?
Бедные глаза Паллады натурально растерялись от такого хамства, не зная, какой цветовой гаммой на него среагировать. Поэтому их обладательница просто зажмурилась.
-Дрыхнуть будешь в другой раз, - услышала она ненавистно-спокойный голос отца. – Пора в путь.
Афина резко распахнула очи, намереваясь высказаться по полной программе, но внезапно обнаружила, что смотрит в зевсову спину, сам Громовержец, отвернувшись от дочери, деловито размахивал руками и отдавал приказания Орам. Те же усердно перекачивали в объёмистые недра двух десятков летающих матрасов некие жидкости из трёх громадных цистерн.
-Что это? – спросила опешившая богиня.
-Жидкости, - доходчиво разъяснил Кронид.
Свирепеть дальше было уже некуда, поэтому Афина просто стиснула кулаки – задушенный пергаментный свиток жалобно захрустел.
-О. Жидкости. Надо же, – раздельно сказала Афина, стараясь не захлебнуться в эмоциях. – И. Полагаю. Они. Жидкие.
-Точно.
-И насколько?
-По-разному, - невозмутимо пожал плечами Зевс. – Примерно настолько, насколько жидкой бывает морская вода. Дополнительно подсоленная. Я думал ты в курсе.
-Я не в курсе, - оскалилась Афина, ощущая что цунами бешенства вот-вот может смести дамбу её измотанного терпения.
-Я не удивлён. Я ведь никому из наших об этом не говорил.
-Как мило. Значит, для тебя мы все всё ещё «наши». Нет, правда, это мило.
Кронид внимательно посмотрел на неестественно побелевшее лицо дочери и, похоже, до него, наконец, дошло понимание того, что палка, которую он упорно перегибал, вот-вот может сломаться, и обломки её полетят в очень даже непредсказуемых направлениях. Такой роскоши в нынешней ситуации Царь богов позволить себе не мог.
-Я обязательно объясню тебе всё по дороге, - как можно более мягко сказал Зевс. – Сейчас же давай сядем на наши тучки и двинемся в путь. Если бы ты знала, как Аполлону в данный момент приходится туго, ты бы согласилась со мной.
Афина какое-то время молча взирала на отцовское лицо, отлично видя, с каким усердием он старается отобразить на нём  свою любовь и заботу. Такие потуги нельзя было оставить без внимания. Афина шумно выдохнула через нос.
-Драчка, я так понимаю, предстоит серьёзная?
-Очень серьёзная, - кивнул Зевс, - уж коли здесь я оставляю за себя эту тихоню, Эйрену, а всех мало-мальски способных на агрессию богов разослал по Ойкумене к чёрным «пузырям».
Афина скептически посмотрела на маленькую, худенькую Гестию, что суетливо копошилась возле своего облака, закрепляя на нём бутыли с керосином. Зевс перехватил взгляд дочери.
-Напрасно кривишься, Гестия непревзойдённая мастерица по части бытовых драк. Ты представить себе не можешь, какие чудеса она сотворить может, имея в руках всего лишь сковородку, а то и просто вилку.
-Но она слаба в боевой магии, а именно такие навыки сейчас необходимы.
-Поверь, Домушница ещё удивит тебя. Для того и предназначен керосин.
В этот момент к Гестии подскочил Гермес и принялся с жаром что-то объяснять ей. Гестия, не прерывая свою работу, продолжала возиться с бутылками и время от времени энергично мотала головой, не соглашаясь с Гермесом. При виде Вестника Громовержец нахмурился.
-Кстати, мне так никто и не сказал, почему этот обалдуй здесь, когда должен находиться в Ново-Кара-Гурусе и помогать Аполлону. А ну, позови-ка его…
Неожиданно Гестия развернулась к Гермесу, в её вскинутой руке что-то блеснуло и это «что-то» резко опустилось на курчавую голову бога. По небесному аэродрому пронёсся удивительный звуковой аккорд, состоящий из звона, вроде колокольного, и пронзительного вопля в исполнении Гермеса.
-Я же говорил, сковорода в её руках творит чудеса, - с удовлетворением улыбнулся Зевс. – Ему ещё повезло, что не вилка. Не надо его звать ко мне, лучше к Асклепию.    
Громовержец решительно развернулся к своей «матрасной флотилии».
-Арес! – зычно крикнул он. – Поднимай в воздух транспортные облака, и выступайте к цели!
-Я вот что подумала… - начала было Афина.
-Борей! Ты и твои братья должны обеспечить максимальную скорость полёта.
Косматый седой дед, стремительно пронёсся над олимпийским аэродромом, обдав пространство ледяных хладом.
-Послушай… - вновь открыла рот Афина.
-Селена, Ананка, помогите Гефесту с его передвижной Лабораторией! Арес, поднимай в воздух всех наших! А ты, Немезида, обыщи Гермеса и выверни все его карманы – чтоб ни одного грибочка, ни одного конопляного зёрнышка! Так, что ещё… - Кронид глянул на хмурое лицо Паллады и наморщил лоб. - Э. Ты что-то говорила?
-Правда? Да неужели?
-Ладно тебе, не злись, выкладывай, что ты там надумала.
-Хорошо, только постарайся выслушать меня внимательно. Насколько нам известно, успешный Прорыв произошёл только в одном месте, не странно ли это?
-Чёрные пузыри пухнут повсеместно, - пожал плечами Зевс, - очевидно, в Ново-Кара-Гурусе Изначальный приложил наибольшие магические усилия. К чему ты клонишь, не пойму?
-А к тому, что сейчас в айгюптскую пустыню мы бросаем все свои силы, не учитывая того, что Враг, возможно, на это и рассчитывает.
-Ты хочешь сказать… - нахмурился Кронид, и замолчал.
-Я хочу сказать, что нас заманивают в ловушку и очень рассчитывают, что мы сунем в неё и обе руки, и голову, а вот задницу свою оставим беззащитной.
Громовержец молча уставился на дочь, та же безапелляционным тоном проро-чицы продолжила:
-Из донесений мы знаем, что возглавляет Прорыв Эреб. Где же сам Хаос?
-Где? – эхом прозвучал охрипший от волнения голос бога.
-А хрен бы его знал, - развела руками Афина. – Но уж будь уверен, он появится, и насколько я знаю его повадки, появится в самый неудобный для нас момент, чтобы нанести удар в спину.
-Прометей! – заорал Зевс, круто разворачиваясь к стартующим в высь облакам. – Немедленно позовите ко мне Прометея!

КОНЕЦ   ДЕВЯТОЙ   ЧАСТИ

(ПОТЕРПИТЕ, ОСТАЛОСЬ ВСЕГО-ТО ЕЩЁ ЧЕТЫРЕ…)