Сын Саша

Внешне они были разными - отец и сын. Всё, что их делало похожими с первого взгляда, так это - форма безобразно крупной головы, живущей отдельной жизнью на неуклюжем туловище. Она была отличительным знаком для обоих - уродство тоже бывает притягательным. Саша был выше Василия Владимировича Стелюка, симпатичней, стройнее и притягательнее. К тому же он был - грехи влюбчивой молодости матери  Ирины Игоревны - блондином, что ему шло в полной мере его сангвинического темперамента с задорными вспышками не оформившегося шизоидного типа. Он был задиристым и бойким, весёлым и ярким.
Саша обожал своего нудного отца, секс, мороженое и когда им восхищаются.
С детства мальчик пытался переключить внимание и любовь Гумберта Гумберта только на себя, тем самым раздражая сестрёнку Оксанку и мать. Ксюха быстро сообразила, каким образом заполонить всё пространство Василия Владимировича собой - хотя бы на тот период, когда он изредка бывал дома. Всё-таки она была женщиной, даже оставаясь ребёнком. Её бесконечные купания в ванной доставали Сашу, но он ничего поделать не мог. В этот период - родной и такой жалкий отец - становился отстранённым, замыкался в себе, концентрируясь только на одной мысли: когда его позовут вытирать это наглое, развращённое существо - сеструху Ксюшу, что б её... И достучаться - в такие вот минуты - до его сути было также бесполезно, как призывать мусульман принять христианство. Проще было бы - научить всё человечество ходить по воде.
Саша по-своему любил сестру, но только после той отцовской любви, которая должна была доставаться ему - старшему на два года, наследнику чувственности и всех пороков Гумберта Гумберта. А больше завещать-то было и нечего.
У обоих было развито сознание - без любви. У обоих культивировалась чувственность - без любви. Саша и Василий Владимирович предпочли путь логики, включая и выключая сердце только в период физических нагрузок, занимаясь любовью, теннисом или борьбой друг с другом - кто окажется более глупым на данный момент и завалит другого. Мудрость всегда уступчива. Впрочем, как и любовь. Но они ещё этого не знали. Скорее всего, что в этой жизни и не узнают. Они ищут путь порабощения друг другом - или освобождения друг от друга? Вечная проблема отцов и детей - и врозь нельзя, и вместе невозможно. Самые страшные враги наши - наши близкие.
Саша во всём подражал отцу. Он им тайно восхищался, придумывая ему лишнее высшее образование, героическую биографию и распространяя неуклюжие рассказы среди друзей о невероятной мужской силе Гумберта Гумберта.
Василий Владимирович давно был импотентом.
Природа защитила женщин от фаллического разгула дяди Васи, но не защитила его самого - от себя, от своих мыслей, от своей животной сути.
Александр добивался любви и уважительного внимания отца любыми способами.
Мальчик рано начал интимные похождения, подробно оповещая папулю о них. Скорее всего, ради этого он всё и затеял. Эта сфера деятельности была так притягательна для обоих - юность грешила, а опыт выписывал индульгенцию на веки вечные. Женилка больно напрягалась, корчилась, соскальзывала, не доставляя радости никому. А это и не важно! Главное, что это было - и можно обо всём поведать своему озабоченному сексуально кумиру.
Гумберт Гумберт снисходительно выслушивал, посмеивался, давал рекомендации и благословлял на иные подвиги. Терзай, молодость!
Питая, как и дядя Вася, скрытую ненависть ко всему женскому полу - ведь, гадины, не все дают! - Саша изводил в старших классах молоденьких, ещё не сообразивших, что к чему, училок на нудных - о добре и зле - уроках. Он пытался выиграть все споры у наглых одноклассниц, после чего долго ходил с обожжённой рукой или душой - споры были связаны с сигаретой и денежной купюрой, которая так и не сгорела в зажатом кулачке недоумка. Школа умирала со смеху, считая амбициозного мальчика просто зарвавшимся придурком.
Отец выслушивал совсем иную интерпретацию всей никчемной жизни сына - и верил и не верил. Просто не хотел огорчать вечного подростка, где тот всегда был героем. Чувство вины за разваленный дурными наклонностями брак всё-таки было у совестливого Василия Владимировича: «Все женщины - дряни. Если б не такая зависимость от их промежности, можно было бы жить и без них!».
Но выжить без промежности ни тот, ни другой больше двух часов не могли, поэтому Саша - со свойственной ему рассудительностью - решил жениться. В этом возрасте сперматогенез проходит очень быстро, поэтому женщина нужна была часто. Вопрос - на ком? Маша Виноградова - единственная одноклассница, которая по доброте душевной - просто не отгоняла это назойливое существо. Но она дружила абсолютно со всеми. Это была её суть, так как девушка запала на восточную дребедень, изучая японские иероглифы, чайную церемонию и ритуал гейши. Последнее - из всего Востока - ей нравилось больше всего. У Маши была впереди вечность, к тому же райвоенкомат дал взятку Интерполу, чтобы тот разыскал дезертира Сашу, растворившегося во времени изобретения пороха и сентенций Конфуция. Восток - дело тонкое, как говаривал Лао Цзы, поэтому Сашу для прохождения священного долга вычислить так и не смогли. Он искал истину, а истина пряталась от его назойливости - то в добро, то в зло. Но один существенный изъян у Маши всё-таки был - она была умна до неприличия тем умом, который никогда не переходит в мудрость, но всё равно раздражает мужчин любого возраста и темперамента. И это настораживало.
На Виноградову запал было Стелюк - старший, совращая экзальтированной дребеденью из Макса Фрая - ни собственных мыслей, ни своих чувств у него уже - или ещё? - не было. Но Мария была и здесь на высоте: слушать - пожалуйста, а в койку - ни-ни - под каким бы соусом это всё не преподносилось.
Хотя Гумберту Гумберту надо было не так уж и много - подсматривать да подлизывать - она - девушка из интеллигентной семьи - не согласилась.
Зато добровольно - надо ей отдать должное за героизм - согласилась быть свидетелем на свадьбе у другой одноклассницы - Ирочки Капец с Александром. Ту уболтать на неравный брак - а что он ей собственно давал, кроме вечных материальных проблем, оставленной учёбы в вузе и половым перебором в столь раннем возрасте, когда женщина ещё толком и не созрела? - удалось. Древним, как мир, способом - не отходить при ухаживании от неё ни на шаг, забрасывать комплиментами - это ведь ничего не стоит, и врать, врать, врать - о светлом и радужном будущем. Женщины, ещё не знающие себе цены, падки на подобные дешёвые штучки. Папуля ежедневно оставлял ключи от своей квартиры на Южной Борщаговке молодому поколению - всё ходил на рынок - работу в букинистический отдел, облизываясь на торчащие соски бесшабашных нимфеток. А  сынуля - тут же затягивал на распластанный диван в малопривлекательной гостинке, соскучившуюся в семнадцать лет по мужской ласке, томную и доверчивую девушку Иру. Правда, Ирочке пришлось бросить университет, ибо нужно было тяжело и долго работать для оплаты съёмного жилья. И Сашу деньги интересовали. Особенно, если их зарабатывал кто-то другой.
- С ума сойти! Как ты её уговорил отдаться тебе до такой степени? Молодая, красивая - и такая глупая! - восхищался сыном дядя Вася, обожавший лихо  узурпировать тех, кто его любил. Сам Гумберт Гумберт не любил никого.
Вскоре даже Ирочка - так удачно решившая половой вопрос Саши - перестала его интересовать. Он увлёкся народными танцами с элементами показушной борьбы. Всё это называлось громко и с национальным уклоном - «Гопак». Больше всего ему нравились выступления в домах хронических децепешников и прочих неучтённых богодельнях - дальше их не выпускали. Все хлопали - правда, невпопад, но было приятно. Саша любил, когда им восхищались.
Иногда в квартирку к отцу переросток Александр затягивал школьниц, пасующих уроки в близлежащей школе, на винцо и картишки. Василию Владимировичу нравилось смотреть, чему сын научился за пару лет супружества. Иногда и он сам подключался к оргиям, тщательно вылизывая - до последней крошки - то, что сынуля ему приготовил как трапезу. Они находили общий язык в этом трудном деле - освоении женского лона. Теперь сын Саша стал отцу самым близким человеком, обскакав сестру Ксюшу и других, случайно заглянувших на огонёк, представительниц женского пола. Бабочки часто летят на свет - пусть последний.
- Послушай - неожиданно как-то сказал Александр, обращаясь к отцу - а я сейчас читаю «Божественную комедию», слабо!? Правда, понять что-либо трудно.
- Зачем ты её читаешь? - парировал дядя Вася - возьми лучше Макса Фрая. Бабьё  на это лучше ловится - много шелухи, а какой эффект! Правда, нет любви.
Но где её теперь взять? Везде - разврат и коррупция. Импотенты души - а в данном случае и тела - часто склонны к философским обобщениям.