Кулинарные рецепты

Я всегда любила готовить, обожала кухни всех - без исключения - народов мира, если они таили в себе скрытую сексуальность, жажду вожделенного порока и ненавязчивую тягу к обладанию мужским полом, путь к которому, как известно даже школьнику, лежит через желудок. Как любили убивать свою единственную и неповторимую жизнь возле плиты мои покойные бабки,  дорогая и любимая мама, две поведенные на рецептах сдобы и тортов тётки,
двоюродные сёстры, увядшие безвременно без новых разработок в области приготовления первых блюд, кумушки, впавшие в раннюю меланхолию из-за процветания шустрых «Макдональдсов» по всему земному шару - что не характеризовало человечество с лучшей стороны, своячницы - понятия не имею, кто это в родословном древе? - и прочие родственницы женского пола. Смотрите весь перечень у Л.Н.Толстого в «Войне и мире»: он хорошо разобрался во всех трудностях родства простой и не очень славянской семьи - с примесями многоликого еврейства, немецкой упорядоченности и аккуратности, польского разгульного пьянства и украинского местечкового жлобства - в самом хорошем смысле этого слова. Если у жадности может быть хороший смысл. Что не съем, то надкушу - национальная черта моих близких.
Я часто приглашала к себе на обед верных подружек с их вторыми половинами - законные супруги, четвертинками - пока муж в командировке, третьей частью - это товарищи по работе - считай, почти родственники - или другими дробями в трудной женской судьбе, зависящей от представителя сильного пола. Сами знаете, какое сейчас время: без поддержки кого-нибудь в фирменных штанах - только что из самого Парижа - с хорошим, туго набитым бумажником из крокодиловой кожи - не протолкнёшься. Мне было приятно чем-нибудь новеньким поразить моих любимых девушек любого возраста, с их временными спутниками - а что сейчас постоянно? Разве что - бессмертная любовь к хорошей кухне. Все охали, ахали, облизывали сладкие пальчики, наслаждаясь - это вполне искренне - и обновляясь скрытыми, с изюминкой и свежей начинкой - планами на лучезарное будущее. Появлялась перспектива - а это уже немало! Даже, если отношения не ладились на данном этапе, а перемирия хотелось, их - самых занудных, циничных и привередливых - всё равно тянули на всякий случай ко мне. А вдруг - изменятся к лучшему?
 Красна изба не углами, а пирогами! - и никто эту простую, как угол дома, народную мудрость не отменял. К тому же, сытый человек - более добрый, а иногда и более искренний. Бери его голыми руками - он весь твой!
У меня после полноценной еды они быстро приходили в нужную кондицию - добрели, расплывались в неге и комплиментах, хорошели на глазах. Их можно было обольщать и убалтывать, как маленьких - любая докучная просьба выполнялась незамедлительно! Мои подружки меня обожали.
 Мужчины, бойтесь женщин, которые умеют готовить и любят это дело всеми фибрами своей души! Это такая западня, о которой вы и не догадываетесь. И даже гастрит или язва желудка вам не помогут.
 На этот случай есть диетическая кухня - без последствий для шаткого здоровья, но с последствиями для мужской свободы и кошелька. Оторвать вас от этого чуда будет уже невозможно. Тем более, что в других местах - нельзя, а здесь - можно и даже нужно. И ничего потом не болит, а кайф - как у здорового и вполне преуспевающего. Куда там основному инстинкту! Он не выдержит конкуренции - сдастся без боя. Всё-таки еда - дело самое важное, первейшее из всех искусств, как любили говорить классики марксизма-ленинизма, знавшие толк в этом наболевшем вопросе - ссылки-то, в основном, протекали в Парижах да Венах с Швейцариями и Финляндиями.
И вот моя лучшая подружка Инесса, обзаведясь очередным временным спутником жизни в виде модного книгоиздателя - его звали Эдиком Лимонадовым, начала упорно настаивать, чтобы я всё бросила и немедленно засела за кулинарную книгу. Почему-то их всегда зовут Эдиками или Аликами, что почти одно и тоже. И всё время их тянет на сладкое - впали в детство?
- Подумай только, все печатают такую несусветную ерунду - она была в ударе после сытного обеда из мистификаций венгерской кухни с острыми соусами и запахом, от которого тихо умирали все враги и соседи: им-то не досталось! Приготовить это, что они с пьяных или раздобревших от переедания глаз там опубликовали, невозможно - я пробовала. А у вас в семье - такой опыт, такие славные и отшлифованные рецепты пропадают. И деньги получишь хорошие, достойные твоего неувядающего гения - уж я постараюсь. Эту тему я пока держу в своих руках. Почаще, родная, приглашай в гости! И он у нас ещё долго продержится под пятой! Еда - дело нешуточное.
Последний аргумент - материального толка - был очень даже кстати, хотя я не знаю, чтобы тема о деньгах была не кстати. Денег всегда - или вообще нет, или очень мало. Достаточно - их не бывает никогда. Как выразился в своё время один известный поэт, лауреат Нобелевской премии, пожелавший подарить свой прах «невольника чести» Венеции, а не Васильевскому острову, как обещал ранее, хотя постоянно грозился приехать умирать именно на Васильевский остров, чтобы укрепить репутацию Петербурга во всём подлунном мире,  как очага умирающей поэтической культуры: «Тема Бога - только разъединила людей на планете, а вот тема денег - объединяет всех!»
 Чтобы до этого додуматься, нужно всё-таки быть поэтом. Они - ближе к истине. Правда, их давно уже никто не печатает. Да и не читают. Наверное, истина сейчас у каждого своя, сермяжная. На любой случай жизни - отдельная и несокрушимая. Как простой и хорошо изученный кулинарный рецепт. Все перешли на свою кухню - без всякой там лирики, только грубая проза.
Единственным пожеланием у книгоиздателя Эдика Ликёроводочного было, чтобы в книге о вкусной и здоровой пище проскальзывали рецепты экзотического толка - дань взбесившейся моде. Он ведь должен заботиться о том, что б книжка века хорошо продавалась - прибыль, мои дорогие, тоже ещё никто не отменял! Давайте будем взаимовыгодными! Новое время требует новых отношений, коль со старыми - неразбериха сплошная. Уже и не ясно, кому, перед кем и сколько раз - приседать!
Её писать, вернее, компоновать, было интересно мне самой. Да и не трудно. Всё оказалось под рукой: масса стёртых записей хранилась в старых тетрадочках, на белых и розовых салфетках, на обёрточной бумаге, в больших и маленьких коробочках - на антресолях в коридорчике. Как говорится - что угодно для души! Я выуживала эти клочки бумажек, как добрая жена вытягивает из загашника у родного и незабвенного суженого всякую мелочь - крупнее суммы она конфисковала давно и без промедления.
Не хватало только экзотики. Как-то не прижились в нашей семье черепаший супчик или рагу из яичек свеженького, в собственном соку, саблезубого тигра. Мы - люди  простые, на королевских приёмах не сиживали, поэтому пробел в восточной кухне ощущался заметно. Нужно было срочно латать эту дыру - иначе вся выстраданная не одним поколением книга никогда так и  не появится на свет божий. Ныне здравствующие и ушедшие на вечный покой родственницы мне бы этого не простили: упустить такой шанс! Оставить след в истории - и какой! В собственном соку и лимонном соусе!
Позвонив старому, но не забытому до конца приятелю - у каждой женщины есть такой скелет в платяном шкафу - я пригласила его в ближайшую субботу встретиться, чтобы поболтать о том, о сём в ресторанчике с восточной начинкой. Я даже пообещала ему многозначительное продолжение, чтобы он - его звали Вадиком  даже в сорок с хвостиком - ничего не заподозрил, у меня дома. В непринуждённой обстановке. Женщины умеют обещать одними намёками - ничего конкретного. Или глазами, что ещё более замаскировано.
Меня интересовало их модное меню - из чего его лепят, с чем едят, дикие названия, антураж, в каких сочетаниях подают. Всё - подсмотреть, понюхать, попробовать и выдать, если получится, за своё кровное и национальное. Я шла шпионить в китайскую зону - без камуфляжа и прикрытия.
- Ветер перемен? - удивлённо спросил он - и кого мне за это благодарить?
- Восток - дело тонкое - солгала я ему, как обычно - судьбу, скорее всего.
В ресторанчике было тихо и дорого. Людей мало. Никто ни на кого не смотрел. Только ели - с наслаждением и экзальтацией, старательно и поглощающе. В огромных, полупрозрачных аквариумах вертелись и ползали неповоротливые черепашки разных размеров, полчища гигантских, блестящих тараканов и прыгучих, сварливых кузнечиков, змеиные клубки и скопища жирных, пепельно-белых, неторопливых и страстных личинок. А вдруг бы всё это изобилие вырвалось бы на свободу? Мне стало не по себе.
Жизнь их скоро прекратится - они интуитивно это чувствовали, поэтому явно хотели насладиться последними минутами своего существования сполна: они даже пытались упрямо размножаться в таких нечеловеческих условиях. Лезли друг на друга, изворачивались, задирали хвостики и лапки, усики и рожки. Был и одинокий павиан - молодой и грустный. Как я вычитала в меню, для полностью сумасшедшего блюда: свежие мозги павиана. Ещё тёпленькие, с агонирующей обезьянкой. Его в этот день никто не заказал, спасибо небу! Меня и так тошнило от избытка впечатлений.
 Восток - тема чревоугодия, но - до извращений, не каждому по плечу. Требует от клиента подготовленности и слишком изысканного вкуса.
Я заказала в этот незабываемый вечер фаршированный бамбук, внушая своему спутнику, что теперь я - чистая вегетарианка. Я в это верила сама, глядя по сторонам с нескрываемым отвращением. Только бы не вырвало!
- Жаль, конечно - сказал Вадик с милой грустью в интеллигентном голосе - ты так классно готовила. Я ещё помню. Это такая редкость сейчас - женщина, которая готовит. Бабы - сплошь и рядом выдохлись, и разленились. Поют, в основном, под фонограмму. И многое потеряли. Ты была лучше всех! Во всех отношениях. Тонка и изысканна, как французские вина. Твою кухню было приятно даже вдыхать, не то, что есть. Не то, что это вот - зоофильное месиво!
Комплименты сыпались бы и дальше, но я остановила милого друга на полуслове. Почему-то хотелось тишины и отстранённости.
- Им - нашим дамам - некого стало удерживать возле себя - съязвила я - мужик перевёлся. Всё педантично подсчитывает - не продешевить бы! И ты видишь, какую дрянь он ест. Ему стало безразлично, понимаешь, кто с ним рядом. И чем его кормят. И какие будут последствия. Главное, сейчас получить удовольствие! Любой ценой! Не пропустить бы кайф! Халтура, а не мужик!
- А ты стала почти феминисткой - Вадик обиделся почему-то - говоришь, как они. Я очень давно тебя не видел. Ты - совсем иная. Издёрганная анализом жизни. Неудовлетворённая и причитающая - хуже не бывает! Как тётки с колхозного рынка. А мужчины - всегда такие, какими их делают женщины, разве не так? И кто меня в этот «гадюшник» заманил - не ты ли, детка? У меня к тараканам с детства - аллергия с фобией, почти маниакальная. Даже к живым. А к жареным - развивается асфиксия и коллапс. Будешь откачивать?
Вадик работал реаниматологом, поэтому знал много медицинских терминов.
- Нет, я всё-таки права, что стала вегетарианкой - нервничала я - посмотри вокруг: все друг друга едят заживо. Если нельзя съесть, то хотя бы изворотливо и так сладко согрешить с ближним - трахнуть его, например. Хоть перед смертью. Ты что, ослеп? Или хочешь - ничего не видеть? Так удобнее?
И называется всё это громко и вычурно - расцвет цивилизации! Главное, обёртку поярче придумать, и завернуть в неё всё это дерьмо!
С Вадюшей я разругалась навсегда. Я не держала на него зла - так получилось. Мы даже домой ко мне не поехали. Да что там - он меня даже не провёл! Зато книга вышла - без проблем и проволочек. И рецепты там были разнообразные, с учётом гурманов восточной кухни. Я их в Интернете передрала. Сразу бы так! И не портила бы себе вечер, а Вадику жизнь. Хотела ещё всунуть что-то из рецептов для каннибалов, но мне сказали, что это - уже слишком.
А павиан - с отсутствующими мозгами - вновь поверил в удачу, человечество и светлое вегетарианское будущее, попав в мои рецепты - хозяйке на заметку! Правда, его вера продержалась недолго, до пятницы. Потом его всё-таки заказали и съели под соусом «Шарни де флёр».