Воздержание

Если бы это случилось с кем-то из моих знакомых, я бы не поверила. Но это случилось со мной. Поэтому верить придётся, хотя и непросто - крыша-то ещё не отъехала, на плечах прочно держится. Я не научилась, слава богу, за столько лет существование в ирреальности - не верить самой себе. Иногда, правда, собственным ощущениям не очень-то доверяю. Но - тому, что вижу или слышу, верю всегда. А как же иначе? Иначе можно просто сойти с ума. А этого, как говорит моя дивная, смешная подружка Виолка, делать не стоит. Рановато ещё. Мы с ней ещё особенно - и жизни-то не видали. Так, её задворки. Тыльную сторону. На сцену жизни нас ещё не пускали - не доросли, не созрели, не оперились, не оправдали, не утвердились - список этих «не» - может быть бесконечным. А куда уже дальше расти, мы и не представляем.
Короче, я и моя милая дурёха - Виолка, которую я знаю с пяти лет и сильно люблю за понятливость, решили поступать в театральный институт. Сильно нам захотелось в народные артистки, в примы, в звёзды. Театр, обожающая нас публика, бурные аплодисменты, цветы - в корзинах и сверкающих вениках, поклонники - всех возрастных групп и сословий, «Мерседесы» - в сияниях фар, ресторан с барменом - негром, курорты в Ницце или Баден - Бадене, шубы из голубой норки и бриллианты с голубиное яйцо - всё это ждало нас непременно в недалёком будущем. Если не мы всего этого заслуживаем, то кто же?
 Или можно будет в кино сниматься - тоже неплохо. Зрители, разнокалиберные кинофестивали, где мы с Виолкой - обязательно в жюри, цветы - ещё ярче, поклонники - ещё богаче, шампанское в президентский номер, премии за лучшую роль и талант от Бога. Что ещё надо умным и красивым девушкам?
Эльвира - так зовут мою другую подружку, неудачницу и карьеристку - нас отговаривала. Наверное, боялась конкуренции. Она - на два года старше, уже пробовала поступать в театральный, в цирковое училище, кулинарный техникум и во ВГИК. Даже переспала, как и положено в наше время, с кем надо.
Вернее, это он ей сказал, что с ним надо переспать. А потом оказалось, что можно было и не напрягаться так. Её всё равно не взяли, а только сказали, что у неё - индивидуальности в образе мало. Одна убогая серость и плагиат. Хотя басню она выучила наизусть - мы с Виолкой свидетели. Чего им ещё надо? Она так её надрывно читала, с восторгом и слезами в голосе, теряла сознание и заламывала ручки - закачаешься от восторга. Особенно то место, где волк - за так, считай, сожрал ягнёнка - это было что-то! - даже мы прослезились. А барашек был маленьким, пугливым и слабым, как былинка. И не мог за себя постоять - жуть! Тоже ещё жизни не видел. Доблеялся, доскакался, как мы с Виолкой. Хоть бы отравился чем-нибудь, чтобы волчара позорный сдох после этой трапезы - экологически нечистым продуктом, водички испил бы из радиоактивной лужицы, что ли? Или в период дедушки Крылова радиация была повсюду в норме?
 Но зато у нас индивидуальности  - хоть отбавляй! Правда, басню вызубрить всё не удавалось - язык корявый и смысла - никакого. Да, ладно - прорвёмся!
Крылов, который в своё время спёр все басни у Эзопа, не шёл - хоть убей!
- Давай что-нибудь своё сотворим и прочитаем народу - предложила Виолка - они там всё равно всех стихов не знают. Не идиоты же там сидят.
 Нормальным, доступным любому школьнику, человеческим языком напишем, чтобы можно было заучить. Творчество - всегда в цене. Пусть наслаждаются!
Мы долго мучались - но гораздо меньше, чем тогда, когда запихивали в себя шедевры гениального баснописца Крылова. Получилось даже лучше, чем у классика, как-то понятнее и привычнее. И сразу видно по ним, чего мы хотим от всей этой театральной комедии с поступлением. Вот они - шедевры лирики.
«На суку сидит ворона - чёрная и злая.
У меня к тебе вопросы, глупая такая:
- Отчего так неуютно и темно на сердце?
- Оттого, что не летаешь. Брысь, закрыла дверцу!
Даже старая ворона - нудная и злая -
Понимает, что актриса - без игры сгорает.
Коль душа летит на сцену - так тому и сбыться!
В театральном мне, друзья, надобно учиться!»
Это для Виолки. Басня с моралью одновременно. И намёком, что надо её взять - за непревзойдённый талант и любовь к бессмертному искусству перевоплощения. Лучше всякого Крылова получилось. Это сразу понятно.
«На суку сова заснула - мудрая такая,
Пусть ответит, что спрошу я, сходу, не моргая:
- Отчего летают люди, крылья прорастают?
Промолчала и зевнула - ничего не знает.
Мне с совою не тягаться, я - с иного теста,
В театральный поступаю - только там мне место.
Для талантливой актрисы - мир подобен сцене,
Перевоплощенья жажду - без душевной лени».
А этот стих - мы для меня всю ночь сочиняли. И тоже намёк есть. Надо брать в актрисы - и всё. Сами потом жалеть будут, локти кусать, если не договоримся! Когда мы всё это прочитали, хохот длился полчаса - не меньше. Сразу видно, оценили наше поэтическое недержание мысли.
- Девочки, может, вам лучше на биологический факультет, в университет попробовать поступить? - спросил председатель комиссии, нудный и взъерошенный, в очках - блюдцах. Будете там дикую природу и певчих птиц изучать. Или ещё какую-нибудь живность. Стихи про них - ещё лучше, со знанием дела, писать сможете. Они вам, птицы певчие, за это будут признательны. Так реализуете вашу тягу к искусству - на пару с орнитологией. К тому же, рановато вам в актрисы. Нет душевной боли. Всё у вас как-то поверхностно. Нет надлома. А без этого - актёру на сцене делать нечего. Нужно в каждом спектакле умирать на сцене. Иначе - подвох. А зритель - не так уж и глуп. Халтуру, фальшивость, театральщину - чувствует моментально. И не идёт на обман. Научитесь жить и умирать по-настоящему. Тогда и на сцене что-то сможете показать. Не читки требуем с актёра, а полной гибели, всерьёз!
Последнюю фразу он сказал с пафосом и медленно. Наверное, подумал, что он на сцене, а не в приёмной комиссии. Почему-то его стало жалко.
Ладно, в гримёрную мы всё-таки пристроились - к театральной жизни поближе. Работницы сцены, костюмерши, гримёры и даже осветители уборной - вот неполный список того, сквозь что нам пришлось просачиваться на пути к заветным подмосткам, к славе и обожателям. Мы с Виолкой были всем.
Вечно кого-то не хватало - кто ушёл в длительный запой, а кто проворовался и сидел под следствием, кто уехал на рыбалку с другом детства - а жена всё ещё думала, что он правильной, обычной ориентации. Кто рванул на гастроли - как солист женского пола - под фонограммы группы «Блестящие», а кто просто тихо сошёл с ума - от перевоплощений и курева травки. Когда дело приблизилось к очередному поступлению, мы сообразили, что пора выходить на крупную рыбу. Она хоть что-то решает. На мудрого и плешивого от этой самой мудрости - режиссёра. Или на другого отца театральной жизни - самого господина - раньше он был товарищем - ректора. Или его тень - заместителя. Но это - унизительно. Надо дать на лапу или другой, какой-нибудь орган - надёжным людям, с правом голоса. Чтобы наверняка, а не так, как Эльвирка. Дать - всё равно, чем. Как скажут. Или деньгами, но этого может не хватить. Или телом - этого с избытком - должно хватить на всех. Правда, проблемы была в том, что у всех известных и высокопоставленных театральных деятелей сейчас не та ориентация.
Поголубели, сизокрылые - все, как один! Наступило время женского воздержания и власти гибких фаллоимитаторов. Бесталанному мужчине сейчас поступить - значительно легче. Женщины стали не в цене. Какие времена - такие и нравы. Что делать? Как не перепутать? С этой проблемой мы обратились к Серёге - начинающему, но талантливому - во всех отношениях - высокооплачиваемому актёру. Он переспал уже со всеми, был нарасхват. Его обожали все в дружном коллективе, в городе и за его пределами - и режиссёр, и пресытившиеся примы, и автор потрясной - только для него - новаторской пьесы.
- Девочки, не майтесь дурью! - советовал Серый - я вам такой вариант подскажу, умрёте! Николая Петровича, хлюпенького такого, взъерошенного и пугливого, похожего на тень отца Гамлета, знаете? У него сейчас большие проблемы. Я сам с ним давно и прочно сплю - потом как-нибудь расскажу все подробности, обхохочитесь. Но он это явление - скрывает, может потерять место. Враги повсюду. Поэтому я вас при всех к нему в кабинет затолкаю, а вы охайте и ахайте на славу. Пусть стукачи думают, что он - правильной ориентации. За разврат ему ничего не будет - дело привычное. К этому народ привык. А за голубизну ещё протягивают - не справедливо, да?
Николай Петрович был главным режиссёром. Самым главным. Главнее - не бывает. Нас и на порог к нему в кабинет не пускали. Прорваться к нему - никаких шансов не было. А тут - такая удача. Серега всегда был нашим, хоть и прикидывался «пидерелло». Но это - роль такая. По жизни. Сейчас каждый играет свою партию. Иначе - не вклинишься к кормушке, все места давно заняты!
- О, здравствуй тело молодое, здравствуй, новое! - воскликнул главный - главнее не бывает - при виде нас. Сережа стыдливо вышел. Секретарша начала набирать чей-то номер и что-то шептать в трубку - тихо и удивлённо. То, что она стучит, знали все. И даже - кому. Но делали вид, что ничего не знают. Игра такая.
- Вообще-то у меня сейчас воздержание - зачем-то сказал нам Николай Петрович - вам ведь Сергей всё объяснил, в деталях. Так что - вы тут сами, располагайтесь и действуйте. Не стесняйтесь. У вас есть час на импровизацию в лицах и голосах. Вы - мне, а я, чем смогу, и вам, милые, помогу. Без этого - сейчас нельзя никому! Будем взаимовыгодными! Клюнут ли там, на верху? Это - вопрос!
Наши вожделенные вопли стыли в коридоре мутной и расплавленной магмой.
Все немецкие порно - отдыхали. Мы бы озвучили любую дребедень подобного содержания. Стало за себя, за свои актёрские способности - удивительно приятно: талант - он везде талант! Его, как шило в мешке, не утаишь!
- Ещё, ещё! - орала вожделенно и сдавленно Виолка - какой ты нежный, вот тут ещё, укуси сосок, легче, с дрожью, блаженство, славный наш!
- Я кончила, в третий раз! - надрывалась я от томности, стараясь не переборщить. 
Всю эту возню на слух мы запивали ликёром «Беллис» с шоколадными конфетами и холодной «Кока-Колой». Мы веселились и радовались жизни.
- Ну, вы и дали! - потом нам рассказывал Серый, когда мы поступили и стали коллегами по театральному цеху - даже мне невольно захотелось под дверью отмастурбировать. Спасибо, прима проходила мимо - помогла справиться с напряжением. Молодчинки, я в вас всегда верил! Какие кадры куёт наша «Альма Матер»! Гениально, девочки! Кто вы, без грима, родные? Может, Сара Бернар? и Нонна Мордюкова? А вдруг - Софи Лорен? и Николь Кидман? Неужели - сама Хакамада? и Алла Пугачёва? Ой, совсем тугая голова стала, как я сразу-то не узнал вас в гриме? Ну, конечно, вы - Мадонна и Мэрилин Монро - обе, двое! Как на подбор! И без намордников! Я вас, талантливые вы мои, зауважал! На Кинотавр вместе летом поедем, в Сочи - оттянемся! Такого там наворотим! Я вас ещё к какому-нибудь мэтру - Кончаловскому с Михалковым - в творческие жены пристрою, заслужили, чего там скрывать!
Сережа легко входил в особый актёрский раж, его за это и любили. Но слово он своё держал всегда - за это его любили ещё больше.
В последнем нашумевшем сериале мы с Виолкой играли роли двух сестёр-близнецов. У кого-то хватило ума увидеть нас разнояйцовыми близнецами. Нас клонировали в тайной лаборатории, от клеток погибшей в подстроенной любовницей мужа нашей мамочки - красавице Доры - авиакатастрофе. Потом нас выкрали, растили в разных странах. Я была гречанкой Фридой, а Виолка - мексиканкой Кончитой. Но так получилось, что мы полюбили одного и того же простого и красивого парня - Кастанеду Хулио Иглесиса. Он нам и объяснил доходчиво, что мы - родные сёстры, потому что у нас оргазм - в одно и тоже время происходит. Когда наш мачо закуривал сигару, мы обе, как по команде, тут же и кончали. А такое, согласитесь, бывает не со всеми!
Сериал оказался жизненным - очень пришёлся по душе нашим доверчивым женщинам и сопливым детям. Мужчины, пропивающие свои последние иллюзии и деньги, на сериалы не подсаживаются. А зря! Мы бы им такого показали!
Мир таки валялся у наших с Виолкой ног, как мы вам и говорили в начале этого рассказа! Как важно - уметь правильно мечтать. И без устали идти к своей мечте - всеми правдами и неправдами, как мы с Виолкой. А впереди у нас - новые мечты и новые планы. Ведь мечта должна быть, я вам скажу по секрету, недосягаемой. Если её можно быстро и легко достичь, то какая же это - мечта? Так, иллюзия, дымка, мираж!..