Моя родная и любимая

Она, моя родная и любимая мама - Алла Валентиновна , в девичестве - Ерёменко -  ушедшая в мир иной - так и не постарев толком, всегда старалась всех ближних, кого она так горячо и нежно любила, сделать абсолютно счастливыми. Представление о счастье у неё, естественно, как у взрослой и состоявшейся в жизни женщины, руководившей научной и престижной лабораторией, было своё. А простой и человеческой мысли, что, сколько на свете людей, столько и представлений о счастье, у неё не было никогда. Не могло быть и близко. Она чётко знала, кому и что надо, чтобы радоваться самому и радовать других своим существованием и работой - на благо обществу и семье. Её индивидуальное эго было намертво слито с коллективным эго. Жизнь человеку - в её понимании - давалась только для того, чтобы он всеми своими чаяниями и свершениями смог оправдаться перед другими людьми, зачем он появился на свет божий - а как же могло быть иначе? Она любила этот мир с вечной оглядкой : а он её любит?
С Творцом у моей мамы были особые отношения - более религиозно-культовые, чем по существу. Она уважала церковь - как прочный оплот христианства. Даже умирала от рака груди в элитной клинике, в монашеской Феофании, в пригороде стольного града Киева - это территория бывшего монастыря, святое место - под иконой Богородицы. Она - Дева Мария - и сейчас взирает на меня со стены - грустно и с каким-то немым укором нам, любившим друг друга до безумия.
 Но к Богу моя мать так и не пришла - не успела, не смогла, не хватило её женских сил. Всю себя она растратила на то, чтобы осчастливить - без их на то согласия - близких и родных. Нас она любила больше себя - это аксиома. 
 Понятие «божественной воли» у неё, как мне показалось, вообще отсутствовало. Рок, фатум, судьба - этого хоть отбавляй! А вот - «божественная воля» - нет, ни в коем случае, абсурд и непорядок! И если судьба предлагала ей варианты существования, которые противоречили позициям выживания на данном историческом или узкосемейном этапе, она -  моя бедная и дорогая женщина -иногда смиряясь от безысходности - снаружи. И всё равно не могла принять всё происходящее до конца - внутри, сопротивляясь этому изо всех её мощных и праведных сил. Она была Козерогом -  железобетонное упрямство, возведенное в культ. К тому же, вечно рычащим Тигром, с обострённым чувством несправедливости или справедливости - по восточному гороскопу. А значит, энергии и напора у неё, в отличие от всех нас, было - будь-будь! Мало не покажется! Грустно констатировать, но моя мама была классической язычницей, даже не подозревая об этом. «Не сотвори себе кумира» - первая заповедь, указывающая направление всей христианской жизни, её не коснулось. Она сотворила себе кумира - ещё какого!  - из самой жизни, её реалий. Она глубинно зависела от близких и далёких, чужих и долгожданных. Которые её окружали на всех этапах её непростого пути. Из приличного и ответственного положения в обществе, из  мирских и обыденных удовольствий - вкусная и домашняя еда, стильная одежда, многообразная информация, секс с любимым человеком, отношения с людьми, дом, семья - складывалось, как многообразная и яркая мозаика, мамино представление о женском счастье. Она совершенно не могла выдержать, если хоть что-то из перечисленного - начинало рушиться или хотя бы колебалось. Её душевная боль была невыносимой.
Так обычно нас всех проверяют на «вшивость». Насколько мы зависимы от чего-то, мы понимаем только в моменты потерь этого - самого-самого.
Она - свою единственную и горячо любимую дочь Неониллу - забыла крестить при рождении. Я долго и тяжело болела - пупочный сепсис, на грани жизни и смерти, остеомиелит, отсутствие антибиотиков. Я выжила тогда только на её материнском молоке - любовь в чистом виде текла из неё потоком.
 И мне пришлось к ощущению Творца внутри себя - идти самостоятельно, что, впрочем, тоже под контролем Всевышнего. Меня допустили к Нему лишь в тридцать три года - случайный ли возраст для этого события выбрало провидение? Моё христианство - выстраданное и терновое. Может, только таким оно должно и быть, чтобы стать прочным и надёжным? Хотя это, скорее всего, индивидуально: у каждого свой путь к храму.
Мама Алла любила всё - людей, факты, отношения, работу - упорядочивать и всё наделять стройностью логических выводов. Вообразить, что есть вопросы, на которые не бывает ответов, она - увы! - не могла. Её мысли были конкретными, действия и чувства - точными и надёжными. Хаотичность или вздорность слабой женщины - ей претили и были откровенно чужды. Она и надорвалась так рано, потому что сильно хотела быть самой-самой - твёрдой и  гранитной. А реальная сила, как известно, в Боге. В слабости и гибкости, как сама жизнь.
Однажды, когда я нарушила её представление о порядке и благополучии, придя поздно домой, не совсем трезвой - у меня долго складывались непростые отношения с алкоголем - Алла Валентиновне в ярости кричала моему отцу, её мужу: «Гена, убей её, эту мерзавку! Она мне - не дочь!».
Господи, мамочка! Теперь я прошу у тебя прощение, что так глубинно была повязана с тобой, на уровне таких тонких планов, убивая тебя своей непомерной любовью, нарушив, как и ты, простую заповедь - не сотвори себе кумира, что спровоцировала такой выплеск с твоей, повязанной на мне, души. Мы были «склеены» так намертво, что даже смерть не могла нас растянуть. Умирали мы вместе - ты и я. Тот интервал, что у верующих людей заполнен Богом, у нас отсутствовал. Мы вросли в друг друга. Мы пытались существовать в повязке сиамских близнецов - только на очень глубоком уровне, куда близкие не должны проникать. Там место Творца. Мы были безбожны в нашей любви друг к другу.
Ценой своей жизни, моя мама подтолкнула меня к пониманию этого - «Возлюби Бога - больше отца и матери, мужа и детей, больше себя самого».
 Моя мама была самым надёжным человеком в нашей успешной, вызывающей зависть и всеобщий восторг, семье. На мамуле всё видимое благополучие и держалось - приличный, богатый дом, в центре столицы Украины - Киеве. Умопомрачительная и разнообразная кухня - плита работала по восемь часов в сутки годами. Пристроенные в жизни, дипломированные, благонадёжные дети - пусть со своими кошмарами внутри, но их никто не видел, живущие отдельно и посещающие маму и бабушку по воскресеньям. Верный и любящий, красивый чеканной, вызревшей красотой, муж - профессор, внучка - отличница учёбы, умница и красавица, с кучей талантов - как у любого благополучного и опекаемого судьбой, весёлого и счастливого ребёнка.
 После её смерти, когда мама Алла окончательно отреклась от Бога с мыслями - за что ей такие мучения, ведь она ничего плохого в жизни не совершала? -
 всё молниеносно распалось, как будто бы этого, что казалось незыблемым и вечным, не было никогда. Замок оказался на сыпучем песке.
 И до того - воздушным и придуманным, с элементами рукотворного миража, до неправдоподобности - никакой, что не выдержал удара - вездесущей в таких случаях судьбы - слишком быстро. Уже через четыре месяца после страдальческой и тяжёлой смерти мамы, свалился и отец - мгновенно и уже навсегда, на восемь мутных лет, вплоть до собственной смерти от инфаркта. Связи распались, дом был разорён чужими и злобными, завидующими всё это время. Друзья и родственники стянули с себя овечьи шкуры и начали откровенно злорадствовать происходящему. Всё это изобилие прошлых иллюзий рухнуло в одно мгновение, как карточный домик. Без Бога - всё убого!
Её муж и мой любимый папа - Геннадий Петрович Максимов - не смог убежать от обширного инсульта, забыв предупредить, что пресытился семейным счастьем с моей правильной и честной мамой - уже давно. Их брак начался со студенческой скамьи и длился почти сорок лет. И что у него есть другая женщина - Маргарита Николаевна, моего возраста, коллега по специальности - подающий надежды акушер-гинеколог. И тоже - давно. Так давно, что он уже и не различал, какая семья для него - более реальная и близкая. Моему папе было везде хорошо - его любви хватало на всех. Правда, все - об этом и не догадывались. Мы - так точно! Так что она - его вторая любимая жена - имела, как гром среди ясного неба, на него и всё его и мамино, невзирая на завещание, имущество - полные права. Женив его на себе официально, когда папа был больше занят тем, как ему добраться до туалета, Марго, будучи женщиной - без комплексов, оттяпала эту самую квартиру в центре, гаражи, машину, дачу и прочее, прочее, прочее. Пойдёт ли ей всё это на пользу, кто знает? Наши суды - самые неподкупные суды в мире, как известно даже детям, приняли позицию щедро дающего. Я взяток не даю из принципа - всё равно сверху уже всё решено, на всё воля Божья! Так зачем суетиться? Детей у Маргоши не было сроду. Всю свою профессиональную жизнь она провела в абортариях, лишая иных женщин - за приличные деньги - радости нежелательного материнства. Работала официальным палачом. Талант у неё такой открылся - убивать ближнего ещё внутриутробно.
Душа моей мамы Аллы два долгих года не могла успокоиться и войти в загробный мир. Её попросту туда не пускали. Я чувствовала это всеми фибрами собственной души. Хотя были и прямые доказательства - я два года подряд не могла поставить на её могиле обыкновенный памятник - с чёрного гранита, с изображением большого креста. Всё мне что-то непредвиденное мешало - то бесследно исчез мастер по камню, взявший деньги за работу и сделавший только один фундамент, то полностью сгорела мастерская с ритуальными заказами, то что-то не клеилось с самим камнем. Всё это время я простояла в молитвах на коленях, в Киево - Печерской Лавре, у святых Антония и Феодосия, отмаливая возможность для мамы умереть по-настоящему. Чтобы не маяться христианской, но грешной душой на этом свете. Вся наша жизнь - подготовка к смерти. Думаю, что это - большая заслуга перед Господом, когда хотя бы детям дают такую возможность - молиться за близких. Бог милостив. Он никогда не отнимает. Он всегда - даже, если мы этого не понимаем - только даёт. Убавляя концентрацию на человеческом счастье, Творец подводит нас к Божественному. А мы все учимся одному - любви. Постоянно. На этом свете и том - я это знаю…