Письмо солдата из Группы Советских войск в Германи

Недавно перебирая свой домашний архив, наткнулся на письмо друга, присланное мне из армии. Тогда, двадцать один год назад, я специально решил его сохранить. В стране семимильными шагами шла Перестройка. После славных годов стабильного Застоя пришла горячая пора Ускорения. Много появилось дискуссий и об армейских буднях. В «Юности» вышла повесть Ю.Полякова «Сто дней до приказа», наделавшая много шума в обществе. Наша Советская Армия, несмотря на это, как один из консервативных институтов государства к изменениям не была готова. Проблема неуставных отношений выходила на первый план. В этот период и я проходил срочную службу, в достаточно элитном подразделении и дедовшины в силу специфики нашей службы у нас не было. Хотя к солдатам молодого призыва было жёсткое, но не жестокое отношение со стороны старослужащих. Если честно меня потрясло это письмо. И поэтому я решил вас с ним познакомить.
Недавно случайно встретил автора. Он возмужал, из худенького мальчика превратился в кабанчика, с небольшим пивным животиком, выделявшимся из милицейского кителя с погонами капитана милиции. Жизнь его течёт стандартно, пилящая жена, подрастающий подросток-ребёнок, работа и постоянная нехватка денег. Но Славик, не унывает, по прежнему, в его глазах тот мальчишеский огонек озорства.
Итак предлагаю вашему вниманию письмо:


«Привет Вовка. Пишет тебе гвардии рядовой Cимцов. А короче твой друг Славка. Последний месяц (ноябрь) моя жизнь наполнилась событиями. Извини, что так долго не писал. Писать было некогда, да и ни о чём.  Но вот теперь вроде бы можно.
Начиная с числа 16 ноября у нас в «учебке» начался шухер – усиленная подготовка к экзаменам. Ну вот и они уже позади.  Двадцатого числа у нас состоялся выпуск, и в тот же день судьба меня закинула в город Ютеборг. Здесь расположен отдельный батальон связи, в котором 160 человек народа. Пожив здесь неделю, я трезво осмыслил: «Да, это войска.». Вся здешняя действительность далека от «учебки» и тем более от гражданки. Начну с того, что попал в третью роту и со мной с «учебки» ещё четыре парня. Рота, что надо, особенно ротный, как что не так – кросс 6 километров или что-нибудь в этом духе. Изводят, как хотят. Летаю в нарядах как воробей, почти через день. Большой наряд здесь раз в три дня. Но и этого вполне хватает … Нас молодых, здесь всего пятеро, а остальные старше призывом. Так что вешаемся. Только теперь я понял, почему твои письма так сжаты, сухи. Хвалиться тут нечем … Дедовщина в нашей роте на высшем уровне. В других ротах такого нет. Звиздюлей получаю каждый день. Особо издеваются на спортподготовке, бывает, что до 12 ночи отжимаемся и пресс держим под наблюдением дедов. Да и отбой раньше двенадцати ночи у меня не бывает. По неделям привык не умываться, всё время озадачивают. Летаешь с утра до вечера – достань это, принеси то. В связи с этим, спички и сигареты всегда при мне. Думаю бросить курить, чтобы не тратить. Ну а про заправку кроватей и подшивание воротничков я уже не говорю, сам понимаешь. Есть здесь два козла, всю воду мутят. Я думаю, или они скоро сядут, или что то будет. Я в части три недели, и уже весь в синяках. Дни до дембеля считаю. До возвращения домой - как до коммунизма. Здесь нас молодых зовут «урками» - неправда ли как романтично. Пишу тебе стоя на тумбочке дневального, в другое время писать не получается. Напарником у меня в дневальных дедушка. Сейчас он спит, а я стою за себя и за него и за того парня. Без положенных мне двух часов отдыха. Не еб…т, это у нас обычное дело, нести службу за стариков. Ну вот все мои новости.
Хорошо, что есть возможность выезжать на учения. Вчера приехали, стояли до этого три дня в лесу, немного отдохнул от «дурдома». В принципе и там тоже «дурдом». Ротный через каждый час меняет решения, то разворачивайтесь, то сворачивайтесь. Хорошо, что потом уехали экипажом за пять километров и стояли отдельно трое суток. На станции, зашибись, тепло и самое главное – музыка. Станция мощная берёт все страны. Правда и там толком подзае…ся. Охраняешь ночью станцию с автоматом не только за себя, но и за того парня, днём часа два-три спишь. Впрочем, это всё же лучше, чем в части. На станции всё есть, даже термометр и много, много другого. Покараулишь, замёрзнешь как собака, немного отогреешься при + 35 и опять на  улицу на мороз. Но зато никто не орёт, не терзает, все тихо - мирно. Правда достаёт варить обеды и мыть за всех котелки. Хоть и учился в «учебке» на начальника станции им конечно не стал. Здесь их предостаточно, но наш скоро дембельнётся и я наверное приму станцию. Два парня, которые вместе со мной выпустились из «учебки» уже стали начальниками. Но сейчас именно я не хочу им быть. Представь, младший сержант делает все и за всех. Вместо дневального моет полы и получает свои пять марок (этих денег я здесь тоже пока не вижу). Живу как скотина, ни мыла, ни зубной пасты. Взять негде, это не в Союзе, мама не вышлет.
Но что-то я расплакался как козлёнок. Через это все проходили, должен буду пройти и я, если выдержу. Может быть, я не привык к этой действительности, дальше думаю, будет полегче и интересней. Но пока в душе радости нет. Часто вспоминаю нашу компанию. Как мы бродили по городу, беззаботно веселились и протирали лавки в аллейке. Это кажется таким далёким. Служба для меня только началась, а здесь хоть вешайся. Ну давай успокой меня, пиши о своих трудностях. Пиши, что у тебя нового. Чем занимаешься и как служишь? Постараюсь писать теперь чаще, если будут конверты. Пока это временное явление и не в конвертах дело. Конечно, буду писать чаще. Передавай привет родителям, братану, пацанам с которыми переписываешься. Бондарю я уже отписался, надо написать ещё. Ну давай отвечай быстрее. С наступающим праздником, вдруг от тебя до него не будет вестей. Пиши, друг Слава.».