Мгновения с Еленой Юнгер

— Мне бы хоть одним глазком посмотреть, — по-детски умоляюще сказала Елена Владимировна, — я понимаю, что там всё совсем по-другому. И все-таки... Помню нашу квартиру очень ясно: здесь детская, а в передней — огромная медвежья шкура...
И Е. В. дала точный адрес — дом, улица... Речь шла о доме ее детства, о квартире ее отца, замечательного поэта-акмеиста Владимира Юнгера.
Это была последняя весна Е. В. Несмотря на одолевающие ее хвори, она была по-прежнему светла, изысканна, проста, женственна, аристократична, возвышенна, артистична, духовна, демократична, прекрасна.
К этому времени мы с Е. В. нежно сдружились. Нас сблизила работа над изданием книги ее мемуаров «Северные Руны», где рядом с ее блестящими воспоминаниями мы поместили книгу стихов ее отца («Песни полей и комнат», 1914 г.) Это соседство, безусловно, очень грело Е. В. И я счастлив, что эта уникальная книга увидела свет.
...Е. В. как всегда подавала прекрасно заваренный чай, водочку, настоянную на чем-то ароматном, и шедевр ее кулинарного (на мой непросвещенный вкус) искусства — яблочный пирог. Об этом пироге хотелось слагать поэмы! Только Гоголь периода «Сорочинской ярмарки» мог бы живописать тончайший вкус этого пирога!
— Елена Владимировна, видимо, вы лучший кулинар Петроградской стороны?!
— Ну, что вы! Вообще я бы почаще пекла... Мне бы вот такую девочку (Е. В. кивает на мою спутницу)... в крепостные! Нет, я бы ее конечно не утруждала, а баловала! Разве что в магазин сходить...
Лукавые голубые глаза Е. В... Как точно ухватила их свет художница Серебрякова (Париж, год 1965-й).
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
— Елена Владимировна, а правда, что за вами ухаживал Чарли Чаплин?..
Е. В. слегка сердится, опровергая сей слух. Да, танцевали, общались. И даже Чаплин хотел снять Е. В. в своем фильме... Увы, не разрешили (Голливуд, 1944 год). Наши, разумеется, ответственные товарищи. Но фотография Чаплина с дарственной надписью Елене Владимировне стоит на ее столике!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
К Елене Владимировне можно было придти со своими сомненьями, мыслями, планами. Она стремительно включалась в разговор, была идеальным собеседником. Поражало в ней все, но особенно потрясающее чувство современности. Политические, культурные новости — всё было азартно интересно ей, всё было предметом ее живого и ясного ума.
— Елена Владимировна, что-то утомился я в своей колее — литературной, организационной. Читать людям трудно. Не по силам. Энергетика слабеет. Надо сделать усилие — открыть умную книгу... Всегда чувствовал — литература и режиссура — мое. Хочу попробовать свою пьесу поставить.
Е. В. на секунду медлит, но в это мгновение происходит колоссальная работа — ума, сердца — и стремительный ответ Е. В.:
— Пробуйте!
— Благословляете?
— Благословляю!
Вот этот жест Е. В., ее слова — томов премногих тяжелей. Это окрыляет посильнее, чем «Фауст» Гете.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Нежный, пронзительный, объемный — ЕЕ спектакль — «Три высокие женщины». Сама перевела пьесу, сама играет, сама подобрала актрис, режиссера (при поддержке продюсера В. Котова). И это в 88 лет!!!
Какая роскошная, живая, творческая старость! Нет, не старость — зрелость, опыт, мастерство — до последних дней.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Иногда спектакли отменялись. Теряла голос. Но без надрыва, с благодарностью: мне мой Голос хорошо послужил!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Алмазные мгновения общения с Е. В. не сравнимы ни с чем. Последняя встреча: в гости к Е. В. вместе с Александром Володиным и Виктором Шендеровичем. Любимые ею люди — драматург Володин — сосед по Петроградской — и — заочно любимый Шендерович по замечательным остроумным программам на TV. Волнуется, ждет. По случаю прихода дорогих гостей отменила все хвори! В. Шендерович, по образованию театральный человек, с интересом рассматривает художественное пространство мастерской Н. П. Акимова.
Общаемся свободно, легко, как будто знакомы тысячу лет. Феномен Юнгер — мгновенно включаться в дружбу, в Человека, в его Голос и Строй.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Мгновения общения с Е. В. — их ясный стремительный ритм, их волшба, их вдохновение.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
На спектакле «Три высокие женщины» бывал несколько раз. Не всегда публика полностью заполняла малый зал театра им. Ленсовета. Спектакль не был «престижным». Как всякое несуетное действо — глубокое, объемное — для избранных. И каждый раз «божественная» Юнгер играла «в полный рост», завораживающе и точно. Школа Акимова.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
О смерти. Спрашивали у нее:
— Елена Владимировна, не страшно?!
— Что вы, — отвечала, — интересно!!! Как это будет?!! Очень интересно!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
После спектакля «Три высокие женщины» (Е. В. — 88 лет) диалог двух знакомых.
— А сколько Елене Владимировне лет?
— Да, наверное, лет шестьдесят будет.
— И я так думаю. Но как гениально старуху играет!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Часто вспоминаю Елену Владимировну и понимаю — она всегда рядом. Так объемно ее существование в этом мире и после ее ухода.