Записки безработного корреспондента

Уйти в никуда

Безработным я стал по собственному почину – решил сменить место работы. Причина проста: очень хотелось развиваться, а на привычном месте работы застой в мозгах рисковал перейти в геморрой головы. Искать новую работу я не торопился: пишущая братия меня поймёт – бывает такой кризис жанра, когда старое писать уже не можешь, а для нового пока не созрел. Поэтому я и решил постепенно отойти от прежней работы, чтобы прийти к новой.
Остаться без работы я не боялся, зная, что мой стиль наверняка будет востребован газетами. Я просто ждал, отдыхая и перестраиваясь.
Но тут кто-то надоумил меня обратиться на биржу труда, именуемую нынче центром занятости. Мол, и стаж не прервётся, и деньги кое-какие дадут. Я не собирался копить стаж – ведь журналист, как волк, умирает на бегу, пенсия ему не нужна. Но «кое-какие» деньги были для меня совсем не лишними. Поэтому я и влез в это отнимающее время и силы дело.

Невеселое здание

Биржа труда моего района оказалась весьма и весьма неприглядным зданием. Это был грязно-серый двухэтажный дом, при виде которого сразу портилось настроение. Особенно при мысли, что туда нужно будет зайти.
Хотите верьте, хотите нет, но я уверен, что есть ещё причина, по которой такие места не хочется посещать. Есть здесь какая-то негативная энергия, как у больниц, где лежат безнадежные больные. Ведь бесконечный поток людей, идущих сюда в не очень хорошем расположении духа, не ослабевает. И каждый несет свою частичку негатива сюда.
Сперва меня приятно удивила очередь – она змеиными изгибами спускалась от второго этажа до самого выхода. Почему-то вспоминались перестройка и талоны на продукты.
А после порадовал и разговор со специалистом этой конторы – я в очередной раз убедился, что получение государственных денег (субсидий, льгот и т.д.) никогда не бывает простым.
Поскольку я опоздал со становлением на учёт, пятьдесят процентов заработной платы, на которые я надеялся, растаяли как дым. Мне положили «оклад» в одну тысячу рублей. И за эту тысячу я должен был каждый месяц отмечаться, отстаивая такие очереди-«анаконды» и бегать по предлагаемым мне местам. Причем в обязательном порядке. Что это были за места? Об этом позднее.

«Поддержка»

На протяжении всего срока моего учёта я получал порции «бодрости» от специалиста, назначенного моим «куратором». Эта женщина, взращенная и закалённая во времена оборонных заводов, на которых люди работали по тридцать лет, постоянно пыталась склонить меня к работе по специальности, указанной в дипломе. Видимо, 90-е и 2000-е годы, когда диплом всё чаще стал нужен просто как «в/о», пронеслись мимо неё.
- Ну что у вас за стаж в газете? – недоумевала она (он явно недотягивал до тридцати «оборонных» лет), - Ну кто вас возьмёт, кому вы нужны с таким стажем? Идите лучше работать по специальности!
И она предлагала мне на выбор несколько чудных мест работы. По специальности я агроном (крайне востребованная в городе профессия), поэтому мне всё чаще доставались такие «престижные» места работы, как шестой помощник третьего заместителя главного агронома либо в Ботаническом саду, либо в НИИ «Юго-Востока». Здесь была возможность карьерного роста – лет через десять моя зарплата составляла бы две тысячи вместо первоначальных восьмисот рублей. Да, сдаётся мне, если государство не поднимет здесь зарплату, то вскоре отсюда уйдут последние оптимисты.
Но я (о наивный и ершистый юноша!) настаивал на должности корреспондента. Хотя с каждым разом мне всё сильнее хотелось сказать: «Давайте вашу несчастную тысячу и не болтайте слишком много!»

Корреспондент для жилконторы

Мой куратор всё же отыскал мне несколько заявок на должность корреспондента (к моему неудовольствию). По этим заявкам мне и пришлось ходить.
Первый раз я пошёл в какое-то ЧП, названное по армянской фамилии. Честно говоря, я не знал в городе ни одной газеты, которая называлась бы «Оганесян», «Мартиросян» или как-то в этом роде. Я недоумевал, но пошёл. Чтобы удовлетворить любопытство.
ЧП оказалось маленькой комнаткой с телефоном среди многих подобных в большом офисном здании. Здесь постоянно никого не было, поэтому пришлось ходить сюда несколько раз. С помощью соседей из ближайших офисов мне удалось выяснить, что под «корреспондентом» данная фирма понимает человека, разбирающего корреспонденцию. Требуемое образование – три класса церковно-приходской школы. Главное – уметь читать.
К счастью, кураторша удовлетворилась объяснением, что никого не было на месте. И мне не пришлось оббивать порог загадочного ЧП ещё раз.
Адрес следующего места мне также был неизвестен. Из названия выходило, что эта контора имела какое-то отношение к ЖКХ. И что за корреспонденты могли им потребоваться? Воображение рисовало стенную газету, висящую в бледно-желтом казенном коридоре. Иллюстрации – цветными карандашами, а фото приклеены канцелярским клеем.
Реальность была ещё хуже. Пройдя через двор, заставленный полуразвалившимися тракторами, я нашёл отдел кадров. Где и узнал, что здесь под «корреспондентом» понимают человека, пишущего ответы на жалобные письма.
Я попросил угрюмую начальницу отдела кадров написать на моей сопроводительной бумаге, что должность занята. На это она ответила, что врать центру занятости она не вправе и может написать только, что я не соответствую должности. Скрепя сердцем, я согласился (зная, что такой отзыв порадует моего ненаглядного куратора).

«Правдорубство»

Однажды (хочется сказать, что это был прекрасный солнечный день) я опоздал на несколько дней ко дню очередной регистрации. Уверенный в себе и в своем обаянии я двинулся в центр занятости, думая, что легко уговорю куратора не «рубить» моё пособие. Тем более, что причина пропуска была уважительной – переезд на другую квартиру. Сами понимаете, что когда таскаешь тючки со скарбом и томики Пушкина с Толстым в придачу, то уже не до каких-либо посещений.
Но кураторша оказалась сурова и непреклонна. Она сказала, что её компьютер понимает только лишь язык цифр. И его интересует только номер моего больничного. И тогда я спросил её напрямую: «Вам больничный принести? Женщина сделала лицо «правдоруба»: «Что значит «принести»? Вы же не болели!» И я в очередной раз убедился, что 90-е и 2000-е пронеслись над ней, не оставив следа...
Если честно, то всех работающих здесь можно понять – плохи не они, плоха система. Можно быть замечательным человеком, но твоей замечательности не хватит на две сотни посетителей в день. И в результате ты обязательно сорвешься на поучительный тон или станешь слишком дотошно выполнять должностные инструкции.

Долой уныние!

Впоследствии я понял, что это ещё минимальный урон психике от общения с госконторами. Когда моя знакомая почти два месяца ходила в собес, чтобы оформить дополнительное пособие на ребенка (получаемое раз в полгода), я убедился, что здесь каждую копейку высосут из тебя с процентами.
Также, как и поликлиники, подобные места могут сделать больными и абсолютно здорового человека. Находиться среди унылых людей, быть наставляемым унылыми тётками – всё это похоже на нескончаемые поминки. По тебе, как по успешному человеку.
В один прекрасный день (примерно через три месяца) я твердо решил для себя – долой! Не стоит эта тысяча таких нервных затрат. Я лучше над собой и для себя поработаю. Что я и сделал. И вскоре нашёл работу. Ведь для того, чтобы полистать газеты «Карьера» и «Работа», поспрашивать знакомых и, наконец, самому походить к потенциальным работодателям, мне не нужны посредники.
А тысяча? Я бы не отказался от неё за один, ну максимум два телефонных разговора в месяц,  где сообщал бы бирже труда о своих поисках (мечтатель, понимаешь!) Уверен, что многие нуждающиеся в финансовой (пусть почти несущественной) помощи государства люди меня поддержат.  И может быть, когда-нибудь мы доживём до того момента, когда безработные будут связываться с центрами занятости через Интернет, а пособие (достаточное, чтобы этот Интернет оплачивать) будет перечисляться на пластиковую карточку.
P.S. Пишу эти строки через четыре года. И вновь настоятельно советую всем ни что не связываться с гнилыми госконторами по трудоустройству. Работу я нашел сам - и денежную и для развития. А потом еще одну - и опять на повышение...