Исцеление

Написано в соавторстве с Ксенией Арман

Юноша ощутил легкий ментальный удар: успокойся и не болтай, - в странном голосе промелькнуло раздражение. Бешеный полет прекратился и они зависли в пространстве, - не открывай глаза, запомни это. А теперь, Джейсон. Настройся на свое внутренне восприятие. Забудь все, что ты знал ранее, - женская рука замерла у него на груди, напротив сердца, - все чувства сосредоточены здесь и больше нигде.
Волк автоматически положил свою руку поверх руки девушки: - Здесь? Почему?
- Именно здесь сосредоточено твое Я, твоя душа, если так понятнее. И убери руку, пожалуйста, - другой своей рукою лирин закрыла ему глаза, - а теперь, Очисть Свой Разум. Никаких слов и вопросов.
-Тебе перечить бесполезно. - Вздохнул юноша и покорно убрал руку. Мысли, змеиным клубком вившиеся в голове, стали медленно исчезать в никуда.
Лиринглас медленно убрала руку, когда убедилась, что юноша полностью очистился. Перед ментальным сознанием Волка открылась картина чистейшего мира, где флора и фауна гармонично сочеталась с миром людей. Природа соперничала по красоте со строениями людей.
Джейсон хотел было открыть рот, но вовремя вспомнил, что говорить ему запретили. Волка переполняли эмоции: хотелось вырваться из рук девушки и попасть наконец попасть в этот мир, а может даже и остаться там. "Это и есть то, что ты хотела мне показать?" - промелькнул в его голове вопрос, но юноша и сам не понял, кому он был адресован.
- Не совсем, - прозвучал ее необычный голос, - красиво, не так ли? Потрясающее место, оно поражает. Но сразу осознаешь, что насколько это далеко от реальности, - в словах промелькнула жалость и некоторая горечь.
В этом мире слишком сложно было скрывать все душевные порывы, страхи и боль: душа обнажалась, становясь, точно открытая книга.
- Думаю, тебе интересно узнать, где мы и что это, - после некоторой паузы продолжила лирин, - Это тот мир, который был создан Древним – божеством, духом, магом. Называй, как хочешь, у него слишком много имен, но ни одно не отражает всю его суть.
Наконец, девушка появилась перед ним воплоти. Она была облачена в изумрудный наряд из искусно выделанного льна, платье облегало фигуру, точно вторая кожа; одна рука была прикрыта, другая же оставалась обнаженной. На запястье зеленью змеился узор из рун; темноволосую голову венчала диадема, точно венок из редких цветов; на груди блестел медальон, изображающий белую сову.
- Чувствуешь все полноту гармонии и самой сути этого мира?
- Он словно сам  уравновешивает себя при малейшем колебании. Почему? Что это за мир? Куда ты меня затащила? - начал было возмущаться оборотень, но глаз не открыл.
Порыв ветра и далекие раскаты грома, так четко передававшие его гнев и возмущение, заставили Волка замолчать.
- Что это было? Могу я наконец открыть глаза?!
- Открывай, если хочешь, но тогда можешь попрощаться со своей жалкой жизнью, человечек, - слова ворвались в сознание Волка, точно бурный горный поток: с грохотом и шумом, - вы такие самонадеянные и самовлюбленные.
Перед мысленным взором Джейсона предстал юноша, Волк уже видел его однажды, но тогда, этот человек был одет в черные одежды, а теперь на нем была рубашка и брюки из того де льна, цвета свежей листвы. Лицо человека стало более вытянутым и белым, точно слоновая кость; черты огрубели, напоминая лики языческих идолов, что были вырезаны из дерева; глаза стали кроваво-алыми, как у зверя, что охранял лирин. На темной голове новоприбывшего был практически такой же венок, что обрамлял голову девушки.
- Он не поймет, - обратился Он к целительнице, - слишком уж нянчится со своей ненавистью и другими приниженными стремлениями, - голос теперь напоминал то скрип деревьев, то спокойный голос ветра, гуляющего в листве, - ты должна была привести ко мне северянина.
- Еще успеется, - ответила она и повернулась к Джейсону, - не столь важно знать, Что это за мир, главное ощутить его, прочувствовать. А теперь я покажу тебе кое-что еще.
Волк лишь усмехнулся, но глаз не открыл. Он не видел, а скорее чувствовал все, что происходило вокруг, слышал голоса. Эта девушка, а без сомнения это была она, внушала ему некий страх. Оборотень боялся ослушаться ее. Но и какие-то иные чувства кроме страха просыпались в нем.
- Кажется ее называли Лирин. - думал он про себя,  - Что ж, я буду называть так же, раз своего имени она не сказала.
В его сознании крутились какие-то голоса, образы, звуки природы. Постепенно перед мысленным взором юноши вырисовывались какие-то картины вроде леса и горной речушки, птиц на ветвях, животных. И эта Лирин среди них.
- Показывай. - спокойно ответил ей вервольф, боясь любой ноткой своего голоса потревожить природу.
Сумбур воспоминаний, из которых состоял внутренний мир Волка, все же, был объединен одним местом. Вся его сущность, его душа, находилась в странном на вид месте: небольшой замок, две стороны которого составляли горы, а стены двух других были окружены лесом и горной речушкой с водопадом. Пейзаж вокруг всегда менялся, неизменным оставался лишь замок меж скал. Природа вокруг менялась в зависимости от настроения. Однако те, кто рискнул вступить в этот мирок одного человека, испытывали любые свои эмоции в несколько сотен раз сильнее и могли именно из-за этих эмоций остаться в мире души навсегда...
- Это место должно быть тебе знакомо, очень хорошо знакомо, - хотя она вновь исчезла, остался лишь голос, юноша ощущал на себе пристальный взгляд, - только замок уже рушится, стены гниют изнутри и превращаются в пыль.
- Знакомо. - Джейсон кивнул. -  Так выглядел замок моего брата. Там я жил. Там жила, да и сейчас наверно еще живет моя душа.
В ушах засвистел ветер. Сначала слабо, а потом все сильнее и сильнее, нарастая с болью воспоминаний и вскипающим в сознании гневом. Раскаты грома, удар молнии.
Картина вокруг стала напоминать ту ночь, когда был убит его старший брат. Накрапывал мелкий дождик. Во всю рвал и метал ураганный ветер. Раскаты грома сопровождались вспышками молний. Была объявлена охота. На девушку и ее зверей. На четырех серебристо-серых волков. Брат его, Виктор хотел остановить ее, поговорить с любимой. Но он не знал, что вампиров в этих местах объявили вне закона. Он не знал и об охоте на нее. И в результате по ошибке подстрелили его, а не ее. А Джейсону сказали, что это девушка убила его брата.
- Ненавижу ее! Она убила Виктора! - сквозь зубы прошипел Волк, стараясь сдержать свою ненависть, свою боль, но они лишь усиливались от этого, а ветер завывал все громче, хлестая его ветвями деревьев по лицу.
- Сколь же скор ты не выводы, - девушка презрительно фыркнула, - Ты видел, как Она его убила? Своими глазами видел? – ледяным, точно горная река, тоном осведомилась она, - человеку врут даже его собственные чувства, что уж говорить об общении друг с другом, - горько заключила лирин, - Я покажу тебе еще одно место…
Еще одно не менее странное место. В нем практически нет света. Лишь маленькая каменная часовенка с высокими витражными окнами, светящимися различными цветами от сотен свечей внутри. Лишь там воспоминания радости. Остальное - ужас, боль, страдания. Вся часовня окружена странным туманом, настолько густым, что его можно резать ножом. И всегда серо-серебристые сумерки вокруг. Ландшафты мирка представляют собой холмы, реки, долины и леса, и каменистые мертвые пустыни. Густой лес шумел под дождем и небольшая речушка перед часовенкой перебиралась через каменные пороги, журча так, словно это был плач испуганного ребенка - тихий, печальный журчащий звук. Капли дождя, точно слезы падали на все вокруг, с еле слышным звоном отскакивая от любой поверхности. Природа словно плакала, как истерзанная болью душа человека. В окнах небольшой часовенки едва заметно трепыхались огоньки свечей, медленно затухая в расплавившемся воске...
- Зачем ты привела меня сюда, Лирин? - стараясь сдержать ненависть и боль, наигранно спокойно сказал юноша.
-Зачем? - вновь повторил он свой вопрос. - Что ты пытаешься показать? Что хочешь доказать мне? - голос юноши срывался на крик, но дождь лишь сильнее хлестал его по лицу.
Воспоминания о смерти брата пробудили в его душе боль, которую он старался столь долгое время подавить в себе. Боль вместе с ненавистью вновь вырвалась наружу, перемешиваясь со страхом. Тело приняло осязаемую оболочку. Оно все дрожало под холодным и печальным дождем этого места. Тихая, молчаливая боль захватила этот мирок. Это была боль воспоминаний от части сравнимая с болью безысходности. Волк не понимал, где он и зачем девушка привела его сюда. Сотни вопросов вились в голове. Однако взгляд был прикован к танцу угасающего пламени свечи за алым стеклом витража. Пламя дрожало, словно от всхлипов, а свеча безмолвно плакала воском.
- Ты не догадываешься, где мы? – безразличными и пустыми были прозвучавшие слова, - Это душа той, кого ты хотел убить. Из-за мести, ненависти, которая тебя самого убивает, разъедает изнутри. Крепость, которую ты воздвигнул вокруг себя, гниет и рушится, и это зловоние распространяется на все. В итоге, весь мир погибает, - после некоторой паузы она продолжила, - Оглядись, это ли мир безжалостного убийцы? Кричало бы здесь все от боли, убей она твоего брата?
- Ты лжешь! - от крика голос его стал хриплым и запинающимся. - Это она убила его! Понимаешь, она! Я видел его тело! Такое только волк мог сделать. Это была она, либо ее твари. - Джейсон замолчал на миг. Ему не хватало воздуха. А глаза все смотрели на огонек за стеклом. Боль захлестывала все его сознание. Слезы крупными солеными каплями стекали по лицу, смешиваясь с дождевой водой. - Я сам осмотрел раны брата. А ее боль. Убийцы тоже плачут!
- Так они не плачут, - сливаясь с очередным громовым раскатом, прозвучали слова. Волка закружил новый вихрь, унося из этого мира. В лицо юноше ударила холодная вода, по плечам забарабанили струи водопада: они вернулись.
- Подумай о том, что я тебе показала, хорошо подумай, - гневно проговорила лирин, - потому что от твоего выбора зависит именно твое будущее! Останешься в плену ненависти и злобы – сгниешь; выберешь другой путь – будет на что надеяться.
Девушка резко развернулась и поплыла к берегу.
Волк посмешно выбрался из-под струй водопада и рванулся в сторону девушки.
- Постой! Подожди! Пожалуйста!. - он пытался ухватить темноволосую за руку, но словно сама вода мешала ему.
Решив, что плавает-то он наверно быстрее девушки, Джей добрался до берега, как только мог быстро. Вынырнув, парень отряхнулся и убрал с лица мокрые волосы, ища взглядом Лирин.
Целительница исчезла, словно ее и не было. Призрак, разбуженный появление Волка, вскочил и оскалился, смотря на Джейсона, и взгляд не обещал ничего хорошего.
- Оставь его, - послышалось с боку, - от того, что его съедят, он, вряд ли, поумнеет,  - безразлично сообщила девушка.
Она стояла на берегу, ожидая пока вода стечет с волос; нижняя майка, чуть не достающая до колен, была мокрой и липла к телу. Лирин холодно посмотрела на юношу, но ничего не сказала.
- Прости, - встретившись с ее холодным взглядом, оборотень тут же отвернулся и по-мальчишески глупо уставился на камни в воде. Остатки той боли все еще жалили его, только вот ненависть исчезла, ему все время вспоминался тот затухающий и дрожащий огонек плачущей свечи за витражным стеклом. Словно такой же точно огонек трепетал тогда и в изумрудных глазах той девушки.
- Лирин, подожди... - Джейсон замялся, боясь посмотреть на девушку с белым волком. - Где я могу найти ее?
Взгляд несколько смягчился, и через какой-то время девушка ответила:
- В замке, - коротко ответила она и поняла свою одежду с земли, - пойдем, Призрак, - лютоволк подошел к хозяйке, и они вместе направились в глубь леса, - дорогу найдешь.
Бросила целительница через плечо. Девушка шла молча почти до самой границы леса, но почему-то решила обернуться. Она долго смотрела на кольцо с алым камнем, затем заговорила:
- Лианна бет Аммар Альджейская – мое имя… - несколько отстраненно сообщила лирин, - но все называют меня Гро, - она посмотрела ему в глаза, - сила истинного имени слишком опасна, запомни это.
Последние слова донес до него ветер, потому что сама говорившая растаяла на глазах.
- Спасибо...Лианна. - юноша с благодарностью посмотрел на Лирин. Почему-то он ей доверял. И перестал ее бояться, хотя считал колдуньей. Первым порывом было броситься за девушкой, остановить ее. Однако ее лютоволка Джей все-таки боялся.
Темноволосая девушка исчезла так же незаметно, как и тогда, в мирах душ. Лишь легкий ветерок донес ее тихие слова: - Берегись истинного имени...
- Хорошо. Я запомню это, - крикнул он ей вслед, но осекся и замолчал, когда листва недовольно зашумела на него.