Издрык. Двойной Леон. Глава шестая. 3

Остаток дня проходит в разговорах с Николаем. Он рассказывает о случаях из своей санитарской практики, а я вспоминаю всякие околохудожественные приключения - фестивальные поездки, литературные байки, ляпы переводчиков. Странно, но его все это увлекает не меньше, чем меня психиатрические саги. Даже сосед гипертоник немного ожил. Он, правда, молчит, пытаясь читать старые газеты, но его живое присутствие уже ощущается. Мы все больше проникаемся симпатией друг к другу - тюремное братство, в котором нет пахана, как вдруг - я вспоминаю напечатанную в моем же журнале повесть одного аутсайдера: " - Короче, зёма, - вдруг посерьезнел Колян. - Теперь слушай сюда. Здесь нужно вести себя тихо и прилично, а то вломят резиновыми палками, навтыкают СУЛЬФАЗИНА, и будешь полным идиотом валяться в боксе и считать волоски на жопе соседа, которого нет..."
Я вспоминаю также мемуары многочисленных диссидентов, которых в брежневских психушках глушили сульфазином, пытаясь хоть таким способом втолковать им истинность марксистко-ленинского учения. Я вспоминаю все это и покрываюсь липким вонючим потом. Вот оно, секретное оружие фрау Де - химический Фау-2. Фау-2 от фрау Де. Чтоб камарадо Щезняк не дергался.
- Вы, похоже, не слушаете, - доносится сквозь туман голос Николая. - О чем-то своем думаете?
- Знаете, что такое сульфазин? - без всякого перехода спрашиваю я.
 - Как не знать, знаю. Паскудная штука. А вам что, тоже прописали?
 - Да. Сегодня.
- Ну, понятно. Начинают они с небольшой дозы, чтоб проверить реакцию. Потом каждый день ее увеличивают. Потому что всяк реагирует по-своему - кто с первого раза коньки отбрасывает, на кого по-настоящему действует только вторая доза, а кто только после третьей скопытится. Препарат хитрый - начинает действовать спустя 10-12 часов после инъекции. Так что сразу ничего не почувствуете. Под утро только поймете, проняло или не проняло.
- На меня, - продолжает Николай, - подействовала только третья доза, когда я наивно успокоился, думал, все обойдется. Зато как подействовала! Ходил настолько заторможенный, что не соображал, где нахожусь. Да и "ходил" - громко сказано. После укола у меня еще неделю ноги не сгибались. Даже на унитаз сесть не мог - хоть стоя большую нужду справляй. Ох и намучился! Температура под сорок, боли невыносимые, короче говоря, радости мало.
- На хрена они это делают? Так же буйных психов утихомиривают.
 - Ну, психам они такие лошадиные дозы колют, что куда там...
- К тому же, насколько мне известно, этот препарат вообще официально не разрешен к применению.
- Его давно запретили, - неожиданно произносит гипертоник.
Но как же его могли запретить, если официально его никогда и не разрешали? Запретить его означало бы приоткрыть грязные тайны отечественной карательной психиатрии.
 Оставалось только надеяться на Бога.
Сегодня дежурила горбатая, низенькая медсестра в очках с толстыми линзами - самая приятная изо всех. Пройдя все остальные процедуры, я стал умолять ее не колоть мне проклятый сульфазин. Однако она только сокрушенно мотала головой - не выполнить приказ фрау Де было смерти подобно. Жива была еще память Майданека, Освенцима и Варшавского гетто. Никто не хотел рисковать.
- Ну, хорошо. Тогда, может, вколете мне минимальную дозу? Какая вам разница? А в журнал запишете все, как полагается.
Не знаю, послушала она меня или нет, втягивая в шприц желтоватую жидкость. По крайней мере, посоветовала:
- Укол очень болезненный. Прикладывайте к этому месту бутылки с теплой водой - быстрее рассосется и быстрее подействует. Наберите в бутылки горячую воду и прикладывайте. Вколоть вам снотворное?
- Да нет, давайте лучше таблетки. Выпью их попозже, а то проснешься в критическое время с четырех до пяти - тогда уж точно не заснешь, будешь долго склеивать обрывками нервов разодранный рассвет.
- Знаете, вы просто супер, - сказала отчего-то она (хоть кто-то оценил мою доморощенную квалификацию), - но таблетки вам придется выпить в моем присутствии - так Дарья Юрьевна распорядилась.
- А-а, понял. Борьба с потенциальным дезертирством, - говорю, наблюдая, как она протягивает мне целую груду таблеток. - Это все мне?
- Дарья Юрьевна назначила, выходит, вам. Запейте.
- Ничего, - спокойно проглотив все сразу, отвечаю я. - Очень вам благодарен.
 - Если ночью что-нибудь понадобится - заходите, я дежурю.
- Еще раз спасибо. Спокойной ночи.
Но на спокойную ночь надеяться не приходится. Исколотая и без того задница разучила еще одну разновидность боли, поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, я сразу набрал горячую воду в бутылку из под минералки и улегся поудобней, подогревая таким образом свой боевой дух, сконцентрированный, как и у всех профессиональных беглецов, в ягодицах. Надо любой ценой продержаться, иначе кердык. Оставаться всю жизнь евнухом в этом гареме евнухов мне не улыбалось.
- Главное, не волнуйтесь, - подбадривает меня Николай. - Если до пяти утра не возьмет - считайте повезло. Сейчас десять. Часов через семь все будет понятно. Мы еще немного болтаем, проклиная на все лады местные порядки, я пытаюсь даже пересказать сюжет Кена Кизи, однако у меня по-прежнему проблемы с памятью и концентрацией, а мои слушатели слишком упрощенно воспринимают аллюзии и ассоциативные ряды старого хиппи, поэтому разговор продолжается без энтузиазма и вскоре затухает.
Но чуть погодя кто-то решает оживить его снаружи - за дверью раздаются шум и крики, что-то звучно падает на пол, слышен топот многих ног. Что это - приступ белой горячки, драка за наркоту, или, может, алики и наркоши пошли стенка на стенку? Мне не хочется отрывать задницу от теплой бутылки, но Николай, как легальный сотрудник, выглядывает за дверь.
- Наркотики. Кто-то передал парню ширку. А тот сдуру вогнал в себя весь дозняк и с концами - асфиксия, паралич дыхательных центров, лежит синий, как труп. Откачают, конечно. Ему хорошо бы сейчас под капельницу. Гемодез, физраствор, глюкоза - утром был бы в форме. А они одну химию натравят на другую. И так всю дорогу. Выйдет отсюда инвалидом - печень, почки. По сути, они просто калечат людей. Выведут из кризиса, притормозят на пару дней, чтобы покой в отделении не нарушал, а дальше - кому ты на фиг нужен. Она мне говорит - хочешь, закодирую тебя на месяц, на год? Иди в задницу со своим кодированием. Что я, зомби какой, что ли? Еще недельки две витаминчики попринимаю и домой. Ну его...
Я достаю затычки и засовываю их в уши.
- Что, уши болят, - спрашивает Николай.
 - Да нет, просто так, чтоб шум не мешал, - говорю я. И укутав как следует одеялом себя и бутылку, готовлюсь спать.
- А..., - понимающе роняет он, скосив взгляд на нашего храпуна.

Большинство моих здешних снов, проходящих под знаком Химической Звезды, вещь не слишком приятная. Я все время как будто пребываю в действительности, но в действительности неуловимо параллельной к настоящей. Иногда они настолько сближаются, что я могу часами разговаривать с женой, которая пришла проведать меня, о наших проблемах, о том, как лучше все устроить, о нашем будущем; и вдруг какая-то мелочь - небрежно вбитый в стену гвоздь, или дырка на чулках подсказывают мне, что это всего лишь сон. Тогда я напрягаю всю оставшуюся волю, просыпаюсь и начинаю разговор сначала. Но и на этот раз какая-то деталь бросается в глаза, запоздало свидетельствуя, что усилия напрасны, смехотворны и излишни. Транквилизаторные видения явно потешаются надо мной, все время подсовывая ребусы из разряда "найди отличие". Рано или поздно я нахожу, но возвращение в реальный мир, как правило, оказывается фиктивными и фальшивым. В конце концов, меня достают эти издевательства, и я решаю, что так как во сне со мной настоящим ничего непоправимого не случится - я волен делать все, что угодно. Первой приходит на ум мысль о самоубийстве с помощью "Дедова" кипятильника. Оголяю провода, втыкаю их в розетку. Однако заботливые адепты Ордена Химической Звезды именно в этот момент вырубают электричество, оставляя меня ни с чем.
Ну, отчего же ни с чем? Я разламываю любовно сконструированный "Дедом" нагреватель и получаю пару слегка тронутых коррозией, но вполне годящихся для вскрытия вен лезвий GILLETTE. Транквилизаторные видения, наверное, были очень довольны своей выдумкой - они подсунули мне для максимального комфорта чистую ванну с соблазнительно хромированной сантехникой. На стенах поблескивал недавно уложенный кафель, а заботливо расстеленное на полу у ванны полотенце манило сделать первый шаг. Но, на беду, я совсем забыл, какую в таких случаях набирают воду - холодную или горячую, а перепутать означало испортить все дело. Поэтому я не воспользовался этой иллюзорной гигиенической роскошью.
Отбросив GILLETTE как анахронизм, я решил выйти на автостраду, но с нашим вялым спорадическим движением и моей нарушенной координацией это стало бы лишь очередной потехой для моих фармацевтических соглядатаев. Еще наслали бы для смеху на меня ментов, чтоб те забрали в вытрезвитель, а оттуда спровадили прямо сюда. Кто знает, выпутался бы я из этого лабиринта?
Поэтому, целиком и полностью отдавая себя отчет в сомнамбулической природе окружающей действительности, я забрался на крышу собственного дома, огляделся по сторонам и спокойно шагнул за карниз. Чувствовал себя как никогда свободным. Свободным от обязанностей, условностей, правил, законов и - главное - от страха. Правда, живу я в трехэтажном доме, но для начала должно было хватить.
Но короткий мой полет не оправдал даже самых скромных ожиданий. Падение мягко затормозили ветви спиленного еще в прошлом году тополя, и я опустился на землю невредимым. Стоял обалдевший, облепленный листвой и снегом - ну, со снегом это они уже перестраховались - под деревом, на месте которого на самом деле торчит, подперев покосившуюся лавку, широченный пень. Окей, пусть будет по-вашему. Обойдусь без лишней аффектации. Просто лягу в снег и замерзну. Однако, как только я улегся в сугроб посреди двора, то понял, что холод совсем мне не досаждает - более того, вместо холода я чувствовал под боком какое-то тепло. Обернувшись, я увидел спеленутого младенца. Он прижался ко мне, обогревая, как живой оберег.
Нет, я ничего не мог поделать. От злости я даже прорвался в настоящую реальность, где мне в качестве вещественного доказательства подбросили бутылку, мною же наполненную горячей водой. (Сульфазин, не забывай про сульфазин.) Можно было бы просто поехать к тебе. Поехал бы к тебе, да и все. Хоть в этом призрачном мире был бы с тобой. Но Орден Химической Звезды для того и создан, чтоб нам помешать. Сама Земля завращалась бы в другую сторону, чтоб только предотвратить наше сближение. Оставили бы свои логова черепахи, за ними отправились бы саламандры, колибри отложили бы яйца в черепашьих панцирях, ну и так далее - ты же знаешь - Бог нас любит.
Таков был этот транквилизаторный мир - невероятная свобода, даже вседозволенность, парадоксально сочеталась в нем с полным произволом и абсолютной безысходностью.

Поэтому я накрылся во всех возможных значениях этого слова и приготовился потихоньку отойти в страну рецептурных снов (интересно, может их сценарии тоже расписаны в амбулаторных картах фрау Де?), однако, на этот раз не удалось.
В нашу палату (все еще номер шесть) ввели молодую девушку в полной отключке и положили на свободную койку за ширмой. Девушку буквально на плечах притащила подруга - сильное алкогольное отравление.
- Наркотиков точно не было? - сразу стала выспрашивать дежурная.
 - Клянусь, - испуганно отвечала подружка, - мы только выпили на вечеринке.
- Ничего себе вечеринка. Мне надо знать какой вводить антидот, поэтому, если были наркотики...
- Богом клянусь, мы только...
 - Богом клясться не надо.
 - Ничего не было, честное слово. Оксаночка, ты меня слышишь? - заголосила подружка, - Оксаночка, скажи что-нибудь.
Медсестра выходит и возвращается с медикаментами и разными причиндалами.
- Переверните ее на бок. Давайте я помогу.
- Оксаночка, тебе лучше?
- У нее сердце останавливается и разница давлений очень большая. Мне надо немедленно сделать ей укол в вену.
Оксаночка что-то бормочет.
 - Что она говорит?
- Просит, чтобы не в вену.
- А куда мне ее, в задницу колоть? У нее сердце останавливается. Держите ей руку.
Я сразу вспомнил американский сериал "Скорая помощь" с их датчиками пульса, аппаратами искусственного дыхания и электростимуляторами. Тут, кроме "Дедова" кипятильника, стимулировать девушку было нечем.
- Нет, прошу вас, только не в вену, - долетает до меня приглушенный лепет-скулеж моей мимолетной сестры по несчастью.
- Сердце у вас останавливается, слышите? На тот свет захотелось? Успеете еще. Давайте сюда руку. Вот так. Теперь немного подождите. Привстаньте. Выпейте вот это.
Некоторое время из-за ширмы доносятся сдавленные звуки то ли борьбы, то ли возвращения на этот свет.
- Блевать хочется? - спрашивает дежурная. - Сейчас принесу посудину. Потерпите. А вы, - это подружке, - переверните ее на бок.
Я откладываю план заснуть на более позднее время, достаю сигареты и выхожу покурить. В дверях сталкиваюсь с горбатой медсестрой - она тащит здоровенную посудину, наверное, на случай, если захочется поблевать и подружке.
 - Ночь у нас стоит двадцать долларов, не считая стоимости лекарств... - конец фразы тонет в плеске жизнеутверждающих струй.
Я позволяю себе закурить в конце коридора у открытой форточки, не заходя в "санузел". Прикуриваю сигареты одну от другой, чего уже давно не делал.
Из палаты выбегает медсестра и направляется ко мне. Будет, наверное, отчитывать за курение в неположенном месте. Вместо этого она умоляюще говорит:
 - Извините пожалуйста, у вас не найдется сигаретки - кроме вас в палате никто не курит, а эта засранка хочет закурить.
- Кто, подружка?
- Да нет - больная.
- Оксана?! Крутая девка. Значит, жить будет.
- Будет, куда денется. Психопатка. Десяток швов на руках - не иначе, жилы резала. Не колите в вену да не колите. А что мне делать, если пульс исчезает? Адреналин в сердце? Этому нас не учили. Тут же не реанимация. Ничего, если она закурит в палате?
- Да ради бога. Лишь бы не загнулась.
- Не загнется. Через пару минут будет спать.
Спать. Здесь просто какое-то сонное царство. Постояв еще немного и угостив табачком полуживого наркомана (надеюсь, не того, что недавно помирал тут на полу), возвращаюсь в палату. Подружка с дежурной исчезли. Николай отвернулся к стене, ему уже хватило рейва, гипертоник, похоже, вообще пропустил все представление - он реагирует на медикаменты мгновенно и дисциплинированно. Из-за ширмы ни звука, ни знака. Укладываюсь в кровать, но спать не хочется. Достаю спасительный плеер, но уже слишком поздно, удается поймать одну-единственную станцию, что крутит в режиме NON STOP медленную музычку категории XXL (наверное, для пар, что решили заняться сексом при свечах, с шампанским, ароматическими китайскими палочками, душистыми китайскими же презервативами и прочей атрибутикой интеллигентного совокупления). Вот и хорошо. Категория XXL должна навеять сон.
Палату освещает лишь конус света от дверного тюремного глазка. За отодвинутой ширмой вижу Оксану - красивую молодую девушку лет двадцати. И правда спит. И правда руки в шрамах. Наверное, несчастная любовь (как будто любовь бывает счастливой). Девять шрамов, девять несчастных любовей. Тут, действительно, может крыша поехать. Но сейчас она спит. Одна грудь оголилась - на кой ляд они ее раздели? Настоящая спящая красавица в хрустальном гробу. Может, я твой принц? Может, подойти и поцеловать тебя в заблеванные уста, и ты проснешься здоровой и счастливой? Ничего, потерпи. Найдется твой суженый. Надеюсь, это будет не жлоб в спортивном костюме с золотой цепью на шее. Впрочем, какая мне разница. Может, со жлобами спокойнее.

Я снова устраиваюсь под одеялом. Уже не помню, когда спал не один, поэтому долго морочусь с бутылкой, которую по дороге из коридора снова наполнил свежей горячей водой. То кладу ее под подушку, то прижимаю к груди, забыв, что воспаление легких мне так и не удалось подхватить, то подтыкаю под нее покрывало, чтоб не замерзла, пока не вспоминаю, где ей место и посылаю ее пониже спины - в буквальном смысле. Маленькая негодница разомлела и просто пышет желанием, но не выставлять же ее на подоконник , не для того я затащил в койку эту пластмассовую потаскушку. Наверное, самый лучший терапевтический эффект дала бы резиновая кукла из секс-шопа - шекспир-шоу, если уж быть до конца откровенным. Надувная Офелия со спутанными волосами, увенчанными речными лилиями. Мы даже могли бы поговорить:
Она. Какой высокий ум пропал!
Я. Зато все остальное не пропало. Можно к вам между коленей?
Она. Нет, принц.
Я. Я имел в виду, голову к вам на колени
Она. Да, принц. Я. А вы заподозрили что-то неприличное?
Она. Я ничего не заподозрила, принц.
Я. Подозреваю, это здорово – лежать у девушки между ног.
Она. Что, принц?
Я. Ничего особенного.
Она. Вы можете быть колким.
Я. Вам пришлось бы попыхтеть,чтоб затупить мое острие.
Она. Вам явно лучше: как бодро и пошло.
Я. Не бойся и не раскатывай губы. На сегодня забавы отменяются. Иди, грей мой зад, замарашка задрипанная. Надувные Офелии не тонут.

Слегка отодвинувшсь от чересчур возбужденной и горячей соседки, прислушиваюсь, как расползается по моим набрякшим, пропитанным химией сосудам вражеский резидент Сульфазин. Однако, пока он никак себя не проявляет: пароли, явки, шифровки - все это выйдет наружу под утро. А пока он вживается в чужую среду, изучает местные обычаи, прорабатывает "легенду" - так, кажется, это называется на шпионском жаргоне. Затаиться, улучить подходящий момент и нанести неожиданный удар - такова его тактика.
Снова надеваю наушники. Однако, через час, в четвертый раз прослушав REMIX в стиле рэп -"Killing Me Softly" - я допер, что фонограмма склеена кольцом, и если буду слушать дальше, то взбешусь, не дождавшись спасительного выстрела сульфазина.
Поэтому стал лихорадочно искать какую-то другую полуночную радиостанцию. Шкала настройки вдруг сделалась безразмерной, позволяя двигаться и вправо и влево сколько душе угодно. Как человек последовательный, я решил не метаться бессистемно в ночном эфире и направился прямо на запад, ориентируясь по красному глазку индикатора. Минут через пять глазок приветственно вспыхнул и в наушниках послышался инфернальный гогот. Не иначе, дошел до шестьсот шестьдесят шестой волны, подумал я. Но оказалось, что это юмористическая передача, в которой два прибабахнутых ди-джея рассказывали старые анекдоты, едва не лопаясь от натренированного смеха. Я без особого труда узнал в них своих астральных балбесов-двойников - BEER`а с BEAR`ом. Вот пройдохи! Нигде не пропадут.
- Ги-ги-ги! Нет, ты послушай, это типа - вбегает чувак весь потный, в мыле в аптеку - а там очередь почти до дверей - стоять надо черт знает сколько , а он , отдышавшись, кричит: "Пропустите, пропустите, расступитесь - там человек лежит". Ну, все, ясное дело расступаются, а он пробирается к окошечку и говорит: "Дайте...побыстрее....пачку презервативов!"
- Прикольно, блин. А мне недавно такой про "новых русских" рассказали: короче, решил один братан своих удивить. Думает, что бы такое найти, чего у других нет. Обошел все бутики, супермаркеты - одна туфта. Ну, забрел к какому-то антиквару, в натуре, говорит, нужна конкретная вещь, чтоб братва с копыт долой. Антиквар ему показывает какие-то барабаны и говорит: "Эти барабаны сам Страдивари делал. То, что надо." "Сколько?" "Десять штук." Ну, сошлись на пяти, братан доволен, барабаны домой припер, ждет братву Вечером собрались - все чин-чинарем - водочка, хавка, телки. "А теперь, - говорит, - я вам свою коллекцию покажу - тут у меня библиотека, тут картины - это вот Рихтер рисовал, а это - Спиваков, а тут шедевр коллекции - барабаны от Страдивари". А среди братвы какой-то отморозок затесался, ну, из интеллигентов, короче. Он, ясное дело, не удержался и пискнул: "Братаны, нас тут за лохов держат: Страдивари скрипки строгал, я точно знаю". Ну, братва к хозяину - объясни, мол. А тот говорит: "Я счас, мигом все выясню. Если что - задушу козла в натуре." Сел в "мерс" и к антиквару. Возвращается довольный такой и говорит: "Чуваки, спокуха, я все выяснил. Страдивари, он, значит, скрипки чисто по приколу для лохов делал, а для братвы он делал барабаны!"
- Ну да, а у нас чисто по приколу, в натуре, дорогие наши радиослушатели сейчас небольшая рекламная пауза. Оставайтесь конкретно с нами, мы вернемся с новой порцией ваших любимых приколов и анекдотов.
В наушниках послышался новый голос и я сразу узнал Горвица. Он снова рекламировал карамельки. "Покупайте карамельки CHUPA-CHUPS, - бархатным иудейским голосом призывал он. - Младенцы! Сосите CHUPA-CHUPS вместо силиконовых грудей своих мамаш. Девочки! Сосите CHUPA-CHUPS вместо того, чтоб облизывать фаллосы у ваших немытых козлов! Козлы! То есть, юноши! Скупайте CHUPA-CHUPS, чтоб кто-то еще хотел сосать ваши фаллосы! Оптовым покупателям - соблазнительная система скидок и бесплатные крутящиеся подставки для карамелек. Карусель карамелек - это карусель вашей жизни, это чертово колесо вашей удачи." "Отведайте RIESENRAD CHUPA..." - тут внезапно зазвучал женский голос, и я безошибочно узнал фрау Де. Неужели она и сейчас меня контролирует? Даром крутил я колесико настройки в обеих направлениях - голос не пропадал. Неужели они захватили весь эфир? Я в панике сорвал наушники и огляделся. Николай спокойно спал, как покойник, сложив руки на груди, гипертоник посапывал в своем углу, из-за ширмы не доносилось ни единого звука. Сквозь решетку пробивалась луна, едва ли полная, но располневшая уже настолько, что вполне могла составить конкуренцию тюремному глазку. На вид все было более-менее спокойно. Я с опаской снова надел наушники, опасаясь, что сейчас услышу нечто непоправимое, вроде: "Aufstehen! Hinaus!"
Но тут дверь беззвучно распахнулась и на пороге возникли залитые с обеих сторон слепящим фосфоресцирующим светом фрау Де и BEAR с BEER`ом - все трое в белых халатах.
- В эмиграцию надумали податься? - сурово спрашивает фрау Де, и я с удивлением обнаруживаю, что свободно понимаю немецкий. В пределах Будейовицого анабазиса, само собой разумеется.
- Also wie geht`s? (Как самочувствие?) - традиционно спрашивает она.
- S-s-se-hr gu-gu-tt,(Очень хорошо) - залязгал я зубами. - Noch eine D-deck-ke, bitte.(Дайте, пожалуйста, еще одно одеяло.)
- Lecken Sie mir Arch! (Поцелуй меня в задницу!) - несколько стереотипно ответила она.
- Mit gro;em Vern;gen! (С большим удовольствием!) - сказал я и вдруг затянул:
Gute Nacht, gute Nacht!
Allen M;den sei`s gebracht.
Neigt der Tag stille zur Ende
ruhen alle fleiss`gen H;nde...
(Доброй ночи, доброй ночи!
Отдохнуть уж всякий хочет!
Нужен отдых по ночам
работящим всем рукам...)

- Also was gibt`s? (В чем дело?) - обращается фрау Де к BEER`у.
- Total beshoffen, (В стельку пьян) - лаконично отвечает тот.
- Ich gratuliere Ihnen, Herr Wachmeister, (Поздравляю, господин вахмистр) - с ледяным бешенством произносит она.
- Wenn man soll drei Minuten weg, da h;rt man nicht anderes, als...(Только на минуту отлучишься, как они сразу начинают...) - вступается за брата BEAR.
- Halt Maul, du Elender! Marsch heraus, Sie Schweinker! Halt! Habacht! Wo ist sein Krankenbuch? (Заткнись! Вон отсюда, грязная свинья! Стоять! Смирно! Где книга регистрации больных?)
- Bitte sch;n!(Пожалуйста!) - рявкает BEAR, вытягиваясь в струнку.
- Es ist ekelhalf, - говорит фрау Де, листая книгу. - Ekelhalf, wirklich ekelhalf! (Какая гадость! Настоящая гадость!) Unterchrift, Name falsch.Was ist das, meine Herren? (Подпись, имя - фальшивые. Что это такое, господа?) Herrgott! (Ругательство).
Из-за всего этого дурдома я начинаю орать во все горло, выдавая трели, как заправский тиролец:
" Wann ich kumm, wann ich kumm
Wann ich wielda, wielda kumm,
Und du, mel Schtz,
Bleibst hier,
Holario, hola!"
(Когда вернусь, когда вернусь,
когда вернусь назад,
мое сокровище, уже
ты будешь не одна,
холярийо, хойя! )

- Krucifix!!! Himmelleon nieder!!! (Не поддающееся переводу грязное ругательство) - похоже, я ее вывел из себя.
Гипертоник неожиданно просыпается и удивленно таращит на нас глаза.
"Wo man singt, da leg`dich nieder,
b;se Leute haben keine Lieder",
(Спокойно спи, где все поют -
там люди добрые живут), - успокаиваю его, забыв о том, что он врядли знает немецкий, не говоря уже о тирольском диалекте.
- Der Teufel soll den Kerl buserieren! (Черт бы побрал этого негодяя!) - говорит фрау Де, имея в виду то ли меня, то ли гипертоника.
- Das ist wirklich schrecklich, meine liebe Frau, dad Volk ist verdorben, (Это действительно ужасно, дорогая госпожа, народ тут совсем испорчен) - вытянувшись по стойке "смирно" и в унисон отвечают BEER с BEAR`ом .
Я тоже вытягиваюсь в кровати и рапортую:
- Ich melde gehorsam, meine liebe Frau, ich bin bessoffen. (Осмелюсь доложить, дорогая госпожа, я пьян.) Schnaps hab`ich auch, gn;dige Frau. (У меня также есть шнапс, милостивая госпожа.)
- Einstellen! Auff! Habacht! Recht schauf! (Прекратить! Встать!Смирно! Направо равняйсь!) - визжит она в бешенстве.
Я натягиваю одеяло до подбородка, жмусь к теплой бутылке и, скорчив виноватую мину, бормочу:
- Glauben Sie mir, ich habe bisher wenig meinem Leben gehabt. (Поверьте, я еще так мало пользовался жизнью.)
- Sie sind ein Simuliant, (Симулянт) - немного успокоившись и приняв прежний невозмутимый вид, говорит фрау Де. Потом добавляет, как бы про себя: "Der Teufel soll den kerl buserieren". (Черт бы побрал этого негодяя.) И уже безо всяких эмоций мне:
-Marsch hinaus. (Убирайтесь.)
Это вроде бы то, чего я добивался, но какой-то бес противоречия и вправду вселяется в меня и я торопливо говорю:
- Ich kann bezahlen! (Я в состоянии заплатить.) Я над крейцером не трясусь.
- Heilige Marie, Mutter Gottes! (Матерь Божья, Дева Мария!) - закатывает она глаза и, выходя, приказывает верным BEER`у с BEAR`ом:
- Streng beh;ten, beobachten. (Строго следить и стеречь).
Как только дверь за ней закрывается, BEER, закрывая микрофон, говорит BEAR`у:
- Das ist aber eine Hure, sie will nicht mit mir schlafen. (Вот шлюха, ни в какую не хочет со мной спать).
На что тот хмуро отвечает:
- Maul halten und weiter dienen, (Держи язык за зубами и служи) - и в тут же переключается на свое ди-джейское арго, - ну вот и последняя на сегодня реклама:
- Кашель поутру. Хрипы в легких. Желтые зубы. Открой для себя страну MARLBORO!

с украинского