Читая Бруцкуса. 4 - Хозяйственный принцип и социал

2. Хозяйственный принцип и социализм

Едва ли какой-либо экономист решится оспорить то положение, что всякая хозяйственная деятельность, протекает ли она в рамках натурального, капиталистического или же социалистического хозяйства, должна быть подчинена принципу о соответствии между затратами и результатами. Недаром этот принцип считают конституирующим хозяйственную деятельность, отличающим ее от всякой иной деятельности человека (*5). Надо только полагать, что принцип этот в социализме должен проявиться в своеобразных для него формах.

((5*. Представляется интересным распространить понятие хозяйственной деятельности на любую человеческую деятельность, поскольку она представляет собой единство цели и труда. Более того, стремление человека поменьше «работать» побольше «получать» следовало бы считать социальным законом.
Я разделяю точку зрения московского ученого Побиска Георгиевича Кузнецова, согласно которой любому научному исследованию, в том числе социологическому, должно предшествовать четкое и ясное формулирование исходных аксиом и законов.))

В натуральном хозяйстве механизм проявления хозяйственного принципа ясен. В хозяйстве трудится небольшой комплекс лиц, тесно спаянных между собой узами кровного родства и совместной жизни, они же и потребляют все произведенные ценности; естественно, что в этих условиях устанавливается известное, субъективно определяемое, соответствие между затратами, преимущественно трудовыми, и ценностью продуктов труда, потребляемых самими же трудящимися и их близкими. Небольшие размеры и полная обозримость всего процесса производства и потребления являются известной гарантией этого соответствия.

В капиталистическом хозяйстве предприниматель пользуется трудом посторонних людей, к благополучию коих он может быть вполне равнодушен, он пользуется в изобилии материалами и орудиями, являющимися продуктами предшествовавших производственных процессов, пользуется естественными силами, к которым приходится устанавливать совсем не то отношение, какое устанавливается в натуральном хозяйстве. Тем не менее и здесь, при несравненно более сложном хозяйственном процессе, устанавливается соответствие между затратами и результатами производства, выражаемое даже отчетливее и последовательнее, чем в натуральном хозяйстве. Все элементы производства: труд, материалы, машины, процент на капитал, рента – оценены обществом на рынке, равно, как рынке оцениваются и все продукты производства. Эти оценки происходят в стихийном процессе, результаты коего для отдельного предпринимателя являются данными. Если цены произведенных продуктов производства не покрывают затрат, то предприниматель лишается возможности распоряжаться орудиями производства; он получает свою отставку безжалостно и безоговорочно, ибо и она дается в стихийном процессе. Он не исполнил тех заданий, которые ему, как предпринимателю, предъявляет общество, он не сумел так скомбинировать элементы производства, чтобы они оплатились в рыночной цене произведенного с их помощью продукта. Зато никого капиталистическое общество не осыпает своими щедротами так обильно – ни гения науки, ни гения искусства, – как умелого и искусного предпринимателя, который, удачно комбинируя элементы производства продукта, удовлетворяет хотя бы самым обыденным потребностям общества (*6). Благодаря этому предприниматель капиталистического общества находится постоянно в напряженном состоянии, и это напряжение он стремится передать всем участникам производства. Одних он заинтересовывает непосредственно в результатах производства, других он поощряет повышенным вознаграждением, третьих он дисциплинирует страхом увольнения. Так осуществляется хозяйственный принцип в расчлененном на классы и имущественные группы капиталистическом обществе.

((6*. Отметим очень важный момент: талантливого предпринимателя общество осыпает щедротами по собственной инициативе и без какого бы то ни было принуждения со стороны предпринимателя или государства! И, тем не менее, с точки зрения марксистов, такой предприниматель есть враг общества. Этот факт позволяет под мишурой наукообразности марксизма выявить его исходную этическую посылку: отказ людям в праве на взаимодобровольные отношения.
В конце 1980 – начале 1981 года в «Комсомольской правде» были помещены две статьи, посвященные труду на арбузных бахчах в Ставропольском крае. В этих-то двух рядовых советских пропагандистских статьях и сформулирована эта концентрированная сущность: принудительный труд школьников на государственных землях оплачивается в 25 рублей в месяц – и это считается справедливой оплатой «по труду», исключающей какую бы то ни было «эксплуатацию человека человеком», труд же тех же школьников на взаимодобровольных началах на бахче арбузника-частника оплачивается в 25 рублей в день, что признано корреспондентом газеты зверской, нещадной, абсолютно недопустимой эксплуатацией детей (за что арбузник и был осужден). Комментарии, как говорится, излишни…))

Какими же путями хозяйственный принцип может быть осуществлен в социалистическом обществе? Социалистическое общество, в отличие от капиталистического, не обладает армией предпринимателей, которые всем своим имущественным положением заинтересованы в успехе производства. Лица, возглавляющие социалистические предприятия, материально не выигрывают от их успешной работы и не проигрывают от их неуспешной работы. Не они платят за использованные в производстве труд, капитал, естественные силы, и они ничего не получают за отданные обществу продукты производства. Риск каждого данного производства всеми участниками его перекладывается на все общество в целом.

Не будем далее останавливаться на тех трудностях субъективного порядка, которые, в связи с этим, встречает строительство социализма, ибо исследование субъективных элементов хозяйственной деятельности есть задача самая трудная, и результаты такого исследования будут всегда вызывать споры. Мы сделаем лишь объективный вывод, который из сказанного становится очевидным: хозяйственный учет имеет в социалистиеском обществе гораздо большее значение, чем в капиталистическом. Капиталистический предприниматель, если ему угодно, может совсем не вести никакого счетоводства. Тем хуже для него – он будет работать вслепую. Но перед народным хозяйством его ответственность этим нисколько не ослабляется, ибо все ему дается обществом по оценке, и все у него принимается обществом по оценке (*7). "И не уйдет он от суда мирского..." За растрату производительных сил он ответит своим достоянием и своим собственным положением.
((7*. А почему бы именно такое положение вещей не называть принципом распределения по труду?!))

Иначе обстоит дело в социалистическом хозяйстве. Если глава крупнейшего предприятия в социалистическом хозяйстве ведет его без надлежащего учета и расчета, то он может лично жить совершенно спокойно, как бы руководимое им предприятие вследствие нерациональной организации производства ни расточало производительных сил общества. Всякое такое предприятие является своего рода больным членом хозяйственного организма, его истощающим, и из того, что болезнь не обнаружена, от этого она не становится менее опасной; ведь и на теле опаснее всего рана, которая не болит. [[Придя к власти, Путин стал недвусмысленно воскрешать все самые отрицательные черты социалистической системы хозяйствования: создание крупнейших госмонополий, отмена гарантий на частную собственность, ликвидания прав трудящихся на отстаивание своих прав и т.д. И кризис 2008 года со всей очевидностью показал, что самыми неэффективными предприятиями оказались именно госмонополии. При этом «антикризисная» политика предусматривает, в первую очередь, спасение именно этих убыточных госмонополистических предприятий. Фактическая ликвидания свободы слова в стране и отсутствие общественного контроля за деятельностью власти позволяет Путину и К° распоряжаться половиной всех национальных богатств, не неся при этом НИКАКОЙ ответственности перед обществом.]] Итак, ничто не может быть для социалистического общества опаснее, как атрофия хозяйственного учета, ибо в этих условиях конечная дезорганизация его хозяйства неизбежна.

Именно такое явление атрофии хозяйственного расчета мы наблюдали в России, параллельно со стремительным разрастанием социалистического хозяйства за счет частного, параллельно отмиранию рынка и денежной системы. Уже в упомянутом труде Н.Бухарина "Экономика переходного времени" на примере железнодорожного транспорта убедительно доказывается, что ценностный учет, проводимый старыми методами, потерял всякий смысл. Однако это обстоятельство, по-видимому, не вызвало никакой тревоги в душе теоретика социализма. Н.Бухарин сознает необходимость какой-то другой системы учета, но не останавливается на выяснении ее принципов. А между тем именно в этом заключается самое больное место нашего социалистического хозяйства. Мы получаем молоко, выпекаем хлеб, чиним вагоны, перевозим уголь, но никто не может сказать, во что обходится молоко, выпечка хлеба, починка вагона, перевозка угля. Такое положение неминуемо должно было привести народное хозяйство к катастрофе, и оно его к ней и привело. [[Как тут не вспомнить: «История повторяется дважды: сначала в виде трагедии, а потом в виде фарса…»]]