Истории бара Das Boot. История вторая

"Есть такое место во вселенной, где покой душе твоей обещан..." - неслось из наушников молодго человека, шагавшего по старым улочкам центральной части города. Сюда еще не добрались процессы глобализации. Как и некоторые блага цивилизации. Здесь не ставили пластиковых окно, не монтировали на каждом углу видеокамер. Здесь не проносились дорогие иномарки мимо зеркальных витрин. Здесь застыл кусок прошлого. Нет, конечно, это не были средневековые захолустные пасторали, но время в лабиринтах этих улиц текло иначе, чем в большом городе.
Молодой человек спешил в одно замечательное место. Буквально в двух кварталах от центральной городской улицы. Но если о нем не знать, то набрести на него можно лишь при большом везении, и по чистой случайности. Если в густых, как местный кофе, сумерках разглядеть подсвеченную лампами, дающими желтый, теплый, почти солнечный свет вывеску, то возникнет странное чувство, что мимо проходить уже и не хочется. На первый взгляд вывеска очень простая. Белые, слегка фосфорицирующие в темноте буквы, ни каких вензелей, завитков и прочей мишуры. И название: "Das Boot", что в переводе с немецкого означает "Лодка". И маленькая приписка снизу: "Бар". Под вывеской мы увидим небольшое помещение, с широкими, витринного типа, окнами, завешенными тяжелыми багровыми шторами. Ткань их потемнела от времени, но они всегда были чистыми и аккуратно выглаженными, так что упрекнуть хозяев в неопрятности трудно. Дверь в это заведение была старой, массивной, с потертой тысячами ладоней медной ручкой.
Именно к этой двери и направлялся молодой человек. Шел он уверенной, легкой походкой, совершенно не обращая внимания на мороз, скользкие тротуары и замерзшие ноги. Отряхнув на пороге от налипшего снега ботинки, молодой человек открыл дверь и прошел внутрь "Лодки". Стоит упомянуть о том, как бар выглядел изнутри. Бар находился на добрые пол метар ниже уровня земли, а точнее уровня порога. Поскольку следом за дверью вниз шли три ступеньки, на которых не один десяток новичков отбили свои копчики. Завсегдатаи про эту особенность местной архитектуры знали, и  проходили в помещение без акробатических кульбитов. Само помещение уходило на пятнадцать метров вглубь здания. Справа от входа, почти посредине примостилась длинная, борная стойка, черного цвета. Вдоль нее стояли высокие, мягкие табуреты, на которых так приятно выпить кружечку другую прохладного, пенистого пива, пощелкивая солеными фисташками, которые хозяева жарили сами, не доверяя покупным продуктам.  На стойку всегда стояло три пепельницы. Массивные, бронзовые громадины, в которых тлели окурки посетителей. Курили в баре много и со вкусом. Курили неплохие, вобщем-то  сигареты. Попадались эксцентричные личности, которые курили трубки. Они доставали свои принадлежности, скатывали плотным шариком табак, разминали его в трубке, потом долго, со вкусом раскуривали и наконец, выпускали целые клубы дыма, словно огнедышащие драконы перед файр-шоу. Но таких было не много.
Стены зала были обшиты темными деревянными панелями снизу и обиты темно красным бархатом сверху, до смаого потолка. На них висели репродукции картин Пикассо, Модильяни, Ван Гога и даже Дали. Картины перемежались с небольшими бра, дававшими мягкий, полурассеянный свет. В самом дальнем углу бара располагалась невысокая сцена, на которой порой выступали молодые джаз-банды, барды-самоучки, небольшие ска-группы.
Было в баре и номинальное деление по интересам. В дальней от входа части бара стояли два десятка небольших, мягких диванов, обитых красным плюшем. Между диванами стояли низенькие столики, на которых всегда громоздились пепельницы, рюмки, бутылки, бокалы, кофейники, чашки и чашечки. Там обычно собирались шумные компании, обсуждали последние новости, делились впечатлениями от прочитанного, увиденного, спорили на разные темы, рассказывали истории, и снова начинали обсуждать прочитанное, услышанное. Обычно разговоры сопровождались распитием напитков, всех степеней крепости, выкуриванием нескольких пачек сигарет...
Другая часть заведения, та, что ближе к входу была уставлена небольшими столиками, за которыми помещалось не больше трех человек. Здесь обычно уединялись для бесед на личные темы.
Парень, спустившись по лесенке, стянул с себя теплый пуховик, встряхнул его и повесил на одну из вешалок рядом с входом. Уже собирался сделать шаг к стойке, как вдруг вспомнил о чем-то, вернулся к куртке, пошарил в кармане, извлек оттуда небольшую зажигалку "Zippo", рефлекторно (как это бывает у людей, владеющих подобными зажигалками долгое время) открыл-закрыл крышку, и устроился за стойкой бара. К нему, неспеша, подошел бармен, вяло протирающий стаканы. Бармена звали Лео. Полное имя его было толи Леонард, толи Леопольд. Но все звали его просто Лео. Высокий, крепкого телосложения, мужчина, с мягким, чуть полноватым лицом, карими глазами, в которых вечно плескалась тоска, Лео был неотъемлемой частичкой этого бара. Он не был хозяином этого заведения, как это принято по законам жанра. Он просто любил свою работу. Много лет назад он был преподавателем физики и математики в одном из крупных уневерситетов. Он работал над научной диссертацией, без пяти минут кандидат наук. В двадцать пять ему рукоплескали многие профессора. Но внезапно все пошло не так. Жизнь словно потеряла для Лео краску. Он начал пить. Бросил преподавательскую деятельность, пустился во все тяжкие, и покатился по наклонной. Нет, он не ночевал в подворотнях и не гадил в туалетах питейных заведений. Не позволяла врожденная интеллигентность. Но деградация надвигалась неотвратимо. Всё решил случай. Однажды, утром, которое для Лео начиналось в том момент, когда он просыпался и продолжалось до того момента, пока он не опохмелялся, он как раз сидел в этом самом баре, ожидая заказанного пива. Он впервые забрел сюда. Но его не покидало чувство, что здесь он не в последний раз. Бармен наполнил бокал, протянул его посетителю. Потом посмотрел на часы, кашлянул и спросил "Парень, ты за стойкой вместо меня постоять не можешь? Мне минут на сорок надо отойти. Пожалуйста. Очень тебя прошу," - сказа он. Лео согласился. Бармен спешно вышел за дверь, а Лео стал за стойку. Приходили посетители, которым Лео наливал то кофе из кофейного аппарата, то кружку темного или светлого. А бармена все не было. Внезапно к нему подошел молодой мужчина, в неплохом костюме, с расстегнутым воротом белоснежной рубашки. "А где Себастьян?" - спросил он. Лео непонимающе посмотрел на него. "Бармен где?" - поинтересовался мужчина. "Ааа... - протянул Лео - Вышел. Скоро придет." "Мда? Ну ладно" - протянул посетитель и скрылся в подсобном помещении бара. То был хозяин этого заведения Армстронг. Фамилия это или имя, не знал никто. А Лео продолжал обслуживать посетителей. Через час Армстронг вышел из подсобки, задумчиво почесал подбородок и сказал "Себастьян уволился. Будишь работать барменом?" - фраза прозвучала скорее как констатация факта, чем вопрос. Лео кивнул и налил очередному посетителю полную кружку темного. С тех пор прошло много лет. А Лео все продолжал стоять за стойкой. Трудно было вообразить этот бар без него. За ним не замечали "недоливов", он не курил, пил в основном зеленый чай из маленькой пиалы, доливая горячую, ароматную жидкость из небольшого термоса. Он не вел задушевных разговоров с посетителями. Он вообще был неправильным барменом, этот Лео...
- Как обычно, Лео, - улыбнулся парень, доставая из кармана пачку "Винстона". Щелкнув зажигалкой, парень затянулся, выпустил дым через ноздри и прислушался. В колонках пел какой-то бард под гитару:

Мы строили замок, а выстроили сортир.
Ошибка в проекте, но нам, как всегда, видней.
Пускай эта ночь сошьет мне лиловый мундир.
Я стану Хранителем Времени Сбора Камней.

Парень улыбнулся, прислушиваясь к звукам песни и стряхнул пепел. В "Лодке" не играли какие-то конкретные направления. Здесь слушали всё. Джаз, рок, блюз, регги,  кантри, ска, классику. Все зависело от настроения бармена, который обычно и ставил музыку.

Хорошие парни, но с ними не по пути.
Нет смысла идти, если главное - не упасть.
Я знаю, что я никогда не смогу найти
Все то, что, наверное, можно легко украсть.

Продолжал петь бард. Лео поставил перед парнем чашечку кофе. Тот сделал маленький глоток ароматной, черной жидкости. На кофе здесь никогда не экономили. Оглядевшись по сторонам парень начал высматривать знакомых посетителей. Нужно сказать, что контингент в "Das Boote" подобрался совершенно необычный. Здесь собирались люди в возрасте от девятнадцати до сорока пяти лет. Самых разных профессий, вероисповеданий, вкусов и мировоззрений. Но было в них что-то общее. Все они имели свое собственное мнение, не захламленное средствами массовой информации, не отравленное современной культурой и пропагандой. Среди них встречались одаренные люди. Нет, "Лодка" не была Меккой для поэтов, писателей, художников и прочего неприкасаемого отребья, но люди творческие были здесь не в диковинку. Порой сюда забредали и "кузьмичи", бредущие домой после работы, и зашедшие пропустить кружечку пива. Но долго они здесь не выдерживали. Почему, не понятно...

Но я с малых лет не умею стоять в строю.
Меня слепит солнце, когда я смотрю на флаг.
И мне надоело протягивать вам свою открытую руку,
Чтоб снова пожать кулак.

Гитарные аккорды лились из колонок. Парень все потягивал кофе из чашки. За спиной сидели люди, общаясь на какие-то высокие темы. Парень прислушался.
- Андеграунд... Чем он стал для меня? Очередным выпендрёжем перед, закисшими в окружающей серости разлагающегося на составные части общества, людьми окружавшими меня. Или чем-то большим, нежели обычное позёрство. Образом жизни не дающим слиться со стадом тупых придурков проповедующих поп культуру, которая, как известно, может опошлить все. Даже незыблемые моральные ценности. Поп-культура, которая размягчает мозги и превращает нормальных людей в идиотов не способных решать за самих себя, что для них лучше. Мой андеграунд стал моим протестом против этого несовершенного, но все, же прекрасного мира. Андеграунд религия одиночек, ибо у каждого он свой. Каждый из нас становится в некотором роде Творцом и одновременно его (то есть Творца) пророками, и в не котором роде его же паствой. Каждый сам возводит для себя высшие постулаты, формирует незыблемые моральные и материальные ценности, указывает дорогу, по которой следует идти. Андеграунд религия неудачников? Не верьте. Нельзя уйти в Андеграунд, не имея банального серого вещества в своём craniumе. Ибо нельзя создать новый мир на осколках старого, не имея фундамента из знаний и обычной логики, умения делать выводы. Невозможно принять чужой андеграунд, ибо для каждого человека он уникален, как и его ДНК. Можно перенять какие-то идеи и подогнать их под своё понимание (читай опошлить) но нельзя содрать всё и взять это за основу.
- Богема, - улыбнулся Лео своим мыслям.
- Выпендреж, - хмыкнул парень.
На город ложилась ночь... В баре все горел свет. Под потолком клубился сизый сигаретный дым. Жизнь текла своим чередом...

------------------
В тексте использован отрывок стиха А. Башлачева "Черные дыры".