первое имя

- Привет! Как тебя звали раньше?

- Ну, интересная ты! Я не помню…  Но точно, что как-то по-другому… Никак не могу вспомнить себя.

- Может, тебе мешает твоё нынешнее имя?

- Нет, мне никто не мешает. Но если бы я вспомнил своё первое имя – тогда бы, думаю, смог принять любое другое… Или вообще – остаться без имени. А тебя – как зовут?

- Меня уже давно никто не зовёт. Я живу одна.  А когда-то  звали Олей.

- А ты уверена, что Оля – это твоё настоящее имя?

- Нет.  Но я уверена, что оно могло бы стать настоящим… Только бы кто-то окликнул его ласково, из глубины души… и эхом бы пронеслась теплая  волна любви…  и унесла бы меня домой… к себе… где я  могу радоваться самой себе… где для Него горит свет и со стола  улыбается  весёлая скатерть…  где…  // Но полно мечтаниям. Меня зовут Оля, но это лишь звук… Одинокий звук в ночи, когда,  вдруг понимаешь, что город – мёртв…  Все ушли воевать с себе подобными. Из-за того, что говорят на разных языках… Из-за того что свет и мрак хотят иметь каждый свою отдельную квартиру, чтобы не  пускать в неё друг друга… Не пускать никогда…

-  Но ты-то – пустишь меня к себе?

- Потому что на улице мороз, и ты смог бы согреться?

- Да, я изрядно замёрз. И в таком состоянии – у меня  нет шансов вспомнить своё настоящее имя… Помню только имя своей первой девушки, в которую я был влюблён…  Кстати, её звали тоже Оля. Но давай-ка зайдём к тебе,  и дальше  уже в тепле  продолжим рассказывать друг  другу о себе. Тебе бы хотелось?

- Думаю, да. Я не говорила ни с кем последние пять зим. Но только … будем ли мы рассказывать свои истории д р у г  д р у г у? Не будет ли честнее признаться, что мы хотим исповедаться самому себе, но только лишь, чтобы кто-то  выслушал и подарил надежду?

- Ну так давай признаемся! Вдруг, и в самом деле – подарим?


Квартира одинокой жещины. И хоть её хозяйке на вид немногим более двадцати  – её уже можно назвать женщиной. Нет, нет, она не выглядит старше своих лет, и не встречается с мужчинами её моложе… Просто она одна. Давно одна без любви. В своём городе, который  с каждым днём становится для неё всё более чужим. А время, когда отдыхает любовь – это безвременье. И птицы никак не улетят на юг… Так и замёрзнут в холодном северном сиянии, даже не узнав – почему? И деревья на всю жизнь останутся стоять раздетыми, будто  застывшие в одной позе эксгибиционисты…

 Квартира одинокой женщины, как будто бы можно в неё попасть! Это – загадка, и можно лишь стоять перед  дверью и безуспешно подбирать единственные ключи, которые были утеряны.  Два замка: верхний и нижний. Но ни одного отверстия в них. Ветер она впускает через окно, а больше ей будто никто и не нужен. Когда он залетает, вместе с оконной шторой вздрагивает и она: «Наконец-то! Ты пришел!  А я даже не могу тебя обнять…  Но и у тебя – также нет рук... Ты любишь по-другому. Ты любишь меня всю до потери сознания. Я раздеваюсь, и ты – такой  солнечный и такой теплый! Такой стремительный и такой нежный! Отдаюсь тебе, хоть ты и не просишь. Час, два…  Останься же еще! Нет, нет, постой – не будь так холоден со мной, не улетай! Еще минутку! А не то я закрою окно. И больше никогда не впущу тебя…  Никогда… Постой, ведь у меня больше никого нет. Только ты, но ты улетаешь».


Что такое? Почему я не могу попасть к тебе? Ты – внутри, а я остался  снаружи, стою и жду, когда  впустишь. Знаешь ли, через дверь – не очень-то и удобно говорить! Не видно глаз.  К тому же, могут подслушать соседи. Ты молчишь…  Я знаю, что означает это твоё молчание. Ты боишься, что я тебе сделаю больно? Что ж, это очень даже возможно. А может, наоборот – ты боишься остаться равнодушной? И тебе было бы очень тяжело это скрыть – ведь я бы ни за что не поверил? Но пока я не верю лишь одной закрытой двери. Она в с е г д а лжёт. Если её убрать, то что-то – да и окажется. Но если она – есть, то значит мы так и не сможем никогда оказаться вместе…

Не открываешь…  А разговаривать через дверь – это всё равно, что писать самому себе! Уж лучше я отправлюсь  домой и изложу всё в письменном виде.  Жди меня! Я скоро вернусь и просуну своё письмо тебе под  дверь. Ты услышишь  неровное дыхание, а затем чуть слышные, но  быстро удаляющиеся шаги по лестнице вниз… Как будто  сбегает призрак… Хлопнут двери парадной и ты останешься в тишине, распечатывая моё письмо.


«Здравствуй, Оля! Интересно, помнишь ли ты меня? Уверен, что помнишь,  ведь мы учились с тобой в одном классе целых семь лет. Сейчас меня зовут Дима, а вот как звали раньше – я совсем забыл. Я забыл своё настоящее имя, и  очень надеюсь, что ты поможешь мне его вспомнить!  Я забыл себя где-то там – в далёком детстве, когда написал тебе одну записку... Я недавно отыскал её среди своих старых школьных вещей, в тетради для сочинений по русской литературе за третий класс. В ней было всего две строки: «Милая Оля! Ты мне очень нравишься,  давай с тобой дружить!» Самое интересное я совсем не помню как писал эту записку, когда это было и было ли вообще?..  Но факт остаётся фактом – бумажка с моим детским почерком у меня. На ней есть и автограф твоей детской руки: «Я согласна!» - ответила мне ты…. А я уже даже не помню… И не вспомнил бы об этом, может быть,  никогда, не перебирая свои далёкие-далёкие школьные вещи. Это было в третьем классе…

А начиная с  четвёртого - мы вместе возвращались из школы домой. Нам было по пути. Ты сворачивала в свой переулок, а я шел дальше, по прямой... Мы о чём-то говорили, но о чём? - не помню…  Ни слова. Но что я точно помню, это  что ты мне нравилась…  Вот и записка тоже не врёт!  Ты была тихой девочкой с тихой  улыбкой,  будто бы для одного меня. Свои длинные светлые волосы  ты всегда распускала…  А глаза, по-моему, у тебя были зелёные.

Не знаю, мне почему-то  кажется, что и ты испытывала ко мне некую  симпатию, которая как бы всегда присутствовала, но оставалась нетронутой. Будто бы утреннее небо, на которое можно лишь только смотреть, любуясь…  Мне запомнился один эпизод, когда на уроке истории, учительница вызывала  добровольца, чтобы ответить материал, и  я поднял руку…  Но она не заметила моей руки  и продолжала безуспешно искать глазами желающего ответить… А ты сидела прямо перед учительским столом, и обратила её внимание на меня: «Дима хочет…» - кажется тихо произнесла ты…   Но я это услышал. Может быть, это услышал только я. Как слышу и теперь… И по старой памяти начинаю отвечать тот самый урок истории…
 
Тогда я получил пятерку,  умело вспомнив материал. Смогу ли вспомнить теперь себя? Может быть, ты помнишь обо мне  то немногое, но очень важное, что заставит ветер свистеть от удовольствия, а цветы – расцветать для самой Любви? Может, и наивно по прошествии стольких лет на что-либо надеяться…  Голубые моря –высыхают, и на их месте растут алые тюльпаны на продажу…   Но всё же. Мы с тобой до сих пор ровесники. И до сих пор идём с тобою одной дорогой Домой… хоть и живём в совсем разных местах…. Но вот мы уже почти дома, дома! Сейчас, пришли! Так где же мы? Школа закрылась и нам уже по 28… А я всё пытаюсь вспомнить –то чувство, когда из огромного  далека - мы просто тайком посматривали друг за другом…  Просто посматривали друг за другом…

Я понимаю, у тебя – там за этой дверью, через  которую я просунул  письмо – могут  быть муж и дети…   Видно, вот почему ты вдруг передумала, чтобы я вошел… 28-то лет! Целая орава  озорников! У кого-то - твои улыбающиеся, чуть несмелые глаза… У кого-то – в руках игрушка, с  которой в детстве игралась  ты… У меня же  в руках – ничего. Они совсем беспамятны, чисты и готовы обнять того, кто покажется им другом. Просто открой дверь. Я там стою, и думаю, что ты – та самая Оля. Как я ошибаюсь,  но как же я прав!  Просто открой дверь. Если меня там нет, значит дверей, за которыми может жить Та Самая Оля – слишком много… Не один поисковик не в силах тебя отыскать!  Ни на одноклассниках, ни в контакте, нигде…   И на улицах тоже- тебя нет. Ты стала еще дальше, но я уверен, что мы живём с тобой в одном городе, но почему-то никак не можем встретиться.

Под сотней дверей  сотен домов покоится сейчас это моё письмо, и я думаю, - а что, если и под Твоей - тоже? Что, если ты мне ответишь? Может быть,  уже пишешь  ответ…  но не знаешь куда. А я так хочу узнать твой голос!  Если ты выглянешь, а я буду где-то еще – позвони мне! Вот мой номер – 8 095 5503473.  Представляешь, как я обрадуюсь, если это будешь Ты?! А затем я узнаю Твой взгляд… и Твою улыбку… и своё первое имя… То, с которым можно вспомнить, как любить всё на свете».


За дверью слышатся какие-то звуки. Не то чей-то тихий плачь, не то мяукает заблудившийся котёнок… 

«И больно, и радостно от этих строк! Кому же это письмо? Мне -  или не мне?»

А за окном темнеет. Но свет не спешит появляться в комнате хозяйки. Или хозяйка – сама комната, а женщина, живущая в ней –  её пленница? Свет не спешит, давая темноте расползтись по всем закуткам, по всем закоулочкам,  выискивая оставшиеся светлые пятнышки в памяти  дня…  Наконец, вспыхивает молния и кругом становится светло. Слишком светло, чтобы быть правдой. Котёнок перестаёт мяукать, и начинает скрестись в дверь.

«Какой же он дурачок, - никого-то у меня и нет! Пройтись, что ли,  прогуляться  по улицам?»

6 ЯНВ 2009