А что было за дверью?

Медлила и колебалась. Возможность проникнуть в чужой внутренний мир привлекала и пугала. Особенно, если это мир такого близкого и родного человека. В конце концов верх взяла женская любознательность. Не удержалась, как и любая женщина на моём месте. И вот я мчусь, едва касаясь босыми пятками прохладной перламутровой поверхности.

Мысли напоминали листья. Свежесорванные с древ сознания или подсознания они были сочными и упругими, благоухающие ни с чем несравнимым ароматом и полыхающие яркими цветами. Со временем они сохли,  жухли, скручивались в хрупкие блеклые завитки и не так просто было почувствовать их содержимое. Иногда они рассыпались в труху от одного только прикосновения. 

Я неслась по широкому корридору твоего внутреннего мира, похожего на розовую полую раковину. Поворот открыл взгляду небольшую светлую нишу. Алтарь твоего «Я». Полупрозрачная фигура парит в  воздухе.  Невольно я улыбнулась. Немного выше, немного стройнее, немного красивее. Таким ты кажешься сам себе. А для меня ты лучший даже такой, какой ты есть на самом деле. И я  полетела дальше в поиске своего собственного места в твоем мире. Это казалось важнее.

Вот и вторая ниша, полная красной любви, салатовой заботы и прозрачной доброты. Дети. С мыслью о них ты просыпаешься и засыпаешь. Скоро, очень скоро тебе предстоит приютить ещё одного жильца. Только ты пока не знаешь об этом. Я расскажу тебе, когда наступит время.

Серпантин сужающегося корридора привел к нише родных. Какой ты славный маленький. Крохотная кнопка вздернутого носа, упрямая линия рта. Хороший сын, любящий и заботливый. Только толика сиреньевой зависти к младшему брату. Самая малость. Таков удел старших детей.

Я легко отличала мысли друг от друга по различным тонам и оттенкам. Вот немного серого равнодушия, желтого лицемерия и иссиня-черной ненависти.

- Ничто человеческое тебе не чуждо, - подумалось.
Зачерпывала листья горстями и бросала вверх. Танцевала в вихре мыслей и узнавала тебя ещё лучше. Но один вопрос не давал покоя и толкал вперед.

И еще одна уютная небольшая ниша. Образ смеющейся молоденькой девушки с искрящимися зелеными глазами и золотыми волосами. Та самая безразличная тебе женщина, мать твоих детей. Ревность ядовитой гадиной обвивала серце, пока я осязала твои эмоции и чувства.

А непослушные ноги уже несли дальше. По мере продвижения по коридору все чаще появлялись завитки насыщенных темных тонов, склизкие и неприятные на ощупь. Казалось, они дрожат от скрывающейся в них силы. Стало прохладно и темно.

Ниша друзей и просто близких людей оставила меня равнодушной, ибо и здесь мне не было места. Если я есть в твоей жизни, почему меня нет в твоих мыслях?

Не нашла себя и тут, среди знакомых, коллег и просто прохожих. Почти безразлично скользнула  по мазкам бурого тщеславия, фиолетовой алчности и алой преданности работе.

Корридор сник в темный тупик с низким потолком. Невидяще скользила ледяными ладонями по рыхлым шершавым стенам, пока не наткнулась на крохотную дверцу.

Медленно ласкала гладкую поверхность дубовых тесин, кованые завитки на поперечных шпонках, теребила навесной амбарный замок. Тот неожиданно поддался и покачнулся в петле на разломе дуги. Сняла замок, отодвинула щеколду в сторону и потянула дверь на себя. Темнота страшила, затягивала и манила своей неразгаданностью. Глубоко вдохнув, на коленках протиснулась в узкий дверной проем и ... проснулась от собственного беззвучного крика. Обнаженные чувства трепыхалась на сорванных связках. Охватив колени руками, мерно покачивалась в объятиях перины, как в снежном сугробе.

Прошли длинные, как года секунды, прежде чем я ухватилась за обрывок сознания и аккорд чувств воскресил ночные события.
- Только вот что, что было за дверью?