Клоунада

Цирк переполнен радостными и весёлыми зрителями. Сверкают разноцветные огни, гремит фееричная музыка хорошего настроения. Идёт - по правилам циркового жанра - завораживающее действо. На арене опытный жонглёр подбрасывает вверх и ловит одновременно десять тарелочек с лёгкими закусками, пять чашек ароматного, бразильского кофе, три бокала с французским «бордо» этого года и ещё две дымящиеся сигары, пуская при этом кольца сизого дымка со своим гордым именем, знаменитым на весь мир. Зрители не могут оторвать глаз от такого необычного представления. Вдруг, никого не замечая, из мрачных боковых кулис, выползает рыжий клоун с неуверенной и тяжёлой походкой перепившего накануне человека. Он держит в руках что-то коричнево-прямоугольное. Скорее всего, кирпич. Дойдя до края высокого бортика, он размахивается и - под вопли первобытного ужаса - бросает то, что держал в руках, в глубину зала, забитого до отказа малыми детьми и обеспокоенными взрослыми. Раздаётся крик, вырвавшейся из глубин души разнородного коллектива. Жонглёр при этом не останавливает чудесных выбросов предметов домашнего обихода в воздух. Зрители, как на пожаре, вскакивают. Но тут обнаруживается, что кирпич - из поролона, лёгкий и безопасный. Все облегчённо и как-то жалко хохочут - радуются, что их не убило. Действие ещё более оживляется - остались всё-таки в живых!
Когда пройдут годы и всё, что было увидено в цирке, канет в Лету, в памяти останется именно этот эпизод с кирпичом, а не профессиональный мастер необычного жонглирования. Профессионализм не так запоминается, как вспарывание стереотипов мышления. Периодическое  встряхивание заскорузлого сознания, кодированного на ожидаемое и привычное действо, возможно,  важнее - чем выучка профессионала.
Она была по своей сути именно таким рыжим клоуном. Всё шло своим закономерным чередом - мужчины соблазняли доверчивых к собственным иллюзиям женщин, падких на дешёвые комплименты и дорогие конфеты, женщины выпрыгивали из своей второй - или первой? - кожи, купленной на распродаже за треть цены. Жизнь предсказуемо бурлила, чем и была интересна.
Она - её звали Гретой - появилась в отделе маркетинга, как снег на голову. Ей было почти тридцать - так говорили злые языки. Или - слегка за двадцать. Это язык наивных и добреньких, дающих оценку всему с некоторым авансом.
Мужчины, чуя в Грете необъезженную лошадку, ринулись на её пышногрудую амбразуру. Взаимности не последовало - тишина. Женщины нетрадиционной ориентации тоже попытали счастья - безрезультатно. Ещё тише. Кто же она?
В какие игры играет? Кого завлекает или отталкивает? Загадка!
Она была стройной, бесцветной и минорно-задумчивой. Может, влюблена в кого-то? Такие тоже бывают неадекватными - не реагируют на внешний мир.
Грета знала своё дело досконально. Она получала от фирмы очень приличные деньги - и вполне их стоила. Консультировались у неё даже зрелые начальники - её профессионализм был высшего качества.
Вскоре, после многоразовых неудачных попыток завести с ней лёгкую интрижку, Грете начали предлагать серьёзные отношения. С браком, детьми, свёкром-начальником, дачей в пригороде и квартирой в центре. Тишина.
Она не реагировала ни на что. Нет чувств - нет отношений. Вопрос исчерпан.
- Какая-то старомодная! - отзывались о Грете завистники всех мастей и оттенков - и как она, бедняжка, будет выживать? Мир устроен не по её законам.
Идеалистка беспросветная. Ничего, ещё сломает себе шейку!
Мужчины её зауважали - побаиваясь одновременно - ещё больше. Женщины - беспардонно  начали набиваться в подруги. Отзывов со стороны Греты не было.
Потихоньку от неё отстали - надоело трепаться о том, чего нет и смотреть на то, что недоступно. Как в дорогом глянцевом журнале - иллюзорный мир.
Отдел начал хиреть. Толи драйв закончился, толи текучка всем надоела, толи витаминов группы «В» к весне поубавилось - но факт остаётся фактом: выдохлись все. Даже половой вопрос перестал кого-либо серьёзно, как прежде, интересовать. Все со всеми по кругу переспали, стали родными и знакомыми, как комнатные тапочки или вторые половины тоскливого брака, длящегося вечность. Они перестали приносить реальную прибыль. Их отдел можно было закрывать без сожаления, разогнав всех - до единого, кроме Греты.
Её сделали даже начальником маленького и уже не перспективного отдела, чтобы она хоть как-то всколыхнула засыпающих на ходу сотрудников. Нужны были свежие идеи, как воздух. Идей не было. Воздуха тоже.
- Приходите обязательно на мой день рождения все, к восьми вечера! - девушка раздала коллегам яркие пригласительные в дорогой, закрытый ночной клуб.
- А я там был! - это отозвался местный Дон Жуан - Сережа - без возраста и рамок приличия. Классное заведение. Там есть стриптиз и ресторанчик. Интимно и со вкусом. Надо прийти. Раз фирма платит!
Шару Сережа - он знал толк в жизни - тоже уважал и приветствовал. Особенно от женщин. Гусарил Сережа по-чёрному, чем и был любим народом.
К восьми вечера в «Эльдорадо» - так назывался ночной клуб - прибыли все. Кроме самой Греты. Их с почётом пропустили на самые дорогие места, принесли шампанское, икру, фрукты, шоколад. Началось незамысловатое представление. Какие-то полуодетые дамы спорной внешности хотели обнажиться до беспредела, но что-то им всегда, бедным, мешало. То были проблемы с вычурными застёжками - они не поддавались на провокационные попытки их разъять, чтобы высвободить ню. То подлый тёмный фонарь затемнял интимные места, освещая ненужную в такие моменты сцену - всё равно ничего не было видно. То перья прикрывали их прелести в такой степени, что можно было и не выходить на стриптиз - одно название! Греты не было.
Через пару часов, когда все прилично подвыпили и хорошо и вкусно подъели, стали добрыми и покладистыми, а мир заиграл новыми блёстками и красками, раздалась прелестная джазовая композиция. На сцену вышла изящная и желанно-недоступная девушка, с прекрасной, влекущей спортивной фигуркой. Лица её не было видно - такое освещение - но программный стриптиз она продемонстрировала классно. Её захотели даже женщины. О мужчинах не говорим. Это - особый разговор. И не в этом месте! Грету никто не видел.
В конце, когда стриптизёрша уже закончила номер, раздались бурные аплодисменты и крики «браво!». Фонарь наконец-то осветил её лицо. Это была Грета. Без одежды и без стеснений. Шок! Без комментариев!
Год отдел работал, как проклятый. Лучше всех. Прибыль была немыслимая.