Ангел небесный продолжение 15

Как только Ромка с Ритой вышли из дома, направляясь к ближайшему ме-бельному магазину, в подъезд нырнул Константин Эдуардович. Разошлись букваль-но на минуту. Окружная двенадцать? Точно, этот дом. Теперь поищем квартирку номер семь. Похоже, на втором этаже. Так, поднимаемся и звоним.

Проводив сына, Зина пошла на кухню готовить обещанный обед – щи со све-жей капустой. Только достала капусту, нарубила, как услышала звонок. Ромочка что забыл? И как была в кухонном фартуке пошла открывать.
- Вам кого? – удивилась Зина, увидев перед собой незнакомого мужчину, еще не старого и приятной наружности.
- Здесь проживает Курицын Рома? – задал свой вопрос Константин Эдуардо-вич.
- Здесь. Проживал, – Зина материнским чутьем заподозрила неладное и ска-зала неправду. То есть не полную правду. - Но сейчас не живет. А зачем он вам?
- У меня к нему дело. Можно пройти?
- Проходите. Только его ведь нет. Что вы будете делать в его отсутствие?
- С вами поговорю. Вы ведь ему матерью приходитесь?
- Да, я его мать. А вы кто?
- Я - Константин Эдуардович, его приятель. Можно, я задам вам несколько во-просов?
- Задавайте. Только я не знаю, смогу ли вам ответить.
Зина смотрела на незнакомца, пытаясь понять, зачем он здесь появился. Не похоже, чтобы он был грабителем. Лицо вошедшего было сосредоточенным, реши-тельным, и в то же время мирным, даже ласковым. Хотя это могло быть ширмой.
- Вопросы мои несложные, вы сможете на них ответить. Не беспокойтесь, я долго вас не задержу. Итак, вы – мать Курицына Ромы?
- Да, вы уже спрашивали.
- Извините. Не подскажете, где сейчас может быть Ромчик?
- Что вы сказали?
- Еще раз извините. Я хотел сказать, где сейчас Курицын Рома?
- Пошел выбирать мебель,- ответила Зинаида.
- Прекрасно. Вы не заметили ничего странного в поведении сына в последние несколько дней?
- Заметила.
Константин Эдуардович оживился. Вот это уже интересно. Неужели Поросов прав, этот жирный скотина? Неужели Ромчик действительно стащил у Поросова его перстень?
- Что именно вы заметили?
- Какой-то рассеянный стал, нервный, сам не свой. А зачем вам это?
- Прекрасно. Скажите, а не говорил ли он вам про неожиданным образом по-лученные большие деньги?
- Говорил, - сказала Зина и пожалела, что сказала. – То есть не говорил, а вы-сказывался. Намекал.
- Когда говорил?
- Вчера. Вчера вечером. Да уж почти что ночью.
- Понимаете, - Константин Эдуардович сменил интонацию на крайне добро-желательную, стараясь быть правильно понятым, - я хочу вам добра. Может, вы ду-маете, что я один из тех, что хочет погубить вашего сына, но вы ошибаетесь. Это не так.
- Я так не думаю, - сказал Зинаида, все более раздражаясь. – Зачем вам все это, чего вы добиваетесь?
- Понимаете, три или уже четыре дня назад у одного очень богатого человека пропал перстень. Перстень с алмазом стоимостью полмиллиона рублей. Есть пред-положение, что это сделал ваш сын, Курицын Рома. 
- Что вы говорите? Да как вы смеете? – теряя над собой контроль, Зина встала со стула и надвинулась на Константина Эдуардовича. – Мой сын не мог этого сде-лать! Мой сын - не вор! Слышите вы это? А теперь – вон из моего дома! И чтобы духа вашего в моем доме не было!
- Сейчас, я сейчас уйду, - засуетился Константин Эдуардович. Боже! Ему не ве-рят! - Но послушайте, я пришел предупредить, чтобы Ромчик спрятался, на него не сегодня-завтра может начаться охота. Я верю вам, верю, что Ромчик не брал этот перстень, но как это доказать Поросову, тому богатому человеку, у которого пропал этот самый перстень? И вам желательно с этой квартиры съехать, хотя бы на некоторое время, пока все не успокоится.
- Вон из моей квартиры, я сама во всем разберусь! – закричала Зинаида, чувст-вуя, как ее покидают последние силы.
- Пожалуйста, ради Бога, как вам будет угодно, - поспешно ретировался Кон-стантин Эдуардович. – Передайте Ромчику, что к нему приходил Константин Эдуар-дович. Он знает меня. Если что, пусть приходит в кафе “Космос”. Он знает, где меня найти. До свидания! Не сердитесь на меня! Я хотел вам помочь!
- Вон, вон из моей квартиры! – Зина в изнеможении опустилась на старый ко-соногий стул. Скорей бы пришли Рома с Ритой, объяснили ей, что происходит. Са-мой ей уже не понять, силы не те. Какой странный день, какие мутные события за-ворачиваются.
Константин Эдуардович выбежал из подъезда, огляделся, сел машинально на скамейку, посидел секунду, потом вскочил и в волнении заходил по двору. А что, собственно, произошло, что его так беспокоит? Ну, выгнали его как провинившегося мальчугана, ну, и что! Помощь его, видите ли, никому не нужна. Мог бы предвидеть, добрые дела всегда заканчиваются ничем. А плевать он хотел на их хваленую добро-ту! Он хотел предупредить Ромчика и предупредил, теперь на душе хоть станет лег-че. А остальное его не касается. И нет ему до всего этого дела. Пусть Поросов гноит этого Ромчика, если так угодно его матери. Пусть вообще все катится в пропасть! Ес-ли Ромчик – вор, то пусть получает по заслугам. 
Мрачнея, Константин Эдуардович пошел со двора дома на Окружной, адрес которого он так долго искал с самого утра.

- Замечательная у тебя мать, Ромка. Ты – счастливчик! – Рита поцеловала Ромку в щечку.
- Это я уже слышал. Куда мы идем вообще?
После того, как Ромка неудачно расстался с матерью, идти ему никуда не хо-телось. И настроение куда-то пропало, вообще интерес к жизни остыл. И почему мама не захотела с ним идти?  Будто все это ему одному надо! Так хотелось пойти с мамой, вместе с ней посмотреть, выбрать, купить. Ромка мечтал об этом, когда сда-вал перстень. Хотелось поскорее обставить квартиру, где они будут жить вместе с Ритой.
- Вообще-то мебель выбирать. Или ты забыл?
- Это я помню. А куда мы идем?
- На Звездном открылся новый универсальный магазин. Посмотрим, что в нем  продают. Здесь недалеко.
- А что смотреть, денег все равно нет.
- Посмотрим, приценимся, а дальше видно будет. Да пошли, что ты прирос к месту.
Магазин был великолепен. Собственно, это был не магазин, а целый супер-маркет. Модное ныне словечко, шикарный магазин, секционная торговля, бесконеч-ные ряды товаров, толпы любопытствующих покупателей и шатающиеся без дела продавцов.
- Ну и зачем ты меня сюда привела?
- Смотри, какая замечательная кровать! И всего три с половиной тысячи! – Ри-та подбежала к выставленному образцу, с восхищением потрогала обшивку, промя-ла пружины. – Классная постелька! Давай купим, а?
- Ты забыла, что денег мы с тобой не взяли, - срезал Ромка полет внезапной Ритиной фантазии.
- Ой да, правда, опять забыла, - опечалилась Рита. – А что же делать?
- Слушай, Рит, - Ромке надоела вся эта суета и он решил больше не отклады-вать и сказать главное. - Ты согласна, чтобы мы с тобой сегодня перехали жить к мо-ей маме? Говори – да или нет?
- Я не против. Только что ты торопишься? Мама, кажется, нас еще не выгоня-ет.
- Когда выгонит, будет поздно. Я не люблю, когда вмешиваются в мои дела. Мама у тебя замечательная, красивая, но я привык решать все сам. И пошли смот-реть шкаф и кухонный стол, кровать еще купить успеем. Спать пока есть на чем.
- Пошли, - обиделась Рита. – Вечно все по-твоему, а меня даже слушать не хо-чешь.
Шкаф выбирали долго, то не нравится Рите, низкий, двустворчатый, а ей хо-телось бы трехстворчатый, чтобы и платье повесить и белье положить, то Ромку не устраивает, слишком уж дорогой, куда там - пять тысяч! И не подъемный, как его перевезти? В общем, спорили до хрипоты, и выбрали в итоге два варианта, которые и покажут Ромкиной маме, пусть она сама решит, какой ей выбрать.

- Рома? Курицын? Что ты здесь делаешь? Почему не в Москве?
Ромка обернулся и увидел Владислава Петровича Потехина, педагога по скрипке, с которым не виделся полгода, с тех пор, как Августина Изольдовна уволи-ла старейшего педагога, отправив его без рассуждений на пенсию. 
- Вот кого не ожидал увидеть! - Владислав Петрович радостно обнял смутив-шегося Ромку, обнял как родного сына. – Как поживаешь?
- Да неплохо, в общем. Вот, мебель выбираем, - застеснялся Ромка. Каждый раз, когда он встречал Потехина, у него возникало ощущение, будто он опять подво-дит своего педагога. И от этого становилось не по себе, как-то нехорошо. И вместе с этим в сердце Ромки входила неосознанная радость, ожидание чего-то близкого и волнующего. – Знакомьтесь, Это Рита.
- Здравствуйте, - Рита улыбнулась. И шепнула на ухо Ромке. – А кто это?
- Мой интернатский педагог, - ответил ей так же тихо Ромка.
- Женился, что ли, Ромка? – удивленно, с некоторой обидой спросил Потехин. – А музыку, значит, забросил?
- Да нет, что вы, - покраснел Ромка. - Мне еще рано жениться. А к музыке…вы не правы, что я ее забросил. Я музыку не забрасывал. Вот, начинаю готовиться. 
- Да ты хоть знаешь, какое сегодня число! – воскликнул Потехин.
- Какое? – недоуменно спросил Ромка.
- Четырнадцатое июля, молодой человек. Вы опоздали! – почти закричал в расстройстве педагог. - Не только закончился прием документов, но и экзамены почти уже все прошли. Что ты наделал, Ромка? Ты же предал самого себя! А я на тебя так надеялся…
Это было как приговор. Ромка прирос к месту, не зная, что ему делать и как быть. Враз все нахлынуло – интернат, музыка, Гнесинка. Все, что было до времени забыто, брошено на дно памяти, про запас, вдруг всколыхнулось и затрепетало, встало в полный рост. Самое обидное было то, что Ромка действительно ощутил себя предателем. Ну, и ладно, пусть Владислав Петроович один решает Ромкину судьбу, как решит, так и будет. Если уж что суждено, того не миновать. Ну, пропустит год, ничего страшного не произойдет. Повзрослеет, окрепнет и на следующий год обязательно поступит.
Опустив голову, Ромка ждал, что скажет Владислав Петрович. Будь что будет.
Потехин тем временем перебирал в уме варианты возможных действий. В сложившихся обстоятельствах выход был один – не откладывая, звонить в Москву и договариваться о поступлении на особых условиях, использовать старые связи. Ко-гда-то он учился на соседних курсах с Женей Стоклицкой, тогда скромной, но по-дающей надежды альтисткой, а теперь Евгенией Юделевной, заведующей струнным отделом Гнесинки. Интересно, помнит ли она его?
- Слушай, Курицын, не все еще пропало. Я тут кое-что обмозговал, - сказал, успокоившись, Потехин. - Сейчас идем ко мне, я позвоню в Москву, свяжусь с про-фессором Стоклицкой. Если она меня еще помнит, если я не затерял ее телефон, то у нас с тобой что-то должно получиться. Идем, нельзя терять ни минуты.
- Я сейчас не могу, - заупрямился Ромка. – Мне к маме надо, мы договорились, она нас ждет. Может, вечером? Или давайте завтра. 
- Тебе что, не дорога твоя судьба? – снова закричал Потехин. - Ты что, не по-нимаешь, чем ты рискуешь? Сейчас же идем ко мне. Я сам потом все объясню твоей матери. За час ничего ни с ней, ни с кем другим не случится. Пошли, музыкант от Бога! 
- Ромочка, пойдем, - попросила Рита. - Владислав Петрович прав, упустишь момент, потом уже не наверстаешь. А мама подождет. Мы ведь ненадолго? – спро-сила Рита.
- Да, уж куда надолго, - ответил Потехин. - На час, больше я вас не задержу. Идемте, - и пошел, бормоча себе под нос, - Как хорошо, что я тебя встретил, как хо-рошо, еще бы день-два и все пропало. Как хорошо…
Встреча с Потехиным была для Курицына необыкновенно важной и опреде-лила всю его дальнейшую судьбу. Но Ромка об этом не знал и даже не догадывался. И нет ничего удивительного, так происходит сплошь и рядом. Знать свою судьбу ни-кому не положено. 

- Вера, принимай гостей! Вера, где ты? – открыв своим ключом и пропустив ребят вперед, Владислав Петрович с шумом захлопнул входную дверь. – Собирай на стол, я не один.
В прихожую вошла низенькая, седая женщина в домашнем платье и мило улыбнулась.
- Вера, познакомься. Это Рома Курицын, я тебе о нем говорил, лучший воспи-танник моего интерната. А это, - Потехин задумался, вспоминая имя девушки.
- Рита, - подсказала Рита.
- Да, Рита, - улыбнулся рассеянно Владислав Петрович. - Надо же, забыл ваше имя. Простите. Память, знаете ли.
- Ничего, - ответила Рита. – Это вы нас простите. Мы сейчас уйдем, мы нена-долго.
- Нет, нет, - зашумел Потехин. – Раз зашли, придется посидеть вместе с нами за чаем. У нас гостей, знаете ли, не часто встречают. Живем по-стариковски одиноко. Потому заходите и располагайтесь. Вера, проводи гостей. А я буду звонить в Москву.
- Зачем? - удивилась Вера.
- Надо договориться о поступлении в Гнесинку этого молодого человека. Ви-дите ли, он забыл вовремя подать документы и теперь, что называется, висит в воз-духе. Если я  сейчас не позвоню, все пропало. Кстати, Верочка, который час?
- Без десяти два, - услужливо ответила Вера.
- Значит, в Москве сейчас полдень. Все, звоню, не мешайте мне. Идите, куда хотите - на кухню, в зал, только не мешайте. Все, оставьте меня. Серьезнейший зво-нок.
Владислав Петрович раскрыл большую адресную книгу, лежавшую на теле-фонном столике и углубился в ее чтение.
- Молодые люди, пойдемте, - произнесла Вера, - я провожу вас в гостиную, там вы найдете много для себя интересного. Вы у нас прежде бывали? Нет? Ну, так это же прекрасно, пойдемте.
Вера обожала экскурсии по собственной квартире, особенно когда к ним при-ходили гости. Уже несколько лет она сидела дома и, будучи общительным челове-ком, до пенсии Вера Алексеевна работала музыковедом в областном училище, бук-вально изнемогала от скуки.
Действительно, гостиная была интересная и в ней было на что посмотреть. В правом углу стоял книжный шкаф с застекленными дверцами, сквозь которые про-сматривались ряды книг, собрания сочинений русских и зарубежных классиков, за шкафом спряталась этажерка с виниловыми пластинками и нотами, левый угол за-нимало высокое пианино “Красный Октябрь” довоенного производства, на котором стояла большая ваза с живыми цветами и проигрыватель “Вега”. Но центром ком-наты, ее визитной карточкой, о чем подолгу могла рассказывать Вера Алексеевна и что было несомненной гордостью их квартиры, была стена, вся сплошь увешанная картинами, фотографиями, какими-то бумагами, грамотами и рисунками. На от-дельном месте висела запылившаяся скрипка.
- Вот она знаменитая гостиная Владички, - сказала Вера Алексеевна и, увидев удивление на лицах ребят, поспешно добавила, - не удивляйтесь, я всегда так назы-ваю Владислава Петровича. С чего начнем? Наверное, с того, что живем мы с Вла-дичкой без малого сорок лет и я знаю про него все. Познакомились как вы, пример-но в вашем возрасте. Сколько вам, Ромочка?   
- Семнадцать, - пробасил Ромка.
- А выглядите старше, совсем мужчина. Нет, мы позже познакомились. Мне было девятнадцать, Владичке двадцать один и мы учились в лучшем музыкальном училище Советского Союза, - Вера Алексеевна печально вздохнула. - Никак не могу привыкнуть к тому, что Союза больше нет. Такое прекрасное государство развалили, негодяи! Ну, ладно, что уж об этом говорить. Идемте сюда, - Вера Алексеевна подвела ребят к стене, где в нижнем правом углу в рамочке висела пожелтевшая фотография. – Это вот мы с Владичкой сразу же после регистрации, 1962 год, 11 мая. Ах, какая была весна! Вы не поверите! Сирень распустилась одновременно с черемухой. Такое бывает не каждый год. И Владичка подарил мне смешанный букет из белоснежной черемухи и ярко-фиолетовой сирени. Потом мы пошли в кафе, он купил мне мороженое, мое любимое в вафельной трубочке, и весь вечер признавался мне в любви. Вот, кстати, снимок. Мы в кафе, наш общий друг снимал, Сергей Талалян. Он тоже был в кафе, только пришел позже, мы случайно увидели его и попросили нас сфотографировать. Правда, удачная фотография?
- Очень, - призналась Рита. – А вы и сейчас любите Владислава Петровича?
- Конечно, девочка моя, - ответила с гордостью Вера Алексеевна. – А как же иначе? Любовь, если она есть, то уж на всю жизнь.
Рита вздохнула, счастливая эта Вера Алексеевна! Нам бы так с Ромкой, я бы его никогда не бросила.
- Ну, ладно, с биографией закончили, - продолжила Вера Алексеевна, - перей-дем к достопримечательностям. Ну, что вам показать? Наверное, самая дорогая вещь нашей квартиры - это вот небольшой, но очень ценный пейзажик. Кисти самого Николая Ромадина, одного из лучших советских живописцев. Владичка случайно купил его в салоне на последние деньги. Помню, мы еще тогда неделю из-за этого пейзажа голодали. Ох, и ругала я тогда Владичку! Самим есть нечего а он картины покупает. Сейчас не ругаю, наоборот, хвалю. Посмотрите, как нежно расписаны цвета, как удачно выбрана композиция! Каждое утро я смотрю на эту картину и она заряжает меня на весь день бодростью и оптимизмом. Она так и называется – “Розовое утро”.
- А в наш город как вы попали? – спросила с любопытством Рита. Ей  вдруг за-хотелось побольше узнать об этой женщине, судьба которой неожиданно ее заинте-ресовала.
- По распределению, - грустно ответила Вера Алексеевна. – Хотелось остаться в Москве, но не вышло, не судьба. Это сейчас, закончил вуз и лети на все четыре стороны. А тогда нельзя. Какое выпало распределение, туда и езжай. Но зато общежитие сразу давали, потом на очередь на квартиру ставили, подъемные выплачивали. Заботилась о нас Советская власть. Вот и прожили мы с Владичкой в захолустье сорок лет. Пролетело сорок лет, наболело сорок бед… А давайте, я вам музыку поставлю, - Вера Алексеевна подошла к этажерке, стала выбирать пластинки. – Вот, танец с саблями Хачатуряна. Ромочка, вам нравится Хачатурян?
Не дождавшись ответа, Вера Алексеевна пошла к проигрывателю.
- Ну, все, наговорила с три короба, только дай волю! А кормить ребят кто бу-дет, чай поставила? – в гостиную вошел Владислав Петрович. По его лицу было вид-но, что телефонный разговор состоялся и прошел удачно.
- Ох, забыла. Ты же сказал заняться гостями, вот я и занялась, - увидев строгий взгляд Владички, Вера Алексеевна отложила пластинку и пошла на кухню. – Все, бегу ставить чайник.
- Вот так и живем. Суета, неразбериха, - улыбнулся Потехин. – Ну, много вам моя наболтала?
- Ничего и не болтала, - обиженно протянула Рита. – Она у вас замечательная, умница и очень хорошая. Зря вы так.
Вот и верь после этого мужчинам. Женщины им душу отдают, а они смеются.
- Сам знаю, что хорошая. Да я это так, для пользы дела сказал, - поддел Риту Потехин, – не обижайся, Рита, - и повернулся к Ромке. – Ну, повезло тебе, Курицын, в рубашке родился. В общем, дозвонился я. Женя меня сразу узнала. Сорок лет прошло, а узнала. Голос нисколько не изменился. В общем, так: у них, как ни стран-но, на скрипку конкурс небольшой, считай недобор в сравнении с предыдущими го-дами, это нам на руку. В понедельник, шестнадцатого, в Гнесинке последний экза-мен, потом несколько дней они будут подводить итоги, вот в эти дни ты и должен у них появиться. Ну, во вторник или положим в среду. Не дрейфь, Курицын, про-рвемся, - Потехин дружески похлопал Ромку по плечу. – Что это ты невеселый ка-кой-то. Случилось что?
- Да нормально все, Владислав Петрович, - замялся Ромка. – Голова немного болит, не выспался.
- Это напрасно, спать надо, сколько доктора велят. Восемь-девять часов в су-тки. Ну, что молодой человек, сегодня и начнем наши занятия. У нас в запасе три дня. Надо многое успеть, повторить. Сейчас у нас, - Потехин поднял правую руку, посмотрел на часы, - двадцать пять третьего. Полчаса на чай, час на дорогу, полчаса на сборы. Значит, встречаемся в пять, без опозданий. Сможешь подойти?
- Смогу, - ответил Ромка. – Только не надо чая, мы, наверно, пойдем. Мне еще к маме зайти надо, все ей объяснить.
- Я не понял, Рома, ты рад или рад, что поедешь в Москву? – спросил Потехин.
- Да, конечно, рад, Владислав Петрович. Спасибо вам большое за заботу, за помощь…
- Да подожди ты благодарить, - перебил Потехин Ромку. - Вот поступишь, то-гда и отблагодаришь.
- Просто так все быстро произошло. Не понял, наверное, еще, - признался от-кровенно Ромка.
- Ну, если так, тогда ладно, - Потехин внимательно посмотрел на Курицына, не заболел ли он. - Да, кстати, в Москву-то лететь придется. Иначе не успеть. У тебя есть деньги на самолет? Или, может, надо помочь? Живем мы с Верой небогато, но если требуется помощь, деньги мы найдем.
- Да нет, деньги-то у меня как раз есть, - ответил Ромка. – Ну, мы пойдем?
- Никуда вы не пойдете! А чай? – в гостиную вошла Вера Алексеевна. – Приго-товления я закончила. Добро пожаловать к столу!
- Прости, Верунчик, я отпустил ребят, - Владислав Петрович обнял Веру, что-бы как-то извиниться перед женой за пустые хлопоты. – У них дела, торопится мо-лодежь. Но ты сервировку не снимай, Рома к пяти подойдет и мы начнем занимать-ся. Ну, а потом и чаю попьем, и чего покрепче, - Потехин подмигнул Ромке.
- Никакого покрепче. Только чай, - строго сказала Вера.
- Да ладно тебе, - отшутился Потехин. – Настроение хорошее, вот и сказал. Сказать ничего нельзя. 
- Нельзя, - строго повторила Вера. – И так зачастил в последнее время.
Потехин шутливо вздохнул и развел руками. Вот и рассердилась Вера, что чаю не попили. Ну, что ж сделаешь, если обстоятельства против них!
- До свидания, Вера Алексеевна! - попрощалась Рита. – Спасибо за чудесный рассказ.
- До свидания, деточки. Приходите, не забывайте стариков, - улыбнулась Рите Вера Алексеевна.
- Ну, Роман, давай, - Потехин обменялся рукопожатием с Курицыным. - Не забудь, в пять встречаемся.
- Не забуду, - уже на выходе крикнул Ромка и они ушли.

(продолжение следует...)