Не Такой Как Все

посвящаю этой бумаге и
бесчисленным
вымышленным людям,
которые будут это читать




















…я чувствую себя как человек, стоящий
 у края старой осыпающейся шахты: он стоит
 там и прощается с дневным светом.
                Стивен Кинг «Оно»

  У нее была нежная кожа и очень красивые глаза. Но желание, да, желание, желание насытиться, голод, страсть, жажда и … желание, оно превозмогло. Как всегда бывает я не могу сдержать себя, бросаюсь как волк на добычу, как после долгой прогулки по пустынной и жаркой дороги путник бросается на показавшийся в поле зрения источник живительной влаги, я не могу, это тяжело, да и не сильно (я признаюсь)  хочется сражаться с этим чувством. Пускай потом мне будет немного не по себе, я все равно это сделаю. Я пью питательную влагу из живого сосуда, как растение своими корнями забирает дождевую воду для своего существования, я не могу без этого, это моя жизнь, другой жизни я не помню или не хочу помнить, ведь прошло уже много лет - я даже не считал. Да и с какого момента считать? С того прекрасного дня или лучше сказать ночи  как мой отец пролил свое семя в мою мамашу, хоть этого ни он, ни она не хотели, а кто их спрашивал? Или с того дня как мои пустые, ничего не понимающие глазки увидели этот никчемный мир? Или с того момента, когда она подарила мне ЭТО, этот вирус, это проклятье или это призвание или лучше сказать эту новую жизнь? Как хотите, так и считайте, а я не привык считать дни – я считаю лишь ночи. Ночь для меня – иной мир, иная реальность, иной день, иная судьба, иная жизнь… Я до сих пор не решил, как лучше? Мне приходится подстраиваться, приспосабливаться, если можно так сказать. Раз мне дана такая жизнь, почему бы не жить, ведь я никому не мешаю…  Почти, правда… Если не считать девушек с прекрасной нежной зазывающей или зовущей кожей. Они так и притягивают меня. А что мне сделать? Умереть? А вы бы хотели в свои 27? Вот-вот, я тоже имею на это право, на существование так сказать. Обратиться к кому-нибудь? Ага, чтоб люди в белых халатах заперли меня в мягкие стены или, что лучше люди в погонах поселили меня в клетку или, что еще лучше очкастые мозги пичкали меня всякой хренью и одевали в электроды, хотя я уже и сам запутался, что хуже. Да и вообще, кто вы такие, чтоб меня судить? Вот будете мной, чего я вам искренне не желаю, тогда и делайте выводы и принимайте решения. А я так живу, существую, выживаю, питаюсь.
   Так вот, на чем я остановился, ах, да, на ее коже, да, она привлекла меня еще в этом барике за углом возле моего скромного жилища. Под скромным я понимаю почти пустую квартиру, где из ценного лишь телек, да и то, будь я вором - я бы лишь поплакал над ним или взял ради смеха. А что еще надо такому, как я?
Она сидела за стойкой и смотрела на окружающий мир сквозь бокал ледяного светлого пива, на ней было черное пальто и маленький красный платок из шелка – это было первое, что я заметил. Да, ее платок, красный. Потом я заметил ее стройные ноги, затем промокшие волосы цвета каштана, а уже после – ее прекрасные голубые глаза. Наши взгляды встретились буквально на долю секунды, но я успел понять, что смогу испить из нее, попробовать на вкус, опустошить ее…
  Я всегда приходил в этот бар затемно, чтобы посмотреть на мир, на многочисленных серых людишек и попить кофе. Да, да, не удивляйтесь, это пристрастие не прошло после моего тотального перевоплощения, метаморфозы так сказать. Я продолжаю его обожать, а больше ничего, я больше ничего не люблю. Вам может показаться странным, откуда у меня средства, но все проще простого. Изредка я прихожу в одно знакомое место  разгрузить товар рано утром, когда солнце еще спит в лоне матушки-земли, а детишки спят в своих мягких кроватках, видя разноцветные и полные приключений сны. Тех крох, что там платят, мне хватает вполне, да и мать немного помогает, хоть и не видел я ее уже несколько лет. Просто шлет и все, я и не сильно расстраиваюсь по этому поводу, после того, как умер отец, а я переехал в другой город, она осталась одна, но не важно. Я же не про свою мать вам рассказываю. Возвращаемся к кофе. Я как обычно зашел за этим прекрасным напитком и сел за свое любимое место у дальней стены, там просто потише и поспокойней.
  Она зашла, нет, скорее влетела в это прокуренное помещение, как будто перепутала двери, она ни в коем случае не вписывалась в эту картину всеобщей дымки, эта девушка была с другой планеты, с другого мира, с другого времени. Но все же она была здесь, и я ее уже заметил. На глазах – слезы, немного небрежно разбросаны влажные волосы и в то же время с аккуратностью свойственной не каждому с завязанным красным платком на шее. Он был завязан с техникой, отработанной годами, прекрасное и такое притягивающее зрелище – алый платок. К чему он был на ней? Эти девушки такие странные создания – красный платок означает обязательно красные перчатки, или туфли, или сумку, не-то подруги скажут – безвкусица – и все – море слез и тонны испорченной косметики. Он же был единственным алым пятном на ней, такой одинокий, такой манящий и совсем не лишний. Наоборот, он был неразделен с ней, он был частью ее. Ах, да, как я мог забыть сказать вам про ее запах, да, ее запах, запах яблок, тела и печали. Как я это понял, я не знаю до сих пор, но на тот момент это было просто очевидно и неоспоримо. Да, даже среди этого дыма я смог различить мельчайшие молекулы, уловить тончайший аромат, исходивший от нее. Увидев ее, я понял, как давно я этого ждал. Мой голод давал о себе знать каждую ночь, кофе спасало, но не надолго, я опять хотел. Я не ел уже три месяца!!! Представляете!!! Три месяца!!! Хотя ужасный голод начал мучить меня около двух недель назад. С тех пор я места себе не нахожу. Я не очень привередлив в еде, но не предпочитаю низкосортных. А она, она была другой, она сразу поразила меня, чем-то, я сам не понял чем, но я хотел ее с первого взгляда.


ВОР-СПАСИТЕЛЬ
  Кстати да, знакомьтесь с Томом, он мой друг, единственный, хотя я его другом и не считаю, у меня нет и не может быть друзей, он просто знакомый, пусть и спасает мне мою жалкую и никчемную жизнь. Он появился как раз тогда, когда был просто необходим мне, а как позже оказалось и я ему. Мы, так сказать, взаимно спасли друг друга. После обретенья моего проклятья, я уже как полгода жил тем, что испивал жизненные соки из бродячих кошек, которых смог поймать ночью на улице. Ах, да, наконец, пришло время сказать, что я немного приврал вам вначале, сказав, что предпочитаю молоденьких девушек с нежной кожей (просто хотел выпендриться), что, поверили? Да, в таком случае, я давно бы наблюдал небо в клеточку в одежде в полосочку, но, как вы поняли, я пока туда не собираюсь.
   Я был ужасен: в грязной обшарпанной одежде, давно немытый и заросший как девственные леса Амазонки, я бродил по ночному городу в поисках любимых теплокровных и тут я встретил его. Он пытался покончить с собой, валяясь пьяный на дороге, хотя наверно совсем этого и не понимал, а просто прилег отдохнуть. Знаем, знаем, все любители горячительных напитков в неограниченных количествах предпочитают отдыхать в незатейливых местах, там, где их застала вертикаль асфальта, травы, гравия и любого на чем можно и нельзя полежать, отдохнуть так сказать.
  Я был измучен жаждой и голодом, я не мог испить из него, я мог, но не сделал этого. Почему? Просто не смог, он был человеком, он был таким же, как я, я этого не делал раньше, я боялся, я просто не смог, что-то меня остановило, я пожалел его и привел к себе в конуру, притащил можно так сказать – Том был отнюдь не из костлявых. Мой новый знакомый проснулся через сутки, я напоил его кофе, больше у меня ничего не было, и мы разговорились. Он единственный, я повторюсь, ЕДИНСТВЕННЫЙ, кто знает мою проблему и он единственный, кто мне помогает, помогает до сих пор. Как оказалось (боже, это мое счастье, это просто подарок судьбы!), Том работает на станции переливания крови, имеет доступ к донорским пожертвованиям своей алой жидкости. В тот день он напился, замачивая горе расставания со своей любимой, не подрассчитал количества, да и вообще можно сказать, что он не умеет пить. В итоге отрубился на дороге – живой труп и неподвижная мишень для ночных любителей высоких скоростей. Как? Почему? Тяжелый вопрос, есть только исход – мы познакомились и помогли друг другу. Он оказался довольно приятным малым, вел одинокий образ жизни, совсем одинокий. Та любимая, как позже оказалось, и не была вовсе его девушкой, она была очередной высокомерной простушкой, очередной, которая отшила Тома. Бедный, бедный Том. Он был неудачником, неудачником во всех смыслах, жизнь проходила мимо него, ударяла по лицу и валяла в грязи. Но я ему доверяю до сих пор. Что-то говорит мне, что я единственный друг для него, единственная компания, кроме бутылки и единственный, кто может поболтать с ним за телеком. Я же, думаю, для него оказался гораздо большим спасением, чем он для меня, хотя я и не отрицаю того, где бы я сейчас был, если б не он. Я даю ему стимул, толчок жить, он нашел свой  смысл жизни, он понял, что кому-то нужен, что может принести хоть какую-то пользу человечеству, пусть и в моем лице. Он ни в коем случае не упрекал меня, когда узнал всю ситуацию, Том принял меня таким, какой я есть, воспринял меня нормальным, пусть и не таким как все, и с удовольствием помог мне и продолжает в том же духе по сей день.


НЕ ТАКОЙ КАК ВСЕ
  Настала моя «любимая» часть исповеди. Я должен, я обязан, нет, я хочу вам поведать о себе, о своей сущности, о своей проблеме, о своем даре и о своем проклятии.
  Вы наверно догадались, о каком соке жизни я веду рассказ. Кровь… Конечно, кровь… Конечно, она… Эта алая жидкость, этот сладостный напиток, в каждой капле которого чувствуется присутствие жизни. Теплые реки по нашим венам – жизнь течет и жизнь останавливается, когда тормозится поток. Без нее я не могу, я умираю, я исчезаю, испаряюсь, ну, а с ней – я просто существую, дышу и имею возможность наслаждаться моим любимым кофе. Кроме него из прошлой жизни не осталось ничего, абсолютно, только кофе и моя телесность, мой внешний вид,  увы, или, слава богу, не претерпел никаких изменений. С тех пор, как я встретил Тома, а он меня, я пью только кровь доноров, он приносит ее мне раз в два месяца, когда я уже не могу, когда я изнемогаю от желания и представляю реальную опасность для окружающих и для себя, конечно же. Он ворует для меня эти полиэтиленовые емкости с живительным соком незаметно для окружающих, главным образом благодаря тому, что происходит это изредка и трудно вычисляемо, не факт, конечно, но пока проходит. Тонко и мастерски исправив документарий, Том заметает следы преступления. Вуаля -  и все счастливы, а особенно я.
  Называйте меня, как хотите, но только не вампиром, я ненавижу это слово, что-то в глубине души не приемлет созвучия этих шести букв. Они как ладан для нечистых, ах, да, очень смешно, как чеснок!!! Не верьте! Он совершенно безобиден, для меня, по крайней мере, как и серебро  и многочисленные кресты – я, кстати, ношу один, пусть и деревянный, но серебро безопасно – я проверял. Поверьте на слово. И видите – пока не рассыпаюсь как пепел, издавая отнюдь не человеческие звуки! Как ужасно я разрушил стереотип киношного дракулы, я же сказал, я не вампир, у меня даже клыков нет. Что? Вы думали есть? Вы прямо видели, что я вою на луну и при этом мои клыки растут, образуя копьевидной формы острия. Ну, рассмешили, какое забавное первобытное представление о кровопийцах, хотя, кто знает, может, где-нибудь в горах Румынии…
   Увы, я наверно разочаровал вас, но я совсем не такой. Лишь одно, правда – я не терплю солнца. Оно губительно для меня, возможно не смертельно, но уж очень неприятно, я испытываю жуткую боль и покраснения, симптомы проходят лишь спустя пару дней. Возможно, солнечный свет убивает, но я не хочу экспериментировать. Скажете, трус? Не отрицаю, мне страшно, может, как-нибудь когда-нибудь я и проверю, но пока я не готов.
  Кровопийца, кровосос, ноосферату, вампир, дракула, клыкастый – это не про меня, в летучую мышь я не превращаюсь, смешно, но иногда хотелось бы. Просто на всего я не такой как все, хотя чувствую, что не одинок по своему несчастью.


ГЛАЗА ЦВЕТА НОЧИ
  Начало моего теперешнего существования можно исчислять с того момента, когда я – я из еще прошлой жизни – встретил Анну. Мы познакомились в ночном клубе, а где же еще, по-вашему, в библиотеке что ли? О себе могу сказать нескромно – довольно симпатичный  паренек, а она – кудрявая блондинка в ночи. Ночь нас воссоединила. Анна желала меня, я видел это в ее глазах, в ее серых сумрачных глазах, в глазах, проникнутых духом мрака. Я знал ее одну ночь, больше мы не виделись, я пытался ее искать – у меня было очень много вопросов, но безнадежно. Я любил ее в эту ночь, но в силу своей скромности я опущу сей прекрасный момент. Анна сказала, что сделает меня таким, как она, я не понимал, я был очень молод и глуп, я желал ее и не хотел понимать, что она имеет в виду, а она желала меня и хотела сделать подобным себе. Если бы я знал… Хотя, что сейчас об этом говорить, что случилось, то случилось, и время не вернешь назад. Может, в нормальной жизни все было бы иначе, я работал бы менеджером в компании, имел красавицу жену и двоих милых детишек – мальчика и девочку, и всегда готовую любовницу при первом возможном звонке. Скучно… Хотя… Я не хочу об этом думать, все равно ничего не изменишь. И ее глаза, я хотел окунуться в них и готов был исполнить любое ее желание. Все, что она попросит. Анна сказала, что сделает нас навеки связанными, одним целым – я согласился ради нее… Ради ее ночных глаз, таких пугающих и манящих одновременно. Я помню, блеснуло лезвие, и … почувствовал жгучую боль в области запястья, потом она сделала это же с собой – я улыбнулся – как дети в скаутских лагерях при клятве быть верными навеки… Она соединила окровавленные запястья наших рук – омут… Я ничего не помню и ничего не чувствую. После пробуждения другим человеком ее рядом не было. С тех пор мы не виделись, а я стал иным, постоянно жаждущим, вечно желающим и никогда ненасытным, не таким как все. Я не знаю, благодарен ли я ей или ненавижу за это. Я до сих пор не понял. Она по-своему подарила мне новую жизнь, жизнь с новым вкусом, жизнь со вкусом крови. И, не поверите, она мне нравится. Да, нравится!


ЗНАКОМКА
  В тот раз Том серьезно заболел и слег в больницу. Я долго не мог удосужиться его навестить. С одной стороны посещение возможно только днем, с другой стороны лень разыскивать лазейку, чтобы ночью увидеть моего вора крови, да и смысл? Ведь я недавно отобедал и голод еще пока меня не мучил, но это временно – желание не проходит, оно всегда возвращается с новой силой, будто я и не ел (пил, пил, ел – какая разница?) вовсе никогда. Открывая емкость, я наливаю красную воду в мой любимый хрустальный бокал, когда-то подаренный мамочкой вместе с другой многочисленной дребеденью для создания «приличного» интерьера квартиры. Среди всего этого презентованного хлама был он, но заметил я его позже. Одна коробка по прибытию упала у моих ног (ой, как «жалко» - тогда подумал я). Я открыл коробку в надежде увидеть горы разбитой посуды, обломки хрусталя и фарфора, но, о черт!, все было целехонько, кроме него. У моего сосуда откололся кусочек стекла, и пошла небольшая змеевидная трещина. Не знаю, почему, но я не смог от него избавиться и поставил в шкаф среди других, как призрак из иного мира.
  До сих пор я пью только из него. Я пью и одновременно обедаю, получаю жизненную энергию, силу, утоляю голод и желание. Да, желание… Иногда во мне просыпается что-то нечеловеческое, что-то животное, что мысленно толкает меня на безумие, призывает наброситься на невинное создание, разорвать в клочья его бездушное тело и отведать все его соки. Меня это пугает, очень сильно, пока я себя сдерживаю, сдерживаю живущего во мне зверя, но, боюсь, что все-таки настанет момент, когда я не смогу себя контролировать вообще. Животное победит над человеком, а я перестану существовать, будет жить лишь моя безмозглая вечно голодная натура, которая все-таки проколется на какой-нибудь жертве и все… Пошло, поехало… Сирены, стены, решетки, таблетки, уколы, электроды, компы, ученые головы – меня как такового больше нет. Не думайте, что, поймав меня, они будут заботиться о том, чтобы помочь мне. Они уничтожат меня после своих бесчисленных экспериментов и опытов, избавятся от меня, поместят в утиль. У них даже не возникнет мысли излечить меня, я сомневаюсь, что это вообще реально. Все ради науки, новый урод человечества, отклонение от нормального развития, мутант, меня будут использовать, а я этого не хочу, кто они такие, чтобы я им помогал? Что мне за это будет? Смерть ради спасения или убийство ради науки? Называйте, как хотите – исход один – меня не будет. Так не пойдет. Я живу, и буду жить так, как я хочу. И все на этом. Точка.
  Так вот, к Тому я не приходил, измучивающий голод ко мне тоже. Я был уверен, что выписка вскоре, но этого тоже не происходило. Только с первыми позывами я показался на территории больницы. Я не соскучился, мне просто нужно было знать, когда он меня «накормит». Ночью я был у него, но Том разочаровал меня – врачи не выпустят его еще где-то два месяца или больше – Том не хотел мне говорить, чем болен, говорил, что не знает, зачем его держат, когда он прекрасно себя чувствует. Меня этими сказками не проведешь, нынче врачи не скрывают от пациентов причину задержки в лечебнице. Не хочет говорить, значит, не хочет пугать, что это надолго. Но Том с уверенностью заверил, что достанет мне пищу где-то через месяц – я ему поверил, но выждать месяц будет очень тяжело,и я не ручаюсь за свои поступки, а, следовательно, и за последствия.
  Вот в один из таких дней ожидания я зашел в бар за чашечкой любимого кофе. И встретил ее. Алый платок, помните? Я захотел ее, возжелал и никогда не смог бы сдержаться. Я подсел к ней за стойку и заговорил, все банально, я ожидал, что она меня проигнорирует, но почему-то этого не произошло. Незнакомка улыбнулась мне своими прекрасными печальными глазами. Шел дождь, у нее не было зонта, и теперь ее волосы высохли в причудливом положении, но это все ей шло, она была прекрасна и так невинна. Мы сразу нашли общий язык, но чем я мог привлечь этого ангела? До сих пор, вспоминая, не могу решить этот вопрос.
  Мы познакомились, но, прошу прощения, я не скажу вам ее имени, это слишком много для меня значит. Оно и сейчас помогает мне, когда все ужасно, так оно и есть, ужасно. Не просите, пожалуйста, и простите, но это имя так и останется тайной.
  Той ночью мы гуляли по городу, смотрели на те единственные звезды, что проглядывают сквозь дымку заводских выбросов и автомобильного дыма. Нам было хорошо вместе, мы понимали друг друга, но голод… Я так хотел ее…
  Я предложил встретиться вновь, и вновь ночью, вы понимаете почему, а она – нет. Я придумал, что работаю целый день, от рассвета до заката, и нет вообще никакой возможности встретиться в светлое время суток. И она, проглотив этот бред, согласилась.
  Мы провстречались месяц или около того, она ночевала у меня (не спрашивайте, я стесняюсь) – она была прекрасна в постели, это было верхом наслаждения, и я так не хотел отпускать ее, каждый раз что-то сжималось внутри. Как только ее не находилось рядом, что-то ужасное начинало мучить меня, я не мог без нее, я ее любил и желал. И все же я желал отведать ее. Конечно, я мог утолить голод животными, но после человеческой крови мне этого не хотелось. Я уверен, что, даже попытавшись сделать это, я все равно хотел бы ее. И только ее. Тома не отпускали, мой внутренний зверь просыпался все сильнее. С одной стороны я хотел уберечь ее, но без нее – меня бы не стало. Я не хотел причинять ей боли, но так получилось, и что теперь делать я себе не представляю, как дальше жить…


ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ
  Эта ночь начиналась обычно, обычным сумраком и обычной луной на черном покрывале неба. На улице было очень холодно и неприятно, ветер пронизывал каждую клеточку тела и заставлял направляться уверенными шагами прямиком в тепло домашнего уюта. Мы пили кофе, приготовленный мной для нее – ей нравилось. Я смотрел в ее глаза, в них было все, что я любил и что погубил. Она  сказала, что ради меня готова поменять день на ночь, ведь солнце ее теперь не радует, а радует луна, которая и подарила ей меня. Она уже начала подстраивать время, спать днем, а ночью спать со мной. Я вспомнил Анну – она мне подарила ночную жизнь, почему бы мне не поделиться этой жизнью с ней, разделив мое существование и каждую ночь. Я спросил, не хочет ли она стать таким как я, стать навеки связанными. Она смотрела на меня преданными, доверчивыми, любящими и такими прекрасными глазами. Я взял лезвие, и … проснулось животное. Я увидел кровь, кровь моей любимой женщины, такую теплую и родную алую жидкость. Я поцеловал ее запястье – капли попали мне в рот, обожгли мою голодную плоть, я не мог остановиться, а она, она улыбалась – ей нравилось, меня это еще больше возбуждало, и лезвие скользнуло по ее нежной шейке, окрасив ее и напомнив мне алый платок нашей первой встречи. Я остановился, когда насытился, когда утолил свой голод и свое неизменное желание, когда ушла в меня последняя капля, я остановился, когда было уже поздно… Я в ужасе отсел, меня колотило, кровь продолжала стекать по моей коже, засыхая и останавливаясь по пути. Я смотрел на ее безжизненное тело, на тело моей любимой и ненавидел себя, ненавидел то животное, что проснулось так не вовремя, но я не смог заплакать, удовлетворение голода затмевало все остальные мои ощущения. Я чудовище, как я мог такое сотворить? Я всего лишь хотел сделать ее не такой как все, такой как я. У Анны же получилось, а я … я видно не был достаточно подготовлен к « посвящению» и да, я был слишком голоден, но я любил ее и продолжаю любить…
  Приехав домой, я долгое время еще чувствовал запах земли, крови и ее волос. Я умылся, но запах земли… я его чувствую до сих пор. Я отдал свою девочку, свою любимую земле, что не заслужила такой чести, чтобы моя родная была с ней. Она должна была быть всегда лишь со мной.
  Я оставил себе ее алый платок, скорее конечно она мне его оставила. Волей случая именно в эту ночь на ней вновь был красный змееныш на шее, который так манил меня всегда. Меня омывают воспоминания, меня омывает запах яблок, меня омывает она. Я схожу с ума, кусаю локти, но уже ничем не могу помочь ей. Нас разделила жизнь – ее – ее отсутствие, меня – иная реальность. Теперь я ненавижу кофе, он пропитался ее духом, он наполнился ею, он со вкусом ее губ. С потерей последней ценности бытия в лице кофе, я потерял связь с миром ныне живущих, я стал отраженьем тьмы, призраком мрака, романтиком и убийцей в одном лице. Я завел себе кота, точнее он меня – просто встретил в переулке и побрел за мною. Теперь мы вместе коротаем дни и ночи, бесполезные дни и бесконечные ночи.


***
  Тома выписали где-то спустя месяц после случившегося. Он сказал, что все нормально, но я ему не верю. Меня это, знаете, сильно и не волнует, меня сейчас вообще мало, что волнует. Он кормит меня с котиком и этого достаточно. Приходит, немного расшевелит нас и уходит, мы снова одни.
  Я очень скучаю, очень скучаю по ней. Я до сих пор чувствую запах яблок, запах ее тела, вкус ее крови, чувствую землю, чувствую ту, которой я отдал ее и теперь лишь земля наслаждается ею…