Эврика

Пантерка так полюбил пиво и мармелад, что даже метлахские чипсы и креозотовый фреш его не прельщали. Что до прочих радостей жизни, то их больше и не было. Другие фарманги смотрели на Пантерку свысока, считая того стебанутым.
- С придурью, - так про него многие говорили. - Шандарахнуть бы ему промеж рогов, да Заратустра не дозволяет...

Все фарманги являлись огнепоклонниками, вот только, драться с соплеменниками им не разрешалось по религиозным канонам. За этим строго следил старый Пантерка, дед молодого, про которого я и рассказываю. Жили они всей колонией в строящемся доме, который строители СМУ-101 никак не могли достроить уже лет десять. Несмотря на титанические с их стороны усилия. По ночам в доме хозяйничали Пантеркины сородичи. Это они перегрызали трубы и провода, откусывали почтовые ящики и итальянские смесители, забивали вентиляцию дохлыми голубями и сжирали квадратные метры плитки и линолеума. В цокольном этаже новостройки постоянно образовывался, сам собою, незамерзающий пруд. Фармангарята подрастали и следовало заботиться об их всестороннем физическом развитии. Плавание, к тому же, благотворно влияло на диету молодёжи. Попробуй-ка не потонуть, обожравшись облицовочным кирпичом, узнаешь тогда почём фунт эпоксидной шпаклёвки.

Пиво Пантерка подобрал вместе с мармеладом в квартире на восьмом этаже посреди белого дня, когда порядочные фарманги прячутся в мусоропроводах и шахтах лифтов. Пивом обедал монтажник Прохоров, а мармеладом - малярша Ниткина. Вот только не поделили они свои пайки, да и разодрались прямо на полу. Причём Прохоров сразу победил Ниткину и уложил её на обе лопатки, но пухлая малярша не сдавалась, а обхватив щуплого монтажника мясистыми ляжками, всё норовила провести удушающий приём. Заинтригованный Пантерка стибрил продукты людского питания, чтобы понять, из-за чего весь сыр-бор. Драка сама собой прекратилась, когда пустая бутылка, липкая от мармелада, выкатилась на середину комнаты.

Лишившись обеда, монтажник и малярша так торопливо покидали квартиру, что запутались в Пантеркиных ногах, и устроили дикий крик, перепугав всех строителей. Пантерка, который, словил кайф и растянулся возле самой двери, ничего не чувствовал и, естественно, ничем им помочь не мог. А Прохоров и Ниткина, окончательно перепутали конечности и вот-вот готовы были лишиться рассудка, вдобавок к обеду.

Обе бригады поспешили на помощь. Монтажники - с двенадцатого, а малярши - с шестого. Одновременно достигнув восьмого этажа, эти Монтекки и Капулетти СМУ-101, не раздумывая начали распрю, благо поводов к кровопролитию за время сосуществования поднакопилось достаточно. А тут ещё два тела орут, вопиют о мщении, как всем тогда показалось. Чего ещё ждать-то?

В это самое время Пантерка пришёл в себя, всё-таки органика не совсем подходящая начинка для фарманга. В фарманге и чугун-то старается не задерживаться надолго. Не вдаваясь в подробности интимного пантеркиного метаболизма, надо заметить, что всё происшедшее, впервые случилось с фармангом за всю многовековую историю. То есть, произошла "Эврика", так сказать. Необъяснимый восторг от чего-то бурлящего заполнил Пантерку и с шумом покинул то, что заменяло ему тело.

Люди моментально выскочили из дома и не возвращались до тех пор, пока подразделение МЧС досконально не обследовало всё здание. Лишь тогда СМУ-шники боязливо попытались закончить строительство. Однако слухи уже просочились, а что за работа может быть, если все только прислушиваются и приглядываются, а от мало-мальски громкого звука норовят выбежать из здания, побросав инструменты? Тут, всё-таки стройка, а не библиотека с консерваторией. Без шума - никак...

Так и стоит этот дом недостроенным. А если вы, проходя ночью мимо него, услышите вдруг странные звуки, не спешите вызывать милицию, это Пантерка опять раздобыл где-то пива и мармеладу.