Андреевский узвоз -чудасii гл. 6-10 -рукопись

ГЛАВА – 6
       Прошло три недели.
       Федор Иванович словно капитан корабля шел мостовой узозу от Андреевской церкви к своим родным к своему дому. Он отрастил волос и сделал красивую длинноволосую прическу, вставил белые будто фарфоровые зубы, отпустил сіво – серебряную бороду с пышными усами которые гармонично подходили к блеску синьо – серых глаз. Он возвращал к дому из госпиталя оздоровленным и очень красивым. Он заслуживал внимания и почета прохожих которые видели в нем защитника и хозяина, офицера, человека высокой чести, морали, совести. Его красота, телосложение перекликалось с внешностью Э. Хемінгуея, били спильні черты, но Ф. Мовчан был намного красивішим.
       Федор проходил мимо гурт семинаристов, которые консультировали своих младших братьев как себя вести с преподавателями.
       Середина августа раскрывала всю полноту бытия его корабля, которую он должен будет наполнить своей обновленной силой.
       Он подошел к беседке в сквере и любовался своим любимым видом Днепра
 Труханівського острова, Матвієвської залива Десьонки и Левобережье. Он пам”ятав остров застроен домами, а сейчас он не видел ни одной здания и ни одного большого дерева. Федор налюбовался видом, вышел из беседки и пошел вниз мостовой.
       Большинство жителей подъема узнавало его и они приветствовались как давние знакомые и соседи. Его поздравляли – кто жестами, кто словами и всегда с большим почетом.
       Мовчан, - рыцарь подъема шел в низ и ощущал что сейчас с – за 13 будинка с”явятся Ласка и Андрей.
– Бог! Как я за всеми соскучился!!!
       Ты знаешь, какие они мне дорогие и близкие.
       Они нужны мне больше, чем я им!
– Бог!
– Спаси и Сохрани нас!
– о себе молился Федор Иванович.
       Если бы Федор Иванович не был готов к атаке Ласки проявления ее чувств
– лежать бы ему загипсованным.
       Ласка, массой около ста килограммов, из разбега бросилась лапами к нему,
на плечи и свалила на четыре сопротивления.
       Она облизывала его и стонала от радости встречи.
В таком неуклюжем залоге Федор Иванович привел Ласку в растерянность. Оказывается, Федор Иванович может не только ходить на двух ногах, а и стоять нормально – на своих четырех точках опоры, как она.
Она рассматривала его и улыбаясь Ласка лизнула его в ухо.
       Люди спорят на кухне и доказывают друг другу, что человек возникший от обезьяны, но сейчас можно видеть неопровержимый довод и подтверждение того,
 что Федор Иванович точно возник не от обезьяны.
Андрей припев, когда Федор Иванович уже встал, встряхивая из себя пыль подъема.
– Ну, как ты могла такое сделать?
       Ласка, ты же, как бульдозер, всех валишь из ног.
       Дядю Федя, все говорят, что она за Ваше отсутствие распустилась.
       Федор Иванович, доброго Вам здоровья.
       Как мы за вами соскучились!

Андрей обнял Федора Ивановича и тот, как его отец, подбросил Андрея в высоту неба, поймал и поставил любимца на мостовую.
– Ну, здоров, мой дорогой казачье!
Федор Иванович поцеловал Андрея в лоб.
Андрей набросился на Ласку.
– Как тебе не стыдно! – ты бульдозер, а не Ласка.
       Иди домой!

– Андрей, не накидуйся на нее, она у нас красивая.
       А наговаривают на Ласку через зависть. Завидуют же ей, так как она сильная, умная и свободная.
Самая делает выбор. Я ее за это люблю, – как и тебя с тетушками.
       Ты посмотри, как она смеется над нами.

– Дядю Федор, ни она из нас не смеется, она нам улыбается, потому, что мы через нее спорим.

– Так, Андрею! – это она любит.
       Я же тебе говорил, что она у нас чуточку эгоистка.
Сапожники с мастерские под горой Замка Ричарда прекратили стучать молотками и вышли перекурить и полюбоваться красотой и мощью Ласки.
Федор Иванович дал Ласке в зубы авоську с его вещами и она гордо понесла ее домой.

       Тетушки одобрительно восприняли бороду и прическу Федора, он стал действительным образом искреннего капитана на их капитанском мостике.
Увлечение Андрея от дяди Фединой бороды было выше всех его фантазий и виданных кинофильмов о капітанів.
Другие жители двора не поняли, зачем он отрастил бороду, - и будто осуждали его за это.
Федор же подумал:
– Ничего, привыкнут.
       Я хочу быть свободным!
       А наша Ласка будет служить своим примером.
За ободом он справился о всех новостях дома, двора и Андреевского подъема.

       За его отсутствие на подъеме состоялось найжахливіше.
Через неделю по тому, как он попал к госпиталю, воре /а это были оборотни/ напали на Тараса Васильевича, когда он шел на ночное изменение.
       Они очень сильно побили его, перебили кастетом пальцы правой руки.
Правда, одного из бандюг он так ударил, что тот вынужденный был исчезнуть на долго.
       Тарас Васильевич, переходил трамвайную колею, упал перед трамваем, но водитель своевременно опустил сетку и подхватил ею его.
       Тарас Васильевич остался живым.
Следственный из милиции говорил, что Тарас потерял сознание от побоев и то му, переходя дорогую, имело не попал под трамвай.
       Сейчас Тарас лежит в Подольской больнице с микроинфарктом и переламом пальцев правой руки.
Федор Иванович знал, что Тарас скрыт левша,
итак за трудоспособность его рук был спокойный.
– Андрею, завтра пойдем к твоему отцу в больницу! ...

 – ...Федінька, а красивая новость та, что Нюся вагітна, и они с Саввой поженились.
       Савва по этому поводу объяснился с тетушками, он им сказал:
– Какой казак сможет жить в мире свободно, когда его родной ребенок будет расти без отца? Разве нормальный человек может разрешить такое, чтобы его родной ребенок висел на шее его Нюсі?
Федор подумал:
– Завтра от Тараса обязательно зайду к Савве и Нюсі.

Утром Федор Иванович, Андрей и Ласка, переходным крюком через Боричев ток, шли в больницу к Тарасу.

В «Мотне» (так жителе улиц назвали тупик между Андреевской горой и Боричевым Током) увидел на угловом, двухэтажном дому мраморную доску с надписью:
– “В этом дому живое соратник Сталина”.
Федор Иванович подумал:

 – Что же это за такая сила и тайна власти?
       Что она так цепляется и поддерживает друг друга?

       Старые люди рассказывали ему, а им рассказывали старцы, которые где-то здесь княгиня Ольга закопала древлянського князя Имела с его дарами и делегацией.
Она только пощадила его дочурку Малушу и сделала ее своей ключницей,
а та стала матерью не меньшего властолюбца
и сластолюбца - князя Красное Сонечко - Владимира.
       А что с ним, с князем, произошло, где его могила?
       Где его награбленное богатство и дом в котором родился?
       Нет!
       И быть не может. Был бы любимцем в народе, а не у властолюбцев
       – народ все сохранил бы: - и его могилу и его дома.
       Этот князь требовался Владе, ее мифам наследственности, а для на роде он остался вором и угнетателем, который предал их веру и принесла грусть, войны и угнетение народа.

       Федор не знал этого соратника Сталина и знать не желал.
Но то, что соратник был одним из воронов власти, у него сомнений не было.
Жил он здесь, соответственно версии Федора Ивановича, только то му, чтобы беспрерывно предохранять тайну преступлений Влады из времен княгини Ольги и к современным реальным событиям.
– Я понимаю так, если у Влады есть такие соратники и сакральные законы монолитности,
то не быстро Земля, как планета, – ее государства станут человеческим,
 а Влада еще долго не будет служить народу.
– Этот латентный соратник Сталина, не стыдясь,
 заявляет о себе, о своем месте, не понимая, что он указывает на весь мир,
 которое здесь живое сталинское пугало и хотя бы кто он был,
он не будет иметь права на народное уважение и память,
он по уши в крови и грязи своих соратников сталіністів.
– Федор купил яблок, бутылку вина «Золотое поле»,
Андрею и Ласке по порции мороженого, а себе малая кружка «Лидии» и пара соевых конфет по названию «Кавказские».
– Чему кавказские конфетки из сои, а не из шоколада?
Хорошо хотя то, что не из гороха.
       Он выпил, будто и для удовлетворения, но на самом деле он пошел таким крюком в больницу, чтобы выпить для храбрости и бодрости духа перед встречей с Тарасом.
       Федор Иванович вышел из магазинчика «Молдаванка», бросил Ласке конфеты и они пошли к Тарасу Васильевича в больницу.
       Андрей первым нашел отца среди больных Подолу в дворе больницы.
Тарас Васильевич присев на колена обнимал сына – юлу.
Подошел Федор – их объятие с Тарасом были длинными.
Говорили мало.
Они обменивались взглядами и репликами.
Федор тем временем розкоркував бутылку вина, и они осушили ее
 до дна с помощью бумажных стаканов.
Тараса обещали выписать из больницы через двое суток после того, как
только снимут из руки гипс.
Задуманное ими Тарас Васильевич выполнил совершенно.
       Время борьбы с оборотнями удалось оттянуть.
Травмированная рука была незначительной потерей для Тараса Васильо вича,
могло быть и хуже.
– Тарас, вот тебе деньги!
       Возьми их у меня, а как выздоровеешь, ты мне поможешь по хозяйству,
       не отказывайся от денег, ты их отработаешь!
       Андрея надо готовить к школе!
       Он нам нужен умным и сильным, как ты!

– Федор, тебе борода есть к лицу и прическа под пол.
       Ты стал похожим на истинного капитана!
       Одобряю!
- розставаючись в объятиях тихо сказал Тарас.

       Возвращая домой от Саввы и Нюсі, Федор заметил участкового – Палача,
который маячил на углу Андреевского подъема и Боричева тока.
Тот, как всегда, подпирал спиной могущественный осокорь.
Федор прошел, притворяясь, что не обращает на него внимания.
Палач отдал ему честь и стоял, как вкопанный, пока Федор, Андрей
и Ласка не зашли в двор.
Холуй, и нелюдь трусливая – этот Палач.
Он о мне что-то знает от своих уличных информаторов, и явным образом меня боится.
Это уже для нас с Тарасом – начало победы.
У этого вонючего клопа зад вдвое более широкий за плечи, имела без мозга и подлая головка и большие кулаки с короткими пальцами обрубками.
Ему бы не форму позорить, а быть персонажем на страницах журнала «Перец».
Но он враг, - оборотень, он коварный и очень жестокий.
С ним надо бороться, используя его методы насилия – не раскрывая себя. Его возможно поймать на опережении.
Федор Иванович зашел в двор.
– Андрею, завтра приходи к нам раньше!
       Будем делать змеев и пойдем на твой ДЕТИНЕЦ их запускать.

       Укладываясь спать, Андрей от волнения и фантазий, которые за хопили его, долго не мог заснуть.
Он боялся проспать и опоздать к Федору Ивановича в мастерскую.
Дядя Федор ему много рассказывал о больших людях планеты, которые начинали свою деятельность из летающих моделей. Он много знал о пікарди, пороховые снаряды, самолеты, вертолеты, ракеты и о всем этом рассказывал Андрієві.
       Андрей научился запускать пороху міні - ракеты из рук.
Ласке такие забавы не нравились, и она неистово лаяла, за чувши запах пороха.
       Андрею тоже не очень нравился порох и его запах, другая дело красивое змей, или планер или же космическая ракета.
       Федор Иванович убеждал Андрея, который в скором времени люди будут летать на Луну с помощью ракет, как сейчас летают на самолетах, и это буде реальностью при его жизни.
       Андрей был в сне чудасії.
На Замковой горе Киева находилось летное поле спортивного аэродрома Андреевского подъема.
Вдоль летной полосы стояли раскрашенные спортивные самолеты, дирижабле, воздушные шару, планеры. Мастерская дяди Федора была рядом с ангаром, который находился внутри горы. Дядя Федя, отец и Андрей выкатили с мастерские трикрилий аппарат за фор мою, что напоминает Трикрилий Тризуб. Вокруг конструкции зібра лися все присутствуют на аэродроме.
Андрей забирается в кабину, усідається, пристегивает ремни, закрывает кабину и нажимает на тумблеры доски управления аппаратом.
Аппарат тихо, вертикально поднимается в небо, проведя пробные розворотні маневры над отцом и дядей Федором, и потом резко летит в высоту, делая каскад фигур высшего піло тажу.
Снова к месту старта Тризуба собирается гурьба механиков, спортсменов, жителей Андреевского подъема.
Захват и радость во всех.
Ласка прыгает в сторону аппарата, словно хочет полететь вместе с Андреем.
Трикрилий аппарат на глазах всех начинает сверкать, изменяться, превращаясь на летающую тарелку.
На табло...3; 2; 1;... СТАРТ!
Летающая тарелка взлетает в Космическое пространство над ДЕТИНЦЕМ.
Спортивные самолеты в небе перестраиваются в ряды и формируют в небе надпись;
– СЧАСТЛИВОГО ПОЛЕТА! ...

       Федор Иванович в мастерской своего флигеля подготовил материалы и инструменты для сегодняшнего дня.
Раскладывая, осматривая их, он упоминал деда и отца, которые привили ему любовь к работе и рукоделию.
       Они научили ему ценить в человеке профессионализм и на все смотреть с либеральной точки зрения, одинаково относиться ко всем рангам и чинам, крестьянам и рабочим.
       Они всегда стояли в стороне от политики, а по сути дела бу ли либералами тогда, когда это слово еще не употреблялось.
Их либерализм оказывался через отношение к человеку работы и мастерства.
Лично они умели объединять вокруг себя людей, способных конструировать и создавать технические модели и приборы.
       Они скупали инструменты, выписывали газеты, технические, научные журналы из Европы, и своими руками создавали модели и совершенствовали оружие и транспортные системы.
       Сколько раз эти привычки моделирования, умение рассчитать к помогали им найти кратчайший и найпродуктивніший вариант в изготовлении детали или устройства, помогали им на войне, при трудных ситуациях, выйти целыми и невредимыми с малыми потерями живой силы во время боевых, фронтовых действий.
       Сколько ими было придумано и разработаны технические выверты, ухищрений замести следы, закрыть путь неприятелю во время отступления, не раскрывая секретов конструкции.
Страсть к рукоделию и моделированию в их офицерском роде передавалась от от деда, отца к сыну.
Эта мастерская, которую ему соорудили Тарас и Савва, стала святилищем, где он в конце концов сможет заняться делом, которое она захватываемся вся мужская часть рода.
– Жаль, что я со своим сыном так мало занимался техническим творчеством.
       Но у меня есть Андрей, а ученик из него может быть непересекающийся.

       Андрей стоял в двери и был полный впечатлений от сна,
а главное – он не проспал и готовый к изготовлению змеев вместе с Федором Ивановичем.
       Федор давно заметил, что Андрей левша, и он приготовил ему инструменты под левую руку, – переплетный чем, кусачки, ножницы для резания бумаги и картона,
но главное – из дубового стола вышел красивый плазовий станок на котором можно было сделать что угодно.
       Он установил станок в центре мастерской.
Федор видел в Андрієві очень умеренного, одаренного мальчишки фантазера и понимал – то, что сейчас у него заложить, это не только в нем, а и в его правнуках будет отбиваться памятью о нем и его учителях.
       Ребенка надо учить творческой работе и образному мышлению, только тогда она сможет быть самостоятельным, независимым человеком, а не гвинтиком, или гайкой машины диктатора.
       Первого бумажного змея они сделали из ватмана,
 – это была конструкция «МОНАХ», а второго змея – «ПАУКА» – изготовили из рваней, – каркас был создан по всем законам родительного дизайна и сопротивления материалов.
Потом они обклеили «паука» рулонной марлей с двух сторон,
а сверху еще и рулонной калькой.
Пока высыхал «паук», они изготовили хвосты для зміїв в виде елочных гирлянд и нанизали цветные картонные шару и многоугольники на бечевки.
       Ласка внимательно наблюдала за колдовством Федора Ивановича и Андрея,
но не могла понять, в чем ее роль.
Но, когда на змее золотой краской Федор Иванович нарисовал улыбающееся Солнце и выставил его сушиться, Ласка поняла:
– Мне надо предохранять и следить за ним, чтобы никуда не по летело наше воздушное “РА”.
Она улеглась рядом со змеем, сознавая всю важность процесса.
       Андрей и Федор Иванович быстро все разложили на свои места,
составили в сумку необходимые вещи, сверток с бутербродами, компот - компот,
большую Ласчину костомаху от тетушек.
       Троица отправилась в верх к Детинцу, Андреевским подъемом к Замку Ричарда.
– Дядю Федю, как Вы думаете, наши змеи полетят?
Федор Иванович наслинив палец, и как справдішній капитан, поднял его над главой,
– Бог неба и воды Ордан, мне говорит, что полетят!
Андрей подумал:

 – Так, дядя Федор, - настоящий Капитан!
       Он даже с Бог умеет разговаривать!
Все сомнения Андрея были позади.
Они смонтировали зміїв на площадке их Детинца.
Андрей еще не догадывался, что это был Детинец не только его, а и дяди Феді,
а также многих пареньков и девочек, которые проживали на Андреевском подъеме
почти Вечность.
Андрей не понимал одного; – змеи, о запуске которых он так мечтал, в скором времени будут летать,
- но зачем Федор Иванович взял два бамбуковых спиннинга?
– Мы же не на рыбалку шли? – А может он меня оставит, а сам пойдет рыбачить? – Но же мы так не договаривались! – Или он спиннинги кому-то должны передать?
– Ну вот, мы почти готу к взлету.

– Андрей, теперь вешай на карабин «МОНАХА» и запускай его со спиннингу, пусть полетает первым.

– Андрей был поражен таким решением запуска змеев:
– Дядю Федя запуск придумал, как никто, здорово.
       Я еще такого не видел нигде!

Только что только Андрей отпустил катушку спиннингу,
 «МОНАХ» начал клевать и мотаться в різнобіч, будто голубь турман.
– Андрей, подтяни его.
       Мы ему сейчас прикрутим гайкой хвост и он у нас, как мотылек, запорхает.
После того как подвесили «МОНАХУ» на хвост монтажные рощицы грузила,
змей действительно стал очень уважительным и медленно набирал высоту.
       Зрелище было захоплюючим.
«МОНАХ», чем дальше отдалялся, напоминал мифическую птицу счастья,
полетом которого руководил маленький и величественный человек на имя Андрей.
У дяди Федора и Андрея перехватывало дух, будто бы это они летали на месте змея. Андрей думал:
– Если так летает МОНАХ, то как же будет летать «ПАУК»?

– Андрей сматывай «монаха»! – Давай запустим «паука»!
– дал ко манду капітан.
«Паук» в сравнении с «монахом» был огромный, почти в рост Андрея.
Андрей, ощутив силу тяги «монаха», подумал:
– Только бы «паук» не отнес меня с собой в небо.
       Он такой здоровый, и силы у него не меньше чем у отца.
       Жаль, что отца нет сейчас с нами.
       Но может он из двора больницы Подола его угледить!

– Андрей, ты чего призадумался?
       Цепляй карабина и не отпускай змея сразу!
       Держи его до тех пор, пока хвост не взлетит над обрывом!
       Мы сначала отгрузим хвост, а потом он сам полетит!

– Ну откуда он все знает, и все умеет?
       Так мудро придумал запуск змея со спиннинга!

       Я ни у кого такого не видел, но как это удобно!
       Это его секрет, но я у него о всех его секретах расспрошу.
       Вот и сейчас, как он сказал, так и вышло!

       Эта махина «ПАУК» послушно плывет в небе в свое и наше удовлетворения.
Федор Иванович взял второго спиннинга и запустил «МОНАХА».
В небе, над Андреевским подъемом и Подолом парило двое воздушных змеев.

       Тетушки стояли в дворе возле стола и размахивали руками, подтверждая свое увлечение за полетом воздушных змеев.
       Все, кто иногда смотрел в небо, а не только под ноги, – любовались не только полетом змеев, а и присутствием на Детинце Федора, Андрея, Ласки и люда, который успел собраться здесь.

       На площадке Детинца собралось много детей и взрослых.
Федор Иванович уговорил Андрея дать найсміливішим и достойным его друзьям покерувати змеями, а самим попить компота и перекусить бутербродами.
Андрей и Федор Иванович, свесив ноги над обрывом, пилы из бумажных стаканчиків компот и ели бутерброды.
Ласка хрумкала любимую костомаху.
       Федор Иванович был рад одному, что им с Андреем удалось, за много лет, убедить многих подолян поднять голову в височинь неба и не падать духом.
       Жизнь прекрасная своей мудростью и простотой.
Вопреки всему, светлого, доброго в жизни людей больше и маленькая правда всегда победит огромную несправедливость.
       Каждому надо стоять с поднятой главой и неудачи оставаться вне их судеб.
Надежда никогда не умирает и не бывает последней, она – это Будущее.
А Будущее, - это первое и бессмертное всегда.
       Мерзкая неправда воровства и грабежа, несправедливости народу, только благодаря Надежде згине в мире теней черной стороны жизни не только Андреевского подъема,
а и Детинца каждого человека, а иная жизнь человека не имеет никакого смысла.
Бог тома свідок!
Федор Иванович, наблюдая за полетом воздушных кра сунів, подумал:
– Надо сходить к Покровской церкви и поставить свечки за здоровье и за упокой близких мне душ.
– Я же христианин, а отразился от церкви.
– Надо нагонять впущене.
– Через несколько дней Спас.
– Есть повод познакомиться с батюшкой.
Негідників на подъеме знаю – фининспектора, управдома, дільнично голягавого – Палача, и двух дворников информаторов, а вот из Батюш творю Покровской церкви незнакомый.
Итак мне должно быть стыдно. Стыдно не знать человека, когда язык о его проповедях и талантах идет по всей верующей столице.

Пролет в небе к Жулянам на посадку , самолеты Іли, Аннушки, – кукурузники размахивали над змеями крыльями и весь Детинец звали в небо за собой.
– Бог!
       Благодарю Тебя за этот добрый и светлый день, за то, что Ты помог собрать нас тут, и указал надежду на путь развития нашего Детинца.
– Действительно! Я еще раз упевнююся, что не плохой, – а красивый пример заразительный!

Уже в течении нескольких летних дней на всех горках Подола и Киева, пареньки и девушки запускали в небо воздушных зміїв, а старшие ребята бросали в небо планерные модели самолетов.
       Так улица и ее дети от потасовок между дворами и улицами, переходила к состязательности в таланте и мастерстве своих рук, в конструировании летающих моделей.
       Так вытеснялась похабщина, блатная и криминальная псевдоро мантика нелюдей на подъеме, на глазах детей и их родителей со страшилки и пугала подъем,
– улица становилась местом добрых поступков и воспитание качественно нового человека.
       Участковый капитан и ученик Тараса, Анатолий был правый, когда бил позлочинності не в общем, а конкретно.
       Но подлая власть; судьи и прокуроры связывали ему крыла в его действиях.
       Они чаще защищали бандюг, а не народ.
Не бандюги и Влада провожали капитана Анатолия в последний путь, а народ Андреевского подъема.
Это Влада убила участкового капитана милиции Анатолия и сына Тараса, Остапа.
Нет такой Владе нелюдей оправдания.
Тот, кто попробует ее оправдать, сознательно или бессознательно – становится ее пособием и холуем, рабом и врагом человеческих ценностей, морали и нравственности,
– размышлял Федор Иванович.

– Жаль, что мне, и даже Андрею, не удастся увидеть торжество нравственности, но в то, что торжество будет до конца столетия, – я должен верить.
Война никому и ничего не должна списывать.
После нас не может быть потоп.
В Детинце каждого человека заложены правда и истина поколений добра, где мы, народ, а не власть, – правда жизни в государстве.
Если Андрей, ребенок, который ищет правду, спрашивает у меня, или прав да, что чайки, которые иногда пролетают над Андреевским подъемом, что они есть души людей, которые пошли из Андреевского подъема, и соскучились за своей Родиной? –
Как мне ему ответить?
Как ввести в девясила его хрупкую, чистую веру и надежду.
Неужели надо стать на путь Лисенковців, Кагановичей и воронов оборотней Сталина?
За ними только несправедливость человека!
Но Победа за лучшую судьбу должна быть за народом!
За властью только войны, грабежи и трагедии.
       Федор Иванович созерцал за гурьбой маленьких и взрослых людей на детинце.
В этот день Федор Иванович принял окончательное решение:
– На войне, как на войне!
– Я все возьму на себя и ликвидирую оборотней, банду Палача, хотя бы ценой своей жизни.
Эта банда подъема надоедливая – она нужна бандитской власти.
Власть и воры – близнецы, в них одна цель – угнетать людей,
только методы и масштабы разные.
– Так! – Я готовый к борьбе, и вместе с Тарасом обезврежу оборотней, так как какой я офіцеррозвідник, чтобы с помощью великана Тараса не победить и не обезвредить воров оборотней на Подоле.

       В православном миру – Покрова для офицера, украинца не существовало более чтимого Праздника.
       Федор Иванович, Тарас Васильевич и Андрей принимали участие в вечерней литургии Покровской церкви.
Они поставили свечки за павших и живых, за здоров”я и упокой человеческих душ.
Возвращение к дому шло через Боричев ток.
В промінях уличного фонаря они увидели дільничого – Палача. Он отдал Федору Ивановичу под козырек - честь и улыбнулся Тарасові.
       Тарас разволновался:
– Слушай, Федор, на улице ни души.
       Тихо!
       Давай я его задавлю, как гада!
       Я одним ударом из его тыквы под картузом сделаю коржа!

– Тарас, я в твоей силе не сомневаюсь.
       Тем не менее сегодня Большой праздник – Покрова, пусть еще немного продержится эта нелюдь
       и наделает ерунд – мы его без всяких трудностей свалим.
       Тарас, его надо не руками, а умом брать.
       Тарас, ты слышал, что фининспектора задавили.

       Так, Федор !
       Я думал, грешной душой, что это ты его завалил в мусорник.

– Большая честь для этого извращенца,
– ответил Тарасові Федор.

– Тарас, я все видел, как это было. Его удушил Палач, когда он у окна спортзала «Спартак» занимался непристойностями, подсматривая за спортсменами.
Это животные так заняло свои руки, что Палач легко набросил ему на шею зашморга и задавил за несколько секунд.
Потом закинул труп в сміттє сборник.
       Понимаешь, я выслеживал Палача, а он меня привел на место своего преступления.
       Тарас, нам Всевышний помогает, поэтому не спеши.
       Пусть они нервуються и бьют друг друга!
       Наше дело их подгонять к потасовке и войне между собой.

– Федор, ты прости меня, только сейчас отлегло.
       А ято думал, что ты за меня взял грех на душу.

– Тарас, мы с тобой не безгрешные люди, но чтобы об эту мерзопакость свою душу марати?
       Не дождутся!
       Лучше ходим, как ка жуть, разговеемся.
       Андрей с тетушками и Лаской дома нас ожидают.

Тетушки накрыли стол в комнате Федора.
Ужинали с вином и коньяком.
На закуску был яблочный пирог и компот со свежих яблок и груш.
Андрей, в ожидании наслаждений и мороженого, по приемнику “РЕКОРД”ловил музыку.
Федор Иванович жег «Казбек».
Ласка догрызала любимую кісту.
К дому урвала беременная и испуганная Нюся.
Она рыдая просила о помощи.
– Слышит мое сердце, которое Савву забили.
       Я везде была, а его нигде нет.
       Только Ласка сможет его найти за запахом его носков.
       Пусть она понюхает их и найдет Савву.

Встревоженная Нюся умоляла о помощи.

– Нюся, тебе нельзя волноваться, а Савву мы и без Ласки найдем.
Ласка понюхала носка, не понимая, что от нее желают.

– Если они хотят, чтобы она их проглотила, то даже Федор Иванович ее не заставит такое сделать, а тем паче лизнуть эти грязные носки.
– Савва тут валяется за домом, на Флорівський улицы под тополем.
       Савва спит, а я должна нюхать его носка.
Федор дал команду Ласке;
 – Ласка, ищи Савву!
– Ищи!

– Так бы сразу и говорили, а то крик и слезы.
Ласка вышла в двор.Федор,
 Тарас и Нюся с носком в руке шли за Лаской.
Андрей набросил на себя куртку – «бобочку» и вышел вслед за ними.
Между флигелем со стороны Флорівської улицы, под могущественным осокорем (черным тополем) лежало тело Саввы.
Ласка подбежала к нему, замахала хвостом и стала его облизывать.
– Убили! иии!
– закричала Нюся, и эхо разлетелось улицами.
- Вбилииии!
Ласка облизывала лицо Саввы.
– Нюсенька, ласточка моя! – Не целуй меня! – Не целуй! –
Отмахивался Савва от Ласки.
Ласка облизывала лицо Саввы.
– Мне так тяжело. – Ой как тяжело!
– говорил Савва.
Счастливая от того, что Савва подавал признака жизни от его голоса, Нюся пошла в наступление.
– Вы посмотрите, не целуйте этого кобеля. – Ему тяжело! – А мне как?
       Подзаборник, я тут весь Подол на уши подняла, а ему тяжело.
       Вставай, гультяй, и быстрее домой спать!
– прокричала Нюся.

– В! – Ребята! – Ласка! – А вы, что здесь делаете?
– спросил Савва.
Федор Иванович увидел на голове Саввы рану, которая кровоточила, и вывернутые карманы.
Он понял, что бандюги Палача пограбили Савву, тем не менее у Саввы был Ангел Хранитель, так как удар кастетом скользнул по его лбу.
Он наверное потерял сознание от удара и упал.
       Савва вечером получил расчет за ремонт котла, с которым возился больше месяца в одном из цехов, который выпускал чернила и анилиновые красители на Флорівській улицы. Его выследили и учи ныли налет молодчики Палача.
– Нюся, не ругай его! –
       Он трезвый и Слава Бог живой! – Его обворовали грабители!
       Андрею, ты помоги тетке Нюсі и дяде Савве, а мы, с отцом пойдем за Лаской
       и в скором времени придем к вам.

– Нюся, идите центром мостовой и будьте внимательными.
       Андрею, если будет что-то опасное, – кричи – “Пожар! – Пожар! – Пожар!”
       Тогда выбегут люди из домов и вас захис тять.– Мы в скором времени к вам придем.
       Ласка, взяв следует, шла осторожно.
Федор Иванович понимал, что бандюги где-то рядом.
Она вела их к древней оборонительной, кирпичной стене Замковой горы.
В «мешку», вырытой нише под горой, под стеной, как в вовчомулігвищі, возле костра сидело трое бандюг.
Они пропивали Савині деньги и наверное строили новые планы ограблений.
Тарас Васильевич подошел к нише на один прыжок от входа.
Ласка из другой стороны взяла стойкую к атаке на бандитов.
Все были напряжены.
Федор Иванович подумал:
– Только бы в этот миг Тарас не промедлил.
И Федор кидком барса прыгнул в центр логова.
Ближайший бандюг выхватил пистолет и спустил курок.
Федор подхватил одного из бандитов и подставил его под этот выстрел.
Тот, скорчившись от боли, упал замертво.
– Так, один уже готовый.
       Второму Федор сделал підсічку ногой и добил его в падении локтем по спине.
Бандит мордой упал на тройник из «чифіром», что высев над костром.
Тройник проткнул бандиту одежда и шею.
Тарас без усилий перехватил руку с финкой в своего “подопечного” и развернул финку в живот вора. Финка влезла в его живот вместе с кулаком.
Ласка в миг перекусила руку лежачему бандиту, скорее всего на несколько частей,
 и держала зубами его за шею не разрешая шевельнуться.
– Тарас, ты как чувствуешь?

– Федор, у нас все вышло.

– Дай, я этого Аліка пристрелю.

– Большая честь для такой гадости.
       Его и без нас есть ком уничтожить.
Глянув на морду одного из мерзавцев, Федор Иванович узнал Аліка щеголя, который у фотографа Цаліка вместе с глухонемыми брал фотографии.

– Тарас, пока на выстрел прибежит милиция, ты зайди на фабрику и позвони со сторожки.
– Вызови быструю и милицию. Скажи что здесь два трупа и один тяжело раненный.
– У бандитов два пистолета, несколько финок, кастетов и петель.
– Пусть едут с бригадой экспертов. Как позвонишь – возвращай назад.
У нас будет трудная ночь. – На вопрос отвечай четко.
– Не волнуйся Тарас! Я все бэру на себя!
Посмотри на эту мерзопакость – Алік обгадився по полной программе и делает вид, который потерял сознание. Ничего, тебе сволочь, сначала хирург отсечет руку, а потом будешь молить всех и будешь просить шар в висок, чтобы не попасть в зону...
Там тебя зеки, за ваши основания, зачекалися.
– Ласка, ко мне!
– Придем домой, я тебя награжу твоими любимыми копчеными косточками.
Ты у нас молодец!

       Бригада экспертов из милиции прибывшая через полчаса.
Федор Иванович отозвал старшего по званию, отрекомендовался и предъявил свои документы и рассказал ему о всех событиях, которые произошли с ними.
       Бригада экспертов осталась с трупами, а старший следственный с помощником повезли Тараса и Федора у отделение милиции для составления протоколов.
       Через час, подписав протоколы, старший следователь провожал Федора и Тараса к выходу. Следователь отдал честь, затронув правой рукой виска главы.
Он, молодой офицер фронтовик, имел много общего с погибшим от рук этих воров участковым – капитаном милиции Анатолием.
       Тарасові и Федорові его поведение вселяло надежду на лучше.
Он искренне пожимал руки и благодарил их за такую профессиональную работу.
– Моя бы воля, я бы вас двух представил к награде!
       Капитан, ты нас наградил тем, что ты есть!
       Андреевский подъем твоей помощью с облегчением вздохнет и утихомирится.

В настоящее время к двери райотдела подбежал дежурный:
– Товарищу капитан, ЧП! (чрезвычайное приключение)!
Два часа назад был вбит на Боричевом току участковый милиционер.
Его скобой прибили к тополю!

– Он не милиционер, а крот и Палач.
       В изверге – не человеческая смерть. –
       Я за ним слежу после того, как задавили фининспектора.
       Он не вбит, а казненный своей стаей бандюг – оборотней.

На столе хирурга Алік сознался в том, что после ограбления Саввы они убили Палача за то, что он удушил фининспектора, у которого с Аліком были интимные связи.
Они убили его финкой, а для куража прибили скобой.
Чтобы милиция преследовала воров в законе и не сажала бан дитів Подола.
– Убийство Палача, – это месть Аліка за своего любовника фининспектора,
– сказал Федор.

Тарас Васильевичу, Федор Ивановичу, благодарю Вас за помощь.
Мы Вас не будем беспокоить, идите домой.
Я дам команду ребятам, чтобы они Вас не таскали на допросы.
Нам с этими животными все ясно.
Идите домой. У нас работы выше главы.

– Тарас и Федор вышли на середину мостовой Андреевского подъема,
обняли и долго молча стояли.
– Тарас, идем ко мне.
– Тебе завтра когда на работу? – Утром?

– Федор на часы два часа ночи, так что не завтра,
а сегодня мне на работу в ночь, т.е. через 20 часов.

– Тогда у нас времени много.
       Давай зайдем к Савве с Нюсею.
Савва и Андрейка сожгли спина к спине.
Их обнюхивала Ласка.
Федор рассказал Нюсі о ходе событий и объяснил, что деньги Саввы возвратят, как закончится следствие.
– Федор Ивановичу, и черт с ними, с этими деньгами! –
       Заработаем.
       Главное, чтобы у Саввы здоровье было.
Тарас взял Андрея на руки, он спал крепко и сладко, из его рта покатила слюнка
и ввалившаяся на подлога.
Ласка ее сразу слизала.
Рыцари подъема с ребенком на руках шли домой.
       Тетушки не сожгли, они ожидали своих героев.
Ласка получила свою награду – ливер и сахарную кость.
Федор Иванович подробно, все к пустячкам, рассказывал тетушкам о подвиге Тараса.
Наговорившись и высушил почти две бутылки коньяка они утром разошлись спать.
Были счастливые тем, что Андреевский подъем мог снова на долгие года жить спокойно.

       В след за семьей Ізі, из полуподвала дома № 13 семья близнецов и еще несколько еврейских родин улицы выехали в Израиль.
       Все жалели, что эти люди не справятся о судьбе своих угнетателей.
Наши доблестные органы, то ли не хотели огласки, то ли боялись, что дело дойдет к суду над Аліком, но в тюремной больнице его нашли мертвым со штырем в голове, загнанным через ухо.
       Жители Андреевского подъема и Подолу вздохнули с облегчением – на пятерых насильников стало меньше, а это для одной улицы не так имело.
Дело, которое не дали закончить капитану Анатолию, была доказано до логического конца.
       Действительно, – сколько веревке не виться, а кончик всегда будет.
Милиция отстояла свою честь в глазах многих горожан, и это была общая победа.

ГЛАВА - 7
       Улица и город готовились к празднованию Нового 1953 года!
Федор с тетушками и Лаской встретил Новый Год под звуки прий мача «Рекорд».
       Это было одно из любимейший Праздников киевской интеллигенции, к которому начинали готовиться из Николая (19 декабря) и Праздновать к Тетяниного Дня (25 января).
       На протяжении этого праздничного месяца взрослые и дети улицы ходили один до одного в гости, и в этих встречах отогревали души и сердца.
Они стремились поддержать своих близких, а заодно вселить надежды на лучшую жизнь. Согретый теплом забот тетушек, их гостеприимностью, Федор Иванович был, как никогда, комплементарный за столом.
       Для тетушек это было одно из прекрасных Праздников и дней в их жизни.
Никто из присутствующих не мог себе вообразить, что судьба сведет их вместе за этим столом, и в их дому, на склоне лет, они создадут счастливую семь”ю, семью.
Подняв бокалы шампанского, они выпили тост за Федора Ивановича.
– За семью! – За ее благополучие!
       Федор оставил тетушек и Ласку возле приемника «Рекорд» и горящего камина.
Он с их разрешения пошел поздравлять
С Днем рождения Тараса Васильевича Чайку!...
       Федор хорошо знал о страсти Тараса к рыбалке, и, понимая трудное материальное положение его большой семьи, он на птичьем базаре Воздвиженської улицы несколько месяцев собирал ему подарок – рыболовецкое снаряжение из удочек и спиннингов для всех основных видов рыбалки.
       Этому подарку мог позавидовать каждый киевлянин, кто понимал, что такое для рыбака, для киевлянина рыболовецкая снасть.
       Подарок ручной, мастерской работы в большом чехле был очень дорогим,
но Тарас Васильевич и его сыны этого заслуживали.
       У Тараса Васильевича День Рождения был в ночь на 1 января.
В Новогоднюю ночь семья Тараса Васильевича отмечала 53 и год его рождения.
       Федор Иванович, как обещал, так и сделал;
 в первом часе ночи он вошел в квартиру Тараса Васильевича Чайки – кузнеца и человека высшего сорта.
       Почтение именинника должно было начаться соответственно семейной традиции, после изменения посуды и холодных закусок после встречи Нового Года.
       Застолья собиралось переходить к главному событию – приветствие именинника.
Федор пришел в надлежащее время и был найбажанішим гостем.
Они трижды расцеловались с Тарасом и он вручил ему подарок, захвата во всех мужчин застолья - не бу ло границ.
Все стремились посадить Федора на видном месте за столом, но он сел рядом с вагітною Нюсею, Саввой и крестным отец Андрея – Петром Галаганом.
       Федор Иванович только теперь понял, что для этой семьи Новый год был не только красивым праздником. День рождения Тараса Васильевича был вершиной и началом наилучшего Дня в их жизни.
       Тарас был ровесником столетия и на пять лет младше Федора.
Такая небольшая вековая разность разделила их на целое поколение.
Федор Иванович начал свой ратный путь 1914 года в Первой мировой, а Тарас Васильевич 1918 года в гражданской.
       Он служил в артиллерии, а Тарас на черноморском флоте и в водной авиации.
Они оба были достойными своего прошлого и любви и поваги от каждого, кто их знал.
       Федор извинялся за свой скромный подарок, но Тарас просил его не извиняться, так как главное – он присутствующий за этим столом и это для него наиболее дорогой подарок.
       От речей и застолье все перешли к танцам.
Федор подошел к Андрею, главнейшему “заводителю” патефону и знатока всей огромной коллекции пластинок.
       Андрей поставил танго «Брызги Шампанского» – мальчишка считал, что эта пластинка лучше всего подходит к празднованию Нового года и Дня рождения отца.
После того, как все немного устали танцевать, накрыли сладкий стол – пришло время петь.
       Нет, и не может быть, ничего прекраснішого, как застольное, хоровое пение.
Федор Иванович больше за все в музыке любил хоровое пение, особенно акапелу, и был убежденный, что украинский народ этим пением вошел в мировую культуру, как один из больших народов, который владеет этим мастерством тысячи лет.
Родиться это могло только за столом, при родственном ужине – в этом он был убежден. Пели все – от малого до большого – и только украинских песен.
Савва был непревзойденным дирижером – капельмейстером,
но Тарас и его брат Прохор тоже могли дирижировать и петь не хуже за него.
Савва так пришел в умиление, который напросился на речь:
– Уважаемое общество, наши дорогие дети!
       Я предлагаю поднять бокала за нашу богатую песню!
       Не будет песни – не будет хлеба и к хлебу!
       Это все, что стоит на столе, не спасет нас, как народ, если мы забудем свою песню!
       За нашу украинскую песню, за песни всех народов мира!
       Так как только те, кто имеют свою песню, могут быть людьми и народом!
       За ее звон в каждом дому!
       Там где нет украинской песни, там бідніший мир, так как там где нет украинца,
       там нет ни Веры, ни Надежды, ни Любови.
       За язык колыбельную!
       За языки колыбельные всех народов!
       Я поднимаю бокала! За песню!
Все выпили и запели:
 – Гей наливайте повнії чары, чтобы через венцы лилось!..
       Все пели с подъемом и живо.
В этом ощущался скрытый протест против агитационных советских песен, особенно против той, что чаще всего звучала из
радиоприемников:
– Выпьем за Сталина, выпьем и снова нальем!
Федор Иванович был счастлив от единства со всеми гостями.
Национальная и семейная традиции застолья без всякой режиссуры раскрывала надежду на могущественную силу национальной песни, которую ему доказывал 1943 года полковник УПА.
Федор мог ликвидировать полковника УПА, но эта встреча и беседа с ним наедине в яровую была, наверное, не случайной.
Он полюбил того полковника, как младшего брата, который защищал национальную гордость и честь перед воронами Берії и Сталина, и их наместника Кагановича.
– Бог! Ведь то, что говорил ему полковник УПА, сейчас за этим столом происходит, –
       и это говорит Савва.
       Как там сложилось у полковника УПА в борьбе с Молохом Сталина?
       Но придет время, и об этом повстанческом народе Украина будет петь их песен за
       ужином во всех домах, иначе – не будет Украины, если в песнях она не будет помнить своих сынов – достойників,
– анализировал события прошлого и настоящее Федор Иванович Мовчан.

Могущественный Петр, под пол своему куму Тарасові, своей силой и родословной Галаганів поднял бокал за присутствующих и павших, за судьбу всех, кто сидел за этим столом.
- За те, кого с нами нет, но они вечно в наших сердцах!
       Все выпили.
И вдруг Савва обратился к Федора Ивановича:

 – Капитан, все песни, что мы пели, то мы пели Тарасові Васильевичу, а теперь заказывай песню нам и мы запоем в твою честь. На подъеме – мы на все готу!

– Савва, моя любимая песня, романс, Смотрю я на небо!

– Капитан, о котором романсе ты говоришь?
– Это же чумацкая песня! – Я ее тоже очень люблю.
– Капитан, мы крещены люди, а не какие-то антихристы, это же наша узвізівська песня.
– Гурт, внимание на меня! Все смотрят на меня, а не на Капитана,
поем тихонечко, звучно само выйдет.
Федор и Савва в два голоса тихо запели:
– “Смотрю я на небо да и мысль думаю,
– Чему я не сокол? Чему не летаю?“...

Образы песни так слились с образом Федора Ивановича, с величием и трагизмом судеб
его и всех присутствующих за столом, который никому не хотелось заканчивать пение.
Федорові, Савве и себе все кричали:
– Браво!

– А я что говорил? – В наших братьев москалей такой песни нет? – К ней может подступиться по моему мнению только одна песня – ”Вы хожу один я на дорогую“.
Да и то, я слышал по радио, что это перевод Лермонтова песни наших ирландских братьев, которые вышли родом из Украины, об этом в нашем селе все говорят,
– прокомментировал Савва и все рассмеялись.
Встала за стола Нюся.
– Мои дорогие и дорогие, я тоже хочу запеть свою любимую песню.
– Нюсенько, ласточка моя, я тебе сейчас подтяну, но подскажи только, какую казацкую песню тебе запеть? – Я же их знаю тысячи! – Скажи только которую?
– сказал Савва.

– Найновішу!
– Это же какая такая новенькая песня?

– А ты слушай и подпевай!
– Каким ты был,. таким ты и остался! – Орел степной, казак лихой.

– А я что говорил, современная казацкая песня.
ЕЕ только брать москали перевели на русский язык.
Все снова рассмеялись, и поддержали яркий и чистый голос Нюсі.
Для Тараса Васильевича и Федора Ивановича это был один из ярчайший и найщасливіших дней в жизни.
       Сидели и пели к рассвету.

       Федор подошел к флигелю и посмотрел на своих швейцарских часы.
Была седьмая нуль – нуль час.
Он огромной лопатой расчистил от снега дорожку в двор и к крыльцу флигеля, а потом взял метлу и так старательно вычистил дорожки, будто обласкал двор.
В доме горел свет, было невероятно уютно и тепло.
       Тетушки уже были на ногах, и занимались на кухне приготавливанием завтрака для него и Ласки, которая своим эгоизмом заставляла всех заботиться только о ней.
       Он расцеловал их трижды у щеки и поздравил с Новым 1953 годом, наговорил огромное количество приятных для них слов, – читал стихи Андре Шеньє, О. Блока,
Т. Шевченко и Лесі Ук раїнки, Гейне, Гете, Блока.
       Чтение стихов, було его объяснением в Любимые ко всем женщинам, которые встретились на его пути, и все недомолвленное, выстраданное он в чистосердечном порыве высказал им.
       Они этого заслужили.
С ним такое происходило впервые и, скорее всего, в последнее.
Тетушки, как все женщины преклонного возраста, плакали и рыдали от счастья.
Но больше за все был счастливый он, Федор Мовчан.
Ведь того всего могло и не произойти, и он мог быть на много біднішим за них.
Красивый чай и теплый душ изморили Федора, и он спал счастливым сном под потрескивание дров в камине.

       Чистейшим, ярчайший и найбагатолюднішим Андреевский подъем был для Федора всего три недели. Он из юношеских лет больше за все любил свой – Детинец в дне, от Николая и к Водохрещя.
Он всегда в такие дни полюбляв стоять в центре мостовой подъема, пока не промерзнет, это для него была сказка, чудасія на явь.
       В эти дни Андреевский подъем казался ему ненаписанной картиной Брейгеля.
У которого много столетий тома просто не хватило средств и физических сил, чтобы поселиться здесь и писать свои правдивые картины.
       А может, благодаря таланту, он смог в своих картинах отразить не только красоту своей жизни, а и красоту миллионов Детинцев человечества.

       Проснувшись и выпив кофе, он відпросився у тетушек на посещение своего Детинца и, извинившись, попросил накрыть стол не меньше, чем на двенадцать персон.
Он, извиняясь, объяснил, что на сегодня пригласил гостей.
– Я не буду мешать Вам, а вместе с Лаской сбегаю на горькую, – и заодно где что докуплю к столу.
       Федор Иванович только сейчас пришел в изумление и обратил внимание, которое на Андреевском подъеме как вверху, так и внизу, росли два, словно близнецы, дома.
Один внизу – по не парной стороне, другой вверху – по парной.
У него через это защемило в души.
С одной стороны он был рад будьякій новостройке в городе, но то, что на его Детинце вибудовані безликие дома, он предъявлял обвинение себе.
– В безликих домах будут жить, будут расти только безликие люди.
В них жить муть те, кого провинция вытеснила и вытолкала от своего бедствия в столицу. Провинциалам на столицу и ее красу наплевать. Главное, чтобы в их дому был газ, туалет и ванная.
За этот комфорт они сделают для Влады все, что только она им прикажет.
За свой, так называемый комфорт, они снесут будьщо, поставят бетонные коробки, в стиле а ля Корбюзье и заставят демагогов забыть о священных местах – они всегда готу стереть память истины и правды поколений.
       Внуки этих пришельцев гордо будут задираться носа через свою принадлежность к этим местам, и будут краснеть от стыда за невежество своих предков.

       Федор Иванович в угловом гастрономе Житомирской улицы сделал все закупки,
а в угловой аптеке для себя и тетушек купил валер’янку и сердечные капли.
       Теперь он спешил к Детинцу, на свое храмовое место.
Площадка на горе был утоптанным.
Очевидно, ночью здесь собирали сия жителе Замка Ричарда с гостями и праздновали Новый год. Следы на снегу фронтовику и разведчику рассказывали о многом:
– Здесь, в центре площадки, танцевали, веселились и бросали один в одного снежки.
       А здесь влюбленная пара катала в снегу.
       Вот здесь над обрывом они целовались и любовались Подолом. На этом месте, кажется, этой ночи родилась новая счастливая семья.
Мое любимое место утоптано или не наисильнее.
Это подтверждает мою давнюю мысль, которая не только у меня, а и у сотен, у тысяч киевлян это место есть любимым и эта площадь была и есть их щи рифм, истинным Детинцем.

       Праздничность, наполненность и красоту подъема, особенно зимой, раскрывают дети. Благодаря школьным каникулам и запретному дорожному знаку автоинспекции «кирпич», господство детей на улице в эти дни было почти круглосуточным.
       Санки, лыжи, коньки – снігурки, разного типа самодельные конст рукції для катания, включая одну короткую лыжу, изготовленную из бочечной доски зпід пива и многих конструкций из листовой фанеры.
В эти дни, все проявляли желание к состязательности, молодечеству, демократизму и раскованности.
В праздничные дни, тем не менее чаще всего поздно вечером, взрослые люди становились детьми.
Отца и мамы, дядья и тетки, старшие братья и сестры со своими друзьями садились в санки, становились на лыже и летели от Андреевской церкви вплоть до Покровской улицы.
       А потом поднимались вверх к старту через «мотню», к беседке возле Андреевской церкви, так сокращался возвратный путь в несколько раз и оттуда снова съезжали вниз. Веселье, звон, щебет голосов, смех в эти дни были нескінчен ими и набирали высочайшего градусу. Проезжая часть подъема своим естественном устройством разрешала будь каким конькобежным устройствам реализовывать свои возможности.
Тротуары подъема служили только для пешеходов, и они всегда были вычищены от снега и присыпанные песком.
Левая и права стороны мостовые сходились к центру и образовывали желоб для стока воды. Зимой, с первыми морозами, – этот осевой желоб улицы пареньки всех домов заливали водой и образовывали ледяной спуск для санок и коньков для найзапекліших почитателей быстрой езды.
Часто на такой скорости кто-то, не вписавшись в поворот, вылетал из желоба и попадал на мягкий снежный покров проложенной лыжной трассы.
Длина подъема и его свойства привлекали к себе не только жителей Андреевского подъема, а и Житомирской, Владимирской улиц, и доброй части Подола.
       В дне школьных каникул Андреевский подъем был наполнен разными по возрасту людьми. Здесь происходило множество знакомств и зарождались прекрасные родини.
       Именно в такие дни Федор познакомился с Ниной и через год, когда они спускались на санках, он на последнем повороте возле бу динку № 5 сознался ей в любви.
А когда провожал уже домой, она разрешила поцеловать ее.
       И вот на этом же месте – тогда, 1916 года, возвратив из фронта на реабилитацию, в такую же час, он предложил Нине выйти за него замуж.
       Птичий гул человеческих голосов гармонично озвучивал Брейгелівську красоту Андреевского подъема.
Федор спешил, ведь ко встрече гостей осталось мало времени.
Он шел тротуаром домой.
Андрей с криком:
– Дядю Федя! – Ласка!
пролетел, как метеор по ледяному желобу на “трилезовому” самодельном орудии, под названием «рулетка». Среди подобных снарядов, «рулетка» Андрея была наилучшей.
Федор с Андреем почти весь ноябрь ее делали.
Простая и надежная конструкция была удачно рассчитана под
Андрея на вырастание, т.е. на несколько лет пользования.
Рулетка на таком спуске была найуніверсальнішим орудием и она могла бы быть красивым тренировочным, спортивным орудием для детей, желающих заниматься санным спортом. В такие дни Андрей был непревзойденным лидером улицы.
Его дружка с нетерпением ожидали своей очереди, чтобы хотя раз прокатиться на этой чудо – рулетке. Федора Ивановича радовало то, что Андрей искренне делился «рулеткой» даже с теми, кого недолюбливал.

       Тетушки постарались на славу!
Большой круглый стол в его комнате был изысканно сервированный разнообразными холодными закусками.
Тетушки были творческими мастерицами, как каждая украинка – они могли из наименьшего количества продуктов сделать на столе благосостояние, и праздничный ужин превратить в спектакль, где артистами и зрителями одновременно были все присутствуют за столом.
       Федор едва успел принарядиться, как гости по-дружески заполнили флигель.
Тетушки принимали дам на втором этаже в своей приветственные, мужчины обсуждали книгу Виктора Платоновича Некрасова «В окопах Сталинграда»,
– которую только в последние месяцы года прочитал Федор.
       Федор Иванович считал, что две книги «В окопах Сталинграда» и «Василий Тёркин» А. Т. Твардовського лет через сто будут определять образ войны 1941 - 45 лет на примере поэмы «Бородино» М. Лермонтова и «Войны и Мира» Л. М. Толстого, только потому, что они вмещали в себе реальность и вымысел хрустально чисто и правдиво.
       Все жалели, что пока ничего достойного о войне не вышло на украинском языке.
Оказалось,
что Николай Михайлович – «Батя» хорошо знакомый с В. П. Некрасовым и недавно встретился с ним в магазинчику виновному «Академкнига», что напротив оперного театра. Упоминали Сталинград.
Николай – “Батя” был в Москве, встречался с Василием Ивановичем Чуйковим и передал от него приветствие Федорові Ивановичу.
А еще мужчины обсуждали появление автомобилей в свободной продаже в магазине на площади Толстого, а также продажи в Воєнторгах телевизоров и перехода Киева на полную газификацию и изменение напряжения в электросети с 127 на 220 вольт.
       Главное, все были огорчены низкими темпами улучшения жизни народа и особенно слабым уровнем решения квартирного вопроса.
Особенно приводило в негодование всех неуважение власти к колхозникам и крестьянам.
Унижало каждого и то, что жителям сел не выдавались паспорта, и они не могли приехать в город на заработки.
Все понимали, что виной всему был отец всех народов со стайкой партийных палачей.
Федор был невероятно удивленный тем, что их дамы были хорошо знакомы между собой.
Оказалось, жена Тараса, Люся (мама Андрея) и Васса были лучшими ученицами тетушек в 5–ій Гимназии возле “Крестов” – Іподрома на Печерске. Они в них изучали иностранные языки, а бабушка Андрея учила с тетушками в одном классе института благородных девиц. /октябрьский дворец и буцегарня НКВС/ .
Люся и Васса, по мере своих сил, всегда помогали тетушкам в трудные мытые их жизнь. Оказывается, их отношения не перерывались даже на месяц.
Особенно в холодные и голодные года.
Люся и Тарас, например, к помогали им во время голодомора 1933 года, поскольку жили тогда на Предмостной слободке имели небольшое натуральное хозяйство.
Тарас ловил много рыбы и приносил им на прожиток.
В войну Тарас Васильевич ходил на села обменивать вещи на крупа, зерно и сало.
Он даже сейчас держал двух кабанов в сарае под горой.
Кабаны и кроли, выращенные Тарасом, ночная рыбалка допомог ли им выжить, особенно в послевоенные года и в голод 1946 - 1947 лет в Украине.
Вдосталь наговорившись, Федор пригласил всех к столу и на правах хозяина предложил поднять бокалы:
– Я предлагаю поднять бокалы за Новый 1953 год!
– За Любовь!
– Любовь, как высшее проявление Бог в его отношении к человеку.

Только Бог награждает людей жизням – рождением ребенка, ее счастливым долголетием, и достижением им задуманной большой цели.
Борьба Бог и дьявола – это борьба за Человека и его Любовь.
Дьявол соблазняет человека множеством ловушек, Бог подвергнет испытанию Люди ну только Любовью.
Слеза ребенка – это знак страданий Человека, который указывает на предательство и падение нравственности перед Бог!
Я убежден, что только через чувство Любови Бог хочет и мо же видеть, как мы сравниваем себя с Ним.
Богу любовь человека нужна – Он Бог! И ему необходимо че рез наше признание видеть проявление человеческой нравственности и красоты.
Ему необходимо, чтобы Человек в Любови видела Им визначе ной путь совершенства и устремлений стать Его искренним Образом и Подобием.
– Выпьем за то, что Он дал нам право на Веру, Надежду, Любовь!
– За Любовь!
– За Веру, Надежду и Любовь!
Все со звоном сомкнули хрустальные бокалы с «Шампанским».
Праздничный ужин прошел за всеми канонами жанра: – с разговорами, песнями, романсами. Расставаться не хотелось, так как в жизни каждого этот Новогодний вечер был одним из немногих вечеров, где друзья могли так легко и свободно общаться.

       После Новогодних праздников у Федора появилось много приятных забот, он получал много писем, а наиприятнее то, что он почти півдня занимался чтением печати, газет и журналов, где прекрасно выуживало содержание материала, опуская за дужки
коммунистическую политическую трескотню.
       Федор Иванович принял решение подарить себе и тетушкам телевизора,
а Андрієві фотоаппарата.
«Мне нравится «Таксона».
– Розмірковував он.
– Этот аппарат на десять порядков лучший за «Изменение», надійніший и более простой. Как только Андрей научится фотографировать, подарю ему который небудь зеркальный фото аппарат отечественного производства».
Правда, Виктор Некрасов, когда они встретились и подружились в Дому офицеров, хвалил Контакс – Киев и Лейку – ФЕД.
Он убеждал Федора в том, что Картье Брессон снимает только Лейкой.
Федорові больше нравился ФОТОКОР – это классика, и, по его мнению, лучшего учебного пособия из фотографии не найти.
«Подарю Андрієві «Фотокора» и «Таксону».
Схожу к рыжему продавцу в комиссионный на Крещатике и закажу полный
комплект с лабораторным оборудованием и обязательно надо установить телефон
– решил Федор Иванович.

       В заботах и встречах время полетов незаметно.
Запах ранней весны и талого снега, дневное журчание ручьев охватили Андреевский подъем и Киев.
Тетушки и Федор Иванович всегда держали приемник “РЕКОРД” тихо включенным на западных радио волнах.
Тетушки, чаще всего слушали передачи французским и немецким языками,
а Федор только английской.
Вдруг, на всех радиостанциях сразу, передачи были прерваны экстренным сообщением;
– Сталин тяжело больной...

       Тетушки забежали к Федору, лишь бы обменяться услышанной информацией.
Федор уговорил их присесть возле камина и успокоиться.
       Он замедлил звук в приемнике, закурил свой «Казбек», подбросил в огонь дрова.
Знавая сталинскую стаю не из чужих слов, ощутив ее действия на себе, завдячуючи ей своей скаліченою судьбой, он или не лучше всего понимал развитие событий и драматургию будущего процесса;
– Любе мои, я убежден, что он уже мертвый.
       Тем не менее нам от его смерти ближайшими годами ничего красивого не следует очіку ватты.
       Сейчас борьба за власть в Москве, прежде всего обозначится на власти в провинциях,
       а тем более в Киеве.
       Это должно было когда-то произойти, и Слава Бог, которое произошло именно теперь!
       Мы должны жить своей нормальной жизням. Жизням нормальных людей.
       Ничего другого в нашем положении пенсионеры не даны, и это наше благо.
       Надо будет пережить их истерическую пропаганду и я предлагаю вам не выходить
       на улицу и на разные сборища.
       Трагедия в его стае и соучастников, а не в народе.
       Жаль, что Бог убрал его одного, он оставил стаю наследников, которые сейчас
       очухаются и будут грызть друг друга.
       Слушайте приемник и отдыхайте дома, а через неделю увидим.
       Я буду ходить в магазины, на базар и все новости вам буду рассказывать,
       так как теперь улицы будут насыщены надсмотрщиками и всякого рода “сексотами”.

Вкусный кофе, запах дыма, огонь в камине налаштовував тетушек на раздумий,
       они понимали, что пока с ними Федор, Ласка и юла Андрей, – их флигель крепкой.
Он защитит их от будьяких злых сил.
Вывешенные приспущенные красные флаги с траурными черными лентами окончательно и без обратно свидетельствовали:
– Диктатор умер!

Народ то ли сам собрался, или, может, его согнали на склоны площади Сталина в Киеве с траурными повязками на рукавах.
Они слушали из громкоговорителей репортаж о похороны Сталина в Москве.
Поднимаясь от площади Сталина, мимо городскую прокуратуру, вверх Трисвятительської к Десятинной, а через нее на Андреевский подъем, Федор заметил, что большинство киевлян не обнаруживали скорби.
Обнаруживали нервозность милиционеры и рыдали от боязни начальнички, приспособленце разного рода.
Больше за все, Федора приводили в удивление лицо школьников – в их погля крышу было опустошение. Их так в школе взяли на испуг трагедией, что они от ужаса не знали, что им делать и как вести себя на этом сборище.
       Вечером в комнате Федора за круглым столом собрались Тарас, Григорий, Савва и кум Тараса Петр.
На столе стояла большая бутыль (литров на три) с водкой, винегрет, селедка, проливная рыба, студень, сыр, колбаса, хлеб, тарелочки и стакана.
       Савва взял слово.
– Капитан, мы пришли к тебе, чтобы помянуть их отца, мы собрались, чтобы поблагодарить Бог, которые дожили к этому часу.
       Пусть этот антихрист оттуда даст знак своим соратникам. У бечевки всегда есть кончик, пусть он их туда и потащит за собой.
       Пусть они в ближайшее время, опережая друг друга, идут за ним.
       А мы жили и живем на радость Бог и людям, и на горе им!
       Все залпом, не чокаясь, высушили стакана.

       Расходились долго.
Говорили намеками. В конце марта Нюся родила дочурку, и они с Саввой, в честь жены Федора Ивановича, окрестили дочурку Ниной.
Эта новость, впервые за много лет, вызвала слезы счастья на глазах Федора Ивановича.

       Новая власть раскручивала свой маховик событий в стране.
Пока Федор с Андреем, Лаской и Персиком осваивали азы фотографии, где главными фотомоделями были Ласка и Персик, в Москве осудили Берию, посадили в тюрьму жену управдома подъема, а он от страха повесился в «мотне» Боричева тока.
       Федора Ивановича и Тараса Васильевича пригласили на Володи мирскую 37,
в НКВД Украины.
Им рассказали об измене и выдаче немцам Нины и сына Виктора, после пожаров на Крещатике осенью 1941 года.
Предателей расстреляли в декабре 1943 года при освобождении Киева.
Федорові Ивановичу вручили посмертные награды Нины и Виктора.
       Тараса Васильевича ознакомили с посмертной реабилитацией киевской группы подполья, его друг и кум, у которого Тарас был посильным, посмертно награжденный орденом, а Тарас медалью.
       Старший офицер просил Тараса подписать просьба на своего крестника, чтобы его выпустили из лагерей “ГУЛАГ” на волю.
– Дело в том, что ваш крещенный сын Кузьма не хочет ехать к Киеву, кроме Вас у него никого нет. – Он хочет остаться жить и работать на Ангаре.
       Сейчас он в Богучанах валит лес вместе с членами УПА.
       Награду отца мы ему перешлем.
       Но главное – он получит нормальные документы и сможет устраивать свою жизнь. Мальчик он просвещенный и там не пропадет.
Тарас Васильевич подписал бумаги.
Федор и Тарас пожали на прощание руки офицерам.
Чистка беріївських кадров, прежде всего, затронули этот институт власти.
Они увидели, что пришли новые кадры, с новым стилем работы, но хорошо это или плохо? Надо ждать и надеяться на лучше.

– Тарас, давай зайдем к «Академкниги» в виновный магазин, который напротив оперного театра. На души жутко, эти офицеры все сделали правильно, но растравили душу.
       Награды это хорошо, тем не менее Нина и Виктор мне нужны живыми.
В «Академкнизі» посетителей было немного.
К Федору и Тарасу ненавязчиво пристав запойный от горя профессор из университета. Он предлагал им подшивку иностранных журналов за бокал вина.
Федор заказал профессору бокал вина и творожок, незаметно вложил ему в карман пиджака двадцати п’ятирубльову купюру, но так, что кроме Тараса этого никто не заметил.
Профессор, человек преклонного возраста, жадно выпил вино, и, умилившись, с благодарностью взял творожок.
– Ну, я пошел.
Федор его придержал:
 – Я прошу Вас меня извинить, но давайте в следующую встречу я у вас куплю эту подшивку.
       А сейчас пусть она останется у Вас.

       – Хорошо!
– согласился профессор.
Федор и Тарас помянули Нину, Виктора, кума Михаила и сына Тараса, Остапа.
Федор осторожно перевел беседу в русло будущих событий.
Они возвращали вниз от церкви домой.
– Тарас, у меня к тебе есть просьбы.
       Знаешь, если что-то со мной произойдет, то возьми на себя заботу о тетушках.
       Извини меня, осколок в голове двигается и дает о себе знать все более чаще.

       Федю, ты брось так думать.
       Ты знаешь, что и так все всем зро сумело.
       Но прекрати так много жечь папиросы…

–Тарас, я прошу тебя быть другом, а не врачом.
       Будь таким, какой ты есть.
       Знаешь, мне наш “БАТЯ”, Николай Михайлович звонил и сообщил красивую новость;
       что моего командира, Василия Ивановича Чуйкова предназначено командующим
       Киевского Военного Округа.
       Это указывает на то, что наши дела двигаются в лучшую сторону.
       Тарас, я ему верю. Он большой командир и порядочный человек.
       Сталинград, сталінградці и народ помнить муть его Вечно.
Они спускались подъемом к своим жилье и думали об одном, чтобы в городе не стало хуже.

       При помощи продавца фитоотдела комиссионного магазина на Крещатике
 Федор Иванович на Новый 1954год вместе с подарком в честь дня рождения Тараса Васильевича / подарил ему настоящую „канадку - аляску” – теплое пуховое полупальто /, а любимцу Андрею полный фото комплект
и старого издания Книгу – Справочник фотолюбителя.
Не только Андрей, вся семья Чайки была в захвате от такого щедрого дару.
       Андрей был в захвате, он розціловув дяде Феді и плакал от счастья и радости, - осуществилась его сокровенная мечта.
В большом свертке было все, что нужно фотографу.
Все были удивлены, - в свертке были два фотоаппарата; - „ТАКСОНА” и „ЗЕНІТ” и главное кроме разных фотопричендалів был фото блиц с батарейкой „МОЛНИЯ” и коробка 12 фотокассет с 25 фотопленками.
Федор Иванович с помощью Тараса Васильевича в рукавах куртки „канадки” заправил фотопленку у кассеты, вставил их в фотоаппараты и дал их Андрею, чтобы тот фотографировал Праздник семьи.
       Федор Иванович сообщил всех, что при помощи своего знакомого писателя, он договорился с руководителем фотокружку дома на Пионерский горе и Анрій станет его членом с 14 января.
Андрей так был захвачен занятиями в фотокружке, который из января к маю сделал килька сот черно белых фотографий в формате 10 х 14 см. Большинство из них он раздавал – это очень нравилось Федору Ивановичу. Он наслаждался щедростью души Андрея.
       В мае кружок шел на каникулы и Федор Иванович вместе Тарасом Васильевичем обустроил в своей мастерские для Андрея фотостудию. Главное у этой студии был большой мокрый, лабораторный стол, где Андрей имел возможность делать фотографии большого выставочного формата.

       Федор Иванович прихватил возле 30 фотографий Андрея и встретился на площади Толстого с
 руководителем фотокружка Брониславом Иосифовичем Бороницьким и пригласил его к ресторану КАВКАЗ. Их познакомил в Доме офицеров писатель В. П. Некрасов и они очень ценили свое знакомство.
Мовчан желал одного чтобы Андрей напрасно не івитрачав время. Он понимал, что Андрей очень быстро охватывает технику фотографирования, но мастерство художника было по переду.
Бронислав лет на двадцать был младшим за Федора и от Некрасова знал, что Федор это рыцарь и нуждается в высочайшем уважении. За ободом под кофе и курение папирос они просматривали фотографии Андрея.
- Федор Иванович я боюсь детей вундеркиндов.
       К счастью Андрей к ним не принадлежит.
       У вундеркиндов нет детства! – а у Андрея оно есть.
       Вундеркиндов калечит система, или они становясь взрослыми калечат себя.
       Примеров в истории множество.
       Мы должны воспитывать наших детей достойными людьми и этого достаточно.
       Андрею в скором времени исполнится 10 лет. Он превосходит большинство детей в кружке.
       Поэтому пусть охватывает технику. Придет время и он охватит искусство.
       Для меня главное, - чтобы у него не исчезнувшая любовь к фотографии. Пусть он больше времени
       проводит во всех киевских музеях, читает классические книжки, учит вірши и песни.
       Я уверен, что у него есть достойное будущее.
       Он должен иметь нормальное детство.
Федор поблагодарил Бронислава за встречу и они разошлись как давние друзья.

       Май и все лето Анрій охватывал фотографию.

       Одного дня Федор Иванович вместе с Григорием Арсеньевичем,
когда в квартире не было Василины и девушек, відпарили шпалеру и вытянули со схованки Федора Ивановича семейные ценности и все снова мастерски восстановили.
Федор просил Григория принять от него часть ценностей, а другую часть чтобы при случае передал Ильи с Олею, когда те приедут из Москвы в Николая ”Баті” к Киеву.
– Григорию, я даю тебе адресу, к кому ты можешь от моего имени обратиться и продать эти вещи.
– Часть из них может украсить будьякий музей, банк, – во ни могут стать национальным достоянием.
– Вот тебе и Ильи расписки от меня на право собственности моих фамильных ценностей.

– Чему так много бумаг?
- спросил Григорий.
– Гришо, не бумаг, а расписок.– Одна общая, а другие на кож ну вещь. Я лучше за тебя знаю государственную машину, которая ловко умеет только отнимать у своих граждан, итак не хочу, чтобы у тебя и твоей семьи были проблемы в мое отсутствие. Лишь бы при каких-то обстоятельствах не приходилось объяснять тупой власти, что ты не вор.

– Федю, а чему тебе не оставить у себя расписки для Ильи, и самому их не вручить?

– Я боюсь, что когда они приедут, я буду на обследовании в госпитале.
– Это может создать массу неудобств всем. Я бэру с собой только то, что мне нужно.
– Давай по рюмке коньяка выпьем за успешную операцию.
– За моих и твоих родителей.
– Света им память!

На Троицу Федор пришел в госте к Нюсі, Савве и Нине и вместе с распиской подарил их дочери бриллиантовую, в платиновой оправе, брошь своей жены Нины.
Савва и Нюся были поражены щедростью Федора Ивановича.
Они навідь не воображали сколько стоит такая вещь.
Федор Иванович сказал им:
– Я дарю эту брошь Вашей донке Нине в память о моей жене Нину и сына Виктора.
Пусть эта брошь будет ее приданным. Когда она будет выходить замуж, или когда Вам будет материально трудно, то денег от ее продажи хватит вам и на новый дом, и на безбедную жизнь на богато лет.
Но не стремитесь быстро развестись с этой ценностью...
– Нюся расцеловала Федора Ивановича и принялась накрывать стол.
Савва от таких событий аж занемел.
Но быстро пришел к понятливости.
– Капитан, Федор Ивановичу, я к тебе по совету.
       Меня за прошують работать на Печерск в котловых делах к главному
       Государственному дому, но я раздумываю.
       Что ты мне посоветуешь?

– Савва, на дворе 1954 год.
       Дела в государстве начинают улучшаться.
       Никита Хрущов в любви и своих объятиях, не успеет удуши ты Украину.
       Приходят новые руководители, чиновничий аппарат в доме будет новый
       и тебе в их подвале будет тепло, уютно и хорошо жить.
       Начальників у тебя будет мало.
       Зарплата будет достойной и ты не будешь бегать за подработками.
       Ведь ты профессионал высокого класса и работать можешь хорошо.
       В них красивые врачи и поликлиники – это для тебя очень важно.
       Но главное – ты им нужен.
– Поэтому, если будешь держать языка за зубами и не будешь пьянствовать на рабочем месте,
не будешь дружить со всяким лайном и стукачами, то жизнь у тебя, Нюсі и Нины будет достойным и сытым.
Моя тебе совет, бросай эту коммунальную кочегарку и основательно устраивайся на такую работу.Там у тебя проблем с запасными частями и топливом не будет.
В их кочегарке тебе работы хватит к старости. А работать ты умеешь.
Я за тебя спокойный. Ты мудрый профессионал.
А через несколько лет они тебе за красивую работу дадут красивую квартиру, будешь жить на первом этаже и будешь предохранять их покой.

– Капитан, Федор Ивановичу, ты большой Человек я тебе очень благодарю за совет.
И поверь, как родилась Нина, я уже не так пью.
Я начал меняться, когда Бог, или мой капитан, с тобой познакомил,
но особенно после того, как меня Алік ударил кастетом по голове, – я будто приобрел другое сознание.
Ты знаешь, после того ужаса у меня исчезли нападения падучей.

– Савва, Федор Ивановичу, садитесь к столу. Нина накормлена и спит. Итак давайте разговеемся.
– Федор Ивановичу, что Вы будете пить коньяк, водку, или Саввы ну пшеничную?

– С Вашего разрешения, друзья я буду пить коньяк.

– У меня только Армянский, и только пять зірочок.
       вонзил своего слова Савва.

– Ну ты, Савва, и павлин, уже распустил хвоста.
       Підчела Нюся.
– Нюся, у нас очень уважительный гость и ты не обижай меня.

– Савва, ты же знаешь, как я тебя люблю.
       Поэтому не бойся правды, и моих слов.
       Савва, разливай!
       Федор Ивановичу, вам слово.
       - распорядилась Нюся.

– Мои дорогие и родни моему сердцу люди.
Я признательный Бог, что он свел нас.
Я признательный вам, что вы в честь моей жены назвали свою дочурку Ниной.
Желаю вам здоровье, счастье и благополучие!
Вы помогли мне стать счастливым человеком и поддержали меня в тягчайшие минуты жизни.
Я желаю поднять этот бокал; за счастье, здоровье и благополучие нашей маленькой Нины.
На моей свадьбе с Ниной, ее отец наставлял меня, и я за помнил его слова на всю жизнь:
Цени жену и никогда не предавай ее!
Ты сделал выбор, итак за свой поступок отвечаешь перед Бог и людьми. Будь достойным их. К женщинам равных по возрасту, относись, как к своей жене.
К намного старше возрастом относись, как к свои матери.
К младшей за себя относись, как к сестре.
К маленькой девочке всегда относись с любовью, как к своей дочурке.
К женщине преклонного возраста – как к своему роду, так как которое у тебя отношение к ней, такое у тебя отношение к Родине, – и такой она женщина будет всегда к тебе.
Держись с достоинством и уважай всех женщин Мира, так как каждая из них могла быть твоей матерью, женой, сестрой, дочуркой.
Люби их в себе и себя в них, – так как мы все вышли в Свет из их Лона!
– Давайте поднимем наши рюмки за нашу маленькую Нину! Чтобы ее
всегда сопровождали Любовь, Здоровье, Счастье и Добро!
Все выпили.
Нюся от слов Федора Ивановича расплакалась.
– Капитан, а кем был такой умный отец твоей Нины?

       Очень известным и богатым магнатом Украины.

– А что с ним произошло?

– Перед переворотом 1917 года умер от трудной болезни.

– Слава Бог, что Он не дал ему увидеть эти все страшные ли холіття.

– Ты знаешь, Савва, я тоже так думаю и целиком согласный с тобой.

День был удачным.
Малыш проснулся, когда они уже пили кофе.
Федор Иванович начал собираться домой.
Он глянул в окно и увидел Ласку, которая ожидала на него на мостовой.
Нюся вытянула из кроватки Нину.
Федор Иванович взял ее на руки и поцеловал в лоб.
Малая старалась ручками схватить его за бороду.
– Ты смотри, Нюся!
       Она полюбляє бородатых.

– Ну, мои дорогие, я пошел.
       Гляньте в окно – меня Ласка и, наверное, тетушки уже зачекалися.
       Нина, к свиданию.
Он трижды поцеловал дитя у щеки.
Федор вышел из парадного.
Ласка уже ждала его возле двери.
Они пошли вверх домой.
Деньги были стабильными и Федор решил продать свою часть фамильных ценностей.
В ореховом секретере тетушек была схованка, итак он свыше ста тысяч рублей
 в сто рублевых купюрах заключил под самую завязку.
Показал и рассказал Тарасові, как их найти в случае чего-то.
Залог здоров”я Федора будто стал на багомо лучшим наверное, потому, что Ласка вылизывала воду с его рук, а может, размеренный образ жизни так повлиял на его руки. Исчезли мурашки в руках, суставы пальцев уже не надо было разгибать утром, да и руки уже хорошо все ощущали.
Только осколок в голове все более чаще напоминал о себе.
Чему-то стало чаще дурманиться в голове, терялась память на несколько минут. Беспокоили сны, в которых Нина звала к себе.
По опыту родителей он понимал, что, хотя как жаль расставаться с этой жизнью, но такие сны часто исполняются.
Он уладнав все дела, который планировал и ощущал себя найщасливішою человеком.

Перед Днем рождения юлы Андрея,
Федор Иванович потребовал сделать ему достойный подарок,
ведь Андрею 25 июля исполнялось 10 лет, можно сказать – первый юбилей.
       Пареньки улицы, особенно старшие юноши, почти все, были захваченные велоспортом и кумирами Киева – братьями Колумбетами.
Андрієві нравился дорожный, дамский харьковского завода велосипед через конструкцию ее рамы, так как не надо было через раму забросать ногу.
Так вот с подарком для него все было ясно и со всеми обсуждено.
       Иметь Андрея, втайне от него, пошила красивые шорты с карманами со всех сторон, отец купил вело обувь.
Тетушки, благодаря своим связям, приобрели спортивный иностранный костюм и спортивная фуражка.
Федор Иванович тайно от всех придумал для Андрея сюрприз и только накануне он рассказал Тарасові Васильевичу о задуманном.
В этот день у Андрієвого отца Тараса был исходный.
По договоренности, утром 25 июля все пришли к Андрею с поздравлениями.
       Мама Андрея накрыла сладкий стол и поставила для гостей бокалы и шампанское.
Андрей знал, что у него сегодня День рождения,
- но чему мама так рано накрыла стола?
Где все? Чему в комнате кроме мамы никого нет?
Неужели я все проспал?
Андрей, почистил зубы и умылся под краном в кухне.
Мама дала ему праздничная одежда и посадила в центре стола на татове любимое место. Потом вышла на кухню.
– Все говорят, что меня любят.
А как у меня День рождения, то никого нет! Где же – отец?
Сейчас позавтракаю и пойду к дяде Феді и Ласки.
Только они меня любят и ждут,
– грустно думал Андрей.
И вдруг раскройся дверь в комнату.
Андрей от удивления аж подскочил и стал на стула, в комнату входили все его любимые и дорогие люди.
Первыми, вместе с мамой, вошли Тася Ивановна и Екатерина Прохоровна.
В руках Екатерины Прохоровны был огромный букет ярко – красных и коралловых гладиолусов, а в Таисе Ивановны большой пакет с синей лентой.
За ними вошел дядя Федя, отец и крестный отец Петр
с новеньким велосипедом – Андрієвою мечтой.
За ними вошел дядя Савва с товстенною ноісенькою книжкой
“Справочник Фотолюбителя”, тетка Нюся с малой Ниной.
Брать Андрея, Владимир и Георгий, с мячом, а также с набором инструментов лобзиком и пилочками к нему.
Соседи из дома, дядю Льоня и его жена Оля,
дядя Гриша с теткой Вассой и их дочуркой Віранікою.
       Андрей слез со стула, растерянно от счастья и взволнованно от радости смотрел на все, слезы отот готу были потечь ручьями, но как только заполнилась комната все по-дружески, хором, под управлением дяди Саввы, трижды прокричали;
– Поз-до-ров-ля-ємо!
       Ура!
Все обнимали, целовали, поздравляли Андрея и усаживались за стол.
Отец Андрея подошел к угловому окну и снял щитка, который прикрывал сделанный им аквариум на несколько ведер воды. В нем почтенно плавали скалярії, голубые и красные меченосцы, гупії и черные мулінезії.
Все зааплодировали.
Отец сидел напротив Андрея, крестный отец разливал шампанское, мама выставила на стол много сладости и любимых Андреем жаренных пончиков с маком и клубничным вареньем.
Отец взял слово:
– Сыну, сегодня у тебя День рождения и твой Первый Юбилей.
       Тебе исполнилось 10 лет.
       Мы, все те, кто собрался за этим столом, знаем, как ты нас любишь, и мы тебя любим не меньше.Я тебе говорил, что у родителей не имеет маленьких детей, – в них они всегда большие.
Поэтому я желаю тебе оправдать все наши надежды.
Будь здоровым, счастливым, добрым, умным, любящим людей, будь всегда Человеком!...
Радуй нас своими успехами в обучении и делами в своей жизни.
Будь всегда опорой и надеждой.
Люби всех, и ко всем относись так, как ты хотел бы, чтобы они относились к тебе.
Ты уже грамотный и взрослый человек, поэтому учи стоять за себя и всегда будь свободным человеком в своих поступках.
Запомни простую истину, который ее говорил твой дед Василий:
Сво бода – это юридическая норма обращения человека в жизни при обществе.
Воля – это моральная категория жизни человека, данная нам от Бог!
Будь всегда свободным казаком, защитником моральных законов Бог!
С Юбилеем тебя, наш дорогой Андрею!

– Ура!
Закричала Вероника и весь стол поддержал ее.
Даже Ласка, которая сидела возле окна, трижды гавкнула на всю улицу.
Было сказано много теплых и красивых слов в адрес Андрея, отца, мамы, братьев и даже Ласки.
На окончание праздника отец предоставил слово в ответ Андрієві.
Андрей волновался, как никогда, он к такому не был готовый.
Он первый раз в жизни должен был сказать речь.
Все ждали.
Андрей стоял и молчал, у него от волнения пересохло в горле.
Он выпил глоток ягодного компота, но мысли и фразы не лезли в главу.
Глава была пустая.
Его взгляд остановился на букете гладиолусов и он мгновенно нашел выход из положение:
– Я очень волнуюсь и боюсь расплакаться из радости. Но я смотрю на мои любимые цветы, гладиолусы, и хочу вам сказать: вы такие же красивые люди, как эти цветы.
Вы мне устроили такой праздник.Сколько буду жить, я этот День и вас буду помнить всегда.
Такой День, забыть невозможно.
Я вас крепко люблю!
Спасибо вам за то, что вы у меня есть!
Благодарю Вас за все!
Я Вас люблю!

– Ура!
- заголосила Віраніка,
 и все снова ее поддержали:
 – Ура!

Савва обратился к Тараса:
 – Васильевичу, гляди!
Из Андрея, наверное, выйдут люди!

Все собирались на выход.
К подъезду подъехал черный “ЗИМ”.
На часы Федора Ивановича была 10 час 30 минут.

– А теперь маленький сюрприз,
– сказал Федор Иванович.

– Сейчас Андрей, Вероника, я, Тарас Васильевич, крестный отец Андрея Петр
и дядя Савва поедем в аэропорт Жуляны и возможно, полетаем над Киевом...
Андрей от этих слов едва не потерял сознание.
– Это так подаруночок!
       Действительно, дядя Федор – очень Большой Человек!
       Как он к такому додумался?– И как он смог договориться?
Машину вел знакомый Федорові Ивановичу офіцер.
“ЗИМ” подкатил к летному полю Жулян, не доезжая к дому Аэропорта и остановился перед новеньким, что виблискував серебром, самолетом ІЛ. - 14 с большим красным номером на хвосте и фюзеляже – 01.
Это был служебный самолет командующего Киевским военным округом Василия Ивановича Чуйкова.
Адъютант командующего просил командира самолета, чтобы до 14 часа машина была готова к отлету командующего в Крым.
Федор Иванович подошел к командиру самолета, они обнялись и командир пригласил всех на борт самолета.
Все по трапу вошли в самолет.
Там было просторно и салон выглядел, как рабочий кабинет.
Самолет обслуживали только офицеры. Все расселись по местам, пристегнулись ремнями. К салону вошел командир.
– Мы сейчас будем делать технический облет самолета и сделаем
несколько кругов над Киевом. В воздухе будем находится к 30-45 минутам.
Как только наберем высоту, вы сможете відстебнути ремни и подходить к будьякого окна.
Если кого-то нагонит скуку, на этот случай есть пакеты в карманах сидений.
Во время посадки обязательно сядьте на свои места и пристегните ремни.
Все вопросы к очередному офицеру или стюарду.
Они Вам во всем помогут.
Федор Ивановичу, я пошел.
Нам дали разрешение на взлет,
– обратился командир самолета к дяде Феді и затворил за собой дверца кабины.

       Интуиция подсказывало Андрієві, что надо сесть по левую сторону, и тогда он не будет метаться к окнам самолета, так как все сможет увидеть без суеты только из левого борта.
       Наблюдая за Андреем и знавая его интуицию все, будто это на знак солидарности с ним, сели возле окон из левого борта.
И не прогадали.
Самолет набрал высоту за южным железнодорожным мостом и над Дарницей заложил вираж на первый большой круг.
Из левого борта самолета раскрылся прекрасный вид на Днепр и Киев.
Слов и чувств не хватало ни у кого, чтобы пересказать, что совершалось в их душах.
Спокойными в салоне были только офицеры генерала Чуйкова.
Даже дядя Федя, и тот был в захвате, лишь поглаживал Андрея по голове, когда тот взглядом обращался к нему.
Под финал полета все закричали:
 – Ура!
Время пролетело, как один миг.
Самолет заходил на посадку и как по заказу полетов над Подолом.
Командир над Андреевским подъемом, над Детинцем Андрея и Федора Ивановича махнул крыльями. Внизу стояли все гости Андрея и жители подъема, размахивая руками, платками, фуражками, кто чем мог.
Самолет покачал крыльями в ответ и полетел на посадку.
Захвата от прекрасного ощущения счастья не было границы.
Самолет приземлился, подойдя на то самое место, и заглушил двигатели.
На часы была 13 час 30 минут.
К салону вошел командир.
Андрей подбежал к нему и расцеловал.
– Федор Иванович, как самочувствие пассажиров?
- спросил командир самолета.
– Полный порядок.
Все оказались стойкими!
К командиру подошел дядя Савва и пожал ему руку:
– Командир, я всегда был черноморской акулой, а теперь ты из меня сделал Орла, благодарю тебя от всех нас за такое Большое, Человечное Счастье – быть Орлами Украины!

Все были веселые и удовлетворенные таким событием в своей жизни.
Пассажиры розпрощалися с экипажем.
Федор Иванович посадил всех у “ЗИМ” и они поехали на Андреевский подъем.
Об этом событии улица говорила почти круглый год.
Весь Август из утра и до вечера Андрей, Ласка, Федор Иванович, а иногда Вероника, вместе запускали к небу свою большую коллекцию змеев, распугивая голубівтурманів
в небе.
Воля и счастье управления полетом захватывали не только их, пареньков и девочек подъема, а и жителей всего Подола и всех тех, кто ощущал красоту полета.
Андрей закричал:
– Дядя Федя, смотрите, смотрите, чайки прилетели – чайки, – чайки...
Федор Иванович смотрел на чаек, которые долетели к замковой горе и поймал крыльями воздушный поток, ложились на него, и он нос их над Подолом, разворачивая в сторону Днепра, вниз к Лавре.
– Вот и оно.
       Это знак. Кажется, наступает мой час
– промелькнула мысль в голове Федора Ивановича.
День клонился к вечеру.
– Андрею, время домой.
Будем сматывать зміїв,
 – предложил дядю Федор.
Они закончили день в красивом расположении духа.
Андрей все положил на свои места в мастерской и побежал домой.
Тетушки пошли на службу в Покровскую церковь.
Федор на кухне выпил стакан компота со свежих яблок, зазирнув под салфетку – там лежала его любимая ванильная булочка с медом.
Ласка грызла сухарики.
Персик поднялся в свои владения на второй сверх.
Вдруг у Федора Ивановича под ногами закачалась земля.
– А вот этот залог качки, сейчас мне ни к чему.
Врач когда-то ему советовал в таких случаях выпить рюмку армянского коньяка и вызвать скорую помощь.
– Так и сделаем.
– Подумал он.
Пошел в комнату, извлечение со стола коньяк, выпил рюмку и поставил бутылку на место, присів на стул, но не удержался и упал на подлога.
Он открыл глаза:
– Сколько времени я пролежал?
За часы – не больше пяти минут, а промелькнула целая вечность.

Силы будто бы оставь его, он не мог встать, ни доползти к то лефону.
Федор Иванович старался подползти к дивану и прислониться к нему спиной. Вышло.
Он выпрямил ноги.
– Бог!– Как печет в груди.
Снова закачалась и закрутился пол.
Федор Иванович правой рукой интуитивно зажал в кулаке ладанку с желудями, которая была на его шее.
Перед ним возник образ капитана сибиряка Тихона:
– Командир, не волнуйся!
       Я всегда с тобой!
       В скором времени встретимся.

– Капитан, ты как?

– Товарищу полковнику, все нормально?
– Федор открыл глаза, - в кулаке была ладанка.
Это нападение длилось около десяти минут.

– У меня все признаки инфаркта.
Вот этого я не припускал.
Надо звать Ласку на помощь, к телефону мне не добраться.
– Ласка!
Ласка влетела и стала лизать ему лицо.

– Ласка, клич Тараса, Андрея, вперед,
       Ласка!– Иди!– Вперед!
       Андрей!– Тарас!

– И Федор Иванович поцеловал ее в морду.
Ласка во весь дух рванула из комнаты.
Она через открытое окно влетела к квартире Тараса Васильевича и подбежав к нему, постоянна ворчать, лаять и тянуть в открытое окно.
Тарас Васильевич понял все сразу:
– Бедствие с Федором Ивановичем!
Ласка выпрыгнула из окна, Тарас вслед за ней побежал к Федору .

Федор, прислонившись спиной к дивану, сидел на полу с затиснутой в кулаці ладанкой, - грезил, разговаривая в полузабытьи с капитаном – сибиряком Тихоном, женой Ниной и сыном Виктором.
Тарас Васильевич, как пушинку, поднял Федора, заключил на диван.
Потом вызвал скорую помощь и помощь из госпиталя.
Диагноз был неутешительным.
Военный врач взял из руки Федора Ивановича ладанку и положил на стол.
Запах лекарства заполнил флигель.
Федор пришел в чувство.
Он увидел Тараса и врачей.
Тарас Васильевич взял его на руки и положил на ноше.
Санитары понесли Федора Ивановича в машину.
Андрей в полном смятении мял в руках простыни, не понимая, как помочь дяде Федору.
– Андрею, не пугайся и ничего не бойся!
       Нагнись я тебя поцелую!
       Весной, я буду прилетать вместе с чайками!

       Жди на меня, ты моя Юла - Чайка!
       Никого и ничего не бойся, люби нас, как мы тебя любим.
       Я обязательно к тебе прилечу.
       Нагнись!
Федор Иванович несколько раз поцеловал Андрея у щеки и лоб.

– Тарас?

– Федю, я еду с тобой.
       Тебе лучше не разговаривать.

– Тарас, помни о моей просьбе!

– Держись, казачье!
       Мы еще на рыбака съездим!

– Тарас, я уже свое відрибалив.
       Не старайся обманываться.
       Мое время пришло.
       Андрея никогда ни в чем не связывай, пусть хотя один из нас будет Свободным.
       Музыки мне не надо.
       Сделай все с умом, за нашими украинскими традициями.
Дом остался на Андрея и Персика.
Машина полетела вниз, стараясь быстрее доехать к госпиталю.

Проезжая Андреевским подъемом, Крещатиком, Бессарабкой
Федор ощущал каждый камень не только дороги, а и каждый камень всех домов и все больше начинал сознательно возвращать к своему ДЕТИНЦУ.
Ласка ни на метр не отпускала машину.
Она преследовала ее на дистанции 3-5 метров.
Федора повезли в реанимацию госпиталя.
Тарас сопровождал его, набросив халат на плечи.
Федор открыл глаза:

 – Тарас, объятие меня и прощавай, брат.
       Я вас всех люблю и буду любить вас из Вечности!
Тарас перед дверью реанимации наклонился к Федору и они трижды расцеловались.

Дверь палаты раскройся и Федор со врачами растворился в белом сиянии зала.
В очередной части госпиталя к Тарасу подошел врач.
– Тарас Васильевичу, идите домой.
А утром позвоните.
Вам все о залоге Федора Ивановича известят.
Раньше, чем через неделю, на свидание не рассчитывайте.
Он будет в реанимации.
К свиданию.
Тарас вышел из дома и позвал Ласку:
– Ласка! Ласка! Ласка! Где ты?

Ласка стояла в кустах сирени и не отзывалась
Тарас Васильевич понимал ее поведение и знал, что забрать ее отсюда невозможно никому.

Вселенная оборачивалась перед ДЕТИНЦЕМ Федора Ивановича.
Он раздвигался в сознании Федора будто в панораме круга, раскрывая необъятное пространство.
Где-то в глубине мерцали туманности, плыли космические сгустки, пульсировали звезды, оборачивались планеты.
Насыщенный черный цвет превращался в темно – синий.
Внутри его Я, и за его пределами зазвучало полифоническое многоголосие.
Из Горы зазвучал Хор – акапела.
В тихие голоса Хора вплетались будто звуки органа.
Многоголосая полифония Хора переходила в звучании от пиано в фортиссимо.
Разными словами планеты:
немецкой, итальянской, французской, испанской, английской, греческой, китайской, украинской, арабской, хинди, русской, японской, португальской, еврейской, армянской, грузинской, эскимосской, ирландской, финской, шведской, племен малых народов и других языков
звучало только одно СЛОВО - ОБРАЗ:
– ПРИРОДА! ПРИРОДА! ПРИРОДА! ....
Мужской голос будто обращался к Федору Ивановича Мовчана, и он пришел в изумление;
неужели тце голос В. Гете,
– Но откуда он знает украинский язык?
– подумал Федор.
То ли голос Господина Отца с Покровской церкви:
– Природа!
Непрошеной, нежданно захватывает она нас в вихор своего танца и несется с нами, пока, утомленные, мы не выпадаем из рук ее.
Она создает вечно новые образы; что есть в ней, того еще не было;
что было, не будет; все новое, а все только старое. Мы живем посреди нее.
Она вечно говорит с нами. Мы постоянно влияем на нее.
Она вечно действует и вечно разрушает.
Она вся в своих чадах, а самая Иметь – где же она?
Федор Иванович подумал:
– С пениями я Взлетов к Одночасся в Вечность, которое сияет всеми красками.
Каждый миг Дивосвіту Янгольський пение сопровождает мой полет Словом:
– ПРИРОДА! ПРИРОДА! ПРИРОДА!
Чему разными языками распевается СловоОбраз:
 – ПРИРОДА! ПРИРОДА! ПРИРОДА!
Перед глазами Федора Ивановича развернулась Вечность в его сознании и мгновенности Одночасся Вечности свернулась в ДЕТИНЕЦ над подъемом.
Возле флигеля, который на Андреевском подъеме № 16 было многие люди.
В такой поздний час все ждали Тараса Васильевича.
Тарас Васильевич зашел в двор и остановился возле стола.
– Дорогие мои, врачи говорят, у нашего Капитана подъема все протекает очень сложно,
у Федора Ивановича тяжелый инфаркт и, кроме того, в голове пришел в движение осколок.
Но мы должны надеяться на лучше.
       Федор уже не мог и не хотел открывать глаза, но странным для него было то, что он наблюдал за своим лежачим телом из верхнего уголка реамаційної и из места над своей главой под потолком зала, созерцал за врачами и сестрами, которые работались вокруг его тела.
Такое ему приходилось видеть не раз.
Вот снова он взлетел над корпусом госпиталя и полетел к своему ДЕТИНЦУ на подъем, на Андреевскую гору.
Он пролетал над Софией и слышал странное хоровое пение, и видел свечение Белого столба света, который поднимался в Безкінечність от Алтаря и Золотых Врат Храма Софии.
Федор Иванович всей своей душой повис над ДЕТИНЦЕМ.
Он видел, как от флигеля расходились люди.
Красота ДЕТИНЦА и панорама сверху завораживала его.
Звуки хорового пения и могущественного аккорда снова сформировались в слово:
– Природа!
Перед Федором стали разворачиваться небесные события из текста по еми В. Гете.
– Природа!
Но не языком оригинала, а его родной украинской, к которой он всегда трепетно относился.
Ему и раньше казалось, что Николай Васильевич Гоголь только потому писал и говорил по-русски, чтобы не насиловать материнский язык.
– Природа!
Пусть навеки вечные Святится Имя Твое, Природа!
Сияя всеми оттенками белизны, Небо возле ДЕТИНЦА сжималось в зернинку.
Федор Иванович снова мгновенно возвратил и оказался в белом зале операционной госпиталя.
Врачи делали все, что могли.
Федор Иванович раскрыл глаза, улыбнулся:
– Вот и все!!!
Сказало его Я.
Остановилось Сердце Рыцаря Андреевского подъема, - Федора Ивановича Мовчана.
Над госпиталем прозвучало дикое витье собаки.
Это от горя и разлуки, от большой любви к Человеку и Вторая завила Ласка.
Врач закрыл глаза Федора Ивановича и накрыл тело белой простыней.
Медперсонал оставил реанимационный зал.
Ласка бігла через ночной Киев к ДЕТИНЦУ.
Забежав на любимое место Федора Ивановича, – она застонала и завила.
Ее страдание мог понять только Андреевский подъем, весь Верхний и Нижний город.
Вместе с ней стонали и страдали все, кто знал этот прекрасный Человека.
На третий день,
на 15 час дня привезли из госпиталя обитую темно – красным сатином выдолбленный гроб с телом Федора Івано вича Мовчана.
По предложению Саввы,
ее долбили мужчины подъема со ствола осокоря, который упал возле дома № 9.
Лодка - гроб установили на подиум.
Щит подиум установили на четыре табуретки, на нем была устлана китайка, принесенная Саввой.
       На этой китайке много прекрасных казаков Украины пошли в свой последний путь.
На подставке к подиуму были положены награды на малиновых шелковых подушках.
В гробу - лодке лежал Федор Иванович Мовчан.
Награжденный многими орденами и медалями государств Европы,
воин двух Мировых войн ХХ век, полковник - артиллерист,
фронтовой, военный разведчик, Георгиевский кавалер,
Герой Советского Союза, Рыцарь украинского народа.
       Возле тела стояли, пораженные бедствием, жителе Андреевского узво зу, горожане.
Они прощались со своим седоволосым, бородатым красавцем, Капитаном Андреевского подъема, который будто спал улыбаясь.
Все жители Андреевского подъема не могли поверить, что этот прекрасный человек оставил их и свой корабль Детинец– Андреевский подъем. Было много известных людей Киева.
Заинтересованные случайные люди рассматривали награды и шептались между собой.
Было много венков и цветов, но ритуал проходил без оркестра.
Так заповедал Федор Иванович Мовчан, – он не любил помпезности.
Тарас Васильевич вложил в правую руку Федора вместе с крестом, ладанку с желудями и поцеловал его в лоб.
Священник с матушкой и двумя хористками заканчивали відспівувати Федора Ивановича.
       Не было рыданий.
Все происходило тихо, чинно и торжественно.
После прощаний близких с Федором, процессия пошла вверх Андреевского подъема мимо его ДЕТИНЕЦ.
       Возле остатков Десятинной церкви гроб, венки и цветы положили в похороны машину и процессия на нескольких автобусах отправилась на Лук’янівський кладбище.
Три залпа Салюта прозвучали в Честь и Славу Офицера фронтовика, разведчика, полковника, Героя СССР!
       Похоронили Федора Ивановича Мовчана рядом с отцом и матерью.

Вся процессия возвратила в двор флигеля Андреевского подъема № 16.
Поминали Федора не как Героя и фронтовикарозвідника, а как Большой Человека и сына своего народа.
Весь день и вечер в двор заходили люди двух мост Киева, и отдавали дань памяти и чести о ЛюдинуЛицаря.
Много было сказаны прекрасные слова о нем, но и о многом промолчали.
О многом, пока что, молчали.
       Ласка появилась в дворе незаметно и словно извиняясь перед каждым, она всех стремилась лизнуть, обнюхать ноги.
       В конце поминального дня она подошла к Андрею.
Они долго смотрели в глаза друг друга, она лизнула его в ухо и побежала в сторону ДЕТИНЦА Федора Ивановича.

       Постоял на ДЕТИНЦЕ она смотрела на двор флигеля, потом побежала на Замковую гору и через нее спустилась на Глибочицу, по который побежала к Лук’янівського кладбища.
На второй, на девятый, на сороковой день на Лук’янівському кладбища все видели затухающую от потери своего вторая, красавицу Ласку.
       Она ни к кому не подходила, и никого не подпускала к себе.
Видеть ее страдание было свыше человеческих сил.

       Весной, перед Пасхой, Тарас Васильевич и Савва расширяли и упорядочивали изгородь на могиле Федора Ивановича.
В кустах сирени, в главах Федора Ивановича Савва нашел рештки Ласки.
– Тарас Васильевичу, я возьму грех на душу.
Вот тут, за крестом, перед кустом сирени, рядом с Федором,
хотя и на значительном расстоянии от его главы, но давай я похороню Ласку.
Пока ты будешь заниматься железом, я за твоей спиной все быстро сделаю.
– Тарас, ты посмотри на нее.– Видишь, от нее остались только глава и улыбка. Будто она нам улыбается.

– Савва, я все вижу.– Ты робы все быстрее, и без шума, а потом об этом поговорим. Быстро и незаметно они похоронили Ласку за изгородью в кустах сирени, у изголовья, рядом с Федором Ивановичем.
Выкрашенная изгородь пахла ацетоном и пока они составляли инструменты и мыли руки, краска успела высохнуть.
– Теперь давай их помянем!
       Пусть им пухом будет земля!
– Они трижды выпили и закусили.
Савва извлечение из ящика с инструментами мешочек с землей:
 – Это я набрал в его ДЕТИНЦЕ.
Сейчас рассыплю ее крестом на могиле, пусть эта земля его не побросает.
Он так ее любил.
Тарас, вот ты очень мудрый и умный человек, тебя уважают не только за твою силу и красу, а и за ум.
Ты извини меня, и пусть Бог и Федор Иванович меня простят,
но – я не успокоюсь, пока не найду ответа на мой вопрос.
Вот ты мне скажи, а с каким языком отошел от нас в Вечность Федор Иванович?
Ты меня извини, сейчас Киев двуязычный,
       но с каким языком ты упадешь в объятие Вечности?
       с каким языком упаду я?
Может, это известно каждому немцу, англичанину, или греку с китай цем, или арабу!
А как быть мне и тебе, всем нам – двуязычным украинцам?

– Савва, мы будто бы и каплю выпили, а ты такое говоришь и запи туєш у меня, как у Бог.
       Божье!?
       Ну, как мне Твоему дитяти Савве ответить на то, на что никакой институт в мире
       не знает ответа?
– Савва, я скажу тебе просто, так, как думаю, но я – не совнарком!
– Наш язык колыбельный, как у каждого человека в мире, это есть материнский язык!
– Как мне, так и Федорові пела иметь колыбельные нашей, на украинском языке, ответ простой – с каким языком родился, наверное, с таким языком отлетишь, или упадешь в Вечность.
– Такой мой ответ!
– Федор родился в украинской песне, и поэтому, хотя он знал много языков кроме украинской и русской, но отлетел в Вечность с материнской, на украинском языке!
       Так я думаю!– Такая моя тебе ответ!!!

       Прошло много лет, однажды в поминальные дни Тарас Васильевич Чайка в последний раз в своей жизни пришел на Лук’янівський кладбище проститься с близкими, родными и с Федором Ивановичем Мовчаном.
       Он верил, что в скором времени они встретятся Там.
За могильным крестом Федора Ивановича росли двое молодых дубков – мовчанів.
       Тарас Васильевич, наблюдая за их бушующим ростом, понимал, что эти проросшие молчаливый человек - желуди ему не могут ничего рассказать, но то, что они не могли прорости из ладанки Федора Ивановича, которую он вложил в его руку,
– это для него непреложный факт, и очень замечательный, какой-либо утаємничений знак.
Савва же верил, что рядом с кустом сирени будут роста два Мовчани – Дубы!
И они росли!
Это не мистика!
Это реальность!
И ответ на это явление должна обязательно быть.
       ... Пусть сын Андрей– юла, или внуки его детей найдут и раскроют тайну взаимосвязи двух миров человеческого бытия.
Пусть они найдут ответ на то, какой мир кого, и за что ловил?
И пусть они расскажут, откроют и раскроют киевлянам, его гостям,
 истории, чудасії о ДЕТИНЦЕ,
о близлежащих к нему улицы,
о жизни всех поколений Киева,
и бытия многих поколений Андріївського узвозу.

ГЛАВА - 8
       Андрей Тарасович Чайка рассматривал фотографии из своего Детинца на стене квартирного кабинета. Он вышел на пенсию и мощно работал над заказом издательства Николая.
       Принтер работал без отдыха.
Андрей смотрел в раскрытое окно и любовался красотой майского, солнечного дня на дворе, где дети гоняли мяча и гомонили, как горобцева стая.
Где-то в кустах сирени на весь двор тьохкав соловей. …
- Действительно не все так плохо в нашем дому.
       - раздумывал Андрей Тарасович.
       Он смотрел на портрет Федора Ивановича Мовчана и не мог постичь,
как так произошло, что он сейчас в возрасте старше на килька лет дяди Федора Мовчана, не имеет с ним кровного родства, но ярко похожий на него? …
Какая-то природня чудасія.
       Он этим явлением гордился так как ощущал себя духовным сыном Федора Ивановича.
Брать Андрея очень часто при встречах ему напоминали и испытывали удивление его похожестью с Мовчаном. Они говорили что душа Федора Ивановича наверное поселилась в нем, так как о таком явлении говорят индусы и весь мир его исследует.
Анрій Тарасович на такие слова только улыбался у уса.

- Андрею где ты промедлил?
       Кофе и завтрак стынут на столе.
       - позвала его из кухни жена, - Лина Николаевна.

– Лина, через миг я буду за столом!
       Вот только принтер допечатает последние страницы статьи!
Действительно, за несколько минут, к кухне в красивом расположении духа посетил к кухне Андрей Тарасович.
Он включил телевизора и сел к столу.
       - Лина, глянь в окно
       – весна промелькнула, как один день!
       Тем не менее, дней этой весны, забыть невозможно, и как говорят в рекламе, – они были
       настоящим наслаждением!

– Андрею, я вчера просматривала некоторые свои материалы и нашла в наших архивах много твоих интересных фотографий и маленькую чудасію.
– Пока ты будешь завтракать и пить кофе, я прошу тебя исключи телевизора и послушать ее.– Может она тебе понравится, но я не могу вспомнить по какому случаю и когда ее написала.

– Лина, радость моя, – какая разность когда ты ее написала, для нас ценным есть то, что она, как какой-либо добрый вестник появилась в настоящем.
– Наверное в этом кроется какой-то таинственный ответ.

– Тогда слушай внимательно и не перерывай меня.

– Сонечко мое, – я становлюсь одним большим ухом и слушаю внимательно только тебя.
Лина Николаевна присела к столу, мастерски приделала очки и будто профессиональный диктор - актер начала читать. ...
       Это была чудасія из Детинца.
– Ну как тебе, эта чудасія?
– спросила Лина Николаевна.
– Я приятно удивлен!
       Сейчас тебя обниму и расцелую!
       Благодарю!

Андрей Тарасович встал из стула, подошел к жене обнял и поцеловал ее.
– Думай о мне, что тебе захотится, но как на меня, за этот миг я взлетал в вирій своего детства.
Благодарю тебя за эту маленькую чудасію!
Ты мне сделала очень приятный подарок.
Лина, давай завтра сходим на Андреевский подъем.
Завтра – День Киева!
Завтра – Праздник!
Давай готовиться к сюрпризам.
Я уверен, – День будет веселым !
Лина, звони по телефону друзьям и собирай их на площади Десятинной церкви.
Не следует забывать традиции, и конечно же наших друзей в такой день.

Вдруг, телефонный звонок, вырвал Лину Николаевну с обійм Андрея Тарасовича,
и она подхватила телефон.
– Добрый день!
       Так!
       Поздравляю!
       Віроніко, ты откуда звонишь по телефону?
       От сына Федора?
       Так ты в Киеве и остановилась у него?
       Хорошо!
       Мы вас ждем!
       Только не медли!
       Тебе ехать к нам не больше 10 минут.
       Сейчас хватай своего мужчины и к нам.
       Мы вас с нетерпением ждем!
       Как произошло, что Виктор не с тобой?
       Чему ты не вытянула его к Киеву с собой?
       Тогда, довольно говорить!
       Бэры Федора, езжайте к нам и никуда, не в какие магазины не за ходьте у нас все к вашей
       встрече есть!
       Мы вас ждем!
       Ко встрече!

Лина Николаевна положила телефонную трубку и обратилась к мужчине.
– Андрею, через час к нам приедет Віраніка с сыном Федором.
       Видишь, я тебе говорил, что твоя чудасія, – это добрый знак.
       Я уверен, – это была весточка по поводу ее приезда.
       Лина, нам надо не забыть их пригласить на Андреевский подъем.

– Андрею, хотя Віраніка приехала из Севастополя в Киев за внуком, но она навипередки пригласит нас поехать на Подъем, чтобы встретиться с вашим Детинцем.
       Вы два ботинка – пара, только беда в потому, что вы ботинки разных размеров и оба на левую ногу.

– Лина, ты тоже, как и мы левша, поэтому не надо над нами насмехаться.
       Пусть Віраніка берет сынов, невесток, внуков и мы завтра хорошо отпразднуем День Киева.

       - Андрей, ты такой настырный, – я тебя умоляю не навязывай друзьям своих мыслей.
       Вот они приедут, посидим, помудруємо и тогда разберемся, что и к чему!

– Пока есть время, я пойду к гастроному купить лакомства, и что-то к столу.
– А ты тоже не рощу времени, – переодевайся и готовь в комнате стол.
Лина Николаевна взяла кошелек и пошла к магазину.
– Лина?
       Вероника останется у нас одна,  будет ли с сыном?
– спросил Андрей Тарасович.
– Ни! – с Федором, он останется у нас и потом ее подвезет.
– Ты же с Федором почти две недели не виделся, я уверена, что он останется у нас только ради твоей болтовни.

– Лина, так сегодня же пятница – рабочий день!
       заметил Андрей Тарасович.
– Андрей, ну чему сегодня ты такой не сообразительный?
       Уже началась вторая половина рабочего дня, а Федор, как много молодых зажиточных киевлян – бизнесменов во второй половине рабочего дня да еще и в пятницу, почти никогда не находятся на рабочем месте, а работают где-то на стороне. За вашими мужскими, мне не совсем понятными модными правилами, – вас в такой день нигде не возможно найти.
       Так что, – накрывай стол на четыре человека!
       Віраніка вместе со своим сыном поедет к дому от нас!
       Все! – меня уже не имеет.
       Ты уберись в кабинете, хотя немного приведи порядок на письменном столе!
       Я пошла за конфетками!
Не прошло и часа, как во входной двери зазвучал звонок.
Андрей Тарасович схватился из кресла и мигом отворил дверь.
– Звон в дом, – гость на Праздник!
– взволнованно поздравил гостей Андрей Тарасович.
– Друзья заходите!
– Віраніка, Ласточка моя дорогая, поздравляю тебя, радость ты наша!
Тарасович обнял Віраніку Григорьевну и они трижды расцеловались.
Федор держал в левой руке сверток и букет белых пионов.
Андрей Тарасович и Федор обменялись рукопожатиями.
– Уважаемые гости, проходите в комнату.
       Дайте я вами полюбуюсь и обниму.

Из комнаты вышла Лина Николаевна, обняла Віраніку и приняла от Федора цветы, сверток и вместе с подругой защебетала проходя к кухне.
– Федор, почти две недели не видел и не слышал тебя.
       Что за дела так закрутили тебя, что о нас начал забывать?
– прискіпливо к Федору обратился Андрей Тарасович.
Федор соглашаясь с обвинением ответил:
– Не распинайте меня.
       Виновный!
       Нет оправданий, но я каждого дня о всех вас не побросаю мыслей.
В комнату вошли Лина и Віраніка.
Лина Николаевна грохнула на Тарасовича:

 – Андрею, прекрати брюзжать на мальчика!
       Смотри и наслаждайся, какие гости посетили к тебе, а ты не успел их принять, и уже в чем-то предъявляешь обвинение.
       Віраніка, Федор садитесь к столу и не обращайте внимания на его болтовню, это он от волнения и неожиданной встречи с вами брюзжит.
       Он в своем кабинете, как старый опенок засиделся и мхами обрастает.
       Уже забыл, какой юлой был почти всю жизнь, – и как его в дому месяцами не видели за
       командировок и странствований. А сейчас на молодежь нападает.
– Одним словом опенок на то и есть опенок!
– Все вместе с Андреем Тарасовичем рассмеялись над словами Лины Николаевны. Віраніка Григорьевна обратилась к Лины:
– Лина, ты не нападай на него!
       Он у нас остался единый Рыцарь из Андреевского подъема и мы его обижать не разрешим никому.
Мы его уважаем больше всего.
Андрей Тарасович еще больше разволновался, слова Віраніки для него были, как мед.
– Девушки, довольно о мне говорить.
       Овладевайте стол!
       Андрею, я сейчас вымою руки и сяду за стол!

– Віраніка пошла в ванную комнату и через несколько минут зашла в гостиную сев за стол рядом с сыном, напротив Андрея.
– Вера, которая ты у нас красавица, года тебя не берут!
– сказал Андрей Тарасович.
– Благодарю тебя друг.
       Ты должен знать, что красота очень дорогая вещь, поэтому мне, еще раз надо с Линой выйти
       к кухне, что-то подобрать из пищи.
– Мы на там переговоримся несколькими словами и после этого сможем общаться к захочу.
Андрею, возьми у Федора мои последние семейные фото, пересмотри, и подождите нас еще несколько минут в лоджии или на балконе.

Женщины пошли к кухне.
Федор и Андрей Тарасович шире растворили окна лоджии и сели за журнальный стол.
Андрей Тарасович поправил очки и начал рассматривать найновіші фотографии любимейший семьи, своих друзей их босогоногого детства, которое промелькнуло в них за один миг на Андреевском подъеме Киева.
– Федор, а чему ты не захватил малого к нам?

– Которого? Богдана, или Григория?
– спросил Федор.

– Звісна вещь, – Богдана.
       Григорию скоро четыре года, – я помню!
       Ему осенью будет 4 года,
       а Богдану на Покрове – 12 лет,
– ответил Тарасович.
– Андрею Тарасовичу, то который же Богдан малый?
– продолжал Федор.
– У него обувь 41 – го размера, рост – 170 см., вес – 60 кг.
       Богдан через три года будет бугай, – большим за меня и за вас.
       Когда вы его последний раз видели?

– Почти год назад,
– ответил Тарасович.

– Это это было тогда, когда вы были у нас на моем дне рождения!
– пришел в изумление Федор.
– Так!
– ответил Тарасович.
– Тогда мне жаль, что я его не прихватил с собой.

– Он за этот год подрос на десять сантиметров и набрал десять килограмм веса.
       Ему только будет 12лет, а он имеет вид такой, как я в 16 лет.
       Плохого о нем ничего не могу сказать, он умный, порядочный, честный мальчик,
       но меня иногда пугает его интеллектуальное развитие.
       Сегодня он дома готовится к какой-то конференции по программированию в Интернете
       на английском и украинском языках.
       Конференция должна состояться через три дня и его участие меня чему-то пугает.
Андрей Тарасович, утешительно заметил Федору:
– Друг, не ты первый и ты не последний отец которого смущает развитие его ребенка, ты компьютера затронул, по – настоящему, где-то в семнадцать лет, а Богдан в три года уже играл в разные игры лучше за нас, поэтому не надо пугаться его осведомленности,
главное, что это ему интересно и он желает тебе помогать, а ты відсторонюєш его, вместо того, чтобы привлекать его к своим делам, как это делали наши родители с нами.
Мужчины за разговором не заметили, как дамы сели за стол.
– Так! – Ребята, садитесь к столу.
       Мы готу, к угощениям и беседе.
       Рыцари, быстрее садитесь к столу, откупорьте вино!
Крымское шампанское и крымские вина, пиона в весу, в центре овального стола, сладость, фрукты и традиционные в таких обстоятельствах канапе, как всегда тешили глаз присутствующих.
– Федор, открывай шампанское и вино!
       Ты сегодня будешь у нас виночерпієм.
       Пусть, позавидует нам тот, кто за рулем!
– подколол Тарасович Федора.
– Андрею Тарасовичу, а я сегодня приехал к вам на служебной машине с Вадимом,
так что вам не удастся обойти меня.

       А чему ты не пригласил его к нам?

– Он привоз нас и поехал в делах к яхтам клуба.
       Когда мы будем завершать застолье, я ему позвоню по телефону и он нас с мамой отвезет домой.

– Тогда разливай!
Федор артистически откупорил Крымское шампанское.
Вероника Григорьевна традиционно воскликнула трижды:
 – Ура! – Ура! – Ура!

Все с радостью, почетом и сознательным отношением к этому древнее славянского, украинского слова – призыва Слави отозвались, как к символу единения народа, как к символу причастия к Божьему Миру, миру Солнца, в котором они находились, благодаря которому через Слово они существовали, утверждая, что только через свое сознание нахождения
В – РА, (быть вечно рядом с Солнцем и отстаивать свое право, право своего народа на это), так как в этом слове – “УРА!” – находится их история, их современность, их будущее, их любовь ко всему сущего, которое находится в Слове – РА.
Андрей Тарасович предложил тост.
– Уважаемые и дорогие друзья, по нашей традиции поднимем первый бокал.
       За нашу встречу!
       За казацком обычаем давайте сомкнем наши бокалы в солнечный круг.
       Пусть эта традиция не прекращается никогда в каждом дому, в каждой украинской семье!

Віраніка Григорьевна первой разомкнула круг и как всегда за ней водилось из детства, воскликнула:
– Ура!
Все хором, тихонечко трижды ее поддержали;
 – Ура! – Ура! – Ура!
И залпом опустошили бокалы.
Андрей Тарасович обратился к Лины Николаевны:

 – Знаешь Лина, так больше 50 лет тому Вера на моем первом в жизни юбилеи, так точь-в-точь воскликнула
– “Ура!”
       Как быстро плывет время!
       В моей душе почти ничего не изменилось от ощущения того Праздника!
       Будто это было вчера!
       Вера, а ты помнишь тот день?

       Рыцарю ты наш, и разве такой день возможно забыть?
       Это же было в нашем Детинце, на нашем Андреевском подъеме.
       Нам возможно только позавидовать.

Андрей Тарасович продолжил слова Веры:
 – Как жаль, что наши родители и старшие друзья не дожили до этого времени.
       Но я уверен они всегда рядом с нами, смотрят на нас из того неизвестного нам мира и я уверенный, что они радуются за нас, за то, что мы не обидели их имени.
       Федор, освежи бокалы.
       Друзья, давайте помянем наших родителей, близких и дорогих нашему сердцу людей, которых уже нет рядом с нами в этом хотя и не совсем замечательном миру.
       Вечная и света им память и почет!
Все встали.
Андрей Тарасович обратился к Віраніки Григорьевны:
 – Вера, признайся, на сколько дней ты приехала к Киеву?
       Как твои дела?
       Чем занимаетесь сейчас с Иваном?
       Как вам живется в Севастополе на вашей Учкуївці?

– Андрею, ты почти все знаешь.
       Дети, как видишь вместе с внуками растут в Киеве.
       Мы седеем, жизнь плывет, как ты говоришь к вечности в Севастополе.
       Я приехала в Киев на десять дней.
       Заберу на лето внука и поеду вместе с ним к деду.
       Виктор, вместе со мной, очень скучает за внуками, да и они, хвалить Бог че кають этой
       пошлине. Мне приятно, что они грезят поездкой в деда.
       Вікторові гены Богунів перебили гены Козаченків, и они от меня наверное ничего не
       приобрели.
Тарасович вонзил свое слово.
– Как так!
       А красу? – А твою красоту, а красоту твоей души – Берегині?
Федор дополнил слова Тарасовича:

 – Мама, довольно тебе на себя навевать!
       Мы от тебя взяли главное, – умение любить, действовать, жить так, как только ты можешь.
       Как на меня, нам большего и не надо.
       Дай бог каждой бабуні Украины иметь таких внуков, я уже не говорю о нас,
       – твоих сынов.
       Как бы не вы с отцом, вашими друзьями, нашими родственниками, разве бы мы стали такими,
       которыми мы есть, разве бы мы имели то что в нас есть ?
       Мама, сегодня твои дети сознательно, вместе с другими молодыми людьми формируют элиту
       наций.
       Как на меня, это произошло благодаря людям твоего поколения.
       Ты хорошо знаешь вес твоего воспитания, и как мы вас любим и уважаем.
       Это же вы, воспитались нас свободными и предостерегли от нашествия грязи.
       Вы чудесно знаете, когда мы придем во Владу то устроим жизнь людям таким,
       которым оно есть в наших семьях.
       Мама мы уже взрослые, сознательные люди!
       Так, нам бракует опыта, но мы уже не делаем значительных ошибок.
       Так что, – мы ваши дети, внуки взяли от тебя с отцом, от Лины Николаевны,
       Андрея Тарасовича самое выдающееся – гены любви и деятельности в пользу людей.
       Как на меня, это больше за все, что можно дать и воспитаться в человеке.

– Андрею, Лина, – что произошло?
       Как вам удалось из моего сына сделать философа?
       Я что-то за ним таких способностей раньше не примечала!
       Лина, хотя ты меня поддержи!
       Я от них ничего не требую, но мы с отцом просим своих детей,
       как что вы нас любите, то подарите нам внучку и не останавливайтесь на достигнутом.
       И еще скажу, я чего-то, с годами перестала понимать.
       Мой Детинец находится в Киеве.
       Детинец моих детей находится в Севастополе, но чему они не тянутся
       к своему Детинцу, к своему замечательному городу, где они родились, познали радость
       бытия, закончили школу пошли служить к Армии.
       Вы мои талантливые дети расстраиваете мой Киев, мой Детинец, но чему вы не
       расстраиваете свой Детинец, свой город Севастополь?
       Такие специалисты, молодые бизнесмены Украины позарез нужны Севастополю.
       Кто, как не вы должны помочь своим землякам.
       Чему вы, дети Севастополя отдаете на откуп каким-то прохиндеям и чужеземцам
       свой Детинец, свою память, свою землю, свое дело в своем дому, в своем дому.
       Ваши офисы должны в первую очередь стоять в Севастополе, а не в Киеве.
       С вашими средствами расстояние не имеет никакого значения, но вы имеете офисы в Европе,
       а в Севастополе их не имеет.
       Я в отчаянии, чему вы так не любите Украину.
       Неужели прибыли могут вам, моим детям, – так заслонить глаза, что вы можете
       отказаться от своего Детинца?

– Вера, я всегда солидарная с тобой и всегда на твоей стороне.
       Но все в руках Бог!
       Я верю у наших детей и думаю они не остановятся на достигнутом.
Лина Николаевна обратилась к присутствующим:

 – Друзья, я предлагаю поднять бокалы.
       За наши Детинцы и за Андреевский подъем!
       Завтра Праздник – День Киева.
       Давайте посетим на наш подъем и Детинец.
       Поднимайте бокалы за наш Андреевский подъем.
Все сомкнули бокалы в круг и Віраніка Григорьевна воскликнула:
 – Ура!
– бокалы осушили до дна.
Андрей Тарасович зажег папиросу.
Віраніка обратилась к Лины:
 – Как бы ты только знала, как Андрей похожий на нашего капитана – Рыцаря Андреевского подъема – Федора Ивановича Мовчана.
Странная вещь, он с ним разный за кровью, но так они физиологически похожие.
Может мой Федюня имеет рацию, когда говорит что у человека есть главный информационный, резервный ген духовности, которая сидит или спит у человека к определенной между и вот приходит определенный миг, обста вины и он берет на себя и раскрывает в себе то святое и выдающееся того человека, который для него была идеалом, дополняет его образ своим сознанием, для более высокой цели в передаче эстафеты поколений.
       Я созерцаю за отношениями Андрея и Федора и думаю,
       что он со временем станет их наследником.
       Только от осознания этого, я найщасливіша человек в мире.
       Лина, как я совет нашей встрече.
       Вы не обращайте внимания на то, что я выпалила Федору,
       – это от любви и веры в его силу и таланты.
       Но же не только Киевом должна жить Украина.
– Севастополь грабят, его необходимо спасать молодым, по моему мнению и наблюдение, властные коррумпированные системы, делают молодежь города, манкуртами и чужеземцами в нашем прекрасном Севастополе.
К разговору присоединился Андрей Тарасович.
– Вера, твои соображения интересные и я их поддерживаю!
       Но, что к твоим словам, в мой адрес, то это не о мне ты говоришь.
       Что у меня есть от нашего рыцаря, – это только борода, прическа и вставные челюсти.
       Федор Иванович Мовчан, наш воспитатель, – был генофондом духа наций, а я и на процент его естественных способностей не потащу.
       Он составил исключение! Он был Мамай 50 тех лет.
       Он ощущал время на десятки и сотни лет!
       А что ощущаем мы?
Вероника Григорьевна возбужденно возразила Тарасовичу.

– Андрею, тебе не надо меня убеждать.
       Этого тебе никогда не удастся.
       Я, как его любимица, не меньше за тебя, – его любимцем,
       общалась с ним, но мое женское сердце подсказывает мне, то что я его знала
       лучше за вас всех!

       Ніка, вот этого я не возражаю.
– Ни!
       Знай, хотя ты на несколько месяцев младше за меня, я всегда согласный с тобой,
       как с Берегинею, так как как ты меня называешь Рыцарем, я всегда знал от слов
       Федора Ивановича Мовчана, а со временем и сам пришел к пониманию того,
       что ты является истинной нашей Берегинею.
       Я счастливый, что ты в нашей жизни есть, и унаследовала от него более чем я.

– Андрею, ты сейчас не ощущаешь того что ты сказал.
       При таких обстоятельствах разговора, такие слова и поведение согласия всегда было у нашего
       Рыцаря подъема.
       Ты и он за время твоей жизни стали чем-то новым,
       целым и качественно другим чем вы существовали бы в пространстве каждый сам по себе.
       По моему мнению, – наверное в этом есть твоя, как говорит Федя, генетическая, информационная
       чудасія, которая произошла с тобой, а не с нами.
       По моему мнению, идея нашего молодого философа – бизнесмена Федора Викторовича Богуна, моего сына имеет какой-либо утаємничений смысл.
Федор смущенно обратился к маме:
– Мам, ты покоштуй очень вкусный кофе и чуточку успокойся.
       Лина Николаевна, а что это за такой ароматный кофе?
       Это наш приятель привоз презент из Германии.
       Он его надибав у своих друзей и привоз несколько брикетов.
       Сначала я думала, что это какое-то кофейное мило в фольге, а оказался не плохой кофе.

       Я пойду к кухне, посмотрю на обвертку.
       Желаю пить такой кофе!
       Я из нее сделаю фирменный напиток для гостей и сотрудников!
       Мне по душе ее качественный привкус!
Федор вышел из приветственной комнаты к кухне.

Андрей Тарасович обратился к Віроніки Григорьевны:

 – Вера, а все же таки, как проходит жизнь – бытие в месте “русской Слави” – в нашем украинском Севастополе?

– Андрею, ты меня своими вопросами не поворачивай к печальным раздумьям.
       Знаешь?
       Я, как спадкоємниця нашего Рыцаря, никогда не считала Севастополь городом “русским” и прошу тебя никогда не забывай, – двух сынов я родила в Севастополе и их Детинец находится между Севастополем и Бельбеком на Учкуївці,
а не на Андреевском подъеме.

Андрей Тарасович прибавил к ее словам:
– Вера, но же их корни находятся на Андреевском подъеме.

– Андрею, они выросли на украинской земле, в украинском собственном дому благодаря наследству нашего Рыцаря, сударя Федора Ивановича Мовчана.
       Ты же знаешь, что мои отец и мама лежат в Крымский земле.
       Света им память!
       Так что, корень Козаченків и Богунів начал прорастать в Севастопольский,
       украинский земле.
       Поэтому я приехала в Киев забрать внука, чтобы он не забывал о своих корнях.
       Я и Виктор виднеемся чтобы внуки жили и работали, вступали в брак, рождали
       и воспитывали своих детей в детинце своих родителей в нашем,
       их прадедовском дому.
       Чему мой Киев должен отнимать их у меня и Виктора от нашего Севастополя ?
       Как что мы с Виктором сделали какую-то ошибку в воспитании наших детей,
       как что они живут и работают в Киеве, то мы желаем, пока есть силы,
       исправить наши ошибки на внуках.
       Это же так естественно.
       Пусть наши внуки вместе с достойными людьми расстраивают такой яркий город Украины,
       как Севастополь.
       Поверь мне, мы не так мало сделали для этого города, но мы никогда не сотрудничали
       с грязной Владой города в разные времена и никогда не имели с их коррупцией ничего общего.
Андрей Тарасович прервал разговор Веры.

– Ніко, у меня нет никакой совести к твоим словам, к тебе и Виктора, извини меня, если я, твой друг, тебе что-то не так сказал, но ты не должна так тяжело воспринимать вызов нашей судьбы.

– Андрей, вот ты обратился к мне Ніка, но так ко мне обращался лишь наш Рыцарь.
       И ты будешь утверждать мне, что ты с ним не является одно целое?

– Хорошо.
       Ніко, я с тобой согласный.
       Ты лучше скажи мне, а чему твой Вітусь не приехал с тобой?

– Андрею, ты же его знаешь не хуже за меня.
       Он, по своей природе - породой, изобретатель и рационализатор.
       Сейчас его овладела “зеленая идеология” и он воплощает свою идею на крыше нашего
       дома, – ставит солнечные батареи и розмірковує об установлении ветряной мельницы в дворе.
       Ему надоели краснобайства об энергетическом кризисе в государстве и зависимость среднего
       гражданина от большинства воров чиновников и их сторонников из энергетического,
       коммунального бизнеса, поэтому он с наслаждением все свое пенсионное время посвящает слову
       и делу, под названием – “альтернатива”.
       На нашей яхте, третий год работают солнечные батареи.
       Он работается с ними больше чем со своими детьми.
       Наверное лет с пять в нашем разговоре, беседах наиболее распространенные темы – это вопрос
       развития альтернативной энергетики и экологии.
       Иногда я приходящую к выводу, который в ближайшее время, Виктор за будет что у него
       есть жена, дети, внуки.
       Так его захватила эта проклятая – “альтернатива”.

– Ніко, ты же прекрасно понимаешь, что Виктор это делает не только ради себя.
       Это же его призвание, как талантливого инженера, конструктора, изобретателя.
       Неужели он не имеет права реализовать свое свободное время, как ему захотится и на
       свое усмотрение.
       Неужели ты желаешь видеть его среди пенсионеров и толпы демонстраций под
       лозунгами: – “Позор!”
       Я уверен, что своими делами он и ты сделаете больше пользы людям, соседям
       чем сотни таких демонстраций.
       Его изобретения, ваш опыт поможет тем же пенсионерам, соседям использовать
       его изобретения, и оставить с носом грабителей их семейного бюджета.
       Ніка, не обижайся на Возрасте, – ну вот такая у нас мужчин казацкая судьба.

– Андрею, не волнуйся, я знаю о вас все и больше чем вы думаете.
       Но и вы должны ощущать и понимать нас, своих женщин, которые кроме дел есть еще и мы,
       – ваши жены, которые у вас с нами должен быть отдых от дел,
       вместе с детьми, внуками, друзьями.
       Такая жизнь, которой вы себе избираете, не всегда возможно определить полноценным.
       Семья, род это намного больше чем ваши воображения и увлечение.
       Как бы у нас, – хвалить Бог, не было благосостояния, маловато денег,
       то я поняла бы его увлечение.
       Но же в дому полная чаша.
       Живи и наслаждайся жизням!

– Вот поэтому, и только потому, Виктор делает то, – что делает.
       Это его высочайшее наслаждение творчества.
       Он в этих делах ощущает себя свободным человеком.
       Ніко, не обижайся на него и на меня.
       Ты с Линой для нас есть наиболее дорогим, что есть в мире, но мы у вас есть такими, которыми мы есть.

– Я с тобой согласная.
       Но не мир меня приводит в удивление, меня приводят в удивление люди!!!
       Я никогда не обижаюсь, так как никогда не имела ни перед кем своей вины.
       Андрею, Лина давайте завтра посетим наш Андреевский подъем, наш Детинец.
       Лина и Андрей, пообещайте мне, что вы в этом году посетите к нам в госте к Севастополю, на отдых к Учкуївки, хотя на один месяц, а не неделя.
       Ну что вас в Киеве так держит?
       Обещайте мне приехать к нам, и дайте Слово.

– Ніко, мы тебе даем Слово, которое в августе будем у вас на Учкуївці не меньше месяца, а там посмотрим.
Зазвонила мобілка Федора.
После разговора Федор обратился к Вероники Григорьевны:

 – Мамочку, мы должны ехать, у нас в дому на тебя ждут твои студенческие подружки.
       Твой внук – любимец уже бомбардирует меня телефонными звонками.
       Вадим на машине уже стоит возле подъезда и ждет нас.

– Сынку, вы у меня все любимцы.
       Звони по телефону ему и скажи, что через 20 минут будем на городе.
       Сынку я поднимаюсь, и поехали.
       Лина, Андрею – завтра в 12.00!
       Встречаемся под липой возле Десятинной церкви.
       Мы пошли.... – К завтра!... – Отправляемся!...
       Друзья, как быстро плывет время!
       Завтра в Детинце завершим разговор.

Лина Николаевна, Андрей Тарасович провожали гостей к авто Федора,
таких авто в Киеве было не больше десяти.
Тарасович подумал:
– Федор молодец, крепко стал на ноги.
Они расцеловались и простились к завтра.

– Андрею, которые будем делать дальше?
– спросила взволнованного Андрея Тарасовича жена.
– Лина, я сейчас сбегаю к магазину и куплю фотопленку на завтрашний день.
       А ты иди домой.

– Андрею, в такой замечательный, день я лучше останусь в дворе, или пойду вместе с тобой и может что-то прикуплю, чтобы завтра не ходить по магазинам.
       Впрочем, давай часок прогуляемся, – сегодня, на чудо, красивый день.

– Согласный!

– Тогда пошли! ...

       С Андреем Тарасовичем и Линой Николаевной поздоровался сосед художник,
который сидел на лавке и любовался кустом цветущей сирени, солнечным колоритом майского дня и созерцал за расставанием супружества с гостями.
       Он спросил у Тарасовича:
– Андрею, что сестра в госте приезжала?

– Ни друг, это была подруга с моего босоного детства.

– Это ты, тогда очень счастливый человек!

– А разве я когда-то это возражал?

– Так! – Я сегодня очень счастливый человек.
Андрей Тарасович с Линой Николаевной медленно шли к магазину.
– Лина, когда Віраніка возвращает к Севастополю?

– Через неделю!
       Как только Богдан – малый закончит свои дела в школе.
       Она мне говорила, что у нее билеты на самолет к Бельбеку на на шагну пятницу.

       А чему к Бельбеку?

– Андрею, сейчас аэропорт Бельбек открыт и работает не только на вельмож, разве ты этого не знал.
       Я же тебе газетную информацию о Бельбеке подчеркнула красным карандашом.
       Ты должен помнить, что от дома Вероники к Бельбеку расстояние меньше пяти
       километров, а от железнодорожного вокзала Севастополя возле тридцати километров.

– Лина, как что будем ехать к ним, я желаю взлетать к ней именно по этому пути.

– Андрею, ты полетишь самолетом, а я поеду поездом.
       Мне незачем спешить.

– Тогда я поеду с тобой,
– с придыханием и печалью сказал Андрей Тарасович.

– Андрею, дай мне слово, что мы поедем отдыхать в Севастополь не меньше чем на месяц.

– Лина, я тебе гарантирую что до 10 суток, но что к большему, все бу где зависеть от обстоятельств!
– Давай не будем спорить!
- Сейчас идем покупать фотопленку!...


ГЛАВА – 9
       День Киева на Андреевском подъеме был в разжигании.
Киевляне и гости города пленили не только подъем, но и все близлежащие провулочки.
Киевская интеллигенция, вопреки всем неладам, латентно принуждала власть отдать Андреевский подъем - культуре, нации, народа, художникам, мастерам, киевлянам. ...
       Ровно в 12 часов под липой Петра Могилы встретился гурт Чаек, Козаченків, Богунів и их друзей студенческих времен.
       Віраніка Григорьевна сияла от от причастности до Праздника на котором она встречалась со своим детством, юностью, молодостью, с корнями своего рода, с друзьями которых приобрела здесь – раз и на возрасты.
       Она стала маленьким духовным центром, вокруг которого зосереджувалась значительное количество киевлян. Ее краса, благородство, вкус, с первой точки зрения были волшебными. Она своей внешностью притягивала к себе все и всех, как магнит к железу. Не коварный взгляд ее блакитно – серых глаз мог положительно опалить сердце и душу дорогого незнакомца или незнакомки. Она была идеальной моделью женской красы украинки – Берегині, носителя генофонда Украины. Художники и особенно актрисы при зустрічи с ней на дорогом этапе ее жизни пугались ее красоты.
       Андрей Тарасович объяснял такое отношение к ней очень просто, их поражала не только красота но и чудо – селезенка Віраніки из черного волос элегантно сплетенным и заключенным на голове, похожим на крепкий стальной канат, - который был оберігом и указывал каждому силу, мощь независимого большого духа украинки.
       Для всех друзей Віраніки всегда было странным то, что она в разные года своей жизни, в каждый его период, всегда была вековым эталоном красоты женщины, ее здоровье, генетического назначения, к которому она никогда не прикладывала никаких усилий.
       Андрей Тарасович был уверен и объяснял это тем, что при рождении Віраніки, ее поцеловал Бог.
       Віраніка имела невероятное естественное качество, на своем жизненном пути притягивать к себе только добрые, положительные силы и все отрицательное боронилось ее.
Она пугала негодяев своей идеальностью, недосягаемостью и всегда находилась цельной, самодовлеющей натурой однолюбки, которая никому не предоставляла ожиданий, надой на посягательство красоты ее Я.
       Внешняя сторона недосягаемости Віраніки был невероятно контрастирую чем с ее отчаянностью, открытостью, почетом к своим близким, друзей и своего окружения.
       Когда молчаливый красавиц и друг из юношеских лет Виктор Богун – студент 4 курса физмата университета, спортсмен яхтсмен, во время тренировок, в августовский, знойный вечер, в устье Матвіївської залива Днепра, предложил Віраніці – студенці 2 курса иностранных языков университета, упорной вітрильниці, – выйти за него замуж, – она с любовью, радостью и счастьем дала ему свое согласие, и первая подошла к нему и сладко поцеловала его.
       Отец Виктора, Богдан Иванович Богун утром узнав об этом явлении, пошел на крышу дома, к своим любимцам голубей – почтальонов, чтобы с ними поделить свое счастье и гордость за своего молчаливого сына и себя.
       Он зашел у вольер к голубям, раздал им зерно, налив у кюветки воды, настоянной на серебряных монетах и открыл окошко, чтобы голуби имели возможность прогуляться на крыше.
       После чего, Богдан Иванович извлечение из ящичка бутылку коньяка, извлечение маленькую баночку импортных консервов с маслинами без костей, вскрыша ее, извлечение хрустальную рюмку, наполнил по венцы и одним фронтовым махом опустошил ее.
– За своего молчаливого сына – красавца!
       За своих родителей!
       За свою жену Елену!

– За то, что найвродливіша девушка Киева, – Віраніка, а он был уверен,
что она была не только найвродливішою женщиной Украины, но и всей Европы,
– будет его невесткой, женой его сына, матерью его будущего,
– его внуков или внучек, благодаря которым его род станет продолжением на возрасты.
Богдан Иванович Богун расплакался от долго ожидаемого счастья.
       Он сидел в вольєрі, рассыпал зерно по стеле и смотрел на своих голубей – почтальонов с большой любовью, так как относился к ним, как к живым душам друзей – фронтовиков погибших в небе войны.
       В это августовское утро он пил коньяк, закусывал маслинами, рассыпал зерно и ничего и никого не стыдясь плакал от счастья.
       Голуби – пилотские души, будто понимая залог его души , садились ему на колена, плечи, руки и разделяли его слезы счастья.
       Отец Виктора Богдан Богун – фронтовой подполковник авиации, генерал транспортной, военной авиации, кандидат технических наук, который за всю войну не имел ни одного тяжелого ранения, в этот миг был счастливый и за судьбу своей жены, севастопольскую – казачку, родом с под Бельбеку – сивочолу из молодых лет, и найвідданішу женщину в мире – Елену Дмитриевну Пасічну, которая посвятила всю свою жизнь ему и синові.
       Это она в 1940 году, за літовищем мыса Херсонес, в августовские дни, на береге Казачьей бухты дала ему свое согласие на брак.
       Она из него, – молчаливого и стеснительного юноши создала мужчину, подарила и воспиталась ему сына, благодаря ней он стал достойным воином, который смог защитить честь и достоинство своего народа.
       Богдан Иванович был признательный своей судьбе, в которой она сохранила в войне их единую Любовь, ее дар, – сына Виктора.
       Богдан более за все ненавидел войну, которая фашистскими, авиационными, фугасными бомбами, на Киянівський горе в 1941 году уничтожила садик, дом, вместе с родителями и родней, на воспоминание осталось только одно,
 – источник святой реки Киянівки, истоки которой находились рядом с его детинцем, – домом родителей, дедов, прадідів.
       Первое и последнее свое ранение в войне, он получил рассвета на Букринском плацдарме, когда своим транспортным самолетом доставлял на фронт ящики с боєприпа - сами и оружием.
       Под руководством опытного штурмана Ивана Лупійніса, юные, безусые, киевские солдаты – пареньки из Подола и Лукьяновки, в своем первом боевом вылете метко сняли из воздуха весь груз, но с неожиданно, из засады безумно атаковали
противовоздушные фашистские пулеметы.
       Все, кто находился в транспортном отсеке погибли в миг.
Обломок алюминиевой конструкции, сорвавшись от удара разрывного шара в самолет, пробил кресло Богдана, его поясной толстый, кожаный ремень и порезался в тело.
       Самолет за миг стал будто решето.
Богдан осмотрел самолет, немце из него сделали почти дуршлаг, но ни крыла, ни двигатели, ни шасси, ни жодний жизненно важный механизм самолета, – шара не поразили.
       Он вправно бросил самолет, еще ниже к земле, к лесу и на низком маневре перелетел Днепр и направил самолет под Киев, к ближайшему полевому літовища.
       В первые минуты ранения Богдан ничего не ощутил, но после выхода из пике и на подлете к літовища ощутил в сапоге мокроту, левая нога будто плескала в воде.
       Он думал, что это произошло со стирает волнение и наверное вместо рук, очень вспотели ноги, – с ним никогда такого еще не случалось.
       На него поступало какое-то умопомрачение.
Он терял сознание.
Все же таки удалось собрать свою волю в кулак и он дотащил к ближайшему літовища, мастерски посадил самолет.
Утро.
Восток Солнца.
Остановка работы двигателей.
Тишина военного полевого літовища, для него были одним из тяжелых воспоминаний о войне, о потере его наилучшего экипажа в фронтовых, боевых действиях.
       Богун через несколько дней пришел к понятливости в киевском госпитале.
Оказалось, что алюминиевый обломок, острый как лезвие, застрял в ремне со спины и прорезал ему поперек, почти на треть спины.
       Ранение не было трудным.
Богдан потерял много крови от времени ранения и к доставке его в госпиталь.
       Среди летчиков его полка ходили слухи, который молчаливый Богун наверное был заговорен киевскими колдуньями, так как его не брали ни шара, не снаряды с бомбами.
       Военные старшего возраста всегда желали быть членами его экипажа, но командир укомплектовывал его экипаж только молодняком.
В этот раз почти все погибли и фашистские шару настигли его.
Это свидетельствовало об одном – на Букринском плацдарме был найзапекліший, тягчайший бой войны, который возможно было сравнить с боями Сталинграду, Курску и взятие Киева.
       После выздоровления, Богдана Ивановича Богуна наградили орденом Богдана Хмельницкого, повысили в звании, – он стал подполковником военной транспортной авиации и был подчиненным к командованию Киевского Военного Округа.
       За время своей реабилитации, подполковник узнал о гибели своих родителей и родных на Киянівці.
       Он стоял на месте исчезнувшего дома, осматривал разбросанные каменья вокруг ямы от авиационной бомбы, обгорелый толстый ствол взваленной груши, которой было больше 200 лет, но и груша не устаивала под нашествием войны.
       Он смотрел на то место, где стоял не одну сотню лет его дом, на то место где была калитка, откуда он пешком провожал отца на работу к гавани завода “ЛЕНКУЗНЯ”, – где отец работал мастером одной из бригад, которая сваривала, еще в 1931 году, – цельный, сварной корпус, то ли буксира, то ли корабля – военного охотника за подводными лодками потенциального врага.
Отец его работал в одном,– из первых в Украине и наверное в мире цехов цельного, сваривание годовых, морских кораблей.
       Богдан пообщался с соседями, которые сразу признали его и пригласили к себе в дом, к столу.
Он извлечение из шинели бутылку коньяка, банка американской тушонки, и подарил детям плитку шоколада.
       Вместе с хозяевами преклонного возраста, дедом, бабунею этих трех внуков и их невесткой они помянули погибших, – и он пошел Андреевским подъемом на Подол к гавани.
       На углу Воздвиженської улицы Богдан встретил знакомого киевлянина, майора – интенданта, который устраивал свою семью на подъеме.
       Интендант посоветовал ему, пока еще не поздно, подыскать себе и своей семье, пустую квартиру, вызвать жену в Киев и быстрее заселяться, так как через несколько месяцев квартирные вопросы будут острейшими в городе.
       Они розпрощались.
Богун шел подъемом и остановил свой взгляд на двухэтажном дому с сорванной на половину крышей. Дом стоял почти на повороте улицы, в самый раз посреди Андреевского подъема.
Дом оберегали два здоровых, красивых киевских каштаны.
Богдан подумал;
 - а чему бы мне под этой сорванной крышей не устроить свою, пока еще никем не заселенную квартиру.
Отремонтирую крышу, квартиру, вызову Елену с Виктором и пока они соберутся, я все обустрою.
Я буду рядом с Киянівкою, с моим детинцем, я ни у кого ничего не отниму.
Найма мастеров, отремонтирую жилье, в дворе приведу порядок, ребята мне помогут.
На мой возраст этого будет вдоволь.
Когда подрастет Виктор сам решит, где, как и с кем ему жить?
Война добегает до своего конца.
       На конце мая 1944г. Елена с двухлетним Виктором и своей мамой,
впервые в своей жизни, теплого, солнечного дня, прилетела, а не приехала к Киеву.
       От времени вылета из Киева в Севастополь не прошло и двух суток, а ловкий помощник, – старший лейтенант Сергей Макарчук, за двое суток вправился, и из Севастополя доставил на штабном, военном, транспортному самолету его семью.
       Когда Богдан услышал в дворе грохот своего трофейного опеля, то на одном дыхании, выбег из дома встречать свою родню.
Он обнял, расцеловал Елену, поцеловал тещу, выхватил у нее из рук сына, которого в первый раз в своей жизни увидел и прижал к себе. Той изумленно смотрел на него,
но армейские нашивки, колодки, знаки на форме, блестящие, золотые офицерские погоны малого привлекали превыше всего.
Елена объяснила сыну:
– Вітуся, это твой отец!
– Тато, отец, отец!
– проговаривал малый, обхватив руками шею Богдана.
Богун от невероятного счастья едва – едва удержал слезы.
Он был признательный Миру и Бог, который дал ему возможность дожить к этому найщасливішого дню в его жизни.
– Родные мои, быстрее заходите домой, так как он вас зачекався.
       Поднимайтесь ступеньками к веранде, на второй сверх и за ходьте в раскрытую дверь
нашего жилья.
Елена с мамой первыми поднялись на веранду, зашли в квартиру и начали рассматривать ее комнаты.
– Богдан, я даже в наилучших снах не мечтала о такой красоте и возможности жить в таком городе, в таком красивом дому!

Возбужденная, разрумяненная Елена рассматривала ванную с душем, просторную кухню, с котлом, круглые печки обложенные кафелями, которые очень величественно украшали комнаты, маленькая котельная с котлом, который работал на дровах стояла рядом с дверью туалета в кафелях, почти с новехоньким, эмалированным, медным унитазом изготовленный еще к революции , камин в большой комнате, высокие чугунные батареи расположенные под подоконниками, гарантировали уют, а о мебели, одежде стен довольно было и говорить.
– Богун, я никогда предположения не имело, что у тебя такой изыскан вкус!
       Что у тебя есть такой талант?
       Ты должен меня извинить за то, что я о тебе так мало знаю,
– призналась ему счастливая жена.

       Рубашонку, оставь такое говорить!
       Это совсем не моя заслуга.
       Я выбрал только место!
       Все другое сделали мастера, мои друзья!
       Мы работали под руководством моего старшего лейтенанта,
       сударя Сергея Макарчука.
       Этот ремонт сделан за его проектом и вкусом!
       Он у меня расспросил, что ты любишь, что тебе по душе, который твой рост, цвет глаз, характер, и после этого сделал проект, и вот самая видишь, как мы его идеи воплотили.
       Так что дякуй не мне, а Сергею, за то что он так метко угадал твой вкус,
– заметил Елене Богдан.
– Сергею, а чему ты мне не рассказывал об этом?
– А только рассказывал историю о Киеве, Андреевском подъеме и только где находится наш дом,
– спросила Елена.
– Олю, тогда бы не было приятной неожиданности, это бы не произошло для тебя сюрпризом? – ответил Сергей.
– Сергею, как я тебе признательная за такую красоту и все то, что ты для нас сделал. Как бы я была твоим командиром, я бы тебя представила к высочайшей награде,
– промолвила Ольга.
– Олю бэры крепче быка за рога, – предстал меня к высочайшей награде интендантских частей, к цеберки белой извести, рабочих варежек, кисти размером с кулак и распоряжения, – за полчаса разрисовать, дорожки белым узором от входа до двери кабинета командующего округом, – это бы была награда.
Ее заметили бы сразу.
– пошутил Сергей.

В конце концов, все сняли из себя волнение, напряжение встречи и просто падали от смеха, воображая такую возможность и ее следствия.
– Сергею, откуда люди умеют и могут делать такую красоту?
– спросила его Ольга.
– Наверное от родителей и учителей.
Я из родини художников, поэтому это умение у меня свод рождения.
– Как только кончится война, виднеюсь поехать к Ленинграду и по ступить в Художественную Академию.
       Все, что висит на стенах вашей квартиры это мои работы.
– Умоляю! – не выбросьте из чердака мои мольберты, краску, кисти, сундук с моими инструментами и вещи рядом с ним, так как это все, что у меня осталось на память, от моих родителей, которые жили вместе со мной на Рейтарской улице и погибли в Киеве в 1941года во время бомбардировок,
– просил Сергей.

– Сергею, мы с Богданом будем беречь твое сокровище, как главную ценность нашего жилья, – уверила Елена.

– Любе мои, приглашаю к столу!
– предложил Богдан.

– Богдан, мужское мой, трішечки угомонись и не волнуйся, мы, – благодарить Бог, – в конце концов собрались в нашем дому, в своем дому, война скоро закончится и даст Бог начнем жить по – новому,
без страха, что кто-то придет в твой дом и за бухает в дверь,
– сказала Елена.
– Ой дочурку, твои бы слова и нашему Бог к уху!
– Богдан, тебе только 28 лет.
– Мы за тобой, как за стеной.
– Сынку, береги себя!

– Я впервые и надеюсь, что в последнее летала в своей жизни, а ты воюешь на таких самолетах каждый день.
       Я понимаю, что вам приходится ощущать в небе в бое.
       Берегите себя дети!
       Немец хотя и ранен, но еще страшніший и лютіший зверь.
       Сынку, хотя Елена и моя дочурка, но не все ее болтовня бэры к уму,
       из нее летят некоторые необдуманные слова, – наверное из перегрева и замечательных впечатлений.
       Дочурку, новая жизнь, не быстро придет и вы это знаете лучше за меня.
       Рубашонку, Киев, – это тебе не Учкуївка.
       В столице сейчас надо жить за умом, быть очень пыльным и осторожным.

       Кого только сюда сейчас не понаедет, и не захотит взять то, что им не принадлежит.
       Я вам не об имуществе говорю, – я говорю о человеческих душах и их судьбах.
       Богдан, бери руль в свои руки, пошли обедать к столу, довольно болтовням.
       Я все приготовила и накрыла стол, – что Бог послал, –
       но мы с Еленой кое-что с собой прихватили из Севастопольской земли.
       Война войной, но жизнь всегда берет свое,
 – заметила Богданова теща.

– А как там Вітусь, чему так тихо?
– спросил Богдан в теще.
Теща с улыбкой ответила ему:
 – Ты за него не волнуйся, он весь у тебя.
       Мы с ним не знаем никаких хлопоты.
       Он спит и его никакие пушки не разбудят, как что он захотит спать.
       Богдан, сынку, он с молоком матери вобрал наш казацкий дух и морской,
       Севастопольский военную подготовку.
К Богдану обратился Сергей:
– Товарищу подполковник, может я пойду к себе в полк?
       У вас такой напряженный день!

– Сергею, мы сейчас с тобой не на службе, а у меня дома!
       Ты на семь лет младший за меня!
       Я тебе доверил доставить ко мне мою семью, именно наидороже что у меня есть,
       поэтому умоляю тебя, – относись к мне, как к своему вторая, побратима.
       Ты был членом моего экипажа, это ты доставил меня в госпиталь, поэтому отверги
       субординацию за между наших служебных отношений и обращайся ко мне на ты и по имени.
       Оставайся с нами!
       Садись за стол! – Отдохни пара часов!
       Пообедай с нами и после этого езжай к Жулянам,
– настойчиво просил Богдан.

– Благодарю Богдан, тебе за такое отношение к мне.
       Я, тебя никогда не подведу,
       – уверил Сергей.
– Все! – Договорились!
       Я принимаю твои слова и садимся за стол. ...

       Віраніка Григорьевна Богун, невестка Богдана
 держа кремовые пионы в руке подошла к обзорной площадке и посмотрела вниз.
       То что во на увидела , для нее была жахливіше триллеру.
       Перед ней, там внизу, была расчищена плоскость, где от Гончарной, Дегтярной, Кожемяцької, Воздвиженської улиц старика Киева ничто и ничего не напоминало.
       Она обратилась к своим близким.
– Друзья, смотря на это безобразие, к которому выводу может прийти нормальный киевлянин?
       Наши вельможи из толка съехали.
       Они сплюндрували место исторической, национальной, культуры славянства и всей мировой культуры.
       Такое возможно определить только словом, которое принес в мир Чингиз Айтматов, – МАНКУРТИ, – или изверге без рода и племени, которые при власти могли такое совершить с этим святым местом?
       Только сейчас я поняла, что такое современная власть, и чему в нашем государстве такие безобразия творятся.

Віраніка вместе с Федором, Григорием на его плечах, Оксаной с Богданом (младшим) и Андреем Тарасовичем спустились из горы.
Рядом с источником Киянівки она положила три цветка.
Они убрались на лужайку, – на место, где к октябрю 1941года стоял дом прадедов Богунів, ближайших кровных родственников ее детей и внуков.
В центр лужайки они положили цветы и поставили свечку.
Віраніка Григорьевна обратилась к присутствующим:

 – Дети, это место, – Детинец от пра - прадеда Богдана.
       Это место, эта земля вашей маленькой родины откуда вы родом.
       Чтобы с нами не произошло!
       Уважайте это место!
       А сейчас пошли на Андреевский подъем!

       Когда гурт подошел к ступеням на Андреевскую гору, к площади ее Детинца возле Замка, Віраніка предложила всем подняться на гору и там отдохнуть.
Федор, с малышом на шее, мигом поднялся на верх и пока стадо поднималось,
на столах пожилого кафе стояла охлажденная вода и мороженое.
       Віраніка Григорьевна, Лина Николаевна, Андрей Тарасович подошли к углу площадки их Детинца. Віраніка присела и погладила рукой бархатный, зеленый островок со спорыш – травы и подорожника.
Лина Николаевна вытянула из сумки подстилку из лена и разостлала ее на земле перед обрывом.
– Теперь давайте отдыхать и любоваться красотой,
 – сделала предложение Лина Николаевна
– Лина, ты что всегда так делаешь?
– спросила Віраніка Григорьевна.
– Ни!
       Мне понравилась волынская мастерица, которая продавала свои скатерти возле беседки. Возле нее не было покупателей и я решила ее поддержать своей покупкой.
Ты бы посмотрела на ее сияющее лицо от радости, так как у нее я была первый покупатель.
Как всегда, после меня, уже стояла очередь.
Она ощутила меня и желала снять цену, но она так образно, ярко щебетала, что мне за ее отношение к мне хотелось ей доплатить только за ее красивый язык.
Я купила подстилку только потому, что была уверенная, если Андрей
рядом с тобой, то вы обязательно подыметесь на свою кручу.
Андрей Тарасович согласился.
– Иначе не могло быть.
Кто знает когда произойдет такая возможность, чтобы мы с Верой сюда поднялись.
– И довольно Андрею, паникерствовать! – Я уверена, что мы сюда будем переться не один десяток лет,
– пришла в негодование Віраніка.

– Я не паникерствую, – я только акцентирую.
Как на меня, ты наш Дити нець в последнее время обходишь.
Извини, это мое особое впечатление,
– піддів Веронику в своем выводе Андрей Тарасович.

– Мам, которые заказывать?
– позвал Федор.
– Сынку, принеси нам с Линой по двести граммов мороженого, а Андрею “Тоник” и что-то к нему.
Андрею, я твой вкус не забыла?

– Так!
– поддержал ее, Андрей Тарасович.

       Две женщины почтенного возраста, будто дерзкие девчонки, сняли из себя обувь, легли на живот, подперли руками главы и созерцали из кручи за толпой людей, который был похож на цветистый муравейник, который совався в разных направлениях подъема.
       Они уплетали, на полные щеки, с детским наслаждением мороженое, которое поднял им Федор.
Віраніка смотрела из горы и была пораженная тем, что напротив нее, в то му городе где стоял дом в котором она прожила последние киевские года вместе с мужчиной Виктором.
Дом Богдана Ивановича Богуна был – уничтоженный.
       Между домами под горой, осталась темная дырка.
Дом Богунів был снесен манкуртами настоящего.
Лина перехватила взгляд подруги
 – Вера, не грусти!
       Сейчас время такой!

И ей ответила:
 – Мне незачем грустить!
       Жаль того, что этот дом казался очень крепким и я была уверена, что он без капитального ремонта простоит лет сто.
       Может счастливая молодость тогда мне закрыла глаза?

– Лина, когда я смотрю из горы на современный подъем и другие старики улицы, то я вижу химеру, где улицы кричат о своей боли, раскрыв рта и показывая свои челюсти общине, умоляя ее о помощи.
На вызов боли приходит чиновник – врач, создает коррумпированный консилиум и призывает на помощь костоправов, хирургов, дантистов – архитекторов перестройки быстрого реагирования и они принимают решение лишить боли пациента раз и навсегда!
       Это бы то здоровый зуб вырывают из челюсти раз и на всегда!
       Присмотрись внимательно, Андреевский подъем будто вскрыша свои челюсти для того, чтобы лечить свои дома – зубы, а их, – не смотря на то что они здорові, чиновники – манкурти вырывают один за одним, без всякого сомнения и совести.
       Они уверены, что эта операция даст им большие деньги, так как на эти места они поставят искусственные, позолоченные имплантаты, или блатные, наглые, дома – “фиксы”, как атрибут преступного, мира так называемых “бригад”.
       Бригады извергов из чиновников и воров в законе, по своей природе есть импотенты.
       Они не способны оплодотворять, рождать что-то новое, достойное в Киеве, Севастополе и всех городах Украины.
       Наверное поэтому все разрушают и утверждаются в этом.
       Как что сооружают, то только искусственные фаллосы, чтобы им поклоняться, так как на больше
       – зась!
– У меня такое впечатление о нашей современности, которая у нее сейчас какая-то форма болезни нового Чернобылю в душах людей.
– Нашу действительность пронизывает, унижает так называемая, “голубая” идеология наглых импотентов, которые не способные ни на что, кроме агре сивного обращение, и навязывание себя окружающему пространству.
– За моими наблюдениями через средства СМИ, Интернет – их травестійні идеалы, бестелесных роз, татуированных, экзальтированных существ с постоянной сексуальной
 обеспокоенностью, через навязчивую рекламу разрушают на своем пути все положительное в сознании юношества, молодые.

       Интернациональная идеология гомосексуализма стала политической и экономической влиятельной составной идеологией, – от маленького ребенка и к дідусів с бабушками преклонного возраста.
Народам не разрешают задуматься, ему навязывают, в яркой обвертке жвачку распущенности, химерической свободы и безответственности перед своим Я, – перед Бог.
– По моему мнению, вседозволенность, аморальность поведения, сексуаль на распущенность власти уничтожили Вавилон, Римскую, Советскую империи.
Сейчас их идеология разрушает людей в мегаполисах и мегаполисы, за таких темпов они быстро подберутся и к селу, как главного банка генофонда наций.

– Віраніка, я бы желала ошибаться, как бы не видела этого ужаса, как художник, который отказывается от своей любимой профессии только за совета одного, чтобы не оспаривать
у такой идеологии, чтобы не порпатись в грязи ее белизны и не предоставлять им привода издеваться над национальным искусством в их залах и галереях.
       Мне лучше признать себя бесталанной и работать для амбара.
       Надеюсь, что придет время и может после нас, раскроют семейные архивы и покажут нашим потомкам материалы, и они узнают, о том, что в этом городе жили и работали не только распущенные изверге, – а жил моральный, честный, трудолюбивый и талантливый народ.
– Віраніка, твои наблюдения ужасные, хотя преувеличенные, эмоциональные, но я соглашаюсь с тобой, так как как на меня, только художник, художник так может ощущать Истину.
- Лина поддерживала взгляды своей подруги.

– Я смотрю на эту дырку и соглашаюсь с тобой!
Дом Богунів был крепким и здоровым, но эта импотентная коррупция вырвала здоровый угловой зуб и выбросила его на мусорную свалку ради того, чтобы поставить дом – „фіксу” для лидера своей блатные.
       Жаль мне нашего Детинца, особенно наших родителей и Бог данная Ивановича Богуна.
       Вера, а как он и Елена Дмитриевна себя чувствуют?

       Хвалить Бог! – наверное сейчас с Еленой Дмитриевной под Бельбеком гоняют голубей.
       Через год после нашего с Виктором бракосочетание, Богдан Івано вич получил назначение на службу в Севастополе.
       Он за званием генерала, кандидата технических наук получил в центре Севастополя красивую квартиру, недалеко от Графской пристани и с радостью поехал прихватив с собой Елену Дмитриевну, свою любимую тещу – маму, – Ольгу Романовну Пасічну.
Они оставили нам с Виктором на Андреевском подъеме квартиру с голубями – почтальонами.
       Я здесь провела найщасливіші года!
       Виктор работал в КБ Антонова, присматривал за голубями и ждал когда я закончу
       университет.
       Мои родители за год к назначению Богдана Ивановича переехали в брата под Евпаторию.
Отец помог ему деньгами и он выстроил прекрасный дом с красивым садом, недалеко от своей работы.
Отец с мамой прожили там свои наилучшие года под черешнями, виноградником в окружении детей брата и своих внуков.
Они с разностью в 14 лет отошли от нас.
Отдыхая под черешней, отошли в сне с улыбкой на устах.
Понимаешь Лина, – наши родители были такими чистыми людьми, что Бог их принял в себя не поднимая их счастья и здравого смысла бытия.
– А как живут родители твоего Виктора?
– спросила Лина.
– Боюсь сглазить.
       В своем возрасте, они такие активные люди, что я всегда любуюсь ими и завидую.

Из октября и к марту они живут в своей квартире в Севастополе, иногда делают наезды к нам на Учкуївку.
       Новый год они Празднуют вместе с нами.
       Старый Новый год мы празднуем в них с их друзьями.
       Из марта и к октябрю они работаются у нас в саду с цветами и голубями.
       Принимают солнечные ванны и “моржують” в море.
       Елена Дмитриевна непревзойденная пловчиха со дня рождения.
       Богдан Иванович почти все знает о голубях, розы и моржування.
       Он вырастил карликовую розочку и думает, что создал новый карликовый сорт
       – ЕЛЕНА и надеется, что ему, за его жизнь, удастся внести розу в
       какой-то реестр Нікитського ботанического сада.
       Я, как-то в нашего гуру спросила:
       Тату, а чему Вы почти не интересуетесь политикой?
       Он мне ответил так, что я запомнила его слова на всю жизнь.
       Я созерцаю за тем, что творится в мире, в нашем городе герои.
       Мне стыдно жить.
       Я созерцаю за жизнью одиноких людей.
       Государство, ее власть отнимает в них надежду и достоинство.
       Эти люди не могут себя сохранить защитить и прокормить.
       В городе герои и Украине правят оборотни.
       Власть, как в Европе, России так и в Украине, ее политика не стража уважения, так как на улицах
       их городов и сел большое количество бездомных, одиноких, старых людей и детей,
       бомжей и воров.
       Власть сжигает умерших одиноких людей в печах, как мусор или тряпье,
       поднимая все моральные, религиозные нормы и традиции.
       Государство из смерти человека создала индустрию бизнеса.
       Они изверге, - не понимают простых вещей, – которой бы человек не был, она перед
       Бог остается человеком.
       На одиноком, одиноком человеке возможно заканчивается род, не Государству судить об этом
       роде, так как она ничто в сравненные с родом человека, – не было бы рода, не было бы – народа,
       не было бы – Государства.
       Государство должна нести ответственность перед родившимся и умершим с равной
       честью и уважением к каждому человеку за свое государственное средство.
       Подчеркиваю за Государственное, бюджетное средство.
       Государство тогда государство, когда с честью и пониманием прячет, отправляет к Бог,
       каждый человека за свое средство, – со своим честным обрядом и отношением к человеку,
       которым бы она не была Президент или Средний гражданин,
       или вор, который погиб в тюрьме.
       Для этого надо иметь ум, честь и достоинство перед народом своего Государства и Бог. Во власти сейчас, за своим большинством, изверге или недолугі бескультурные, не интеллигентные люди. Для истории своего народа современная власть, – есть перекоты – поле, – никто и ничто.
– Моя политика, – это вера моих родителей, их Бог!
       Это моя жена, мой сын с невесткой, дети, внуки, семья, род, народ, его традиции и культура, материнский колыбельный язык, Слово, мой ум, моя честь, мое достоинство, моя мораль.
       На другое, кроме своего рода, семьи, – я не желаю напрасно тратить время!
Которого у меня, естественно, не так много осталось.
– Лина, он меня почти вытолкал в Киев, чтобы я привезла ему его тезке внука – Богдана.
Он вместе с Виктором не может его дождаться.
Хотя, почти каждый день, общаются своими мобильными телефонами с ним и всеми киевлянами.
– Богдан Иванович виднеется передать все свое сокровище, архивы вместе с квартирой только внуку – Богдану.
– Он виднеется дожить к тому времени, когда Богдан будет иметь разрешение на управление авто, чтобы передать ему коллекцию своего авто железа, голубел – почтальонов, и лужайку роз в нашем саду.
– Я очень счастливая тем, что он у нас есть.
– Мы, без его примера любви к жизни, были бы другими, а я этого не желаю.
– Я его любовь ко мне только сейчас понимаю, – он мне повсяк часно говорит, что внуков надо воспитывать лучше чем своих детей.

– Віраніка, я знаю как он тебя обожествляет.
       - поддержала Лина Николаевна
 – Так!
Выпиваем по глотку воды и надо идти дальше.
Андрею, ну как ты думаешь?
– спросила Лина Николаевна, обувая свои капці при помощи Андрея Тарасовича.

– Как на меня, то уверенный, что мы после рассказа Веры, обязательно поедем на отдых к Учкуєвки. – Пообщаемся наверное с перед последним Рыцарем с ХХ век Богданом Ивановичем Богуном.

К ним подошел Федор:
– Мам, ну что? – будем собираться?

– Так сынку.
Благодарю тебя за этот день.

– Ни моя отцу, это только начало!
       Все другое только впереди. ...
       Сынку, Богдан, иди допомогай старшим спускаться крутыми ступеньками.
       Будь очень внимательным, не спеши!...

       Лина Николаевна, Віраніка Григорьевна, Андрей Тарасович налюбовались видами Детинца и Андреевским подъемом и ждали детей и внуков, и друзей Віраніки , которые где-то замешкали. Они стояли на покутті подъема и Покровской улиц /Зелинського/ и наслаждались Праздником. Как только Федор собрал к груде весь удовлетворенный гурт, он предложил всем идти Братской улицей к Днепру, где им ждал сюрприз.
       Заинтригованный люд подчинился предложения и пошел за Федором и Богданом младшим.
На набережной Днепра, напротив Іллінської церкви, в причале стояла новехонькая, /
 река – море/, комфортабельная, бизнес класса, яхта – “НІКА”. Она ждала своих гостей и пассажиров.
Богдан, как заправочный юнга, первым забег на палубу и приглашал всех присутствующих на палубу.
       Найщасливішими людьми в это время были Віраніка Григорьевна и ее сын Федор, мечта которого в конце концов осуществилась в настойчивой работе.
Вместе с друзьями он, своими руками создал чудо – яхту “НІКУ” на десятки лет.
Федор создал свою мечту реальностью, и впервые демонстрировал яхту – “НІКУ” – своей ненке, ее друзьям, своим друзьям и сотрудникам, которые для него были высочайшими экспертами его деятельности.
       Это Віраніка Григорьевна – мастер парусного спорта в свои молодые года, вдохнула у него любовь к воде, морю, Днепру, яхтам, парусам, морским кораблям, а отец – к моделированию и конструированию яхт, но чтобы создать такую большую яхту, своими руками за очень незначительный срок, – никто из родителей и родственников не надеялся увидеть.
       “НІКА” – была двухпалубной сварной яхтой, из нержавеющий стали,
– модерным кораблем с современным телекоммуникационным оборудованием наилучших мировых фирм.
       Яхта имела около 45 метров длины, а ширина палубы достигала больше 12метров.
Новенькая красавица – “НІКА” отчалила, и взяла курс к устью Десны.
       Федор предложил, после оглядин яхты, всем гостям по желанию собраться на отдых в зале, кают – компании, которая находилась на первой палубе яхты.
Он договорился с друзьями мамы еще на холме Детинца, что они вместе с Віранікою сделают три часовую прогулку по Днепру, после чего их доставят к причалу метро Почтовая площадь.
       Яхта “НІКА”, – была украшением Днепра - Славутича.
Она тихо шла по Днепру и наслаждалась собой в сладких водах реки.
На ее площади могли свободно разместиться больше трех десятков людей, где каждый мог найти себе место и дело за своим вкусом.
       Дизайн яхты, комфортность указывали на то, что у нее будет прекрасное будущее, ее название – “НІКА” – более за все свидетельствовала об этом.
       Віраніка Григорьевна отдыхала у кают – компании и общалась со своими студенческими друзьями, переводчиками, преподавателями, редакторами, научный работниками институтов, которые радушно откликнулись на ее приглашение и были очень признательными за прогулку по Днепру.
       Федор оставил всех на свое усмотрение и предложил Андрею Тарасовичу подняться с ним в капитанскую рубку, на капитанский мостик чтобы пообщаться, так как почти две недели они не велели разговоров об их общих делах.
       Друг Федора, – Вадим поздоровался с Андреем Тарасовичем и уверенно руководил яхтой – “НІКА”.
       Федор с Андреем Тарасовичем вышли на капитанский мостик и присели на раскладные стулья за столиком.
       Федор обратился к Тарасовича:
– Андрею Тарасовичу, я трижды перечитал ваш публицистический материал
– “NOTA BENE”. Ваши заметки на полях современности я воспринимаю, как материал достойный к публикации и как что вы погоды тесь, я берусь за счет нашей фирм его выдать.
– Но мы вот здесь, – на яхте, окончательно должны договориться о сотрудничестве.

– Федор, ты меня хорошо знаешь.
       Я самодовлеющий человек и сознательный украинец, я сознательно вошел в лавы партии КПСС и после ее распада, не жег на площадях свой партбилет, не бегал на площади, в первую очередь, не бегал поносить себя, а потом КПСС.
       Я сейчас сознательно выцеживаю из себя раба с мечтой, чтобы когда-то стать интеллигентным человеком и виднеюсь принадлежать к своему народу.
       Мой возраст перешел в пенсионную фазу, мне досадно смотреть на отношение государства к мне, как к гражданину у которого за плечами 50 лет воодушевленной работы и уплаты значительных налогов, так как мой профессиональный заработок был в несколько раз больше, чем средний за робіток гражданина государства.
       Но мне злодійне руководство, за мои достояния, говорит, ты должен получать такие то средства, которых мне не хватает, чтобы о платить за коммунальные услуги и квартиру в которой я проживаю с женой.
       Я, самодовлеющий человек, смотрю на Государство ее злодійні институты, которые меня надули підчас референдумов и проклинаю себя, в первую очередь за свою эйфорию доверия к ближнему, который обворовал меня, моих ближних и сейчас создал коррупцию, набил свои баночные карманы зелеными купюрами, за мой и мне подобных пенсионеров счет и указывает нам, как жить в пользу вельмож и чиновников.
       В первый год Независимости Украины, – она в Европе была в первой десятке ее государств за своим экономическим, научным, производственным потенциалом, ресурсами. Вдруг без войны, я вместе со своим народом потерял все, потерял, а не приобрел все, и упал к залогу, который был в Украине после 1943года во время освобождения Киева от фашизма.
       Народ обворовала компартійна, комсомольская, профсоюзная бюрократия всех руководящих государственных уровней. Они своей мимикрией во власти, под демократическими лозунгами обворовали свой народ. Они за счет своего неистового обогащения, снизили уровень жизни народа, устройства власти на 50 лет.
       В Украине появились миллионеры и миллиардеры, которые в декабре 1991 года, в своих карманах не имели собственной 100 долларовой купюры.
       Их власть пирамидальная и работает за признаками траста “МММ”,
– где их президенты, являются рекламными брендами, – Льонями Халявщиками, они сидят ярмом на шее народа.
       Так!
       Я там был.
       Их медпиво пил, но за столько лет ни капли к рту не упало, ни мне, ни моим друзьям, знакомым, ни улицы, ни городу, ни государству.
       Что же произошло?
       А произошло так, что к нам, к народу пришли преступники волки в шкуре ягненок.
       Воспитанники тоталитарной советской системы, ее воспитаннике – Чук и Гек.
       Когда я в своем юношестве пришел в восхищение чтением книг, на это обратил внимание мой учитель Федор Иванович Мовчан и поинтересовался моими книжками.
Когда он увидел в моих руках книгу Аркадия Гайдара, – это так товно объяснил мне, что надо читать Всеволода Гаршина у которого Гайдар грабит идее и перекладывает на сталинский порядок.
Он мне советовал читать Джека Лондона, Едгара По, Джека Лондона, Александра Грина, Николая Гоголя, Ивана Франко, Лесю Украинку, Марка Вовчка, Тараса Шевченко и других.
Он советовал мне обходить литературу Гайдара, так как Павлик Морозов, Тімур с его командой, Чук и Гек были детьми отца Сталина и его молодого, красного командира Аркадия Гайдара.
Герои гайдаровской литературы были кривым зеркалом действительности, в котором дети гибнули от голодомора, где дети – отказывались от своих родителей, которых мордували и подвергали пытке в тюрьмах и лагерях Єжова и Берії за то, что они желали жить, – достойно.
Чуки и Геки, дети комиссаров, замполитов, партийной, комсомольской, профсоюзной, властной бюрократии воспитались новое поколение “мальчишей”, захватили у руки современный руль государства и начали по своим законам коррупции грабить – народ.
Один перед другим “чукаються”, “гекаються” и выхваляются.
Федор, вот такая моя поговорка, которая произошла со мной и моим народом в Украине за годы моей Независимости.
– Сказка впереди.
       Так вот, когда Чуки и Геки их брать олигархи вместе с коррупцией, сделали меня и мой народ “счастливым” я понял, что я совершил? - и как меня уважает государство.
– То что она отблагодарит пенсионерам, – НЕ ВЕРЮ!
       Я их воровской, современный коммунистический характер вижу, когда с крестом на шее и свечками в руках, они бьют поклоны в храмах золотому тельцу.
       Я не верю Чукам и Гекам и буду бороться с ними, пока не закроют мне глаза.
       Так произошло, что они цинично, грубо изнасиловали народ, – и это им не пройдет.
       Выход из безысходность всегда есть!
       Он по моему мнению находится в каждом Я, в его слове!!!
       Кто-то подумает что мои мысли о СЛОВЕ, – утопия!
       Но не возможно возразить того, что ментальність – духовный и материальный опыт человека, благосостояние, сознание человека, - совершаются через действие СЛОВА.
       Поступки человека, ее самодостаточность, самовоспитание, находятся в Слове и там все ресурсы человечества.
       Существует множество примеров технологий использования Слова в борьбе с антихристами
       Чуками и Геками.
       Моя цель – не уничтожать идеологию антихристов физически,
       я желаю чтобы народ их поразил словом, – которое ему дарил Бог.
       Федор, я прощу тебя понять мое предложение.

– Андрею Тарасовичу, я вас внимательно слушаю.
– Яхта только приближается к устью Десны, у нас много времени.

       Сейчас существуют государства на БЕЗНАЛОГОВОМ ПРИНЦИПЕ УПРАВЛЕНИЯ СВОИМИ РЕСУРСАМИ.
– Государство, как институт управления не дерет из гражданина средства, а наоборот, за то, что Я ее ребенок, – сознательный гражданин, платит категории Я ежегодно значительные средства, так как распределяет свои ресурсы, как отец и иметь в семье.
Такое государство не исповедует коммунистическую идеологию, она исповедует идеологию ценности жизни человека, ее работы в пользу своего будущего, – своих детей, ради которых она работает, существует и ответственная перед Бог!
На такой идеологии распределения государственных, народных, национальных ресурсов ограбления ближнего – нонсенс.
       Такое Государство создает условия самореализации Я, – ее гражданина.
       В таком государстве отсутствующая бедность, голод, недоразумение между властью и народом.
       Притеснение человека человеком сведенный на унівець.
       В государстве исчезают рабы.
       В таком сообществе отсутствующая среда для возникновения Павликів Морозовых, Чуків и Геків с идеями развития какой-то либеральной империи.
Безналоговое государство, ее институты пестуют, воспитывают новый образ человека – Человека просвещенной, лучезарной моралью, совестью, знанием, – Человека сознательной, творческой с гуманистическими ценностями в любви к себе и окружающей среде.
– В государственной безналоговой среде, само регуляторные процессы стимулируют, порождают новые взаимные отношения, где высшей ценностью есть – Человек, ее – Я, – ее поступки, работа и ее жизнь.
– Безналоговое Государство рождает новую мораль, новые ЗАКОНЫ и принципы сосуществования граждан.
– В само сознательном сообществе определения “бедный” – “богатый” размываются, из материального залога переходят в виртуальный.
– Безналоговое Государство деклассируется, в ее идеологии не существует каст, олигархов, социальных классов.
– Такое Государство формирует новейшие технологии управления событиями, вырабатывает новые продукты, защищает его от посягательств.
– Безналоговое Государство, – это высочайшую ступень развития общества, национальных, народных формаций, который надо развивать в глобальном масштабе на существующем опыте отдельных государств.
– Такому мощному проекту по стороне современной мировой политики, АЛЬТЕРНАТИВЫ не существует!!! – Человечество Земли, – очень малая физическая единица во Вселенной, чтобы жить за счет грабительства ресурсов один в одного, – методом создания финансовых, производственных ресурсных пирамид.
– Нам надо осознать Истину; – история учит!
Она учит только моральный, сознательный, умный Человека.
– Больше двух тысячелетий подвиг Христоса, указывает нам путь развития,
а мы – Человечество не способны воспитаться один Человека простого и подобного Величия Его Духу и Морали, – мы же созданы Бог за Образом и Подобием Его.
– Чуки и Геки – это атавизм современности.
Их действия бесперспективные и Правдой будут загнаны в глухой угол.

– В безналоговом обществе они вымрут, как мамонты, их не возможно кланувати, как невозможно возвратить у настоящее жит тя неандертальца.
– Мальчишихакери в пространстве Интернета, проросли из корней идеологии Чуків и Геків из пространства стоимости, аморальности, піратст ва, а не морали, духовности, ценности.
– Они породили не людей, антихристов настоящего, которые не ро сумеют наказания, которое их ждет не в тюрьмах, а в пространстве Бог!
– В мире произошла странная вещь:
– Государство, которое воспиталось Павликів Морозовых, Чуків и Геків исчезнувшая из политической карты планеты, но ее рудименты заполняют пространство, как на Востоке так и на Западе.

Христос, их предшественников выгнал из Храма, как ничтожества, а они лезут, прорубают окна. Мы две тысячи лет кланяемся Правде Христоса, и одновременно соглашаемся с несправедливостью – мытаря.
– Человечеству навязанные двойные, стандарты жизни.
– Оно /условно говоря/ живое одновременно за Старым и Новым Заветом.
– Так жить сознательные люди – не должны!!!
– Новый Завет Христоса, на то и Новый, чтобы избрать новую жизнь.
– Мы только потому питаем в налоговой идеологии несправедливости золото го тельца Старика Завета, так как к настоящему не поняли Нагорной Проповеди и Правды Нового Завета.
– Когда деньги, инструмент взаимных отношений в обмене ресурса мы в сфере обслуживания, стали главным инструментом вироб ництва денег, инструментом производства не существующих ре сурсів, т.е. деньги легально стали действовать в Мировом рынке, как ша храйський метод обогащения одних за счет других.
Современная мировая финансовая система это пиратская, утонченная идет ологія пошлины и мытарства человечества, которая несет разрушение и регресс. Поэтому такой мировой спротив и запекла борьба бедных против богатых, начинает набирать сопротивление в мире. Чукам и Гекам мира тяжело отказываться от пиратских средств принуждения и управление событиями.
– Созданные над государственные, международные финансовые системы, – это только первые шаги позорной интернационализации чиновничества и магнатов мира, с целью владеть, руководить перераспределением ресурсов за ра ди своего благосостояния, – ворон вороную, глазу не виклює.
– Сколько бы они не объединяли деньги в одну денежную единицу, – доллар, евро, юань, єну, рубель, гривну, – это бесперспективный шаг.
– Как только деньги станут действительным инструментом сферы прозрачного обслуживания Человечества, народы мира лишатся технологий грабежа и им неважно будет, как этот инструмент будет называться, пусть назовут его хотя трутнем, – лишь бы не жалил.
Безналоговая идеология существования государств воспитывает человека, который сознательно может декларировать свою деятельность по пониманию того, что Государство, – это Я!
– Я, – создает целостное определение единства и ровно значение – Мы.
– В моему – Я, віддзеркалюється – Мы, где – Мы, віддзеркалюється в моему – Я.
– Строительство Безналогового Государства по моему мнению должно находиться в развитии сознания – Я і Мы, где сознание люди ни является истоком формулы, – Государство это – Я, где Я, – является местом в самосознании, в явлении – Мы.
– Я, вместе с Мы, последовательно расстраивают сознание и іден тифікацію человека на идее безналогового сосуществования, за совета равноправного использования энергетических, информационных, ма теріальних, интеллектуальных ресурсов государства в пользу каждого гражданина Государства.
– Сказанное, не является прихотью или утопией больного марксиста, – это обстоятельства эволюционного развития каждого государства, но с учетом разных периодов своих возможностей, своего интеллектуального, материального потенциала, ресурса.
– Одной из первых государств развития Безналоговой идеологии в Европе могла бы быть Украина....
       Украинский народ, его титульная нации, – генетически и ментально признает себя трудолюбивым, самодовлеющим, способным в дорогой критический миг защитить себя и свое окружение в понимании ответственности перед Бог, людьми за справедливость в настоящем и будущем.
       Ума и Воли украинцам никогда не браковало.
Они изначально оплодотворяли человечество своими сыновьями и дочерями.
Я могу ошибаться, но я уверен, что украинская нации, является реальным генофондом белой расы, – и мой вывод ничего общего не имеет с расизмом.
Только зависть и не способность конкурировать с украинцем, породила формулу:
– Там, где собираются два украинца, говорят невежды, - там борьба среди трех Ге тьманів.
– Ни! И еще раз – ни! –
Такое утверждение невежество!
– Истина состоит совсем в другом!
– Аким бы не был украинец, – маленьким или большим, бедным или богатым, больным или здоровым, – там где Он стоит, – это стоит Гетьман!!!, или Берегиня !!!
– Это стоит человек, который отождествляет себя работником, властителем, защитником Государства!
– В сознании его – Я, изначально присутствующее определение – Государство, Гетьман, – это Я.
– Такому самосознанию украинца всегда завидуют, поэтому паплю жать ее, но разве может великан духа обижаться на грубую по ведінку карликов.
– Если подсчитать энергетические, информационные, интеллекта альні, материальные ресурсы Украины в финансовом эквиваленте, то при условии его распределения между 50 млн. граждан они бы тратили эти деньги сотнями лет.
– Соль состоит в потому, что нет в мире такой силы, покупателя, захватчика, которому бы возможно было продать свое богатство.
– Только при таких обстоятельствах, на территориях Украины появляются Чуки и Геки из интернационалов разных сортов, чтобы заграбастать лакомый государственный, народный, шмат хлеба с салом, сдержать развитие государства, но исторический опыт указывает на то, что нет такой силы, которая бы преодолела нации, народ.
– “Благодетели” навязывают химерическую формулу украинцам, что мы бедные, очень бедные, но это не так.
– Украинцы изначально обречены быть богатыми и очень багати мы людьми.
– Каждый из украинцев имеет свое – Я, и сознает себя, там где он стоит, он провозглашает отрыто:
– Государство – это – Я, там где стою Я, – там стоит Гетьман!!!
– Государство, как институт должна не распределять бюджетные деньги, а зарабатывать их на себя и институты власти. Государственный или новник, в первую очередь является менеджером высшего класса, которого грома дянин государства нанимает на работу, поэтому он должен обогащать жизнь общества новыми технологиями, новой идеологии.
– Федор, по моему мнению, Безналоговое Государство, это проект, когда на за садах творчества и справедливости, государственные институты вместе с працьови тем, самодовлеющим народом, со своей элитой, со своими ресурсами, дают новый, эволюционный толчок к достойной жизни всего народа Украины.
– Безналоговое Государство, – это тот стрежень развития новых принципов, методов, технологий, сосуществование человечества, который уне можливлює войны за ресурсы и угнетение человека в ч-тоью пользу.
– Вот такие тебе мои слова для раздумий!

– Андрею Тарасовичу, я соглашаюсь с вашими мыслями, но вы сознаете их реализацию.

– Федор, я знаю одно, если ничего не делать в этом направлении, то ничего не произойдет.
– А вот как – это должно проходить, то уже другая дело.
– Проекта надо вызреть во времени, нужны средства, люди и народ, который его поддержит.

– Деньги на такое дело мы найдем, но “басаврюки” – “мальчиши”
нам будут вредить.
– Вы это просчитывали?
– спросил Федор.

– Федор, чему мы должны спешить, у нас на все есть время
– ответил Андрей Тарасович.

ГЛАВА – 10
       Три часа общений Віраніки Григорьевны с друзьями студенческих времен промелькнули очень быстро и незаметно.
       Яхта – “НІКА” причалила возле набережной Почтовой площади Киева.
Віраніка Григорьевна расцеловалась с друзьями и Федор сопроводил их на берег.
       Яхта отошла от причала.
Віраніка Григорьевна, Лина Николаевна, Андрей Тарасович, Федор, Богдан стояли на палубе и размахивали руками, прощались с друзьям Віраніки Григорьевны.
       “НІКА” сделала почетный круг по Днепру и пошла вниз по течению реки к яхтам клуба.
Друзья Федора под командованием Вадима вправно руководили яхтой.
       Федор с Андреем Тарасовичем расположились на своих местах и продолжили разговор.
– Федор, который к предоставленным мной материалов, “заметок на полях”,
– это тезиса моих наблюдений, выводов, где я ощущаю только на прям модерного поиска воспитания в человеке, гражданине Украины, Европы, – Обновленного Идеала.
– Зерно пшеницы не больше и не меньше Звезды, она является местом трехмерное космического пространства в многомерном пространстве Вечности.
Зерно и Зоркая в пространстве семантических определений є структурами равного веса и значимости своих ресурсов, которые воплощают в себе информацию, энергию, форму, содержание материального и виртуального пространств творчества с множеством качеств преобразований и обменных процессов между собой.
– Важнейшим выводом может быть то, что виртуальное пространство в сознании человека настолько материальный, насколько материальный мир есть виртуальным, т.е. оплодотворенный творческим сознанием Я, оплодотворенный пространством его личности.

– Тарасовичу, таким образом вы утверждаете, что Природа за своим существованием является живой формой, независимо от того, или это крупинка, минерал, или метеорит, то ли травинка, насекомое или человек?
– спросил Федор.

– Так я утверждаю,
– Природа, Бог и Вечность живая форма и ее содержание.
– Нам только надо внимательнее присматриваться к событиям!
– ответил Тарасович.
– В современных событиях на Земле я вижу агрессивную экспансию семантических, культурологических, экономических, политических, научных пространств в сознание личности, у него Я.
– Агрессивная экспансия семантических пространств, извне, спрямо вується более сильными государствами в пространство более слабых драл жал, наций, этносов с целью овладения их ресурсами, через руй нування языкового просторную, традиций, законов, культуры, свідо мосту в Я – Человека.
– Агрессоры, имея один общий язык, никогда не принадлежат к одам ного общего семантического просторную и не имеют между собой ничего общего, положительного, кроме физиологических признаков.
– Федор, на планете проходит латентная мировая война семантических пространств на сознательном и подсознательном уровнях влияния на Я, у борьбы за пространство ресурсов.
– Если человечество не возвратит лицом к таким событиям, то следствия будут намного жахливішими чем следствия второй світо вої войны.
– Агрессивная экспансия семантических пространств, которые за своим роз витком экономики стоят, как минимум на порядок ниже просторную на который направленная атака.
– К величайшему сожалению, в мире идет коварная война семантических пространств, где победителей не будет, а поражение ощутят все народы и государства планеты.
– Таким образом, еще не поздно межнациональным, межгосударственным институтам затормозить такие процессы.
– Таким инструментом могла бы быть Международная ХАРТИЯ отношений семантических пространств, их неприкосновенности, создание условий, норм отношений между семантическими пространствами на тери торіях государств, без права посягательств на семантическое пространство ты тульної наций государства и выполнять их традиции.
– Надо создать законы сосуществования, как гостя или путешественника на территории, в семантическому просторные изначально го существование хозяина.
– Когда гость пришел в пространство хозяина, он не должен навязывать хозяину, как и что делать, как жить и строить стосун ки между гостем и хозяином.
– Гость не должен доминировать в семантическому просторные на то риторії пространства хозяина, – это есть вмешательства и посягательство на личность ее государство, на ее сознание, на ее территориальную, интеллектуальную неприкосновенность личности.
– Отношения между гостем и хозяином должны быть разными за качеством, формой и содержанием.
– У хозяина всегда должны быть открытыми дверь для гостя и оба направлений, как на вход, так и на выход из его семантического просторную, из условий неприкосновенности территории.
– Гость не должен на территории хозяина делать то, что ему захотится, так как в таком случае он агрессор и вор.
– Мир хозяина, – есть мир неприкосновенности личности в котором не может быть никаких исключений, – иначе хозяин будет зрадни запятых своего пространства.
– Возвращая к разговору о Безналоговом Государстве.
– Государство должна воспитаться личность, гражданина у которого семантическое пространство его Я, – должен быть нетронутым.
– Человек сознательный, просвещенная, моральная, культурная, никогда в отношениях к другому человеку, никогда не будет агрессивной и пося гати на ее неприкосновенное семантическое пространство.
– Такие люди всегда будут находить инструменты отношений и обмена ресурсами не посягая на пространство Я.
– Скорее всего, только этими качествами отличаются – Человек от изверге.
– Сударь от вора.
– Христос от антихриста.
– Человек, носитель нетронутого семантического просторную Я, – является носителем пространства Бог и Вечности.
– Идеологи не человеческих отношений, поступков должны знать, что посягательство на пространство Человека не имеют перспектив. Не возможно пе ремогти творение пространства Бог, – Человека, так как невозможно побед ты пространство Вечности, которым в полном объеме владеет только Бог!!!
– Ответственность за семантическое пространство личности, грома дянина должна нести Государство – носитель семантического пространства, и ее гражданин – носитель тождественного пространства.
– Государство – это гарант безопасности и развития национального семан тичного пространства титульной наций, это защитник ресурсов народа.
– Государственный язык – высочайший инструмент достижения, примножен ня своих информационных, энергетических, интеллектуальных, мо ральних ресурсов, благосостояния своего народа, своих граждан.
– Государственный язык, – высочайшая государственная ценность, безопасностью которой ей надо заботиться превыше всего.
– Современные нелады Человечества находятся в языке его семантич их пространств.
– Будущее Человечества находится в понимании и отношении к мо вы и безопасности ее семантических пространств.
– Слово – ДОГОВОРЕННОСТЬ, имеет большее значение и вес визна чення, чем тысячи тон золота.
– Договоренность – определяет нормы морали, ценности проникновения и сосуществование разных семантических пространств в пользу всех сторон.
– Человечество должно договариваться, а не воевать, – бороться за ресурсы, которые не является их собственностью.
– Агрессивная экспансия семантического просторную СССР в планетарное сознание человечества с ее диктатурой были разрушены без єди ного взрыва бомбы, – самоуничтожение прошло в миг.
– Неужели не достаточно этого опыта, чтобы понять о недо торканість семантических пространств с их ресурсами, об уважении и человечности к другому пространству.
– Нажаль, некоторые лидеры государств мира, ведут бессмысленную политику давления, силы на неприкосновенность семантических пространств независимых государств.
– Они стараются учить другие народы за своим представлением.
– В них сосредоточенно невежество, полное отсутствие знаний Нового Завета, но они находятся в Храме, и стоят по уши в крови со свечка мы в руках, так как не ощущают своей вины перед Человечеством и Бог.
– Разрушение семантических пространств Людей, – это создание о стору изверге.
– Это создание живых трупов, – существ с лицом человека – социума с нечеловеческим сознанием, действиями, поступками не человеческого семантического пространства.
– Никто не может вообразить следствия новообразованного семантически го мега пространства изверге.
– Ядерная мощность оружия физического уничтожения людей ничто, в сравнении с современными информационными технологиями опануван ня сознанием человека ее семантическим пространством, и возможностью использования таких технологий.
– Человечество, как никогда должно быть пыльным и сознательным, – трет ба понимать, где и в каком месте своего развития оно находится.
– Главной единицей измерения есть сознательная, просвещенная, культурная с развитым, нетронутым семантическим пространством – Я, где человек ощущает ценность утверждения, – Государство это – Я, так как она во всей полноте несет ответственность за свои поступки перед – Мы.
– В англоязычному семантическому просторные Я, – слово WORD и WORLD одного происхождения и имеют немало общего.

– Литера, графема – W – указывает на внутренний залог событий.
– Буквы, графемы – OR – означают слово – ЗВЕЗДА.

– Литера, графема – D – означает слово – ДУХ, т.е. – WORD – слово, является закодированным образом, – мисліформою в английскому сие мантичному просторные, который определяет – ЗОРКУЮ, ЗОРЯНІСТЬ оплодотворенную ДУХОМ, ДУХОВНОСТЬЮ.
– В слове WORLD – ВСЕЛЕННАЯ, МИР, литера, графема L – визна чает слово – ЛЮБОВЬ.
– Таким образом, слово оплодотворено любовью и духовностью есть – Вселенная; Мир – WORLD.
– В украинскому языковому, семантическому просторные Я, – СЛОВО, СЛАВЯНИН одного происхождения, где человек края, государства являются носителем СЛОВА и ПРОСЛАВЛЯЕТ СЛОВО своей деятельностью, работой, для которой СЛОВО является творцом ее Вселенной, ее ресурсов, ее семантического пространства Я.
– Таким образом СЛОВО – это мисліформа, которая начинает пространство, ВСЕЛЕННАЯ – Я!!!
– Разные европейские народы, разные этносы, разные языки, разные букве, разное звучание слов, но в них наблюдается единое происхождение, единые истоки, которые формируют семантические пространства личности Я.

– Андрею Тарасовичу, из ваших слов я приходящую к простому, но очень впечатляющего вывода:
– СЛОВО, – действительно Є – главным и высочайшим инструментом без пеки личности, безопасности наций, безопасности государства, ее інфор маційних, энергетических, материальных ресурсов и благосостояния каждого гражданина государства.
– Языковая экспансия одной наций в титульную нации государства, – это пусть высшая агрессия носителя языка в другое государство с целью завоевания, в підпо рядкування ее ресурсов, так как это овладение сознанием граждан.
– При условиях агрессивной языковой экспансии, у титульной наций государства разрушается национальное сознание, уничтожаются национальные мифы, титуль на нации подсознательно направляется к “предательству” своей национальной идеи, своего государственного творчества и прислуживает идеологии захватчика.
– При условиях агрессивной языковой экспансии в титульную нации, она теряет родной язык, свои песни, свою философию, свою науку.
– Гражданин в таких случаях теряет себя, свое Я, не приобрел ничего кроме пространства другой ментальності, где он всегда чужеземец.
– Современная элита нации, не имеет права быть элитой чужеземцев, которая становится носителем языка другого государства.
– Элита наций и государство должны нести ответственность в рамках ЗАКОНА,
за СЛОВО наций, государственного, национального языка, ее сие мантичного просторную,
где главным инструментом борьбы с екс пансією семантических пространств других государств должен быть где мократичний, законодательное, экономическое принуждение создания не удобных условий действия агрессивных семантических пространств в семантич их пространствах титульной наций государства.
– В опыте Европы есть примеры, которые Украина должна привлечь и расстроить с привлечением общественных, просветительских структур, средств СМИ, на положительном примере с помощью конкурсов, на огород, отличий фестивалей, конференций, симпозиумов, Интернету.

– Я понимаю,
– продолжал Федор.
– Существует положительная экспансия семантического просторную, – это ровно правний обмен ресурсами с целью развития своих ресурсов на ко ристь своих народов.
– Отрицательная, агрессивная экспансия семантического просторную, – это насаждение своего семантического пространства в пространство другой держа вы, нации, с целью загарбництва их ресурсов.

– Федор, ты верно понял мои заметки на полях.
       Разреши мне продолжить мои мысли в этом направлении.

Андрей Тарасович, выпил своего любимого ТОНИКА и продолжил раскрывать
Федорові свои тезисы.
– Человек европейской культуры, сознательный, просвещенная, демократич на, независимо от того до какого этноса, государства она принадлежит, имеет больше общих черт мотивации в поведении, отношениях при фор муванні семантических пространств личности, социума, государства, чтобы стать на защиту своих языков, культуры, пространства своих корней, перед агрессивной экспансией семантических пространств, языка, тра дицій, культур иностранной, другой ментальності, духовности.
– Угроза ассимиляции европейских семантических пространств, пространств Я находится в начальном залоге, и пока что в евро пейської сообщества не вызывает заботы, но это только начало.
– Сленг, неологизмы улицы, культура попсы с азійським забарвлен ням и агрессивным наступлением в европейскую культуру из Востока и американским наступлением из Запада, как ржавчина или опухоль, со временем, наберут критической массы, и инструментами влияния на сознание европейской молодежи через ново – моды и попсу перехватят инициативу и начнут подминать ресурсы, сначала малых и экономически слабых государств Европы, а потом Германии, Франции, Англии, – имело не сдастся.
– Агрессия начнет разрушать сознание Я, языковыми мисліформа мы, образами, словами – омелами, лозунгами, агрессивными, тем не менее стними акциями разрушительного действия семантических пространств Европы, за совета владения ресурсами, которые агрессору не принадлежит.
– За своим физическим залогом более старой культуры, богатства, запятых фортності существование Я у европейскому просторные, европейцы имеют приоритет в своих ценностях перед многими семантическими просторная мы мира, поэтому в большинстве своей, это пространство есть привлекательному к агрессии молодых, настырных пиратских внешних семантических пространств.
– Не видеть этого, не обращать на это внимание, не противостоять агрессии, – это путь к регрессу.
Следствия агрессии могут быть катастрофическими для развития цивилизации всей Земли.
– Языковые вопросы, которые провакують некоторые влиятельные деятели России в независимых государствах после развала СССР, где нав’язується государствам разного рода статусы русскому языку, как инструмента влияния на семантические пространства титульной наций, на сознание Я, ради одного, коварного управления ресурсами и событиями в независимых государствах.
– Это только цветочка агрессии русского семантического просто ру, в семантическое пространство независимых пост советских государств, – ягоды впереди.
– Федор, мы в Украине должны бить в набат, надо что-то весомо противопоставлять агрессии, ставить крепости, от нападения на национальные семантические, языковые, культурологические ресурсы, на нашу национальную ментальність.
– Европейская культура, наука, психология, социология имеет большую защищенность чем мы.
– Она имеет значительные достижения в исследованиях социальной ди
наміки культуры, но сейчас занимает пассивную позицию к агрессии семантических пространств.
– Европейскую идеологию мозаичности культуры надо сдать в архив и наблюдать ее, как этап развития середины ХХ век и распада СССР.
– Сентябрьские события 2001г. в США, – это первый ужасный опыт борьбы агрессивных семантических пространств, где Европа заняла пассивную, ошибочную позицию.
– Война – это не наилучший ответ.
– Борьбу семантических пространств надо перевести на техно логії и инструменты, которые находятся в ментальных ресурсах семан тичних пространств этих государств.
– Европейское семантическое пространство имеет значительный потенциал влияния на событии, отношения борьбы азиатского и американского пространств, где не генералы и военные должны решать свои не согласия в отношениях своих семантических пространствах, а СМИ, на уковці, психологи, социологи, имиджмейкеры, піарщики, лингвисты, риторики, культурологи и другие специалисты сферы ро зуміння событий в семантических пространствах личности Я, и отражение Я у Мы.
– Европа ее институты, за исключением Англии и Италии, оказалась весьма меркантильными и не была в состоянии найти общий язык со США для того, чтобы в первую очередь защитить свое семантическое пространство и свои ценности, от будущей агрессии на ее пространство.
– Бюрократические, чиновничьи международные институты, ООН, ЮНЕСКО, ЕВРОПАРЛАМЕНТ, и другие оказались не спромож ими в управлении глобальными, политическими, экономическими о цесами, событиями на Земле.
– Это указывает на глобальный кризис в международных, межгосударственных институтах и бюрократизм в этих институтах, где ее чиновничество отслеживает только свои, а не народные интересы.
– Реформа в ближайшее время должна прийти в эти организации и сломать позвоночник жирнючій международной бюрократии, особенно это касается европейской бюрократии.
– Очень быстро может произойти так, что в дому европейского вы сокого чиновника ему будет прислуживать слуга в кімоно, пода ватты кальян с травкой и чернокожей массажисткой в колишньо му его кабинете, где он будет считать себя счастливым за то, что на циновке, или ковре возле крыльца бывшего его дома, он змо же отдохнуть ночью и поесть объедки от стола своей колишньо го прислуги, а ныне хозяина с Востока.
– Эта сказочка – страшилка может реализоваться очень быстро, если мы не поймем в каком месте истории и действительности мы находимся.
– Федор, ты должен понять мои соображения, – это не химера, а реальность!
Мощность виртуального, семантического просторную настолько могущественная, насколько сознает его Я, и насколько его сознает - Мы!!!
– Осознание своего семантического пространства, своего слова, доз воляє каждому сознательному Человеку Земли понять свое положительное, подчеркиваю положительное место, измерить себя в разных пространствах и строить положительные заключения, которое должно делать Я, и что по винно делать Мы.
– В европейском семантическом пространстве, культуре, – ресурсов больше чем достаточно, для того чтобы их объединить и противопоставить агрессии невежества, изверге на качественно высшей ступени впли ву на ее сознание и подсознание, не изменяя рычага морали, ценности демократических основ, гуманных законов и корректного отношения к своим неприятелям, или носителей других семантических пространств.
– Приоритет и преимущество находится на европейской стороне.
– Наблюдение за агрессией на европейские семантические о стори указывают на то, что большинства агрессивных семантических о сторів присущая принадлежность или тяготения к плоским, двухмерных пространств с линейными, векторными, плоскими действиями.
– Европейское семантическое пространство есть объемному, всеохватывающим, в этом его преимущество, – трехмерное пространство всегда погли нає собой двухмерное пространство.
– Поглощение пространства является преимуществом!
– Это разрешает прогнозировать события в пространстве и создать условия принуждения к поглощению агрессии на свое пространство, и создать умо вы для полной ассимиляции агрессивной экспансии двухмерного семан тичного просторную в свое трехмерное пространство, как крайнего, оста точного выхода в борьбе с агрессией.
– Насколько это весомо и нужно так делать, – это вопрос развития отношений семантических пространств Я и Мы.
– Это вопрос баланса, гармонии, целесообразности существования разных по объему и измерением ресурсов семантических пространств на планете, – это вопрос управления процессами глобализации над государственными, истинно демократическими, гуманистическими институтами.
– Человечество, его современная научная мысль вынужденные будут осознать, что они находится в переломном месте своего существования, в переходном периоде от одной цивилизации к другой, где Мы розіп’яли Я, где народ розіп’яв Божьего Сына – Исуса Христоса, но мы находимся сейчас в переходе к тому историческому месту своего развития, где Я, имеет возможность розіп’ясти Мы.
– Поэтому семантическое пространство, сознание, мораль, ценности, ро зуміння своей миссии Я у просторные, где Я, – есть сын или дочурка Божьи, созданные за Образом и Подобием Бог и существуют в Его семантич ному пространстве Вселенной Слова.
– В мои молодые года, при прослушивании иностранных, радио станций, я многократно в те 60 года, через ворчание глушилок, слышал незнакомое, но очень, энергетическое, привлекательное и не известное Слово
– “ADGORNAMENTO !!!”, - которое повлияло на мое подсознание, где я в много разовом звучании этого слова тогда ощутил что-то значимое, которое подсказывало мне обратить внимание на этот СЛОВО – ОБРАЗ и исследовать этот развернут передо мною ВИРІЙ.
Моя интуиция, из-за отсутствия знаний, указывала действовать и не предавать чувству.
Я верил, что за этим словом, есть что-то от Бог и может произойти в Мире что-то значительно.
       Мои старшие друзья так были заняты собой, своими семейными делами, работой, и не желали и не могли услышать в моих разговорах вопроса об Историческом, Эпохальное явление, которое тогда предложил Мира, христианству Римский Папа, Павел VI
– в Слове Божьему – “ADGORNAMENTO – ОБНОВЛЕНИЕ !!!”...
“ОБНОВЛЕНИЕ!– ADGORNAMENTO!” – Римского Папы Павла VI – прозвучало в те далекие года словом, образом – призыва каждого человека Земли к Обновлению Души и Тела.
Оно для меня стало началом конца в ХХ возрасте, невежества, диктатуры над личностью Я і Мы, но большинство элиты народов Земли, политиков, философов, ученых, государственных деятелей чему-то не услышали его слов.
Они были не способными ощутить Истину в слове, которое було словом Пророка, которое указывало начало конца не верных, не правильных действий.
       Не ПЕРЕСТРОЙКА М. Горбачева разрушила Советскую империю, а слово и идеология “ОБНОВЛЕНИЕ – ADGORNAMENTO”, которое за предлагал Папа Павел VI и которое продолжил его последователь Папа Иван Павел ІІ.
– Я православный христианин, почти всю свою сознательную жизнь работал и надеялся, что для христианского слова нет разности между ее конфессиями, так как мы служим единому Бог!
– Его Слову, которое он дарил нам.
Андрей Тарасович закончил комментарий своих тезисов к заметкам на полях, извлечение из кармана зажигалку и зажег папиросу.

       Яхта – “НІКА” почтенно проходила под мостом Е. Патона.
Из капитанской рубки вышел Вадим и спросил Федора:
– Феб, мы сейчас будем заходить к яхтам – клуба?
        Еще ли прогуляемся Днепром?

– Ни! – Заходите в гавань клуба,
– ответил Федор.

– Андрею Тарасовичу, я понимаю что мы должны создать новую идеологию и создавать, воспитывать Новый Идеал, но или есть у нас и ка возможность сделать это быстро?
– спросил Федор.

– Быстро только сам знаешь что делается, а вот что к можли вості, то она находится в Слове. Ты же не будешь этому возражу ватты, поэтому давай в этом направлении работать.
– Давай сделаем круглый стол.
– Пригласим друзей, специалистов и что-то сделаем в этом направлении.
– Может сделаем несколько таких встреч и придем к совместно го знаменателя.
– У нас есть идея, давай ощутим мысль друзей, а с неприятелями разберемся потом.

       Андрей Тарасович посмотрел на мост и был удовлетворен его прочностью и еще раз убедил в потому, что этот мост простоит не одну сотню лет.
       На причале яхт клуба, – “НІКУ” встречали друзья, сотрудники Федора вместе со своими семьями.
Они приехали на ночь,
чтобы завтрашний исходный день провести вместе с семьями на яхте и Днепре.

       Завтрашний день должен стать официальным днем рождения яхты – “НІКА” и официальным днем выхода ее в первое рабочее плавание по Днепру,
так как в этот день 5 лет тому ее заложили на стапеле.
       Сегодняшний день для яхты – “НІКА” был генеральной репетицией и отчетом Федора перед мамой, ее друзьями и днем признательности им за поддержку в таком деле, как единение людей возле Толо ки – строительства яхты – “НІКА”, как нового качества Толоки, которая соединила их на всю жизнь - бытие.
       Первой, среди всех, кто ощутил приближение яхты в залив клуба, была двухлетняя овчарка, – могущественный пес Герць, которого знали, по важали, любили не только люди, но и все живое, что находилось на побережье залива.
       Герць первый, громким голосом привлек внимание присутствующих на площадке клуба к приближению яхты – “НІКА”.
На береге залива клуба, на площадке возле причала, рядом с домиками отдыха экипажей, были накрыты столы с шампанским , возле которых собрались почти все приглашенные на Праздник выхода яхты – “НІКА” в свое первое плавание.
       Федор вместе с мамой, Богданом, Андреем Тарасовичем, Линой Николаевной находились в капитанский рубке, где ловкий вождь друг Федора, – Вадим, пришвартовывал яхту к причалу.
       Федор нажал на кнопку пульту и из громкоговорителей яхты зазвучали звуки сурьмы и зарев “ЗАПОРОЖСКИЙ МАРШ”.
       Андрей Тарасович так пришел в умиление, которое на его глазах появилась влага и по лицу покатила счастливая слеза.
       Федор обратился к маме:
– Мам, извини меня, но я сознательно тебе, Тарасовичу, Лине Николаевне готовил этот маленький сюрприз на этот день, чтобы Вы вместе со мной, моими друзьями отпраздновали этот наш Праздник!
– Ты же все время нам говоришь, что мы – твои мужчины, должны не только работать, но и отдыхать.

– Сынку, я тебе очень признательная за этот подарок!
Віраніка Григорьевна обняла сына и поцеловала в лоб.

– Федор, не волнуйся!
– Мы тебе очень признательные за этот Праздничный день.
– Это не Праздник, – это действительное Чудо!
– Мы будем ощущать все это не один день!
– возбужденный Тарасович обнимал Федора.

– Лина? – Віраніко? – Вы со мной согласные?
– Так! – Но нам надо себя осмотреть и принарядиться перед гостями.

– Віраніка, пошла быстро к каюте.
Как дерзкие девчонки, первыми на берег из яхты сбежали Віраніка Григорьевна и Лина Николаевна, пес Герць обнюхивая и облизывая ноги женщинам первым встретил их.
       Они подошли к накрытым столам на площадке, поздороваться, познакомиться с присутствующими друзьями, гостями Федора.
       Андрей Тарасович приветствовался и знайомився с присутствующими как-то ответственно,
в свой способ. Он был старейшим среди всех и ощущал к себе большой почет и уважение.
       В этот день, как никогда в своей жизни, пожимая руки мужчинам, целуя руки их женам, целуя их детей,
– Тарасович ощущал и видел, – с таких как они, родилась и уже существует во всех уголках Украины обновленная нации, новая украинская элита.
       Сегодня он был уверен, пусть пройдет 10-15 лет, и только они, вопреки всем неладам в Украине, по при все возьмут в свои руки руль государства.

       Андрей Тарасович Чайка смотрел на сына Вероники и своего ученика, – Федора Викторовича Богуна и анализировал обстоятельства.
       Федор в своих физических чертах будто ничего общего не имел с Рыцарем Андреевского подъема, – Федором Ивановичем Мовчаном, в честь и память которого носил его имени,
но дух, ментальність и что-то величественное и утаємничене от Мовчана відкарбувалось в нем на вечно.
       В Федоре как в зеркале, Тарасович угледів наидороже для себя,
– эстафета поколений в украинский нациям состоялась.
       Этот вывод для Андрея Тарасовича был высочайшим сюрпризом настоящего.
Раздумья Тарасовича прервал приезд на машине супружества, журналистов Николая и Надежды Яровых вместе с пятилетним сыном Орестом, которые были любимцами многих украинцев.
       Гурт гостей на радости принял их к Празднику.
Не прошло десяти минут, как все заняли за столами свои места, где дети, самостоятельно от родителей, сидели за своими столами и ждали традиционного таинства ужина и слова – речи старейшины.
На чудо Андрея Тарасовича, именно дети, больше за все, ждали этой мытые Причастия и велели себя за столами тихо и взвешенно.
       Федор сидел напротив стола Андрея Тарасовича, Лины Николаевны и мамы,
– вместе с женой Оксаной и друзьями – новолуниями, – он пригласил Андрея Тарасовича к первому слову.
Андрей Тарасович, на правах старшего, встал из-за стола и поднял бокал шампанского.
– Уважаемые и дорогие дети, друзья, господа, госпожа и господа, – я пропаную поднять бокал за наших Берегинь и Рыцарей наций, за родителей и пращуров!
– За Любовь к ближнему!
– За Любовь к своему народу!
– За всех грядущее в этот сказочный и будничный мир чудасій Человечества у которого есть Бог, честь, совесть и Любовь!
– За “НІКУ!”, которая своей реальностью существования в настоящем, воплощает свою непревзойденность и красоту жизни!
– ВЕРА и НІКА, – нас собрала за этими столами.
– За Віраніку!
– За “НІКУ!”, чтобы и дальше она была Победой над неурядицами, которые мы одолеем вместе с Верой, Надеждой и Любовью!
– закончил свое Слово Андрей Тарасович.

Віраніка Григорьевна по традиции воскликнула:
– Ура!
Все присутствуют по-дружески и трижды поддержали ее.
– Ура! – Ура! – Ура!

       В этот миг трижды прозвучал Салют
– это был яркий взрыв фейерверков в конце залива, в честь Праздника яхты – “Ніка”.
       Шампанское и вино, под шашлыки и рыбные кушанья почти лилось рекой.
Множество добрых и заслуженных слов в честь Федора, его друзей, и их семей было услышано Віранікою Григорьевной и Андреем Тарасовичем, которые в этот миг вместе с Федором, сетовали за тем, что рядом с ними не было на Празднике главного конструктора яхты – “НІКА”, их отца и деда, мужчины и главного вождя сегодняшних событий
– Виктора Богдановича Богуна, и старейшин рода Богдана Ивановича с Еленой Дмитриевной Богунів.
       Солнце упало за Лавру и Печерськи холмы Киева.
Яхта – “НІКА” любовалась собой в тихих водах Днепровского залива.
       Женщины предложили перейти к фруктовому столу.
Мужчины – новолуния начали подготавливать костер на специальном месте в центре площадке яхт клуба.
       Андрей Тарасович и Федор стояли на береге Днепровского залива и готовились вместе с детьми, их родителями созерцать за Салютом, в честь яхты – “НІКА”, с 30 залпов над заливом.
– Знаешь Федор, когда-то наш Федор Иванович Мовчан утверждал моему отцу, который за всеми признаками жизни в СССР, – это государство с ее КПСС рухнут, но он тогда пророчил, что это сбудется где-то после века ее существования.
– А произошло это почти на тридцать лет раньше.
       Рыцарь и капитан Андреевского подъема говорил мне в Детинце, которые придет время и дети моих внуков будут наслаждаться жизням, не в каком-то химерическом коммунизме, а будут жить в Соединенных Штатах Европы, как равные среди равных людей. Так произошло, что он ошибся в лучшую для нас сторона, почти на 30 лет.
Я счастливый тем, что мне пришлось это увидеть на своих глазах и я более больше всего сетую что мои родители, учителе, твои деды немного не дотащили к этому бушующему времени.
В этом пророчестве, в которое я праздник верил, в настоящем, я вижу резерв развития украинской наций, государственности аж в 30 лет.
Главное то, что вам молодым, зрелым людям надо интенсивнее работать, накапливать положительный опыт по при все, вы должны идти работать в государственные, властные структуры и расстраивать национальную, государственную идею.

– Андрею Тарасовичу, и я каждый миг вместе с друзьями только этим и занимаюсь.
– Мы свое дело делаем на своей земле, в своем дому, в своих банках и очень профессионально. Нас не возможно кому-то подчинить, обворовать, предъявить обвинение в чем-то не приличному.
       Мы все декларируем и наша деятельность очень прозрачная для всех государственных и не государственных учреждений.
       Наша дверь открытые для всех.
       Мы поднялись за 10 лет на такой уровень, который не мы їздитимо с сумкой по миру, а к нам приезжает Восток и Запад и пропанує нам сотрудничество на партнерских, взаимовыгодных, долгосрочных условиях.
       Вся эта болтовня о страшных наездах государственных структур, или бандюків не всегда соответствует действительности.
       Мне часто густо приходится видеть то, что грабитель у грабителя грабит его дубину более более сильными средствами, тоб то сила более сильного своей силой перебивает друг друга и они действуют в своем коррупционном пространстве.
       Но не все в государстве коррумпированы и воры.
       Благодаря своему опыту, мы стали очень умными и сознательными, где и в каком месте работаем и находимся, - мы знаем о всем на своей коже.
– Извините меня, но они уже понимают, что будущее за нами и мы им не уровня.
– Главное для меня и моих друзей, сотрудников это то, что на нас работает высочайший капитал наших дедов, капитал Федора Ивановича Мовчана в прямом и переносном понимании слов, а его капитал, ваш и наших родителей набрал мощную силу и ее не возможно остановит, так как главной доминантой нашего капитала является ваше воспитание, ваш пример жизни, ваша мораль.
– Морали нет альтернативы.
– Сегодня настало время для народа любить друг друга, а не за здрити и страдать один за другого.
– Яхта – “НІКА”, это мой рабочий кабинет, где я могу работать свободно и на полный рост, как современный, независимый представитель украинской наций перед иностранными представителями политики и бизнеса. Мы ее выстроили своими руками, за свои заработанные средства, это у нас не возможно украсть или заграбастать. Хотя стоимость и ценность ее очень значительная.

– Федор, мне твои слова к души.
– Я ощущаю и вижу, как из зернышка прорастает колос, а из зерен збіжжя.
– Как нам сегодня не испытывать удивление, такой фигурой нашего Рыцаря, – Федором Мовчаном!

– Сколько зерен посеял наш Рыцарь?
– Кто нам на это даст ответ?
– Наверное только Бог и Вечность!
– Так произошло, что мы – ваши родители, дожили к этим временам, хотя они сейчас в жизни
нашего народа не наилучшие.
– Из Божьей благодати, мы опередили, на 30 лет, напророченный Рыцарем время, и сейчас живем, существуем в другом пространстве.
– Федор, разве это не чудасія нашего бытия?

– Андрею Тарасовичу,  есть ли в мире человек, который бы смог с вами не согласиться?
– с улыбкой ответил Федор.

– У меня к вашим словам, жизни вашего поколения, к истории и современности есть свои раздумья и вот что я думаю!
– продолжил Федор.
– Рыцарство в души, сознания украинского народа занимало очень уважительную роль. Украинский Рыцарь – человек – Солнце, человек – звезда с добродетельными, большими поступками и лицом идеала к наследованию, – ничего общего не имеет с европейским определением РИЦАРЬ.
– Такой образ Рыцаря поглощает образ РЫЦАРЯ.
Рыцарей всегда бракует в Украине. Их в нашей жизни, как тысячелетних дубов среди деревьев в лесе. За всю историю нашего народа, каждых украинец может их пе
 релічити на пальцах рук. Среди таких имен, наверное одними из пусть первых есть святые монахи, Кирилл и Мефодий, Антоний и Феодосий, которые в сознании народа заняли одно из найповажніших мест роз строения духа украинского народа рядом со своими последователями,
– как на меня они были Рыцарями – духа.
Рыцарь, это человек, который служит народу, человеку, а не только своей титульной нациям государства. Он является идеалом для людей, образцом своего народа – Веры, Надежды, Любови, Мудрости своих поступков, действий в пользу и торжество справедливости, достоинства, людя ності на земле.
Рыцарь в сознании украинца, это защитник и оберег морали, воли и духовности, зоряності и пример любви к каждому человеку.
Наверное одним из таких образов созданных народом стал эпический образ Рыцаря – Мамая.
Для меня Рыцарь Мамай, – это образ первоисточник Рыцарства в украинском народе, которое имеет незначительную похожесть Рыцарем – воином средневековья Европы, где народ Украины, из тех времен, своего Мамая переодевает в казацкую одежду /форму/, вооружает его для своей защиты и борьбы за судьбу обездоленных на ук раїнській Земли.
Суженный эпический образ Рыцаря Мамая, к образу казака – рыцаря в современной научной мысли, как на меня, к сожалению, очень малый в сравнении с эпической фигурой Рыцаря, Великана Духу украинской наций, так как Мамай имеет более глубокие корни распространенные в давность, когда казачества, его идеологии, философии еще не существовало.
– Наверное, исторически, так произошло, что при формировании казачества, Гетманства, при овладении сознанием народа, через народные добродетели, представление, эпический, народный, национальный образ Ма майя – Рыцаря Духу, должен был стать ведущим образом – ідеа лом в казацкой одежде.
– В то время это был рекламный, технологический ход с целью овладения сознанием, поведением народа с помощью обновленного образа Рыцаря – Мамая.
– Я припускаю, что Мамай, – это первый известный основатель патриархата на нынешний украинский земле. Наверное за таких об ставин народ определил его словом которое происходило от женского слова ИМЕТЬ, МАМА, МАТЬ – берегині, Мать кормилица.
Когда мужчина Рыцарь взял на себя женскую, родительную, семейную ответственность с мужским родовым признаком, то слово женского рода МАМА стало словом мужского рода МАМАЙ.
       МАМАЙ взял на себя всю полноту ответственности МАМЫ, – за совета улучшения условий физической и физиологической, духовной и материальной жизни своего рода и народа, который традиционно для сие бе определил его новое качество, через понятное слово – визначен ня, – МАМАЙ.
– Я уверен, эпическому образу Мамаю, – не сотни, а тысячи лет.
Он пришел к нам из трипольского периода, где на смену образа Матери, Бабы, – приходит Дивосвіт, Отец, Мамай и становится высочайшим действенным лицом в пантеоне национальных, народных героев, рыцарей.
Рыцарь Мамай, шагает в истории, изменяет свой вид, но не изменяет своего Эпического образа Духу, Величия и Могущества.
Вельможи во все времена переписывают, переговаривают, приделывают историю на свой порядок, в пользу своего правления, но никогда не отказываются на Украине от образа Мамая.
Они знают;
– Мамай это не только соль наций, но и хлеб насущный для Влады.
Взрыв мощной казацкой идеологии подхватил образ Мамая из идеологии Чумачества и развернул на высшей ступени, как обновленный идеал украинского народа с тогдашними, новейшими качествами.
Создается новая мифология, нового Идеала с обновленными песнями, сказками, узорами, рисунками.
Рыцарь Мамай в современное, национальное сознание пришел как ко зак Мамай, – Рыцарь казацкой идеологии, ее физического залога и духа украинской наций из того времени.
Половину тысячелетия эпического образа Рыцаря Мамая, как носителя казачества, это значительное время, но для Эпического, Вечного образа Рыцаря Мамая, – это миг.

– Каким положительным изменением станет Эпический образ Великана, – Рыцаря Мамая?
– Кто может сказать?
– Может со временем он станет национальным об вместе – Космонавтом, или Кибернетиком, – мне неизвестно. Но то, что с рождением государственности Украины придет обновленная
мифология и обновленные и новейшие образы у меня сомнения нет.
– Я уверен, Рыцарь Мамай ждет своего обновленного времени, чтобы снова родиться в сознании народа образом Вечности украинской наций, народа Украины.

       Украина находится в возрасте девушки, но через десяток лет она будет способной родить Рыцаря Современности, как обновленная Берегиня украинцев.
Должен появиться новый миф о национальной Берегиню, которая родила Рыцаря на обновленной земле отца современной украинской наций,
– Тараса Григорьевича Шевченко, ее непревзойденного гения на все возрасты!!!
– выпалил Федор.

– Федю, – красивая мысль!
– Надо ее привлекать к нашим заметкам на полях!
Андрей Тарасович, зажег папиросу и посмотрел на Днепре кручи.
       Устроители фейерверку позвонили по телефону Федору из днепровского островка и сообщили что они готу к запуску огня по договоренному графику.
– Так! – Начинайте ровно в 21 час,
– распорядился Федор.
– Тарасовичу, я сейчас сбегаю на яхту и дам объявление через громкоговоритель!
– Пані и господа, уважаемый гости, чумаки и казаки, господа моряки и команда яхты – “НІКА”,
уважаемые хлебопашцы, – (так Федор нази вав своих друзей – не состоящих в браке и не замужних новолуний и молодиц),
– дорогие дети и родители, через 10 минут начнется Праздничный фейерверк в честь нашей яхты – “НІКА” !!!
– Внимание! – будет 30 залпов.
– Этот спектакль займет где-то 40 минут.
– Приглашаю вас разместиться на яхте или на береге, напротив острову, откуда будет проводиться фейерверк.
– Салют начнется через 10 минут на острове, который находится напротив нас .
– Берите у руки фото, видео аппараты и фиксируйте этот знаменательный для нас день.

       Дети, со сложными стульями в руках, навипередки бежали на холм, чтобы занять место первыми, как им казалось, здесь было лучше всего место для обзора.
Богдан и Герць были в центре событий и созерцали за по ведінкою детей на холме.
Гости расставили стулья за столами в полукруг, хлебопашце – новолуния готовились откупорить бутылки шампанского.
– Віраніка Григорьевна, Лина Николаевна пили кофе и спілкува лися с Оксаной – женой Федора, и забавлялись с Григорием младшим, – трехлетним сыном Федора.
Федор вместе с Андреем Тарасовичем подошел к столу.
Григорий протянул руки к отцу.
Он взял малыша на руки и посадил себе на шею.

– Гера, пошли к воде, будем смотреть Салют.
       Пусть мама и бабушки отдохнут от тебя.
К Федору с Григорием на шее, подбежал Герць и начал кружить возле ног.
Пес желал объединить не соединенное, он будто желал одного, если Богдан не идет к ним, то пусть они придут к нему, так как все по виновные быть вместе в одном гурте.

– Герць, хотя ты и умный пес, но иди к Богдану!
– Мы к нему не пойдем.
– Иди к Богдану!
– Стереги детей!
– Нам и без тебя здесь хорошо.
– Богдан?
– Сынку, позови Герця к себе, он нам мешает.

– Герць! – Ко мне!
– позвал Богдан и недовольный пес побежал к своему друзяки.
Федор посмотрел на часы.
К началу Салюта осталось очень мало времени.
Он снял малыша из шеи и устроил на руках.
Федор волновался за него, опасался чтобы Григорий не испугался первого взрыва и не расплакался при всех.
Но опасения были напрасными.
Первый мощнейший взрыв фейерверку привел Григория в такое счастливое потрясение, что он вместе со всеми кричал:
– Ула – а – а !
И желал залезть отцу на шею.
Вместе с первым взрывом над островом среди гирлянд, растянутых между деревьями, засияла много цветовая надпись, – “НІКА” – “НІКА”.
Руководил всем действом с капитанского мостика, по рации – Вадим,
друг и первейший заместитель и помощник Федора.
Федор снял из малыша капці и поставил Григория себе на плечи.
К ним подбежала Оксана, малыш Григорий показывал маме рукой в сторону острова и кричал вместе со всеми присутствующими на береге
– Ула – а – а!
Оксана подошла к Федору прислонилась к нему и обняла за плечи.
Он возвратил к Оксане и цьомкнув ее у губы.
Второй залп был не менее впечатляющим за своей красотой.

– Улааа!
– Из уст Гери, звучал найдзвінкіший от всех голос.


– Феб, (так все студенческие друзья и сотрудники называли его) ты прислушайся к Гери, такое малое, а уже революционное, – всех перекрикивает.

– Оксанка, измени направление мыслей.
– Не революционное, а свободное, Козаченкове и Богунівське.

– А где же мое?
– спросила Оксана.
– Извини мне, – Дідухове, (таким была девичья фамилия Оксаны) – Козаченкове
 и Богунське,
– исправился Федор.
– В так будет лучше!
– поддержала мужчину жена и поцеловала Федора в щеку.
Детскому шуму и радости не было границ.
Гости снимали на фото, видео – удивительный спектакль с фейерверку, и всех действующих лиц в ней.
С последним залпом угасла надпись – “НІКА”.
Фейерверк – был красивым режиссированным спектаклем, который прошел почти за 45 минут.

Гости обменивались впечатлениями и собирались на площадке возле столов.
– Мама, хочу чаю!
– обратился к Оксаны малыш.
Федор вытянул из карманов капці, натянул малышу на ноги, подбросил его в высоту звездного неба, поймал, поцеловал и отдал Оксане.
– Феб, я тебя просила никогда не подкидывай его на ночь перед сном.

– Оксана ничего с ним не произойдет кроме одного, – у него будет красивый сон в котором он будет чудесно летать.
– Я это знаю по своему детскому опыту. а сейчас идите пить чай.

К Федору подошел Андрей Тарасович.
– Благодарю тебя Федор за замечательный день!
       Праздник удался на Славу!

– Андрею Тарасовичу, вы останетесь на ночь у яхт клубе,  поедете ли вместе с Оксаной, Григорием и мамой домой?

– Так, мы вместе с твоими поедем к дому.
– Таи ехать отсюда к нам не больше 25 минут.
– Сегодня у тебя и твоих друзей, гостей знаменательный день и вы должны теснее пообщаться без нас.
– Ты почти все время уделяешь только нам, – а так не должно быть.

– Тарасовичу, у нас вся ночь по переду.
       Много моих гостей через час после вашего отъезда тоже поедут по домам.
К ним вместе с Герцем подбежал Богдан.
– Тато, посмотри в небо, видишь какая большая туча на Луну надвигается, пошли быстрее обустраивать зонтами столы, так как пойдет дождь.

– Богдан не волнуйся, ты должен знать, что из большой тучи – малый дождь, почти всегда.

– Не волнуйся!
– заметил Андрей Тарасович.
Федор осмотрел звездное пространство с единой огромной тучей в нем
 и ответил Богдану:
– Сынку, если дождь и пойдет, то он нас не зацепит.
       Богдан, ты внимательно проследи за движением тучи, как она плывет за ветерком и обходит не только нас, но и весь жилой массив.
– Она плывет за горизонт и скоріш дождь прольется где-то там, на Броварских полях.

– К берегу подошел из острова скутер вместе с реманентом и бригадой пиротехников, и направляясь к Федору, заглушил двигатель.
– Ребята, вы сработали на отлично!
– Благодарю вас!
– Разрешите мне пожать ваши руки.
– Как только управитесь с реманентом, переодевайтесь и садитесь к столу.
– Праздник “НІКИ” только начинается!

К Федору и Андрею Тарасовича, от стороны причала яхты, берегом, подошли двое,
– то ли чорноробітники клуба, то ли найди залива.
Они продрались через кусты.
Один высокий и очень худой, второй малый ниже среднего роста.
Оба были одеты в засаленную рабочую одежду.
Они направлялись к Федору.
– Федор Викторовичу, спасайте!
– обратился малый.
– Нас из территории клуба гонит новое руководство,
– малого допов нив высокий.
– Говорят, что мы никто и звать нас никак.
– За что они нас так пренебрегают?
– Мы же никому ничего плохого не сделали?
– Залив, это наш последний дом.
– Мы столько у него вложили за свою жизнь, а сейчас можем потерять последние надежды.

– Мужики, давайте сначала поздороваемся, а после разберемся,
– остановил их Федор.
Они обменялись рукопожатиями.
Андрей Тарасович узнал в них давних знакомых гультяїв из своего студенческого времени.
Двух друзей Гену Неймана и Бориса Хвантика .
Которые в то время молодости будто были душой залива.
Мастерами строительства яхт.
Они были непревзойденными в своем деле, но легкие деньги, безответственность перед семьей, водка, – сделали из них самоудовлетворенных эгоистов и никому не нужных людей.
       Теперь, в пенсионном возрасте, они остались в одиночестве и могли только цепляться один за один.
– В! – Андрею, здоров!
       А ты что здесь делаешь?
– обратился к Тарасовича, Борис.
– Здоров Борис, здоров Гена!
Андрей Тарасович пожал им руки.

– Мы слышали от твоих друзей, что ты во времена перестройки подался на творческие хлебы и где-то исчез из поля зрения.
– Извини нас, но мы думали, что ты где-то на этих хлебах забомжував, как мы сейчас бомжуємо в заливе, а вышло наоборот, – мы бомжуємо, а ты празднуешь,
 – ляпнул Гена.
– Гена, заткни глотку, так как сейчас потеряешь последнюю надежду!
– скомандовал Боря.
– Ребята я не обижаюсь, так как я в этом не виновный.
– В последнюю нашу встречу в этом заливе, я вам говорил, что вы не по виновные так жить.
– Что вы предаете не только своим семьям, но в первую очередь себе и своему делу.
– Вы с вашими единомышленниками, гультяями смеялись над моими и Ліниними словами.
– Вы тогда из своих пьяных разговоров, делали из нас посмешище.
– Вы тогда своих красивых знакомых, т.е. нас, предали перед вашими незнакомцами.
– Бог вам судья!
– Предав нас, через год, вы предали своего друга, которого бандиты за совета наживы
повесили, а вы от страха дали свидетельство, что он повесился от каких-то жизненных неурядиц.
– Но его имя, очистилось и вошло в историю, а вы через водку остались предателями, – вас никто не гонит, – это вы гоните себя из жизнь людей, где не уважают измену и предателей.
– Вы стали янычарами, а ваш бывший товарищ стал Рыцарем и Человеком из прописной буквы.
– Я не могу постичь одного, чему вы пенсионеры, мои от нолітки стали бегать на разные коммунистические – комсомольские збіго виська и прислуживать тем, кто вас за людей не считает?
– Вы строили этот клуб от первого камешка, но вам здесь не имеет места.
– В этом я вижу цену вашей измены семьи, друзей, вашей жизни.
– Вы же талантливые инженеры.
– Ребята, пока не поздно падайте на колена и меняйте свою судьбу на лучше всего!
– Гена, Боря, – вы на мою правду не обижайтесь.
– Я не желаю вас обидеть и уверенный, что вы работали и работаете у Федора Викторовича мастерски, но это вы меня при должны были вам сказать откровенностью на откровенность.
– Не грустите, ваши дела, с помощью Федора Викторовича, я думаю возможно исправить.
– Федор я правый, или нет?
Тарасович хлопнул рукой по спине Бориса.

– Мужики, я удивлен вашим знакомством и услышанным, но я обещал вам, – вы будете присматривать за помещениями и жить в одном из домиков пока ваши семьи вас не примут,
– пообещал неудачникам Федор.

– Федор Викторовичу, нас выгнали из дома за нашу глупость,
– сказал Борис.
– С нами случилось такое, что грех говорить.
– Вот послушайте.
– Когда мы шли на пенсию нам новая дирекция завода предложила збагатіти и купить их акции.
– Она пообещала нам большие дивиденды из которых мы на пенсии будем жить как в сказке.
– Вот мы и прельстились.
– Все сохранения, которые были в наших семьях, – вложили в акции нашего завода, который в миг стал акционерным обществом, а через полгода исчезло начальство вместе с нашими денежными сохранениями.
– Нас выгнали из дома пока мы не возвратим денег.
– Теперь судимся.
– Мы, вместе с такими как мы, пошли к суду.
– Когда-то бомжи Киева, это место, дом в дворе Крещатика, называли еврейским общим отрядом – “РАССВЕТ”. Сейчас возле него – самый народный суд в мире.
– Мы сидели в зале Суда, рядом с “зверинцем” внимательно слушали и рассматривали, что творится в помещении, не понимая одного, как мы дошли к такой жизни.
– Чему большинство в зале так напрасно теряют время, когда за 25 метров от этого “звіринця” на Крещатике бурлит жизнь.
– Мы отстаивали права акционеров, но из первой минуты заседания поняли, что наших прав никто, никогда, ни за что не отдаст, так как Влада и народ, в реальной жизни, никогда не переты наються и изначально будут жить и будут действовать в противоположных, па ралельних возвратных направлениях своих интересов.
– Мы сидели рядом со своими друзьями в несчастье, за иском против президента акционерного предприятия, который никуда и не думал удирать.
– В суде оказалось, что это мы виновные в своем обнищании, и это мы своим иском делаем из президента общества чучело.
– Это мы антихристы, а не он...
В зале, на глазах честного люда, таяли последние надежды каждого истца.
– Мы надеялись на то, что наша жизнь не была расточительством, но ожидание
таяли вместе со средствами, которые мы предоставили антихристам у использование.
– Наши акции, были туалетные бумажки и гибнули на всегда.
– Мы поняли, что наш люд завода не увидит от бумажек – акций
не только прибыли, а может згинути, как акции, – згинути на возрасты в тюрьмах.
– Так как акционерное общество, – банкрот и имеет огромные долги не только перед истцами, но и перед Государством.

– Кто-то виновный уплаты долги!
– говорил судья.
– Акционеры виновны нести ответственность за свое предприятие!
– уверял нас судья.
– Мы в миг пришли к понятливости.
– Если мы не исчезнем из заседание суда и не отзовем позыв, то такой народный суд нас быстро отправит туда, где Макар то лят не ремень, и принудит нас выплаты миллионные долги не только нашим семьям, но и десяткам следующих поколений нашего рода.
– Мы только в суде поняли;
 – наверное такая украинская судьба работящего люда.
– Быть вечно доверчивыми и всегда пошитыми в глупые!
– Мы поняли, что надо отозвать позыв, так как при таких обстоятельствах, – тюрьмы за нами уже рыдают.
– Грець с ними и нашими збитками на суд.
– Пусть государство и суд пополнят свой бюджет за наш позыв, но только при таких условиях мы сможем быть на воле.
– Только тут, в суде, – мы поняли:
– При этой Владе, в нашем Государстве, – инициатива народа всегда наказывается и бьет народ по карману, а потом по голове, и эту несправедливость должен воспринимать каждый, как правду бытия и благодать президентов, которые ни перед кем и ни за что не отвечают, так как президентов в народе маловато, а акционеров множество.
– Ответчик, присутствующий на суде президент компании, – своим видом и взглядом на люд будто говорил:
– Чему вас так много?
– Чему чума не пришла на ваши дома?
– Чему вы такие недолугі?
– Чему меня отвлекаете от отдыха на Канарах и так настирно желаете возвратить свои жалкие деньги из моего швейцарского банка, где написано, – что с телеге упало, – то пропало!
– Это вы подталкивали меня к Европе, и желаете быстрее жить за европейскими стандартами. А теперь отнимаете мечту, которую я так быстро реализовал.
– Разве это демократически?
– Наверное, еще долго не будет справедливых акционеров, когда они своих президентов и власть будут считать за трутнів, а себя за пчел!!!
– Во всем виновная не смышленая интеллигенция, – это она не учит и не наставляет свой народ к уму.
– Такие были мысли президента компании.
– Разве можно так не уважать и мелочами отвлекать самый народный Суд, который так чудесно знает толк в защите нас, драл жавних деятелей районного масштаба?
– Главное начертание настоящего!
– Акционеры заботьтесь за своими президентами!
– Ваше счастье в том, чем больше буде президентов, тем меньше буде акционеров!
– Мы, президенты, тянемся из всех сил к будущему!
– А акционеры, никчемные души отвлекают нас и судей не ро зуміючи, что то, что для них прибыль, – это для нас смерть!
– Одним словом, – акционеров надо воспитывать в строгости закона, так как станут никчемными людьми, – предложил судьи президент акционерной компании.
Гена продолжал свой рассказ.

– После таких слов, я спросил у Бориса, чего мы здесь сидим?
– Что ты, вместе со мной, вот здесь делаешь?

– При таких обстоятельствах, я ответил Гені, который наверное висиджую свои “фаберже” или слона.
– ответил Борис.
– Тогда я сказал Борису:
– Хватай „фаберже” в горсть, ощущай себя царем и быстро бежим домой.
– Так как как об этом узнает волоокий судья, то враз “відтяпає” твое наследство в пользу президента фирмы.

Мы вместе скочили из лавок и тишком – украдкой со своим достоянием в руках выбежали на Крещатик,
 – продолжал Гена.
– Ребята, вы только бы видели нас, какими счастливыми мы были!
Слова Гени перехватил Борис:
– Андрею, ты бы знал, которое то счастье выйти из зала самого народно го суда на Крещатике и держать между ног, обеими руками в своих карманах, свое “фаберже”, со своим высиженным достоянием в руках, – и быть уверенным; что только в суде ты можешь приобрести, а не потерять именно наисвятее в Мире и жизни.
– Только в столице, на Крещатике возможно ощутить главную истину, когда твое “фаберже” в твоих руках, – это ты становишься не превзойденным!
– Это есть счастье для твоей семьи, и что для семьи, – для всего государства.
– Поэтому я советую, акционеры всего мира держитесь за свое “фаберже” обеими руками!!!
– И знайте, как что у вас есть такое достояние, то это высочайшее счастье вашей семьи и большая радость вельмож.
– Так как счастливые, скажу по правде, мужчины, когда вы обращаетесь к суду?
– Советую, держитесь за свои “фаберже” вместе с вашим мужским достоянием.
– Те, кто имеют свое царское “фаберже”, – сплачивайтесь, соединяйтесь на возрасты!!!
Так смешно и остроумно Гена и Борис поделились с Федором и Тарасовичем своим приключением, которое произошло с ними на прошлой неделе.
Все рассмеялись от таких событий.

Федор обратился к акционерам неудачников:
– Мужики, идите переоденьтесь и садитесь к столу, поужинайте вместе с пиротехниками, но не напивайтесь.

– Федор Викторовичу, мы вас не подведем.
– Благодарим за вашу ласку!
– Мы пошли!

Женщины лагеря яхт клуба, в домиках отдыха экипажей готовили детей к сну. Виновники праздника и гости в центре площадки готовили костер, велели беседы, шутили и пили вино.
Главным устроителем праздничных событий был Вадим.

Андрея Тарасовича иногда приводили в удивление дружеские отношения между Федором и Вадимом,
где один из них почти национальный магнат, а другой то ли его водитель, то ли оборонец.
Их жены и дети, их семьи были в таких дружеских отношениях, в которых не бывают родственники.
       Андрей Тарасович несколько лет наблюдал за Федором и Вадимом, анализируя их отношения, он пришел к заключению:
– Скорее всего, они побратались на службе в армии при каких-то экстремальных условиях, но никому и никогда об этом не рассказывали.

       А произошло это с ними в последние года советской перестройки в концу майские дни, когда они служили в Крыму, в морских десантных войсках, на учениях,
где Федор на учебных занятиях в прыжках с парашютом на морской берег, спас жизнь Вадиму.
       В тот день у Вадима после прыжка с самолету, стропы перехлеснули запасной парашют.
       Федор ощутив беду, не открывая своего парашюту, полетел за Вадимом вдогонку.
       На не понятном чувстве пространства и времени, Федор догнал Вадима в воздухе,
и ногами захватил Вадима будто в клещи, после чего одним махом обрезал стропы Вадима и успел раскрыть свой парашют.
Они упали в воду.
       Но испытание судьбы, стал истинным испытанием на двух.
Где-то, какой-либо болван не задумываясь над следствиями своих поступков,
выбросил пластиковую, бутылку или полиэтиленовый мешок в море и надо же было так произойти, что Федор левой ногой ударился об это на воде.
Когда они винирнули на поверхность моря, то Федор только успел сказать Вадиму:
– Вадим, спасай меня!
– Я наверное сломал левую ногу.
       Федор от невыносимой боли потерял сознание.
Вадим тянул за собой Федора к берегу излагаясь на полные силы, которые только у него были.
       Хвалить Бог, спасатели быстро поспели.
Они вытянули их на спасательный корабль и отправили в санчасть.
       У Федора оказался тяжелый выверт левой стопы, а у Вадима не значительный психический разлад.
Через 3 недели на плаце полка, морские десантники Федор и Вадим были награждены государственными наградами.
       Это событие, обстоятельства создали их побратимами, легендарными образами современных морских десантников и связала их судьбу к кончине возраста.
Они стали больше чем братьями, так как друг другу спасли и сохранили жизнь.
       Двое парубків, ровесников будто дополняли друг друга.
Они составляли что-то невероятно целое, хотя были детьми разных родителей, но стали братьями духа, независимо от того, кто, какого социального статуса и из какой родословной в происхождении. Так как такие модные определения, в наилучшем случае, в них вызвали улыбку. Они были уверены, что в истинном братстве не могут существовать ч-тоьи надуманные статусы, – кто – есть – кто! ...
 Вадим подошел к Федору, Богдане с Герцем и Андрея Тарасовича.
– Федор, которые наши действия?
– спросил Вадим.

– Вадим, где-то через минут 15, развезешь по домам вместе с моими Тарасовича и Николаевну, а я займу твое место возле костра.

– Тогда я пошел, подгоняю машину!

– Федор, а чему ты не отвозишь нас?
– спросил Тарасович.
– Поперше я сейчас под хмелем, так как за день выпил не одну чарчину.
– Подруге, при таких обстоятельствах, отвозить, – входит в полномочия Вадима.
– Андре Тарасович я в никогда о Вадим и наш отношени не рассказыва, но он очень надежн и замечательн человек, хотя очень флегматичн, а мо уравновешенн.
– Вадим родом с украинской “старообрядної” семьи русинов из Прикарпатье.
– Он, как и его деды и родители, никогда водки не пьет, не жжет папирос.
– Он, даже в моей машине, ни мне, ни моим пассажирам не разрешает жечь папирос, или пить пиво или водку в машине.

– Андрею Тарасовичу, меня с ним наверное сам Бог свел!
– Вадим, один из моих существенных оберегів, ему, как говорят люди, – нет цены!
– Я его очень ценю!
– Кроме всего он мой кум и крестный отец Богдана!
– А я, – крестный отец его дочурки красавицы Надежды.
– Вы же должны помнить Хрестини Богдана во Владимирском соборе и наверное Вадима из тех времен.

– Федор, я помню все!
– Истину говорят в народе, – яблоко от яблони не далеко падает.
– Ваши отношения мне напоминают о братстве моего отца и твоего деда с нашим Рыцарем Мовчаном, которые воспитались нас, – ваших родителей.
– Вот и ваше время пришло Федор.
– Если бы ты знал, как быстро плывет время!
– 50 лет тому, мы с твоей мамочкой были, как твой Богдан сейчас.
– Мне кажется, что это было будто вчера,  позавчера ли.
– Поэтому я прошу тебя, не роща времени, не подвергись заблуждению рыночных отношений, так как всех денег не получишь, и и не в них счастье.
– Федор, иди во власть!
– Ты и твои друзья, как честные, порядні, зажиточные люди должны взять руль Влады в свои руки.
– Вы способны поднять Украину на высшую ступень жизни народа.
– В государстве, за эти времена, очень много изверге овладело властное пространство.
– Если такие как вы, не овладеют Владу, то Украина может упасть в пропасть лет на сто.

– Андрею Тарасовичу, поверьте мне, – Украина уже произошла и она никуда не упадет.
– С нами, или без нас, народ тихонько оговтується и медленно на бирає обороты своего устройства.

– Мы, каждый на своем месте, будем, как сможем, помогать народу понять, что и как им надо делать для улучшения своей судьбы.
– Нам надо воспитывать сознательную нации, а потом проводить быстрые, понятные реформы.
– Людей в Украине, как и в каждом нормальном государстве, больше чем изверге.
– Я, как вы – оптимист.
– Вы же самые только что говорили, – что яблоко от яблони не далеко падает.
– Будьте уверенные, – мы на процесс влияем своей работой.
– Мы не желаем болтать и спонсорувати болтунов не спромож их в своем дворе, или дому отремонтировать своими руками туалет, или подмести в коридоре дома.
– Это они, – болтуна разных государственных уровней и рангов и их не вихо ване дети вместе с собаками загрязняют лифты и улицы, это они убежали из своих окраин, ничего красивого не сделав для своих земляков.
– Здесь в Киеве эти прохиндеи из трибун и экранов телевизоров за певняють народ в своей открытости отношений, в своей преданности и любви к народу.
– А в действительности они никто.
– Я уже предложил Яровым, нашем журналистам – публицистам , чтобы они каждого государственного и публичного деятеля заявляли в своих проектах, от детского возраста, от его детинца, студенческого и вы робничого окружение, чтобы они раскрывали их, так называемое національ не, постсоветское достояние, рассказывали о том, что они читают.
– Народ должен знать, – кто есть кто в истинном информационном продукте, а не у заговорных, продажных, антигосударственных материалов.
– Андрею Тарасовичу, мы из ваших лекций, пришли к головно го вывода.
– Современную украинскую, гражданскую, политическую нации надо вы ховувати, не смотря на то, у кого какой кончик носу, разрез глаз или цвет кожи.
– И только при таких обстоятельствах, – мы придем к рулю власти так как другое нам она не интересная.
– Мы сознательные и самодовлеющие люди, специалисте своего дела и всем болтунам не дадим и копійчини, они должны, как мы работать и за робляти средства не только на себя, но и на народ.
– Другого для работы во власти, ее вождю или деятелю в настоящем, по моему мнению, – не дано.

Вадим подогнал авто и подошел к Федору с Тарасовичем.
– Я готовый к поездке!
– Андрею Тарасовичу приглашайте женщин и поехали домой.

– Вадим три минуты, – и мы в твоем распоряжении.
Утомленный значительными впечатлениями, Григорий спал у Оксаны на руках.
Федор поцеловал малыша и помог всем рассесться на местах в авто.
Розпрощавшись с присутствующими, Николаевна и Тарасович сели в
машину и поехали домой.
Машина выехала из яхт клуба на траса.
В этот миг, в звездном, ночном небе, над Днепром вспыхнул фейерверк фантастической красоты.
– Вот озорник!
– Я же просила Федора не пугать детей взрывами.
– Завтра я ему задам!

– Мама, оставьте ваши разговоры, он такой же, как и вы!
– Покается, но сделает так, как вы делали бы в его залоге!

– Дочурку, ты права!
– Смотри, а нашему Григорию все эти вечерницы к колесу нашего авто.
Вадим не удержался и рассмеялся на слова Віраніки Григорьевны.
На их пути, за бетонной стеной клуба, на бугре стояли Федор и Богдан с Герцем.
Они размахивали руками и провожали авто.
– Оксана, ты же говорила, что Богдан спит?
– Богдан при мне и вас спит, а при Федорові вместе с ним в доме играет в компьютерную игру, или ночью у яхт клубе занимается подводной охотой.
       Только они проехали Федора, Богдана с Герцем, как за их спинами, снова над Днепром вспыхнул фейерверк.
Віраніка Григорьевна не переставала приходить в негодование поведением Федора:
– Андрею, Лина, – вы посмотрит на это безобразие.
– Не за горами у него появятся внуки, а он как ребенок, расходует средства и забавляет огоньками.

– Ніко успокойся!
– Оксана тебе сказала, что он весь у тебя.
– Ты бы в его года, – тоже именно делала б.
– Праздник на то и Праздник, который бы мы ощутили себя детьми, все в нем бу ли равными и вместе, один из другим воссоздавали какое-то общее чудо.
– Ты же знаешь не хуже за меня, что в такой миг, каждый желает хотя немного стать ребенком.
– Пусть, хотя в этот миг Федор ощутит себя ребенком!
– У него столько дел.
– Я не могу постичь, как он только дает всему порядок.
Вадим вмешался в разговор.

– Андрею Тарасовичу, у него для дела очень профессиональная и сплоченная команда.

– Кадры, которые он воспитался, с которыми он работает больше 10 лет, одна из наибольших его преимуществ среди бизнесменов, руководителей Киева.
Вадим остановил машину возле дома, близ улицы Русанівки, рядом с переходным мостом.
Тарасович и Николаевна розпрощались с Віранікою Григорьевной, Оксаной и спящим Григорием и пообещали, друг другу, который в начале августа обязательно встретятся в Севастополе на Учкуївці.
       Вадим подхватил сумки и сопроводил женщин к дому.
Через пять минут Вадим сидел за рулем и вез своих уважительных пассажиров домой.
– Вадим, а ты не боишься руководить такой дорогой машиной?
       Ни!

– Я ее очень уважаю поперше, а подруге она мне за мое отношение к ней очень благодарит.
– Кроме всего, – я специалист.
– Машины, механика это моя стихия.
– Я же за образованием інженермеханік, конструктор транспортных машин.
– Закончил Киевский автодорожный институт.
– Прошу меня извинить, но в нашем обществе, кроме меня никто так не знает технику.
– Вся ответственность за технический залог наших фирм и их безопасность находится в моей ответственности.
– У нас очень красивая техническая команда иначе мы не сделали бы яхту – “НІКА”.
– Вы же не будете возражать, что “НІКА” на сегодняшний день, а думаю на десятки лет наилучшая яхта в Украине.
– Я уверен, что она будет нам служить лет 50.

– Вадим, я с тобой полностью согласный.
– “Ніка” будет служить может и больше лет у меня сомнения нет, так как ее корпус вы сделали из нержавеющий стали, – мало кто на это за махнеться не только в Украине.
– Меня беспокоит одно вопрос, – или удержитесь вы в команде, сможете отстоять яхту от захватчиков.
– Так как на нее может, от зависти современных вельмож, начаться охота.

– Ни! Ни! Ни!
– Тарасовичу, мы же не глупых родителей дети.
– Наша яхта “НІКА” является общей собственностью с известной фирмой, очень уважительного европейского государства.

– Презентация яхты “НІКА” буде летом в Мальте.
– Я должен вместе с Федором ее подготовить и доставить на показ нашим партнерам.
– Мы надеемся ее приписать к порту в Севастополе, а зиму ваты она будет в Киеве.
– Вадим, а чего сегодня не было Григория сына Віраніки, – младшего брата Федора.
– Если это не тайна, чем он сейчас занимается?

– Андрею Тарасовичу я думал, что вы все знаете.
– Григорий Викторович Богун сейчас готовится к завтрашней встрече со своей семьей.
– Они договорились с Федором, что он завтра на яхте вместе с Віранікою Григорьевной и нами приплывет на оглядини нового модерного дома Григория, который стоит на береге Днепра под Ржищевим.
– Его жена Люба с сыном Романом и тещей сегодня переехали туда жить на целое лето.
– Завтра у Романа отпразднуют день рождения, первый год!
– Віраніка Григорьевна останется в них на три, четыре дня.
– Мы ее оставим и возвратим в Киев.
– Что к Григорию, он является совладельцем одной из фирм Федора и руководит ею очень упорно.
– Его фирма очень прибыльная.
– Федор на это говорит, что Гриша, в отличие от него в детстве очень много чего-то съел и это пошло ему в пользу.
– Завтра мы сделаем обкатку нашей “НІКИ”.
– Андрею Тарасовичу, к в этот день мы шли 5 лет.
– Вот и приехали к вашему подъезду.

– Благодарю тебя Вадим.
       Нас не провожай.
       Мы живем на втором этаже.
       Семь футов тебе под килем!
       Благодарю тебя!
       Пусть вам всем везет!
       Вадим, передай всем нашу признательность за праздничный день.
       Будь осторожным!
       К свиданию!
Вадим развернул авто и поехал в ночь к яхтам клуба, к яхте – “НІКА”.
Андрей Тарасович зашел в лоджию, вскрыша окна, сел в кресло рядом с журнальным столом, зажег папиросу и посмотрел в звездное небо, в Мир Вечности Млечного Пути.
       Он смотрел в небо и анализировал событию последних пор;
- По при все, – Обновление в жизни украинцев, государства происходит.
       Мисліформа – ADGORNAMENTO, – на чудо действует!
Он в этом убедился на примере жизни молодежи которая окружала его.
Андрей Тарасович в своей душе любовался чудасією – ADGORNAMENTO,
которую нашел в молодые года и расстраивал в сознании своего Я,
– ради одного, чтобы распространить чудасію в другие пространства личностей Я и Мы.
       Чудасія - ADGORNAMENTO никогда не предавала его ожидания в тяжелейшие пошлине и года жизни, где только поддерживала от падения и давала возможность взлететь не только ему, но и его единомышленникам.
       Он действовал и исследовал то, что для большинства воображалось расточительством времени и не имело смысла.
       Вера в действие СЛОВА создала его Я – независимым и свободным.
Таким достижением он гордился превыше всего.
       Воображение формы и содержания мислі формы – ADGORNAMENTO, стало краеугольным камнем положительных сдвигов в развитии событий.
       Мисліформа посеянная в его сознание прорастала буйным корнями и цветами, – первые ягоды для него вызрели при конце 80 лет.
Она стала для него Мировым явлением, раскрытием модерной Истины Христианства, в его роли развития – ОБНОВЛЕНИЕ цивилизации.
       Он надеялся на то, что моральный Человек должна будет, в просторные своего Я, – определить место для слова – ADGORNAMENTO – ОБНОВЛЕНИЕ – “ОБНОВЛЕНИЕ”, – мислі формы, ресурса мощного, генеративного, положительного действия, на понимание Целого и Целостного – обновленной, творческой личности, с помощью чего человек расстраивает свое Я у отношении к категории Мы и Мы в отношении к категории Я, – с обновленными, новейшими, положительными качествами достойными Любови Бог.
       Современные планетарные события без понимания и толкование роли мислі формы – Аджорнаменто , как неологизма не возможно охватить.
Аджорнаменто, – как мислі форма, на латентному равные, с момента ее провозглашения начала формировать новый, христианский, объемный, семантический, пространство.
       Аджорнаменто стало мисліформою оплодотворение новой эры и обновленного человека с обновленным пространством СЛОВА.
       Аджорнаменто существует и действует, как образ современности и становится истоком, джере лом творчества, сосуществование в единстве Человечества в поиске своего места под Солнцем, – поиска Любови Человека к Человеку, достойному Бог!
Слово Аджорнаменто, – в сознании людей, постепенно, становилось консолидирующей мисліформою, образом современного Мира, – которое Андрей Тарасович постоянно созерцал.
       Аджорнаменто стало началом конца, завершение мировой холодной войны из второй половины ХХ век.
Оно положительно изменило развитие цивилизации и дало новый импульс развития.
Папа Павел VI – в начале 60 лет провозгласил АДЖОРНАМЕНТО, а его последователь Папа Иван Павел ІІ – продолжил дело и развернул своими действиями содержание явления – АДЖОРНАМЕНТО.
       Две исторические фигуры человечества, одна мисліформа – ADGORNA MENTO,
       - изменили Мир.
Андрей Тарасович, благодаря СМИ, внимательно созерцал за деятельностью Папы Ивана Павла ІІ и как он надеялся, исследовал это явление – благодаря действиям Папы Ивана Павла ІІ, – как развитие мисліформи – ADGORNAMENTO.
       По мнению Андрея Тарасовича, Аджорнаменто, – стало латентным началом развития веры, философии, науки, экономики, политики, психологии, социологии, семантического пространства.
       Он был уверен, – мисліформа – Аджорнаменто, стала явлением второй половины ХХ век, явлением качественно новой борьбы сил Христоса с антихристом.
       Коминтерновский неологизм – революция, – упал и начал девальвироваться в эволюцию и бархат, перестройку, гласность, защита прав человека, экологию, демократию,
очищение души.
Мисліформа – Аджорнаменто, – стала образом экологии души человека, обновление ее Я.
Аджорнаменто, как явление, – возникло при конце второго тысячелетия и вошло в третье, как влиятельный инструмент развития новейшей цивилизации.
       Явление провозглашенного Аджорнаменто, – состоялось и распространяется.
Внимание к нему должна разворачиваться, ради преобразования Мира на достойное сосуществование и сотрудничество, ради своего будущего, где человек перед человеком должна стать Человеком.
       Мисліформа – Аджорнаменто, имеет в себе проявление заботы и любви в положительных измерениях, где есть возможность отказаться от насилия и насилование сознания Я.
       Аджорнаменто, – овладевает и обновляет, создает новейший Мир обогащенного духа, морали, любви, почета один до одного.
Современное Человечество, должно услышать Голос мислі формы – ADGORNAMENTO,
 и найти положительный отклик в своем сердце;
– как на месте Вселенной Вечности нашего Мы,
 – говорил себе, - Андрей Тарасович Чайка.
       Он мощном зрением охоплюва в небе звезды,
разыскивал будущего Человечества и свою любимую звезду с Чумацкого Возу.
       К нему из Вечности Звездного Пространства упали слова.
- Человек должна не только посадить дерево, вырыть колодец, выстроить дом, родить ребенка, - она должна в этом просторные Слова, написать книгу!
 - Это были Слова из Вечности его Мамочки – Берегині,
       всех Берегинь не тільку своего рода, но и народа Украины. ...