Памятник

день был скучный. Небо было однородно-серым, иногда накрапывал мелкий дождик. Тропинки городского парка были занесены мокрой черной листвой,
Я подошел поближе и увидел, что бутылка разрисована какими-то узорами в виде темно-зеленых листочков. Снаружи была прилеплена кривая этикетка с на удивление хорошо сохранившимся текстом. "Джинн-бутылка одноразового применения. Мысленно загадать желание и разбить бутылку". Не знаю почему, но я забрал это с собой. Достаточно оригинальный прикол. Не всякий до такого додумается. Покажу друзьям, посмеемся вместе.

Придя домой, я поставил бутылку на полку, включил компьютер и проверил почту. Пришло редкостное количество спама. "Карликовые деревья для вашего дома". Было бы логичнее написать "для дачи" или "для сада". А то в городской квартире даже самые карликовые деревья не поместятся, только если бонсай. Или вот еще "Отошли это для удачной сдачи экаменов". Мог бы напомнить, что последний экзамен я сдавал эдак пять лет назад и знал все хорошо, не тер нос собаке с Площади Революции, не совал пятак в ботинок, не подкупал преподавателей, не списывал и не пользовался шпаргалками. Отличником был, красный диплом имел. Но только вот не сильно это помогло мне в жизни.

Утро было противнейшее. Дождь за окном, холод и необходимость идти на улицу. В метро было душно и народу больше, чем обычно. На переходе ткнули в спину зонтиком. Замечательно. Ничего не имею против зонтиков, но и против ребер тоже. Когда же наконец вышел из этой кишки бесконечного подземного чудовища, глотающего и выплевывающего человеческие массы, то обнаружил, что у меня вытащили из кармана кошелек. Люди тратят свою энергию не то, чтобы работать, приносить пользу обществу, двигать вперед науку или терзать людские умы гениальными произведениями, а на вытаскивание кошельков. Обидно.

Весь остальной день был ужасным. Ничего хорошего не произошло. Скука, серость, осознание собственной ненужности в гигантской машине, двигающей шестерни времени и механизма событий. Неудачник, одним словом. Так хочется стереть себя самого гигантским ластиком, или растворить в кислоте, или закрасить белым и слиться с фоном. никто, пустое место. Человек - это ничего не значащая блошка, пылинка на ладони Вселенной.

Домой я приехал в препротивнейшем настроении. Ужасно устал. Поручения сыпались мне на голову, как горох из мешка. Кажется, что никто не хочет ничего делать, кроме как отдавать поручения, разрывая в клочья голосовые связки. Глаза от непрерывного сидения за мерцающим допотопным монитором покраснели и слезились. И в аптеку сбегать нельзя за каплями - развели дисциплину железную, прямо таки стальную! Хорошо что еще сморкаться можно на рабочем месте.

Придя домой, я кинул в угол комнаты носки, сел в кресло и откинулся. "Как было бы хорошо всю оставшуюся жизнь ничего не делать. Ничего. Совсем ничего." На лице появилась улыбка, я сладостно потянулся и нечаянно задел полку. Один из шурупов вылетел из стены, пластмассовая конструкция качнулась, описав дугу на стене, все, что на ней стояло, полетело вниз. Свалились книги, пластилиновый домик, подаренный младшим братиком, баночка с монетками и коробочка с витаминами. Упала на пол и разбилась волшебная бутылка. Раздался звук бьющегося стекла, шипение и все заволокло плотным красным дымом.

***

Отлитый из бронзы, укрепленный пропиткой воспоминаний, я стою на высоком гранитном пьедестале. Место у меня вполне хорошее - небольшое пространство, окруженное низкой чугунной решеткой с заострениями сверху, ровным ковриком газона, асфальтом небольшой площади и несколькими лавочками с зелеными мусорными урнами, из которых часто идет дым. Каждый день мимо меня проносятся люди, такие странные, смешные. Куда же они так торопятся?

Время идет, а я стою. Времена меняются, а я стою. Войны, землетрясения, ураганы, эпидемии - а я все тут и никуда не ушел. Не повернул свою отполированную временем голову, не шевельнул кощунственно оплеванной голубями рукой, не улыбнулся и не заплакал. Сменилась власть, люди стали лучше жить, построили новые станции метро, взобрались на самую высокую гору, выпустили в космос множество новых спутников, газеты сделали глянцевыми, на троллейбусах рисуют рекламу неизвестных мне товаров, дворники оделись в странную одежду. Но даже самый сильный ветер перемен не шевельнет металлические полы моего длинного пальто, ни один мороз не заставить запотеть мои очки, и не упадет с головы намертво приделанная шляпа.

Заметно, как меняются люди. Женщины стали носить слишком открытую блестящую одежду, кричать на своих детей, которые тоже сильно изменились. Другие машины и трамваи стали производить меньше шума. Трава на газоне стала более зеленой, и стригут ее чаще. Небо же по-прежнему полно чудесной голубизны, все так же осенний ветер гонит облака и тучи сморкаются на землю затяжными дождями. Только ощутимо меняется климат. Вместо снежных шапок на деревьях теплая вода, сугробов почти нет и не слышно скрежетание лопат дворников об асфальт. Наверное, будущие поколения будут читать отчеты о погоде как давно забытую сказку, а лед в декабре найдут разве что в холодильнике или в мороженом.

Странно, что я не делал этого раньше, но я разговариваю с птицами. Люди просто спешат и не замечают, но если прислушаться повнимательнее, то вполне различим не очень красиво звучащий, но очень богатый язык ворон. Так красивы стихи, которые пишут юные вороны своим возлюбленным! Дерево, растущее рядом с оградой, является залом заседаний литературного клуба. Так приятно погрузиться в прекрасный мир, созданный одаренными мастерами, пусть не записанного, слова.

Голуби тоже имеют свой язык, не похожий ни на вороний, ни на человеческий. Но к сожалению, они пока еще находятся вне моей области понимания, правда, различаю отдельные слова, но не улавливаю еще суть разговора, а до свободного общения еще очень далеко. Непонятные они для меня. И с другими птицами не хотят общаться, не налаживают отношения. Из самых часто употребляемых слов - хлеб, семечки, очистки, масса и дорога. Масса - это вроде когда много чего-то, так мне объясняли. А дорога - значит надо бежать.

Воробьиное наречие я тоже знаю очень хорошо. Но воробьи не настолько творческие создания, их призвание - журналистика. Часто приносят новости, из которых можно узнать о том, что происходит в мире, кого на этот раз избрали на пост президента, что сейчас читают, что идет по телевизору, о чем пишут в газетах и в Интернете, кого украсили орденскими лентами, а кто наказан за тяжелые преступления, кто на пике карьеры, а кто загнан в угол обстоятельствами.

Часто приходится объяснять птицам реалии человеческого мира. Как могут те, кто не знает, что такое государство, правительство, собственность, могут знать, что такое политика, партия, выборы, демократия, коммунизм? Вот и приходится, сбиваясь на каждом слове, объяснять, почему некоторые ругают Карла Маркса, а некоторые им восторгаются и считают гением.

Площадка и лавочка пользуются большой популярностью и среди людей. Сидят на лавочке влюбленные, обнимающие друг друга до хруста ребер, красивые, обеленные сединой пожилые женщины, мамы с детьми, веселые шумные компании. По ночам заваливаются пьяные, одетые в лохмотья нищие. Их мне бесконечно жаль. Больше не к кому прийти, только к памятнику. Страшная вещь - одиночество. Мир огромен, но он не принадлежит тебе, пространство его бесконечно, но тебе некуда идти, некуда бежать, а главное незачем. И ты бессилен.

Один раз со мной произошла просто потрясающая история, которую так и хочется кому-нибудь поведать, рассказать или даже напечатать в газете или написать о ней рассказ. Было это ранней весной, когда распускаются светло-зеленые почки на ветвях деревьев и пробивается первая трава. Было утро, прохладное и свежее, солнце красило в желтый цвет дома, отражалось от зеркальных поверхностей и создавало ощущение безграничной радости. Я не нуждаюсь в сне и поэтому могу видеть весь день от самого его начало до полуночи, весь путь солнца от горизонта к горизонту.

Было еще слишком рано, почти никого не было, даже машин и то было мало. Но по улице бежал куда-то милого вида паренек, растрепанный, в расстегнутой куртке и с белой сумкой через плечо. Наверное, он очень спешил и не знал куда идти, поэтому растерянно озирался по сторонам. А спросить дорогу было явно не у кого.

Тогда решил поинтересоваться у меня, потому что я тут уже достаточно долго и должен знать окрестности. И крикнул во весь голос: "Как найти улицу Короленко? Чего молчишь, глупый памятник!" Я же, по ущербности своей, ничего сказать не мог, хотя прекрасно знал, как туда пройти. Надо идти прямо, а потом повернуть, или сесть на автобус Не-Помню-Номер, но можно же у водителя спросить. Там автобусная остановка, называется по находящемуся рядом институту, а потом прямо.

Но ему это было неведомо, иначе бы он дорогу не спрашивал. Наше общение могло бы зайти в тупик, если бы не листовка. Порыв ветра поднял с земли рекламную листовку, она столкнулась в полете с моей рукой и упала прямо к нему в руки. На ней была нарисована карта, увидев которую лицо парня озарилось и глаза поднялись на меня. "Спасибо", прошептал он, потом подошел ко мне, порылся в сумке и достал оттуда ленточку, которую повязал на ограду.

Потом, намного позже, когда на улице уже появилась толпа, кто-то заметил ее и повязал еще одну. Затем появились веревочки, магазинные чеки, какие-то полосочки бумаги. С каждым днем все больше и больше. Вороны стали считать их, ради интереса, сейчас около десяти ленточек, десять чеков, двенадцать веревочек, шнурок, повязка с надписью "Дежурный", салфетка, обрывок носового платка. Нет, уже девять чеков, один унесло ветром.

Вот так я и стою, обвешанный ленточками. Люди говорят, что их повесить - к счастью, к правильному выбору дороги в жизни, которая приведет к успеху. Причем тут я только - непонятно. Но тем не менее, радует.