У Свенского монастыря

Я тосковал по этой тишине,
По маковкам
            надвратной церкви строгой –
В погожий день издалека их видно,
Влекут к себе  меня  неодолимо.
По монастырским стенам          
                легким, белым
У самой кручи  над   холодной   далью.
На крылья птицы сказочной они
Похожи,
          распластались, как в полете.

Теперь зима.  Монахи, что грачи,
Прошли  по саду снежному,  им  вслед
Глаза бойниц  глядят  настороженно.
На купола лег сединою иней,
И  кажутся  они еще древнее.
Загадочно кругом.
                Надежно.
                Мудро.
Такое чувство, что века сгустились.
Перед собою Русь былую вижу –
Решила точно здесь передохнуть,
Устав в пути ухабистом и долгом.

 
                2

 
И вновь к заветному спускаюсь дубу.
С ним рядом помолчать необходимо…
Нерадостные вижу перемены:
Дуб с выжженным дуплом
                и в ярких лентах
(В  день свадьбы не скупились женихи!)
Нелеп, смешон,  почти,  как  скоморох,
Сюда  свернувший  прямо с балагана.
Подальше с глаз сбежать готов, наверно,
Он от стыда,               
                да корни,  что в железах.
Не оторваться дубу от земли.
А было! Было!
                Исполином гордым
Он, упиваясь колокольным звоном,
Над поймой возвышался и лесами,
Что за Десной раскинулись привольно.
Он стольких пережил,
                он стольких видел…
И под шатром его роскошной кроны
Из века в век гармони ликовали,
Из века в век печалились, резвились,
Мечтали, миловались до рассветов,
Сам Петр не раз задумчиво сидел…

И звоны те,
И голоса,
И лица
Бесследно смыло в океан безвестья.
И только   дуб   далекое,   родное
Хранит, кручинясь, в памяти усталой,
О судьбах тех,
                кто дорог был, кручинясь.
Живет минувшим.
                Ствол его озябший
Согреть пытаюсь теплою ладонью –
Бугристая не гладится кора.
Дуб ощетинился корою жестко,
Ни  от кого хорошего  не ждет.
Я ухожу с надеждой, что весною,
Когда под солнцем щедрым и высоким
Расправятся в листве  нарядно
                ветви,
Другою будет с  дубом  наша встреча.


                3

Близ монастырских стен погост ютится.
Кресты в сугробы забрели по пояс.
И замерли  кресты,
                в молчанье скорбном
покой угрюмо берегут могильный.
Февральское над ними в дымке небо
И глубина за дымкой серебристой
Такая,  что представить невозможно.
Качнулась ветка тонкая березы
Под суетливой бойкою синицей,
И тишину взорвал искристый свист.

Свирельный свист веселый
                над  погостом?
Так неуместен. Хуже святотатства.
Да не поймет беспечная пичуга.
Ей все равно, резвится беззаботно.
И тут настигло:
                вот он жизни смысл –
Не в прошлом обретать успокоенье,
Не думать постоянно об ушедших,
А славить звонко,
                делать  ярче  жизнь.
Неважно,  стар совсем  ты  или   молод.
И после нас…
И после…
После…
После…
Грядущее  неведомо,  безбрежно.
Но и за гранью,
                где глухая тьма,
Я знаю:
            будет мне необходимо
Через  столетья  прахом ощущать,
Что  ты жива,
                что счастлива,
                Россия…