Признание

А я ведь любил Тебя когда-то. Ты даже не догадывалась. Кивала мне при встрече и бежала дальше. Иногда останавливалась, спрашивала, как дела. В такие минуты меня охватывал какой-то первобытный страх. Дыхание перехватывало так, что я начинал задыхаться и чувствовать, как глаза потихонечку вылезают из орбит. Я боялся сказать что-нибудь, что вдруг заставит тебя догадаться о моих чувствах. Поэтому мычал что-то типа: «Отвяжись!» А ты совсем не обижалась, только хохотала как ненормальная. И моментально скрывалась. А мне так хотелось запустить тебе вслед камнем. Но, очнувшись от столбняка и вернув себе способность мыслить, я понимал, что твой папаша надерет мне уши. И не понятно кого я больше боялся своей любви или твоего папашу. Я так и не набрался храбрости сказать тебе о своих чувствах. Вдруг на мое признание раздался бы твой звонкий смех? Я бы не пережил такого. Уж лучше было бы остаться совсем без ушей.
А потом я опять полюбил Тебя. В институте. У тебя было другое имя и совсем другая внешность. Юная и тонкая, ты носила очки и огромные стопки книг. «Зубрила!» - решил я. Но потом увидел тебя на студенческом вечере без этих уродских очков и надолго потерял покой. Я не спал по ночам. Как придурок в одиночестве бродил по ночным улицам. А ты оказалась вовсе не зубрилой, а доброй и приветливой девчонкой. Я оббегал половину институтского корпуса, чтобы столкнуться с тобой на лестнице, в надежде, что во время этого забега у меня появится мужество пригласить тебя хотя бы в кино. И один раз я даже обратился к тебе. Ты улыбнулась в ответ такой светлой улыбкой, что у меня запрыгали зайчики в глазах. И тут вместе со зрением у меня отказал и язык. Он предательски присох к небу. Я попытался изобразить улыбку, но, скорее всего, у меня вышел страшный оскал, потому что ты испугано отпрянула. В дальнейшем каждый раз при встрече со мной ты всегда смотрела на меня такими глазами, какими смотрят на убогих. А потом ты вышла замуж за худого очкастого аспиранта, а я уехал по распределению в другой город.
И там я вновь встретил Тебя. Ты только что окончила техникум и тоже работала на нашем заводе. Ты сидела напротив и строила мне глазки. Это уже потом я заметил, ты многим строила глазки. Но тогда я был счастлив! Мысленно я вел с тобой бесконечные диалоги, и между нами было полное взаимопонимание. Но в действительности меня всегда охватывала непонятная робость перед тобой. А однажды у меня даже появился шанс пойти с тобой куда-нибудь. Мы с тобой выполняли общественное поручение, навещали какого-то больного пенсионера. Я долго готовился к этому мероприятию, но при встрече с тобой окончательно онемел. Ты была занята своими мыслями и не обращала на меня никакого внимания. Неожиданно ты предложила мне самому навестить этого пенсионера, а сама прыгнула в подъехавшую машину и укатила, оставив меня с цветами и свертками.
В сорок лет профком завода выделил мне путевку в санаторий. И здесь в санатории состоялась наша следующая встреча. Ты сразу выделялась среди всех приехавших дам. Огромные, печальные глаза, в которых светился большой жизненный опыт. За тобой ухаживали сразу двое. Какой-то отставной полковник в тапочках и известный только самому себе поэт. Наши столики были рядом. И я чувствовал аромат твоих духов, когда ты проходила мимо. Я следил за тобой даже, когда ты отдала предпочтение поэту и тайком выходила из его номера. Я мечтал, что однажды ты будешь тонуть, а я спасу тебя или защищу от хулиганов. И мы навсегда останемся вместе. А потом ты уезжала. Тебя провожал все тот же поэт. Я не решился подойти. Холодный мелкий дождь бил меня по лицу, а я старался запечатлеть твой образ в своей памяти. Когда автобус скрылся за поворотом, я дал себе слово, что непременно разыщу тебя, чего бы мне это не стоило. Но закрутился с отъездом, с работой. Потом подхватил простуду. А когда выздоровел, твой образ как-то потускнел и стерся из моей памяти.
Я сидел на скамейке в парке. Вчера коллеги проводили меня на пенсию. Говорили много хороших и теплых слов. Но я не ощущал того тепла, которое может дать только любящий тебя человек. Я сидел и размышлял о своей жизни. Все, кого я любил, так и не узнали об этом. Неужели я так никогда и не сделаю решительный шаг?
В это время ко мне подсела женщина приблизительно моего возраста. Я вдруг почувствовал, как близок и дорог мне этот человек. Сердце забилось с бешеной скоростью, не боясь инфаркта. И главное – я не испытывал ни робости, ни страха перед ней.
- Это ты? – вдруг спросила она.
- Простите? – я надел очки
- Неужели это ты? – повторила она. – Ты меня совсем не помнишь? Помнишь, как ты говорил мне все время «отвяжись» и даже кидал камни?
- Я, наверное, тебе нравилась тогда, - продолжала женщина. – И ты мне очень нравился.
Я?! Кидал камни?! Не может быть! Еще и нравился?! Значит, я все-таки смог сказать о своих чувствах! И теперь мы пройдем вместе оставшуюся часть жизни рука об руку. Волна полного восторга захлестнула меня. Не сдержавшись, я вскочил, словно опять был молод. И почти побежал от переполнявших меня чувств куда-то по аллее парка навстречу своему счастью, оставив на скамейке растерянную женщину…