Мишка Бойко

Памяти светлого гения

   Мы познакомились в 1984 г. Я тогда защитил диплом и подыскивал себе место для работы. Естественно, в пределах родного института. Очень хотелось оказаться в гуще научных событий, окунуться головой в атмосферу подлинного творчества. Что Вы хотите? Кто не был глуп, тот не был молод. Короче, я искал людей, занятых чем-то стоящим, и, конечно, нашел - приключений на свою ...
   Один, тогда еще приятель, пригласил меня к себе домой на рюмку чая. Там уже сидел Мишка и рассматривал картинки Сальвадора Дали. Нас познакомили, потом мы выпили 3 бутылки коньяка, и, как водится, подружились. Поглощая коньяк, мы разговаривали  горячо и заинтересованно на умные и очень научные темы. Со стороны могло показаться, что на этом празднике жизни, действительно обсуждают тонкие проблемы.А коньяк - это так, вприкуску. Не суть.
   В процессе пития я узнал, что Мишка (так он сам попросил себя называть) отслужил в армии, потом работал где-ни -попадя, потом закончил какой-то  заочный железнодорожный институт, где-то присел паять приборы и ,постепенно , судьба привела его на кафедру физики. На должность  младшего инженера, где он  до поры -до времени паял по-тихому, дружил со всеми подряд, пил лабораторный спирт и читал стихи поэта Рубцова.
   Внезапно как-то выяснилось, что этот самый невзрачный Мишка, может делать ровно все то, чем занималась кафедра физики, и еще ряд соседних кафедр. Причем, делать это быстрее, качественнее и лучше. Он может выслушать, понять проблему , высказать ряд блестящих гипотез. Написать теоретическое обоснование с диким количеством формул, поставить подтверждающие эксперименты, придумать и изготовить все необходимые приборы. И еще собственноручно сдать результаты научных работ заказчику.
  Удивительным было и то, что отраслевая принадлежность проблемы, для него большого значения не имела. Если обращался кто-то с кафедры химии по проблеме ,связанной с порошковой металлургией - он ее решал, кто-нибудь по приборам -пожалуйста, по ультразвуку - ради Бога, по лазерам - просто с удовольствием и за милую душу.
  И тут у наших именитых профессоров дела пошли в гору. Мишке дали должность инженера, а за то, что он напишет еще 10 диссертаций (называлось, что поможет написать)  ему была обещана должность, аж, старшего инженера. Но не сразу, а через год.
  Встретившись с этим чудом, я понял, что никакие другие перспективы, просто, не имеют значения. Правдами и неправдами я устроился в аспирантуру, на эту самую кафедру и два года существовал рядом с Мишкой.
  За это время, Мишка, действительно, помог написать куеву тучу кандидатских и докторских диссертаций. А ,однажды, пока не пил спирт и был в отпуске, раздухарился и написал одну работу для себя.  "Теория термоупругого удара".
  Работа была исполнена в классическом ключе и представляла собой законченное научное творение - от гипотезы к теории, от теории к эксперименту, а от эксперимента к практике. Получив высочайшее добро, Мишка стал соискателем на степень кандидата физико-математических наук.
  Его "термоупругость" мигом вызвала  бурные научные споры между двумя основными школами - Советской и Американской. Там никому и  голову не могло прийти, что автор такой работы выглядит как ханыга и пьет спирт, закусывая его елочными иголочками. 
  Начались долгие диссертационные мучения, научные советы, предзащиты, всякая кутерьма. Эти процедуры изматывали Мишку  сверх всякой меры.  Он-то любил по утрам пить чай, трепаться в курилке, тайком играть в блиц в каптерке. А вечерком, пойти с кем-нибудь из друзей в лесок, и там, в окружении берез и сосен припасть к животворящему С2Н5ОН (этил. спирт), и чуток принямши, почитать стихи любимого поэта.
  В 1986 г. летом, я уехал отдыхать, и приехал ровно к Мишкиным похоронам. Перепив в течении нескольких дней, привел его к мысли о прерывании жизненного процесса. Что он и сделал, приняв пару-тройку таблеток антимоли.
  В конце концов, Ваш покорный слуга, развивая одну из многочисленных Мишкиных идей, стал заведующим лабораторией лазерной дефектоскопии, и сам чуть-было не попал в строй кандидатов наук. Во-время помешал закон о кооперации. Зато пользоваться термоупругостью я научился - мы сверлили лазером уральские камешки, нанизывали их на нитку и получали бусы - остродефицитные тогда дамские украшения. А закон о кооперации , позволял обращать эти термоупругие бусы в самые что-ни-на-есть обычные денежные знаки.

 Чудны дела твои Господи...