Пограничная одиссея. Глава 4 Без вины, виноватые

Начало: http://proza.ru/2009/01/11/122


Глава 4. Без вины,  виноватые.
«Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется, -
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать…»
Ф. Тютчев

       Общее построение на плацу для первого увольнения после присяги.. Последний инструктаж. Дежурный по училищу командует  направо. Строи, подобно черным  волнам с белыми гребнями покатились  к выходу,  пройдя  открытые ворота, разлилась, и растеклась по городу. Белые бескозырки замелькали на остановках, на улицах, у гастрономов, в  скверах и парках, обновив  привычный для города Пушкина пейзаж.
Вот она долгожданная свобода. После полуторамесячного заточенья в стенах училища, она пьянит. Напряженный, изнуряющий переход из гражданки  на  жизнь военную позади. Уже   на простые вопросы отвечаешь «так точно» и «никак нет». Наверно нечто похожее испытывает освободившийся из тюрьмы узник.
        Идем по городу вчетвером. Мои земляки, белорусы Станиславский Коля, Жмайлик Витя, их друг Белугин Александр. Они с соседней 21А роты. Настроение приподнятое, разговор о службе.
        —Володя, вот ты пограничник, это что собаковод что ли?
        —Да, их будут обучать дрессировать собак.
        —И воинские звания буду не капитаны 3 ранга, а майоры и подполковники. Форма зеленая будет, фуражка тоже.
        —Да, Коля, зазнался  ты, забыл, кто тебе помог решить задачу на математике письменно. Работал бы сейчас на своем заводе «Газовый прибор» в Бресте. А сейчас вот моряком уже стал. Море хоть видел.
        —Ребята, поехали на море, хоть посмотрим на него.
        —Здесь нет моря, здесь Финский залив.
        —Залив тоже море.
         Вышли на улицу, ведущую к вокзалу. Народу стало больше, на нас смотрят с интересом. Новенькая, ушитая и наглаженная,  форма блестит якорями на погонах и  надраенными  пряжками  на ремнях. Сверкают  хромовые ботинки  с обрезанными рантами, клеша подметают асфальт. Синие гюйсы, цвета неба и морской волны обрамляют треугольники тельняшек на груди и растекаются на плечах, прикрывая тщательно выбритые шеи. Проходящие мимо девушки смущенно улыбаются, отдельные, видя одинокие курсовки, высокомерно  проходят мимо. У тротуара спившийся мужчина, неопределенного возраста, прижав руки по швам, изобразил отдание чести:
      —Мужики, я служил на флоте, на линкоре*. Дайте на опохмелку.
      —На линкоре? В каком году?
      —1960 -ом.
      —Не заливай мужик. В 1955 году линкоры сняты с вооружения. Но так и быть выпей, у нас сегодня праздник. Сколько не хватает?
      —Дайте 22 копейки, хоть на пиво, потом отдам.
      Зажав в руке мелочь, «ветеран»  с линкора благодарно поспешил к стоящему на углу пивному ларьку. Мы же осознав, что принадлежим  к славной когорте военно-морского флота, уезжаем в Ленинград.
       Мама остановилась у тети Тани, на проспекте Газа. У Витебского вокзала садимся на 8 –ой троллейбус. Через минут 15 выходим на проспекте Огородникова, проходим   мимо кинотеатра Москва, входим в типичный для Питера дворик с проходными подъездами, находим дом 8 Б, квартиру 20.
        Звоним в дверь  питерской коммунальной квартиры. Дверь открывает преклонного возраста седая женщина с беломориной в зубах.
       —Татьяна Васильевна, это к тебе! Моряки пришли!
Выходит мама и тетя Таня из комнаты.
       —Вовочка дорогой! Ой, с друзьями, какой молодец! Проходите, проходите! Ребята, до чего же вы все красивенькие.  Нина,  посмотри, один краше другого.
        Начала восхищаться тетя Таня. Коренная ленинградка, пережившая блокаду, она была замужем за дядей Мишей, родным братом мамы. Приветливая, тактичная добрая женщина. Олицетворяет собой поколение старых ленинградцев.
       —Ребята, какие вы все-таки молодцы, как вы красиво шли. Жалко девчат нет, квартиранток моих. Они не замужем. Тоже очень красивые. На четвертом курсе мединститута. Да.
       —Тогда им нужны пятикурсники, чтоб замуж выйти - изрек Витя.

       «…Ты, моряк, красивый сам собою,
       Тебе от роду двадцать лет.
       Ты моряк,  возьми меня с собою.
        Без тебя мне счастья  нет….
        По морям, по волнам, по морям, по волнам.
        По морям, морям, морям, морям!
        Нынче  здесь, а завтра там»

        Напевает тетя Таня, вспоминая молодость.
       —Деточки, проходите у хату, будем чай пить. У нас торт есть.   Кали ласка, кали ласка!
        Мама приглашает всех к столу. Разливает чай.
       —Нина, да что им чай! Надо же по рюмочке, они сегодня заслужили. У меня есть белая.
       —Нет, нам нельзя, у нас с этим строго. Сразу отчислят, если придем пьяные.
       —Ой, Ниночка, какие они серьезные! Какие молодцы! – загоняет в краску тетя Таня.
       —А может все-таки по одной? Что вы гопники**какие?
       —Нет, спасибо. Нам и в правду нельзя. По уставу не положено.
       —Как, хотите.
       —Пока, вы обедали, нам в клубе давали  концерт, первокурсники. Хорошо пел, тот курсантик. Правда, Таня. Про усталую подлодку, что из глубины придет домой. А вы детки, не подводники?
       —Нет,  мама. Мы будем надводники. А пока мы только курсанты, училище окончить еще надо.
       —Можно и подводником стать, было бы желание.
       За чаем, с тортом и другими яствами, мы начали рассказывать про курсантскую жизнь. Про будущую профессию военных моряков. Насколько сами были наслышаны.
      —Ребята, это вы сами, приехали, поступили в училище? Какие вы все-таки молодцы! - принялась за своё тетя Таня.
      —Вовочка! Знаешь, какое сегодня нам было приключение с твоей мамой? Пошли с ней магазин резиновая обувь.  Здесь на проспекте, ей на ферму подобрать обувок. Одела она, значит резиновый сапог, понравился он ей, а снять с ноги то не может, голень у мамы широкая. Меня зовет на помощь тихонечко. Я попробовала снять, тоже не получается. Я уже начала ее ругать, зачем ты натягивала его, это же не чулок. А она говорит, как же я куплю не примерив. Собрался весь магазин. Еле стянули, с помощью мыла. Так она еще чудила, дайте мне тазик, говорит, с водой. Я говорю. Нина, зачем тебе?  Ноги что ли собралась  мыть. Те тоже не могут понять, продавцы то. Уже начали волноваться. А она говорит.
      —А как я узнаю, что они не протекают?
      —Ты видел бы, сколько смеху было? Давно я так не смеялась. Как в кино.
      Вскоре мои друзья засобирались.
      —Да, правда, чего они здесь будут сидеть. Поди, девчонки заждались. К Анастасии Александровне, ей 70 лет, и то старичок приходит. Она рассказывает, что в молодости такого не было, как сейчас.
      Анастасия Александровна, соседка по коммунальной квартире Татьяны Васильевны, та, которая открывала нам дверь. Морячка, длительное время работала поваром на торговом судне в Мурманске. Участник  знаменитых конвоев во время войны. Редчайшей доброты человек.
      —Сынок, иди с друзьями, если хочешь. - сказала мама.
      Сейчас я бы остался с мамой, тогда друзья главнее.   Мы и вправду собирались сходить на танцы в Белый зал в Пушкине, куда еще бегали, сдавая вступительные экзамены. Мы не знали еще, что про Белый зал ходила дурная слава. Что там раньше были царские конюшни, и что публика не совсем порядочная. Позже нам буквально запрещали туда ходить.
        В тот вечер ничего такого не благопристойного замечено не было. Крутящийся зеркальный шар отбрасывал от прожекторов разноцветные траектории по  потолку и стенам. Танцевальные пары кружились в овальном  зале под музыку  Давида Тухманова.  Медленные танцы чередовались с быстрыми, иногда объявлялись дамское танго. Быстрые танцевали вместе. На медленные танцы  приглашали девушек, но не всегда, потому что публика в основном  была старше нас.
        Время  незаметно  приближало   увольнение  к концу. Своих подруг, с которыми познакомились на баллу, проводить уже не успевали. Через Екатерининский парк вышли к училищу. Возле училища на Парковой улице стоял крытый ГАЗ-66 с помощником коменданта, патрулем и делал план по задержанию. Стояла группа курсантов, около десяти человек и пытались вызволить двух новичков, попавшихся за не отдание чести. Мы обступили  круг, первокурсники  еще подходили, со всех сторон.
      —Что случилось?
      —Да вот забирают,  за не отдание чести, 2-х с первого факультета.
      Капитан Логинов, помощник коменданта гарнизона, не любил курсантов Лен. ВВМИУ, всегда при первой  возможности мстил морякам, видел в этом, наверно, смысл своей службы. Это было его своего рода хобби между систематическими выпивками.  Соответственно его тоже не жаловали. Говорят, в период выпусков он брал отпуск, так как лейтенанты его просто избивали. У него была перебита и, плохо слушалась, правая рука.
       —А нам говорили, что на день присяги не забирают курсантов.
       —Да,  есть приказ Министра Обороны - кто-то сказал сзади.
       —Товарищ капитан, это не серьезно, за не отдание чести.
       —Да вас не видно было в темноте, это придирка.
       —Да что мы с ним разговариваем, у себя дома.
       —Мужики, позовите пятикурсников.
        То ли уговоры подействовали, то ли капитан решил не испытывать судьбу, но курсантов все-таки отпустил.
        —Смотрите, не попадайтесь следующий раз. Расходитесь, расходитесь. А то вызову еще одну машину и заберу всех- раздухарился капитан. Но на его никто не обращал внимания. Победа была на нашей стороне.
         Позже, находясь в гарнизонном карауле, познакомился с Логиновым лучше. Он поразил своим знанием уставов. Создавалось впечатление, что знал он весь устав  наизусть. Буквально выстреливал скороговоркой целые статьи. Позже, уже офицером, пообщался с пехотными офицерами, послушав, как они отдают приказы, понял, что в этом заключается особый шик офицера от инфантерии.
         Понедельник день тяжелый, но после присяги никакой муштры не было. Обычная подготовка к занятиям. Получение литературы, тетрадей, прочей канцелярии. Начали возвращаться курсанты старших курсов. Вольготная жизнь кончалась. В строгой иерархической лестнице мы были на низшей ступени. И хотя никто не обижал сильно, но обидеть мог любой.
        По установившейся традиции первокурсников в системе  звали: «Без вины, виноватые». Второкурсники - «Приказано выжить». Кто на третьем, те  «Веселые ребята». Четвертый - «Женихи», пятый - «Отцы и дети». По аналогии с известными названиями художественных произведений.
        Вскоре началась учеба,  начались лекции. Обычная студенческая жизнь, даже программа одинаковая, как в любом техническом вузе. Но мы были далеко не студенты.
        Жесткий распорядок дня, строгость во всем, начиная с внешнего вида и кончая порядком в тумбочке, откладывало свой отпечаток на формирование необходимых качеств будущих офицеров. По сравнению со студентами были положительные и отрицательные моменты. В увольнение через успеваемость, есть долги по учебе, сиди в училище. А поскольку учеба все-таки главное, то в этом заключалось огромное преимущество. Жили на полном государственном обеспечении. Не надо думать о питании, одежде, об учебниках и тетрадях и прочем учебном оборудовании - все было в наличии. Государство заботилось о военно-морском флоте, флот о своих кадрах.
        Прошли две пары лекций: история КПСС, высшая математика. До построения на обед 5 минут. Подход к турнику, подтягивание и бегом в строй. Старшина с 4–го курса  командует строем. Строй основа всей службы, красота и грация. Особенно красивы в кильватерном строю корабли. Научился командовать строем, выступать перед строем, считай уже военный.
       —Рота, равняйся! Смирно! Шагом марш!
       В углу плаца расположился оркестр, под его марш строи потянулись на обед. Движение строев напоминает перестроение легионеров из фильма «300 спартанцев». В их движении своя скрытая тайна, свой внутренний смысл. Хотя дорога в столовую одна, столпотворения нет. Преимущество за пятым курсом, все строи замирают, пропуская вперед пятикурсников. Первый пропускает всех. Небольшая стычка у дверей между четвертым курсом первого факультета и третьим курсом ОПТВ***. Последние никак не могут самоутвердиться. Они учатся три года, поэтому требуют прав пятикурсников, борются за свои права первыми проходить в столовую, но без результата.
       —Рота, стой!
       21«Б» остановилась, пропуская у самых дверей второй курс. Как из-под земли появился дежурный по столовой курсант пятого курса, и что-то говорит  старшине. В нескольких метрах от  дверей стоит бочка для пива, в виде полуприцепа, вместимостью около тонны. Она приспособлена под  пищевые отходы. Непонятно каким образом она туда попала.
       —Рота, слушай мою команду! Надо оттащить бочку! Кто самый сильный? Выйти из строя!
Короткое замешательство и послышались голоса, которые переросли в общий рокот.
       —Лёша, выходи!
Лёша, это мой друг, Алексей Блохин. Уроженец Липецкой области, штангист, самый сильный в роте.
       Лёша молча выходит из строя. Подходит к бочке. Делает движения мышцами, какие обычно делает перед штангой известный штангист Давид Рихерд и берется за скобу полуприцепа и, как штангу, отрывает  её от земли.
       Скоба полуприцепа, поднявшись до уровня пояса Алексея, резко продолжает  свою  траекторию до самого верхнего положения, утаскивает  с собой Алексея,  оказавшегося во власти законов физики свободных поверхностей. Бочка, свершив вращательное движение  вокруг оси, днищем ударилась об асфальт. Жидкие пищевые отходы вылились через люк бочки и  заполнили все свободное пространство у входа в столовую. Алексей  беспомощно повис на скобе полуприцепа, на лице застыло  удивление  превратностям  судьбы.
        Дежурный по столовой в одно мгновение куда-то исчезает, так же как и появился.
        —Отставить смех! Справа по одному бегом марш!
Обедаем 20 минут. Качество пищи оставляет желать лучшего. Тогда я еще не понимал, почему так плохо кормят, и не знал, что можно гораздо лучше питаться. Позже понял, что виной во всем воровство интендантов. Соблазн слишком велик, потому что сажают редко, а последнее время совсем не сажают.
      —Встать, выходи строится!
       Тридцать минут перекур опять лекции.
Возможности в училище для умственного, физического и духовного развития  были большие. Обязательная физическая зарядка по утрам, многочисленные спортивные снаряды, спортивные  секции создавали идеальные условия для  поддержания  и физического совершенствования своего тела.
       Все же на первом месте была учеба. В училище созданы были идеальные условия, чтобы учиться, осваивать специальность. Тогда этого никто не понимал. Только на флоте после выпуска начали понимать, что значит хорошо знать специальность.
       Сейчас, через прожитые годы, осознаю, что не все возможности для совершенствования были использованы, как физического совершенствования, так и в овладении специальности. Главный упор всеми учителями, профессорами, преподавателями, педагогами, офицерами сделан был на то, чтобы мы стали в первую очередь  инженерами. Сейчас это легко объяснить. В то время даже в званиях флотских инженер механиков на первом месте было инженер. Первое звание присваивали инженер-лейтенант, далее слово инженер присутствовало во всех последующих званиях.  Сначала инженер, а потом уж офицер. Все же инженер- это высокое звание, программа подготовки изнурительная и объемная, но интересная. Инженер ко многому обязывает, на корабле зачастую всего один инженер. Грамотное решение принять может только он. Адмирал Макаров не зря учил командиров прислушиваться к мнению корабельного инженер-механика. В 1973 году стали присваивать первое звание лейтенант-инженер, офицерство поставили на первое место. А в 1980 году убрали молотки с погон. Так постепенно незаметно снижали  роль инженеров на флоте, требовали быть в первую очередь командирами, а не специалистами. Это понятно, командирами легче управлять.
      С жесточайшей неизбежностью, придя с училища на пограничный флот, пройдя все ступени ада ниже ватерлинии, понял, в чем основной недостаток славного, любимого и родного училища. Там не прививают чувства карьеры. Пять лет учат любить специальность, с железной волей прививают чувство своего места на Военном  Морском  Флоте, места корабельного инженер-механика.
       Неповторимые созвездия произведений искусства г. Пушкина хотя и  запали навсегда в душу, но тоже не помогали делать карьеру.
       Для корабельного механика важнее состояние главных двигателей, чем количество звезд на погонах. Значительнее сроки технических уходов и ремонтов, чем срок очередного звания.
Однажды за рюмкой спирта командир корабля 683 Олег Иванов откровенно признался:
       —Завидую я вам, механикам. Дружный вы народ. Вас «маслопупов» тронуть нельзя, друг за друга горой стоите. В службе вместе и пьете вместе.
       —Потому что, что имеем дело с железом, а оно  притягивается магнитом, ну а мы все постоянно подмагничиваемся от намагниченных  командиров. Вот сегодня комбриг Ивчатов хорошо вас магнитил.
      —Ой, хорошо, я думал, кончу. Ну, давай размагничиваться, включай РУ. Наливай!
        Для корабельных офицеров других специальностей, главным образом командных, карьера на первом месте. Как будущим инженер-механикам  пять лет внушают, что корабль должен всегда быть на ходу, так в командных училищах учат, что нужно в первую очередь идти по служебной лестнице вперед самому. Для этого все средства хороши, карьера не делается чистыми руками.
         В этом есть здравый смысл. Зачем тогда служить, если не делать карьеру.
        Чувство карьеры приходит самостоятельно, когда появляются седые волосы на висках, а с ними вместе  бессонница. Когда вдруг замечаешь, что вместо сверстников молодая поросль. Когда на корабле становить вдруг неинтересно.
         Была в училище еще замечательная школа бальных танцев. Отдельные офицеры ее окончили. Среди них Саша Иванов, родом из Нижнего Новгорода, механиком служил в  Кувшинке, хороший специалист и  танцует отменно. Сам был свидетелем как  в курортном зале  в Анапе, пригласив на вальс одну из отдыхающих женщин, занял с ней первый приз. Надо отметить, что это послужило началом бурного романа.  С его слов  в умении хорошо танцевать есть особый шик корабельного инженера механика. Он любил после  трюмов машинного отделения, принять душ, нарядится в первый срок, и пойти в ресторан. Там же принять 200 грамм водки, заказать музыку для всех женщин зала и пригласить красивейшую на вальс.  Успех вечера обеспечен.
*Линейный корабль. Один из самых крупных по размерам артиллерийский надводный корабль с прочной броней. Имел 1500-2400 человек экипажа.
**Местное название пьяниц
***Отделение  подготовки техников водолазов.

Продолжение: http://proza.ru/2009/01/11/119