Семь ноль ноль

В семь ноль одну наступит конец света. Не знаю как, но знаю почему. Потому что я этого хочу. Ровно в семь ноль одну. В семь она проснётся и будет целую минуту наслаждаться жизнью. А потом я скажу:
-- Да наступит конец.
И всё.
Так мне сказали. Не то, что в семь ноль одну, тут я сам решил. А что мне достаточно сказать, и мира не будет.
Сначала я хотел устроить конец света попозже. Ну, в семь десять, семь пятнадцать. А перед этим позвонить ей. Чтобы помучилась. Так ведь не поверит. Скажет в трубку:
-- Отстань со своими бреднями, придурок.
Мне почти никто не поверит: мир прочен, его нельзя убить всего лишь тремя словами. Конечно, отдельные люди найдутся. Ненормальные. Один из них сидит напротив и пьёт коньяк. Хороший коньяк, лучшее пойло в этой круглосуточной дыре. Заказанный, кстати, мной. Ну да какая разница. Часы лежат на столе, скоро будет абсолютно всё равно, способен я расплатиться или нет.
Он сидит, пьёт коньяк и убеждает меня не уничтожать мир. Всерьёз. Даже смешно: взял и поверил. Пьяный полубомж, который просто подвернулся под руку, когда захотелось выговориться. Теперь нудит, что убийство даже одного человека – дело страшное…
Я усмехаюсь:
-- А ты откуда знаешь? Что, часто приходилось убивать?
Типичный неудачник, в силу физической слабости и врождённой интеллигентности не способный даже в морду дать. Он смотрит на меня и говорит:
-- Один раз. У меня дар.
Ну надо же, я не одинок на этой планете.
-- Убивать?
-- Надо поглядеть на человека и сказать “умри”.
Я почему-то поверил. Наверное, потому что он поверил. А ещё я позавидовал. Надо же, все тридцать три удовольствия человеку. И самому ничего, и кто не понравился, тот и покойник. Взять, навести палец и сказать:
-- Пуф.
Я так и дела..
Он вздрагивает:
-- Не шутите. Думаете, не развлекался? Стоишь где-нибудь, пальцем водишь, люди недоумённо смотрят, не знают, что их жизни в моих руках. И тянет попробовать. На ком-нибудь никчемном. Убедиться, что не обманули.
-- Не обманули?
Он бледнеет:
-- Бомж. Совершенно опустившаяся личность, никчемней не бывает. Хотел стрельнуть денег.
-- И что?
-- И всё. Секунда.
Я хмыкаю:
-- А если случайность? Следовало попробовать ещё раз.
Он испуганно мотает головой:
-- Нет, нет. За что мне такое, за что?
-- Неисповедимы пути, -- замечаю я.
Интересно, кого? Бога? Дьявола? Теперь уже никто не узнает. Пусть так и остаётся: неисповедимы пути.
Он всхлипывает:
-- Вы так и не поняли. Убийство одного – уже трагедия. А всех?
-- Статистика, -- отвечаю я. – Только вот считать будет некому. И вообще. Может, нас обманули. Нет никаких даров. А не убить тебе ещё кого? Для проверки. Да и посмотреть интересно.
Он втягивает голову в плечи, бормочет:
-- Нет, нет, нет.
-- Послушай, в семь ноль одну будет абсолютно по фигу. Подумаешь, один человек умрёт чуть раньше остальных.
Он приходит в себя:
-- Так вы твёрдо решили?
-- Верняк.
И вдруг понимаю, что один человек умрёт. А остальные… Его фраза короче моей.
На часах семь ноль ноль. Можно сказать, что я передумал. Но, боюсь, он не поверит. Мы сидим, словно два ковбоя, держащиеся за свои пушки. Мне начинать.
-- Да нас…