А в ресторане, а в ресторане

- А что, Михалыч, не посетить ли нам сегодня по случаю успешной сдачи семестра богоугодное заведение, именуемое ресторация, и не хлопнуть ли по сему поводу по рюмашке-другой анисовой водочки да не откушать ли хлеб-соль ?
- Глубокая мысль, старик. Вот только как быть с нашим бюджетом, Петрович? Выдюжим ли до конца месяца после посещения питейного учреждения? Да и будет ли у нас после этого бить сальдо - бульдо?
- Да ладно, не парься, Михалыч. Будем уповать на небеса да на предков. Подкинут что-нибудь.
- Ну, тогда замётано.

    Так рассуждали, лежа на кроватях в общежитии после сдачи зачетов, два двадцатилетних студента из финансово-экономического. Друзья называли один другого из каких-то своих соображений только по отчеству.

   Сказано – сделано. Вечером Михалыч и Петрович отправились в ресторан «Ё-моё». У входа толпилась очередь из десятка желающих попасть внутрь. В их среде уже раздавался ропот возмущения: «Батя, давай пропускай. Здесь собачий холод. Наверняка в ресторане есть свободные места». Но не тут–то было. Огромного роста униформированный швейцар с буденновскими усами надёжно держал оборону дверей: «Граждане, успокойтесь, потерпите, пока мест в ресторане нет. Ждите спокойно.»

С ходу оценив малоперспективную ситуацию у входа в заведение и немного пошептавшись, будущие финансовые гении заняли диспозицию позади очереди. Михалыч ловко зажал в ладони "пятихатку" и поднял руку над головой. Никто из очереди не обратил на это внимания. Но многоопытный страж дверей заметил сразу же, сообразил, что дело пахнет чаевыми, и тут же начал громко вещать: «Граждане, пропустите этих молодых людей. У них заказан столик». Страждущие попасть в ресторан начали возмущаться, но швейцар тоже не молчал: «Соблюдайте порядок,  пропустите, да не кричите же, сказано - на них места зарезервированы». Михалыч и Петрович протиснулись сквозь не очень дружелюбную очередь и оказались за заветными дверями. Следом за ними вошел и обладатель буденновских усов, при этом придерживая дверь от возможного вторжения непрошенных гостей и вопросительно взирая на студентов в ожидании мзды.
Однако те не спешили раскошеливаться, но рассудительный Михалыч обнадежил: «Батя, не беспокойся, не забудем тебя . Отблагодарим, когда будем уходить». Похоже, швейцар ожидал большего, но и с таким вариантом пришлось смириться, тем более что в дверь кто-то настойчиво барабанил, надо было править службу дальше.

Сдав одежду в гардероб, друзья проследовали в зал. На подиуме с надрывами в голосе пела цыганка в сопровождении гитариста а-ля Вася Бельведерский. Но что это? Часть столиков в ресторане свободна. Михалыч с Петровичем понимающе переглянулись, а справедливый Петрович заметил: «Да, вратарь не хило перестроился. Быстро въехал в рынок. Я - тебе, ты – мне. Клянусь мамой, сегодня у него нет никакого римского права на бакшиш». Изучив меню, заказали бутылочку «Ивана Калиты» (анисовой в ресторане не оказалось), пиво «Пауланер» и свиную рульку «айсбайн» с кислой капустой. Посидели душевно, поговорили о делах насущных и, конечно же, о мировых финансовых проблемах. Как же иначе? Все-таки будущие геращенки и гринспены.  А засим засобирались в родное общежитие.

   В фойе их встретил швейцар, всем своим видом показывая, что ждет от молодых людей обещанной благодарности. Студенты оделись, неспешно направились к выходу. Проходя мимо буденновских усов,  почти в унисон произнесли «спасибо, отец» и покинули заведение. Швейцар было опешил от такого обхождения, но быстро пришел в себя, бросился к двери, рывком открыл ее и вдогонку молодым людям гневно прокричал фразу, достойную исторических скрижалей: «Рублем благодарить надо!»

А наши герои растворились в разыгравшейся на улице снежной метели, напевая "А в ресторане, а в ресторане, а там гитары, а там цыгане ..."