98!!!

Пойдем...

Когда сидишь на синем вертящемся кресле, а сверху над тобой деревянные крепления крыши, то глаза как-то сами собой скользят поверх монитора к окну-люку, в котором виден кусок крыши соседнего дома, антенна, кирпичная труба и небо. Синева. Девушка в черном массирует шею девушки, сидящей на вертящемся стуле, они ненавидят друг друга, а мне жутко надоели. Я нахожусь посреди телефонных разговоров и интернетных подключений, а еще груд бумаги. Я открываю окно-люк и пускаю поочередно оттуда девяносто восемь бумажных самолетиков, предварительно сложенных мной из счетов, договоров и прочих жизненно необходимых бумаг. Они получают свои тридцать грамм вылежанной свободы, пока длится их путешествие с третьего этажа. Я бы хотел пустить их в синеву, и смотрю туда - наверх, а не вниз, на перекресток разбитых бумажных надежд. Единственная синева, которая доступна мне и им - та, что на сиденье и спинке офисного стула, с которого уже давно вскочила девушка с уставшей шеей. Она там же, где и все - смотрит, как я отхожу от окна и сажусь стучать пальцами по клавиатуре. И все рассаживаются, приходят в себя, и телефоны перестают тревожно дребезжать - их трубки подняты, вокруг все, как следует. Я смотрю поверх монитора на кусок неба и крышу с трубой и антенной. Оставим меня, я никогда оттуда не уйду.

А мы пойдем... сюда... верней туда... в общем, куда-нибудь.