Прости меня мама...

Прости меня мама...
Сегодня самый обычный рабочий день и соответственно самый обычный вечер. После ужина мы с дочкой посмотрели телевизор и легли спать. Я не как не могла уснуть, меня одолевали очень мрачные и тяжелые мысли, я ворочалась, несколько раз вставала попить воды, и выходила покурить на балкон. На душе было мерзко, потому что  не смогла объяснить своему отцу причину, по которой не приеду домой в ближайшие дни. А причина была. Это даже не причина, а скорее всего необъяснимый страх. Страх посмотреть  в глаза маме, и не увидеть там прощения, прощения которого мне так не хватает. Я была очень трудным подростком. Моим родителям было со мной тяжело, тяжело это мягко сказано. Все что может сделать девочка подросток в свои шестнадцать лет, я сделала. Но это не значит, что теплые и нежные отношения с мамой были испорчены в подростковом возрасте, их не было с раннего детства. Я не помню нежных прикосновений, ласковых слов, доброй улыбки, не было между нами тех отношений, которые как мне кажется должны быть между матерью и ее чадом. Это не значит, что мы не любили друг друга, просто нам вместе было некомфортно. И с самого раннего детства, я пыталась избегать общения с мамой и старалась как можно реже находится в ее обществе.

Я лежала  в кровати с закрытыми глазами в позе новорожденного и задавала себе один и тот же вопрос « А я, Я простила ее?», и каждый раз отвечая на этот вопрос «Да», всплывали воспоминания о ссорах или неприятных моментах и все начиналась заново. Ну почему, ПОЧЕМУ, я не могу простить? Прошло уже много лет, и я давно не ребенок…  Мысленно успокаивая себя, что в наших отношениях с мамой нет виновных и  ворочаясь с одного бока на другой, я пыталась заставить себя уснуть.  Одеяло давно уже скомкалось, подушка упала на пол, на лбу выступил пот. Появилось ощущение, что в груди тяжелый металлический шар, который, увеличиваясь в размере, медленно катился по моей груди как по блюдцу. И чем больше я задавала себе вопросов «Но разве она виновата?», «Но я ведь тоже не виновата?», «А зачем она…?»,  «Почему она…?», «За что она так..?». Тем меньше было ответов и тем больнее перекатывался шар по груди. Слезы накатывались на глаза, но этот шар уже так сильно давит на грудь, что я не могу даже расплакаться.  Мне было так жаль себя, маму, за то что…  я, Я НЕ МОГУ, отпустить все эти воспоминания, и именно поэтому я боюсь ехать домой, боюсь посмотреть ей в глаза…  Так страшно, страшно, вдруг мы не успеем друг друга простить… а времени остается все меньше и меньше…

На часах уже было почти три часа ночи. Голова раскалывалась, в горле опять пересохло. Надо встать еще раз покурить и выпить что-нибудь покрепче, а то завтра на работу, завтра на работе совещание по итогам прошлого месяца и мне придется отбиваться от нападок  начальства, за весь брак в цехах и за то что, сорвали сроки по крупному заказу, я должна быть бодрячком. Начала медленно подниматься с постели, в этот момент металлический, тяжелый шар нанес решающий удар в грудь, от этой невыносимой боли, которая расползалась по всей груди и голове, я  на какое то время  даже перестала дышать.  Мысли начали отступать, куда то очень далеко, глубокий вдох, еще один вдох… Мое тело начинало медленно растворятся в воздухе... Я легкая как воздух, я прозрачная и чистая… Хорошо… Легко…  Не было больше тревог, боли, ни чего больше не было.
- Наташа… Наташа…
- Мама!?
- Ты помнишь, где я была красивая?
- Мамочка, ты всегда была красивая, папа всегда гордился тобой, а на свадебном юбилее я помню тебя в голубом платье, оно так тебе шло, ты в нем была такая красивая.
- Поставьте саму красивую фотографию, я хочу быть красивой.
- Не переживай мамочка, я все сделаю.
По телу разливалось тепло, я почувствовала нежное и теплое прикосновение маминых рук, я чувствовала ее взгляд ласковый и любящий. И не нужно было слов. Все было понятно… В моей душе насупил покой и умиротворение.

Через какое то время  тепло, которое теперь наполняло  мое тело, постепенно начинало уходить, прикосновение маминой руки уже не чувствовалось.
- Мама. Закричала я изо всех сил, быстро соскочила с постели, метнулось к балкону, рванула балконную дверь, ледяной ветер ударил в лицо, но я чувствовала холод только одну секунду. Схватившись обеими руками за перекладину балкона, я медленно сползала на бетонный пол.
- Мама. Снова закричала я. – Подожди, не уходи,  прости меня… - Прости меня… - Мама
- Подожди еще не много, Мама… Мамочка… Ты только прости меня… Ну побудь со мной еще не много… Я не плакала, я рыдала надрывно и с болью, которая выходила через слезы разрывая каждую клеточку моего тела…

Раздался пронзительный звонок, настолько пронзительный и оглушающий, что я ладонями  начала закрывать уши, лицо, как ребенок закрывается от чего-то плохого. Звонок, еще звонок, еще один звонок… Надо брать трубку. В трубке раздался голос сестры.
- На – та - ша… На… На … Ты … ешь…
- Я поняла…  Вылетаю первым рейсом…
На часах было три часа пятнадцать минут.