Узкие специалисты

               
               
               
       Мировой финансовый кризис ударил без разбору по всем странам и континентам, не взирая на и не разбираясь, где рыночная экономика по Адаму Смиту, где плановая по Карлу Марксу, а где вообще как Бог, Аллах или Будда на душу положет.
      Над планетой, как смог, повис тревожный гвалт: «Спасайся, кто может!», каждый стал нащупывать для себя свой путь выживания – одни спешно сбывали акции по демпинговым ценам, другие срочно ликвидировали свои бизнесы и производства, третьи – потуже затягивали пояса, садились на жёсткий режим самоограничения и в пожарном порядке пытались сменить свою квалификацию на более хлебную, надеясь, что в новой ипостаси, на новом поприще, не так ощутимо скажутся удары кризиса и судьбы.
      Это увертюра, а вот и сама симфония.
      Несколько лет назад я купил брюки и до поры до времени они лежали в шкафу. А когда возникла необходимость, я извлёк их оттуда, примерил и ужаснулся: длинные они, широкие, будто не на меня, а на кого-то другого шиты, того, кто и ростом повыше и комплекцией посолиднее. Вот, что делает время с одеждой.
      В общем, решил я привести эти брюки в соответствие с нынешней моей конфигурацией и направился в мастерскую. Договорился обо всём, оставил брюки и назавтра зашёл их забрать. Примерил и обомлел: теперь это швейное изделие нельзя было назвать не то, что брюками, штанами или хотя бы панталонами, - это было какое-то несуразное нагромождение геометрических фигур, не стыкующихся друг с другом. Под коленками пузырились какие-то гиперболоиды, карманы вздулись неравнобедренными треугольниками, задница топорщилась усечённым конусом, а из-под мошонки по кривой второго порядка свисали хитросплетённые фигуры Лиссажу, какие можно увидеть только на экранах лабораторных осциллографов. Творец неэвклидовой геометрии Лобачевский плакал бы навзрыд от зависти, увидев, что от всей его теории, построенной на расчете и воображении, не осталось камня на камне, потому что стрелки брюк пересекались не где-то там, в пространстве, за горизонтом, а прямо здесь, у моих ног.
      - Что это? – наконец выдавил я.
      - А что? – невозмутимо спросила портниха.
      - Как что?! – возмутился я. – Разве вы не видите этого конуса, этих торчащих со всех сторон параллелепипедов, ромбов и пирамид, этой биссектрисы в конце концов и этих диагоналей?
      - Видите ли, - с достоинством ответила портниха, - я кончала факультет прикладной математики. Крупнейшего в Союзе университета.
      - А почему же? … вырвалось у меня, но она не дала мне окончить фразу.
      - А потому, что со своим математическим дипломом не смогла найти работу по специальности. Вот и переквалифицировалась.
      - Тогда понятно, - ответил я. – Спасибо за разъяснение.
      Я свернул брюки и сдал их в переделку в другую мастерскую. Через день позвонил и мне сообщили, что заказ мой готов.
      Да, в мастерской не соврали, брюки дожидались меня. Я примерил их и открыл от удивления рот: от бывших геометрических фигур и следа не осталось – след остался от танковых гусениц, которыми проехались по правой моей штанине. А по левой прошёлся КАМАЗ с протекторами в форме рублёного бифштекса. Кроме того, брюки, видимо, расстреливали с близкого расстояния бризантными снарядами осколочного калибра – они уцелели, но сохранили на себе насечки, рубцы, воронки.
      Портной был доволен своей работой, я возмущён.
      - Вы испортили вещь! – сжал я в отчаянии кулаки, вы превратили её в половую тряпку!
      - Ах, ничего вы не понимаете в военной технике, - проникновенным голосом возразил портной, продолжая любоваться своей работой. – Наверное, вы никогда не бывали на полигонах.
      - Какие ещё полигоны?! Что ещё за военная техника?!
      - Извините, забыл представиться, - портной встал по стойке «смирно», отдал честь и чётко, по-военному доложил:
      - Майор запаса бронетанковых войск, участник афганских событий…
      - Ну и что? Вы же испортили мне брюки.
      - Испортил? Это как посмотреть. Я как раз считаю…
      - Да меня не интересует, что вы считаете. Какого дьявола вы сели за швейную машинку? Каким ветром вас занесло в эту портняжную мастерскую?
      - Каким ветром? Ураганным. Торнадо, тайфуном, сирокко. Выбирайте на вкус. Вот он  и загнал меня и многих моих сослуживцев в угол. Такой ответ вас устроит?
      - Все мы жертвы тех или иных обстоятельств, - сворачивая брюки, посочувствовал я ему. – Я, например, ваша жертва, вы – государства, но мне от этого не легче.
      В следующей мастерской портной долго рассматривал на свет мои брюки, вздыхал, качал головой, потом брезгливо спросил:
      - Какой бракодел их так испартачил?  Какой коновал их сшивал?
      - Это уж точно: бракодел, коновал, но вы-то сумеете их исправить?
      - Трудно, - ответил он. – Предстоит большая работа. Тут сперва нужно произвести эксгумацию, затем реанимацию, здесь мы вырежем аппендицит, здесь удалим грыжу, вдоль гульфика сделаем кесарево сечение…
      - А под общим наркозом или под местным? – задал я наводящий вопрос.
      - Что, под наркозом? – не понял он.
      - Ну, брюки вы будете оперировать под наркозом?
      - А-а, - улыбнулся он, - Понял ваш юмор и ваш намёк. Да, я врач, хирург, кончал второй медицинский. Но как вы догадались?
      - Так я тоже из бывших. Бывший экстрасенс. Угадываю мысли на расстоянии.
      - Ну, и как? Мои угадали?
      - Угадал. Поэтому разрешите, я заберу брюки.
      - Как хотите, - обиделся он.
      Я принёс брюки домой, рассказал жене о своих мытарствах. Он выслушала, вздохнула, и расчехлила свою старенькую «Подолку».
      - Ой, не берись, зашьёшься, - предостерёг я её. – Ведь у тебя никакого спецобразования, никаких курсов переквалификации.
      Но она что-то там прострочила, что-то там ушила, что-то где-то распустила, и выдала мне брючки – глаз не оторвёшь. Пальчики оближешь.
      Вот увидите меня в этих брюках, уверен, - тоже оближете.