истина

Новелла.
     Женщина шестидесяти трех лет разбирала вещи внука, пока он отдыхал на Черном море с родителями.
     Мальчик хотел быть актером, как и бабушка, тоже играть на больших сценах, в серьезных пьесах.
     Стол пестрел вырезками из журналов, хранил переживания  тринадцатилетнего малыша. Наткнувшись на желтую тетрадь в клеточку, женщина хотела было отложить ее в сторону к учебникам, но заделала взгляд надпись: «Старая королева Марго».
    Осторожно, украдкой стала читать измазанные, запятнанные, перечеркнутые листы с угловатым крупным почерком.
 «Ей уже скоро помирать, – говорили буквы, – а она красит ногти в малиновый цвет, всю ночь спит на бигудях. Сегодня так картинно прикрыла веки, будто играет шестнадцатилетнюю в постели. Читала отрывок из ее уже не модной давно сцены, где она с абажуром. Стащил у нее картонное яблоко – память о детской игре в Н. театре. Искусал все, десны кровоточат. Яблоко противное, как и она.
    Нет у нее таланта. Попала в хорошее время. С семи лет играет? – просто повезло. Мне тринадцать, я умней и естественней могу исполнить все ее роли, даже лучше, чем она, несмотря на то, что я мужчина. Брови подводит карандашом, обмакнул его в перец, не заметила – старая карга.
   Все ее так любят: « Маргарита Герольдовна, Маргарита Герольдовна, почитайте еще, о нет, вы совсем не изменились…» Тьфу! Противно! Я поваренную книгу сыграю лучше, чем она Раневскую. А мне: «Славик, послушай бабушку, ты, наверное, гордишься, что в семье такой талант. А сам кем хочешь стать?» Идиоты!
    В картошку положил муравья, даже не поморщилась…»

   Бабушка плакала, молча мочила напудренные щеки, неаккуратно размазывала тушь, не могла сглотнуть, не хотела курить.. Ей стало горько, что она не может обидеться, огорчиться, что ей открылась последняя в ее жизни истина – Старость. Ей вдруг стало безумно жаль, что она уже не может ревновать, соперничать, что она стала стара на столько, что любит все. 
7. 06. 2оо1.