Яшкина колода

Игра шла краплёными картами.

КРЕСТИ - козыри.

Всё началось, как впрочем, многое, с решёток, погоста и перекрёстка.

Немилосердное небо щедро лило тягучий зной на пыльный двор тюрьмы. Оборванные арестанты толпились в узкой полосе тени вдоль кирпичной стены. Кто-то курил, кто-то торговал контрабандой, кто-то тихо пел, а кто-то громко плакал. Кого-то вяло и утомлённо били ногами в худое брюхо. Яшкины веки жгло вязким потом.

Под полотняным навесом, рядом с единственным на всю округу деревом, расположилось начальство. Дамы в белом. Там пили ледяное шампанское и лимонад, играл патефон, носились ароматы фруктов и женских духов. Там тянуло свежей прохладой с реки. Смотреть в ту сторону было решительно невозможно. Ослепительное видение плясало в мареве, искажалось, вызывая головную боль и сердцебиение.

Когда трусливая тень заползла под стену, оставив солнцу догладывать каторжанские кости, а ожидание стало пыткой, пикник под навесом закончился и скомандовали построение. Невидимые, до сих пор, стрелки с карабинами выступили из нестыковок пространства и согнали арестантов в жалкое подобие каре. Вперёд выступил рыжеусый господин в бежевом, но при малиновом жилете и с двумя маузерами по бокам.

- Мне стало известно, - начал он голосом, лишённом приятности. - Что, во вверенном моим заботам учреждении, скрывается лицо, которому здесь не место! Более того, ему не место не только здесь, но и в любом другом месте. А всё потому, что лицо это - мертвец! Очарова-а-а-тельное свинство с его стороны. Кто-нибудь имеет что-нибудь сказать?..

Молчание, стиснув зубы, воцарилось на жалком плацу.

- Вы что, не знаете, что бывает за укрывательство мертвецов? - От тоскливой досадливости в голосе рыжеусого, сводило скулы.

Пистолеты прыгнули ему в руки. Всем стало не просто страшно, а до усёру. Ну как спорить с человеком, в руках которого такие смертоносные штуковины, а непроницаемый взвод с карабинами - беспрекословен? Грянул гром, всё заволокло дымом, а в ладонь Яшке осторожно ткнулось твёрдым. Он опустил глаза. Отрёпанная с углов трефовая тройка мигнула и осыпалась покосившимися крестиками.

Похолодев, Яшка ощупал себя. Так и есть, в груди - три дырищи-дурищи предательски зияли пустотой. Стыдно стало и обидно ещё, что вот ведь, какой невезучий он оказался. Изо всех людишек, только один и мертвец. Понурого его, вывели из толпы.

- Тихо! Молчать всем! - бежевый протолкался к Яшке и наставил на него свои маузеры. - Попался, голубчик! Как ты посмел, скотина, так нагло заявиться в приличное общество? Это, воистину поразительно, паразит ты этакий! Как ты здесь оказался?

- А!.. - только и ответил Яшка и рванул на груди воротник рубахи.

- Господа! - командовал рыжеусый. - Надо немедленно избавиться от трупа!..

Некоторые дамы уже смотрели на Яшку жалостливо, а бывшие товарищи-каторжане хлопали осторожно по плечу, мол, что поделать, судьба такая. Его закатали в свинцовую бочку и бросили с обрыва. Сквозь незапаянную щель в крышке, внутрь ворвался и засвистал дико, ледяной ветер. Бочка плюхнулась в воду, выскочила обратно и упала на берег. Оказавшись, вдруг, на вершине пологого холма, она сразу-же покатилась вниз по склону, гудя и подпрыгивая. Яшку замутило, он моргнул.

Дверца кареты отвалилась, лошади бежали поодаль, кучер, громко вопя, свалился с козел. Впереди маячил огромный булыжник с буквами. "...лево пой..." Бабах! Удар пришёлся вскользь, карета потеряла скорость и медленно покатилась направо. На лбу у Яшки наливалась болью гуля - он крепенько приложился башкой к каменюке...

ЧЕРВОВЫЙ марьяж.

Набежали люди в лиловых сюртуках, остановили обломки механизма, выковыряли оттуда Яшку и понесли в замок. Уложили на огромную кровать, обступили, в страшном беспокойстве, волнуясь, вскрикивая и падая в обмороки.

- Что с ним?.. Разбился!.. Бедняжка!.. Как же это случилось?.. Лошади понесли, дело известное... Это кровь? Ах! Мне дурно... Где этот доктор?.. Он еле дышит!.. Да, скорей же вы!.. Расстегните ему одежду!.. Ах! Мне дурно... Не мешайте!.. Доктор! Ну, наконец-то!.. Виконт, вы меня слышите?.. Да жив, жив... Но, сегодня-же свадьба!.. Смотрите - у него на лбу... Ах! Мне дурно...

Яшку бурно вырвало, что не удивительно если учесть последние события. Сразу полегчало. Он открыл глаза.

- Да, нажрался просто с утра, как обычно, вот и не справился с управлением... Известное дело... Виконт, как вы себя чувствуете?.. Ах! Мне... Так он очнулся?.. Чего ему сделается? Пьяному море по колено, известное... Пустите же меня к жениху!

Здоровенная тётка навалилась на Яшку, рыдая и шмыгая носом.

- Это я, ваша Амалия, узнаёте меня? - тётка яростно посмотрела ему в глаза и сразу посуровела, натолкнувшись на Яшкино непонимание. - Узнаёте?

Голос её, один в один, был голосом Нонны Мордюковой. Кто такая Нонна Мордюкова, подумалось Яшке. Вокруг поднялась страшная суета. Корпулентную Амалию еле оторвали от изрядно помятого ею жениха и увели. Его самого повлекли в другую сторону, освежиться и сменить лохмотья.

Все бегали и кричали друг на друга. Толстенький повар руководил поварятами, которые ввосьмером тащили гигантскую жареную креветку, а наперерез им катились двухсот-ведёрные бочки с бургундским. Катастрофа казалась неминуемой, но обошлось. Креветка подпрыгнула, вырвала у поварят золотой поднос и взмахнув крыльями самостоятельно опустилась в центр стола. Рухшувшего в ужасе повара, тут же отпаивали, черпая ведром из бочки.

Стая молочных поросят паслась в тазике с оливье, а пастушок выманивал их оттуда медным пятачком. Оркестранты, наигрывая на дудочках и скрипках "Жили у бабуси...", пытались разместиться на хорах, но уронили вниз большущий барабан, который, приземлившись загрохотал, а потом покатился и лопнул от смеха. А больше Яшка ничего не увидел...

Дверь за ним захлопнулась, а когда он, умытый и переодетый, вновь вышел, всё уже было готово, столы накрыты, гости стояли справа и слева, образуя живой коридор, в воздухе висели аромат магнолии и приятная музыка.

...Церемония заканчивалась, Яшка с Амалией кружились в танце, но никто не спешил к пиршественным столам. Остальные невесты в количестве сорока трёх штук целомудренно стояли в сторонке. Все ждали чего-то. Отец невесты подошёл к молодожёнам.

- Сын мой, тебе предстоит ещё одно дело, прежде чем праздник продолжиться. - Он обернулся к гостям и весело закончил. - Или  продолжиться, но без тебя, правда?

- Да!.. Пусть идёт скорее, чего время тянуть... Давайте, виконт, добудьте ключи и дело с концом... Не давайте ему спуску, сэр... Возвращайтесь скорее!..

Яшка опешил:

- Какие ключи? Для чего мне ключи?

- Для этого! - Амелия задрала подол своего белоснежного платья и показала железные подштанники на замке. - Семиголовый держит у себя ключи от всех девушек. Иди и добудь мои!

Другие невесты тотчас запричитали на разные голоса:

- Нет, мои!.. Мои!..

- В общем, иди и, без каких-нибудь ключей не возвращайся! - папенька Амелии гнусно захихикал.

Яшка хотел спросить о Семиголовом, но все замахали на него руками и подолами, и ему пришлось идти. Поначалу было светло и нестрашно, но скоро всё стало наоборот. В темноте кто-то сопел. Яшка дрожащей рукой чиркнул старенькой бензиновой "Зиппо" и увидел Его...

Семиголовый оказался достаточно большой крылатой ящерицей, с тремя головами. Он спал... Средняя голова заморгала и сощурилась от слабого света. Приподнявшись на хиленькой шее он зевнула и оказалась совершенно беззубой.

- Фево надо? Фё пвифол? - другие головы слегка приоткрыли мутные глазки.

- А почему тебя называют Семиголовым? - обалдело спросил Яшка. Ему очень хотелось погладить уродца, почесать ему морщинистое горлышко и вообще покормить. - Ты же, Трёхголовый!

- Да пофли они вфе, пвидувки! - ящурка сплюнула в сторону, отчего сразу стало намного светлей и немного жарче. - Тут ф твемя бафками поутву не фвафу вафбевёфся, а им фемь подавай! Фто я - мутант?.. Флуфай! А там фто, фвадьба намефаетфя? А?

- Ага...

- Ух ты... А фто и квеветку пвиготовили? Болфую такую, ф квылыфками? Не фаметил?

- Жареную...

- Ну, вфё, я пофол, а то куфать офень хофетфя... На тебе, фа то, фто дватьфя не полеф... Пока!

Семиголовый о трёх головах шустро побежал к выходу, а к ногам Яшке упал картонный прямоугольник с отрёпанными краями. Это была карта с полустёршейся рубашкой. Снаружи донеслись испуганные крики и женский визг. В этой разноголосице отчётливо различался характерный тембр. И всё-таки, кто такая эта Нонна Мордюкова? Яшка поднял карту. Червовая дама с лицом Амалии слала ему воздушный поцелуй.

ПИКОВЫЙ расклад.

Сверху бабахнуло, затряслась земля, дохнуло горячим ветром вперемежку с пылью. Тревога расправила ледяные кольца в груди, обвилась вокруг сердца, впилась зубами-сосульками высасывая надежду. Стены пещеры дрогнули и начали сближаться. Яшка бросился вон... В голове его метались, постоянно сталкиваясь, сразу несколько мыслей. За время пути на поверхность они понаставили друг другу столько синяков и шишек, так неузнаваемо преобразились, что Яшка, выбравшись, немедленно испугался и, тут же, выбросил их из головы.

Было, не то чтобы темно, тускловато как-то. От свадьбы, Амалии, во главе взвода невест, замка, а так же Семиголового с его обожаемой креветкой не осталось и следа. Под ногами клубился серый туман. Тревога поменяла степень своей ледовитости и превратилась в мрачное предчувствие, а оно, в свою очередь, обернулось чёрной безысходностью. Яшке нестерпимо захотелось напиться и завыть на что-нибудь подходящее. Луны сверху не было. Он сглотнул, дёрнув кадыком. Водки-бы...

- Не время, Яшенька, - протяжно загудел бестелесный голос. - Мироздание в опасности!

И тут, со всех сторон, надвинулся клубящийся мрак, а сверху воробьём скувыркнулся, трепеща отрёпанными краями, картонный прямоугольник. На сей раз, это был пиковый король, вооружённый шипастой булавой и саблей. В окружающем тумане происходило что-то. Какое-то движение улавливалось там. Яшка затравленно озирался, не зная откуда ждать опасности. От озираний его отвлекла дикая боль в руке. Пиковый король яростно колотил булавой по Яшкиному большому пальцу, пытаясь ослабить хватку. Королевская сабелька торчала из-под ногтя. Яшка заорал, уронил агрессивную карту, вытащил клинок-занозу и затряс пострадавшей рукой.

- Ах, ты зараза... Да, я тебя сейчас... - от неожиданности Яшка не мог подобрать подходящих ругательств. - В клочки!

Король подобрал сабельку, прорычал что-то и... перевернулся. Карта лежала рубашкой вверх, так она и осталась лежать. Вот только, на фоне затёртого узора на Яшку смотрел вконец осерчавший пиковый король. Он бешено вращал глазами, отплёвывался и вытряхивал набившийся в бороду мусор.

- Ну-ка, подними меня, смерд... - спокойно произнёс, поверженный в прах монарх.

- Нетушки... - Яшка чуть отступил. - Драться опять начнёшь.

- Ты же меня чуть не задушил! Поднимай давай. Без меня ты пропадёшь, да и время на исходе...

- Да пошёл ты, твоё величество, знаешь куда? Пропаду я, видите-ли, без него... Да я только тем и занимаюсь, что пропадаю всё время, однако ж, жив пока...

- Ага... - Король на мгновенье задумался. - Крести и черви... Понятно... Всё это фигня, сопли. Главное здесь, а здесь - ПИКИ! Понимаешь, бестолочь? Здесь, без меня, тебе - кирдык. Многократный, причём. Неотвратимый. Так что, поступай, как хочешь.

И король снова уткнулся мордой в песок. Тучи мрака всё клубились рядом, выжидая. Издалека доносились неясные звуки. Лязганье, скрип, матюги, невнятная строевая песня, как будь-то пели, недожевав перловую кашу. Идти никуда не хотелось. Яшка вздохнул.

- Ладно. Пошли...

На вершине холма была ставка. Пиковый Король, высунувшись из нагрудного кармана новенького Яшкиного мундира, осматривал диспозицию и тут же отдавал приказы бесчисленным адъютантам. В перерывах он давал пояснения, хохотал, курил сигару, посасывал бренди из серебряной походной фляжки, поднимал боевой дух, грозил врагу попеременно, то булавой, то сабелькой. Битва вот-вот должна была начаться.

Разогнав всех, Король признался:

- Ну, что это за война - смех один. Слава разве что? А слава - дым... Ни денег, ни трофеев, ни захваченных территорий, ни пленных красоток, а это немаловажно, поверь мне... Чистой воды альтруизм с моей стороны. Не надо было ввязываться в эту авантюру, но выдался свободный вечер, вот я и согласился.

- А кто воюет-то?

- Тут такая, брат, загогулина... - Король был явно смущён. - Поссорились, понимаешь, домино с маджонгом, вот всем - наплевать, а для них это важно. А тут ещё и зарики из нард не согласились кататься по пустякам. Вот и бросили они свои костяшки на алтарь победы. А мне ты нужен, как гарант моей несокрушимости - ты же их всех одной левой уделаешь... В случае чего... Эй, ты что делаешь? А ну, стой!.. Стой! Дезертир!.. Не видишь, нас побеждают!..

Яшка обернулся. Маленькие, но многочисленные маджонги окружили своих рослых противников и, ловко орудуя бамбуковыми копьями, стирали старый номинал и вырезали свои иероглифы. Каждая доминошка, подвергнутая экзекуции становилась маджонгом. Первой пала "пусто-пусто", там и соскрябывать-то ничего не пришлось.

БУБНОВЫЙ интерес.

Дубовые доски стола - липкие от грязи и пролитого вина. Воздух в трактире прокис ещё позавчера, а сегодня его уже можно было отколупывать от закопчёных стен лопатами, грузить на носилки и выносить вон, чтобы хоть чуть-чуть проветрить диавольский притон. Вот только никто и не думал этим озаботиться. Яшка с трудом отлепил взгляд от извилистой трещины в столешнице и уставился на сидящего напротив чернобородого с золотой серьгой в ухе. В руках того сама собой тасовалась, танцевала, делилась, растекалась и сливалась воедино затёртая колода. Не сводя глаз с незнакомца, Яшка расколол свою опухшую физиономию кривой ухмылкой, утвердительно кивнул и легко потянулся навстречу полетевшей к нему карте...

Он знал, что ему придёт и не скрывал этого своего знания. Перед тем, как поднять туза бубен, он нежно погладил зардевшуюся Амалию по пухлой щёчке, ловко отдернул палец от сабли взревновавшего короля, выпрямил скособоченные крестики на унылом погосте.

Вот и свершилось... Он - выиграл у вечного шулера... Что может быть упоительнее такой победы?

Двери притона распахнулись под напором золотого сияния. Ворвались неутомимые цыгане:

- Довольно, Яшка, волочиться, нэ,
  И в любовь тебе играть!
- Да, прошли, ай-нэ,
  Да, прошли мои годы молодые
  Да, пролетели, ай-нэ,
  Да, пролетели, как птицы!

  Годы бегут - не вернуть, нэ,
  Красоты больше нет.
- Довольно, Яшка, волочиться, нэ!
- Эх, ушла молодость!
  Эх, ушла.
  Эх...

Закружилась на миг ослепительно-яркая, красочная карусель. Закружилась и погасла... Чернобородый тянул за рукав:

- Смотри, что есть у меня, Яшка...

Он достал из рукава что-то, завёрнутое в ветхую тряпицу и положил это на стол перед Яшкой:

- Посмотри, не бойся! - и, хитро усмехнулся в бороду. - За просмотр я денег не беру.

Яшка сердито глянул на него и небрежно тряхнул свёрток. На стол выпала новёхонькая колода...

Запечатанная в глянцевую коробочку!

Пахнущая типографской краской!

Изумительно великолепная...

Рубашка была разрисована радужными спиралями из искорок на глубоко-синем, почти чёрном, фоне. Искорки подмигивали, спиральки кружились, смотреть на них - сил никаких не было. Оторваться - невозможно...

- Ну, что? - тихо спросил чернобородый, - Покупаешь?

Яшка и пол-слова не мог произнести, кивнул только.

- Ну, цену ты знаешь... Не пожалеешь, опосля?

Яшка посмотрел сквозь чернобородого и пожал плечами... Кто знает?.. Кто знает... Эта колода - будет его!

ИГРА БЕЗ КОЗЫРЕЙ.

Однажды, в одной далёкой-далёкой Галактике...

                КОНЕЦ