Скажи, когда мы будем счастливы?

- Скажи, когда мы будем счастливы?
- Никогда.
- Скажи, что ты сейчас чувствуешь?
- Ничего.
- Я хочу быть с тобой! Я хочу полностью владеть тобой!
- Быть со мной – не значит владеть мной.
- А что значит владеть тобой?
- Ничего. Потому что теперь никто никогда не будет владеть мной по-настоящему.
Потому что это никогда не повторится.

Еду в метро, вокруг ничего особенного: люди, станции… Давно решила, что не принадлежу этому миру, здесь все чужое… И вряд ли что-то заставит меня изменить мнение. Я не могу любить. Могу влюбиться, могу общаться, могу всю ночь напролет отдавать жар своей плоти, но любить – нет… Роботы не могут любить… А я – робот, который учится, а, приходя домой с пар, не хочет ни листать конспекты, ни смотреть телевизор, ни ужинать. Я просто существую, словно комнатное растение и все.
- Девушка, вы на следующей выходите?
Странный вопрос, ведь я стою возле дверей. Отвечаю «да», собеседник не расслышал, приходится поворачиваться… К чему эти движения? Глупо…


- Я же сказала «да», я выхо… - она так и не договорила фразу, продолжаю смотреть на мужчину лет тридцати пяти, стоящего напротив. Он ничем не выделялся в толпе, но что-то в нем зацепило ее. Действительно, говорят: сила взгляда задевает. Он смотрел на нее не как отец на дочь, не как самец на самку, не как маньяк на жертву, не друг на подругу, а как учитель на ученицу.
Не говоря ни слова, они вышли из метро и направились к серой пятиэтажке. Почему она это сделала? Ведь он – чужой. Они были знакомы прежде? Или ей захотелось ощутить что-то новое? Нет, она всего лишь ощутила странное притяжение к этому человеку, которое не могла объяснить. Ее тянуло к нему, будто по закону земного притяжения.
Оказавшись за столом на кухне друг напротив друга, они недолго молчали. Мужчина первым прервал томящую тишину:
- Я хочу знать: кто ты? Как и какими принципами живешь? Что читаешь? С кем общаешься? Во что веришь?
Она коротко ответила на вопросы, не сильно вдаваясь в подробности своего мира. Ему этого, видно, было недостаточно. Он вытащил из барной стойки два фужера и бутылку вина, положил перед девушкой шоколад и очень медленно, подбирая слова, произнес:
- У меня есть жена и двое детей. Я их всех обожаю. Я не сделаю тебе ничего плохого. Как человек чести даю тебе обещание. А теперь выпей и открой мне ВСЮ себя.
Она даже и не думала сомневаться в честности этого человека – до такой степени она ему доверяла. Сделала пару глотков… потом еще… потом еще… И постепенно рассказала все о своей жизни, не упустив и то, о чем думала в метро за несколько мгновений до встречи с ним.
Он внимательно ее слушал, не перебивая. Когда ее рассказ завершился, он сходил в комнату и вернулся с какой-то книгой. Протянув томик и заметив ее удивление, он объяснил:
- В жизни надо делать все не так, как делают все. Это глупо – повторять жизни других, повторять их взлеты и падения, радости и горести. Живи бесстрашно, безумствуй! Пускай все вокруг будут считать тебя сумасшедшей, но именно этим сумасшествием ты будешь выделяться… Прочитай эту книгу – она поможет тебе понять эту истину, скрытую от глаз ОБЫЧНЫХ людей.
Я хотел увидеть тебя изнутри, чтобы убедиться, что тебе это, действительно, необходимо! Что ты пропадешь без этого. Что твою жизнь может исправить лишь безумие. И еще хочу добавить и закончить нашу беседу словами Уильяма Блейка: «Благоразумие – тупая старая дева, за которой всегда следует бессилие».

В течение трех лет я ездила в эту убогую пятиэтажку к нему: мы разговаривали, обсуждали музыку, книги (он давал мне их в огромном количестве!), поступки, мысли. За это время я очень сильно изменилась. Я, действительно, начала жить безумием. Это было как раз то, чего мне не доставало! Я перестала делать все по шаблону – наоборот, я стремилась выйти за рамки всех правил! И это доставляло мне огромное удовольствие! Я слушала только себя: свое сердце, диктующее мне, что сотворить в данный момент.
Один раз я, набравшись храбрости, поделилась с ним, что хочу обладать им, хочу, чтоб он обладал мной, на что он, не смутившись, ответил:
- Ты же прекрасно знаешь мой ответ. Даже не потому что у меня семья или ты не в моем вкусе. Нет. Потому что я стараюсь не потакать желанию плоти. Тело – это вещь. А зачем исполнять желания обычной вещи? Душа вечна, а тело – нет. Я исполняю желания своей души и только души.
Но однажды, перед самым его отъездом, это все-таки произошло. Мы обладали друг другом. Я даже уверена, почему он изменил свое первоначальное решение. Хотя нет, он ничего не менял. Он, как прежде, не шел по зову тела. Его душа все решила сама, не оставив ему выбора, а он никогда не отдавался разуму. Как и тогда в метро и на протяжении трех лет: нас тянуло друг к другу, наши души породнились. В конце концов, нашим душам захотелось на какие-то несколько минут стать одним целым, мы обладали друг другом.

С тех пор я не встретила никого, кто был бы так близок мне душевно, поэтому повторяю: никто никогда не будет владеть мной по-настоящему. Это никогда не повторится.