В канун Рождества

               

 Я проснулся среди ночи, спать не хотелось. Негромко играл магнитофон, включенный с разрешения дежурного по части. В другом углу спальника ребята старшего призыва, что-то шепотом рассказывали друг другу.
 На верхней кровати, прямо над рассказчиками проснулся дневальный, приподнялся на локте и обратился в слух.
 За стенами казармы выл ветер. Я закутался в одеяло и начал дремать. Подошло время смены дневальных.
 - Эй Мусса, вставай!
 Масис Хагоян  нехотя слез с койки и начал одеваться. Он был невысокого роста, черноволосый и темноглазый. Из-за мягкого характера и из-за какой-то беззащитности все любили над ним подшучивать, и не принимали всерьёз. Наверное, такие люди есть в каждой части.
 - Мусса – сказал Андрей Камышев – Ты сейчас в столовку пойдешь, воду ставить, смотри там осторожней. Мы вот ходили туда чай пить: зашли, что-то как-то не по себе стало – двери скрипят и крыша тоже, словно ходит кто. А тут ещё свет начал мигать. Мы все побросали и тикать оттуда. Смотри, нечисто там.
 Хагоян улыбнулся и пристегнув штык-нож направился к выходу.
 Камышев был среднего роста и крепкого телосложения, голубые глаза его обычно хитро сверкали. На «гражданке» он наверняка был хулиганом и здесь за ним закрепилась репутация «крутого деда».
 Как только входная дверь за дневальным захлопнулась, он подбежал к телефону и набрал номер дизельной.
 - Цуканыч, сейчас как скажу, вырубишь свет в столовой! – говорил Андрей, поглядывая в окно – Что, зачем? Потом объясню! Рубай!
 Саня-повар и Шура-киномеханик стали с удивительной быстротой выворачивать тулупы на изнанку и одеваться в них. Как и Андрей, они тоже любили пошутить. С трудом сдерживая смех, два новоявленных рождественских привидения покинули казарму.

 Масис зашел в столовую, включил свет. В памяти сразу всплыли слова Камышева.
 «Ерунда» - подумал Хагоян и направился на варку, чтобы поставить кипятить воду.
 В это время погас свет. Оставшись в темноте, дневальный растерялся, откуда-то появилось полчище мурашей, которое немедленно расползлось по спине.
 «Где-то здесь должна быть свечка» - мелькнула мысль. Масис начал шарить по столу руками и наконец нашел огарок. Глаза уже привыкли к мраку царившему вокруг.
 В тот момент когда он полез в карман за спичками, дверь открылась и в столовую кто-то вошел. Хагоян выглянул в окошко раздачи и увидел два белых мохнатых призрака.
 Привидения сначала подвывали, а потом начали подталкивать друг друга. В течение секунды, дневальный подскочил к двери и вставил швабру в ручку. Волосы на голове встали дыбом, сердце учащенно билось.
 Вытащив штык-нож из ножен и положив его перед собой Масис дрожащими руками попытался зажечь свечку. От волнения в пальцах ломались спички.
 «Пришельцы» из потустороннего мира хотели открыть дверь на варку, но убедившись что она заперта, стали прыгать между столиками, грохотать стульями и подвывать.
 Наконец свечка зажглась. «Это не привидения – подумал Хагоян – это кто-то другой». И взяв штык-нож, он решительно подошел к двери. Неизвестно чем бы это кончилось, если бы не загорелся свет.

 Когда Шура и Саня забежали в столовую, храбрости у них поубавилось. Кто знает что придет в голову перепуганному дневальному? Все-таки штык-нож… Поэтому перед входом на варку произошло замешательство. Никто не хотел заходить туда первым. Убедившись, что дверь закрыта они устроили кавардак в зале. В самый разгар веселья загорелся свет.
 - Эй, Мусса не бойся – это мы! – закричал Саня.
 Дверь открылась, на пороге стоял смущенно улыбающийся дневальный со штык-ножем в одной и горящей свечой в другой руке. Он испытывал невероятное облегчение, что все так хорошо кончилось.
 - А ты наверное, думал это черти, да? – засмеялся Шура – Перепугался!
 - Ладно, не обижайся – сказал Саня. – С Рождеством тебя!
 И обнявшись два мохнатых призрака покинули столовую.
 А в казарме ещё полчаса они рассказывали эту историю, добавляя новые детали.