Наглядное пособие

       - Н-да, голубушка, дела Вашего сыночка и впрямь не ахти! - Доктор внимательно рассматривал рентгеновский снимок, - Но всё же почему Вы обратились ко мне, это ведь не по моему профилю, да и я давно уже не практикующий хирург?
       - Но мне рекомендовали Вас, как диагноста, и …
       - Впрочем, неважно, дело в том, что у нас такие операции не делают, знаю всего два центра, где с уверенностью можно сказать о решении Вашего вопроса, один в Цюрихе, это Швейцария, другой, по-моему,  в Израиле. Но и там очередь наверняка расписана на год-два вперёд, да и стоят подобные операции изрядно.
       - И ничего другого сделать нельзя? - на глаза Ани невольно навернулись слёзы,  - У меня нет таких денег, я даже квартиру продать не могу, она не моя!
       - А что же тут другого сделаешь, голубушка? Операция нужна, это факт.
       - Ну, а в нашем медицинском центре, ну вот профессор, ой, забыла фамилию, тот, что по телевизору выступал…
       Доктор с усталой иронией взглянул на посетительницу.
      -   Скажу по секрету, я бы не советовал, да и не возьмётся он, ни за какие коврижки, всё-таки там рядом спинной мозг.
      -  Господи, да я готова жизнь отдать, лишь бы…- Аня закрыла лицо руками, спину сотрясали рыдания, - Простите меня, я пойду.
       Женщина встала, взяла из рук доктора снимок и повернулась к выходу. Несмотря на горе, её осанка была ровной и гордой.
       Доктор из-под очков пристально смотрел на неё.
       - Ну, жизнью так разбрасываться не надо, есть одно ведомство, которое может взять на себя риск лечения подобных случаев.
       Аня резко повернулась.
       - Я по роду деятельности связан с ними, - продолжал доктор, - и они могут согласиться на проведение этой операции, благо персонал и оборудование у них на высшем уровне. В общем, я поговорю с ними, но от Вас мне требуется некоторая услуга.
        - Всё, что скажете, но чем я могу быть полезна?- глаза женщины вновь заискрились, но тут же погасли, - Только финансы мои не очень…
        - Для начала разденьтесь.
        - Что?! - лицо Ани потемнело от гнева, глаза метнули синюю молнию.
        - Послушайте, сударыня, - доктор опять пристально взглянул на неё,-  только что Вы сказали, что готовы на всё!
         Аня побледнела и покорно начала раздеваться.
         Доктор продолжал:
- Голубушка, я  в своей медицинской практике видел голых женщин столько, сколько  банщик в женской бане! - он улыбнулся, - И, если Вы думаете, что я на старости лет решил напоследок полюбоваться Вашими прелестями, то Вы ошибаетесь.
         Аня растерянно стащила с себя юбку, сняла колготки, представ перед доктором в лифчике и трусиках.
          - Бюстгальтер тоже снимите.
         Руки не слушались и застёжка подалась не сразу. Наконец Аня осталась в одних трусиках, прикрыв, грудь руками, пряча глаза, встала посреди кабинета.
          - Так-так, - доктор осмотрел её от шеи до щиколоток. Мягко отстранил её руки, потрогал грудь, затем,  оттянув резинку на её белье,  взглянул на лобок. Удовлетворённо хмыкнул,- всё, можете одеваться.
          Аня, закусив губу, смахивая слезинки из глаз и путаясь в вещах,  торопливо одевалась.
          - Так вот, вернувшись к нашему разговору,- доктор невозмутимо покусывал кончик оправы очков, - Вы не смогли бы побыть, так сказать, учебным пособием?
          -  Что от меня требуется? – Аня обрела  решимость, движения стали более чёткими, пуговицы на блузке застегнулись легко.
          - Ну, ничего такого, что противоречило бы Вашим моральным принципам. Просто побыть обнажённой среди группы людей.   Это не лопоухие студенты, а очень даже взрослые люди. Хотя, должен сказать, что сама лекция может показаться Вам унизительной, поэтому, мне не хотелось бы, выслушивать рыдания истеричной особы в столь серьёзном деле.
            - Если это поможет моему сыну, я  сделаю всё, что нужно, - Аня резким движением затянула пояс пальто.
            - Очень хорошо! - доктор не скрывал радости, - Тогда  завтра я жду Вас с ребёнком, будем устраивать его в клинику, пока то, да сё, анализы и обследования – пройдет неделя, а то и две. Первый этап операции и наблюдение – ещё дня три-четыре. Вот как раз на пятое число Вы мне и потребуетесь.
             - Спасибо,- рассеянно пролепетала Аня.
             - И вот что еще, - доктор опять бросил на Аню свой «фирменный» пристальный взгляд, - придёте  в этой же одежде и в том же виде, как Вы сейчас – та же причёска,  в общем всё то же, это ясно? Никаких диких макияжей и интимных стрижек, иначе – договор расторгнут.
              - Ясно, - хотя на самом деле ничего не было ясно…             

***
               На ватных ногах Аня вышла из кабинета доктора. Какая-то непонятная истома поднималась от колен к животу. Соски на груди, которую так бесцеремонно ощупал этот старикан, вдруг набухли, между ног стало мокро. Выбежав из корпуса, она села на холодную осеннюю лавку. Голоса кружилась, бёдра бессознательно елозили, тёрлись между собой. Засунув руки в карманы, изо всех сил прижала их к промежности, и вдруг волна оргазма пронизала её тело. Кусая губы, чтоб не закричать, Аня почти ничего не соображала, просто пыталась остатками сознания обуздать вышедшее из-под контроля тело. И конечно она не заметила, как из окна больничного корпуса, сквозь еле приоткрытые жалюзи за ней наблюдал тот самый доктор.
              - Что ж вы тут сидите, Вам плохо? – над ней склонилось встревоженное лицо пожилой женщины.
              - Что? Нет-нет, всё хорошо, - Аня попыталась встать, - всё хорошо, я пойду.
              - Может позвать доктора?
              Аня, не отвечая, поплелась к выходу. Шаг, еще шаг. Угасшая было искра желания, вновь стала разгораться. Прижав ко рту руку, кусая её, размазывая навернувшиеся слезы, она выскочила к проезжей части. Такси не заставило себя долго ждать, и  Аня буквально выкрикнула адрес в удивленное лицо таксиста. Впрочем, мужик был явно тёртый, и первым делом поинтересовался : «А скоко дашь?». Разглядывая явно не обремененную интеллектом физиономию «водилы»,  женщина вдруг с облегчением почувствовала, что вновь может владеть собой,  а его вопрос, как ведро воды, разом погасил пламя между ног. Домой она добралась спокойной и собранной, в общем как всегда. Ни гуляющая с собакой соседка, ни тем более сын не заметили в ней никаких признаков возбуждения. Только вечером, когда, уложив ребёнка в кровать, Аня пошла в ванну, неясные желания вновь обвились вокруг её ног,  как плющ вокруг дерева, и, щекоча, покусывая, сдавливая, устремились выше, прямо к густой поросли волос, обрамляющих её истекающий нектаром страсти розовый бутончик.      
               
    
***

          На следующий день, приведя сына к доктору, Аня мужественно выдержала испытывающий взгляд этого старого дьявола, напялившего маску доброго доктора, и процедура оформления началась.    Впрочем,  доктор ни словом не обмолвился о том, что предстоит Ане пятого числа, деловито осматривал ребёнка, что-то писал, кому-то звонил. Больничные хлопоты и материнская тревога за сына постепенно вытеснили из сознания тот самый первый день её знакомства с врачом, хотя неумолимое приближение «пятого числа» заставляла её сердце непроизвольно сжиматься, при случайном взгляде на календарь.
         Доктор не обманул. Корпус, в который положили её сына, принадлежал какому-то ведомству, с трудно читаемым названием, хотя,  наверное, за самим этим ведомством стояла какая-то мощная организация. Ей никто не задавал лишних вопросов и не требовал денег. Врачи сосредоточенно осматривали её сына через какие-то невероятные приборы,  медбрат (!) умело колол какие-то лекарства, а нянечка напоминала старую мудрую монашку, не интересующуюся миром обычных людей, что не мешало ей проявлять  строгую чуткость и заботу. Когда же Аня по наивности задала вопрос об этой больнице, она сразу об этом пожалела  - взгляд нянечки стал жёстким и пронзительным. И хотя она тут же с деловитой заботой поправила ребёнку подушку, холодные мурашки еще долго гуляли по Аниной спине. Как бы то ни было, операция прошла успешно, причём суровая уверенность этих странных людей передалась Ане,  и в ночь перед операцией ей даже удалось заснуть. Вечером, держа ладонь отходящего от наркоза сына, Аня вдруг вздрогнула от знакомого голоса:
- Ну, как Вы, голубушка? –  свет ламп, отразившись от очков доктора, уколол её в глаза.
- Ой, спасибо Вам, всё хорошо.
- Ну-ну, не буду Вам мешать, выздоравливайте!- рука доктора мягко коснулась её плеча. Его  белая тень неслышно растворилась в дневном проёме. Смутная тревога вновь комом подкатила к горлу, защемило сердце. Мысли о предстоящем и неизбежном осами зароились в голове. Какое сегодня число?
- Сегодня первое! – словно в ответ раздался бесцветный голос. От неожиданности Аня вскрикнула. Хирург, проводивший операцию,  удивлённо вскинул брови, но  продолжил – Ещё недельку мы понаблюдаем Вашего сына здесь, а потом, если всё будет хорошо, он будет под амбулаторным режимом. Второй этап операции – не ранее чем через полгода. А Вам лучше отдохнуть – Вы неважно выглядите. Здесь, есть кому приглядеть за ребёнком, так что езжайте домой.
- Но…
- Никаких «но»! - голос хирурга перестал быть монотонным и стал жёстким, как гранит – Это приказ!
         Дверной проём послушно поглотил ещё одного посетителя палаты.
         Сегодня первое! А пятого уже… Что же будет пятого?               
            
***
     Утром сын уже вовсю улыбался её приходу, порывался встать. 
- Как ты? Что болит?
- Мам всё хорошо. Чуть болит здесь. Совсем чуть-чуть,- сын заметил беспокойство матери,-  я даже не плакал!
- Ты у меня настоящий солдат! Как он? – Аня обратилась к нянечке, дежурившей ночью. Это была пожилая женщина, с добрыми понимающими глазами.
- Да не беспокойся, ты! Здесь, - женщина сделала ударение на слове «здесь», -  разве что мёртвых не поднимают.
        У Ани отлегло от сердца. Камень лежащий на душе столько времени наконец-то упал, всё вокруг стало лёгким,  искристым и радостным. Пятое уже скоро! Ну и здорово! Ну и хорошо! Ну и …  Надо купить новый лифчик, трусики. Этим уже сто лет! Уже скоро, а я за эти дни на себя в зеркало не смотрела. Причёска - ужас! Но доктор сказал  ничего не менять. Явится в этом старом белье? В колготках с двумя зацепками? Никогда! Я учебное пособие? Ладно, пусть будет учебное пособие. Но бельё будет такое, что вы все… Мысли Ани уже рисовали картину её триумфа. То она – модель на подиуме, смело прокладывающая путь под вспышками фотокамер, шикарное платье от Лагерфельда вдруг лёгкой пеленой спадает с неё, и зал поклонников издаёт восхищенный вздох. А она, совершенно голая, прикрыв грудь распущенными волосами, гордо уходит, слегка покачивая бёдрами, отчего поклонники, обезумев, восторженно крича,  закидывают её букетами цветов, пытаются прорваться к неё через охранников, лишь бы дотянуться к своей богине.  А вот она  - натурщица, опять же обнажённая,  на манер римской статуи держит на плече какую-то амфору. Ей уже тяжело, амфора давит, но какое это имеет значение, когда несколько художников горящими глазами разглядывают её. Один из них совсем отложил кисть и рукой повторяет  контуры её тела, и хотя он в трёх метрах от неё, она ощущает его желание дотронуться  до неё. Вот он провел рукой на уровне груди и улыбнулся, увидев, как её прелести послушно отозвались на воображаемую ласку. Но ей надо стоять ровно, изображать статую, нельзя отвлекаться. Аня бросает на проказника сердитый взгляд, но тот уже проводит рукой на уровне  её живота. Куда он ведёт руку, только не ниже. Нет! Не надо, пожалуйста! Ох! Но будто тёплый ветер пощекотал степной ковыль, так его ладонь коснулась  волос на её лобке. Он уже рядом, ветер запутался в траве, а трава не хочет, чтоб ветер уходил, ей без него так холодно и так грустно. Жаркие губы этого негодника уже рядом. Вот они коснулись уголка её рта, поцеловали её шею.  А сопротивляться нечем – надо держать амфору, она фактически без рук, как Венера Милосская.  Может, когда Венера позировала скульптору,  она тоже не могла сопротивляться? Тонкие пальцы художника обняли её за талию, а губы продолжали атаковать её тело. Она почувствовала,  его горячее дыхание на своей груди и мир перестал для неё существовать. Только его губы, только его руки! Ниже, ещё ниже! Отбросив амфору, Аня схватила руками его голову и сильно прижала себе между ног, и он поцеловал её прямо туда. Земля ушла из-под ног, с треском разбилась брошенная амфора. Аня вздрогнула и открыла глаза…
         Она сидела в троллейбусе, сжав обеими руками сумочку. У троллейбуса  слетели дуги и, похоже, она заснула и проехала свою остановку.  Еще находясь под впечатлением видения, Аня выскользнула из транспорта, и,  сделав пару шагов по направлению к дому, почувствовала дрожь в коленях, в бёдрах, во всём теле. Тепло от поцелуя, подаренного ей воображаемым художником, не остывало, наоборот, разливалась по всему телу, не давая спокойно идти. Собрав остатки воли в кулак, женщина почти добежала домой. Сбросив одежду, она включила горячий душ. Ну где же ты, ты же здесь, я знаю! Ты не мог так уйти и бросить меня! Струйка воды брызнула на коленку. Аня улыбнулась. Вот ты где! Ты теперь в моей власти, будешь делать всё, что я захочу! Она направила струю воды себе на ноги. А ну, целуй! Вода послушно пощекотала пальчики на ногах, облизала пятки, поцеловала щиколотки. А теперь выше! Аня уже не натурщица! Она госпожа!  Где-то рядом плещется Средиземное море, а может это ревёт толпа, наблюдающая гладиаторский бой в только что отстроенном Колизее. Но ей нет до этого никакого дела! Сегодня она купила нового раба, свою новую игрушку. Этот огромный мускулистый галл, был взят в плен в сражении. Он бился как лев, и немало легионеров полегли от ударов его страшного меча. Но сейчас он полностью подвластен ей, послушно облизывает её ноги. Аня медленно направляет поток его поцелуев всё выше, и почти достигнув её лона, он, повинуясь её воле, вновь целует пальцы на её ногах. А ему так хочется уткнуться лицом в её мокрую «кошечку», вдохнуть аромат её прелестной розы. Но нельзя! Он – раб! Он даже не смеет взглянуть на неё.  А теперь здесь – поток воды растекается по груди, и раб,  захлёбываясь от восторга, ласкает то каждый сосочек в отдельности, то всё сразу. Молодец! Ну, так уж и быть! Ты же так этого хочешь! Брызги воды в диком танце засверкали, отскакивая от живота. Ещё ниже! Давай, целуй! Аня легла в ванну, и раскинула  ноги. Красавец галл, тряхнув мокрыми кудрями,  с обожанием взглянул на свою госпожу и припал языком к её лону.  Через минуту сдавленный крик Ани оповестил Рим, что самая прекрасная женщина империи вполне довольна своим новым рабом. Об этом шептались  плебеи на базаре,  патриции в сенате, и,  говорят,  сам император Тит, так долго и безуспешно добивавшийся её благосклонности, был чернее тучи от ревности. Но сейчас это не важно. Ей так хорошо! Даже если  завтра  апельсиновая роща рядом с её виллой вновь превратится в  пару полузасохших тополей во дворе типовой девятиэтажки.               
             
***
    
     Телефон зазвонил пронзительно и неожиданно, впрочем, как и все телефоны. Оторвавшись от подушки, Аня взяла трубку. Знакомый голос, словно метлой, стряхнул остатки сна.
- Доброе утро, голубушка!
- Здрасте, - у женщины ёкнуло сердце.
- Ну что, Вы готовы? Тогда пишите адрес. В одиннадцать ноль-ноль прошу быть в указанном месте. Не опаздывайте!
    Итак - пятое. Утро. На диване разбросаны купленные вчера вещи – бюстгальтер, трусики. Аня растерянно встала перед зеркалом и обомлела - по ту сторону стояла усталая тридцатипятилетняя женщина, утренний свет безжалостно подчеркнул контуры уже не такой высокой груди, а на ягодицах предательски раскинул своё одеяло враг современных женщин - целлюлит. Под глазами тёмные круги, морщинки. А ведь ещё вчера была такая уверенность! Обида защекотала глаза и пролилась росинками слёз на зелень ковра. Сжав кулаки, так что побелели косточки, Аня попыталась взять себя в руки. Включив душ, она вспомнила про свои фантазии три дня назад, и улыбнулась. Её знакомый галл, почувствовал душевные терзания госпожи, просто обнял её, поглаживая тело своими широкими мягкими ладонями, отчего она сразу успокоилась. Пар от горячей воды принял форму здоровяка, с шапкой густых волос и широкой всклокоченной бородой. Она могла поклясться, что видит его  суровое лицо, с густыми бровями, а он понимающе улыбнулся ей. Уверенность потихоньку возвращалась, и, выйдя из ванны, Аня вдруг сказала: «Спасибо!»   Нелепость создавшейся ситуации рассмешила её, вернула чёткость движений, и к «одиннадцати ноль-ноль» она стояла перед серым зданием без вывески, уже без дрожи в коленях.            
     - Проходите, голубушка, мы Вас ждем, - доктор услужливо открыл дверь какого-то кабинета, – сюда, пожалуйста.
         Аня осторожно зашла и огляделась. Кабинет был достаточно просторным, очевидно там проводились занятия – на одной из стен висела большая пластиковая доска. Но из мебели были лишь стол,  стул и вешалка
       - Волнуетесь? – в голосе доктора само участие.
        Аня кивнула.
        - Ничего, всё будет хорошо! А вот, кстати, и группа.
        По коридору послышался шум шагов, и через минуту в комнату вошли двенадцать человек, в сопровождении тринадцатого, очевидно старшего – такого же пожилого, как доктор. Остальные были в возрасте от тридцати до сорока пяти лет,  лишь один был помоложе и посмазливей – пухленькие губы, кудрявые волосы. От взгляда на группу у Ани вновь задрожали поджилки:  все как один спортивные, подтянутые в каждом чувствовалась сила лидера. Даже самый накачанный из них мало походил на тупую гору мускулов – достав из футляра очки в тонкой оправе, он водрузил их на нос и просветил Аню «рентгеновским» интеллигентным взглядом. Только смазливый был явно разочарован.
       - Вот эта? – он бесцеремонно кивнул в сторону женщины.
       - Да, а что-то не так? – доктор ядовито ухмыльнулся.
       - Да всё так, но…
       - Вы надеялись увидеть длинноногую восемнадцатилетнюю блондинку?
       - Ну, что-то вроде…
       - Вот когда Ваше начальство устроит охоту за секретами парижских кутюрье, Вы будете первым на очереди. Олег Семёныч,- доктор обратился к старшему группы, - Вы в ближайшее время не планируете подобных операций?
       - Нет, - старший засмеялся, - но будем иметь ввиду!
       - Ладно! Так вот, - доктор продолжил,- в интересующих вас учреждениях, особенно в Европе, с документами работают вот такие женщины. Они умны, в меру амбициозны, своеобразны и конечно по-своему сексуальны.  Конечно, там тоже есть жуткие тётки с оплывшими жиром телами, но появление кого-то из вас рядом с такой – случай нетипичный, привлекающий внимание, посему рассматривать его не будем. А что Вы стоите, голубушка, раздевайтесь, одежду туда, - доктор показал на стоящую в углу вешалку.
         Аня, о которой, казалось, забыли, вздрогнула, как от удара.  Пояс на пальто, который всегда так податливо снимался, вдруг намертво свернулся немыслимым  узлом. Рискуя обломать ногти,  Аня изо всех сил пыталась его развязать.
         - Давайте помогу!- на неё смотрели серые глаза одного из членов группы. Бритый под-ёжик, чем-то похожий на волка, он улыбнулся ей волчьей хищной улыбкой, коснулся пальцами  её рук и пояс сам по себе легко подался. Сзади подошёл «интеллигентный громила» и помог снять пальто. Третий,  со шрамом  через всю щёку,  приволок из угла  вешалку. А ещё один  - «Бонд, Джеймс Бонд», как мысленно окрестила его Аня,  уже склонился перед ней, расстёгивая «молнию» на сапоге. Вытащив из ящика стола заранее приготовленную простынь, доктор расстелил её на пол и жестом указал на неё.
         - Становитесь сюда.
         Аня, сняв колготки, встала на предложенное место. Мужчины аккуратно развешивали её вещи. Она была смущена и подавлена, но это не помешала ей заметить, что у окруживших её мужчин брюки в районе ширинки стали оттопыриваться, это сразу придало ей уверенность. 
         - Вам помочь? – наконец-то отозвался смазливый, когда она потянулась за застёжкой лифчика. Но Аня, отрицательно покачав головой, ловко освободилась от этого аксессуара, и передала его «Громиле», с вызовом взглянув на молодого красавчика.  «Волк», стоящий рядом, ощерился улыбкой, похожей на оскал,  но его серые глаза смотрели на неё подбадривающее, и она, сняв трусики, отдала их ему.               
        - А почему Вы не в том белье, в чём были в первый раз? – Доктор бесцеремонно прервал интригу,- Я же Вам говорил, Вы понимаете, что я могу всё отменить?
         - Извините, я подумала… - Аня растерянно пожала плечами.
         - Ладно, итак, что вы скажете?
          Пятнадцать пар мужских глаз с интересом сканировали обнажённое тело женщины. Аня инстинктивно начала прикрываться.
         - Нет-нет, руки, пожалуйста, по швам! - Доктор строго взглянул поверх очков,- Так я жду вашего мнения, господа!
         - Пилотка у неё не брита!- со злобой выдохнул «Красавчик», но тут же осёкся, под тяжёлыми взглядами «Волка» и «Громилы». Аня густо покраснела.
         - Простите, что? – доктор непонимающе уставился на «Красавчика».
         - Ну, она тут не удаляет волосы,- смазливый уже не был так самоуверен.
         - И что?
         - Ну, сейчас все девчонки…
         - Перед Вами девчонка?
         Смазливый пожал плечами, и со скучающим видом принялся рассматривать люстру.
          - У неё спортивная фигура, наверное, занималась спортом, - неуклюже прогудел «Шрам».
           - Не надо комплиментов, ваша задача – рассказать, что вы видите.
           Мужчины молчали, продолжая рассматривать Анино тело. Наконец один из них, с черными цыганскими глазами произнёс:
            - А что Вы хотите, чтобы мы увидели?
            Доктор вздохнул, и обвёл взглядом группу.
            - Ладно, начнём лекцию. В вашей работе необходимо будет одним взглядом определить, с кем стоит работать, а с кем нет. Если вы промахнётесь – задание провалено, так как такие женщины не простят вам того, что вы не выбрали её первую, ну а служба безопасности объекта сразу заинтересуется, кто это там соблазняет их женщин. Кое-кто задание уже провалил.- Доктор колюче взглянул на «Красавчика», - Далее, каковы же основные признаки высокой сексуальности? Гордая осанка, лучистый взгляд и желание хорошо выглядеть, не смотря ни на что. Все эти черты мы видим здесь.
           Доктор дотронулся до Аниного плеча.
            - Я приказал ей не менять ничего, под угрозой здоровья её сына, за которого она, я не сомневаюсь, выцарапает глаза любому из нас. Тем не менее, она нарушила запрет, чтоб предстать перед мужчинами в более выигрышном виде. Парадокс?  Теперь частности. Конечно, фигура далека от совершенства:  вот здесь,-  доктор потрогал грудь,- здесь,- он ущипнул складочку на боку,-  и здесь, - доктор акцентировал внимание на ягодицах. Но обычно дамы, доводящие фигуру до совершенства, интересуются исключительно собой, и вряд ли работают там, где вам нужно. Идём дальше. Можно Вашу ножку?
            Аня повернулась спиной к доктору, и, опёршись руками о стол,  положила стопу ему на ладонь.
             - Обратите внимание, в каком идеальном состоянии её стопа! Гладкая и красивая! Это говорит о её здоровье. А здоровье  - это желание! Ну, и, кроме того, она следит за ногами, и, наверное, любит ходить босиком. Это так?
             - Да, - Аня в нелепой позе, стоя на одной ноге опять покраснела. Она действительно любила ходить босиком, особенно по её любимому ковру, с высоким ворсом, иногда непроизвольно возбуждаясь.   
             -  Теперь сядьте на край стола, и разведите ноги.
             Внимание всех экскурсантов возросло до максимума. Все смотрели на её промежность, и уже не замечали, что лицо женщины стало пунцовым от стыда.
              - Обратите внимание, на густые волосы на лобке. Это один из признаков сексуальности женщины. Хотя, сейчас многие, как заметил один из вас, их удаляют, на мой консервативный взгляд, настоящая женщина тем и отличается от девочки или резиновой куклы, что она естественна. Хотя о вкусах не спорят. 
             Ноги начали затекать, и тут опять на помощь поспешили «Громила», «Волк» и «Бонд». Но если «Громила», слегка оттеснив «Бонда»,  просто мягко придерживал её правую ногу за пятку, то «Волк»  положил вторую ногу на плечо, слегка коснувшись щекой щиколотки.
              Доктор невозмутимо продолжал:
               - Обратите внимание на её вагину,- от этого грубого медицинского термина на глаза навернулись слёзы обиды. Аня максимально запрокинула голову, чтоб доктор не видал её слёз, и внезапно упёрлась в чей-то твёрдый живот. Сверху на неё смотрел тот, со шрамом. Осторожно придержав её голову, он с лаской, неожидаемой от сурового вояки, вытер её слёзы платком, и присев шепнул ей на ухо:
              - Заинька, держись!
              Сидя на столе, совершенно голая, с разведенными ногами, терзаемая любопытно-изучающими взглядами, она вдруг почувствовала такой прилив нежности к этому человеку, что, подняв свою руку, сильно  прижала его голову к своей, и в следующую секунду их губы слились в поцелуе.
               Она уже не видела, как «Громила» и «Волк», растерянно переглянувшись, тихо опустили её ноги. Как доктор, пресёкшись на полуслове, открыл, было, рот от удивления, но затем дал отмашку группе, и все быстро покинули комнату. Все молчали. Доктор с Олегом Семёновичем, отправив остальных на улицу, вошли в другую комнату, откуда через широкое окно, которое в  соседней аудитории имело вид пластиковой доски для мела, стали наблюдать за происходящим.
             - Кто бы мог подумать,- наконец произнёс Олег Семёнович,- я никогда не считал его чем-то особенным. Что скажете?
              Доктор молчал,  покусывая дужку оправы очков. Наконец с хитрым прищуром  взглянул  на собеседника.
              - Ну, какова?
              - Кто? Она? Причём здесь она? Я думал, тестируются мои бойцы!
              - Нет, ну они тоже…
              - Так, старый интриган,- Олег Семёнович с притворным гневом схватил доктора за воротник халата,- признавайтесь, что это Вы удумали?
              - Ну, есть одна мыслишка, могу поведать, но - под хороший коньячок.
              - Ага, ну пошли-пошли.
              Они вышли из здания, остальная группа, кроме одного, их уже ждала. Похоже, они так и не проронили ни слова, думая каждый о своём.
               - На сегодня все свободны,- сказал старший группы и они с доктором уселись в поджидавшую их машину.
               
       
                23.03.2008 г.