Грабеж магазина на Домской площади

"Как бы чего не вышло..."
(Беликов, "Человек в футляре", А.Чехов).


      Документальная картина неизвестного автора "Грабеж магазина на Домской площади" (Рига, первая четверть XXI века,13.01.2009 г.) яляется наглядным примером развития "товарно-безденежных" отношений и показательной иллюстрацией антологии алчности и насилия на просторах цивилизованной Европы.

       Жанрист фиксирует то, что видит. А это значит, что он срисовывает факты. Художник указывает на грабеж, как наиболее быстрый и простой источник обогащения и быстрого накопления капитала. Автор наглядно показывает, что только грабеж награбленного является единственно справедливой компенсацией за пот и мозоли, за рабский труд и уплату налогов с нищенской зарплаты. Гоп-стоп, грабеж - вот единственно простой и надежный способ выживания в условиях голода, нищеты и бесправия. Во все времена и народы.

       Художник как бы намекает алчной до наживы буржуазии на то, что всему есть конец - даже грабительской власти диктатуры и деспотизма, узаконенной пресловутой "Книгой страшного суда". И в этом трудно не согласиться с художником.

       Смысл этой "филькиной грамоты" простой - мол, мы себе уже награбили, а теперь, как призывал герой мультфильма кот Леопольд, давайте жить дружно! Автор живыми, сатирическими мазками действительности изображает драматический эпизод из жизни современной Латвии - раздел добычи, напоминающий дикое средневековье. Художник как бы подводит исторический итог развития провинциального уголка европейского общества: как ни крути и пудри мозги, а параллели криминальных извилин рано или поздно сходятся.

       Прибалтийский обыватель, досыта нахлебавшись местной дебесманны с кислой капустой по рыночным ценам европейского рынка, уже наелся местного пива с килечкой пряного посола, не желает пойла, изготовленного из шведско-финского порошка и подпольно розлитого в темных подвалах соседней Литвы, поэтому шотландский виски предпочитает приобретать бесплатно. Как бы на безвозмездную консигнацию.

       В условиях свободного рынка, такого рода доблесть европейских рыцарей весьма характерна и прямо отражает атмосферу деградации западного мира во все времена и народы. Лишь в связи с крушением надежд на светлое будущее можно понять новый этап в творчестве художника, его переход к проблемам перехода от махрового прибалтийского национализма к феодальному классицизму насилия и застоя.

       В отличие от ранних творений, призывавших к безотлагательному переустройству общественной жизни, классические произведения художника поры народной смуты отмечены печатью блаженного смирения и отказа от мятежа: "Не для свободы люди рождены", считает художник, не веря в революционный порыв масс, уносящих вместе с собственными ногами горячительные напитки  из ближйшего магазина.

        Изобличающий документ представлен в качестве демонстрации диких феодальных товарно-безденежных отношений западноевропейского образца в стране кислой капусты, бальзама и килечки пряного посола.