Быль о заправке-90
Мне, сравнительно начинающему тогда автовладельцу (третий год стажа), очень хотелось доставить нового члена семьи на собственном авто, не прибегая к услугам такси. Тем более что из-за того же кризиса большинство «Волг» с шашечками стояли на приколе. Но и у меня в гараже запасные канистры были пусты, а в бензобаке почти не плескалось. Когда я, за день до торжественного события, приехал к месту работы – чтобы в обеденный перерыв попытаться заправить «железного коня» (скорей, жестяного), стрелка индикатора топлива стояла на нуле твердо, как часовой у Кремлевских ворот. Предрассветная попытка ничего не дала: ни одна заправка в городе не работала. А было их в ту далекую пору всего-то штук пять.
Объезд этих точек съел предпоследние капли бензина. Под большими вопросом было вечернее возвращение в гараж, не то что завтрашняя поездка в роддом.
Такие печальные мысли обуревали меня, когда я поднялся в свой кабинет в редакции «Рабочего края». Я был к тому времени ответственным секретарем редакции, а одним из двух моих заместителей был Витя Мартьянов – самый неунывающий и дошлый из всех газетчиков. Узнав о моей кручине, Витя засуетился. Как ковбой за наган, он схватился за видавший виды блокнот и зашуршал исписанными страницами. Все движения Вити были исполнены радостной уверенности в пустяшности проблемы и скорейшем ее разрешении.
- Где он, никак не найду, - бормотал мой доблестный зам. – А! Вот он.
Витя откопал в своем блокнотике чей-то номер и без лишних слов потянулся за трубкой. На мои вопросы он пояснил, что будет звонить человеку, который стопроцентно поможет.
- Директор нефтебазы! - акцентировал он. И скромно добавил: - Мой лучший друг.
«Директор нефтебазы» по тем временам звучало как «министр тяжелой промышленности». По меньшей мере. Я с уважением посмотрел на коллегу. Кто бы подумал, что у Вити в друзьях ходят такие люди…
Спустя минуту выяснилось, что с «лучшим другом» Витя общался один-единственный раз, месяца два-три назад – брал у него блиц-интервью. Еще пару минут ушло на вспоминание отчества всемогущего руководителя. Так и не вспомнив, он бодро набрал номер. Представившись секретарше «лучшего друга» сотрудником «Рабочего края» и мягко уточнив у нее отчество шефа, Витя попросил связать его с директором по «не терпящему отлагательства, крайне важному вопросу».
Я представляю, сколько звонков (и откуда!) раздавалось в те дни в кабинете директора нефтебазы. И представляю, с каким удивлением он выслушал радостный Витин монолог, взяв трубку после сообщения секретарши о том, что звонят из газеты по крайне важному делу. Монолог был такой:
- Сергей Петрович! – с места в карьер начал Виктор, сверившись по бумажке. – Здравствуйте, я… это… м-м-м… - По телефону Мартьянов всегда говорил так быстро и горячо, что нужные слова в панике разбегались, оставляя вместо себя междометия. – Вы меня, конечно, помните. Э-э-э… Помните, я брал у вас интервью? Да? Нет? Да-да-да. Прошлой весной. Или осенью. Да-да, это я. Я тоже рад вас слышать. Сергей Петрович, у нас в редакции огромная радость! У ответственного секретаря Андрея Юрьевича родился сын. У Гладунюка. Да-да, вы его не знаете. Такая радость, Сергей Петрович, такая радость. (Представляю, как обалдевший Сергей Петрович радовался на том конце провода, понятия не имея о том, кто такой Андрей Юрьевич и какое отношение имеет его новорожденный сын к ивановской нефтебазе). И вы знаете, это огромное горе, что у Андрея Юрьевича родился сын. Почему? Андрей Юрьевич не может забрать его из родильного дома, - зарыдал в трубку Витя. – У него кончился бензин в машине.
При слове «бензин» Сергей Петрович (имя-отчество вымышленные), видимо, пришел в себя, потому что несколько секунд Витя Мартьянов выдерживал паузу и кивал головой. Покивав, он сказал:
- Спасибо огромное вам, Сергей Петрович! Вы человек с большой буквы!
После этого положил трубку и повернулся ко мне:
- Всё, поехали.
- Куда? – только и смог выдохнуть я.
- Как куда? На нефтебазу, за бензином.
…К нефтебазе мы подруливали, как возвращающийся из налета на Берлин штатовский бомбардировщик – на честном слове и на одном… нуле. Нуль зиял на индикаторе столько времени, что я начал сомневаться – уж на бензине ли ездит моя легковушка, не на честном ли слове?
Очередь за бензином нельзя было назвать очередью. Это было фантасмагорическое зрелище. Еще нечастые по тем временам иномарки соседствовали с отечественными «Жигулями» и милицейскими «пазиками»; мотоциклист в очках-консервах хлопал себя перчатками по небритым щекам; у помятого «Москвича» за время вынужденной стоянки ушел воздух из всех шин и пыхтенье хозяина перекрывало пыхтенье насоса; из обездвиженной «Скорой» скорбно выглядывали люди в белых халатах…
И тут подъезжаем мы с Витей. Мы обогнули всю эту фантасмагорию и скромно припарковались сбоку от раздаточного крана. Из легкового, грузового, пассажирского и прочего автотранспорта не раздалось ни звука. Ни хвалы, ни хулы, как сказал бы поэт. На нас просто смотрели. Витя бойко выскочил из машины и направился к входу в административное здание. Пока мы припарковывались, он поделился со мной опасением: «лучшего друга Сергея Петровича» он ни разу в жизни не видел, даже на картинках. Памятное интервью брал у него по телефону. Но этот пустяк не смутил Витю, и он бодро скрылся за дверью.
Минут через десять из дверей появился жизнерадостный Витя в сопровождении крайне утомленного, даже на беглый взгляд, мужчины. Мужчина был при галстуке, в наспех наброшенной куртке. С порога он начал вглядываться в нескончаемую вереницу единиц автотранспорта. Витя вежливо тронул его за локоть и указал на мое средство передвижения. Директор Ивановской нефтебазы глянул – и остолбенел.
Я забыл сообщить марку принадлежавшего мне на тот момент автомобиля. Это был «Запорожец» ЗАЗ-968-М салатного цвета. Очень красивый, хотя и простенький, не буду скрывать. Но не «ушастый» какой-то там, 30-сильный, а проходимый во все огородные и грибные места. Агрегат с двигателем аж в 40 лошадиных сил.
Бедный Сергей Петрович смотрел на мой «ЗАЗ», как капитан эскадры ракетных крейсеров – на негритянскую пирогу, которую прислали ему в подкрепление. Но он быстро справился со столбняком и сделал пальцем приглашающий жест. Я выметнулся из машины, на всякий случай нащупав в кармане служебное удостоверение, солидным, по возможности, шагом подошел к хозяину бензоколонки.
- Двадцать литров, товарищ, вам хватит? – поздоровавшись за руку, спросил Сергей Петрович.
Я молча приложил руку к сердцу.
Сергей Петрович подвел меня к окошечку, за которым дремала утомленная, как и он, женщина. Он постучал пальцем в окошечко. Женщина сделала большие глаза. Услышав произнесенные директором нефтебазы слова, она расширила их еще больше. Директор распорядился:
- Отпустите товарищу 20 литров из резерва.
Он указал на мою машину и назвал ее госномер и марку. Услышав марку, женщина издала горлом такой звук, словно проглотила что-то невкусное, но очень большое.
Директор откланялся и удалился.
Я заплатил деньги, взял сдачу и пошел заправляться. Вставляя раздаточный пистолет в горловину бака, спиной я чувствовал взгляды. Звуков не было. Молчали бандиты в черных очках, смотревшие из-под приспущенных автоматикой стекол; молчали сотрудники правоохранительных органов, чью погоню за бандитами прервал энергетический кризис; молчали рядовые автолюбители, протирая замасленными тряпками лобовое стекло; молчал мужик на мотороллере «Вятка», увешанном пустыми канистрами…
И только когда под равномерное гуденье насоса в бак моего «Запора» полился вожделенный бензин, из стоявшего рядом «мерса» раздался голос:
- Вот это, блин, мафия!
…Витя, я не забыл тот день и твои бескорыстныеные хлопоты. Пусть этот рассказик будет маленьким подарком тебе. От меня и от моего сына. Который на собственном-таки автомобиле был с почетом доставлен из роддома домой!
Свидетельство о публикации №209011400162