Экстраполяция

1
Проблемы с зачётами возникали не первый раз. В принципе, они возникали всегда. Они появлялись так же стабильно, как снег на новый год. Можно ничего не делать весь семестр, но в конце придётся-таки немного поднапрячься.

Я стоял в стеклянном переходе между главным и новым корпусами и думал о плоском квадратном аквариуме, подогреваемом снизу. Вокруг стеклянных стенок перехода падало плотное белое конфетти. Оставалось всего несколько дней до конца года и всех моих проблем мне не разрешить, но с аквариумом почему-то хотелось разобраться. Вокруг потихоньку темнело, и в этих апокалипсических сумерках как-то особо остро чувствовалась тоска по уходящему времени, которого теперь так не хватало.

Я вернулся в главный корпус и уселся посреди большого зала с ёлкой в центре, достал из портфеля красную книжку, которая должна была поведать мне все секреты численного кипячения аквариума.

«Пляска физических явлений – игра дифференциальных уравнений» - прочитал я один из эпиграфов в книге. Полистал её и нашёл ещё парочку: о величии метода, да о важности математического аппарата и творческого мышления. Попытался почитать саму книгу, но быстро бросил. Ниасилил, так сказать. Сплошная абракадабра для меня.

Спрятал книжку обратно в портфель за спиной, пошёл к роботу, купить крепкий двойной экспрессо. Мелочи не оказалось, пришлось скармливать ему сотню. Пока сплёвывал мне шестнадцать пятаков, один где-то потерял. Вот гад!

Я облокотился плечом о стену, глотая горький кофе, подслащённый лишь четырьмя ложками сахара. Была суббота, поздний вечер, в университете уже почти никого не было. В пустынных коридорах как-то совсем не ощущалась атмосфера грядущего праздника. Напротив, всё вокруг было гнетущим. Какая-то готическая цитадель – вот на что это было похоже.

Допив кофе, смял стаканчик, закинув в мусорку, пошёл к раздевалке за курткой. Пора было выбираться отсюда – ловить здесь мне уже было нечего.

2
Дом. Пустынная двухкомнатная квартирка. Родители куда-то смылись. Обещали вернуться к празднику, но нынче суббота, а когда закончится среда, наступит новый год.

Я вошёл в свою комнату, здесь было темно. Компьютер включён. Никогда его не выключаю. Рухнул на стул, тот недовольно скрипнул. Когда сидишь на этом стуле возникает какое-то тревожное ощущение, будто он вот-вот развалится. Звук на сабвуфере выкручен так, что какой-то странный невменяемый джаз лишь чуть доносится из колонок, растекаясь по тёмным углам комнаты. От саксофонной импровизации Джона Маклафина веет атмосферой старых чикагских детективов. Снег за окном играет ей лишь на руку. Закинув ноги на стол, я чувствую себя уставшим частным сыщиком с настроением блюз. Вот-вот зазвонит старый советский телефон на столе и из трубки донесётся голос моего информатора.

На самом деле мой информатор свяжется со мной иным каналом. А точнее мне самому придётся с ним связываться. Движением мышки я разгоняю заставку с рабочего стола и просматриваю список контактов в Ай-Си-Кью. Пустынно. Пара зелёных кружочков, но нужного мне человека среди них всё равно нет. Осматривая взглядом темноту комнаты, нахожу свой портфель. Рукой не дотянуться и стул недовольно вскрипывает, когда мне приходится с него подняться. Обратно я возвращаюсь с той же пресловутой красной книжицей. Лампа распространяет светло-жёлтую пульсацию вокруг стола. Я вновь искушаю судьбу вчитываясь в загадочные строки книжицы и стараясь понять их смысл. В общем то понять всё написанное в ней несложно, но оно никак не желает увязываться с реальностью. Среди вороха тетрадей на столе я нахожу ту, что озаглавлена «Механика сплошных сред», сокращённо – МСС.

Кривоватый рисунок в тетради. Прямоугольник в осях Икс-Игрек. Это мой аквариум. Сверху стрелочка, символизирующаяся его движущуюся крышку. Включенный газ и зажженное пламя обозначено буквой «Т» внизу рисунка. «Т» - это температура.

Что там есть ещё? Три дифференциальных уравнения. Три строчки с буковками, которые на самом деле и есть мой аквариум. Которые и обозначают кипячение. Это виртуальная реальность, вписанная в клеточки тетради. Рисунок сверху – это только что бы вы могли представить всё это себе. На самом деле смысл имеют лишь эти уравнения.

Я листаю тетрадь. Информация записана неаккуратно и хаотично. Буквы скачут в клетках тетради. Где-то пропущены целые куски лекции. Но в этом хаосе я нахожу обрывки нужных мне методов. Картина ещё не складывается. Но кусочки её уже прослеживаются.

Щёлкаю по ярлычку на рабочем столе и оказываюсь на синем экране компилятора «Паскаль»

Program aquarium,- пишу я. Это заглавие. Дальше должны следовать описания переменных, но я их пропускаю, пишу: - begin.- и зависаю. Впадаю в ступор. Что дальше-то?

Сворачиваю Паскаль. В Ай-Си-Кью всё так же пустынно. Метель за окном. Музыка по прежнему навевает скуку чикагских сыщиков. В поисках лекарства от усталости отправляюсь на  кухню. Кнопка на электрическом чайнике и там начинается какая-то реакция. Нагрев,- думаю я и вспоминаю свою задачку. Улыбаюсь измученно. Ванная, раковина, тёплая вода по лицу. Не помогает избавиться ни от мешков под глазами, ни от красной паутины, разбежавшейся во все стороны от зрачка. Иногда кажется, что в моей жизни пора ставить точку. Настолько всё надоело.

Крепкий чай, почти чефир. Вкус горький. Сыплю сахара побольше, что бы его можно было пить. Вкус хоть и смягчается, но эффект в голове остаётся таким же жёстким. Кажется, что муть из чаинок плескается там внутри. Из холодильника бьет светом в глаза и веет холодом. Пробегаясь глазами по полкам, не обнаруживаю ничего съедобного. Недельной давности щи не в счёт.

В кладовке на полке лежат упаковки с одноразовой лапшой. Сегодня, это и есть мой ужин.

Когда я возвращаюсь за синий экран Паскаля, усталость наваливается с ещё большей силой.

-Начальные условия – вот главная тайна этой задачи,- говорю я, а затем отваливаюсь от стула на диван. Мой информатор так и не появился, а без него мне не узнать начальные условия. А без них незачем начинать писать коды. На не застеленном диване, прижавшись лбом к спинке, я медленно засыпаю под «Экстраполяцию» Джона Маклафина – именно так называется этот альбом с грустным чикагским джазом.

3
Я просыпаюсь посреди ночи от стука в дверь. Кто бы это мог быть? Смотрю на часы и понимаю, что это ещё вовсе не ночь. Просто поздний вечер. Десять. Я проспал всего часа четыре. Открываю дверь и обнаруживаю, что это всего лишь поломойка собирает деньги. Приходится изыскать и отдать ей пятьдесят рублей. После этого я падаю обратно на свой диван, но провалявшись минут пять понимаю, что всё равно мне уже не заснуть. Я беру красную книгу и свою тетрадь на диван и изучаю их. Три уравнения и два метода их решения. В одном из методов есть неизвестный коэффициент. Загадка номер два: найти коэффициент релаксации для метода полной верхней релаксации. Сокращённо ПВР. ПВР – примочка к методу Зейделя. Метод Зейделя – слегка улучшенный метод итераций. Итерации – это то, что окружает нас повсюду. Бесконечные повторения одного и того же. Мы рождаемся, ничего не зная, проживая итерацию, получаем опыт и  опытом живём следующую итерацию и так до бесконечности, пока кто-то там наверху не решит прервать наш итерационный процесс.

В программе мы прерываем его, когда итерации становятся слишком похожи одна на другую, изменения становятся слишком малы.

Второй метод – метод сеток. Это когда мы разбиваем нашу аналоговую жизнь на дискретные точки и можем посчитать значение в каждой из них исходя из предыдущих. Но вот здесь-то нам как раз и нужны начальные условия. Значения жизни в нулевой точке. Правда если говорить о жизни, то здесь возникает ещё одна проблема. Мы не можем выразить её дифференциальными уравнениями.

С аквариумом всё было проще, но сложностей всё равно хватало. Листаю книгу, стараюсь понять смысл. Странное послевкусие от неё. Автор пытается сказать не то, о чём пишет. Разгадка в эпиграфах. «…Метод – единственная действительная сила, которой не может противостоять ни один объект…» «…Методы не всесильны…»

Я откладываю книгу в сторону, вглядываясь в тёмный потолок. Каким же психом надо быть, что бы зарабатывать себе на жизнь численным кипячением аквариумов. Со стороны всё в жизни кажется логичным, красивым, правильным. Стоит копнуть поглубже и обязательно наткнёшься на какой-нибудь бред. Интересно, всегда ли так было? Или это наше информационное общество полно всяких странностей?

Я встаю с дивана только лишь затем, что бы проверить: не появился ли мой информатор. Конечно же нет. Куда запропастился этот гад? Он явно нарывается на неприятности. Шариковая ручка на столе. Я автоматически начинаю теребить её в руках. Будь я частный сыщик, это был бы компактный шестизарядный револьвер, но в моём случае это всего лишь шариковая ручка.

На попавшем под руку листке черкаю прямоугольнички блок-схемы. Обычно, я этого не делаю, держа эту штуку в голове, но сейчас почему-то нарисовал. Выглядит она просто. Вход, цикл с тремя прямоугольниками, по одному на каждое уравнение, и выход. Расплывчатый такой выход, потому что я не очень ещё понимаю, что я на него должен подавать.

А затем я разворачиваю синий экран и берусь за клавиатуру. И начинаю кодить.

4
Зима нынче пришла поздно, но была лютой. Я сидел в какой-то кафешке в два часа ночи, листая всё ту же красную книгу и делая пометки в блокноте. Полкружки зелёного чая из пакетика уже давно остыли. Посетителей в столь поздний час было негусто. Редкие прохожие за окном, кутаясь в воротники, спешили домой. Я же пришёл сюда перекусить какой-нибудь нормальной еды. Но взял лишь чай и, достав из внутреннего кармана книжку и блокнот, взялся за дело.

Меня успокаивали такие места. Мирская суета делала меня выше, заставляла почувствовать собственную  значимость.

«Если ты ловкий и умелый, сильный и проворный, для тебя всегда найдётся работа в сети универмагов «Виват»»,- ревела по радио антикризисная реклама. Я ухмыльнулся, не отрывая глаз от книги.

Почему-то мне по-прежнему казалось, что нужно читать между строк. Что истина закодирована, а не написана прямым текстом. Эпиграфы – ключ. Есть ещё странные картинки. Изолинии, как масляное пятно на воде и графики зависимости вихря от числа Грэйхофа, заставлявшие меня почему-то вспомнить о женских изгибах там, где бёдра становятся талией. Я перерисовал эти рисунки в свой блокнотик, стараясь сохранить пропорции.

-Эй, ты чего там делаешь?

Я поднял глаза и обнаружил напротив себя девчонку со светлыми растрёпанными волосами. В нос ударил исходивший от неё крепкий запах алкоголя и слабый почти незаметный аромат цветочных духов. Я решил её игнорировать.

-Чё за херню ты там рисуешь? Баб голых, да?

Я дорисовал изгиб бедра на последнем рисунке, который на самом деле был графиком вихря от Грэйсхофа в районе пяти тысяч.

-Нет,- сказал я. – Графики.

-Чего? Ты кто такой вообще?

Блин. Вот пристала.

-Вали отсюда,- тихо сказал я.

Девчонка никак не отреагировала. Она сидела напротив меня, наклонившись вперёд, так что её волосы касались грязной поверхности стола.

-А если нет? А если я скажу что ты мне понравился и я отсюда не свалю.

Тогда свалю я. Вот ведьма. Чего ей вообще нужно от меня? За окном бушевала метель, и мне совсем не хотелось идти туда.

-Чего тебе надо от меня?- спросил я.

-Давай потрахаемся.

Блин, да она прикалывается надо мной. И у ней это неплохо получается.

-Ты покраснел,- она показала на меня пальцем и засмеялась.

-Ничего я не покраснел,- пробурчал я. Мне было мучительно неловко и захотелось домой.- Я делаю своё домашнее задание по математике, а ты мне мешаешь. Не могла бы ты уйти.

-Не-а.

-Ну и чёрт с тобой.

Я собрал свои вещи, смотанные трубочкой учебник и блокнот запихал во внутренний карман куртки и ушёл. Снаружи я остановился перед большим во всю стену окном кафешки. Девушка всё ещё сидела на том же месте и смотрела на меня. Что-то печальное в её взгляде коснулось струн моей души, заставив сердце сжаться. Холод и одиночество пронизывали меня, и мне захотелось вернуться. Разумеется, я не сделал этого. Я сжал покрепче зубы и пошёл домой.

5
Весь следующий день я провалялся в постели. Ворочался с боку на бок, смотрел в белый потолок, разглядывал грязные стены. Я просто не мог найти в себе сил, что бы подняться. Раз за разом возвращался к этому случаю в кафешке и думал, что что-то упустил. В голове вертелся какой-то бред. Аквариум превращался в мир вокруг меня, а мир в аквариум. Графики в учебники неожиданно становились длиннее и подробнее. В районе двадцати тысяч у них появлялись руки и шея. И лицо со светлыми спутанными волосами. От графика неприятно несло выпивкой и веяло живым человеческим теплом. Интересно, а насчёт… Это была просто шутка, что бы смутить меня?

И я переворачивался на другую сторону, пытаясь прогнать весь этот бред, а потом он начинался снова.

В пять вечера я рывком сел на постели. Обнаружил, что за окном уже темнеет и рухнул назад. В голову пришли мысли о зачётах. Надо будет с ними делать что-то рано или поздно. Иначе меня выгонят. Сегодняшний день уже заканчивался, значит, до нового года оставалось три. На  среду можно особо не рассчитывать.

Я-таки встал. Прошёлся до кладовки, вытащил ещё пачку лапши, съел на кухне, запив горьким чаем.

Долго ходил по пустой квартире взад-вперёд. Хотелось выть от тоски. Мой информатор вылез в Аську, но мне уже было не до него. Я стал читать чужие дневники.

«Отчего все тоскуют, депрессируют, сходят с ума в этом городе?» Это было написано о моём городе. О Перми. Я чуть улыбнулся. Значит, я не один такой.

Я свернул эксплорер и открыл синий экран «Паскаль» Пробежался глазами по своему коду. Подумал немного и закрыл. Нечего было там делать. Нужно поговорить с Иваном.

-Привет,- напечатал я.

-Привет.

-Можешь помочь мне с аквариумом? Откуда берётся коэффициент релаксации?

Он назвал мне какую-то формулу для него.

-А откуда это берётся,- спросил я?

-Не знаю. На лекции так дали. И ещё вот для времени шаг,- он напечатал ещё одну формулу.

-А что за псимакс?

-Максимум по пси на предыдущем слое.

(пси – это вихрь)

-А он непостоянен.

-Нет. На каждом слое новый.

-Ясно, а начальные условия.

Он назвал и их.

-Спасибо,- напечатал я.

Открыл паскаль и стал изменять код с учётом полученных данных.

6
Провалявшись весь день на диване, ночью не мог заснуть. Встал, оделся и вышел. Было тихо и холодно. На ледяном синем небе застыла луна. Я отправился в кафешку. Хотел опять наткнуться на ту девушку. Вошёл туда в полночь, взял чашку кофе и уселся в углу. Достал блокнот с ручкой, стал там черкаться, убивая время. Какого чёрта, я на самом деле пришёл туда? Чего ждал? Чего хотел? Я был измучен и раздавлен. Чем, как, почему? Не знаю. Всё смешалось внутри. Мой аквариум, тюремное заключение в пустой квартире, душевная пустота, одиночество.

Я прождал её до трёх часов и отправился домой.