Он летал

Люди, я летаю! Вы где-то там, внизу, а я  парю в воздухе безо всяких усилий! Неправда, что «люди не умеют летать, как птицы»!  Это еще лучше, много лучше! Мне совсем  «нисколечки»  не трудно, мне незачем махать крыльями, я сам – воздух.
Эй, вы, там, с  печальными лицами, что вы там рыдаете? Мама, я летаю – видишь? Нет, не видят, все как кол проглотили! И даже Санька чего-то носом шмыгает – всё  туда же! 
Нет, неплохо я спрятался от них!  Вот никогда не мог найти отличного убежища: вечно меня кто-нибудь находил, и приходилось опять «голить»  – считать до ста, закрыв глаза руками. Я так крепко закрывал глаза, что даже становилось немного больно, а считал до ста и никогда не жульничал –  «чес слово»! Только ладошки потели и было жарко от них. А вот теперь – нет  никаких правил, и липких ладошек нет. Зато я спрятался, меня не найдут! Ни за что не найдут, так-то вот!
Ах – так вон он, кажется, и я. Совсем ненастоящий. Тоже будто кол проглотил. Но торжественный, в парадном, лежу - отдыхаю. Странно смотреть на себя со стороны, да еще в этом красном корыте. А  вот Нюрка  как-то не по торжественному выглядит. Яблоко в руке сжимает, а руку за спину прячет, чтобы никто не видел. Во, откусила, и обратно за спину руку!  И ведь никто не видит! Надо бы записать куда-нибудь, что Нюрка не расстроилась – предательница! А говорила -  лучший друг! Э-эх, ни листка, ни карандаша! Ладно, запомню и так: у меня теперь память отличная! Я теперь весь – отличный! И напрасно моя дорогая тетушка говорила, что память у меня девичья… А теперь-то  все легко, все запомню и припомню еще им!
А, вот потащили меня, об стену шаркнули мое красное корыто – неприятно. Да и корыто какое-то… Как гроб!  Нельзя ли поосторожней, а?
И что,  умер я, что ли? А если умер, то когда «разомру»  обратно?! Не, дальше не пойду, останусь здесь… А говорят же, что душа мертвяка 40 дней летает над домом. А я прямо в доме, и так хорошо мне… Но долго – 40 дней! Скорей бы обратно «размереть»!..
***
Прошло много, очень много времени, кажется, целых две жизни для такого маленького мальчика, как я. А я – все такой же невесомый, словно через забор перелезал и повис, зацепившись. Но одно дело – забор: там можно позвать кого-нибудь на помощь, не вечно ведь так болтаться. А здесь… Кого позвать???
***
Нет, вовсе мне не хочется играть в прятки, не хочется больше быть невидимым! И что за ерунда такая? Вот сейчас досчитаю до ста, и все закончится! Раз, два… может, быстро считаю? Рр-аз, два-а, … девяно-осто  девять, сто-о-о!..... Как – нет? Почему – нет? Я все такой же, и ничего не вешу, и ничего не значу. Никто не ищет меня… Спрятался, называется! Все, я не играю, я выхожу из игры, я просыпаюсь, хватит, хватит, ХВАТИТ!!!
***
Проснуться не удалось. Мне всегда не хотелось вставать рано, а теперь – разбудите меня кто-нибудь! Будильник, милый мой будильничек, прозвени, прозвени так противно и звонко, как ты обычно звенишь! Сколько раз я хотел, чтобы ты замолчал: разбуди меня сейчас, прямо сейчас, мне действительно надо проснуться! Нет, не заканчивается этот надоедливый сон! Мама! Мамочка! Прости, что не слушался тебя, не делал уроки и иногда обманывал – но совсем чуть-чуть! И за  не чуть-чуть тоже! Тоже прости! МАМОЧКА-А-А!
***
Это не может продолжаться вечно… Ничто не может продолжаться вечно…  Да и как я узнаю, что это вечно, если у меня даже нет часов?! Сколько времени  теперь? Может, пора обедать? Да и есть я не хочу, совсем не хочу… Как же быть? Часы наверняка есть в кармане… Но где же карман? И где я? Где я сам? Где руки мои? Где мои новые джинсы? Нет, так не может продолжаться вечно…
Надо подумать о чем-нибудь хорошем.  О чем? Или о ком? Может быть, надо помолиться? А я что-нибудь помню??? Да вот, «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя Твое, да прибудет  царствие Твое как на небе, так и на земли… Хлеб наш насущный даждь нам…».  Не помню. Дальше – не помню. Но это должно сработать. Сейчас все кончится… Все кончится… Все кончится…
Он не мог думать о вечности, для него не существовало таких понятий. Он не проснулся. Ничего не закончилось. Он летал  без всяких усилий… Он летал…