Так я появилась на свет...

Некоторые в течение моей, пусть еще недолгой жизни, говорили, что я грубая. Грубая, пошлая, развязная, насмешливая, слишком острая на язык… Что я не леди и не дама. И не тонко чувствую…
Откуда им знать, что я и как чувствую? Я просто не умею, как другие, передавать это вслух. Я свои смутные чувства и ощущения даже для себя, в мыслях, еще определять не научилась…так, легкий ветерок прошумел, а я все поймать пытаюсь.

Начнем с того, что родилась я «ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца». Отец так и не поверил матери, что та не согрешила с каким-то проезжим афроамериканцем.
- Окстись, Коленька!- кричала и плакала мать.- Да у меня кроме тебя никого и не было, никогда!
Ну да, знаем мы вас, может хмыкнуть кто-то. Но для меня абсолютно очевидно, что родительница моя говорила чистую правду. Как такая простая вещь не доходила до папаньки, я не знаю.
Конечно, представителя Африки при очень большом желании можно найти и в райцентре, дальше которого мать отродясь не выезжала. Но для этого его надо искать! А также искать приключений!
Каких приключений может искать деревенская женщина с двумя детьми-погодками, мужем, «как все» (то есть в меру пьющим обычным деревенским мужиком) и огромным хозяйством, я представляю себе весьма смутно. Да и встреться ей такой, афроамериканец-то, на пути, чтоб она с ним делала? Чем уставшую от жизни, от приставаний собственного пьяного мужа бабу можно в койку завлечь? Чего она там не видела?
Так вот, родилась я, вся такая маленькая, хорошенькая, смугло-шоколадная в обычной деревне. В начале восьмидесятых.
Отец запил и пил беспробудно. Мать разрывалась между неадекватным мужем, обзывающим ее ****ью, двумя старшими и орущим беспокойным младенцем. Молоко на нервной почве пропало. Лика, семилетняя сестренка, белокожий синеокий ангелок, помогала как могла и со мной, и с младшей Катенькой. Катенька была не в пример смуглее Лики, с черными курчавыми ( а не с белыми прямыми, как у родителей) волосами, карими глазами и повадками дикого зверька : спрятаться, затаиться, не высовываться. Девочка явно боялась отца.
В мои полгода приехала бабушка по отцу и забрала его в город. Это было таким облегчением для нашей семьи!
А что творилось кругом! Матери предлагали сдать меня в детдом, дабы не будоражить общественность. Конечно, мама моя, Мария Степановна, отказалась, за что я ей очень признательна: «Дите какое-никакое, а мое, ну, черная, как уголек, так что я сделаю? Ни с кем кроме мужа отродясь не была! А девчонка крепенькая, здоровая, с хорошим аппетитом. Пусть растет. Трем девкам вместе не скучно будет».
Как нам втроем нескучно было, как мы будоражили всех и вся, учителя хватались за головы, соседи выли от наших розыгрышей – это другая история. Потом как-нибудь расскажу.
Малявкой меня мои дорогие, любимые сестренки в обиду не давали. Нас было трое – целая банда. Мы придумывали такие игры и забавы, что никому даже и не снилось. Я и Катька, средняя, лазили по деревьям, как обезьянки, бегали, прыгали, плавали…были проворней и ловчее многих мальчишек! Лика, наша томная красавица, была несколько неповоротлива, но от нее того и не требовалось - старшенькая была нашим «мозговым центром».
Забыла сказать, назвали меня Беатрисой. Почему именно этим польским именем? Да как-то других имен, заграничных, никто особо в нашей Верхояновке и не знал. Знали Барбару Брыльску, Эдиту Пьеху, имя Марианна ( Вертинская) ну да и все, наверно. Ни одно из вышеперечисленных мою матушку не устроило, и она, с легкой руки соседки, назвала меня Беатрисой. Беата- сокращенно.
Кто бы только знал, как я не любила это имя! На вкус, на осязание, на слух! Когда мать звала меня полным именем, значит, я провинилась за что-то… Сестрички мои меня ни Беатрисой, ни Беатой никогда не звали. Только Бэтти. Скоро имя прижилось в деревне, а вместе с именем – и я, меня перестали воспринимать как экзотику.
Какая ж тут экзотика, когда я так, как все, обдирала коленки и ревела в три ручья; как другие, бегала полоскать белье на речку, кормила кур, свиней, помогала матери на огороде…
Как другие мальчишки и девчонки, не любила баню, не любила обедать чем-то очень полезным и все норовила увильнуть от своих обязанностей по дому, к товарищам по играм. Я умела виртуозно свистеть, и многие мне завидовали!
Вот так я и появилось на свет…странным образом, у обычных родителей. Детство мое было ярким и счастливым.