Кремовые розы

Голые деревья. Их ветви вырисовывались причудливым, но четким узором на фоне темного расплывчатого неба. Время близилось к  восьми вечера. Ветра не было. Что-то неотвратимо менялось с каждой минутой, с каждым еле уловимым движением стрелки. Что-то надо было сказать, но слов не было. Время – внутри - остановилось, но, и Мика это вроде бы понимала, и не думало замедлять свой ход вне ее, напротив оно словно взвинтило темп, и каждая секунда превращалась в день, неделю, месяц, увеличивая пропасть между ней и человеком, который на том конце телефонной трубки ждал ответа. Она это знала. И  знала даже выражение, в которое сложились незаметные обычно морщинки на его лице. Надо было что-то сказать. Хоть что-то. Всего одно слово и их мир, стремительно летящий куда-то вниз, покачнулся бы еще раз и принял привычные очертания, и все снова потекло бы своим чередом, но слов не было. Человек на том конце провода стиснул руки, с такой силой, что оставалось лишь удивляться, почему телефон не разлетелся на куски. А девушка продолжала находиться в каком-то странном полусне.

 Она все стояла и смотрела на реку, волны которой рисовали для нее картины недавнего прошлого, которому полагалось называться настоящим, но Мика почему-то знала, что это уже прошлое. Вот этот бурун напомнил ей первую, подаренную им розу. Кремовую. Ей впервые дарили кремовую розу, и она удивилась, но ей понравилось.  Ей вообще тогда все в нем нравилось. Голос, глаза цвета чистейшего шотландского виски…
Виски. Однажды во время очередной бесконечной прогулки по осеннему парку они попали под дождь. Обыкновенный холодный осенний дождь. Спасаясь от него, зашли в небольшой ресторанчик, заказали виски и… напились. Мика отчетливо помнила все ощущения и детали того вечера. Они были пьяны, и им было ужасно весело. Кажется, они очень громко разговаривали. Весь ресторан смотрел на них  осуждающе и с  непониманием, но один старик вдруг посмотрел Мике в глаза и заговорщически улыбнулся. Он все понимал. И, наверное, был рад за них. Потому что в них он видел себя и свою молодость.  Тогда она впервые осталась у него на ночь. А потом еще раз. И еще. Так прошла осень, так прошли зима и весна и лето, но вот наступила еще одна осень. Он по-прежнему дарил ей кремовые розы. Она оставалась у него на ночь и,  засыпая  на его груди, слушала  рокот реки. Ей нравилась его квартира с огромными окнами, на самой набережной, с потрясающим видом на реку  и огни ночного города. Но что-то ушло.

 Мика заговорила и сама удивилась звуку своего голоса:
- Почему ты всегда дарил мне кремовые розы?
Человек на том конце провода непонимающе спросил:
- Что?
Мика повторила вопрос:
- Почему ты дарил мне только кремовые розы?
- Какое это имеет сейчас… - он прервал сам себя, - просто, не знаю почему, но  всякий раз, когда я подходил выбирать цветы, они напоминали мне запах миндаля на твоей коже.
-Прости.
 Мика сказала это и нажала «Отбой».
Мир рухнул. Но это был уже не ее мир.