СССР. Город. Улица. Дом. Глава 10

Глава 10.
Уроки жизни.

Что такое день рождения? До поступления в этот детский дом  мы об этом не слышали. Нам никто эти слова  не объяснял, и когда меня спросили про мой день рождения, я не знала что мне ответить. Оказывается у меня в «личном деле» есть дата, но всё почему-то размыто.
Это спустя много лет, когда я попыталась узнать о себе, в архиве ответили, что журналы учёта за два года (именно мне нужные) восстановить невозможно из-за аварии с отоплением.
Поэтому, помучавшись с разгадкой оставшихся каракулей, мне было сказано, что День Рождения будет у меня такого-то числа такого-то месяца. Да какая разница,  когда записан день рождения, так думала тогда я. А сильное беспокойство доставило совсем другое.
Однажды утром Свету, Риту и меня  причесали особенно тщательно и ввели в комнату, где находились чужие люди. Нас поставили перед ними, назвали наши имена, сколько нам лет и что-то ещё нам непонятное. Потом эти люди попытались с нами поговорить, но мы стойко молчали, не отзываясь на их добрый тон. Затем  нам велели подождать в коридоре, а сами ещё о чём-то говорили с этими людьми. Проходившие мимо ребята объяснили нам, что эти люди хотят взять детей на воспитание в свои семьи. Это открытие вывело нас из оцепенения, и мы побежали прятаться. Самое безопасное место было под лестницей. Лестница  была широкая, и если залезть в самый угол, нас оттуда взрослым никак не достать. На уговоры мы не поддавались, к обеду выходить отказались и покинули своё укрытие, только когда ребята нам сказали, что чужие люди ушли. Это повторилось ещё два раза и, наконец, нас оставили в покое. Забегу вперёд и скажу, что /свободным ребёнком / в дальнейшем оказалась только я.
Теперь о школе. Свою первую учительницу  я не помню, но очень хорошо помню учительницу  2-го класса, где учились наши ребята. Часто эти ребята отказывались идти в школу, но ничем это не объясняли, пока воспитательница не увидала у одного мальчика распухшее надорванное ухо. Когда дети поняли, что, назвав причину, им не попадёт, они сказали, что это сделала учительница. За малейшее движение за партой она могла больно  ударить ученика указкой по голове, бить линейкой по спине или по рукам. Реветь и жаловаться было нельзя, за это ещё больше наказывала. Выглянув за дверь класса, и видя, что коридор пуст, она выводила ученика туда и очень больно щипала и сильно трепала за уши. У ребят на руках и спине были синяки. Когда об этом наконец-то узнали, эту учительницу из школы быстро убрали, но её имя мне запомнилось на всю жизнь. Звали её Васса Давыдовна сухонькая не высокая пожилая (для нас) женщина. Имя  совсем даже и не красивое. Когда в старших классах надо было читать  произведение  «Васса Железнова», я в эту книгу даже не заглядывала, так как это имя для меня не содержит доброты.
А жизнь идёт своим чередом. Мы уже сами причёсываемся, стираем и пришиваем воротнички и манжеты к форме, гладим ленточки. Мы растём.