Чёрная кошка прошлого

- Давай бросим жребий, кто из нас к нему подойдёт - сказала ты - хотя, может, вообще не стоит? Такого придурка ещё поискать! Но тем будет интересней - спор есть спор. Мы часто играли в эту игру: раскрутить не первой молодости штриха на ресторан, кино, вечер и даже чувства. Молодых вовлечь в это невозможно - они утратили дух романтики. К тому же у них постоянная спермоинтоксикация, поэтому вывернуться удаётся редко. Они палец о палец не стукнут, если им не светит койка в качестве поощрительного приза. Совсем испорченные нравы!
- Давай -  согласилась я - ибо хорошо знала, что спорить с тобой, моя весёлая, отмороженная подружка, бесполезно. А своеобразный авторитет среди тебя, милая Люська, я ценила.
Жребий выбрал меня. И я направилась походкой лёгкой, грациозной лани, как мне казалось, к нему. Случайность - язык Бога. Что будет, то будет! Он стоял у метро, кого-то ждал, вяло озирался по сторонам и мало что видел - это было заметно сразу. Меня он тоже не вычислил, хоть я кружила вокруг него уже пятый раз, сужая круги. Акула нашла жертву. Хотя какая я акула, по сравнению с Люсечкой - очаровашкой местного разлива. Так, малёк приблудный! Разве что молодая и необъезженная. Но молодость проходит.
- Мужчина, вы мне не можете уделить пять минут вашего драгоценного времени - выпалила я, не зная, что я ему буду нести дальше. Может, предложить на руке погадать?  Так на цыганку я мало похожа. Даже с буйной фантазией. А он ею явно не обладал. Ничего привлекательного. Серость и занудность. Явно заканчивал политехнический, как моя мама.
Когда я подумала, что спор я опять проиграла, и меня ждут издевки и нравоучения светлой головки, выдумщицы Люси, он внезапно воскликнул:
- Привет! Это ты? Как ты здесь очутилась? А ты всё такая же красивая. Ничего годы с тобой поделать не могут. Да и я не мог! Где ты пропадала?
Я была обескуражена, что-то пыталась лихорадочно вспомнить, откуда он меня знает. Но ничего не получалось. В памяти кружились все мужчины моего прошлого - их было не так много, прошлого и настоящего моих подруг, родственников, соседей, преподаватели института - тогда почему мы на «ты»? Ничего не выходило. Его нигде не было. Вакуум. Дожилась!
- Откуда ты? - долбила я свою память - но в слух сказала:
- А я тебя сразу узнала. Ты тоже мало изменился. Давай пройдёмся?
- Да, да. Спасибо, что не забыла - расшаркивался ты - ты живёшь там же?
Кого из наших видела? Как твоя жизнь? Я мало что знаю о тебе.
- Да я всё там же. Из наших, к сожалению, мало с кем общаюсь - ещё бы -
Приглашай в гости, прямо сейчас! Я свободна, как белая женщина -
Я всё это выпалила в надежде, что ты мне откажешь. И мы разойдёмся с миром, так и не отпечатавшись горечью разочарования в явной ошибке.
- Кто же ты? С кем ты меня перепутал? Куда мне плыть дальше, что б не врезаться со всей прытью в бортик бассейна? Кто наши общие знакомые?
Когда ты меня раскусишь? И что мне потом делать? Сколько ещё ты мне палочек-выручалочек подбросишь, что б я не утонула в своей лжи?
- Раньше ты любила мой дом - тараторил ты - говорила, что он тебе напоминает келью несостоявшегося монаха, пристанище для заблудших в хаосе чувств. У тебя был поэтический вкус и мироощущение ангела.
- Кого? Кого? - подумалось мне - совсем сдрейфил на почве прошлого мужик. Я чувствовала себя тенью отца Гамлета. В мои двадцать неполных лет я тянула явно на все пятьсот. Будет, что будет. В конце концов, моя подружка и не на такое была способна. Жизнь полна приключений. Когда же мне их не распробовать, как сейчас? Потом буду такой же нудной, как моя матушка с её инженерными подругами. Хорошо, что я из его смутного прошлого. Значит, на что-либо антисоциальное он не потянет. Ну, не изнасилует он же свою память? Они в этом возрасте к прошлому относятся трепетно! Ретро в моём исполнении! Люся отдыхает.
Я внимательно рассматривала его. На вид ему было лет сорок. Может, сорок два - не больше. Явно не любитель женского пола, даже ухаживать толком не умеет. Близорук, но без очков. Почему? Аккуратен и вежлив, тих и неприметен. Может, он тайный маньяк? По описанию тянет на Чикатило - имя нарицательного монстра. Нет, этот не утратил какую-то детскую беззащитность. Его не хотелось обманывать. Его хотелось отогреть, защитить. Хотя, скорее всего, он в этом и не нуждался. И к тому же его звали Сашей. Не Александром. А Сашей. Записка была возле телефона с обращением к Саше. Но он её быстро спрятал. Мама, наверное, писала. Женщины постоянным любовникам и мужчинам дают клички: котик, зайчик, слоник, козлик - от степени близости или превосходства.
Я никогда не знала своего отца, но у него - со слов матери - была такая же беззащитность и неуверенность. И она не смогла себе позволить повесить на шею сразу двоих детей - меня и мальчика, который хотел быть отцом.
Она так и осталась одна. Другие были такими же бестолковыми или, наоборот, навязывали ей свою волю во всём. В общем, она решила быть
свободной, самостоятельной, одинокой и вечно себя жалеющей, как большинство её подруг, сотрудниц, соседок. Город одиночества, кошмар!
А женщине с маленьким ребёнком - опять-таки со слов матери - надо самой на кого-то опереться, стать частью чьей-то надёжной и взрослой жизни. Я не знаю, что чувствует женщина с маленьким ребёнком - у меня его ещё не было - но помню, что мамочка часто повторяла: с ребёнка женщина только начинается. А без ребёнка - это полуфабрикат, а не женщина. В общем, я ещё недоделанная природой субстанция. Будем доделываться - ну, хотя бы с этим мужиком. Чем он хуже или лучше иных?
А без любви? Так большинство сейчас не в курсе, что это такое. Сродни сексу под массу обещаний жить долго и счастливо, что б умереть в один день. В невероятной скуке и тоске по свободе друг от друга, ловите мысль?
Мамина теория: нужно пройти сквозь боль родов, сквозь беременность, сквозь опустошение кормлением, что б ощутить божественный замысел.
Мужчина всю жизнь ищет женщину, которую может оплодотворить, а женщина завершает акт творения - деторождением.
Но пока меня это не касается. Я - легка, воздушна, эфемерна, непостоянна, вездесуща и неуловима. Молодость тем и упоительно хороша, что чувства преобладают над рассудком. Блажен, кто с молоду был молод! - поэт прав.
Наконец-то мы добрались. Дом был старым, уже достаточно ветхим, но помпезным, с пятиметровыми потолками и широкими лестницами. Серость его фасада не угнетала, а смешила - всё напоказ, без чувства меры и вкуса. Причудливые барельефы выдающихся в прошлом покойников радовали глаз. Каждый из них в своё время что-то сдуру - или так -совершил сногсшибательное для отчизны. Родина в долгу не осталась, припечатав навеки вечные - на собственном доме. Чтобы потомки, проходя мимо своего гениального родственника, каждый раз убеждались в полной собственной никчемности, ибо на них, как принято, природа, не жалея сил, уже полноценно отдыхала. Закон сохранения энергии - или талантов.
Когда он открыл дверь, тёмный коридор стремительно пересекла молнией чёрная юркая кошка, что-то злобно промяукав. В приметы я не верю, но коридор пришлось пересечь первой. Было прохладно, пахло затхлостью, кошкой и свежей побелкой. Тихо, уютно, по-домашнему.
- Нас недавно затопили соседи, поэтому пришлось на скорую руку делать ремонт - оправдывался взрослый ребёнок - видишь, кстати!
- Почему кстати? - спросила я, заходя в комнату и усаживаясь с ногами в глубокое, старое, фамильное кресло.
- Потому что ты зашла. А я в случайности не верю. Сколько лет тебя здесь не было? Двадцать или больше? Хотя мало что изменилось.
- Не помню - уклончиво ответила я, подозревая, что ни к чему хорошему это не приведёт. Меня явно с кем-то путали - с той, которая когда-то была близка этому дому, креслу и мужчине. Только вот кошку она, скорее всего, не знала, хотя - говорят, они живут девять жизней. Дикие твари зазеркалья.
- Тебе чай, как обычно, с молоком? - спросил Саша - или ты переменила привычки? Я ещё помню это - увлечение чаем.
- Лучше кофе с молоком, если можно - сказала я, подумав, что чай с молоком любит моя мама. Это её непонятная привычка меня раздражала - в доме часто не было обеда, но хороший чай с молоком был всегда. Англия эпохи королевы Виктории отдыхает!
- Хочешь полистать семейные альбомы с фотографиями? Раньше тебе они нравились. Я их держал на антресолях, но в связи с ремонтом пришлось всё выудить из тайником - подмочило их чуть-чуть. Подмоченная память.
Наверное, в старых фотках есть своя особая энергетика. Ибо я тебя без них сегодня не встретил бы - сказал он для меня неясную фразу.
Я стала перелистывать старые, потёртые страницы. На меня с них смотрели незнакомые люди - разного возраста, настроения, с улыбками и без, с грустью и дикой радостью. Кого они увидели - второе пришествие?
Мужчины были мужественны. А женщины - женственны. Всё, как всегда, как на любых фотографиях во всех семейных альбомах.
Было много открыток групповых - школа, институт, какие-то отдыхи, рыбалки, спортивные соревнования. И тут я наткнулась на глянцевую фотографию, какая была и у меня дома. Политехнический, мамина группа, третий курс. Крайний очкарик слева - явно хозяин квартиры и кофе, который он нёс бережно, боясь перевернуть чашку.
- Ты знаешь, очки одни разбились, а другие - я оставил на даче, не повезло.
Я и тебя толком рассмотреть не могу. Пора переходить на линзы, Оля -
сказал он, назвав меня именем моей матушки.
- Надо бежать с этой дыры! Скорее, пока не застукали. Он перепутал меня с моей же мамой. Для него время остановилось. Ну, а я тут при чём? Я не хотела тебя расстраивать, разрушать твою сказку. Бог сохраняет всё. Только вот зачем? Что б был повод для очередной иллюзии?
Особенно слова - прощенья и любви. Как собственный свой голос. Вспомнились строчки поэта, так и не вернувшегося умирать на Васильевский остров. Мы часто обещаем сделать то, что потом не в силах совершить. Поэты не должны давать клятв. Они себе не принадлежат. Как, впрочем, и простые смертные.
- Оля, мне кто-то говорил, что ты родила дочь. Когда это было? Сколько ей лет? Ты в браке сейчас? - он глушил меня вопросами.
- Всё не так - резко сказала я, чтобы прекратить все расспросы - я легка,  свободна, бездетна и вне времени. На том и стою. Там и осталась.
- Где там? - не понял Саша. Глаза его были грустными и влажными.
- На этом снимке. Меня просто нет. А то, что ты плохо видишь - фантом.
Плод больного воображения, виртуальная реальность. Спасибо за кофе. Провожать меня не надо, я доберусь сама - иллюзии уходят сами.
- Да, да, я помню. Прошлый раз ты ушла именно с этими словами. Я думал, что навсегда - с какой-то недетской болью сказал ты.
Спор я, Виктория Александровна, дочь Ольги, выиграла. Впервые. Люся была поражена - ученик превзошёл учителя. Она долго наблюдала, как я профессионально точно разводила мужика, очаровывала, вешала ему лапшу на уши. А потом исчезла с ним в чреве раздутого автобуса. Ещё для пущего эффекта я приплела, что мы были в кафе, пили шампанское, ели мороженое, болтали, что он от меня уже без ума. Потом мы поехали к нему домой, отдавались внезапно нахлынувшей страсти - до исступления - слово-то какое! И всё было бы хорошо, но тут внезапно наехали дети и жёны с тёщами - раньше на один день вернулись с дачи. Пришлось прыгать прямо с балкона - первый этаж - в колючие кусты. И в доказательство к сказанному я продемонстрировала исцарапанные в кровь ноги. Трещины и кровоподтёки, ссадины мне оставила на память, правда, чёрная бестия с хвостом. Я же говорила, что это всё - не к добру. Если хотите счастья, то заводите рыжих котов. Они никого не приволокут из прошлого. Они предсказуемы и уютны, как их незатейливая жизнь.