О Когане...

                Охуенная байка (которая не байка).
     Мне нужно было сходить в военкомат, чтобы отдать своё утро утрясению проблем. Но мне было настолько поебать на всё, что проблемы остались тем же, чем и были и ни *** в один день, естественно, не решилось. И я принялся разыскивать ганж, т.к. у меня ничего не осталось. Я заходил ко многим – они были обезличены банальным, единственным на всех ответом «нет». Когда я навестил Когана, он тоже (ввиде приветствия) был в голимых отрицаниях, но с третьего варианта плодотворной беседы появились идеи, привлекающие всех. Коган – охуительный чувак! Долго ли, коротко ли, автобус всё же довёз меня до того района, где приблизительно жил Коган. Если сконцентрирован на определённой цели, то становится определённо поебать, каким способом ты её достигнешь. Я знал лишь номер квартиры и то, что дом находится «напротив ****ой стройки ёбаной мечети», номер дома я тоже знал, но т.к. номера на всех домах сбиты, это была информация, которая лишь успокаивала… Я ехал среди людей и чувствовал Сель ещё ближе, так близко, что перестал чувствовать её. Мой мозг напрягался, и я яростно жевал жвачку, пока не разжевал её в крошки. В любом случае он (транспорт) довёз меня до нужного места и с третьей попытки я нашёл подъезд, где была квартира 116. Не обошлось, конечно, без сложностей: каково, например, было моё изумление, когда я не обнаружил номера заветной квартиры там, где собственно, обязано находиться числительное 116. Квартиру я обнаружил интуитивно… Смущённо улыбающийся Коган, смущённо улыбающийся я, обряд приветствия, состоящий из ничего не значащих фраз и жестов; движение вперёд по тёмной прихожей; смущённо улыбающийся Че; повторный обряд… сели кто куда. На полу пепельница, раскрытая коробка конопли, летнее солнце в окне. Данную ситуацию не сложно определить: нарушение интимных зон, три – это уже толпа, пение птиц… На стене – отрешённость, явившаяся Когану в образе древнеиндийского язычества. На тот момент всех троих связывало лишь желание покурить травы, остальное мало кого заботило… Трава была, и она была продана. Че был обдолбан, впрочем, это никак не мешало ему отсыпать «свою дольку на раскумар», подобная деловая жилка является сноровкой профессионального барыги-диллера, и я не видел ещё ни одного мелкого дилера, который разбогател с помощью своей предприимчивости – быть может, потому… да по хуй. И, чтобы продолжить повествование, следует разобраться в канабиологических терминах, дабы прояснить ситуацию, в которой я оказался до неприличия.
        Макун, или кивун – устройство самое экономическое за весь более чем двухтысячелетний опыт употребления конопли человечеством, я в этом уверен. Самый надёжный аппарат для тех, кто не в состоянии вовремя остановиться, вечно перекуривает и не воспринимает менее радикальные способы курения. Себя я к таковым не отношу и поэтому не держу подобный прибор дома, хотя отличительным качеством макуна является незначительное присутствие запаха, если, конечно, всё делать верно и не жадничать. Чем меньше маяк (присутствие запаха в помещении или близлежащем пространстве), тем меньше **** тебя риск разоблачения, который всплывает в воображении в образе жестоких монголоидов, имеющих в мозге лишь отдел ярости и патологического садизма. Но подобные образы – чисто геополитическая особенность, многое зависит от индивидуального характера. Итак, Макун состоит из четырёх предметов, и способ курения состоит из четырёх действий, которые обязательны и последовательны. Для начала требуется большой сосуд (с широким горлышком, если таковое имеется). Это может быть что угодно: ведро, банка или большая бутылка с обрезанным горлышком. У Коганны была пятилитровая банка (10 пинт). Набираем в банку воды настолько, насколько может позволить любопытство, т.е. почти (почти!) до краёв – можно оставить пару см. (1 дюйм) пустыми. Это база. Теперь следует изготовить поршень. Для этого обязательно необходима пластиковая бутылка, ведь это изготовление классического макуна. Бутылку следует лишить дна, т.е. обрезать её снизу настолько, чтобы будущий поршень практически тонул в базе. Это просто. Четвёртая, но не последняя по значимости деталь – колпак. Хочу отметить, что колпак также используется
в местном бульбуляторе и парашюте. Для колпака необходим легкодеформирующийся и огнестойкий материал (фольга). Некоторые используют напёрсток, но он должен плотно (плотно!) вписываться в узкое горлышко поршня. Для тех, кто не отличается изобретательностью следующие рекомендации. Из фольги следует сделать форму напёрстка или древнего азиатского колпака. Для того чтобы использовать колпак неоднократно (естественно, делать десятки колпаков, чтобы укуриться просто нецелесообразно), следует сложить фольгу в два-три раза. Указательным и большим пальцем мы изображаем цифру «0» так, чтобы мы её отлично видели. Кладём на ноль фольгу и пальцем другой руки или чем-нибудь ещё надавливаем, делая углубление. Потихоньку, ****ь!.. чтобы не обосрать всё. Вот, сейчас у нас в руках нечто похожее на напёрсток. Теперь его следует примерить на узкую дырочку, которая находится в верхней части поршня. Когда-то из этой бутылки пили воду, или ещё что-нибудь. На горлышко, через которое кто-то наслаждался какой-то жидкостью, мы надеваем наш импровизированный напёрсток; причём надеваем так, чтобы края торчали из горлышка, данными краями мы крепим колпак к горлышку поршня, причём стараемся сделать это плотно, насколько возможно. Колпак, в сущности, - это миниатюрное сито или жаровня; вобщем, на дне нужна дюжина дырочек, диаметром не превосходящих диаметр кусочков травы. Только безнадёжный имбицил не догадается использовать для этого иглу либо булавку. Протыкать дно колпак удобней, когда он уже плотно сидит на поршне. Погружаем в воду поршень, в колпаке – конопля. Теперь четыре действия.
   1. зажёг огонь над травой;
   2.медленно поднимаешь здоровенный поршень (понятно, что не следует вытаскивать поршень вообще из базы, дабы не получить вместо удовольствия разочарование);
   3. снимаешь колпак;
   4. приникнув к бутылке плотно губами, так же медленно опускаешь поршень в базу до конца.
     Кто не хлебнул воды, тот профессионал.
      Кивун – более прозаическое название для менее внушительного по габаритам макуна. С макуном ты делаешь хапы, как бы обмакиваешь полую бутылку в воде, ибо резкое увеличение дыма в лёгких может вызвать ласточку (кашель, по звуку напоминающий полёт укуреной ласточки) – предвестницу коматоза, уличающую жадин, новичков и восторженных романтиков. Какой-нибудь Николас (Нидворас), придя на репетицию, обнаружит там пустынь вместо коллег, непременно скажет: «Хули! Кивну да домой пойду!» Достанет портативный кивун, вода в котором черна от масел (цинуса), пару раз портативно кивнёт и направит стопы свои в родную крепость. Кивун – это действительно прозаично…
      На правах гостя первым у Когана дома хапал я. Потом опять я… всё верно, они курили до меня и я должен был их догонять. Че ловил ласточек, чуть ли не каждый хап, я пил воду, а Коган просто двигался, пока не начал кипишить. После третьего круговорота он побежал на кухню за водой (я вправду некрасиво много хлебал ****ую воду), обронив фразу: «Че, сейчас придёт Чапа. Доставай траву, с ним ещё покурим». С этой фразы начался генеральный кипиш. Че начал искать марихуану в карманах, но не нашёл. Я дико захохотал, Че подключился к смеху, продолжая искать. Прибежал Коган, ничего не понимая, он также, подобно коню, заржал. Все подключились к поискам. Мы искали в ящиках, в одежде (даже в той, которая была не на нас). Заглядывали в пепельницы, под лампу, искали среди жидкой колоды карт, которая несколько лет лежала на подоконнике. Мы передвигали мебель и искали в других местах, хотя из всех движений, что следовали кипишу, вовсе не следовало заключение, что трава может где-то ещё кроме комнаты Коган. Но её там не было. Никто из троих не воспринимал адекватно насколько нас уже пёрло, хотелось покурить ещё. Пришёл Чапа. В ходе обыска Коган случайно отключился. Наступил тупняк, было неудобно смотреть на Чапу, я его понимал и разделял его эмоции. Но сочувствие вовсе не развило меланхолию. Наступил второй приступ всеобщего смеха. После того, как Коган так же внезапно, как и ушёл полностью в грёзы, вернулся в нашу реальность, все четверо вышли на улицу искать траву. Четверо торчков лазали по кустам и тщательнейшим образом осматривали местность вокруг дома, где жил Коган. Сель была вокруг, и… быть может, она что-то и говорила, но нам всем было совершенно не до неё. Возвращаясь к Когану, домой (именно тогда), я заметил, что все мы были в чёрных майках. Очень символично. Трое были бриты с длинными хвостами на затылке, я был наголо брит, но с густой растительностью на лице. Мы вернулись к Когану, через 2 минуты (зачем?) вышли на улицу покурить. Третий приступ смеха и зачатки паранойи. К Когану я уже не вернулся. Произошедшее (три мощных хапа по 1,5 дм. в каждом) просто ошеломило меня. Я шёл, погруженный в кипишащую Сель, растворённый в той ситуации. Гул сельчан, раскаты грома, обрывки фраз из коллективного сознания, «общественные» взгляды, не выражающие смысла. Моё укуреное состояние позволяло мне идти, петляя из стороны в сторону, быть может, ещё чуточку соображать…
      Стоп! Куда же делась трава?.. Я возвращаюсь к эпизоду, которому никто из троих не придал значения, ибо он продолжался мгновение. Че был обдолбан… впрочем, это не мешало ему отсыпаться. Оставшуюся, уже облегчённую коробку, Че небрежно пересыпал в бумагу и, т.к. трава была именно небрежно завёрнута, он не сунул её в карман (вообще, траву он носит всегда в руке – чтобы было легче, в случае несанкционированного задержания и обыска; паранойя, знаете ли), а положил на подоконник. Благо, открытые пол-окна были надёжно защищены от комаров достаточно плотной марлей. Играла музыка. Все были ещё в смущении, но уже обдолбаны. Завязывался незатейливый трёп. Подул сильный ветер и вторые пол-окна открылись, створки скинули свёрток (небольшой\небрежный), в котором находилась марихуана, на пол. В мгновение ока Коган подхватил полураскрытую бумагу с коноплёй и… выбросил её в окно. Никто не осознал, что произошло. Никому такой глюк не приходил в голову даже намёком. Но всё было именно так. На улице Че обнаружил скомканный листочек бумаги, в котором оставалась микропятка травы, т.е. её было так мало, что единственное, что можно было сделать с ней – это посмотреть, убедиться и выбросить остатки вторично.
       Отсюда следует вывод: охуительный чувак легко может перекурить.

       … Собственно, я так и не понял, где живёт Коган. Когда я справлялся на счёт точного адреса, он сам затруднился назвать этаж, на котором находится его квартира. Я его понимаю…