Параллельные миры 23

23

Владимир Жарков у себя в кабинете планировал свое будущее в игровом бизнесе. В последнее время он все больше и больше склонялся к тому, чтобы продать все свои магазины, базу и все деньги направить на постройку отдельного здания казино, на основе все того же детского сада «Весенние зори». Игровые автоматы, нормальные, не перенастроенные, приносят прибыль значительно превышающую прибыль в торговле даже водкой, в процентном отношении, конечно. А если это так, то надо срочно начинать перестраиваться.

От этих размышлений его оторвала секретарь, заглянувшая в дверь.

– Владимир Павлович, к вам Лев Михайлович Богров.

– Кто это? А это адвокат Ковалева, – вспомнил Жарков.

– Да, его. Вчера он договаривался с вами.

– Помню, – он хмуро посмотрел на часы, – во время пришел. Пусть заходит.

Жарков вчера долго думал, зачем он потребовался Ковалеву, конкуренту на водочном рынке? Лишь одна причина, по его мнению, могла заставить Ковалева направить к нему посланника в лице Богрова: разделение рынка сбыта водочной продукции. Других причин он не видел. А если это так, то ему нечего бояться, теперь его планы меняются – пусть торгует, где хочет. Но приход адвоката – и почему адвоката? – все же испортил ему настроение, на душе как-то вдруг стало пусто и тоскливо. А отчего?

В кабинете появился пожилой полноватый мужчина, с редкими седыми, слегка вьющимися волосами, в его руке была черная, заношенная папка.

– Здравствуйте, Владимир Павлович, – вошедший, широко улыбаясь, протянул через стол руку, вставшему навстречу гостю Жаркову, – Наконец-то я добрался до вас.

– В каком смысле «добрался»? Костлявой рукой добрались, или как? – не очень дружелюбно спросил хозяин кабинета.

– Ну что вы, я просто имел в виду, то, что я, наконец, выбрал время, чтобы посетить вас по просьбе Бориса Ивановича, – ворковал пришедший, не обращая никакого внимания на тон, каким был задан вопрос. – Все дела и дела. Раньше в суд мало кто обращался, больше к партийному руководству, а сейчас все через суд, поэтому и работы много у нас, адвокатов.

– Понимаю. – Владимир наморщил лоб, что-то вспоминая, потом спросил: – Богров. Ваша фамилия вызывает у меня какие-то ассоциации. А, вспомнил. Был такой, убийца Столыпина. Это…

Богров оборвал Владимира.

– Нет, к убийцам наша семья никакого отношения не имеет. Прошу это учесть.

Жарков немного стушевался, он не подумал, что этим сравнением мог обидеть адвоката.

– Прошу прощения, уважаемый Лев Михайлович, я не подумал. Давайте к делу. Что же вас заставило бросить все дела и прибыть ко мне?

– Я не сказал, что все бросил, я сказал, что очередь дошла до вас.

Жаркову, по его просьбе, еще вчера сообщили, что Богров работает в основном на Ковалева, другие дела, если они были, велись лишь в свободное время. А здесь очередь.

– И долго я стоял в этой очереди?

– Не долго, но стояли, – мило улыбнулся Лев Михайлович.

– И какой же такой пустяк привел вас ко мне?

– Да дело, в общем, житейское, мальчик мой, – он начал рыться в бумагах.

– Не томите, говорите.

– Вот, нашел. Борис Иванович предлагает вам продать ему участок, который числится за вами, и все строения на нем. Это вот договор о купле-продаже, – он протянул Владимиру заполненные листы.

У Жаркова даже голова закружилась, когда адвокат назвал причину своего визита. «Так вот почему в груди холодок». Он, взял бумаги и внимательно прочитал договор.

– Вот за эту сумму он хочет, чтобы я продал ему сорок соток земли почти в центре города? Он шутит?

– Отнюдь. Это хорошая цена, мальчик мой, если учесть, за сколько вы ее приобрели и каким способом.

– Каким же способом я ее приобрел? – поинтересовался хозяин кабинета.

– Владимир Михайлович, бывший заместитель мэра, который подписал вам бумаги, сейчас арестован за взятки. Вы в курсе?

– А какое отношение я имею к взяткам Владимира Михайловича?

– Вы же умный человек и понимаете, что никто не поверит, что вы купили все это за такую смешную цену без взятки.

– Вы будете смеяться, но взятку я ему не давал

– Я верю, верю. Но Владимир Михайлович может кое-что вспомнить об этой сделке. В таких мелочах ему лучше чистосердечно признаваться и сотрудничать с прокуратурой.
 
– Кто ему поверит?

– Может никто, а может и поверят. А кому поверит суд, это знает лишь суд, – весело улыбнулся каламбуру Богров. – А суд – это длительный процесс с постоянными проверками, с изъятием документов, вещественных доказательств, с неоднократным вызовом в суд, который может длиться годами, и все это время вам будет запрещена всякая коммерческая деятельность на этом объекте. На складах у вас наверняка находится контрафактная водка, в подвале стоит линия по разливу водки. Нарушений там… С налогами у вас не все в порядке. Спросите у своих экономистов, и они скажут вам, как сложно сейчас начислять налоги, сколько допускается ошибок при этом. Вы знаете, сколько вопросов возникнет у прокуратуры? И на все надо будет ответить доказательно.

– Не пугайте, все бумаги у меня в порядке, – Жарков угрюмо смотрел на Богрова.

– Возможно, но проверять будут. Вы же понимаете, мальчик мой, что Борис Иванович, депутат городской думы, имеет влияние на исполнительные органы. Вы знаете, сколько сейчас развелось комитетов и комиссий, борющихся с недобросовестными предпринимателями. Им только укажи на кого-нибудь – загрызут. Земля может легко перейти в фонд города, а потом Борис Михайлович все это выкупит у города. Подумайте, разорят вас не входит в его планы. Ему нужна только эта земля. А на эти деньги вы приобретете себе роскошный магазин, и будете торговать на здоровье. – Богров слегка улыбнулся. – А если казино вам глубоко запало в душу, то можете его построить в другом месте.

Жарков уже понял, что просто так ему не выпутаться из этого, но все же спросил:

– А если я не соглашусь?

– Я уже вам сказал, что последует за вашим несогласием. Но даже если вы сумеете отстоять этот участок и построите казино, – в чем я очень сомневаюсь, – то это будет для вас большой головной болью. Вы не представляете, сколько нарушений закона заложено уже в самом понятии «казино». Вы не будете успевать встречать и провожать контролирующие органы. Так что подумайте, вам это нужно?

Жарков подавлено молчал. Все мысли сбились в большой спутанный ком. Лишь одна мысль была четкой: мечте о казино не сбыться.

– Я жду от вас ответа, – адвокат вновь пододвинул договор к Жаркову.

– Хорошо, я подумаю над вашим предложением, – наконец Владимир стряхнул с себя оцепенение, – только быстро не обещаю.

– Сколько вам нужно времени? День, неделя, месяц?

– Месяц хватить. Вопрос сложный. Надо взвесить все за и против.

– Долго вы собираетесь думать. Ну да ладно, нам тоже нужно время, чтобы основательнее подготовиться и оформить бумаги по всем бюрократическим требованиям. – Богров снова осмотрел все бумаги, лежащие в пачке, вздохнул. – Договорились, через месяц я буду здесь с этим же договором, а затем, если не договоримся, стоимость участка будет катастрофически уменьшаться с каждым моим посещением. Может оказаться, что не вам будут платить за участок, мальчик мой, а вы, чтобы быстрее забрали его у вас, – мило улыбнулся Лев Михайлович.

– Не пугайте.

– Боже упас вас пугать, я просто говорю, как будет. Договор оставляю вам. Ну, до свидания. У меня время – деньги. Надо бежать дальше.

– Бегите, только осторожно, не добегаетесь?

– Шутник вы, однако. Не дошутитесь.

 
* * *

– Вот так теперь с нами поступают, – мрачно сказал Владимир начальнику своей охраны Лаврентию Георгиевичу, после введения того в курс появившейся проблемы. – И срок назначили – месяц. Что будем делать, Лаврентий?

– Ни каких зацепок в договоре нет?

– Что договор – бумажка. На словах Богров многое сказал. Такое предъявить можно каждому предпринимателю – не ошибешься. Все что он говорил – пустое. Но я понял, что они меня задолбают. Год, два или больше я буду от них отбиваться, и я не знаю, чем это все закончиться. А бизнес все это время будет стоять на месте – это мое разорение. Сейчас мои бумаги на строительство казино у главного архитектора находится. Теперь я почти уверен, что их мне не подпишут. Ковалев депутат, возможностей у него больше, чем у меня. Эту войну я проиграю, – мрачно закончил Жарков.

– Что ты запаниковал, Владимир Павлович, не из таких ситуаций выкручивались, – начальник охраны был спокоен. – У тебя там нет коньяка? – кивнул он на шкаф, – а то я с утра на ногах, устал.

– Коньяк-то есть, только вряд ли он поможет.

– В деле коньяк не поможет, это точно, но он поможет успокоиться, раскрепостить мозги.

– Закуска нужна?

Лаврентий разлил коньяк по рюмкам.

– Зачем? Так быстрее дойдет.

Они выпили, закурили.

– А может и копья не ломать, сразу согласиться на то, что Ковалев предлагает, и начать все сначала? – предложил Владимир.

– Если ты один раз согласишься на такое, то найдутся еще желающие на твое богатство, найдут еще какую-нибудь зацепку, и тебя постепенно разденут догола. Плыть по течению нельзя, надо действовать и действовать решительно.

Владимиру вдруг вспомнился день рождения Николая Анисимова, его комнатка в коммунальной квартире, слова, сказанные им имениннику на лестничной площадке, те же слова, что сказал Лаврентий теперь ему.

– Да, ты прав, ни чего не делая, не сопротивляясь можно скатиться в яму, а выбираться из ямы – ой как тяжело.

– И я про то же.

Некоторое время они сидели молча, пуская дым в потолок. По лицу Владимира было видно, что он еще не решился на какие-либо действия.

– Я все хочу спросить: Богров еврей? – не меня беззаботной позы, полюбопытствовал Лаврентий.

– Конечно еврей, – ответил Владимир.

– А по виду не скажешь.

– Если в имени встречается Лева, Миша, Боря, то ищи еврейские корни. А здесь Лев Михайлович, да еще адвокат. – Владимир задумчиво посмотрел на стопку бумаг на столе, перевел взгляд на договор, оставленный адвокатом. – Вот ведь какой народ: сколько было на них гонений, – да и сейчас много таких, которые обвиняют их во всех бедах, – а они живут, живут дружно, что и помогает им выжить. – Владимир взял в руки договор, пробежал взглядом по листам. – Адвокат он не очень хороший, но у него много знакомых в адвокатуре, в прокуратуре, в суде, в той же мэрии. Он больше берет связями, чем фактами. – Владимир загасил сигарету, повернулся к своему охраннику, давая понять, что он готов обсуждать противодействия Ковалеву.

– Анекдот по поводу. Совещается судья с адвокатом. Судья говорит: «Ваш подзащитный наломал дров, да еще, к тому же, он и хам». – «Ваша честь, – отвечает адвокат, – посмотрите в окно. Видите, там стоит черный джип, теперь он ваш. Подумайте, разве может хам уступить свой автомобиль? Он даже в лицо вас не видел». – «Да, людям свойственно ошибаться. Признаю свою ошибку». Это первый, самый распространенный выход из положения, – пояснил Лаврентий. – Но мне он не нравится. Можно наткнуться на уже купленного чиновника, тогда хлопот не оберешься.

– Знаю я, что нравится товарищу Лаврентию, – хмуро проговорил Жарков.

– Не все знаешь, хозяин. Давай рассуждать, почему так смел Ковалев? – спросил и сам ответил: – Не потому, что он крутой бизнесмен, а потому что он депутат городской думы. Он силен своим депутатством. Он напоминает мне старика с длинной бородой из сказки Пушкина, забыл, как его звали.

– Это из «Руслана и Людмилы», а звали его Черномор.

– Вот, у этого Черномора вся сила была в бороде, а стоило ее отрубить, как он обессилил. Так и с Ковалевым: отбери у него звание депутата – и он бессилен.

– Как же его лишить депутатства? Это настолько хлопотно, и нужны такие веские аргументы, что я даже не знаю, как за это взяться. У них ведь депутатская неприкосновенность – он может все, а с ним ничего сделать нельзя. Законы!

– Это второй вариант, – считал Лаврентий, не обращая внимания на замешательство босса. – Третий вариант – это общепринятое: нет человека – и нет проблем. Если Ковалева не будет, не будет и депутата, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тогда ты будешь с оставшимися родственниками на равных. Возможно, что они, убитые горем, и не вспомнят об этом участке.

– Хорошо ты все расписал, но сейчас не штормовые девяностые годы, когда все решалось таким способом. А я, смею тебе напомнить, никогда не решал свои проблемы таким способом. Это ты со старым хозяином так поступал с неугодными вам конкурентами. Кстати, ты посещаешь могилу своего бывшего босса?

Лаврентий обиженно отвернулся.

– Зачем старое вспоминать, да еще про могилу вспомнил. К чему это?

– А к тому, что сейчас другое время.

– Это кто же решил, что время сейчас другое? – усмехнулся начальник охраны.

– Само время решило.

– Значит, надо вернуться в то время, хоть на миг. Нам этого будет достаточно.

– Ну вернемся, что дальше? Окажется, что единственным человеком, кому Ковалев мешал, буду я.

– Это будет только предположение. Доказать они ничего не смогут.

– Убили депутата! Это же такой шум поднимется. Мотив для убийства у меня есть, почему же не повесить заказ на меня?

– А если все по-умному сделать?

– Здесь не по-умному, а по очень умному надо.

– Владимир Павлович, ты не замечал, что с возрастом человек становится более осторожным, я бы сказал, боязливым, а это вредит делу.

– Боязливым, говоришь? – вспылил Владимир. – А кто будет заказчиком? Может ты? Ты не будешь ни заказчиком, ни исполнителем, поэтому ты такой смелый.

Он выпил рюмку коньяка.

– Владимир Павлович, извини, я просто тоскую по настоящей работе, по тем временам, вот я и не сдержался, сказал глупость. Прости.

– Ладно, забыли. У тебя есть месяц, чтобы проработать все варианты и найти «очень умное», нет, гениальное! решение. Только без моего согласия, ни каких действий не предпринимать. Ясно?

– Конечно, ясно, Владимир Павлович. Давай на посошок. Твое здоровье. Ты не волнуйся, мы провернем это дело, комар носа не подточит.


* * *
Через три недели Лаврентий вновь сидел в кабинете Жаркова. Он был хмур, недоволен собой.

– Ну что, любитель умного, план есть? – спросил Владимир.

– Даже не знаю, как оправдываться. Никаких зацепок сейчас у Ковалева нет. Лет десять назад, когда он о депутатстве и не мечтал, он попал в автокатастрофу. Погибла его пассажирка, он говорил, что случайная попутчица. Официально в той аварии виноват был водитель встречного автомобиля, который тоже погиб. Потом все на удивление чисто. Занимался только коммерцией. Там все по мелочам, сейчас об этом никто и слушать не будет. Затем предвыборная кампания, в которой к его команде никаких претензий не было, так как его поддерживали свыше. Сейчас депутат, отличный семьянин, ни любовниц, ни любовников. Может что-то и есть, но очень глубоко копать времени у нас нет, да и небезопасно.

– Это ты второй вариант проработал, а первый, как я понял, ты и не рассматривал.

– Владимир Павлович, не дай Бог до него добраться. Этот вариант надо рассматривать, когда уже будут заводить дело, когда нарисуются конкретные персонажи. – Он немного помолчал, разглядывая закуренную сигарету. – Над третьим вариантом работаем, но он до конца не проработан. Идти стандартным путем, через киллера – ты не согласишься, потому что, как ты говоришь, мотив при любом раскладе останется у тебя. Это как-то надо обойти, зайти с другой стороны. Но для этого нужно еще время. Мы много времени и сил потратили на сбор информации о Ковалеве. Посторонних я не подключаю, а у нас сил немного.
– Через неделю, другую мне включат счетчик.

– Но время то еще есть? Даже если включат счетчик, ничего страшного нет. Они же не сразу подадут в суд.

– Тебе легко рассуждать, а я уже не сплю по ночам, все думаю о последствиях. У меня даже закрадывается подозрение, что ты на их стороне, поэтому меня успокаиваешь.

– Ты что говоришь, Володя? Старых друзей я не предаю. Обидел ты меня. – Лаврентий обижено посмотрел на Владимира.

– Ну, извини. Сам видишь, какое у меня сейчас состояние.

– Потерпи еще немного, мы сейчас его окружение обрабатываем. Может, что и накопаем.


* * *
Не прошло и двух недель, как радостный Лаврентий появился в кабинете Жаркова.

– Есть, Владимир Павлович, нашли вариант.

– Просто умный, или очень умный? – недоверчиво спросил Владимир.

– Гениальный! – Он от волнения даже не присел, а так и стоял перед сидящим хозяином. – Оказывается, его сын большой любитель женщин.

– А кто их не любит, особенно если есть деньги?

– Дело не просто в любви. Он немного погулял с дочерью своего пациента, майора-спецназовца Андрея Михайловича Загорского, и бросил. Теперь она ждет ребенка. Майор очень недоволен, о чем знают его друзья-собутыльники во дворе. Конечно, Ковалев-старший здесь вроде бы и не причем, но повод отомстить ему, как отцу сына-обидчика, есть. Может, повезет, и отец с сыном будут рядом, тогда можно устранить их обоих. А на месте преступления обнаружат труп застрелившегося убийцы-мстителя. Как план? – спросил, довольный собой Лаврентий.

– План хорош. Причина для убийства, действительно, есть, Но согласиться ли он? Мало ли сейчас брошенных женщин, у которых есть недовольные отцы.

– Не согласится, мы его туда силой доставим. Только, конечно, это хлопотно. Лучше, если бы он сам туда пошел. Здесь надо подумать.

– Надо сделать так, чтобы Загорскому была выгодна его же смерть. Может, заплатить много?

– Не знаю, вряд ли нормальный человек продаст свою жизнь, даже за большие деньги. Стоп. Надо будет сделать так, чтобы ему жизнь была не нужна, чтобы смерть избавляла его, скажем, от мучений, предстоящих жизненных неудобств, – Лаврентий был доволен найденным решением. – Спасибо, Владимир Павлович, за подсказку.

 – Меня здесь настораживает одна вещь – не много ли трупов, Лаврентий? Отец, сын и еще один отец. Целая серия убийств.

– Прости, я не докончил о трупах. Далее будет так: киллер, который застрелит майора, будет тоже убит, но уже далеко от этого места. В этот раз иначе нельзя. Здесь кроме нас с тобой никто не должен будет знать об этом.

– Да, развернулся ты, закрутил. Тебе бы и Лаврентий Берия позавидовал. – Владимир подумал, взвешивая услышанное. – Продумай все основательно. Согласится ли майор? Ведь наверняка он догадается, что его уберут после выполнения заказа.

– Должен согласиться, даже если догадается, – уверенно сказал Лаврентий. – Это для него будет неплохой вариант. Он был тяжело ранен в Чечне. Сейчас ему сделали операцию на позвоночнике, и он стал ходить. Вот на этом и нужно сыграть. Я попрошу, – я найду такую возможность, – чтобы ему сказали, что скоро он будет парализован, и никакие операции ему не помогут. Потом, у него есть дочь, будет внук или внучка. Он не глупый, и не захочет рисковать их жизнью, спасая свою. Умереть здоровым, не мучиться и оставить дочери небольшой капитал – хороший вариант для бедного майора, которого ждет инвалидная коляска. Как вариант?

Владимир долго молчал, обдумывая предложенный Лаврентием план. Начальник охраны тоже молчал, не желая мешать боссу.

– Сложно у тебя все получается, – наконец нарушил молчание Владимир. – Да ладно, будем надеяться, что здесь простота в сложности. Вы только с деньгами не проколитесь. Я имею в виду то, чтобы деньги, которые достанутся дочери, не всплыли раньше времени.

– Все учтем, босс, не беспокойся. Комар носа не подточит.

– Сейчас их нет, комаров, – в раздумье сказал Владимир.

– Тем более, – довольно засмеялся Лаврентий. – Я еще хотел спросить о сумме.

– Депутатская такса. Хотя, если он согласится, но потребует больше, можно дать. – Владимир вздохнул. – Но если что не срастется, то перед своим арестом я тебя пристрелю, как лишнего свидетеля. Ты, наверное, так бы сделал?

– Точно так, – вновь засмеялся Лаврентий, но теперь не так весело. – Не волнуйся, Владимир Павлович, все будет в лучшем виде. Все должно случиться где-то после Нового года. Раньше не успеем.

– Ну хорошо. Богров уже спрашивал, как идут дела, так что я начну вести переговоры с ним о продаже участка, – невесело засмеялся Жарков. – Сделаю вид, что деваться некуда, и буду договариваться о цене. Еще немного времени я тебе подарю. Если не успеешь, то я еще напрошусь на личную встречу с Ковалевым. Буду тянуть время, сколько смогу.