Одинокий гончар

 Жил был на свете простой гончар. Он был всегда один и всегда лепил один и тот же кувшин. Гончар не имел ни семьи ни дома. Он просто сидел за своим станком, который непрерывно вращался и всегда лепил один и тот же кувшин. Жил гончар в белой и горячей пустыне. Мимо него лишь изредка проходили тяжёлые богатые караваны. Но гончар ни на миг  не прекращал своей работы, ни ночью ни днём. Иногда путники останавливались и спрашивали у него, где ближайший источник, долго ли им ещё идти к первому поселению. Гончар говорил с людьми, он указывал им дорогу, поил их прохладной и свежей водой и они уходили. Эти люди всегда были настолько усталы и измучены зноем и дорогой, что у них просто не было сил удивляться и спрашивать у гончара почему он здесь совсем один, и почему он лепит свой единственный кувшин под открытым небом в жаркой пустыне. Люди уходили дальше своей дорогой, утолив  жажду, умиротворённые и благодарные. И только потом, отдыхая и набираясь сил в том ближайшем посёлке, который им указал одинокий гончар, они вспоминали о том, что видели его там. Только тогда они понимали, что стали свидетелями и сотворцами странного чуда, которое спасло им жизнь и указало дорогу. Люди в посёлках думали поначалу, что все эти путники видели один и тот же мираж. Но вскоре весть о чудесном кувшине, в котором всегда была чистая ключевая вода, холодная, как из горного родника,  и о одиноком гончаре, который лепит днём и ночью свой единственный кувшин под открытым небом, разнеслась по разным посёлкам и городам. Люди поняли, что в пустыне живёт или сумасшедший или святой. Многие пытались найти дорогу обратно, но оказалось, что никто не помнил её, даже те, кто ходил по этой пустыне со своими караванами множество раз. Но вот однажды трём мудрым старцам из трёх поселений приснился один и тот же сон, будто каждый из них пошёл в пустыню и нашёл сумасшедшего гончара. Проснувшись, каждый из трёх мудрецов понял, что знает путь. И, не сговариваясь, на рассвете следующего дня все они покинули свои кишлаки и оказались втроём у начала одной дороги. Никто из них никому не сказал, куда отправляется, но каждый из них осознал: это мой последний путь на  Земле. Скоро я узнаю всю истину о себе. Или я сумасшедший старик, который всегда жил мечтой и верой в чудо, и эта мечта сейчас приведёт меня к смерти, или я, наконец, найду то, что искал у одинокого гончара, который днём и ночью под открытым небом всегда лепит один и тот же кувшин. И тогда я вернусь в свой кишлак, я буду нести истину, как пламя в своих руках, и расскажу всем о том, что скажет мне одинокий гончар. Но скорее всего, я не выдержу этого пути и умру от жажды, как самый безумный старик на свете. И поделом мне за мою глупость. Пусть засыпет меня в пустыне белым горячим песком и никто из людей, считавших меня мудрецом, не узнает о моей глупости.
Так думал каждый из них, и они втроём в своих белых одеждах всё брели и брели по пустыне под палящими лучами солнца, с трудом перебирая ногами белый песок. К вечеру трое древних стариков окончательно выбились из сил. Никто из них не взял с собою ни хлеба, ни воды. Их мучили голод и жажда. Они забыли дорогу и каждый из них уже смирился с мыслью о том, что здесь, в белой пустыне обретёт свой покой. Когда стало садиться солнце, старцы обнялись, став на миг единым кругом. В последний раз они помолились и легли на песок умирать. Старики молча лежали обдуваемые холодными ночными ветрами и смотрели на звёзды в ожидании конца. Все они были спокойны и счастливы от того, что сделали этот шаг. Этот последний шаг. Только один из них подумал: вот старый чурбан, и не сиделось же мне в родном кишлаке. После этой мысли его глаза закрылись сами собой и старый мудрец погрузился в глубокую и тёмную, абсолютно спокойную вечную тишину. Старики уснули и растворились в забвении. Но утром к их великому удивлению, взошло всё то же горячее и великое, знакомое пустынное солнце. Солнце разбудило старцев своими лучами. И когда они увидели друг друга, то сначала решили что уже умерли, и встретились на том свете. Они оглянулись вокруг и один из старцев рассержено фыркнул и сплюнул:- «Мы настолько глупы, что даже после смерти оказались в безлюдной пустыне, голодные и без воды». «Но если мы мертвы, то не должны испытывать голода и жажды» -ответил другой мудрец. «И правда..» - растерянно сказал третий, щипая себя за руку. «Получается, что мы живы?»,- сказал старик, кряхтя и морщась от боли. И все они расхохотались, как дети, валяясь по песку кубарем и щипая друг друга. Они смеялись до слёз и хохот трёх седовласых  старцев вновь и вновь прокатывался по пустыне и нарушал её шуршащую тишину. Старики утирали слёзы, дивясь собственному безумию в столь почтенном возрасте. Они смеялись до тех пор, пока не рухнули без сил на песок, без сил, без боли, без надежд, без страха и разочарований. Они совсем забыли, зачем пришли. Никто из них не помнил историю про одинокого гончара, и никто из них не знал, что будет дальше, ведь они не помнили дорогу домой, но чудом выжили прошлой ночью. Неизвестно, сколько пролежали старцы на белом песке, но вдруг они услышали чью-то тихую песню. Поднялся на ноги первый старик, поднялся второй, а за ним и третий. Голос приходил с восточной стороны и, повернувшись туда, старцы увидели юношу, прекрасного как весна. Он сидел за гончарным кругом и лепил кувшин, напевая очень знакомую нежную песню. Все трое одновременно сделали шаг на восток. Потом другой, потом третий, и, по мере приближения, к прекрасному юноше старцам казалось, что они парят и их ноги не касаются земли. Когда они подошли совсем близко, то увидели, что возле юноши нет даже сосуда с водой. У него не было ничего. Он сидел под обжигающим солнцем в набедренной повязке, и лепил единственный кувшин. Его волнистые, чёрные как пустынная ночь волосы ниспадали на плечи. Юный гончар продолжал петь и делать свой кувшин, не обращая никакого внимания на трёх стариков. Он даже не поднял глаз, когда один из них всё-таки решился задать вопрос:
- Сынок, что ты делаешь здесь один в пустыне без еды, воды и одежды под безжалостными лучами солнца?
  Продолжая вращать кувшин юноша ответил ему:
- Не видишь разве? Делаю кувшин.
 Старцы переглянулись в недоумении. И второй старец решился  задать вопрос:
- Юноша, где твой дом? Как ты здесь оказался? Мы можем показать тебе дорогу.
- Мой дом там, где я делаю свой кувшин, - ответил прекрасный юноша, сосредоточенно вглядываясь в донышко своего сосуда. Я сделал гончарный круг своими руками и пришёл сюда лепить кувшин. Мне нравиться быть здесь, я не хочу возвращаться, да и дороги вы не помните.
С этими словами юный гончар поднял свои глаза и взглянул на трёх стариков, улыбаясь. В этот момент старцы и сами поняли, что, действительно, не помнят дороги домой. И ещё к ним вернулось ощущение мучительной жажды и голода, и тоски по забытому дому. Но каждый из них искал этой встречи всю свою жизнь, поэтому их страдания были для них не так страшны. Всю жизнь их мучила жажда, они мечтали услышать дивный голос этого гончара и испить из него хоть раз, чтобы постичь прохладу и вкус настоящего счастья. Всю жизнь их мучил голод, каждый из них мечтал о свете этих юных прекрасных глаз, чтобы напитать этим светом свои одинокие души, уставшие бродить по безжалостной пустыне человеческой жизни. Юноша остановил гончарный круг и, молча улыбаясь, вглядывался в души стариков своими светящимися счастьем и молодостью глазами. От этого света на глазах мудрых старцев выступили слёзы. И тут третий старец решил задать свой вопрос. Он спросил:
- Дорогой мой, зачем тебе этот кувшин в этой бессловесной безликой пустыне? Он не даёт тебе ни пищи, ни воды, ни крыши над головой, ни любимой женщины, ни детей. Ты совершенно один, ты всю жизнь делаешь один и тот же кувшин, и мы успели состарится, пока ты делал его, а ты до сих пор не закончил, и при этом ты так молод и счастлив… Почему? Открой нам секрет своего кувшина. Мы искали тебя всю жизнь, но не знаем, кто ты. Мы оставили свои дома и ушли в пустыню, чтобы найти тебя, хотя никогда не знали, существуешь ли ты на самом деле.
Твои глаза светятся, как любовь. Я ждал встречи с тобой  всю жизнь.
Сказав это старик заплакал. Заплакал, как ребёнок, который только родился и впервые увидел свет.  И тогда юноша протянул свою руку и попросил старика подойти. Старец подошёл к его гончарному кругу, утирая слёзы своей старой чалмой. И тогда юноша показал ему свой кувшин, который был таким прохладным и влажным. Он пах свежей глиной  и чистой родниковой водой. Гончар предложил старику заглянуть в свой кувшин. И, глядя в прохладную пустоту глиняного сосуда, старик вдруг увидел в нём небеса, ярко синие и чёрные, усыпанные лучезарными звёздами. Он увидел там своё сердце, которое билось как колокол в самом центре Вселенной, он увидел там свою мечту, и она увлекла его в бесконечность. Когда старик очнулся, он стоял на коленях, заглядывая в пустой кувшин. Его больше не мучила жажда и не одолевал голод, он стоял на коленях и смеялся от счастья. И когда его друзья заглянули ему в глаза, то подумали, что тот от горя и жажды лишился рассудка – так светились его глаза. Совсем как у юного гончара. И тогда старики решили, что им пора уходить, и уводить своего сумасшедшего друга, пока они тоже не лишились последнего ума. Но жажда становилась всё сильнее и нестерпимее, и тогда тот старик, который первым задал вопрос попросил у юноши глоток воды. Он решил, что раз у гончара до сих пор такой влажный кувшин, несмотря на испепеляющее солнце, то значит где-то неподалёку у него зарыт сосуд с водой, а может быть у него найдётся и немного еды для старых почтенных людей, блуждающих по пустыне. И тогда юноша, улыбаясь вновь протянул  свою руку по направлению к этому старику, и попросил его подойти. Старец медленно подошёл и опустился на землю перед гончарным кругом почти обессилив. И снова прекрасный юноша с сияющими и столь счастливыми глазами попросил второго мудреца заглянуть в сырой и незаконченный кувшин. Старик опасливо взял кувшин в руки. В его глазах была искра усмешки. Но всё же он заглянул в кувшин одинокого гончара. И увидел в нём …чистую родниковую воду. Он держал в руках тяжёлый и полный воды кувшин и жадно пил, и не мог напиться, будто решил вобрать в себя всю реку жизни. А воды в кувшине становилось всё больше, старик пил и пил, смеясь и плача, а чистая и холодная ключевая вода всё лилась и лилась из кувшина ему на грудь и на плечи, на волосы и седую бороду, заливая пустыню реками свежей прохлады. Когда старик наконец напился, он ещё долго продолжал смеяться, наслаждаясь блаженством этого упоения. А когда он вновь заглянул в кувшин, то увидел лишь пустоту и дно тёмное и прохладное. Сначала старик решил, что обезумел и это всё ему показалось, но его больше не мучила жажда, голод и усталость, он не чувствовал своей старости, но лишь источник вечного блаженства в собственном существе. А где-то неподалёку журчала река.
Видя всё это третий старик сам подошёл к гончарному кругу и сам протянул руки одинокому гончару. Он сказал ему: «Я умираю от жажды, силы покидают меня, я уже не чувствую своих ног, но всё это ничто по сравнению с тем, как я страдал и как я любил в этой жизни. Ни любовь, ни печаль разлук не покинули моей души и не ослабели с течением времени. Если я умру, не пережив своей муки, то не будет мне покоя и на небесах. Утоли мою жажду, юноша, залечи мою боль и благослови меня напоследок. И юный гончар протянул старику, улыбаясь, прохладный кувшин.
-Хорошо, я помогу тебе,- ответил он, но прежде ответь мне на один вопрос. Для чего вы искали меня?
-Мы увидели один и тот же сон в одно и то же время. Нам приснилось, что мы знаем дорогу и знаем, как найти тебя. Мы встретились на рассвете у начала пути и рассказали друг другу этот сон. Потом мы пошли и забыли дорогу обратно, потом мы забыли сами себя и зачем пришли в эту пустыню, мы решили, что умерли или сошли с ума, и вот сейчас я стою перед тобою и твои глаза сияют, как солнце. Мне кажется, что всю мою жизнь я искал тебя только для того, чтобы увидеть этот свет.
Гончар смотрел в самую глубь древнего старика, он смотрел в его душу и омывал её светом своих целительных юных глаз. Он протянул старику кувшин и старик, заглянув туда, ахнул и сел на песок. Он увидел в кувшине себя сидящим в пустыне без крова и семьи, без воды и еды в одной лишь набедренной повязке. Он днём и ночью делал свой единственный кувшин и когда мимо проходили умирающие от жажды заплутавшие караваны, он поил и кормил их из своего кувшина. Он давал им воду, хлеб, сыр и вино. Он давал им всё, чего они желали, ибо каждый в этом сыром и пустом кувшине видел то, что хотел. И каждый насыщался и уходил, унося с собой сердце, полное благодарности. Он увидел так же, как указывает путникам дорогу, одних отправляя на север, а других на восток. Он не знал дороги, он не знал ничего кроме того, что он хочет делать пустой кувшин, указывал путникам дорогу к их собственному сердцу, и все они находили то, что искали в этой пустыне и в своей судьбе. Старик заплакал глядя в этот кувшин, слёзы его изливались, как самый щедрый ливень, такой, каких не бывает в пустыне. Слёзы падали на дно глиняного сосуда и превращались в вино. А вместе с ними уходила боль старика, кувшин наполнялся сладким вином, а душа старика становилась всё легче и легче. Когда кувшин наполнился до краёв и вино начало изливаться на белый халат старика, то его слёзы вдруг закончились и душа  старика стала лёгкой как маленькое пёрышко.  Он опустел и наполнился прохладной, пахнущей глиной, целительной пустотой. А кувшин был полон сладостного и ароматного вина. И тогда старик испил из него и всё вокруг растворилось в свете. Исчез гончар со своим станком, исчезли его друзья, исчезла пустыня. В какой-то момент исчез даже сам старик. Очнулся  от  крепкого сладкого сна старик лишь тогда, когда кувшин этот вновь опустел. Но жажда и голод не возвращались, а самое главное не возвращалось ни сожаление, ни боль разлук и ошибок, ни горечь утрат. Старик был спокоен и чист, как пустой кувшин. Его друзья отдыхали в стороне. А он всё так же сидел перед гончарным кругом. Гончар всё так же крутил свой станок, напевая что-то очень знакомое и приятное, словно колыбельную из далёкого забытого детства. Старик так и не понял было ли всё это сном, или Аллах сам явился людям и сел в пустыне, чтобы слепить кувшин. Только вот душа была лёгкой  и свободной, как перо птицы счастья, и где-то неподалёку журчала вода и веяло прохладой родников, и ещё так весело и беззаботно, как дети, смеялись его друзья.
«Скоро сядет солнце,- подумал старик.- Нам пора возвращаться в родной кишлак.» И старик решил задать гончару последний вопрос:
-Скажи мне, сынок, как ты живёшь? Тебе не одиноко здесь, в пустыне? Ведь не часто мимо тебя проходят караваны?
Как ты живёшь без одежды и крыши над головой.- И тогда прекрасный юноша снова поднял глаза и улыбнулся. И старик в этот момент увидел в нём собственного сына, а затем сыновей сына и даже правнуков.
- Подойди, загляни в кувшин, - ответил юноша, улыбаясь ласково и лукаво.
И тогда старик снова заглянул в этот кувшин, заглянул в последний раз перед возвращением домой и увидел в кувшине свою мать. Она была молода, и даже юна. Она держала на руках младенца. А ребёнок сжимал в своей руке комочек мягкой глины. А потом он увидел там дом, объятый солнечным светом. И сад вокруг дома, в котором цвели яблони, вишни и персики. Между деревьями резвились дети и лепестки белоснежных цветов падали с деревьев, осыпая счастливых детей. А потом он увидел там юного гончара, который обнимал красавицу жену и ласкал своего ребёнка. И ещё он увидел множество разных путей, ведущих от дома в бесконечность. В ту бесконечность, в которой он видел равнины и горы, степи, пустыни, леса, океаны, небеса, усыпанные звёздами, пёстрые караваны, поющих и танцующих красавиц, он видел даже снега на вершинах гор и  ковчеги на дне морей. И среди всего этого он продолжал видеть лишь пустоту кувшина и серебряной нитью сквозь все видения тянулся нежный голос прекрасного юноши, который напевал за работой какую то знакомую песню.
«Когда же он закончит делать свой великий кувшин?» - подумал про себя мудрый старец. И юноша ответил ему:
-Я ждал в этой пустыне так много тысячелетий, когда же кто-нибудь подойдёт ко мне и спросит:-«Сынок, зачем ты сидишь здесь так долго? Для чего тебе нужен этот кувшин, и когда ты, наконец, его закончишь? Но все, кто подходил ко мне в этой пустыне помнили лишь о том, что их мучает жажда и они хотят есть. Мне было жаль всех этих людей, потому-что я люблю их. Я помогал им, и они уходили своей дорогой и вспоминали обо мне только тогда, когда уже не могли поговорить со мной и задать мне эти вопросы, на которые я мечтал дать ответ хотя бы кому-нибудь. Они рассказывали обо мне другим людям, но люди всё равно не верили им. «В пустыне много миражей.» - говорили они. Так говорили все, кто слушал эти истории и, в конце концов, даже те люди, которые в начале видели в моём кувшине пустоту, а потом пили из него вино и холодный кумыс, переставали верить в то, что с ними произошло. Они постепенно разочаровывались в моём пустом кувшине, вновь становились угрюмыми и несчастными. Но я делал свой кувшин. Проходили  тысячелетия, словно дни, и вот три старика пришли и задали мне эти вопросы. Я сделал свою работу. Мой кувшин готов, старик, и я дарю его тебе, делай с ним всё, что хочешь! Юноша в последний раз заглянул в свой кувшин, положил на него свои красивые юные руки и кувшин обжёгся,  стал крепким и гладким под жаром его ладоней. «Вам на юго-восток!» - сказал гончар и растворился в свете, забрав с собой свой гончарный станок.
Неподалёку журчала горная речка. Хохот двух старых проказников-мудрецов раздавался повсюду. Третий старик пробудился от сладкого сна, обнимая кувшин с вином. Кувшин наклонился и вино проливалось на старый халат. С цветущего персика, под которым задремал старик,  слетали белые лепестки, осыпая всё вокруг весенним покровом. Старик вспомнил свой сон и вскочил на ноги. Он заглянул в кувшин и долго смотрел в тёмно-красное виноградное зелье. Он стал его пить так жадно, как никогда. Затем он вылил вино и долго смотрел в пустоту своего кувшина, не замечая своих друзей, которые хохотали и катались  по земле, глядя на своего обезумевшего друга. Сегодня они пришли из свих кишлаков, чтобы поздравить его с днём рождения. А заодно принесли с собой ему историю про одинокого гончара. Вспомнив это, бедный старик в отчаянии бросил свой пустой кувшин на землю и кувшин разбился на сотни мелких осколков. Но тут все трое увидели, что через дворы идёт пёстрый  и радостный караван. Расстроенный старец, увидев это, сердито фыркнул и сплюнул. Но с самого высокого верблюда в этот момент соскочил быстрый и ловкий юноша в чалме. Он держал в руках настоящий глиняный кувшин, который был ещё совсем сырой. Юноша в чалме прекрасный как весна подбежал к сердитому и растерянному старику и вручил ему этот кувшин.
-Мы встретили в пустыне сумасшедшего гончара. Он дал нам воды и еды. Наполнил наши запасы и указал нам путь к вашему кишлаку. И ещё он попросил передать этот кувшин тебе. Он сказал, чтобы ты, старый чурбан, больше не бегал спросонья по двору, пил поменьше вина и не бил его кувшины, которые он делает тысячи лет. И ещё он сказал, чтобы ты этот кувшин сам обжёг, иначе его ни вином, ни водой не наполнишь.
Так сказал юноша в чалме старому чурбану и ушёл со своим караваном. А трое мудрых старцев ещё долго сидели под персиковым деревом и по очереди заглядывали в пустой кувшин.
Мастер Крайон.
9.01.2009.
Sefera.