Карамельный трансформер продолжение

Как мы и договаривались, утром Настя позвонила из школы и сказала, что интересующий нас охранник только что заступил на сутки.
Значит, его надо ловить завтра утром. Я позвонила Лене. Голос у неё был намного бодрее вчерашнего. Я сообщила ей новость и договорилась о встрече.
Решено было в половине восьмого утра встретиться напротив школы. Я сообщила ей номер своей машины, и мы попрощались.

На перемене Данила разыскал Настю. 
- ты представляешь, что придумал мой фазер? -  сказал он, отведя Настю в сторону – он приставил ко мне охранника
- да ты что – округлила она глаза – зачем?
- затем, чтобы я нигде не шлялся, а сразу после школы ехал прямо домой – пояснил Даня
- вот это да! – воскликнула Настя – а что же теперь делать?
- не знаю…
- а как же расследование – зашептала она – ты нас бросаешь на самом интересном месте
- никто тебя не бросает – возмутился Даня – если хочешь знать,  я сам хочу найти убийцу. И вообще, я хотел с тобой посоветоваться, а ты сразу в бутылку лезешь
- никуда я не лезу – огрызнулась Настя
- ладно, что будем делать…? – миролюбиво сказал Данила
- а ты можешь прогулять последний урок…? – спросила Настя – выйдешь из школы вместе со мной
- я то могу, только это не поможет. Отец приказал охраннику ждать меня у школы
- и что, всё время он караулит тебя на улице? – вытаращила глаза Настя
- да – ответил Даня
- ни фига себе. Ну, дела … - протянула Настя – подожди, надо что-то придумать
- думай скорей – сказал Даня – сейчас перемена закончится.
- нет, я так не могу. Давай встретимся на следующей перемене, и я что-нибудь придумаю – сказала Настя.

Настя сидела на уроке, как на иголках. Как назло ничего не придумывалось. Учительница обратилась к ней с вопросом. Настя никак не отреагировала на её обращение. Учительница повторила вопрос, но когда Настя не услышала и в этот раз, класс разразился смехом.
Веселье привлекло её внимание, и она подняла глаза. Весь класс глядел на неё и смеялся.
И тут её осенило. Едва дождавшись перемены, она побежала на лестницу. Данила уже был на месте.
- я придумала – сказала она
- давай выкладывай – поторопил её Даня
- слушай, ты видел дверь внизу? – спросила Настя
- какую дверь?
- там внизу, на первом этаже
Данила непонимающе смотрел на Настю.
- напротив фотокружка есть запасная дверь – объяснила она
- а…, да есть
- она выходит в сад за школой
- так ведь она закрыта
- я знаю…, надо её открыть
- а у тебя есть ключи
- нет у меня никаких ключей, но я знаю, где их взять
- и где же?
- а ты что, сам не догадываешься
- представь себе, нет
- ну, ты даешь! А, что висит на стене у охранника за спиной? Правильно думаешь…, ключи
- здорово, пойдем и попросим открыть дверь. Так что ли?
- нет, не так. Я придумала, как нам отвлечь охранника
- и как?
- очень просто. Надо устроить драку, он пойдет разнимать, а ты в это время возьмешь ключ. Сейчас пойдем вниз и посмотрим, как открывается эта дверь
- а как ты собираешься устроить драку?
- это еще проще. У тебя в классе есть две девчонки, которые меня терпеть не могут. Я с ними подерусь, а ты побежишь к охраннику и позовешь его. Он пойдет нас разнимать, а ты в это время возьмешь ключ и выйдешь в сад. Из сада выйдешь на другую линию, и будешь ждать. Я позвоню Лере, она приедет и заберет нас
- а как же отец? Он такой скандал устроит
- ты что, боишься…? А…, в общем, не хочешь, как хочешь. Было бы предложено
- я не боюсь, чего ты сразу
- вот и не бойся. Я расскажу Лере, что придумал твой папаша, и она с ним поговорит
- так он её испугался…
- а зачем её бояться, она просто поговорит. Согласен?
- пошли вниз.

Только я собралась помыть посуду, и подумать, что приготовить на обед, как опять позвонила Настя.
Ничего не объясняя, она попросила меня  приехать за ней на машине и забрать её после уроков. Я, было, заикнулась о том, что тогда не успею приготовить обед. На что жизнерадостная Настя призналась, что давно мечтает о пицце, которую мы и купим по дороге домой.
Вот так! Благодарная внучка по достоинству оценила мои кулинарные способности.
Пропев самой себе хвалебную песню, чтобы поддержать в собственных глазах собственное реноме, я взглянула на часы. Что ж, пора собираться. Надо еще заехать на заправку.
Я подъехала к школе, припарковалась, и стала ждать Настю. На соседнем сиденье задергался мобильник.
Звонила Настя и просила меня подняться к директору школы. 
Ничего не подозревая, но уже  начиная нервничать, я отправилась по вызову.
Охранник гостеприимно распахнул дверь и с лаской в голосе, от которой по телу пробежала дрожь, сообщил, что меня давно ждут.
Волнуясь всё больше, я поднялась по лестнице. Наверху меня уже поджидала Настина классная руководительница. Немой вопрос, ясно читавшийся в моих глазах, остался без ответа.
Мы прошли к директору. Настя и еще две девочки постарше, сидели в приемной. Классная руководительница, не задерживаясь возле них, провела меня в кабинет.
На директорском месте сидела знакомая мне, бывшая завуч. Она не подняла головы, когда мы вошли, продолжая что-то писать.
Мы остановились недалеко от стола, и некоторое время стояли и чего-то ждали. Мое волнение куда-то улетучилось. Главное, я видела Настю и с ней всё в порядке.
Мне, как всегда не вовремя, стало смешно. «Интересно, чем закончится этот спектакль» - подумала я, улыбнувшись.
Постояв еще немного, я оглянулась, увидела диван, и, не дожидаясь приглашения, села.
Сидя ждать удобнее, резонно решила я.
Мое «дерзкое» поведение возымело свое действие. Нас заметили.
Новоявленная директриса устало подняла голову и неодобрительно посмотрела на меня и очень строго на учительницу.
- вы знаете, зачем я вас вызвала? – обратилась она ко мне. А где же «здравствуйте»?
- надеюсь, вы мне скажите – ответила я, по себя решив не здороваться тоже
- ваша внучка устроила драку – заявила директор
- да что вы говорите! Не может быть – всплеснула я руками
- и тем не менее. Она набросилась на девочку из шестого класса… - Станислава Антоновна выдержала эффектную паузу и возмущенно продолжила - Я рассматриваю её поведение как хулиганство…

Вот так вот! Ни больше, ни меньше. Прямо душераздирающая история!
Но неужели Настя могла наброситься на девочку? Просто так… Не поверю.
- ну, вы скажете…, хулиганство – сказала я  – обыкновенная ссора. Между детьми всякое бывает. Позвольте спросить…. Почему вы так уверены, что именно Настя набросилась, может быть, на неё набросились. В приемной я видела двух девочек…. Я и представить себе не могу, как могла маленькая девочка, просто так…, с бухты-барахты, наброситься на двух старшеклассниц? Может, они её обидели?
- эти девочки давно учатся в нашей школе. У них очень приличные родители
- я искренне рада за них – вставила я
- и до сегодняшнего дня они не имели замечаний – продолжила она мое просвещение  -  а вы и ваша внучка появились здесь совсем недавно…. И сразу попали в историю. Кому, по-вашему, я должна поверить? – наконец задала она риторический вопрос.

Не дурной поворот. А действительно кому? Нас ведь заведомо записали в хулиганы. Ответ напрашивался сам собой, но я так сразу не сдамся:
- не знаю. Это вам решать – я дипломатично позволила принять такое важное решение ей самой
- да, решать буду я – заявила она тоном, не терпящим возражений – и на первый раз я запишу замечание в дневник и прослежу, чтобы оценка за поведение была снижена. Позовите их – обратилась она к учительнице.

Девочки вошли в кабинет. Я посмотрела на Настю.
Нет, никогда не поверю, чтобы такой ангел мог наброситься на этих великовозрастных девиц.
Пока я предавалась своим мыслям, завуч, ох простите, директор довела до сведения провинившихся свое решение.
Девочки заметно повеселели, и как ни странно, Настя тоже.
Во мне зашевелилось нехорошее предчувствие. Я взяла Настю за руку, громко попрощалась и мы вышли из кабинета. Серьезный разговор с Настей я отложила до дома.
Но на этом сюрпризы не закончились. Господи…! Как я не люблю сюрпризы! Особенно Настины…!
Уже сидя в машине, Настя, тоном заговорщика сообщила, что нам нужно заехать на соседнюю линию и забрать из подворотни Данилу. Час от часу не легче…
- что Данила делает в подворотне? – повернулась я к ней
- прячется – коротко ответила она
- послушай, ангел мой, пока ты мне не объяснишь, что всё это значит, я не тронусь с места – вконец рассердилась я. Не люблю, когда меня используют вслепую, тем более родная внучка!
- Лерочка, давай мы только заберем Даню, и я тебе все-все расскажу – применила испытанный способ Настя.
Но я была непреклонна. Или сейчас, или я никуда не еду.
Настя, в первый раз в открытую столкнулась с моим упрямством. Я демонстративно выключила мотор, повернулась к ней и приготовилась слушать.
- Лерочка, поехали…, а…, я по дороге всё расскажу
- начинай рассказывать, а я подумаю, ехать или нет
- хорошо…, видишь, стоит машина?
- и что?
- видишь в машине человека?
- дальше то что?
- так это не просто человек
- Настя… – я укоризненно посмотрела на неё
- я же рассказываю. Этого человека Данин отец приставил к нему
- зачем? – удивилась я
- чтобы он привозил и отвозил Даню домой. А ему это не нравиться. Что он маленький? Да над ним вся школа смеяться будет. Вот он и сбежал. Ну, поехали, а…
- погоди, как же он сбежал. А этот человек в машине? Разве он его не видел?
- нет, Даня ушел через другой вход
- ничего не понимаю. Какой другой вход?
- Лерочка, давай поехали. Он там замерз совсем
- кто замерз?
- Даня
- что ж ты сразу не сказала, что ребенок раздетый  – забеспокоилась я
- так я тебе говорю, говорю, а ты … 
- а ты… - передразнила я – где он стоит, показывай.

Я медленно вела машину по соседней улице. Настя внимательно смотрела в окно, боясь пропустить Данилу.
Мы одновременно увидели его на противоположной стороне. Нас он тоже заметил и побежал через дорогу к машине.
-    почему ты раздетый, где твоя куртка? – спросила я
- в…в школе  - выбил он зубную дробь
- Настя, теперь рассказывай все с самого начала и по порядку – распорядилась я.

Пока мы ехали домой, Настя и немного отогревшийся Даня наперебой рассказывали мне о проделанной ими авантюре.
На самом захватывающем месте их рассказа, посвященного знаменитой драке, меня вдруг посетила замечательная мысль, что, пожалуй, Вадим Петрович сотоварищи в части похищения не будут так одиноки, и в скором времени я составлю им компанию. 
Быстро отогнав от себя мрачные мысли, не время…, я остановила машину у дома. Авантюры дело хорошее, а жить надо прямо сейчас. На всё про всё у меня осталось не более 30 минут, и я постаралась доходчиво объяснить, что нас ожидает:
- через 20 минут закончится последний урок, правильно? – начала я, как только мы оказались на кухне, и я включила чайник
- правильно – был дружный ответ
- 10 минут, хорошо, 15-20 минут водитель безропотно будет ожидать Данилу, правильно?
- правильно – было ответом
- что, по-вашему, сделает водитель, как только истечет это время? – задала я очередной вопрос
- пойдет в школу узнавать, где я – ответил Даня
- правильно… – подтвердила я – и что он там узнает?
- что меня нет
- а потом? – продолжала интересоваться я
- не знаю… – ответил Даня –  наверно сообщит папе или маме
- правильно – снова подтвердила я
- ой, что будет – обхватила ладошками свои щеки Настя
- правильно. Будет ой-ё-ёй…. И это еще слабо сказано. А когда обнаружат оставленную в гардеробе куртку… Даня! – обратилась я к нему - ты хоть представляешь, что может случиться с твоей мамой? Она еще не пришла в себя после твоего похищения, а тут новое исчезновение. Молодцы, ничего не скажешь! Заварили такую кашу!
- а что же делать? – спросила перепуганная Настя. Вид у Данилы был не лучше
- думать, прежде чем что-то делать… – философски изрекла я
- Лерочка, придумай же что-нибудь! – чуть не плача, сказала Настя – я тебе обещаю, что всегда буду думать или советоваться с тобой
- обещаешь? Честное слово?
- Честное пречестное, только придумай что-нибудь – обещала Настя, с последней надеждой смотря на меня.

Конечно, она не сдержит своего обещания, но выпутываться всё равно надо.
- ну, что ж, попробуем сварить вашу кашу… - задумалась я – вот что, мы сейчас позвоним твоему папе – обратилась я к Дане – набери его служебный номер
- он не любит, когда я звоню ему на работу 
- а ты хочешь, чтобы это сделал тот водитель? – довольно едко спросила я
- Даня, ты чего, Лера знает, что делает. Набирай, давай – приказала ему Настя.
Даня набрал номер и передал трубку мне.
- Алло…, попросите, пожалуйста, Владимира Ивановича – сказала я, как только мне ответили – ах, это Вы…, Владимир Иванович, не узнала Вас…, богатым будете…. Здравствуйте, Вас беспокоит Валерия Николаевна, я бабушка Насти, мы с Вами вчера разговаривали около вашего дома. Узнали…? Замечательно. Я хочу вас предупредить, что Даня у меня в гостях. Вы скажите своему человеку, который караулит его у школы, пусть он возьмет куртку Дани в гардеробе…. Даня так торопился, что забыл её там. Вы не волнуйтесь, с Даней все в порядке. Они сейчас делают математику. Запишите мой адрес и после работы заезжайте за ним…, а…, вы знаете…, очень хорошо. Мы будем Вас ждать…. До свидания – я положила трубку и перевела дыхание
- что он сказал? – спросила Настя
- что приедет – ответила я
- а когда? – теперь спросил Даня
- минут через двадцать – ответила я
- так быстро? – ужаснулась Настя и посмотрела на Даню. Несмотря на явный испуг, его вид говорил о решимости до конца отстаивать свою независимость.

Что же делать? Мне придется серьезно поговорить с отцом Данилы. И постараться объяснить ему, что такими методами не добиваются послушания.

Владимир Иванович был пунктуален.
Сказал через двадцать минут, через двадцать минут и приехал, оповестив нас об этом при помощи домофона.
Я еще не придумала, что сказать по поводу его поведения в отношении собственного сына, но что касается моего настроения, то оно было боевым, вроде «ну держись!».
Решительными шагами я отправилась в прихожую, предварительно загнав ребят в Настину комнату. Открыла входную дверь и стала дожидаться дорогого гостя.
Вскоре на моем этаже раздвинулись дверцы лифта и появился Владимир Иванович в сопровождении телохранителя.
 Я любезно пригласила их в квартиру. Но в планы Владимира Ивановича это не входило. Он попросил позвать Даню, ссылаясь на нехватку времени.
«Ну, уж нет, ты так просто не отделаешься. Я всё равно поговорю с тобой, чего бы мне это не стоило. И телохранитель твой не поможет» - подумала я, а в слух сказала: «Помилуйте, Даня только что пришел. Ваш мальчик помогает Насте с математикой. Я, знаете ли, в ней не сильна. А вот Даня молодец! Да вы проходите, проходите, это не займет много времени. А мы пока поговорим. Договорились? Вот и хорошо!».
Наверное, со всех точек зрения, и его в частности, было  глупо стоять на лестнице и препираться со мной, и Владимир Иванович всё же решился войти в квартиру, приказав телохранителю остаться.
Он потоптался в прихожей, вероятно ожидая, что я дам ему тапочки. Но я решила не ставить его в неудобное положение. Всем известно, как нелепо выглядит человек в чужих домашних тапочках, особенно если на нём костюм от известного кутюрье. 
Я предложила пройти в мой кабинет. Это такая комната, где у меня стоят полки с книгами, диван и стол с компьютером. Её еще можно назвать библиотекой, но как кабинет, она мне нравится больше. Сколько интересных книг я тут  прочитала, сколько историй придумала, не говоря уж про чудесные мечты, в которые уносилась…. О чем это я? Ах да!
- проходите…, прошу садиться…, чаю хотите? – я была сама приветливость и гостеприимство
- нет, спасибо, чаю не надо. О чем Вы хотели со мной поговорить? – довольно сухо сказал Владимир Иванович, садясь на диван
- в общем, ничего серьезного. Я просто хотела узнать, за что вы наказали Даню? – спросила я, придвигая и усаживаясь на стул напротив Владимира Ивановича
- с чего Вы взяли, что Данила наказан? – удивился он
- а как понимать круглосуточную охрану, которую Вы приставили к ребенку? – снова задала я вопрос
- это не наказание, это для его же блага – получила я быстрый ответ – вы не можете себе представить, какое мы с женой перенесли потрясение, когда произошла вся эта история
- очень даже могу. Мне кажется, Вы забыли, что именно я и моя внучка были непосредственными участниками этих событий. И уж кому, как не мне знать, какое потрясение Вы испытали, но Вы и понятия не имеете, какое потрясение испытали я и моя внучка. И что же…, мне теперь закрыться в квартире…? Закрыть Настю…? А дальше что…? – засыпала я его вопросами
- это Ваше дело. Что хотите, то и делайте. А со своим сыном уж позвольте мне разбираться самому
- разбираться в чем…? В том, что Даня замечательный и смелый мальчик…? – моим вопросам не было конца
- я не спорю, Даня действительно хороший мальчик
- а Вы хотите превратить его в труса и маменькиного сынка
- кто это Вам сказал? – поменялись мы местами. Кажется, пришло его время задавать мне вопросы
- а говорить ничего не надо. Всё и так видно. Вот скажите-ка мне, для чего нужно привозить Даню в школу? Он что, маленький мальчик? А забирать из школы? И надо такое придумать. А вы представляете, как будут смеяться над ним школьные приятели? Какими кличками наградят? «Маменькин сынок» будет самой безобидной. Мало того, Вы еще выставили стражу
- какую стражу? Что Вы еще выдумали? – возмутился он
- а как называется дежурство вашего водителя у школы? Это ж надо до такого додуматься! Обложили мальчишку со всех сторон. Ни шагу в сторону, а то расстрел! Так что ли? А за что? Что он сделал не так? – начала я горячиться, не давая ему вставить хотя бы слово
- похоже, что сейчас обложили меня – засмеялся Владимир Иванович
- вы мне так и не ответили – настаивала я
- хорошо, сдаюсь. Я думал, так будет лучше, да и жене спокойней
- я Вас прекрасно понимаю. Но в данном случае я на стороне Дани. Вы вспомните себя в его возрасте. Я почему-то уверена, что Вы не были пай-мальчиком
- Вы так думаете? Хотя…, правда Ваша. Я действительно доставлял родителям много беспокойства. Но это всё лирика. Что прикажете мне делать сейчас?
- Вы спрашиваете моего совета…? – уточнила я
- если хотите, то да.  Я даже больше скажу. Я подозреваю, что у Вас есть какое-то предложение. Иначе Вы не стали бы заводить весь этот разговор
- а Вы догадливы. И первое, что я Вам предлагаю, это немедленно снять охрану
- а второе? – усмехнулся Владимир Иванович
- помочь нам с расследованием убийства – сказала я и скромно прикрыла глаза ресницами
- какое убийство…? – спросил он, настораживаясь
- то самое, которое произошло в школе – ответила я
- Вы в своем уме? – поинтересовался Владимир Иванович
- так сразу и не ответишь – я задумалась
- я немедленно забираю Данилу, и мы уходим – сказал Владимир Иванович и поднялся с дивана
- да успокойтесь же Вы. Мы не собираемся ловить убийцу
- надеюсь, тем более что он уже сидит за решеткой – сердито пробурчал Владимир Иванович
- кого Вы имеете в виду? Директора школы или Вадима Петровича? –  поинтересовалась я, невинно глядя в его глаза
- я не могу говорить о следствии с Вами
- почему? Мы же главные свидетели по делу
- по другому делу
- а вам не кажется, что наше дело и это убийство, каким-то образом связаны между собой? – спросила я
- я смотрю, от Вас так просто не отделаешься – сменил он гнев на милость - хорошо, убедили. Как мне известно, следствие разрабатывает версию о причастности Вадима Петровича. И это благодаря вашей пленке с записью скандала
- значит… директриса не причем?
- похоже, что не причем. Но подробностей я пока не знаю. Я тоже думаю, что это, как его…, фотограф
- а вот это не известно. У нас есть серьёзные сомнения в причастности Вадима Петровича к этому убийству
- ах, у Вас сомнения… – улыбнулся он
- да сядьте вы…, пожалуйста…, и послушайте. Да, у нас возникли сомнения относительно Вадима Петровича. А вот Вы сами мне скажите, зачем ему было убивать мать своей возлюбленной
- какой еще возлюбленной?
- а такой. В школе секретаршей работала дочь убитой. И он за ней ухаживал. Собирался делать предложение
- послушайте – сказал Владимир Иванович, снова садясь на диван – вы меня совсем запутали. Какое отношение любовная история имеет к убийству?
- вот, вы глядите прямо в корень… – восхитилась я его прозорливостью – и нас заинтересовал тот же вопрос
- а откуда Вам известно про эту, как Вы говорите, любовную историю?
- ну, это совсем просто! На кассете, которую записал Даня, убитая  говорила, чтобы он оставил в покое её дочь. Мы провели небольшое расследование и выяснили, кто была её дочь! Мы сделали больше. Мы с ней познакомились, и она нам рассказала кое-что интересное
- и что же она рассказала? – осторожно поинтересовался Владимир Иванович, в глазах которого засветился интерес
- я не могу Вам сейчас всего рассказать. Надо кое-что проверить
- и все-таки
- хорошо, я попробую. В день убийства Вадима Петровича в школе не было 
- это ни о чем не говорит. Следователь выяснил, что у него был ключ от запасной двери. Какой же я дурак! – самокритично, подумала я -  я же знал о запасной двери и забыл! Скажите, Данила сбежал из школы через запасную дверь?
- какое это теперь имеет значение! Вы же обещали снять охрану
- когда я обещал?
- да только что, минут пять назад
- разве? Что-то не припомню
- Владимир Иванович, давайте не будем отвлекаться. Кстати, если человеку понадобиться сбежать, он и не такое придумает. Подумаешь, запасная дверь
- да Вы опасная женщина! – рассмеялся Владимир Иванович
- ну, не так, чтобы очень –  я кокетливо поправила свою стрижку и тоже рассмеялась
- так о чем мы? – отсмеявшись, спросил Владимир Иванович
- у Вадима Петровича на время убийства железное алиби – сообщила я – он весь день провел с Леной, дочерью той, которую убили
- а Вы уверены?
- она сама об этом рассказала, когда мы с ней встречались. Мы не поверили в виновность директора и так же, как Вы, думали, что убийство совершил Вадим Петрович, поэтому и нашли Лену
- очень интересно. Подождите, что же получается? Если Вадим Петрович не убивал, тогда кто? – задал он сакраментальный вопрос
- вот и я думаю, кто…? – в который раз за последнее время задумалась я
- но он же мог нанять кого-то?
- такая мысль нас тоже посещала. Мог, а зачем? Не забывайте, он собирался жениться на её дочери. Я почему-то уверена, они смогли бы договориться. Да и по времени не сходится. Киллера еще надо найти. На все нужно время, а, как нам известно, убийство произошло буквально на следующий день после скандала. Нет, здесь что-то не так... Есть кто-то ещё, кто был очень сильно заинтересован в этой  смерти. Вам так не кажется?
- и что Вы собираетесь делать?
- выяснить, кому это нужно
- я могу помочь чем-нибудь?
- можете. Держите меня в курсе о ходе расследования
- и это все?
- а я буду держать Вас в курсе нашего расследования
- договорились. Только я Вас прошу не делать ничего опасного и противозаконного
- договорились. А теперь давайте выпьем чаю
- извините, в следующий раз. Я и так задержался. Мне на работу надо вернуться
- не буду настаивать. А Даня пусть побудет у нас…. Надеюсь, Вы не возражаете?
- что с Вами поделаешь, не возражаю. Но только не допоздна. Жена будет волноваться
- а…, Вы ей позвоните, и постарайтесь успокоить – посоветовала я.
 
Мы вышли из кабинета если не друзьями, то, по крайней мере, добрыми приятелями.
Я позвала ребят и сообщила, что Дане разрешили задержаться у нас. Кивком головы Владимир Иванович подтвердил разрешение, а на словах добавил, чтобы Даня помнил о времени и не засиживался допоздна. Я пообещала за этим проследить.
Мы раскланялись и он, наконец, ушел.

С озабоченным видом я отправилась на кухню. Ребята поспешила за мной. Я полезла в холодильник. Так и есть! Обедать сегодня придется бутербродами. Я сообщила эту новость ребятам, но она не произвела на них никакого впечатления.
Они расселись за столом и ожидающе смотрели на меня. Однако я не торопилась с рассказом.
Это была моя маленькая месть за их поведение, поставившее меня в крайне неловкое положение в школе и трудный разговор с отцом Данилы.

- а чего это вы сидите? Кто мне поможет бутерброды делать? – спросила я 
- я помогу – вызвалась Настя – а ты пока расскажи, о чем Вы договорились с Владимиром Ивановичем?
- я не буду ничего рассказывать, пока не выпью кофе. Да и Вам не помешает чего-нибудь съесть.

Наслаждаясь своей местью и их нетерпением, медленно, смакуя каждый глоток кофе и каждый кусочек бутерброда с сыром и помидором, я, наконец, сжалилась и рассказала, о чем мы говорили с отцом Дани.
Выслушав меня, они повесели и с невесть откуда взявшимся аппетитом, быстро приговорили к уничтожению все бутерброды.
Обсудив планы на завтра, мы решили немного прогуляться, а заодно проводить Даню домой.

           Как и договаривались, утром мы встретились с Леной. В половине восьмого моя машина уже стояла недалеко от школы. Вскоре появился сменщик нашего охранника. А минут через десять из школы вышел  и он сам.
Я, уже немного поднаторевшая в слежке, не торопясь, поехала следом. Как только мы оказались на приличном расстоянии от школы, я притормозила. Лена вышла из машины и окликнула нашего ведомого. Он оглянулся, узнал её, и пошел на встречу, широко улыбаясь.
- какими судьбами? – спросил он
- да вот, проезжала мимо, смотрю, ты идешь. С работы? – в свою очередь поинтересовалась  Лена
- да, только что сменился
- и как тебе работается при новой власти? – спросила Лена
- да мне без разницы. Ты то как? Работаешь где-нибудь? – забросал он её вопросами
- не успела еще
- жалко, ну, мне пора –  заторопился он
- подожди, я еще хотела спросить – попыталась задержать его Лена
- давай в другой раз, я спешу
- да я быстро – сказала Лена и оглянулась на меня. Я поняла, что пора вмешаться.
- скажи, ты работал в тот день, когда мама и Вадим поругались?
- какой Вадим?
- ты прекрасно знаешь Вадима Петровича – начала раздражаться Лена – ты еще спроси кто такая моя мама
- а, кто такая…? – действительно спросил он. Но тут вмешалась я.
- Раиса Ивановна мать Леночки – пояснила я
- да ты что…! Правда? – не поверил охранник
- истинная правда –  чуть не перекрестившись, постаралась я развеять его сомнения
- а Вы, что, тоже родственница? – спросил охранник, обращаясь ко мне – а…, я вас узнал. Вас вчера вызывали к директору
- совершенно верно – приветливо улыбнулась я
- что Вам от меня надо – довольно невежливо поинтересовался он
- ради бога простите, что отвлекаю Вас, но дело в том, что я подруга Раисы Ивановны и прошу помочь нам. Ведь это Вы дежурили в тот день?
- я все рассказал следователю, у него и спрашивайте – бросил он
- и про скандал тоже? – уточнила я, не обращая внимания на его последние слова
- и про скандал – подтвердил охранник, нетерпеливо топчась на месте
- извините, я вижу, вы торопитесь? – заметила я и предложила - Давайте мы Вас подвезем
- я ничего не знаю, и подвозить меня не надо – довольно резко отказался он
- простите, как Вас зовут? – не отставала я, как будто не замечая его  резкость
- да какая разница! Федя меня зовут – наконец представился он
- очень приятно, я меня Валерия Николаевна – назвала я свое имя – Федор, только Вы знаете ответ на наш вопрос
- какой еще вопрос?
- такой маленький вопросик. Давайте мы все же Вас подвезем. А может быть, кофейку выпьем? Я знаю тут одно миленькое кафе. Чего Вы боитесь? Ни я, ни тем более Леночка, не сделаем Вам ничего плохого
- ладно, пошли в кафе – пробурчал он, сдаваясь.

Вскоре мы сидели за столиком в небольшом, уютном кафе.
Официант принес меню, и я попросила Федю выбрать себе всё, что он захочет, объясняя свою щедрость тем, что я отнимаю его время.
Федя не стал стесняться, а мы с Леной ограничились кофе. Некоторая скованность постепенно проходила, а когда официант принес заказанный Федей завтрак, от нее не осталось и следа.
Я начала догадываться, куда он так торопился.

Мы подождали, пока Федя утолит первый голод, и я, наконец, задала вопрос, давно вертевшийся у меня на языке:
- Федор, кто еще, кроме Вас, мог слышать скандал?
- Вы о чем? – спросил он, глядя на меня чистыми глазами младенца
- Федор, Вы прекрасно меня поняли – не поддалась я на его невинность
- да какая разница! – воскликнул он.  Судя по всему, это было его любимое выражение.
- Федя, неужели тебе все равно, кто убил мою маму? – стараясь заглянуть ему в глаза, спросила Лена
- а при чем здесь Федя? Чуть что, сразу Федя
- чего Вы боитесь? Я не понимаю. Вадим Петрович арестован – сказала я и задала провокационный вопрос – ведь он платил Вам за молчание?
- кто платил? – чуть не подавившись, возмутился Федя
- Вадим… Петрович… платил… Вам за молчание… – чуть ли не по слогам повторила я -  Вы же прекрасно знали, чем он занимался вечерами в своем кружке
- ну, знаете. Я вообще не понимаю, что я тут с Вами делаю
- завтракаете… – напомнила я -  хорошо, не говорите. Как раз сегодня у меня назначена встреча со следователем. И когда он меня спросит, подозреваю я кого-нибудь, я поделюсь своими соображениями
- чем…?
- своими соображениями. Признайтесь, Вы же все слышали и испугались, что все откроется, а Вас привлекут к ответственности, да и деньги жалко терять, которые платил Вадим Петрович
- ну, ты даешь…! Прямо дух захватило, что ты тут насочиняла – повысил голос возмущенный до предела Федя
- молодой человек, попрошу не тыкать. А что касается моего сочинения…, то следователь разберется – рассердилась я
- Федя! Ну что ты, в самом деле – бесстрашно вступила в нашу перепалку Лена
- а чего она! Она ведь прямо меня обвинила в убийстве – не мог успокоиться Федя
- тише ты! Чего раскричался! На нас уже внимание обращают – продолжала увещевать его Лена – ты просто скажи, кого ты еще видел
- ладно, Федор, простите меня. Мы оба погорячились. Не обижайтесь – миролюбиво сказала я
- да, ладно…. Лена, ты же знаешь, как я относился к Раисе Ивановне
- знаю. Но и ты пойми. Я хочу найти настоящего убийцу. Я не верю, что это Виолетта или Вадим
- в школе тоже никто не верит – тихо сказал Федя и обратился ко мне – вы меня простите за грубость. Следователь просил никому ничего не говорить. И про Вадима Петровича тоже
- так выходит,  в школе до сих пор никто не знает, что Вадим Петрович арестован? – спросила я
- еще не знают – ответил Федя – я сам недавно узнал, в милиции.  Лена, я, правда, ничего не знал. Ты мне веришь…? – Лена кивнула головой - Вадим Петрович попросил меня никого не пускать к нему, когда он работал.  А что он там делал, мне до лампы. Порядок не нарушен. Что еще надо. Я за порядок отвечаю
- хорош порядок… – не удержалась я от сарказма
- а что, все было тихо – вскинулся, было, Федя, но сдержался
- так значит, ты никого не видел в тот вечер? – снова задала я вопрос
- да, чужих никого не было – ответил Федя
- а, своих? – не отставала я
- только Станислава, она постоянно в школе допоздна ошивается. Всегда последней уходит.  А скандал случился как раз в то время, когда она вниз спустилась. Спросила меня про Вадима Петровича, здесь он или ушел. Я сказал, что здесь. Она и пошла к нему. А тут скандал. Она  к дверям как приклеилась
- а потом что?
- ничего, послушала и пошла
- а, они её видели?
- думаю, нет. Как они стали затихать, она и ушла. Быстро так, почти бегом
- спасибо Федор – сказала я –  Вы нам очень помогли
- вы думаете это Станислава? – спросил Федя, вглядываясь в наши лица
- мы ничего не думаем – за двоих ответила я – мы пытаемся найти что-нибудь, что подскажет, кто настоящий преступник. Федор, еще один вопрос. Вы рассказали об этом следователю?
- Нет, меня не спрашивали
- я Вас прошу, расскажите ему всё, что рассказали нам – попросила я и проникновенно добавила – это очень важно
- понял, вы не думайте, мне самому Виолетту жалко, и Раю тоже… – добавил он, взглянув на Лену
- вот и хорошо. Ну, Федор, до свидания. Спасибо еще раз –  встала и начала я прощаться
- подождите. Я тут подумал. Раньше как-то не к чему…. А тут вы, я и вспомнил. Может это не важно
- говорите Федор, вместе посмотрим важно или нет – я снова опустилась на стул
- мне наш дворник говорил, что видел Станиславу в саду – начал он
- и что?
- он видел, как она выходила через черный ход
- и что… – сказала я, не понимая, к чему он клонит
- она не могла там выходить. В тот день она ушла из школы после обеда. Я сам принимал у неё ключ от кабинета
- в какой день это было? – заволновалась я
- перед тем, когда утром нашли… - он виновато посмотрел на Лену и мужественно продолжил - я еще удивился и посоветовал дворнику  меньше пить, чтобы ничего не мерещилось, и не болтать всякой ерунды. А же хорошо помнил, когда ушла Станислава. А на другой день обнаружилось… это несчастье. А сейчас я вдруг вспомнил. Выходит, дворнику не померещилось? – спросил он и обвел нас глазами…
- да, дела… – протянула я
- Валерия Николаевна, пойдемте, нам пора. Спасибо Федя. Еще увидимся – заторопилась Лена
- да, нам пора – откликнулась я
- а мне что делать? – растерянно спросил Федя
- я не могу Вас просить о чем-то или заставлять – ответила я - это уж вы сами решите.  Но могу сказать, чтобы  сделала я на Вашем месте. Я просто пошла бы к следователю и рассказала, что знаю. Да еще дворника с собой привела. А еще призналась бы, что брала деньги у фотографа за молчание….  Но чтобы Вы не решили, на своем месте…, большое спасибо за Ваш рассказ.

Попрощавшись с Федором, мы вышли из кафе и сели в машину. Я посмотрела на Лену, непослушными руками пытавшуюся открыть свою сумочку.  Я терпеливо наблюдала за её муками, а потом решительно забрала сумку из её рук. Она даже не заметила этого.
«Я знала, я знала» - твердила она. Я погладила её по плечу, пытаясь успокоить. Она не заметила этого жеста. Я молча смотрела на неё, не зная, что предпринять.
Но тут, как будто кто-то толкнул меня в спину, и я обняла её за плечи, прижала к себе.
«Ну, ну, успокойся, девочка моя»: говорила я и гладила её по спине. Так мы просидели какое-то время. Наконец она затихла.
- простите меня – сказала она, высвобождаясь из моих объятий
- за что? – удивилась я
- я просто расклеилась – пояснила она
- ничего удивительного. Ты устала. Столько негатива свалилось на твою голову и так сразу. Не знаю, как бы я вела себя на твоем месте. Знаешь что! Давай-ка поедем ко мне. Посидим, поговорим, выпьем кофе с коньяком. Если захочешь! Нет, с ликером…. Коньяк закончился. Приготовим обед, встретим Настю из школы. Ты же не торопишься…? – говорила я, заводя машину и трогаясь с места
- а… это удобно? Я не помешаю? – спросила Лена, соглашаясь
- какие глупости! Кому ты можешь помешать. Мы с Настей живем вдвоем
- вдвоем? А где её родители?
- сын с невесткой и внуком уехали в Австралию, а Настю подкинули мне – сказала я, улыбаясь, и посмотрела на Лену
- как подкинули…?
- очень просто. Не обращай внимания, я так шучу. Просто Насте климат тамошний не подходит, вот она и живет со мной. Так, что…? Едем? 
- едем – Лена улыбнулась в ответ, впервые за всё время нашего знакомства.

Мы сидели в гостиной и рассматривали семейный альбом, попивая кофе, в который, я, не спрашивая разрешения, предусмотрительно добавила капельку ликера.
Когда я поняла, что Лена окончательно успокоилась, я решилась спросить:
- Леночка, а что ты такое говорила в машине: «Я знала, я знала» - осторожно начала я – что ты знала?
- я расскажу…, только вы не подумайте, что я сошла с ума – сказала она, не поднимая головы, и продолжая рассматривать альбом
- по этому поводу можешь не волноваться -  успокоила я  – перед тобой сидит ненормальная старуха. И не спорь! Только сумасшедшая, вроде меня, может ввязаться в такую историю
- какая же Вы старуха! – воскликнула она – вы женщина средних лет
- обожаю, когда мне льстят – довольно улыбнулась я
- да это вовсе не лесть, а чистая правда – засмеялась Лена, глядя на меня – если все такие сумасшедшие, как Вы, то я тоже согласна быть сумасшедшей
- вот и чудесно. Давай заключим союз двух сумасшедших. Нет, сумасшедший звучит не эстетично. Давай вот так! Союз двух странных женщин! Или нет. Союз двух замечательных дам! Сокращенно, ЭсЗеДе!
- я согласна – весело поддержала меня Лена
- такое дело надо отметить – сказала я и наполнила ликером  маленькие рюмочки – встали, итак…, провозглашается тост за создание нового союза под кодовым названием «ЭсЗеДе», что в переводе означает Союз Замечательных Дам. Ура! Ура! Ура!
- Ура! – смеясь, сказала Лена, залпом выпила ликер и тут же закашлялась
- ничего, ничего. Сейчас пройдет…
- я не думала, что он такой крепкий
- ты хотела скрепить союз какой-то водичкой? – возмущенно округлила я глаза – не надейся, не выйдет…
- я поняла, не выйдет… – нисколько не испугавшись моего грозного вида, сказала Лена
- можно садиться – разрешила я – а теперь рассказывай
- я даже не знаю, с чего начать – сказала Лена, глядя на меня
- начни с конца – посоветовала я
- хорошо, я попробую. Когда Федя сегодня рассказал, кого он видел, да еще этот дворник…, а мне мама сказала, кто её убил – сбивчиво начала говорить Лена
- погоди, погоди – остановила её я – когда мама тебе сказала?
- ночью, сразу после похорон она пришла домой и показала, кто её убил
- ты видела сон? – спокойно спросила я
- я и сама не знаю, что это было – заволновалась Лена – только мне казалось, что я не сплю…
- главное в нашем деле, это спокойствие. Потом разберемся, что это, сон или не сон. Что ты видела?
- я видела маму в кладовке, она там лежала,  а потом, когда она поднялась
- кто поднялся? Мама?
- нет, мама лежала в кладовке. Убийца наклонился над ней, а потом поднялся, и я увидела её лицо, причем так ясно, как будто её осветили прожектором
- чьё лицо?
- её…, Станиславы… – прошептала Лена, но я услышала или, вернее сказать, догадалась, и по моей спине пробежали мурашки
- да… - протянула я – с такой мистикой я еще не сталкивалась
- это не мистика – не согласилась со мной Лена – так и было
- я знаю, Леночка. Так и было. Я хотела сказать другое. Мы не можем пойти к следователю с твоим рассказом
- я знаю. Мне не поверят. Подумают, что наговариваю на неё за то, что уволила или сразу отправят в психушку 
- ты права, не умеют у нас еще использовать потусторонние силы – вздохнула я, и мы замолчали, пригорюнившись…
- так, не будем нервничать и подведем итоги  – прервала я молчание – что мы имеем на данный момент? - Лена, готовая вот-вот расплакаться, вопросительно посмотрела на меня - мы знаем, что завуч слышала скандал. Еще мы знаем, что её видел дворник у запасного выхода в то время, когда предположительно произошло убийство. Возникает вполне законный вопрос. Что она там делала, если Федор уверяет, что она ушла из школы через главный вход?  Даже сдала ключ от кабинета. Сданный ключ говорит о том, что она не собиралась возвращаться. Выходит, ей зачем-то понадобилось, чтобы все думали, что её нет. Возникает второй законный вопрос. Зачем?
- чтобы убить маму и подставить Виолетту – сказала Лена
- правильно. И еще твое видение. Получается очень складная картинка. Только вот жаль, это не является доказательством
- я сама её убью – тихо проговорила Лена, но таким тоном, что я испугалась
- нет, даже думать не смей – строго сказала я – этого еще не хватало. Из-за такой дряни становиться убийцей. А ты подумала, что скажет мама?
- она ничего уже не скажет…
- скажет…. У тебя было видение? Почему ты думаешь, что больше не будет?
- а Вы думаете, что будет? – с надеждой глядя на меня, спросила Лена
- я не знаю наверняка, но я верю, что наши любимые всегда с нами. Они оберегают нас, поддерживают. Я уверена, твоя мама пришла и показала убийцу не для того, чтобы ты сама стала убийцей
- а для чего же…?
- наверное, чтобы ты знала, кто это и остерегалась этого человека. Давай лучше подумаем, почему эта женщина пошла на такое страшное преступление? Может чего и прояснится. Расскажи о ней всё, что знаешь – попросила я
- да что о ней рассказывать! Одно слово - мымра
- это о многом говорит… – сказала я, понимая, что Лена сейчас не сможет быть беспристрастной, и решила, что лучше я буду задавать наводящие вопросы -  Как к ней относятся в школе?
- плохо. Её все ненавидят
- за что? Она сделала что-то или делает? Так просто ничего не бывает
- она постоянно делает гадости, причем всем без разбора
- а что именно?
- например, ходит и собирает сплетни, а потом закладывает всех Виолетте Александровне. А та принимает меры, даже не выслушав объяснений другой стороны. Стукачка…
- а почему ваш директор ей так доверяет?
- а они вместе учились
- понятно. Она замужем?
- да, есть у неё муж, алкоголик…
- да что ты!  А дети есть?
- одна дочь, учится в нашей школе
- это же дорого! А если еще муж пьющий! Извини, у вас что, высокие оклады?
- больше, чем в обычной школе. А если вы о дочери, то она учится бесплатно. Виолетта как-то все устроила, договорилась с кем надо
- тогда не понятно, зачем подставлять директора, своего благодетеля
- вы знаете, я тоже не могу понять
- да…, но ведь что-то должно быть. А скажи, пожалуйста, откуда взялся фотограф? Он сам пришел или его привел кто-то?
- у нас с улицы никого не берут. А Вадима привела Виолетта Александровна
- как…. Виолетта Александровна? Ты хочешь сказать, что она не знала, чем он занимается?
- знала, что он фотограф. У Вадима своя галерея. А Виолетта Александровна любит фотографировать. Хобби у неё такое. Вадим создал что-то вроде объединения любителей фотографии. Так они и познакомились. Я и сама не знала, что он снимает порнографию. Он мне ни разу не сказал
- возможно, сказал бы…, после свадьбы. Я могла бы предположить, что он боялся, как бы ваша мама его не выдала и в первую очередь тебе. Но тогда он должен был убить её в тот же вечер. Чтобы она не успела ничего рассказать. Послушай, я видела Вадима Петровича и вашего завуча вместе. Мы с Настей как-то в субботу ездили в Пушкин и встретили их там. Они произвели на меня впечатление влюбленной парочки
- да, у них был роман. Еще бы, такая уродина, а тут Вадим. Он хоть и старый, а смотрится на все сто
- да, этого у него не отнимешь… - мечтательно протянула я -  она вполне могла влюбиться…, а тут ты. Молодая, красивая. Есть от чего сойти с ума... Но тогда она должна была отделаться от тебя. Причем здесь твоя мама? Чего-то мы с тобой не улавливаем... Давай-ка еще по рюмочке, авось, что и придет в голову – сказала я, наливая ликер, решив на время прервать ход наших размышлений… 
- давайте, хотя я, кажется, уже опьянела, а мне еще вечером на занятия
- где ты учишься – поинтересовалась я
- в университете, на филологическом – ответила Лена
- правда? У меня сын учился там, только на биолого-почвенном. Послушай, я сейчас подумала вот что…. Зачем Вадиму нужна была эта ваша завуч? Прямо скажем, не очень симпатичная, замужняя. И вдруг любовь! Которая вдруг так быстро прошла! А не использовал ли её Вадим для своих целей…? Ты говоришь, Виолетта ничего не знала
- я не говорю, мне так показалось
- сейчас это не важно. Предположим, Виолетта ничего не знала. Но ему нужен был человек, хорошо ориентирующийся в школьных делах. И завуч, как никто, подходила…. У меня возникло подозрение, что именно она знала о его настоящей деятельности. А может быть, даже помогала…. И если пойти по этому следу…, то…, что получается…. Услышав скандал, она испугалась, что все откроется. Могло такое быть? – я взглянула на Лену и увидела её утвердительный кивок головой -  могло…  а если всё откроется, то в самом лучшем случае она потеряет только работу…
- а в худшем? – спросила Лена
- в худшем случае она потеряет всё: работу, карьеру, деньги, которые Вадим наверняка платил за сотрудничество, самого Вадима, а в ближайшей перспективе окажется тюрьма
- верно – согласилась Лена
- она же не маленькая, знает, что порнография уголовно наказуема, а тем более, детская
- все об этом знают
- и вот тогда она решила убрать твою маму, а заодно подставить своего благодетеля. И что мы видим, одним ударом она убила нескольких зайцев. Сохранила доход от побочного бизнеса, любовника, карьеру, резко поднявшуюся вверх, и, наконец, избавилась от тебя – сказала я, перестав загибать пальцы, и добавила - хитрая бестия. 

Потрясенная моими выводами Лена смотрела на меня, приоткрыв рот и  широко раскрыв глаза. Потом, забыв, какое действие оказал на неё ликер в первый раз, залпом выпила всю рюмку.
- так что же делать? – поперхнувшись, спросила она
- пока не знаю – ответила я – надо думать
- долго?
- Леночка, ты прямо как Настя – улыбнулась я. В ответ она тоже улыбнулась
- тогда я пойду, засиделась тут у Вас, а мне надо домой
- а зачем тебе домой
- вечером занятия, надо отдохнуть немного
- так отдыхай здесь. Ложись на диван и спи
- а конспекты…?
- а я дам тебе тетрадь, потом перепишешь в конспект
- как-то неудобно, вы меня совсем не знаете, а я тут спать улягусь
- не говори глупости, всё удобно. И потом, как я могу отпустить тебя? Напоила и отправила? Нет уж. Будь любезна, ложись спать и без разговоров. Вот тебе плед, укроешься – приказным тоном сказала я – до прихода Насти у нас не так много времени. Так что ты спи, а я пойду, приготовлю что-нибудь на обед. Поешь и пойдешь на свои занятия
- спасибо Вам…
- пожалуйста – улыбнулась я и вышла из гостиной.

Как всегда, поздним вечером Станислава возвращалась домой. По дороге она зашла в магазин, и теперь руки оттягивали полиэтиленовые пакеты, наполненные продуктами.
Прошла неделя, а Вадим не появлялся. Не звонил. Три дня подряд она караулила его у дома. Вадим как в воду канул.
Хорошо она догадалась, взяла личное дело и теперь у неё есть адрес его красотки.
Завтра же она поедет и застанет парочку врасплох. Никто больше не смеет пренебрегать ею. Она не позволит этой соплячке праздновать победу.
Вадим её и только её.
А может быть, с ним что-то случилось? Может, он попал в аварию или срочно куда-то уехал? Такое ведь тоже может быть...
Да, с ним определенно что-то случилось! Иначе в школу он бы пришел обязательно.
Сейчас она позвонит, и он возьмет трубку. Мало ли у него дел.
А если он опять не ответит, она поедет и на месте разберется с ними.

Дома все было по-прежнему. На кухне за бутылкой сидел муж с каким-то приятелем, таким же пъяницей и громко что-то доказывал ему. В комнате дочь забилась в угол дивана и оттуда смотрела телевизор. Все как всегда...
Она прошла к холодильнику и стала перекладывать продукты. Муж, покосившись на неё, пьяно расхохотался и, подмигнув приятелю, шлепнул её
пониже спины.
- не распускай руки, а то … – сказала она и со злостью посмотрела на него
- а то что? – прищурился он
- в милицию сдам – пригрозила она
- ишь ты, какие мы гордые стали, в начальники вышли… – стал он заводиться
- отстань. Я тебе пить не мешаю
- еще бы ты мне мешала. Я в своей квартире. Я здесь хозяин! – ткнул он себя в грудь - Что хочу то и делаю… ты мне не указ…
- да делай ты что хочешь – отмахнулась она – хоть всю водку выжри, быстрее сдохнешь…
- а ну повтори, что ты сказала – насупив брови и стукнув кулаком по столу, приказал он
- не надо, не заводись – попытался утихомирить его приятель – плюнь на неё и разотри… баба… что с неё взять…
- нет, пусть повторит – хорохорился он, поднимаясь из-за стола – смерти моей ждешь? Да? Да я тебя сейчас похороню…

Станислава проворно выскочила из кухни и закрылась в ванной. Она слышала, как приятель уговаривал его успокоиться и выпить еще. А на баб не обращать внимания. Все они, стервы…, одинаковые.
По всей вероятности, муж с ним согласился, потому что вскоре она услышала возню в прихожей. Хлопнула входная дверь.
Она высунула голову из ванной, прислушалась и, убедившись, что никого нет, вышла.
Через час она позвала дочь ужинать.

Следствие установило, что причиной смерти явилась асфиксия. Потерпевшую предварительно ударили по голове тяжелым предметом, а потом надели на голову полиэтиленовый мешок. Однако сам мешок найден не был.
Место нанесения удара  позволяет сделать вывод о высоком росте нападавшего. Терещенко не смогла бы нанести этот удар. Она была среднего роста. Ильинцев, наоборот, был высокого роста и вполне мог подойти, если бы не алиби, подтвержденное дочерью потерпевшей.
По ежедневнику, найденному в кабинете потерпевший, разыскали мастера по ремонту, не явившегося по вызову. Он рассказал, что в тот день в мастерскую позвонила женщина и отказалась от заявки. Кто была эта женщина, сказать не может. С ней разговаривала диспетчер.
Диспетчер подтвердила факт отказа от заявки, но узнать по голосу звонившего не сможет. Слишком много звонков.
Несмотря на это, уже можно было предположить, что убийцей является женщина высокого роста. У неё также есть возможность беспрепятственно передвигаться по школе, заходить в любой кабинет, не вызывая подозрений. Ведь жертва не опасалась нападавшего, и спокойно повернулась к нему спиной.
Опять таки улики. Преступник хорошо подготовился. Он знал о лекарствах, которыми пользовался муж задержанной, мог незаметно взять ручку и чашку и с их помощью пустить следствие по ложному следу…
Становилось понятно, что убийцу или убийц, следствие не исключало причастности фотографа, нужно искать в ближайшем окружении директора школы.

В свете вновь открывшихся обстоятельств, адвокат добился освобождения Виолетты Александровны под подписку о невыезде. Перед тем, как её выпустить, следователь решил кое-что уточнить:
- Виолетта Александровна – начал он, как только она вошла в кабинет и села - Ваше участие в убийстве пока не нашло подтверждения
- что значит пока – возмутилась она – держите невиновного человека в тюрьме
- успокойтесь, пожалуйста, дайте мне сказать
- я спокойна, я очень спокойна…
- вы освобождаетесь под подписку о невыезде. Пока не закончено следствие
- я не ослышалась, повторите…
- мы Вас освобождаем
- неужели Вы нашли настоящего убийцу? – удивилась она
- пока нет, ищем, и я надеюсь на Ваше сотрудничество – задушевно сказал следователь
- Вы меня держите в камере, и я же должна Вам помогать? – возмущенно спросила она
- не забывайте, следствие еще не закончено. Возможно, Вы не убивали
- что значит, возможно…? Я Вам с самого начала говорила, что это не я
- я повторяю. Возможно, не Вы убивали. Я могу предположить, что улики, указывающие на вас, были кем-то подброшены. И сразу возникает вопрос, кем?
- откуда мне знать…
- вы знаете причину смерти?
- я думала отравление, но адвокат сказал, что её задушили
- да, жертву предварительно ударили по голове, а потом задушили. Надели полиэтиленовый мешок на голову и ждали, когда она задохнется
- какой ужас. Зачем вы мне это рассказываете?
- я Вам больше скажу. Дождавшись смерти жертвы, этот человек очень постарался и  подложил улики, прямо указывающие на Вас
- вы хотите сказать, что кто-то целенаправленно хотел избавиться именно от меня?
- совершенно верно, именно это я и хочу сказать
- бред какой-то…
- и, тем не менее…, вот я и предлагаю вместе подумать, кому вы так помешали… Обратите внимание на улики, благодаря которым вы были задержаны. Этот человек прекрасно знал, какими лекарственными средствами пользуется Ваш супруг. Я уверен, Вы не рассказывали всем подряд о болезни Вашего мужа… Не торопитесь и постарайтесь вспомнить
- об этом могла знать моя секретарша. Она, иногда…, по моей просьбе ходила в аптеку. Но это абсурд… Неужели Вы думаете, что она подставила меня и убила собственную мать? Глупость какая-то…
- а кто еще мог знать?
- еще Стася, Станислава Антоновна…, но она тоже не могла. Зачем это ей? Она моя подруга и многим мне обязана. Послушайте, мало ли кто мог знать? Я из этого тайны не делала
- хорошо, оставим пока. А как ваша ручка могла оказаться под трупом?
- этого я сама понять не могу. Ведь я её из кабинета  ни разу не выносила. Как мне её подарили, так она и лежала на столе. Я даже ни разу ею не пользовалась…
- да, загадка…. Кто, по-вашему,  мог её взять
- понятия не имею. В мой кабинет без меня никто не войдет
- может быть, вы выходили из кабинета, а кто-нибудь оставался. Взять ручку со стола минутное дело…
- нет, так сразу я не могу вспомнить   
- хорошо, к этому мы еще вернемся….  У меня для Вас еще одно неприятное известие. Нами задержан Ильинцев Вадим Петрович, фотограф вашей школы
- господи! А его то за что…?
- в тот вечер, когда вы находились в кабинете вместе с погибшей, вернее, после вашего ухода в школе произошел скандал между жертвой и  Вадимом Петровичем Ильинцевым. Инициатором была жертва. Во время скандала она намекнула ему, что знает о его подпольном бизнесе, за что, возможно, и поплатилась. Вы знаете, о каком бизнесе идет речь? – задал следователь вопрос и при этом внимательно посмотрел на Виолетту…
- понятия не имею – ответила Виолетта, еще не совсем понимая, куда он клонит 
- я так и думал…
- а… о каком подпольном бизнесе Вы говорите…?
- как, вы разве не знали, чем занимается ваш протеже? – поднял брови следователь
- знала, конечно, но не думаю, что его работа в школе приносила ему большой доход. У нас  он работал на общественных началах, то есть бесплатно. Основной доход ему приносила галерея, насколько мне известно
- я вижу известно вам мало, если только вы не водите меня за нос…
- молодой человек, выбирайте выражения. Я вам не девочка…
- простите. И все-таки скажите, разве Вы не знали, что Вадим Петрович снимает, как бы это по культурней выразиться…, детскую эротику? Вам что-нибудь об этом известно?
- вы шутите?
- какое уж тут…
- вы хотите сказать, что Вадим Петрович снимает порнографию? – все еще не могла поверить Виолетта
- не просто порнографию. Детскую порнографию… – уточнил Алексей, не сводя с неё пристального взгляда
- я не могу поверить! У вас есть доказательства? Хотя о чем я спрашиваю. Конечно, у Вас есть доказательства. Вы и меня арестовали, имея доказательства
- хочу еще раз напомнить, что следствие не закончено, и Вы обязаны давать показания и отвечать на вопросы. Поэтому спрашиваю официально. Вы знали что фотограф, приглашенный Вами, снимает детскую порнографию во вверенной Вашему руководству школе
- нет, не знала. Для меня ваш рассказ явился полной неожиданностью
- скажите, вы как-нибудь проверяете людей, которых принимаете на работу?
- в нашу школу принимаются только проверенные люди
- тогда вы должны были знать, что Ильинцев Вадим Петрович ранее был судим, и как раз за изготовление и распространение порнографии. Что Вы на это скажите?
- о господи! Час от часу не легче….Конечно же, я не знала!
- где вы с ним познакомились?
- в его галерее. У нас там что-то вроде общества любителей фотографии. Солидный человек, хозяин галереи. Мне и в голову не могло придти ничего такого
- значит, никаких подозрений он у Вас не вызывал?
- нет, никаких не вызывал
- Вадим Петрович знал, где вы работаете?
- конечно
- а кто из вас первым предложил поработать в школе?
- я не помню…
- постарайтесь вспомнить
- идея открыть кружок в школе пришла мне
- а почему вы решили, что такой солидный человек, хозяин галереи, согласится вести какой-то школьный кружок?
- не знаю…. Он как-то рассказывал, что в молодости работал в школе учителем и до сих пор с удовольствием вспоминает это время. Вот я и подумала…
- давайте вернемся к нашим уликам. Может быть сейчас,… у Вас появились какие-нибудь подозрения, касающиеся убийства…
- нет, никаких. Я не знаю, не могу даже предположить, кто мог такое
сделать
- тот, кто запросто мог взять чашку с вашими отпечатками, вашу ручку. Ну,
хорошо, где и с кем еще вы могли пить чай приблизительно в это время?
- так сразу и не вспомнить…
- постарайтесь. Вы должны понимать, от этого многое зависит
- господи… ну, в школьной столовой, у  Стаси в кабинете…. Подождите, я вспомнила! Как раз со Станиславой Антоновной, это наш завуч, мы пили чай у неё в кабинете. Это было за день до этого кошмара. Но неужели вы думаете…
- скажите, у Вас есть враги?
- а у кого их нет
- вспомните, может быть, в последнее время Вы кого-нибудь сильно 
обидели?
- неужели Вы думаете, что для того, чтобы меня подставить, надо убить невинного человека?
- не скажите, в своей практике я многое повидал…
- ну, разве что…  я сделала выговор заведующей столовой, пригрозила её уволить
- за что?
- она заключила договор с какими-то проходимцами. Точно…, она мне потом призналась, что это Рая её с ними свела. Я не стала её слушать и сказала, чтобы  разбиралась сама. За работу столовой отвечает она, а значит и спрос с неё.  Меня  не касается, кто кому, что посоветовал и почему…
- это уже кое-то. Что-нибудь еще можете вспомнить?
-    нет, больше ничего. Я могу уйти?
-    да конечно, вот Ваш пропуск. Но прошу еще немного задержаться
- что-то еще?
- вы должны знать. Ильинцеву Вадиму Петровичу, помимо порнографии,
предъявлено обвинение в похищении ребенка, ученика Вашей школы
- Вадим Петрович...? Похитил ребенка? Зачем ему ребенок?
- это мы и пытаемся выяснить
-    а это не может быть ошибкой? Ну, как со мной, например
-    к сожалению нет. Он, кстати, уже признался
-    а как ребенок?
- с мальчиком все в порядке. Ему крупно повезло. За преступником
следили, и он не успел навредить мальчику
-    кто следил, милиция…?
-    к сожалению, нет
-    кто же?
- не могу сказать. Вы свободны и можете идти.

Виолетта сидела на диване в гостиной, все еще не веря, что она дома и  держала на руках уснувшего сына, слушая жалобы мужа о трудностях, которые ему пришлось пережить, пока  её не было.
И действительно. В первый момент квартира поразила её своей запущенностью и какой-то безысходностью, и это, не смотря на то, что  мама постоянно находилась в доме. Осунувшиеся лица родных без слов сказали, как им жилось без неё.
Она гладила мягкие волосики на головке сына, целовала его ручки. Голос мужа, бормотание телевизора, тепло сынишки. Слава богу, она дома! И все живы и здоровы. И завтра целый день будут вместе. Какое счастье!
  И все-таки, не зависимо от её желания, в мозгу стали всплывать события последних дней.
Неужели этот кошмар никогда не закончится…? 
Кто же её подставил? Кто её так ненавидит, что хочет избавиться таким вот страшным способом? 
Вспомнились показания Станиславы, так удивившие её.
При чём же здесь Рая? Боже мой…!
А Вадим? Какой ужас! Детская порнография! И она сама привела его в школу!
Её бросило в жар. Малыш что-то почувствовал и теснее прижался к матери.
«Погоди, погоди…. Рая тогда намекала мне о каких-то делишках Вадима. Но я не придала этому значения. Она хотела мне что-то сказать, но побоялась. Наверно,  думала, что я с ним за одно.
А если дело в этом? Неужели это Вадим убил Раю?
Интересно, а знала ли Стася, чем занимается Вадим? Она была его любовницей.
И что? Я знакома с ним не один день и, как оказалось, ничего про него не знаю.
Как ловко он меня одурачил.  Почему я сразу не подумала, зачем такому занятому человеку тратить время на какой-то детский кружок? Теперь-то ясно зачем!  Настоящий клондайк для его бизнеса! Любого выбирай!
Нет, любого в нашей школе не выберешь. Неизвестно на кого попадешь.
А значит, ему был нужен кто-то, кто знает о наших детях всё.
А кто у нас все знает…?
Она знала! Она покрывала Вадима!
Но как он мог взять мою чашку? Нет, тут что-то не вяжется.
Хотя … если они действовали заодно…»
Завтра же она пойдет к этому следователю и поделится своими подозрениями. Теперь то она никого покрывать не будет. Как с ней, так и она. А там пусть разбираются.

Была глубокая ночь, когда Стася проснулась от настойчивых трелей звонка. Она ногами нашарила тапки и пошла в прихожую. Потом сообразила, что это телефон и вернулась в комнату.
Трубка, поднесенная к уху, прошелестела: «Я знаю, кто убийца» и вслед за этим раздались короткие гудки.
Плохо соображая спросонок, она положила трубку и вернулась в постель.
Заснуть она не успела. Снова раздался звонок.
Сняв трубку, она услышала, как старческий шамкающий голос повторил: «я знаю, кто убийца…».
- немедленно прекратите хулиганить – быстро сказала она, стараясь успеть до того, как неизвестный даст отбой
- я знаю, кто убийца – снова сказал голос – и ты знаешь
- я сейчас позвоню в милицию – пригрозила она
- позвони, милая, позвони – разрешил голос – там и встретимся.
И снова короткие гудки.

Внезапно Станиславу охватила дрожь. Она быстро легла в постель и закуталась в одеяло. Рядом мирно спала дочь. Она попыталась успокоиться, но дрожь не проходила. Боясь разбудить дочь, она снова встала, надела халат, и пошла на кухню.
На полу, между столом и холодильником храпел муж, не добравшийся до дивана. На столе, среди разбросанных окурков и остатков ужина, стояла недопитая бутылка водки.
Взяв с полки чистый стакан, она налила водки и, брезгливо морщась, медленно выпила.

Звонок раздался через 15 минут. Она подошла, подняла трубку:
- что ж ты, милая, в милицию не позвонила? – спросил тот же голос
- я сделаю это утром – спокойно ответила она
- не сделаешь – мерзко засмеялась старуха – а знаешь, почему?
- почему?
- потому, что ты убийца…
- с чего вы взяли?
- а ты, что думала, убила и все шито-крыто? Невинного человека посадила и радуешься? Нет, милая, за все надо платить…
- послушайте, я не собираюсь выслушивать всякие бредни. А Вам, бабушка, советую проспаться. И больше не звоните, а то пожалеете
- а что ты мне сделаешь? Убьешь…? Как ту бедную женщину…?
- я никого не убивала
- это ты в милиции расскажешь…
- послушайте, чего Вы от меня хотите
- вот это другой разговор. А чего я хочу не трудно догадаться…
- денег? Но у меня ничего нет
- не хорошо обманывать, я этого не люблю
- да плевать, любите или нет. Денег все равно нет
- ай-я-яй, неужели Вадик ничего тебе не платил? Неужели ты трудилась бесплатно? Бедняжка…!
- какой Вадик? – дрогнувшим голосом спросила она, а тело покрылось испариной - что вы несете…
- ты уже забыла…, короткая у тебя память…, ты пожалуй, запиши
- что записать? – растерянно спросила она
- как что? Номер счета, на который ты завтра, прямо с утречка, положишь пятьдесят тысяч долларов
- вы с ума сошли, где я возьму такие деньги
- а ты подумай… до утра времени еще много. Если к вечеру денег не будет, уж не обижайся…. В тюрьме они тебе всё равно не понадобятся. Выбирай…
- послушайте, у меня, правда, нет таких денег
- а сколько есть?
- тысяч пять, не больше…
- хорошо, мы ж не звери… давай тридцать, а остальные потом
- но, я же говорю, у меня нет…
- а ты не жадничай, по сусекам поскреби, постарайся и найдешь
- но…
- хватит, не зли меня. Я не всегда такая добрая… - резко оборвал голос – помни, ты… убийца…
- говорите номер…
- вот и правильно, вот и молодец –  голос снова стал ласковым, продиктовал номер банковского счета и дал отбой.

Станислава положила трубку, и устало села на кровать. Почувствовав на себе  взгляд, она обернулась и встретилась с глазами дочери, в упор глядящей на неё.
Первый страх прошел, да и водка сделала свое дело. Волнение постепенно улеглось, и через некоторое время Стася полностью успокоилась.
Так и не сомкнув глаз, остаток ночи она провела в трудных размышлениях:
«Откуда взялась эта старуха? Подлая шантажистка…!
Что же делать? Если я заплачу, где гарантия, что она не потребует еще?
А если не заплачу…? Какие у неё доказательства…? Не знаю…
Но стоит ей только заикнуться, появится сомнение, и начнут копать…
Откуда же взялась эта ведьма…? Сколько старух у меня работает?
Уборщицы…, бухгалтер…, кто еще? Больше никого…
Бухгалтер отпадает, она вообще ничем не интересуется, кроме своего буддизма. Если что-то и знала, то никогда бы не решилась на шантаж.
А вот среди уборщиц…, их у меня шестеро. Но как они могли что-то узнать. Работают только по утрам…,  может, охранник что-нибудь рассказал. Нет, он сам замазан…
Откуда ей известно про Вадима…? А вдруг это Вадим подослал её…?
А что….  Я несколько дней не могу до него дозвониться…
Ну конечно…, он решил уйти из школы, а деньги отобрать.
Может, зря я Ленку уволила…. Все-таки на моих глазах была бы. А так я ничего не знаю…
Все же уборщиц проверить надо. Не всех. Только ту, что работает внизу.
Может, она что-то нашла. Надо за ней понаблюдать… жалко времени мало…
Что ж, выхода пока нет,… я заплачу…, но берегись, я все равно тебя вычислю…, ты ещё очень сильно пожалеешь, что связалась со мной».

Зазвонил будильник. Надо вставать. День предстоял тяжелый.
Нужно успеть застать уборщицу, пока она не ушла. Станислава живо представила себе эту пожилую женщину. Высокая, грузная, с толстыми больными ногами и косящим глазом. Еще Раиса ругалась с ней, грозилась уволить за плохую уборку. Если шантажистка эта уборщица, расколоть её не составит труда.
Станислава мнила себя хорошим психологом и считала, что видит людей насквозь.

Своим ранним приходом она внесла небольшой переполох. Уборщицы, уже собиравшиеся расходиться, вернулись в кабинет завхоза.
Чтобы не вызвать подозрений, Станислава заявила, что не довольна работой некоторых из них и пока не приняли нового завхоза, она сама будет проверять их работу. Начнет с цокольного этажа. Поэтому останется только та, которая убирает этот этаж. Остальные могут быть свободны.
Расстроенные внезапной проверкой, женщины вышли из кабинета. Оставшаяся была именно той, о ком она и думала.
Станислава сурово посмотрела на неё. Та заморгала глазами и приготовилась заплакать.
Выдержав довольно большую паузу, Станислава встала и вышла из кабинета, приказав уборщице следовать за ней.
Выйдя в коридор, она потребовала открыть тренажерный зал. Уборщица попыталась, но у нее от страха тряслись руки, и ключ никак не попадал в замочную скважину. Станислава вырвала ключ у неё из рук, и сама открыла дверь.
Сразу было видно, что здесь не убирали, во всяком случае, сегодня. В помещении ощутимо витал дух вчерашней вечерней тренировки:
- как прикажете это понимать? – спросила Станислава, не поворачиваясь к уборщице – вы не удосужились даже открыть форточку. Меня Раиса давно предупреждала насчет Вас, а я всё не верила
- так я же еще не успела – тонким голоском, который совсем не вязался с её громоздкой фигурой, стала оправдываться уборщица
- как не успели? Я Вас в дверях застала – возмутилась Станислава от такой явной лжи
- я хотела завтра убрать здесь. Что-то плохо себя чувствую сегодня, так думала завтра… - чуть не плача, забормотала старуха – ты уж… Вы уж простите меня…, я сейчас…, я все уберу…- засуетилась она – ты…Вы только не увольняйте… пенсия маленькая… как же я …
- вот только не надо давить на жалость. Не можете работать, увольняйтесь. У нас здесь не богадельня – зло сказала она
- так…, а что же делать…? - совсем растерялась старуха
- немедленно все убрать – приказала Станислава, краем глаза следя за её реакцией
- сейчас…, сейчас… все уберу – снова засуетилась та
- скажите, после милиции вы убирали в кабинете завхоза? – как бы мимоходом спросила Станислава
- убирала, а как же… так натоптали, еле-еле пол отскребла
- и что, ничего не нашли…
- а что там найдешь…? Я ничего не трогала, завхоз, покойница, царство небесное, не любила, чтоб на столе чего трогали. Ругалась, говорила какую бумажку потеряю, век не расплачусь. Так я никогда ничего…
- а когда мусор выбрасывали, ничего не нашли?
- а мне зачем? Мусор, он и есть мусор. Собрала в мешок и на помойку…
- ну, нет, так нет. Вы ведь знаете…, милиция всё еще разбирается. Мало ли думаю, что нашли…
- нет, ничего…
- ну ладно…, хорошо…, заканчивайте уборку – сказала Станислава, выходя в коридор – так и быть, я вас пока не уволю. До первого подобного случая…, но я уверена, такого больше не повторится. Вы всё поняли?
- да-да, я всё поняла. Спасибо Вам….

«Старуха так перепугалась. Не похоже, что она может кого-то шантажировать, да и голос не тот - думала Станислава, поднимаясь к себе в кабинет - но все равно, это кто-то из нашей школы. На всякий случай проверю бухгалтершу. Тихоня, а кто знает? В тихом омуте, как говориться, черти водятся. А голос у неё похож на ночной. Такой же низкий, и манера говорить подходит. У неё все милочки…».

Станислава вошла в директорский кабинет. Сняла пальто, сапоги и аккуратно убрала в шкаф. Переобулась в туфли. Включила чайник. Достала сахар, печенье, растворимый кофе. Пришла Анюта. Они поели и дочь ушла в свой класс. Вскоре раздался звонок, и в школе стало тихо.

Станислава набрала номер бухгалтерии. Трубку подняла помощница бухгалтера. И на вопрос, где же сама бухгалтер, она ответила, что её нет, что она только что позвонила и сказалась больной.
«Вот ты и попалась - подумала Станислава, кладя трубку на место –  как я могла забыть…, она столько раз хвасталась, что живет в двух шагах от школы. Теперь всё понятно. По вечерам она гуляет со своей собакой, и запросто могла видеть, как к Вадиму приходили мальчишки через черный ход. Это её заинтересовало. Она могла следить за ним. Вадим такой беспечный…
А как же я…! Меня то уж она не могла видеть…?
Окно! Я забыла про окно! Оно как раз выходит во двор. Она могла меня видеть. Но теперь я тебя не боюсь…. Я тебя вычислила. Так что не радуйся раньше времени.
Выходит, Вадим не причем? Я так и думала. Прости дорогой…. Сейчас я позвоню и все тебе расскажу, и ты посоветуешь, что мне делать. Ведь это касается нас двоих…» - она подняла трубку и набрала номер Вадима.
Там не ответили.
Через час она повторила попытку. Снова молчание.
«Надо ехать самой - беспокоясь все больше, подумала она – с ним что-то случилось. Не может он столько времени отсутствовать. Если он уехал, в галерее скажут».
Быстро надев пальто и сапоги, она схватила сумку, закрыла кабинет и зашла в учительскую. Предупредив, что возможно сегодня уже не вернется, она спешно покинула школу.

Галерея была закрыта. Она позвонила несколько раз. Никто не отозвался. Она выскочила из подъезда и перебежала на другую сторону улицы. Окна квартиры Вадима были темными.
Вдруг она заметила слабый свет из окна галереи.
Она бегом вернулась и принялась стучать с такой силой,  что открылась дверь квартиры напротив и оттуда высунулась недовольная физиономия в халате.
- что ты тут разбуянилась, я счас милицию вызову – сказала физиономия мужским басом
- простите, но почему-то не открывают…
- не открывают, значит, нет никого и нечего тут стоять и стучать. Всех соседей перебудила
- а как же галерея?
- закрыта ваша галерея, слава богу. Хватит с нас ваших галерей, олигархи… мать вашу
- а когда закрыли
- когда хозяина арестовали
- как арестовали? За что?
- а за что у нас сажают? Не воруй…
- давно его арестовали
- давно, не давно…шла бы ты отсюда, пока тебя саму не прибрали – и дверь захлопнулась.

Страх холодной струйкой пота пробежал по спине. Сдавило горло и стало нечем дышать. Как рыба, хватая воздух, она бросилась на улицу.
«Скорее, скорее»- подгоняла она себя. И вдруг остановилась.
«Куда скорее? – задала себе вопрос – к Вадиму…? В милицию…? Не дождетесь». Её била мелкая дрожь.
Хорошо помня, как сегодня ночью ей помогла водка, она решила немного выпить. Оглядевшись, она увидела какую-то забегаловку, возле которой кучковались мужики.
Не долго думая, она зашла, заказала пятьдесят грамм коньяку и бутерброд. Не отходя от стойки, тут же выпила. Отдышавшись, заказала еще пятьдесят грамм.
Удивленная такой прытью барменша, не говоря ни слова, налила еще пятьдесят.
С бумажной тарелкой, на которой лежал бутерброд, в одной руке и коньяком в другой она прошла в маленький, полутемный  и прокуренный зал и села за столик в углу.
Местные мужики бомжеватого вида с интересом проводили её глазами. Послышались непристойные шутки в её адрес. Она не обратила внимания.
Пожевав бутерброд, она с отвращением швырнула его обратно на тарелку. Дрожь не проходила. Она посмотрела на бокал, подняла его и медленно выпила. Не дожидаясь действия жидкости, гордо называемой коньяком, встала и вышла из забегаловки.
Дрожь улеглась. «Я скоро начну понимать своего алкоголика» – усмехнулась она. Тепло разливалось по телу, а с ним возвращалась способность спокойно обдумать положение. Нужно только найти такое место, чтобы никто не  мешал. Она вспомнила про кинотеатры, в которых пряталась в молодости, когда хотела побыть одна. Идеальное место. Тепло, темно, думай, сколько хочешь, никто тебе не помешает.

Станислава села в последнем ряду. Погасили свет. Она закрыла глаза. Голова кружилась. Мысли хаотично кружились вместе с головой:
«Хватит раскисать – приказала она себе – думай…
Если его арестовали за порнографию…, а меня до сих пор не вызвали, выходит…, он ничего про меня не сказал. В случае чего, я от всего могу отпереться. Виолетта… эта ничего не знает. Что же получается…, а получается  его слово против моего. Мало ли чьей любовницей я была. Я могла ничего не знать. Доказательств у них нет. Вадим всё понимает, и поэтому меня не выдал. А убийство приписали Виолетте… я тут вообще не причем. Чего я всполошилась…, против меня ничего нет…
  А старуха…? С ней тоже все ясно. Она получит деньги, успокоится, и тут я её… подловлю».
Фильм закончился. Станислава открыла глаза и вместе со всеми вышла из кинотеатра. На улице стемнело. Она посмотрела на часы, поймала такси и поехала в банк.
Выйдя из банка, она решила  устроить дома небольшой праздник. Надо помириться с мужем. Сейчас не самое подходящее время  для ссор.
Она зашла в супермаркет. Набрала деликатесов, взяла две бутылки дорогой водки для мужа, сок для Анюты.

Нагруженная пакетами, она вылезла из маршрутки. Накрапывал дождь.
Боже мой, как она не любила этот район. Вот и сейчас. Темно, кругом ни души. Случись что, кричи, не кричи, никто не услышит.   

Станислава ступила на деревянный настил, переброшенный через недавно вырытый ров. Мелькнула чья-то тень и перед ней неожиданно появилась женщина. Еще немного, и Стася уткнулась бы ей в спину. Настил был узкий, и обогнать её было нельзя. «Откуда она взялась» - успела подумать она.
Женщина, как будто прочитала её мысли и, не оборачиваясь, сделала шаг в сторону, чтобы уступить дорогу.  Стася попыталась обойти её, но не удержалась на скользких досках.

Её, лежащей на дне траншеи, нашла дворничиха, когда выбрасывала туда сметенные листья и мусор.  Она охнула, бросив метлу, остановила проходящую мимо девушку с коляской и попросила покараулить, пока она сбегает и вызовет милицию.
Когда она вернулась, уже собралась толпа. Какой-то парень спрыгнул вниз и пытался нащупать пульс. Толпа с интересом смотрела на его манипуляции и давала советы. Кто-то кричал, чтобы он залез в сумку и посмотрел, есть ли документы. 
С трудом растолкав толпу, дворничиха грозно закричала, чтобы он ничего не трогал и немедленно вылезал. Милиция уже едет.
Приехавшие милиционеры достали Станиславу из траншеи. Она была мертва.
Дворничиха признала в ней жиличку из их дома. Но кто она, не сказала. Сама не знала, кто такая и из какой квартиры.
Видела часто, особенно по утрам. Еще дочка у неё есть. Они вместе по утрам ходили. Наверно в школу её провожала. Район то, сами знаете, какой. А дочке лет двенадцать, может больше. Высокая такая девочка.
В сумке, кроме банковской карточки, никаких документов не было. Приехала труповозка, и забрала все, что осталось от Станиславы. Пакеты и сумку забрали милиционеры.
Возбужденная толпа долго не расходилась. Подходили новые люди, и им тоже, со всеми подробностями, рассказывали леденящую историю про упавшую в траншею женщину. Такую молодую, оставившую сиротой малолетнюю дочку. А всё эти, нароют ям, людям и не пройти.
Настроение толпы переменилось. Взоры всех устремились на дворничиху, представительницу этих, которые все роют и роют. Почувствовав неладное, вмиг превратившись из героини, первой обнаружившей труп, в представителя этих самых, она быстро ретировалась.  Ругать стало некого, и толпа постепенно разошлась.

В милиции личность погибшей женщины установили быстро.
Ею оказалась Станислава Антоновна Воронова, 38 лет, замужем, имеет дочь 12 лет. Работала исполняющей обязанности директора школы.
Смерть Станиславы Антоновны квалифицировали как несчастный случай.
Правда, её дочь рассказала в милиции, что маму накануне, ночью, кто-то шантажировал по телефону. Но там не придали значения этому факту. Мало ли кто звонил. Кому охота разбираться.

Все сходилось на одном человеке.
Федор все-таки пришел к следователю и честно во всем сознался. И в том, что знал, как к Вадиму Петровичу вечерами, после закрытия школы приходили мальчики через черный ход. Он только не знал, чем на самом деле они там занимались. Но догадывался.  И что деньги брал за молчание. Рассказал и о скандале между потерпевшей и фотографом, и о том, что его также слышала завуч школы. И что дворник видел Станиславу Антоновну, выходящей через черный ход, как раз в то время, когда убили завхоза. А её там быть не должно. За час до этого она ушла из школы, сказавшись больной, и он лично забирал у неё ключ от кабинета.
Вызванный на допрос дворник подтвердил его слова относительно завуча.
Все говорило в пользу этой версии…
Дружеские отношения с директором школы давали возможность, не вызывая подозрений, взять и ручку со стола и чашку с отпечатками пальцев. Знала она и какие лекарства употребляет муж подруги.
У завуча была возможность беспрепятственного передвижения по школе.
Терещенко сама призналась, что завуч была в курсе всех, даже самых незначительных, дел школы. Она иногда знала больше её самой, что нашло свое  подтверждение в показаниях мастера из ремонтной мастерской.
Высокий рост, позволяющий нанести удар в зафиксированное следствием место. Женский голос, отменяющий заказ. Свидетель, видевший её в день убийства. Неоспоримая возможность добыть улики, компрометирующие директора. Она прекрасно могла рассчитать время для убийства, зная, где в данный момент находится ожидающая мастера жертва. А также, что в это время на цокольном этаже не будет занятий. Ведь расписание уроков она составляла сама.
Связь с фотографом подтвердили показания самого фотографа, его признание в том, что завуч была в курсе его дел и помогала ему в выборе подходящего контингента. И именно она дала адрес того мальчика, которого впоследствии он похитил.
Было принято решение о задержании Вороновой Станиславы Антоновны, завуча данной школы.

Но, как стало известно следователю, подозреваемая скончалась от перелома шеи, упав в траншею, вырытую около её дома для замены труб.
В ходе следствия  причастность Вадима Петровича к убийству не нашла своего подтверждения.
Дело об убийстве Соболевой Раисы Ивановны было прекращено, в связи со смертью подозреваемого.

Мы собрались у Данилы на торжественный обед, по случаю его перехода  в другую школу. 
Владимир Иванович, как и обещал, поделился своими познаниями в интересующем нас деле, и рассказал, кто на самом деле убил завхоза.
Его рассказ не произвел на нас большого впечатления. Мы сами о многом догадались. Больше того, только мы знали настоящий мотив этого преступления.

Вскоре состоялся суд, на котором мы выступили свидетелями. Вадима Петровича и его товарища по бизнесу признали виновными по всем предъявленным статьям.
Охранник Федор, также как и мы, проходил свидетелем. Вот, что значит, послушаться доброго совета… и вовремя покаяться.
Больше всех радовалась Настя. Ведь, в сущности, благодаря её настойчивости преступники понесли заслуженное наказание.
Да…, если бы не Настя, кто знает, чем бы закончилась эта история.

Не успели мы насладиться заслуженной победой, как меня вызвал  в школу новый директор и предложил забрать Настины документы.
Свое, прямо скажем, неблаговидное решение, он мотивировал тем, что не желает создавать нездоровый ажиотаж вокруг этого неприглядного дела.
Постоянное присутствие Насти в школе будет непроизвольно напоминать о нем. А это может сказаться на учебном процессе.
«Представляете, что может произойти, если все дети будут брать с неё пример и начнут раскрывать преступления» - зажмурившись от представленной картины, доверительно поделился он со мной своими опасениями.
Ну что тут скажешь…. Странный подход, не более.

Леночку вновь пригласили на работу.
Когда я пришла за документами Насти, она сделала вид, что не знакома со мной и быстро упорхнула в директорский кабинет, откуда почти сразу колокольчиком прозвенел её радостный смех.
Я нисколько не осуждаю её. Каждый выживает, как умеет. И теперь, когда она осталась совсем одна…

Что случилось дальше с Виолеттой Александровной, я не знаю. Знаю только, что её уволили за несоответствие  занимаемой должности. Об этом также доверительно сообщил мне новый директор при нашей последней встрече.
Охранник Федор меня тоже не узнал. Но когда я отъезжала от школы, чуть не задев новенькую машину какой-то иностранной марки, с моей точки зрения неудачно припаркованную, он выскочил из школы и нервно следил за моим передвижением.
Мне удалось выбраться, ничего не задев. Его это явно порадовало. Он подошел к машине и любовно погладил капот, из чего я сделала вывод, что это машина его.
«Надо же -  подумала я – какой молодец. По всему видно охранники этой школы совсем недурно зарабатывают…». Хотя…, какое мне дело до школьного охранника.

Само собой, документы я забрала. Не оставлять же ребенка там, где ему не рады.
Настя, по-моему, не очень расстроилась. Я, в принципе тоже. Только вот где нам найти школу посреди учебного года. Да еще со шлейфом разоблачителей.

Мы сидели дома и вслух думали, что же нам предпринять.
Но разговор сам собой свернул на недавние события. Слишком свежо все это было в памяти.
Настя, как всегда, была категорична в своих суждениях. И никак не могла понять, как взрослые люди могут так запросто идти на преступление.

Я старалась объяснить, почему это происходит. Что толкает их на это.
-    а ты представь себя на месте этого человека
-    это не человек и я не могу себя представить на её месте, я еще маленькая
- скажите, пожалуйста, маленькая…. Ладно, согласна, трудно, но все же
постарайся. Ты только представь, что с тобой изо дня в день происходит одно и тоже. При всем при этом нехватка денег, причем хроническая…
-   как болезнь?
- умница, как хроническая болезнь. Муж, которого терпеть не можешь, более того, ненавидишь за свои несбывшиеся надежды. Дочь, которой не можешь дать того, о чем та мечтает, чего, с её точки зрения заслуживает, эти богатые дети, перед которыми нужно прогибаться только потому, что их отцы успели наворовать, а она не успела или не сумела или была еще очень молода, когда происходил дележ государственного пирога
-    надо же…
- вот видишь! Но все равно, терять человеческое лицо, женское достоинство…, жизнь человеку дала не она и она не имела никакого права отнимать её. Понять её проблемы можно, можно посочувствовать
-    посочувствовать…? Ей…?
- я имею в виду - замялась я - посочувствовать её несостоятельности… ерунда какая-то…
-    вот видишь!
-    погоди, ты меня совсем сбила с толку, так…, о чем это я…
- о том, что если человек злой и завистливый, то остальное ничего не
значит
- вот это да! Настюха – ты гений, так просто объяснила своей бабушке такую сложную истину
-    да ладно, пользуйся… не жалко…
-    и все-таки мне её жаль…
-    жаль убийцу? Ну, ты даешь…
-    но ведь она не сразу стала злой, корни надо искать в детстве…
-    Лера, опять твоя психология…
- тебе не нравится мое желание разобраться в причинах трагедии этой
женщины? – встала я в позу – так и скажи…
- Лера…ты такая умная, что я просто боюсь тебя не понять. Подожди…,
 кажется, телефон звонит
-    вот так всегда, прерывают на самом интересном месте
- я слушаю…, папа! Папочка, это я…, да…, все хорошо, папочка, подожди, нам нужно срочно уехать домой…,  как, куда домой…? Домой в Рим... ничего не случилось…, да, даю Леру…, как, какую Леру…
-    дай трубку
- подожди… Папочка, Лера, это моя бабушка, а твоя мама, ты что,
забыл…?
-    дай трубку…, Митенька это я, нам срочно нужно уехать
-    что случилось? Почему…
-    все потом, нам просто нужно уехать на время…
-    мама, ты опять что-то натворила и втравила Настю
- погоди…, во-первых, не груби маме, а во-вторых, неизвестно, кто кого
втравил…
-    ты хочешь сказать, что это Настя постаралась?
-    а то…, чуть что, сразу я виновата
-    странно…, почему-то я не удивляюсь
-    и почему?
-    она твоя внучка и вы друг друга стоите
- спасибо родной на добром слове, но нам все-таки пора делать ноги, так…, на всякий случай
- конечно пора…, раз ты говоришь, кто бы спорил. Я позвоню вам в Рим,
целую
- и я тебя целую, солнышко…чм… – Настя выхватила у меня трубку и закричала
- и я тебя, папочка, чмок, чмок.

Вот так вот! Просто замечательно, сбывается моя мечта о теплой зиме. Прощай независимость, здравствуй Рим! Нельзя быть эгоисткой, пора подумать о внуках. И если нам нет места в местных школах…, что ж, с этой проблемой  мы справимся сами. Нам не привыкать…!

Конец.
26.11.2006.