Рождественская сказка

 
Висит, треплется беленький листочек мокрого объявления на столбе. Сорвав этот сырой листик, Елена позвонила по указанному номеру. И сразу же попала туда, куда нужно. Женский голос вначале принялся наводить справки: о ее возрасте, образовании, семейном положении. А после предложил завтра же подъехать на собеседование. На вопрос о самой работе женщина услышала лишь туманное: «приезжайте, и вы все узнаете о нашей фирме непосредственно на месте». Возможно, это особо заинтриговало, поэтому весь вечер Елена «чистила» перышки, а на собеседование спешила, боялась, чтобы не опоздать. Ее тщательно отутюженный костюмчик, умеренный макияж, аккуратная прическа, все это должно было произвести впечатление на потенциального работодателя! Ее возбужденное воображение уже рисовало радужные картины. «Ну, пусть для начала возьмут хотя бы курьером. Но я же способная, я очень способная к учению! Через месяц буду общаться с клиентами. А потом за счет фирмы пройду курсы, а потом...». Однако, к ее удивлению, знакомство с будущей работой проходило не в офисе, а в актовом зале ЖЕКа. Человек пять женщин и четверо мужчин уже сидели в креслах, когда туда вошла Елена. Она заняла место в первом ряду. Достала из сумочки блокнот, ручку и приготовилась выполнять любое задание. Там начали рассказывать о преимуществах нового средства, о том, как удобно работать на себя, о сложной схеме взаимоподчинения в компании. И через пять минут ее разочарованию не было предела. Надо же так по - идиотски влипнуть! Да это же самая простая вербовка дистрибьюторов для «Гербалайфа»! И через пятнадцать минут окончательно поняла, что ей здесь делать нечего, поэтому потихоньку выскользнула из  зала. «Я не буду тратить на вас время! Я, очевидно, полная неудачница! Ни работы, ни образования приличного, ни таланта. Ничего!». У остановки метро кто-то окликнул.
- Ленка, приветик! Она оглянулась, и увидела свою бывшую школьную подругу Татьяну. Она держала в руке свежий номер «Коммуниста».
- Привет! - Машинально пробормотала она, пытаясь улыбнуться. Только улыбка получилась какая-то вымученная и жалкая. – В политику решила поиграть? 
- Это не игра. Это моя жизнь. Зря ты так. Тебе что, при Советской власти плохо жилось? И  цены были нормальные, и платили регулярно. И голова за завтрашний день не болела, как сейчас. Не было ни бомжей, ни  попрошаек.
- То, что было, то было. Этого не вернешь. – Махнула рукой Елена.
- Кто его знает. Может, и вернем. Но не сразу. Я слышала, что у тебя стряслось. Какой ужас! Как устроилась? Дочка как? – Затараторила подруга.
- Да все в порядке, дочка в школе. Учиться в четвертом классе.  - Ответила Елена.
- Ой, совсем, как моя. Ты возьмешь сапожки? Моя дочка немного поносила, а твоей будут в самый раз!
- Спасибо тебе! Вот хорошо, что я не успела обувь купить! Если что, я зайду. Извини, на работу тороплюсь! До встречи! – Елена поспешно нырнула в пролет метрополитена. Ей было стыдно признаться, что она безработная, что она человек «второго» сорта. Она спускалась на эскалаторе в метро, и с тоской  разглядывала счастливые лица всех едущих ей навстречу. Перед ее опечаленным взглядом мелькали мужские и женские лица, молодые, пожилые, красивые и не очень. У многих были елки. И пакеты с покупками. «У меня есть силы, и знания. У меня есть здоровье, и огромное желание работать. Но… нет самой работы. Я человек второго сорта». Слегка задев ее, пробежала вниз по ступенькам девушка. «Вот эта пигалица на работу опаздывает, наверное»,  подумала она, провожая ее завистливым взглядом. И ощутила, как из глубин ее израненной души поднялась, захлестнула все ее существо огромная, черная, просто удушающая зависть. И к этой девушке, и ко всем мелькающим пассажирам с их предновогодними покупками. «Вот они все едут… Кто возвращается с работы, кто торопится по служебным делам. У них есть работа! А я просто неудачница! Я домохозяйка? Господи, почему ты так несправедлив? Ты забрал моего мужа, и все изменилось в тот день, когда в мой дом вошла беда. Когда сослуживец, запинаясь, стал говорить о несчастном случае. Раньше думала, что книжные фраза «сразу не поняла, о чем речь», не более чем художественное преувеличение. И только тогда узнала, что так бывает на самом деле». Услышав звяканье ключа в замочной скважине, Аленка выскочила в прихожую встречать свою маму. Она забрала у нее пакеты с покупками и тут же начала рассказывать:
- Мама, а к тебе тетя Таня заходила. Она принесла мне сапожки. Сказала, что скоро зайдет. Елена тяжело опустилась на стул в кухне. «И опять будет рассказывать о своей карьере и зарплате. А я? Что я? Что я смогу рассказать? Что год пытаюсь найти работу? Что дочкиной пенсии едва хватает, чтобы свести концы с концами? И когда Аленка просит купить ей чупа - чупс, говорю, что это очень вредно для зубов. А все, потому что боюсь при продавщице признаться, что в кармане несколько монет. Что свои кроссовки сама клеила и подшивала, ремонт безбожно дорогой! Что в сэконд - хэнде присмотрела симпатичную кофточку, но не купила. Потому что лишних трех гривен не было. Что, пробивая автобусные билетики, стараюсь едва-едва нажимать на компостер, потом можно будет с этим билетиком проехать еще раз. И как унизительно выпрыгивать из трамвая при виде контролера. Что бегаю по всему городу, пытаясь хоть где-то найти применение своему философскому образованию? Я,  светлая головушка, как называли учителя, хорошистка, примерная ученица, признаюсь в собственной ненужности? Это сразу поначалу казалось, что работу найти легко. Вон сколько газет с объявлениями, сколько листочков «Предлагаем работу» на столбах! Я думала, что смогу быть гувернанткой для маленького ребенка. Да и вообще, молодая, здоровая, что у меня вся  жизнь впереди! Однако жестокая действительность слишком быстро развеяла  все мои надежды. Те, кто ищет няню, требуют рекомендаций и спрашивают, в каком агентстве числишься. Что ж, раз так, обратимся в агентство по трудоустройству», - Решила Елена. И ей, наконец-то, улыбнулась удача: данные согласились внести в каталог.  Просматривая анкету, девушка из агентства сказала:
- у вас маленький ребенок? Кому нужна нянечка, которая будет сидеть на больничном?
- А может... – Елена смущенно запнулась.  - Не пишите, что у меня ребенок? Ну, я как бы бездетная... я обещаю, проблем не будет!
- Ну ладно, с жалостью проговорила девушка, – Перепишите вашу анкету по новой.
Работа нашлась на другой день. При первом разговоре хозяйка дала понять, кто есть кто:
- Страшновато в дом брать без опыта, и рекомендаций. Знаете, как бывает: возьмешь человека с улицы, а потом то недосчитаешься, то чего-то не найдешь. Но вы – исключение. За вас агентство ручается, так что посмотрим. Началась «работа». Хозяйка не понравилась, потому что всем видом подчеркивала, какая пропасть между нею, богатой женщиной, и Леной, простой гувернанткой. «Да, она хозяйка, а тогда я рабыня?». Это претило ее натуре, но другой возможности заработать не было. И Елена старалась, как могла. В агентстве ей сказали, что она должна гулять с малышом. Готовить ему еду и кормить. Оставаться с ним по вечерам, если родители куда-то собираются или к ним пришли гости. Но на деле ей без конца приходилось выполнять море других поручений. «Ну, если бы она меня попросила по человечески! Но ведь она приказывает! Цедит сквозь зубы: «Сходите за сигаретами. Не перепутайте ничего, и сдачу верните. Выведите Амура, вы же видите, собаке пора на улицу!». И ощутила, как поднимается в груди волна ненависти к себе, потому что терпит это все ради денег. Прошла неделя. Хозяйка, или Мадам, как прозвала ее гувернантка, сказала:
- Ко мне придут гости. Срочно уберите в будуаре! И чтобы ничего из вещей не пропало!  - Елена непонимающе взглянула на свою хозяйку. И решилась в конце - концов поставив все концов поставить все точки над «і».
- Вообще-то я за ребенком смотреть нанималась, - ответила ей Елена, глядя прямо в глаза. – Так что сами постель застелите. Зато будете уверены, что ничего не пропало!
- Вон отсюда, нищенка! – Взвизгнула хозяйка, словно ошпаренная кошка.
- Да, я нищая. А ты – воровка. И живешь на ворованные у нас, простых людей, деньги! Только смотри, долго ли тебе так жить? Хозяйка застыла от неожиданности, открыв рот. А Елена ушла, громко хлопнув дверями. Потому что даже тех денег, за отработанные дни ей не заплатили. Она медленно шла по городу, ничего не видя перед собой от тумана слез. В толпе людей весьма ловкий вор вытащил кошелек с последней десяткой. И пришлось идти минут сорок, продуваемой в поношенном пальтишке с чужого плеча, отчаянно дуя на озябшие от холода руки, которые стали  цветом сходные с вареной морковью.  И горькие, горькие слезы капали из глаз. «Я полная неудачница. Все, на что я могу рассчитывать, - это только обноски и жалость. Можно сказать, что брезгливость. Карьера нянечки закончилась. Я обратно безработная». Прохожие виделись как в розовом тумане.
- С Новым годом, - грустно улыбнулась дочь.
- С новым годом! – Ответила она. И в этот вечер Елена заболела и слегла. И в самый канун Нового года лежала с высокой температурой, больная, и морально разбитая. И от этого было ей горше смотреть на дочку, которая мечтала  вслух, и корявым подчерком выводила: «Дорогой дедушка Мороз! Принеси мне куклу Барби, и немножко зефира». А потом плакала на кухне. Потому что знала, что Дед Мороз никогда не придет, и ничем не поможет. А на Новый год Елена обнаружила на столе вазу с апельсинами, зефиром, шоколадными конфетами.
- Откуда у нас такое богатство?
- Это …. Это Снегурочка принесла мне… В школе дали подарки. Это рождественская сказка. – Еще больше покраснела Алена. «Что-то не припомню, чтобы  в последние годы раздавали детям подарки в школе! Это делали при Советской власти. А когда стали править демократы, так они больше помнят о своих карманах, чем о чужих детях! А впрочем, чем черт не шутит, когда идет предвыборная гонка?». Но болела голова, и она не стала расспрашивать больше дочку. Съев пару печеньиц, отправилась обратно в постель.  А на следующий день в гости зашла Татьяна. Они, как в старые времена, пили чай на уютной кухоньке, и угощались теми конфетами, что принесла с собой подруга.
- Представляешь, я бежала на партсобрание, а тут меня останавливает девочка. Худенькая такая. И говорит: «Тетя, простите. Я знаю, что деда Мороза нет. Хотите быть Снегурочкой? Пожалуйста, вы не могли бы купить мне немножко зефира?» Я смотрю, а у нее слезы бегут. Я забыла, что опаздываю на партсобрание. В магазин заскочила, скупила там понемногу, что увидела. Выбежала, пакет девчушке даю. А она: «Да что вы, не надо так много!». А сама плачет. Я ее утешаю и чувствую, сейчас сама зареву. Душа Елена похолодела.
- Зефир, апельсины и конфеты? Это была моя дочка! Она сказала, что подарок в школе Снегурочка дала. А в школе давно не дают подарки. Деньги уходят не на детей, а на высокие депутатские зарплаты! И тут Елену как прорвало, - меня сократили из моего бюро. И нигде не берут: там опыт требуется, тут квалификация не подходит. А там не берут, потому что уже старовата! Все хотят до тридцати пяти. А куда  деваться нам, тридцатишестилетним?
- Чего ж ты сразу не сказала, что у тебя нет работы? Лена, ты хорошо владеешь компьютером?
- Да, а что? – Насторожилась Елена, вытирая слезы.
- Нам так нужен такой человек в наш предвыборный штаб! Компьютер есть, а вот за него не всякого посадишь. Я тебя хорошо знаю, ты серьезный и порядочный человек. И думаю, что у тебя все получится! Заработаешь на кусок хлеба - Компартия не даст тебе пропасть! А когда Татьяна ушла, то Елена долго плакала, закрывшись в ванной, чтобы не напугать дочку. И на смену слезам горечи приходили слезы облегчения. Она почему-то  верила,  что теперь все будет хорошо. И действительно, компартия поддержит, не даст пропасть ни ей, ни ее ребенку. Ни другим таким же обездоленным и обиженным.
Мороз Людмила. Пос. Раздольное. АР Крым.