С хоругвями на Чатырдаг

Конечно, мы опоздали. В девять утра паломники уже двинутся в путь с Ангарского перевала на вершину Чатырдага, а мы, небольшая группа симферопольцев, еще дожидались нужного транспорта на Куйбышатнике. Штурмующие троллейбусы граждане ожесточенно стремились к загородным благам уикенда: шашлыку или даче. Или к тому и другому вместе. Мы же торопились… к Богу. Точнее, к Богородице.

В салоне познакомились с другими опоздавшими: Александрой — инженером с завода «Фиолент», математиком Еленой и приехавшим из Первомайского района иереем из храма Жен Мироносиц отцом Вадимом. И вот наконец мы на перевале. Наш небольшой отряд вскоре догнал паломников, которые с иконами и тихим пением молитв неспешно поднимались по лесной тропе.
Уже восьмой год подряд 16 июня, в День Святого Духа, по благословению митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря, проходил ставший традиционным крестный ход на самую высокую вершину Чатырдага — Эклизи-Бурун, где в давние времена стоял православный греческий храм в честь Пресвятой Богородицы «Всепречистая».
Прибавили ходу. Как некстати начала сдавать «дыхалка»… Воздуха не хватало, а подъемы только начинались. Пот лился рекой: выходили мое пиво, чипсы, водка, многочасовое сидение за компом и лежание у телевизора… Оказывается, раба (или свои дурные привычки) можно выдавливать из себя не только по капле — ручьями!..
И тут меня (несмотря на одышку, относительно здорового мужика) с необычайной легкостью обгоняют древние старушенции в праздничных светлых одеждах. «Божьи одуванчики» идут на подъем так, словно перед ними не одна из высочайших гор Тавриды (высота 1527 метров), а вымощенный участок столичной Пушкинской!
Всегда удивлялся способности старушек легко отстоять долгую службу в храме и класть при этом земные поклоны, а тут долгий подъем по каменистой тропе! Уж не ангелы ли небесные незримо ведут стариц?

Перевожу дух, прислушиваюсь. Бабули шепчут: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою…». Вспомнил и я строки одной из молитв. Прошу Пресвятую «отжени от меня, смиренного и окаянного раба Твоего, уныние, забвение, неразумие, нерадение, и вся скверная, лукавая и хульная помышления…».
Уныния и нерадения, во всяком случае, как не бывало: открылось второе дыхание! Мы вышли из тени деревьев и оказались один на один с вершиной. «Один на один» — это я немного преуменьшил. Честно говоря, ожидал увидеть десяток-другой паломников, но, когда взору открылась человеческая цепочка, уходящая под облака, поразился: человек триста — не меньше!
Чем-то это шествие напоминало пионерский поход времен моей молодости. Только вместо «Взвейтесь кострами» звучали церковные песнопения, а некоторым «пионеркам» было за семьдесят! Может, раньше и взбирались они сюда так же, с горнами и барабанами, да вот сегодня идут другим путем. Что ж, у каждого к Богу, да и к самому себе особый тернистый путь, и, может быть, самая высокая гора — всего лишь кочка по сравнению с теми препонами и испытаниями, которые нам ежедневно приходится преодолевать.
В ясную погоду с Чатырдага («чердака», как говорят туристы), действительно, словно с чердака высокого дома, видно далеко окрест. Виден Симферополь, и степь за ним, и море между Севастополем и Евпаторией… Но в день нашего восхождения все дальние виды заволокло туманом. Ясна была только одна цель — высшая точка путешествия.
Первый короткий привал перед началом крутого подъема на мыс. И первый молебен. И снова в путь под облака. На особо крутых подъемах паломницам подавали руку, помогая подняться, работники милиции, приглашенные принять участие в охране крестного хода.

…Вершина. Осторожно подходим к краю бездны — дух захватывает! Такое чувство, что находишься в небесном храме, в котором стены — большие пушистые облака, а купол — небеса. Не зря наши мудрые предки изобразили на гербе Симферополя Чатырдаг и крест над ним. А трусливые толерантные потомки стыдливо выкинули крест, заменив его насекомым, и вместо величественной вершины нарисовали емкость для питья. Может быть, вина Забвения?
Полной грудью вдыхаем туман. Усталости нет. Паломники снимают рюкзаки, присаживаются и пишут на розданных листках имена своих близких. Имена прозвучат во время заздравной молитвы здесь, на том месте, где находилась когда-то древняя церковь.
Во времена раннего средневековья на святой земле Тавриды христиане строили храмы не только в низинах, но и в горах. Поближе к Спасителю. Христианские церкви находились на Ай-Петри и горе Пахкал-кая, на Кастели и на Аюдаге…

Кстати, мыс Эклизи-Бурун на Чатырдаге, на который мы не без Божьей помощи добрались, в переводе означает Церковный. Сейчас на месте храма установлен памятный камень в честь Пресвятой Богородицы. Недавно неизвестные мерзавцы попытались испоганить его — зачернить угольями костра. Знали ли несчастные, что Бог поругаем не бывает и что посеет человек, то и пожнет... Священник, казак и двое паломников за несколько минут привели камень в порядок.
Каждый из нас хочет подойти поближе к камню, к месту, где будет проходить молебен.
— Мужчина! Я здесь стояла, а вы куда лезете?
Это мне. Сразу спустился с небес на землю.
— Елы-палы, дама, это же не очередь за колбасой, к чему такие слова… — показал на фотоаппарат и добавил: — Я здесь работаю!
— А я душу спасаю!
Но это всего лишь минутная слабость как с ее, так и с моей стороны. Выход негативных эмоций как реакция на тяжелый подъем.
Звучат первые слова молебна, и все земное уходит прочь.
Вместе с отцом Димитрием в молебне участвуют отец Вадим и несколько священников из других крымских храмов. Когда отец Димитрий кропит всех водой — это, наверное, самый трогательный, самый радостный момент. На лицо попадает несколько капель освященной воды. А может, это слезы радости. Или первые капли дождя…

Молебен закончился. Тут же, словно дождавшись своего часа, припустил дождь. Потрапезничать на «столе» (греческое название Чатырдага — Трапезус — «стол») не довелось. Ничего, сделаем это у подножья.
Спускаемся. Ну, вниз — не вверх, это просто! Напрасно я так думал… Под проливным дождем и без того скользкие трава и камни превращаются в каток… Вдобавок ко всему грозовое небо время от времени исторгает молнии! Говорят, что так бывает каждый раз на Духов день. Паломники считают это хорошим знаком, Божьим испытанием, которое делает человека сильнее духовно. Наверное, и физически… Пока я думаю, куда в очередной раз поставить ноги в скользких кроссовках, меня обгоняет пожилая женщина.
— Ну и погода! Ничего, немного осталось! — пытаюсь подбодрить ее и себя.
— Да, слава Богу!
— Вы уже бывали здесь раньше?
— Нет, впервые! — холодный дождь хлещет по лицу верующей. — Но на следующий год, если жива буду, пойду обязательно!
У спуска с горы паломников ожидают эмчеэсники. Как оказалось, не зря. Кому-то все же понадобилась помощь.

…В троллейбусе «культурные» отдыхающие смотрели на нас, перемазанных грязью и промокших до нитки, с заметным сочувствием. А мы были просто счастливы. Назад возвращались тем же небольшим отрядом, каким и поднялись в гору. На въезде в Симферополь я все переживал, остановится ли троллейбус до Куйбышевского кольца или после. Отец Вадим улыбнулся:
— Алексей, вы только что проделали такой путь, неужели сто метров теперь имеют значение?
И ответить нечего — только развел руками. Я снова во власти города…

Опубликовано в газете "Крымское время"   03 Июля 2008
Фото Алексея Васильева
Чатыр-Даг, Крым
2008