Когда это было

Я была ученицей второго класса и у меня была подружка – Маргарита Вениаминовна Румянцева, которая с рождения находилась в состоянии блондинки и была для меня совершенно не постижима. А чувство у меня такое - что с рожденья её и знаю. Закончились осенние каникулы, и осень накрыла наш поселок с головой…

Поселок наш небольшой. сначала вместе с Ритулей ходили в детский сад, а потом и в одну школу и, конечно же, в один класс. Мы как-то и не мыслили жизни друг без друга. Ритка читала стихи на всяких партийных сейшенах, я там танцевала чунгу-чангу и играла на рояле менуэты Баха (несчастные участники советских тусовок!).

Жили мы в разных частях нашего необъятного, с точки зрения детского восприятия, населенного пункта. Тем не менее, пути наши до кафе-мороженого и чуть подальше совпадали. Потом мы расходились в разные стороны.  Она шла направо, а я прямо.

Труден и полон всяческих соблазнов был мой путь в те дни, когда нас разлучали мои занятия на фортепиано в музыкальной школе, потому что в компании с Ритой нам было проще миновать соблазнительную доску почета, очередь в булочной за свежими плюшками и стадион, где мальчишки гоняли в футбол.

Однажды я преодолевала путь, который здоровый взрослый человек проходит минут за десять, целых четыре часа! Мои родители меня потеряли. Каково же было мамино удивление, когда она обнаружила меня прильнувшей к щели в заборе стадиона. С замерзшими руками, ногами и ушами. Дело было глубокой осенью, а шапку я забросила за шкафчик в музыкалке. Не смогли отыскать её ни нянюшка, ни директор в той самой школе. Эх, и досталось мне тогда! А что я такого делала? Да ничего - просто болела за команду нашей школы в футбольном матче, стесняясь зайти на стадион.
Потом я болела неделю дома и за себя...

Я росла жуткой фантазеркой, очень вежливой девочкой и безумно любила лужи.

Эта моя страсть к лужам подстегивала моих родителей покупать мне самые крепкие и надежные непромокаемые сапоги, тем не менее, к концу моего пути они все равно всегда были промокшие.

Так о чем это я? Ах да, не о чем, а о ком. О Ритке и истории с ней.

Вы думаете, сейчас будет какой-то экшен? Не-а…

Был обычный день. Серый, с моросящим дождиком и Ритиными сапогами-дутышами. У меня были красные с красивыми трикотажными отворотами. У Ритули тоже красивые – голубые. И день этот назывался Четверг. Десятое Ноября Одна тысяча Девятьсот Восемьдесят Третьего Года. Было у нас пять уроков, в продленке мы, как девушки вольные, оставаться не стали. И идем мы, тренируясь шагать в ногу, и даже уже миновали кафе- мороженое. Маршируем, пыхтим. Рассуждаем, между прочим, о превратностях в погоде, и мечтаем как выпадет снег и мы будем кататься с горок да мерить сугробы.

И вдруг Ритуля, моя Ритуля! Останавливается и говорит:

-Лен, а ведь этот хмурый и невеселый день тоже есть. Как и другой – солнечный, жаркий или наоборот задорный и морозный. Или даже весенний жизнерадостный с ручейками и маленькими зелеными листочками на кустах. Он же тоже для чего-то достоин быть. А если мы с тобой в нем пользу не видим, так может надо его просто запомнить? И потом через десять лет вспомнить?

Насчет «десять лет»  Ритка, конечно, загнула! По её подсчетам потом, видимо, должна была наступить старость и мы должны были впасть в стопроцентный маразм. Не мне её не судить!

Самое смешное, что через десять лет я вспомнила об этом дне. И вот и через двадцать пять лет вспомнила. Люди, это разве не дзен? Не стопроцентная осознанность? Не та ли это истина и мудрость, за которой мы гоняемся и едем за тридевять земель, чтобы постичь это? Вот это десятое ноября?!
У тебя же тоже было что-то подобное, да, читатель?
Но мне очень- очень интересно мнение одного из вас.

Ритуль, а ты - помнишь?