Мадлен

Её зовут Мадлен. Она пыталась научить меня разговорному арабскому. Но я выучил только десяток расхожих фраз. Этот птичий язык мне не даётся. Наверное я тупой и слишком стар. Последнее слово оправдание, не более этого. Мой язык общения с Мадлен иврит. Её семья из Нацерета. Дедушка атеист, папа и брат коммунисты. Мама и сестра католики. Мадлен детя прогресса. Что при её фигуре не удивительно. Дальний родственик её семьи учился в Питере.
В Израиле он доктор наук. Работает на стройке. Гордость семьи. Каждый член семьи имеет ксерокс с израильским подтверждением его научной степени. Подарки от родственика, матрёшку и картинку с Петропавловской крепостью Мадлен поставила на полку рядом с Библией. Я у неё дома не был, но верю на слово.
-У вас всё время дожди и снег. Чтобы согрется вы пьёте водку и дерётесь.
-Мы ещё пьём пиво-я пытаюсь разрушить её логические связки.
-Ой, я тоже люблю пиво с чипсами!-радуется она.
-А я с воблой.
-Что такое вобла?
Я пускаюсь в длинные рассуждения о прозаичной сушёной рыбе.
На следующий день она хитро говорит, что прочитала в интернете о том, что сушеную рыбу дают собакам на севере.
А пива не дают. И цитирует учебник физики про минусовые температуры и жидкости. Я отвлекаюсь от созерцания её декольте.
На третий день я покупаю в русском магазине воблу, так написано на ценнике. А в соседней арабской лавке ледяной "Карсберг". Решительно разд;раю рыбу с хвоста. Чешуя падает в жухлую траву и отчаяно блестит на солнце. Мы сидим под зонтиком акации. Мадлен зажмурившись пробует кусочек воблы и быстро запивает его пивом.
-Ну, понравилось?-самому противно за избитую мужскую фразу.
Мадлен пожимает плечами. Запах её ментоловых сигарет мешается с запахом рыбы и пива.
-Вы, русские, как японцы. Рыбу любите, суши..-она машет рукой.
-Мы лучше. Мы не пьём тёплую водку.
Она задумывается. Я пью пиво. Потом она уходит. Теряется в изломах арабских улиц Нижнего Города.
Середина сентября. Жара. Хайфа. Наверное в России где-то бабье лето.